 |
Хеттское. Химерический романс
|
|
|
|
Хеттское
Увял полыни горький цвет,
Багрянцем осень кровоточит,
Сиянье звёзд по шлейфу ночи
Струится пригоршней монет.
Луны молочное пятно
Парит над выжженной равниной,
Из горла хеттского кувшина
Течёт медовое вино
В ковыль, что смят серпами жниц,
В голодный рот песчаной бури
Под медный гул звенящей сбруи
И грозный рокот колесниц.
Позволь вдохнуть мне терпкий вкус
Прохладной тьмы подземных недр,
Таврийский лавр, ливанский кедр
Роняют кровь смолистых бус.
Песчаной взвесью шелестя
Тревожит ветер перья хмеля,
И накрывает склоны теллей
Анатолийский дымный стяг.
Давай шагнём с тобой вдвоём
В туман оливковый и пряный,
Я буду грозной Тавананной,
А ты – воинственным царём.
Вплети мне в косы лепестки
Едва осыпавшихся маков,
Впиши нас в бег наскальных знаков
Витой излучиной строки.
Восточной ночи кружева
Как гривы конские косматы,
Лучами робкого заката
Подпалены едва-едва,
Горчащий чад встаёт стеной,
И мы танцуем до рассвета
Среди костей столицы хеттов
Под круторогою луной.
_______
Примечание: Тавананна – хеттская царица, либо жена, либо сестра царя Лабарны (Лапарнаса) Первого. Впоследствии её имя стало нарицательным и превратилось в титул, означающий царицу, являющуюся так же верховной жрицей.
Химерический романс
Не сойдутся наши дороги, друг,
Не пересекутся орбиты звёзд,
Над моим порогом – омелы круг,
Над твоим – змея закусила хвост.
Твой удел – творить, моя боль – гореть,
Пропускать по венам потоки нот,
У тебя в руках оживает медь,
А в моих лишь плавится ломкий лёд.
Я свою печаль заперла в ларец,
Ты не можешь правды найти в вине,
Моё сердце – ртуть, а твоё – свинец.
Только почему-то ты снишься мне.
|
|
|
Наша химерическая любовь –
Это сплав из золота и сурьмы,
Из твоих дождей и моих ветров,
Твоего огня и моей зимы.
Ты суровой нитью её сшивал
Из вороньих перьев и волчьих лун,
Из блестящих рельс и широких шпал,
Из свистящих стрел и поющих струн.
И родился монстр, безумный зверь,
Чья живая плоть – золотой металл.
И куда бежать от него теперь?
Как забыть железных клыков оскал?
Он на вид чудовищен и нелеп,
В ночи полнолуния сам не свой,
На три лапы хром, на пол-глаза слеп,
Только почему-то ещё живой.
От тебя достался ему язык,
С острия которого льётся яд,
Лисий хвост, почти человечий лик,
От меня – безумный кошачий взгляд.
У меня под сердцем ревёт вода,
У тебя в глазах – серебро луны,
Наша алхимическая вражда –
Это сплав метели и тишины.
Я бегу в пургу за своей мечтой,
Ты за птичьим клином бредёшь на юг,
Я уже запуталась, кто здесь кто:
Я ль химера? Ты ли алхимик, друг?
Это всё сведёт нас с тобой с ума,
Но о чём иначе мы будем петь?
Ты – стальной клинок, я – ночной туман,
Только почему-то я снюсь тебе.
Хумай
Я прошёл сто дорог, сто морей, сто пустынь, подобно
Суховею, песчаному вихрю, молве недоброй,
Видел, как танцевали под флейты факиров кобры,
Как тонули в цветах белокаменные дворцы.
Видел странников, сонно бредущих в песках горячих,
Тканью шёлковой смуглые лица от солнца пряча,
Караваны верблюдов, коней быстроногих, в скач их
Против ветра пускали разбойники и купцы.
Видел сто миражей, сто садов посреди барханов,
Мне встречались в пути чародеи и шарлатаны,
Леопарды, газели, насмешницы-обезьяны
И принцессы из башен, и джинны, и хитрый гуль.
Я шагал наугад – меня звали мечты ли, сны ли, -
Мимо стен, облицованных плитками расписными,
Мимо шумных базаров, где лампы чадят резные,
Где цветные ковры, пахлава и рахат-лукум.
|
|
|
Я запомнил луну с золотыми, как мёд, рогами,
Лепестки апельсинов и персиков под ногами,
Эти земли пьянят, одурманивают, пугают,
Как зыбучий песок, как оазис средь голых скал,
Как танцовщицы в алом с браслетами на запястьях…
Как с ума не сойти, как в объятия не упасть их?
Я пришёл сюда в поисках призрачной птицы счастья,
А нашёл чудеса, о которых и не мечтал.
Предо мной оживали герои времён забытых,
Полководцы, султаны, красавицы в лазуритах,
Каркаданны и дэвы, сиранисы и ифриты,
И арабская вязь, и персидский высокий слог.
Оживали сюжеты… да разве ж они и гибли?
Я причаливал у островов ли, гигантских рыб ли,
Пряный запах шафрана, кривого клинка изгиб – я
Всё изведал, всё вытерпел, чем ни богат восток.
Я прошёл сто дорог и за всё заплатил с лихвою –
Бриллиантовым перстнем и раною ножевою,
Кошельком и сумой (хорошо, что не головою),
Чтоб сыскать средь песков злополучное то гнездо.
И когда за крыло я почти ухватил удачу,
Та в последний момент упорхнула… Но я не плачу.
Мне осталось цветное перо и мечта, а значит
Всё ещё впереди.
Я иду за своей звездой.
_______
Примечания:
Хумай – чудесная птица из персидского и арабского фольклора. Считается, что она приносит счастье людям, на которых падает её тень.
Каркаданн – могучий единорог, согласно арабским бестиариям, обитающий в Индии. Предположительно, прототипом этого мифического существа послужил носорог.
Сиранис – ещё одно причудливое создание ближневосточного фольклора, хищный зверь, похожий на волка. Обладает чарующим голосом, который использует, чтобы приманивать добычу.
|
|
|
