Глава 6. Хинаяна. Махаяна. Южные Сокровища

Глава 6.

Магия

Буддийские праздники здесь отмечают с благоговением. Паломники направляются в свои священные места. Одни идут, чтобы восполнить качества, которые гасят житейские дела, другие в надежде получить благословение. Ожидание заполняет духом эти вереницы лент, движущиеся по горам. Кажется, что не будет конца этой пёстрой ленте, которая тя­нется по дну ущелья, или по склонам гор. Там в долине тоже праздник. Здесь на площадях собрались те, кто не может пус­титься в долгий путь. Шумная торговля, исполнение обрядов, демонстрации различных способностей, любопытство зевак, бурлит как весёлый ручей.

Гадают везде. Исполнители воли проведения имеют важный вид и вещают без тени сомнений. Гадают по-тибетски и по-китайски. Смешались народные традиции, благодаря единящему их буддизму. Даже систему Бон, которая идёт не от Будды Гаутамы, а от Шенраба, причисляют к буддизму. Школы буддизма более «научные». Здесь изучают разные ви­ды необыденных свойств человека, а точнее варианты Девяти Колесниц. Каждому виду кто-то отдаёт предпочтение. Но обу­чаются детально. Даже Тантры имеют некоторую академич­ность. Другое дело Бон. Издревле эта система включала в се­бя магию, как основной атрибут. Изучающему буддизм, ска­жем, в традиции Ниньгма, будет непривычно смотреть на разбрасывание костей, верёвок, лент, а затем трактовка специали­стом по образовавшемуся рисунку чьих-то судеб и событий. Здесь же продают амулеты от всего и на все случаи жизни.

Тибетец с заплетённой косой, длина которой составляла около трёх метров, почти нагой привлек больше других к се­бе внимание.

- Кто это? - обратился Дон Мен к присутствующему.

- Это святой. Он получил просветление и чудесные свойства самостоятельно.

- Как это?

- Обычно сан или различные чудесные свойства получа­ют в монастырях, - охотно и деловито стал рассказывать тибе­тец, - но что там делать ребёнку или юноше, у которого бед­ные родители? Он находится в плохом положении.

- Разве есть различие в монастырях?

- Везде люди. У кого богатые родители, тому и внима­ние больше и сан дают раньше.

- Ядумал, что владение чудесами не зависит от сана или социального положения.

- Сколько их, владеющих? Остальные становятся обык­новенными духовными лицами. Чем выше сан, тем благопо­лучнее жизнь.

- Какие же они духовные, если не владеют?

- Э, это не так. Духовный человек грамотный. Он знает как общаться с духами, как отвести беду, как сопроводить умершего наиболее благоприятно в путешествие по сансаре.

- Я не хотел принизить их достоинство, но отдаю пред­почтение людям, владеющим чудесами.

- Мало таких. Ещё меньше их появляется здесь, в среде народа. Говорят, что Драгпа Тензин воплощение самого Вайрочаны, - собеседник выразительно и с благоговением посмо­трел в сторону святого. - Он берёт только на пропитание, но расскажет вам всё.

- Как он стал святым?

- В монастыре к нему относились плохо, так как он из бедной семьи. Что остаётся таким юношам? Сан им будет не скоро. Нужно готовить себя к пропитанию. Тогда они делают отчаянный ход. Они знают, что если владеть чудесами, то это перекроит их бедность и отсутствие сана. Много таких, кото­рые рискуют. Они начинают увлекаться магией.

- Может ли маг сравниться с тренированным йогином?

- Даже почтенные люди говорят, что это равнозначно. Кроме того, магией занимаются те, кто уже прошел подгото­вительное знание в монастырях. Они знают все козни демонов и спасательные крючки просветлённых учителей.

- Чем тогда отличается практика магии?

- Риском.

- В чём этот риск?

- Тот, кто тренируется последовательно, тот вовремя уводится учителем от козней демонов. Его не посещают кош­мары. Зато рискующий находится в воле случая. Практика та­кая, что нужно войти в страну переживаний.

- Поясни, пожалуйста.

- Можно много знать и быть учёным мужем, но магом ты не станешь до тех пор, пока не научишься входить в чис­тые переживания. Ну, это так же как бывает эмоция, только, если она охватит тебя целиком до корней волос.

- А как быть со знаниями?

- Чудак ты! Знания находятся в уме. А я тебе говорю о состояниях сознания. Ты что, никогда не имел эмоций?

- Имел.

- Ну, и какие на эмоцию существуют знания?

- Я её могу назвать. Например, счастье. Могу говорить о ней.

- А от слов пробовал получить эмоцию?

- Не получается, кроме отрицания, если кого-то очень критиковать.

- Вот видишь, от слов накапливается яд. Это может при­вести к кошмарам, когда начнётся водопад эмоции. Вот что та­кое демоны.

- О пяти ядах я знаю.

- Сомневаюсь, если не понимаешь, что болтовня трени­рует один из ядов.

- Ну, хорошо. Предположим, что я вхожу в страну пере­живаний. Я так понимаю, что это чистые состояния Будды.

- Э, какой ты быстрый. Ты сначала научись хотя бы вес­ну ощущать или радость по своему желанию. Уж потом бу­дешь говорить об их всеохвате.

- Это и есть тренировка в магии?

- Я тебе объясняю просто, чтобы ты хоть что-нибудь по­нял.

- Я понял, что ум теперь ни к чему. Ещё я понял, что нужно тренировать психические окраски напрямую, то есть без слов.

- Ну, что ж, пусть будет так. Так вот, поскольку это не просто, то вероятна стихия. Но важнее другое, эмоция должна быть потрясающей всё существо. Теперь понимаешь силу ри­ска?

- Если явится отрицательное переживание, то психика выльется в кошмар.

- Мало сказать так. Я видел, как молодой парень риск­нул в присутствии учителя магии. Он катался по земле, рвал на себе одежду и волосы, ударялся о камни, страшно вопил. Это и есть власть демонов. Он получил демонические пере­живания.

- А что делал его учитель?

- Сидел и пил чай. Наблюдал, мне кажется, с любопыт­ством.

- А что делал ты?

- Дрожал от страха, как бы демоны не перекинулись на меня.

- Злые духи?

- Демоны это личные переживания.

- Как чужие переживания могут переброситься с одного человека на другого?

- Так же, как если зевнёт один, так и другие начинают подрожать.

- А я думал, что демоны живут независимо.

- Я хоть и не имею монашеского звания, но достаточно грамотный в их знаниях. Любой демон - это твои личные пе­реживания, а не что-то стороннее.

- Что было с тем парнем, который рисковал в могучих эмоциях?

- Ему повезло. Наверно благородные духи выпустили к нему крючки милости.

- Ты же говоришь, что все переживания несторонние.

- Это так. Но в каждом человеке накапливается тот или иной дух. Это зависит от поступков, совершаемых в жизни. Когда вспыхивают в тебе злые духи, то ты можешь собрать по крупицам в своей памяти все добрые дела в одну цепочку. Это и есть крючок добрых дел. Крючки бывают разные. Когда-ни­будь, например, ты был счастлив или ощущал нечто прекрас­ное.

- Как Драгпа Тензин получил чудесные переживания?

- Он ушел из монастыря с огромной завистью и чувст­вом униженного человека. Закипело в нём что-то. Ушел в го­ры и сел нагишом на скалистый выступ. Сидел там много лет.

- В мороз?

- И в мороз. Сжалились миряне и стали приносить ему еду. Там и выросла его коса.

- А просветление?

- Надоело, видно, ему сидеть. Может понял, что это не то. И пошел к отшельнику. Мудрый был отшельник. Он по­смотрел на крепко сложенного Драгпа Тензина и сказал:

- «Аскетизм не совершенствует дух. Ты имеешь волю, но не ищешь себя».

- «Как? », - спросил Тензин.

- «Разберись в своих качествах. Из монастыря ты ушел от зависти. Это плохое качество. Обида тоже не помощник развитию».

- «У меня не было других», - сказал Тензин.

- «Даже яд можно переварить в нектар. Посмотри на павлина, он поедает змей и украшает свои перья. Даже нена­висть можно переварить в возвышенные чувства. Разве не обучали тебя Ваджраяне в монастыре? ».

Жаловаться этому мудрому человеку Тензин не осме­лился. Он удалился в горы. Нашел пещеру и стал изучать свои состояния.

- «Как я сам это не заметил», - размышлял он. - «Когда был жуткий мороз, а я не имел одежды, разве это не была ярость ощущений? Но я переварил этот яд жуткого холода в блаженное тепло. Из этого же яд Миларепа получил тумо, как и я. Это тепло результат не благополучия, а злейшего холода». Питаться ядом, чтобы получать нектар стало темой размыш­ления Тензина. Он находил яд в злостном отношении к себе в монастыре, он видел его в своём негодовании, в оскорблени­ях, в своих обидах. Всё это яркое отрицание. Тогда он опять пошел к мудрому отшельнику.

- «Я понял, что ядом является любое раздражение, лю­бое отрицание. Мороз и плохое отношение ко мне меня этому научили. Но понял я это только тогда, когда нашел блаженное тепло. Как найти такое же тумо от яда людей? », - обратился к старцу Тензин.

- «Когда ты сидел нагишом на скале, то забрался туда уже от яда людей, а не от жары».

- «Но злоба людей меня не грела».

- «Мороз пришелся на твоё упрямство и на желание пре­восходства. Желание превосходства накопили у тебя те яды, которыми осыпали тебя в монастыре в виде унижений и ос­корблений. Согласись, что если бы у тебя было всё благопо­лучно, то ты не рискнул бы усесться нагишом на голых ска­лах».

- «Теперь я начинаю это понимать. Я вижу, что цепь зло­ключений и ядов привели меня к находке тумо. Но я могу пе­реваривать только яд мороза».

- «Понимаю. Ты не желаешь всю жизнь просидеть в ска­лах. Яд человеческих отношений пугает тебя».

- «Для получения удовольствия от мороза я совершал поиск по опыту Миларепы. В глубине живота я нашел ощуще­ние, которое называют дань-тянь. Там я вызывал огонь разны­ми представлениями и образами. Наконец, тело стало приоб­ретать блаженное тепло тумо. Даже на лютом морозе мне бы­ло уютно и жарко. Возможно, что кто-то имеет такой же опыт, какой имел Миларепа, но в среде людей? ».

- «Там ты нашел тумо в теле. Теперь ищи в уме. Там был телесный мороз. Здесь мороз человеческих отношений. Они определяются и складываются умом».

- «Может ли кто-нибудь стать прообразом, каким был для меня Миларепа? ».

- «Лучше начинать с того, когда знаний нет. Поставь се­бя на место Миларепы. Разве он знал что такое тумо? Остав­шись в холодной пещере на зиму без еды и топлива, отрезан­ный от селений завалами снега, он должен был либо погиб­нуть, либо выжить чудом. Чудо состоялось: он нашел тумо. Ты был поставлен в «морозные» условия там в монастыре. Почему ты не ищешь сам, как Миларепа? ».

- «Наверное, у меня нет таланта первооткрывателя».

- «В этом ты прав. Кто был учителем у Будды, Шенраба, Тилопы, Миларепы? Они сами себе учителя. Последователям нужен иной дух жизни. Тогда обратись к высказываниям Буд­ды. Там и у его последователей ты найдёшь советы, как быть в случаях умственных ядов».

Тензин не удовлетворился советом. Об этом он знал ещё в монастыре. Все знают о просветлении, но мало кто идёт этим путём действительно. Однако деваться некуда.

- Разве Тензину не достаточно было того, что он освоил чудо тумо? - прервал повествование Дон Мен.

- Тензин сначала сам так считал, - с чувством знающего и понимающего глубже, чем этот любопытный усмехнулся рассказчик. - Многие так считают, что стоит только достигнуть чудес, как остальное приложится. Но все они разбивают­ся об авторитеты.

- Как это?

- Все места и саны уже распределены и заняты. Кто по­двинет себя для новоявленного претендента?

- Я об этом как-то не подумал.

- Тензин опять столкнулся с недоброжелательностью. Раньше недоброжелательно относились к нему по бедности его. Теперь - по нежеланию делиться своими привилегиями. Раньше простой народ кормил его из сострадания, теперь он авторитет и должен быть им полезным.

- Да, парадоксальное положение чудотворца.

- Тензин это понял, когда появился среди служителей в монастырях. Но даже в селениях уже были авторитетные кол­дуны, маги, монахи с духовным саном. Опять он избрал ход риска.

- Это очень интересно. Пойдем, я накормлю тебя в при­личном месте, а ты расскажешь мне всё, что приключилось дальше с Тензином, - предложил Дон Мен.

Рассказчик был доволен своей учёностью. Он шел важ­но с горделивой осанкой. Много чего он ещё знает, был бы слушатель. Слушатель оказался хорошим человеком. Вежливый, не перебивает и не лезет со своей учёностью.

Было уже время хорошо поесть. Дон Мен заказал еды много и вкусно. Конечно, здесь не было мясных блюд; непри­лично поедать живые души. Но всё, включая рис, было приго­товлено так искусно, что о мясе не вспомнил бы даже боль­шой его любитель. Себе Дон Мен заказал привычный для гор чай, заправленный маслом и мукой.

Не торопя рассказчика, Дон Мен выжидал. Тот явно по­добрел от еды. Это хороший признак гармоничного организ­ма. Он тоже не собирался спешить. Молчание длилось долго, но не тягостно.

- Это самая трудная тема для всех людей, - начал он без высокомерия, - каждый обжигается о мороз человеческих отношений. Есть те, кто может не употреблять пищу по несколь­ку лет. Есть те, кто живёт без воздуха часами. А вот выдер­жать человеческие яды мало кто способен.

Рассказчик замолчал. Он говорил из личного опыта. Все проходят путь сначала в детстве иллюзорного ощущения бес­препятственной жизни, а затем натыкаются на проблемы. Проблемы бывают двух видов. Один вид от условий к суще­ствованию. Второй от - ума. К первому виду относится холод или жара, отсутствие пищи, отсутствие условий для ночлега. Ко второму - неудовлетворённость тем, что имеешь. Эта не­удовлетворённость появляется на сопоставлении. У кого-то больше, у кого-то вкуснее, у кого-то краше. Тот, кто приобрёл, тот боится потерять. Сюда же относится желание ещё до­стичь. Препятствия и неудачи переживаются.

- Выхода не бывает в том существовании, которое име­ешь, - взял он круто. - Здесь толпятся все. Кто-то строит ка­менный дворец, кто-то накапливает богатства, кто-то добива­ется безопасности общественным положением или охраной, кто-то имеет гардероб одежд на все сезоны жизни и в запас. Но выход из всего этого столпотворения в другом. Для выхо­да из страданий телом существует йога. К этому случаю и относился Тензин, когда переварил яд холода. Но ещё глубже спрятано сознание. Со временем человек сливает себя с умом. Поэтому, каков ум, такими будут и реагирования. Какова Ос­нова, таков и Плод. Сначала нужно ощутить умом, что сознание едино. Если это так, то нет в нём грязи. Оно есть, а, сле­довательно, изначально оно чистое. Как небо, затянутое обла­ками скрывает солнце, так и мысли скрывают изначальную чистоту сознания. Эмоциональные или умственные омраче­ния, как тучи.

- Но как рассеять эти тучи?

- Процесс осознания этого факта называют состоянием пути Будды. Это не так просто. Пробуют многие, но привыч­ка прежнего мышления выбивает их из такого осознания, ког­да оно становится качеством. Много там подводных камней.

Например, если ты считаешь себя как часть огромного мира, то ты не ощутишь того, что всё есть твоё сознание.

- Иными словами, мир является частью моих восприя­тий?

- И это будет не полно. Мир - это свойства твоего созна­ния. А, следовательно, изначально он пуст. Практикуя шуньяту, то есть пустоту, мы можем получить Плод. Это и есть су­ществование сознания в своей изначальной чистоте. Оно не омрачается ни эмоциями, ни умом.

- А как быть с умом? Он много значит для человека, осо­бенно если тот живёт миром ума.

- Ты ещё не готов в ученики, поэтому сопротивляешься именно умом. В тебе есть и другие свойства, но ты пропуска­ешь в сознание всё только через призму ума.

- А как научиться пропускать и другие свойства?

- Для этого нужно прекратить плыть по произволу. Раз­вивай самосознание.

- Драгпа Тензин нашел путь превращать яд человечес­ких невзгод в нектар?

- Однажды я видал, как он вошел в ярость и вдруг лицо его осветлилось и он стал весь светиться. Теперь для него нет отрицательного в виде самоуничтожения. Злость, ярость, гнев, он переваривает в нектар.

- Свой гнев. А если его будут оскорблять, унижать, из­бивать?

- Как ты не поймёшь, что человек унижает сам себя! Что касается избиения, то это можно воспринимать как мороз се­бе в удовольствие. Такое используют когда тренируют желез­ную рубашку.

- Пойдём к Тензину, - предложил Дон Мен.

- К нему не пробьёшься сквозь толпу желающих.

- Попробуем.

Густое скопление людей стало расступаться, образуя проход к Тензину. Дон Мен подошел к нему вплотную и хотел дать пощёчину для проверки.

- Не стоит этого делать, - спокойно сказал Тензин, - ты можешь удостовериться иначе.

Поскольку речь шла о граничных свойствах, то было интересно, как Тензин решает их в пользу жизни? Дон Мен навалился вторым телом на Тензина. И вдруг ощутил, что они превратились в одно тело. Это и был он сам Дон Мен. Не бы­ло второго и чего-то отличающегося.

- «Превосходно»! - отметил Дон Мен. - «Сам себе гра­ницу не создашь». С этим пониманием он помчался вторым телом в качестве Светлого Ян. Изменений не произошло; они пo-прежнему были едины.

- Теперь попробуй ты, - сказал Тензин.

Крепкий мороз пронзил осязание Дон Мена. Спасти мо­жет только тумо. Дон Мен погрузился в дань-тянь и стал рас­пекать там жар. Вспыхнул сладостный огонь. Как смола капа­ет с горящих еловых веток, так огонь дань-тянь устремился в нижнюю часть позвоночника. Разгораясь, он устремился вверх и вскоре весь позвоночник и всё тело горели приятным обжигающим огнём. Всё это длилось в двух временах. С по­зиций внешнего наблюдателя, это происходило считанные се­кунды. В биологическом времени Дон Мена этот процесс за­нял ровно такую продолжительность, которую потребовал каждый этап развития тумо. Биологическое время относи­тельно. Оно отличается от физического времени тем, что фи­зическое время принадлежит лишь механическим отношени­ям неживой природы. Резко Тензин вошел в ярость. Это качество Дон Мен не ощутил. Затем ярость переплавилась в озаре­ние, в светлое и радужное качество психики.

- Впрочем, тебе пока эти крайности не к чему, - спокой­но отметил Тензин, - ты не пришел ещё к граничному сущест­вованию. Но тебя это ждёт впереди.

- Когда?

- Когда ты глубже проникнешь в тело людей Запада. Там нет религии, там на тему религии идёт спектакль.

- Как это понять?

- По качествам. Говорить о любви, призывать к любви это означает заниматься насилием. Любовь это качество, кото­рое от слов не зависит. Люди Запада потеряли непосредствен­ные и созидательные чувства. Поэтому они наращивают раз­рушение в борьбе с этим же разрушением.

- Ты что, был в среде людей Запада?

- Для этого не нужны географические перемещения. Я пережил яд отрицания здесь. Ты, как я понял, уже был в сре­де людей Запада, но яд их жизни не вкусил. Ты слишком прекрасен для того, чтобы эта грязь замазала тебя. Ты был всего лишь свидетелем чужой грязи и чужих ядов. Считай, что тебя не было в среде людей Запада.

- Но я испытал на себе насилие специальных служб Рос­сии.

- Испытать и жить этим... Ты не прочувствовал тему со­участия. Ты не был соучастником мерзостей.

- Как это понять?

- Я только что пришел в ярость. Я соучастник ярости. Ты не нашел в себе это свойство, хотя знал, что я нахожусь в крутом отрицании. Ты был свидетель, но не соучастник. Точ­но так же в мерзостях людей Запада ты был свидетель. Чтобы стать соучастником, тебе самому нужно совершать подлость как делают они. При этом они уверены, что творят добрые де­ла.

- А факты?

- Какие факты?

- Повышения преступности, потери праздника на душе, механическое и безрадостное существование, организация «правильных» убийств и войн.

- Для них это не факт, а очередная тема для учинения бойни. Они отмечают факт преступления для наращивания преступлений.

- Я надеялся на благоразумие.

- Напрасно. Когда ты сам будешь исполнять мерзости «во имя», тогда ты или погрязнешь в своей правоте негодяя, или просветлеешь окончательно, как это сделал я. Поэтому мне нет необходимости присутствовать в среде людей Запада. Я всю эту мерзость пережил. Нового они мне ничего не при­бавят.

- Ты прошел путь граничных состояний и вкусил преле­сти мерзостей. Яд природных морозов ты осилил сидя в ска­лах. Как ты осилил яд человеческих мерзостей?

Тензин внимательно посмотрел на Дон Мена тем взгля­дом, когда смотрят глаза, но воспринимается сущность чело­века.

- Может быть тебе это и ни к чему знать. Сначала нуж­но определить, действительно ли ты достоин того, чтобы шаг­нуть в мир отрицаний, - тут Тензин размотал свою косу и бро­сил на землю. Она оказалась значительно длиннее, чем смот­релась издалека. Случайного падения волос не оказалось. Они были как живые. На земле волосы поползли и сложились в причудливые узоры. Эта мозаика напоминала мандалы. Тен­зин слил себя с этим содержанием, а затем изрёк:

- За тобой право выбора. Ты построен так, что отрица­ние тебе не присуще. Это означает, что в пределах тела суще­ствования у тебя нет границ. Однако ты можешь менять это тело. Для вхождения в «укороченное» существование ты име­ешь права собственной воли. Выбирай.

- Давай попробуем это отразить на плоскость ума, то есть понять.

- Зачем тебе это?

- Я практикую мир ума.

- Для этого тебе нужно идти к учёным мужам. Они слу­жат уму и практикуют его постоянно.

- Пошел бы. Но они находятся в рабстве у законов мы­шления, они служат им, как пёс служит хозяину, и не зрят сущности. Эти законы я знаю, в отличие от них.

- Вот ты куда... Хорошо. Я помогу тебе. Твоё сознание озарено созидательностью. Значит, оно не ведает страданий. Образ страданий для тебя как непроявленная тень. Как в зерне есть потенция будущего дерева, так граница области стра­дания лишь светит в тебе. Поэтому о страданиях ты знаешь, но не участвуешь в них. Страдания начинаются с момента от­рицания. Но ты лишен скепсиса, критичности, сомнений, спо­ров, возражений, борьбы за справедливость. У тебя есть всё, а значит, тебя не посещают неудовлетворения. В своей скром­ной одежде и ноше за плечами ты богаче любого богатейшего на земле человека. Ты питаешься тем, что даёт природа и ситуация, но живёшь в роскоши достатка. У тебя лёгкая одежда, но ты защищён от морозов лучше, чем тот, кто греется у ками­на и кутается в роскошные шубы. Ты наслаждаешься тонкими ароматами природы более красочно, чем кто-то владеет парфюмерными богатствами. Поэтому у тебя нет недостатка. Вот почему ты не страдаешь, не борешься, не споришь, не отрица­ешь, не доказываешь. Иными словами, ты не шагнул в область отрицания, а значит и в область страданий. Ощути яд человеческих отрицаний, и ты поймёшь что такое борьба. Ты ста­нешь справедливым, но насильником. Ты будешь покорять знаниями, но угнетая других людей. Ты будешь примером своего совершенства, но затмишь их собственный путь. Вот так появляются злодеи. Они справедливы. Они сильны. Они величественны. Но они угнетатели. Природа не терпит спра­ведливость потому, что для этого должны быть «несправедливые». Поэтому она тут же откликнется встречной силой. Вот тогда ты и начнёшь своим совершенством плодить зло, так как вынужден будешь вступить со злом в борьбу. Чем больше бу­дет торжество добра, которое понесёшь ты, тем больше будет встречного зла. Тело добра и зла пухнет за счёт массажирования друг друга. Борьбой со злом оно только вырастает про­порционально величине этой борьбы. Так люди накапливают страдания.

- Ты говоришь о двойственности. Но есть движение в многополярность.

- В том-то и печаль твоя, что её не ведает никто. Она то­же в потенции. Тебе выбирать. В потенции ты несёшь свои страдания. В потенции ты несёшь многополярность. Реализа­ция и того, и другого нуждается в действительной почве.

- Не скрою, что всё сказанное тобой для меня тоже ги­потеза. Что можешь ты посоветовать мне конкретного с учё­том того, что я уже решил освоить мир ума.

- Если бы ты был обыденным человеком, то я посовето­вал бы тебе начать изучать разные науки. Но такие знания для тебя слишком просты. Попробуй пройти познание Девяти Ко­лесниц. Мастеров от каждой школы ты встретишь достаточно. Начни с Хинаяны. Я могу познакомить тебя с последователем пратьекабудды.

Наверное, Тензин не случайно выбрал направление пра­тьекабудды. Это практикуют одиночки. Такое направление буддизма относится к Хинаяне. Так называют ту часть практи­кующих, которая считает, что каждый человек способен полу­чить только своё. Логика в том большая. Нельзя жить чужую жизнь. Нельзя пережить чужие эмоции. Нельзя иметь чужие мысли и знания. Поэтому, всякий раз ты натыкаешься на отражение самого себя, будешь ли говорить с кем-то или участво­вать в событии. Назвали «Малую Колесницу», то есть Хиная­ну так потому, что она игнорирует движение масс. Занимаясь самореализацией, последователь Хинаяны не тормозит себя оглядками на других, на общественное мнение, на всеобщую правду, на моду, на сторонние замечания. Он знает, что каж­дый живёт только свою жизнь. Он знает, что нельзя пережить чужую эмоцию, чужое событие, чужую мысль. Основа Хина­яны просматривается ещё в Упанишадах: «Ты есть Брахма. Брахма это ты». Нет ничего вне сознания и даже «ничего» и «нет» уже находятся в сознании. Тут начинается повышение роли осмысления, а, следовательно, кончается магия.

 

 

Глава 7.

Хинаяна

 

Сказать, что последователь пратьека-будды - «одинокий Будда», будет неверно. Если мы скажем так, то уже предпола­гаем и других Будд. Уникальность высказывания «Ты есть Брахма» уже исключала существование чего-то стороннего и вне тебя. Появляется мнимая замкнутость, но и это будет лож­но, поскольку для введения слова «замкнутость» нужно иметь ещё что-то стороннее. Иными словами, ты и есть весь мир. Получится, что Космос, твоя одежда, твои родственники, лю­ди окружающие и предполагаемые - это всё части твоего со­знания. Такая точка отсчёта исключает границу, поскольку граница уже полагает наличие чего-то иного.

Нет сомнения в том, что эта концепция ума не имеет ни доказательств, ни опровержений. Это удел веры. Она не менее убедительна, чем концепция двойственности, где по­лагается, что человек лишь часть огромного Космоса. Концепция двойственности такой же продукт ума и тоже удел веры.

- У меня нет времени на праздное разглагольствование, - твёрдо сказал Сингх на появление Тензина с Дон Меном.

- Он не из учёных, - ответил Тензин.

- Тогда зачем он теряет время на слова и построение из них понятий? Чем ум поможет ему? Или он решил войти в страну страданий?

- Ты говоришь тоже словами, - мягко начал Дон Мен, - твои убеждения тоже принадлежат миру ума. Разве зрением или обонянием ты ориентируешь себя на пути пратьекабуд­ды?

- Это по причине своего несовершенства и необходимо­сти общаться с болтунами.

- Значит, факт ты признаёшь. Как собираешься ты спра­виться с этим своим свойством?

- Только что я закончил обет молчания.

- То есть борьбы с умом. Ты же посадил ум на голодов­ку. Разве отрицанием можно освободиться от чего-то?! Если бы это было возможным, то именно все болтуны были бы сча­стливы в первую очередь. Это они без удержу борются со злом, с безобразием, с преступлениями. Давно бы уже справи­лись за многие тысячелетия.

- Голодовка ума нужна была мне для выигрыша време­ни и внимания на свершение новых свойств сознания. Ника­кой борьбы в том не было.

- Согласись, Сингх, если я тут, то это своё событие ты обязан пережить.

- В том и есть моё несовершенство.

- Иными словами, ты не управляешь ещё своим телом обстоятельств?

- Это так.

- Но для того чтобы управлять, нужно знать, как долж­но быть правильно.

- Лукавый ты. О каком знании ты говоришь? Об облас­ти ума или о непосредственном знании? В непосредственном знании нет отрицания. Ум же, наоборот, не мыслим без отри­цания. Всем известно, что отрицание делает человека старым и бесперспективным в смысле развития. Так вот я не намерен тренировать ум.

- Напрасно ты так. Тензин научился отрицание перева­ривать в нектар. Гнев он трансформирует в озарение и вос­торг. Холод он трансформирует в тумо. Яд он трансформирует в нектар. Представь себе такой ум, который своё отрицание, то есть яд в себе, будет трансформировать в созидание.

- Тензина я знаю. Он великий мастер. Терплю твою болтливость только из уважения к нему. Раз он привёл тебя ко мне, то не случайно.

- Вот я и Тензин есть части твоего существования. Чем ты можешь быть недоволен?

- Своей кармой. Непрестанно изменяясь, она порождает явления, уводящие меня от совершенства.

- Значит, ты знаешь что такое совершенство?

- Лукавый ты. Если я скажу, что знаю, то ты тут же ска­жешь, что я и есть само совершенство. Я знаю, что есть не­удовлетворение.

- Вот это другое дело! Значит, ты всё время убегаешь от неудовлетворённого сознания. Если бы ты знал куда бежать, то наверняка уже состоялся бы. Не ты один такой. Люди Запа­да постоянно призывают к лучшему. Они много знают, но су­етятся во мраке. Они советуют, говорят о правильности, о пра­вилах, а на деле убегают от страданий. Никто не знает КУДА и КАК. Ты тоже не знаешь. Почему бы тебе ни заняться маги­ей? Там нет ума. Умный маг это бесперспективный болтун. Маг не убегает, а стоит перед фактом страдания и ищет выход всем своим существом.

- Чем же он отличается от меня?

- Признанием факта.

- Разве я не признаю факт?

- Нет. Если ты стремишься к совершенству, то уже не признаёшь совершенным то, что тебе дано тут и теперь. Сле­довательно, уже находишься в отрицании самого себя. Ты что, собрался сам себя победить?! Другое дело маг. Он не побеж­дает себя. Он движется по полю своего существования в не­прерывном поиске. Он обладает молодыми свойствами. Зна­ния это старость. Молодое существует.

- Ты Тензина выставил каким-то дураком, а он не глуп даже очень.

- Ничуть. Мне Тензин более понятен, чем ты, Но я его охватываю не умом, а непосредственным знанием. Внешне это может показаться как работа мышления.

- В чём разница?

- Прежде, чем заняться Хинаяной, ты изучал буддизм умом. Затем ты осмыслил, то есть построил некоторую конст­рукцию ума. Твоя интуиция привела тебя к такой работе ума, когда он прекращает поставлять препятствия. Это очень боль­шая находка в сравнении с людьми Запада. Ты высвободил молодые процессы средством мышления. Тензин, наоборот, был отравлен конструкцией ума. Он вжился в двойственность, а она ведёт к страданиям. Стремясь к лучшему, он постоянно продуцировал неудовлетворённость. Такова природа двухполярного ума. Изнывая от яда страданий, он ринулся в магию. Это не был ход осмысления, как у тебя. Теперь он ближе к то­му, куда ты ещё идёшь.

- Ты о нас говоришь так, словно сам всё знаешь наперёд.

- Я о вас говорю по себе. Это и есть считывание знаний с самого себя, то есть непосредственное знание. Молодые процессы не бывают порожденными знанием. А развитие идёт только на молодых процессах. Поэтому Тензин и стал мастером чудес. Ты, Сингх, тоже нашел хороший ход, но в твоём сознании есть доля отрицания. Именно это старит тебя.

- Чем ты измеряешь совершенство?

- Чудесами.

На этот ответ Дон Мена Сингх громко рассмеялся. Он уже вжился в то понятие, когда любое превосходство, совер­шение чудес, неуязвимость не являются показателем освобождения.

- Напрасно смеёшься, - спокойно сказал Дон Мен, - твой смех от слабости той концепции, которую построил твой ум. С моих же позиций смех есть быстрый физиологический пе­реход, когда препятствие слишком простое. Когда ситуация сложная, то не до смеха.

- Освобождение не зависит от чудес.

- Это ты мне заявил вкусом или глазами, или обоняни­ем, или слухом, или телом, или осязанием?

- Словами.

- То есть умом. Понимай всегда то, что совершаешь. Итак, ты умом изрёк, что освобождение не зависит от чудес.

- Да.

- Ты что, освобождённый?

- Нет ещё.

- Умеешь творить чудеса?

- Такие как Тензин, нет.

- Откуда ты тогда знаешь о роли чудес?

- Из авторитетных источников.

- Вот перед тобой два человека, которые умеют творить чудеса. Надеюсь, ты не станешь заявлять, что это не те чуде­са?

- Это факт.

- Остаётся выяснить, что ты понимаешь под освобожде­нием?

- Это существование вне сансары.

- То есть вне круговорота рождений и смертей?

- Да.

- Рождения и смерти идут во времени?

- Да.

- Следовательно, это выход из пространства и времени?

- Пусть будет так.

- Почему ты говоришь неуверенно?

- Будда отказывался говорить что будет дальше. Нирва­на не имеет определений.

- Почему?

- Словами не выразить.

- Итак, умом, то есть процессом слов, ты заявил об ос­вобождении и этим же умом отказываешься следовать даль­ше? Получилось, что ты говорил о том, сам не зная о чём. Это я теперь должен смеяться.

- Слишком словоохотливый ты.

Вместо ответа Дон Мен появился одновременно в не­скольких местах этой небольшой комнатушки. Затем слился в один образ и исчез из поля зрения. Тензина охватил восторг.

Такое он ещё не видел.

- Теперь поговорим о существовании вне пространства и времени, - начал Дон Мен после завершения этих явлений.

- Не стоит, - сказал Тензин, - лучше покажи ещё что-ни­будь. Впечатляет.

- А для чего? - усмехнулся Дон Мен.

- Для стимула, - тут же ответил Тензин.

- Это другое дело. Но мы исходили из ума, а там обяза­тельно должно быть назначение: «для чего? », «в чём смысл? », «какая цель? », «в чём причина? », «в чём смысл жизни? », «как получить? », «что нужно делать? », «каковы будут последст­вия? », «как это понять? ». Явления же не происходят «для че­го» и «почему». Они совершаются без причин и без следст­вий. Что касается «стимула», то это уже не из области ума. Это качество стремления к жизни. Поэтому ты мастер. Ты жи­вёшь качествами. Сингх находится в оковах умственной кон­струкции. Однако поверь мне, Сингх, ум не правомочен со­творить чудеса или знать к ним метод. Иначе на Западе каж­дый был бы чудотворец.

- Я говорил о том, что чудеса не есть путь к освобожде­нию.

- Ты это говорил умом.

- Я это говорил из опыта тех людей, которые дают до­стоверные свидетельства.

- Вера, значит.

- Да, я им верю.

- Итак, от ума мы скакнули опять к качеству. Надеюсь, что те, кому ты поверил, получили освобождение?

- Несомненно.

- Чем это выразилось? Словами? Чудесами? Исчезнове­нием из пространства и времени, как это сделал только что я?

Сингх молчал. Он стал понимать куда клонит Дон Мен.

Знания состоят из слов, а слова не имеют пути к просветле­нию. Как же быть?

- Я не собеседник тебе, - уклончиво сказал он, - здесь есть шраваки. Они учат. У них есть ученики. Наверное, они знают, как ответить тебе.

В течении Хинаяны есть одиночки, но есть и те, кто обучает через слушание. Называют их шраваками. Дон Мену больше импонировали пратьекабудцисты. Шраваки строят такие знания, которые будут способствовать развитию до мо­мента освобождения. Но это, всё равно, знания. В самом себе это процесс ума. В общениях это слова, слова, слова. Вот что такое знания.

Приходилось ставить общения так, чтобы определить назначение слов и степень их влияния на сознание. Каждый знает, что нет пути от слов к качествам просветления. Поэто­му пратьекабудды взяли очень оригинальную точку отсчёта ума. Всепоглощающим является Атман, то есть твоё совер­шенное сознание. Выводы из этого постулата потрясающие. Нет ни внешнего мира, ни внутреннего. Нет моего и нет чужо­го. Нет материализма и нет идеализма. Нет внеземного и кос­мического. Нет прошлого и нет будущего. Всё это свойства твоего сознания. Двойственный ум тут же захлебнётся в такой области. Он будет возражать и опровергать. Но вся прелесть такого постулата, что он не подвержен опровержению. У него такие же основания, как и у двойственного ума.

Для чего тогда ум изыскивает разные свойства в себе? Человеку Запада этого пока не понять. Западный ум вцепился в двухполярность, как в единственное свойство мышления. Но если однажды кто-либо в среде людей Запада поймёт, что страдания идут от конструкций ума, которые не совпадают с действительным, то он тут же будет требовать от самого ума.

Восток опередил людей Запада на много эпох.

Каждая из Девяти Колесниц имеет концепцию. Любая концепция это продукт отличающихся свойст

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: