Нижняя Мезия 15 страница

Нижняя Мезия–Рим

Трое друзей не просто ехали в Рим, они мчались. Кто знает, быть может, прежде чем они доберутся до столицы, Нерва будет уже мертв, а преторианский префект провозглашен императором. Или в Сирии составят заговор, и восточные легионы провозгласят нового императора.

В Аквилее друзья попытались узнать новости, но, похоже, все было пока тихо. Разве что из уст в уста передавали фразу Кация Фронтона о том, что анархия еще хуже тирании. Нерва чеканил монеты с девизом «Согласие в армии», и это настораживало.

* * *

Похоже, со времени последнего визита к Плинию три года назад рабы в этом доме разбаловались еще больше. Секретарь, не пустивший гостей дальше атрия, выглядел так, как будто был если не хозяином, то сыном хозяина этого дома – наверняка. Лицо гладкое, круглое, щеки так и лоснятся, чисто выбрит, волосы завиты. Он улыбался красными крупными губами, источая самодовольство.

– Хозяин отсутствует, – бросил он небрежно. – Господин ныне заведует Сатурновой казной, [139] вы и представить не можете, сколь много это отнимает времени.

– Нам нужно срочно увидеться! – объявил Приск. – Я прибыл из Нижней Мезии, и времени у меня в обрез.

– Ничем не могу помочь!

– Но записку можешь передать?

Раб выразительно покосился на запястье Приска, вернее, на его кошелек.

Приск достал два денария и выложил на стол. Секретарь надул губы. Пришлось добавить еще три.

– Записку передам, – пообещал наглец.

Приск тут же достал таблички, начертал:

ГАЙ ОСТОРИЙ ПРИСК, СЫН ГАЯ, ПЛИНИЮ СЕКУНДУ ПРИВЕТ!

Я ПРИБЫЛ ИЗ НИЖНЕЙ МЕЗИИ, ДАБЫ ВОССТАНОВИТЬ СВОИ ПРАВА И ВЕРНУТЬ ТУ НЕБОЛЬШУЮ СУММУ, КОТОРУЮ КОНФИСКОВАЛИ У ОТЦА.

МНЕ МИЛОСТИВО ПОЗВОЛИЛ СОВЕРШИТЬ ЭТУ ПОЕЗДКУ ЭЛИЙ АДРИАН, ПЛЕМЯННИК МАРКА УЛЬПИЯ ТРАЯНА, ДОБЛЕСТНОГО НАМЕСТНИКА ВЕРХНЕЙ ГЕРМАНИИ.

БУДЬ ЗДОРОВ!

Приск запечатал письмо и отдал секретарю.

Плиний – умный человек, и непременно прочтет между строк, что Приск явился вовсе не ради тех крох, что можно было выцарапать назад из государственной казны. Вопрос в другом – захочет ли он лезть в это опасное дело?

* * *

Встреча с Плиниевым секретарем не особенно обнадежила. Больше всех разозлился Кука.

– Если каждый раз за передачу записки мы будем платить по пять денариев, нам никаких денег не хватит: ни тех, что выдал Адриан на расходы, ни тех, что должны пойти на подкуп нужных людей, – заметил прижимистый парень.

– Ну, мы как раз этим и занимаемся, – возразил Приск. – Тратим суммы на подкуп.

– Рабов?

– Разве Адриан обговорил, что мы должны подкупать только свободных?

– Ага, вот она – честность! Да ты увертлив, как жулики из книги Петрония Арбитра! – воздел к небу руки Кука. – Что, не веришь, что я читал книгу Петрония? Свиток как раз забыл в бане один шалопай, а я прочел ту часть, где описывается пир Трималхиона.

– Почему-то я так и подумал, – улыбнулся Тиресий.

– А ты молчи, предсказатель! Неужели не мог сказать, что дело сладится и без нашего участия – только по воле звезд?

– Как раз только по воле звезд не получится, – покачал головой Тиресий.

– Ну хорошо, хорошо, я даже рад, что мы в столице! – примирительно воскликнул Кука. – Куда мы теперь? Я бы, к примеру, сходил на скачки в Большой цирк. Сегодня есть скачки? Поставим пару денариев…

– Попробуем отправиться на Форум, быть может, Плиний все еще занят делами, и мы его там повстречаем. – Приск явно считал, что развлекаться им рано.

* * *

Но повстречать Плиния им в тот день не удалось. Казначей уже покинул канцелярию при храме Сатурна, отправившись к одному из друзей на обручение дочери. Легионеры, проплутав два часа по улицам, голодные и злые, наконец разыскали нужный дом возле статуи с дельфином, но Плиния там уже не застали – он ушел к другому своему знакомцу – подписывать дополнение к завещанию. Уже близились сумерки, значит, после действа с завещанием Плиний отправится на обед.

Тогда, наконец, посланцы Адриана поняли, что искать делового человека в Риме бесполезно.

– К Плинию отправимся завтра утром, – решил Приск, – растолкаем клиентов, что приходят по утрам в дом патрона клянчить деньги, и поговорим с казначеем Сатурна по душам.

– А что теперь? – спросил Кука и облизнулся.

Он уже предвкушал визит в место куда более интересное, чем канцелярия или добропорядочный дом Плиния.

– Я хочу посмотреть на свой дом, – заявил Приск.

– Что?

– На мой бывший дом.

Тиресий и Кука переглянулись.

– Стоит ли? – осторожно спросил Тиресий. – Ведь там кто-то нынче живет.

– И что? Я не могу поглядеть на родные стены? Где жил еще мой дед? Где умер мой отец?! – Кровь бросилась Ириску в лицо.

Тиресий пожал плечами. Он чуял опасность, как пес чует свежую кровь. Именно этот запах – запах крови – преследовал его с тех пор, как они вступили в Рим. Он не говорил об этом друзьям, потому что не мог назвать конкретный источник опасности: смерть смотрела на них отовсюду.

* * *

Поначалу Приск не узнал родовое гнездо – новый хозяин выселил торговца маслом, устроил перед домом портик из четырех колонн, надстроил второй этаж, все заново отделал и перекрасил.

– Хороший домик, – заметил Кука, – жаль, уже не твой.

Внезапно Приск отшатнулся и скрылся за спинами друзей: из дома вышел худой черноволосый человек в новенькой тоге.

Брюнет бросил рассеянный взгляд на провинциалов в серых плащах и двинулся по своим делам.

– Кто это? – спросил Тиресий, провожая черноволосого взглядом.

– Авл Эмпроний, доносчик…

Приск схватился за рукоять кинжала и рванулся следом, но Тиресий вцепился в его плечо, а в следующий миг на приятеле повис Кука.

– Нет, Гай, нет! – прошипел Тиресий. – Ты погубишь себя и все наше дело.

– Я должен отомстить! – Приск задыхался.

– Должен, – согласился Тиресий. – Но месть всегда можно отложить на пару лет, тогда как любовь и благодеяния не терпят отлагательств.

Кука ухватил Приска за руку, подволок к ближайшему фонтану (впрочем, Гай не особенно сопротивлялся) и подставил голову приятеля под струю воды.

– Ну, пришел в себя? – спросил бывший банщик.

– Я должен отомстить, – повторил Приск уже без прежней страсти.

– Ты отомстишь, но не сейчас, – предрек Тиресий.

– Откуда ты знаешь?

В ответ предсказатель лишь снисходительно хмыкнул, потом сказал:

– Если наша миссия удастся, месть твоя будет слаще меда.

* * *

День уже клонился к закату, так что легионеры отправились в гостиницу, где их поджидал вольноотпущенник Адриана Зенон.

Но сидеть в гостинице вечером, когда ты приехал из Мезии в Рим, было, по меньшей мере, глупо. Решено было первым делом отправиться в ближайшую таверну и хорошенько пообедать. Зенона прихватили с собой – не торчать же парню в одиночестве и караулить солдатские мешки с сухарями.

Поскольку в доходных инсулах во многих квартирах не было кухонь, то отыскать таверну, где можно после заката недорого перекусить, не было проблемой. Фалерн, окорок, немного спаржи, соленые оливки. Легионеры посидели недурно, выбрались на улицу захмелевшие уже около полуночи. Кука стоял за то, чтобы отправиться в какой-нибудь лупанарий, и стал требовать от Приска указать самый лучший. Приск отнекивался, поскольку во время жизни в Риме в подобных заведениях не бывал.

– По-моему, за нами следят, – шепнул Тиресий.

Приск хотел обернуться, но Тиресий пихнул его в плечо – этакий дружеский хлопок.

– Не оборачивайся! – шепнул предсказатель.

Теперь и Приск краем глаза заметил следующего за ними человека в толстом плаще. Парень пытался изображать гражданского, но поступь у него была военная.

– Преторианец, – сказал с уверенностью Приск.

– Готов поставить свое годовое жалованье против твоего, что наш милый утренний собеседник передал записку, но отнюдь не Плинию, – прошипел Тиресий.

– Бежим! – выдохнул Кука, и они припустили.

За ними тут же устремились в погоню – грохот тяжелых башмаков раздался следом. Обернувшись, Приск различил гребни на шлемах и алые плащи. Похоже, за ними пустился в погоню контуберний преторианцев.

Друзья нырнули в ближайший переулок, сделали поворот. Вел Приск – он худо-бедно ориентировался в этих кварталах, в то время как остальные прибыли в Рим впервые. Улицы не освещались – разве что где-то в окне смутно горел огонек, зато почти полная луна серебрила Город.

Вылетев на один из перекрестков, друзья внезапно оказались свидетелями ограбления – трое мужчин напали на женщину в сопровождении служанки и двух рабов-карликов. Один из громил пытался содрать с нарядной красотки накидку-паллу. Но что-то пошло не так, грабитель вдруг согнулся и рухнул на колени. Девушка-прислужница завизжала, и под ее заливистый крик пал второй грабитель. Однако друзьям некогда было разбираться, что происходит, и кидаться на помощь безрассудным девицам: они сами были добычей, и их жизни не стоили и медного асса.

Увидев четверых крепких парней (Зенон был повыше и Куки, и Тиресия, не говоря о Приске) и несущихся вслед за ними преторианцев, грабители кинулись бежать (вернее, дали деру только двое, двое других так и остались на мостовой). К изумлению Приска, в бегство обратились и девицы с карликами. Красотка, содрав с себя паллу, припустила будто атлет на Олимпийских играх, от нее не отставала и вторая юница. А вот карлики на коротких ножках забег с ходу проиграли и прижались к стене, пропуская Приска и его спутников, а потом нырнули в одну из дверей ближайшего дома. В какую – рассматривать было некогда.

Младшая из бегуний стала отставать, Приск, вырвавшийся вперед, должен был вот-вот ее настигнуть. Но тут старшая обернулась и ринулась назад. В лунном свете серебром сверкнул клинок. Не кинжал – меч! Удару, который она нанесла, мог бы позавидовать любой легионер!

Приск в последний момент успел увернуться, оплел ее руку плащом, как ретиарий оплетает сетью, перехватил запястье. И в этот миг узнал противницу:

– Мевия!

Она дернулась и застыла. Глаза ее расширились. Открыв рот, она смотрела на что-то там, за спиной Приска.

Легионер обернулся. Кука, Тиресий и Зенон были почти рядом. Но не это так поразило Мевию.

Огромный пятиэтажный дом рушился, поначалу совершенно бесшумно. Инсула оседала, будто невидимый великан сминал его кулаком. А потом тишина лопнула: раздался треск деревянных перекрытий, грохот разваливающихся каменных блоков, кирпичи, будто ягоды из корзины, брызнули во все стороны, а в ночное небо, переливаясь в лучах Селены, поднялось облако известки и пыли.

Дом рухнул аккурат на преторианцев, похоронив под собой весь отряд. Несколько еще скрепленных раствором кирпичей откатились к ногам Тиресия, и тот отступил, как невольно отступает человек перед набежавшей волной.

– Извини, Гай, я тебя поначалу не узнала, – произнесла Мевия спокойным, лишенным каких-либо эмоций голосом.

– Это мои друзья. – Приск указал на своих спутников. – Тебе не стоит их бояться.

– Когда это я боялась? – усмехнулась Мевия.

Из соседних домов уже выбегали люди, кто-то даже пытался раскидать кирпичи и оттащить балки. Женщины выли и причитали. Карлики, которым повезло засесть в соседнем доме, тоже выскочили.

На первый взгляд эти коротышки казались безобидными, но Приск сразу вспомнил почему-то Паука и первым делом обнажил кинжал.

– Не трогать! Друзья! – крикнула Мевия. Так кричат злобным псам, когда незнакомец стучится в ворота.

– Да уж, друзья, – пробормотал лохматый уродец с коротенькими руками и ножками.

Но кинжал, который обнажил под плащом, все же вложил в ножны.

– Идем отсюда! – сказал Приск и подтолкнул Куку и Тиресия в спину. – Сейчас здесь будет ночная стража, они займутся раскопками и наверняка поинтересуются, что делают три легионера из Нижней Мезии ночью в этом районе.

– Давайте я отведу вас к себе, – предложила Мевия.

– А где ты живешь? – живо заинтересовался Кука, вообразивший, что Мевия обитает в роскошном особняке.

– В курятнике вроде этого. Надеюсь, нам повезет, и в эту ночь он не рухнет.

* * *

Хозяин был уверен, что сдает флигелек с отдельным входом двум гулящим девкам. На самом деле девицы добывали себе на жизнь способом куда более изысканным. Одевшись красиво и богато, в сопровождении двух карликов они прогуливались в опасных местах по ночам. Грабители кидались на них, будто мухи на мед, но вместо того, чтобы получить кошелек или золотое ожерелье, находили удар кинжала или меча в живот. Обычно до этого грабители успевали обчистить парочку-другую прохожих, так что смелым девицам и их напарникам доставалось чужое добро. Прежние противники на арене, карлики и девы-гладиаторы, теперь занялись совместным промыслом.

– Нынче времена смутные, не до охраны улиц, так что мы ловим рыбку в мутной воде! – с улыбкой объяснила Мевия.

Если снаружи пристройка дома выглядела неказисто, то внутри комнаты были чистыми и весьма прилично обставленными.

– Так тебя освободили? – спросил Приск.

– Разумеется, нет. Я попросту сбежала в тот день, когда погиб твой отец. Разве ты не помнишь?

– Но как же клятва, деревянный меч…

– Гай, дорогой, – перебила Мевия, – все это условия для мужчин. А женщины – они никогда не были настоящими гладиаторами. Ты когда-нибудь слышал, чтобы женщине вручали деревянный меч? Это же чушь! Если была рабыней – рабыней и останешься. Если свободная – значит, свободная… просто, как говорится, лишенная чести.

– Но ты же утверждала…

– Лгала!

Приск подозревал, что и сейчас она говорит неправду, но не стал ничего больше выяснять.

– Но что-то было настоящим в твоей судьбе?

– Кровь и деньги. Ты-то как? – поинтересовалась бойкая девица, подливая гостям неразбавленное вино.

– Служу в легионе, приехал хлопотать о возвращении наследства. Вот только не знаю, к кому обратиться… у меня есть несколько рекомендательных писем.

– Не рассказывай мне басни! – засмеялась Мевия. – Твое наследство не стоит денег, затраченных на дорогу. Я знаю, для чего ты приехал.

Друзья переглянулись.

– Весь Рим об этом, что ли, говорит? – пробормотал Кука.

Ему уже чудилось, что даже шлюхи в лупанарии обсуждают поручение Адриана.

– Ты явился убить Авла Эмпрония, – объявила Мевия.

Тиресий перевел дыхание, и Приск понадеялся, что бывшая гладиаторша ничего не заметила.

– Нет, – сказал Приск, – Авла Эмпрония мне убивать запретили.

Мевия прищурилась.

– Я все поняла, – кивнула после небольшой паузы. И добавила шепотом: – Я знаю, на кого ты охотишься. Я помогу.

* * *

Пора готовиться к новым тяжким временам, полагали в Риме, когда ничего от человека не зависит, когда надо попросту выживать. Визит троих посланцев Адриана Плиния попросту испугал, но въевшаяся в кровь порядочность не позволяла выставить гостей за дверь.

– Если Нерва усыновит Траяна, никакой наместник Сирии принцепсу уже не будет опасен, – заверил его Приск.

– А Касперий Элиан? – усомнился Плиний. – Он будет спокойно наблюдать за нашими действиями?

– Вряд ли. Однако, если Нерва объявит об усыновлении, убивать Нерву уже будет бесполезно – Траян станет законным наследником, легионы тут же провозгласят его императором. Обе Мезии поддержат Рейн.

– Нерва может сделать Траяна консулом [140] на следующий год… – стал прикидывать все возможные ходы Плиний. Вариант с усыновлением его явно не вдохновлял. – Адриан слишком молод, чтобы решать судьбу государства, даже если он племянник такого уважаемого человека, как Траян.

– Нерва не должен знать, кто подал идею. Допустим, группа мудрых сенаторов, твоих друзей, вполне бы могла предложить кандидатуру Траяна, – заметил Приск. – Наместник Верхней Германии не свергнет Нерву и не станет бояться собственной тени, как Домициан, значит, не будет убивать просто так.

– Мы можем связаться с принцепсом с помощью его секретаря Титиния Капитона. Это человек надежный. Дома он хранит изображения Брута, Кассия и Катона Младшего. [141] Немногие на такое ныне отваживаются. Но записка – это слишком ненадежно. Я переговорю с нужными людьми. А вы встретитесь с Нервой и подтвердите преданность Мезии, – задумчиво проговорил Плиний. – Но, как только мы явимся на Палатин, префект претория узнает об этом. И я не гарантирую, что мы выйдем из дворца живыми.

– Да, на Палатин соваться нельзя, – согласился Тиресий.

– Почему бы нам не встретиться в банях? – спросил Кука.

– В банях? – недоуменно переспросил Плиний.

– Ну да, в термах римляне проводят нередко целый день! – Кука пришел в восторг от своей идеи. – Почему бы тебе и твоим друзьям не отправиться в термы в сопровождении клиентов и рабов, а Нерва… он тоже может захотеть погреть старые косточки в кальдарии. Обычная встреча. Обычные разговоры.

Плиний восхищенно хлопнул в ладоши:

– О, боги! Ну конечно же, термы!

Банный день

Весна 850 года от основания Рима [142]