 |
Глава 1: Последние объятья
|
|
|
|
…Здесь найду
Я вечное себе успокоенье,
И сброшу гнет моих зловещих звезд
С измученной и истомленной плоти.
Смотрите же в последний раз глаза;
Раскройтесь рук последние объятья…
У. Шекспир, «Ромео и Джульетта», Акт V, Сцена III
Белый свет ударил ему в глаза.
Он слепил.
Свет был нестерпимым.
Это место, переполненное светом, сверкало.
Никакой ошибки — это был мир Номера 6.
Да, Номер 6 всегда был таким. Сияющим светом; излучающим его. Я вернулся. Сион крепко сжал кулаки. Его хлопнули по спине.
— Вдохни поглубже, — сказал Нэдзуми. — Выдохни и избавься от всех своих эмоций. Секунда колебания или волнения может стоить тебе жизни. Не теряй головы.
— Понял. Ты тоже. Следуй за мной и не отставай.
Неожиданно он ощутил порыв рассмеяться, щекочущий его изнутри.
— Что? — Нэдзуми дернул подбородком. — Ты чего ухмыляешься?
— Ничего… просто подумал, как здорово говорить «следуй за мной» тебе. Раньше это ты мне всегда говорил.
— Знаешь, Сион, ты… — Нэдзуми замолк на середине предложения и помотал головой.
Дверь открылась до конца. Свет ударил им в лица.
— Пошли, Нэдзуми. — Сион разжал кулаки и шагнул в белый свет.
Он улыбался?
Нэдзуми покачал головой и пожевал губами. Он ощущал легкую нехватку воздуха. Как он может улыбаться в такой момент? И искренне, от чистого сердца — он и вправду был счастлив. Это не было бравадой. Это не было обманом. Через секунду они должны были войти в Исправительное Учреждение, а Сион все равно улыбался. Он смог улыбнуться.
Просто подумал, как здорово говорить «следуй за мной» тебе.
Какого черта? Мы кто, парочка школьников, болтающих ни о чем по дороге домой из школы? Почему? Почему такое ощущение, что ты совсем не нервничаешь? Ты что, не понимаешь, в какой ситуации оказался?
|
|
|
Он мог бросаться оскорблениями сколько угодно. Но, побормотал Нэдзуми себе под нос, но это все равно восхитительно. Он ничего не мог с этим поделать; его восторг был сильнее желания оскорбить товарища.
Я не могу так улыбаться. Беззаботно и невинно смеяться — этого со мной не случится. Сейчас нам предстоит ступить на опасную территорию, которая может оказаться минным полем. У меня нет лишней энергии на смех.
Он не боялся. Он не собирался отступать. Но он был напряжен. Такая позиция готовила его к бою. Ему необходима была эта перемена в теле и разуме, чтобы суметь уйти с линии вражеской атаки; чтобы он мог крутануться и вонзить клыки в горло врага. У Сиона ничего этого не было. Он не обладал психикой бойца.
Бесчисленное количество раз Нэдзуми в нем разочаровывался. Почему ты не пользуешься своими клыками и когтями? Думал он. Однажды он даже залепил Сиону пощечину из чистого разочарования.
Он думал, что Сион — слабак. Он был более слабым, более хрупким, чем Нэдзуми. Как недавно вылупившийся цыпленок, он был беззащитен и беспомощен… он не обладал никакими навыками для выживания в суровой реальности. Но это не значит, что Нэдзуми презирал Сиона или смотрел на него свысока.
Наоборот, он чувствовал, что должен защищать его. Если он не станет защищать его изо всех сил, Сион не сможет выжить. Его раздавят. Нэдзуми искренне в это верил.
И он полностью заблуждался. Я пришел к необоснованным выводам, и это моя глупая ошибка. Он давно уже это понял.
Сион вовсе не был слаб. Поэтому он и смог зайти так далеко. Его не раздавили; на самом деле, он был далек от этого: он упорно продолжал жить. Он карабкался изо всех сил. Он выбрался из этой жестокой реальности, стоял теперь здесь и даже улыбался.
Улыбался, хах. Верно. Ты будешь делать все по-своему, а я по-своему, и мы преодолеем это.
|
|
|
Он восстановил дыхание.
Все начинается здесь, Сион.
Он совершенно не мог предугадать, что случится, что их ждет.
Преисподняя?
Или чудо?
Вернемся живыми или не вернемся вообще?
Он не мог предсказать, что принесет следующий шаг.
Что случится?..
Когда мы пересечем финишную черту, ты все еще будешь смеяться? Будешь ли ты улыбаться так же, как сейчас?
— Пошли, Нэдзуми.
Сион окунулся в белый свет. Ему пришлось идти следом, чтобы не отставать. Нэдзуми кивнул и тоже сделал шаг навстречу свету.
Точка «Х». Так она была обозначена на карте. Это была дверь на участке P-01:Z-22. Единственное место, где подземная пустота был связана с самим зданием.
Когда открылась дверь, появился проход из подземного царства в Исправительное Учреждение. Наверное, существовала разница в давлении, поскольку ощущался легкий воздушный порыв.
Сион побежал направо. План, заполненный для него Фурой, всплыл у него в голове, будто находился прямо перед глазами.
— Пятнадцать шагов вправо. До тех пор мы в безопасности. Никаких сенсоров. Дальше будут ступеньки.
— А там?
— Лазерные лучи: один на второй ступеньке, под углом 45 градусов; один в пролете, 15 сантиметров над полом, параллельно; один на одиннадцатой ступеньке под углом 60 градусов. Пока мы их не касаемся, камеры наблюдения не включатся.
— Хм. Слабовато.
— Это только пока.
Это был подвальный этаж Исправительного Учреждения. Кроме точки «Х», связи с внешней территорией не было, поэтому, само собой, отсутствовали окна и двери. Работники Учреждения, персонал и посетители, у которых были соответствующие идентификационные чипы, могли не волноваться о сенсорах и спокойно спускались по лестнице или на лифте — законным путем. Иначе попасть сюда можно было лишь из подземного царства.
К тому же, ни один из расположенных здесь отделов не располагал конфиденциальной информацией, а значит, риск вторжения был близок к нулю. Вполне понятно, почему охрана такая слабая.
Никто не мог предвидеть, что точка «Х» или участок P-01:Z-22 будут открыты.
— Нэдзуми.
— Хм?
— Сколько времени, по-твоему, мы сможем выиграть?
— Одну — нет, две минуты.
Две минуты? Мы сможем столько выиграть?
Изменения в точке «Х», наверное, уже засекла система охраны. Смогут ли они выиграть хотя бы две минуты, пока служба охраны все поймет и примет меры?
|
|
|
— Инукаши использует свою магию, — сказал Нэдзуми. — Наверное, там сейчас переполох.
— Переполох?
— Потом сам увидишь. Веселье только начинается. В любом случае, у нас есть две минуты. Они наши.
— Две минуты, хах.
— Кажутся вечностью.
— Это точно, — сухо согласился Сион.
Вторая ступенька, 45 градусов; пролет, 15 сантиметров, параллельно; одиннадцатая ступенька, 60 градусов. Они добрались до вершины лестницы. Это заняло некоторое время, поскольку бежать они не могли. Осталось примерно одна минута и шесть секунд.
С этого этажа начинался надземный уровень Исправительного Учреждения. Там был вестибюль, через который входило и выходило множество людей. В отличие от заключенных, персонал входил через другие ворота и собирался на этом этаже. Отсюда люди расходились по своим рабочим местам. Каждого перепроверяли на входе, но когда поверка заканчивалась, казалось, что на остальном этаже все было не так строго. Чем выше, тем жестче становились проверки.
Они направлялись на верхний этаж.
В самую отдаленную и запрятанную точку Исправительного Учреждения, окруженную множеством слоев охранных систем. Они не собирались в тюремный корпус, торчащий подобно наросту на главной башне.
Их путь лежал в самую дальнюю часть Исправительного Учреждения. Сафу была там.
Сион это нутром чуял.
Сафу относилась к сертифицированной элите. Таким избранным с раннего возраста предоставлялось лучшая среда для обучения. Вкладывание большого количества времени, денег и труда в развитие элиты. Это лежало в основе политического курса Номера 6.
Сиону тяжело было представить, чтобы Номер 6 бросил в тюрьму к обычным заключенным представителя элиты, которого растили так тщательно. Если ее арестовали из-за связи с ним, значит, и его мать Каран не была в безопасности.
Но забрали Сафу, а не Каран.
А это значит, что забрали ее не из-за Сиона, а по каким-то причинам, касавшимся именно ее. Принадлежность к элите, возможно, или отсутствие родителей, или из-за женского пола…
|
|
|
«Статус сбора образцов. Помню, в данных Департамента Здоровья и Гигиены был такой раздел», — сказал тогда Фура. Образец. Модель. Экземпляр.
Номер 6 собирал образцы внутри города и, видимо, тайно. Горожан незаметно забирали, чтобы превратить в образцы. Не могло быть так, что это не было связано со слухами о волнениях и странностях, что просачивались из города.
Сион и об этом догадывался.
Если Сафу стала образцом, удовлетворяющим определенным условиям, значит, она была ценной. Наверное, для содержания такого ценного образца нужны были особые условия.
Поэтому Сафу должна была быть на верхнем этаже, в Особой секции самой дальней части Учреждения. Он не был уверен на все сто, но так, скорее всего, и было.
Сион почувствовал сильный озноб.
Не из-за Номера 6, из-за себя самого.
Как бы я обращался с ценным образцом?
Его пробрал озноб от того, как спокойно он об этом думал. Он покрылся мурашками из-за собственных мыслей, в которых Сафу занимала такое положение.
Я должен быть спокойным и разумным. Я должен сохранять такое состояние разума; это мне нужно больше всего, особенно в опасности.
Не отвлекайся, не дай себя одурачить, не теряй ничего из виду.
Так его учил Нэдзуми.
Быть спокойным — значит подавить бурю эмоций. Беспокойные порывы человеческих чувств скрывались в его сердце; но ему все равно приходилось подавлять их, не давая выхода. Так обстояли дела. Если он позволит себе полностью потерять чувства и эмоции, он превратится в бессердечное создание.
Но могу ли я назвать себя не бессердечным? Может, часть меня заледенела, а я по ошибке принимаю это за спокойствие.
Он стиснул зубы.
Не отвлекайся, не дай себя одурачить, не дай затуманить твой взор. И не блуждай.
Сейчас не время теряться.
Послышались торопливые шаги. Двух человек. Одни ступал медленно и тяжело, шаги второго были легкими.
— Почему так ужасно пахнет? Просто невыносимо!
Двое мужчин в белых халатах бежали вниз по лестнице. Они оба прижимали платки к носу. Один был грузным, лет сорока, второй — молодым и тощим.
Сион присел в тени от перил. Мужчины остановились прямо у него перед глазами и тяжело дышали.
— У меня голова кружится. Что это вообще за запах? — пробормотал мужчина средних лет.
— Видимо, роботы-уборщики сломались. Вместо уборки, они всюду мусор разбрасывают, так я слышал, — ответил молодой мужчина, потирая бровь. Старшему мужчине точно было плохо, краски покинули его лицо.
— Так работать совершенно невозможно. У меня такое чувство, что нос вот-вот отвалится, — пожаловался старший.
— Невыносимо, да? Думаешь, это потому… знаешь, то самое?
|
|
|
— То самое?
— Сегодня Святой Праздник. Наверное, на нас пала кара небесная, потому что мы работаем в праздник.
— Что поделать. Когда работаешь в исследовательской организации, отпуска по календарю ждать не приходится. Но у тебя с этой твоей «карой небесной» какой-то ненаучный подход, а?
— Пожалуй, — мужчина помолчал. — Но в такие времена мне в голову неожиданно приходит…
— Приходит в голову? И что же?
— …Что, возможно, однажды небеса нас накажут. Если будем продолжать в таком же духе, нам придется заплатить по счетам.
— Что? И кто, по-твоему, сможет нас наказать? Уверен, что из-за запаха у тебя мозг не переклинило? — сардонически произнес старший мужчина. — Послушай меня, даже если у тебя появились антинаучные мысли, не говори о них вслух. Заработаешь ярлык ненадежного гражданина. А тогда можешь забыть о своей репутации ученого.
Молодой человек пожал плечами и погрузился в молчание.
Сион повернулся и взглядом подал Нэдзуми знак. Нэдзуми начал действовать почти в тот же миг. Он дернул за руку стоящего перед ним мужчину и прижал нож ему к горлу. Сион тоже выскочил и заломил молодому мужчине руку за спину.
— Ч-что…
— Не двигайся. Ни звука. Один писк, и я тебя убью.
Голос Нэдзуми был низким, тяжелым и холодным. Это был голос убийцы. Он пробуждал в человеке страх и останавливал любую попытку бороться.
Сион еще раз столкнулся с тем фактом, что Нэдзуми невероятно одаренный актер.
— Тебя это тоже касается, — шепнул он на ухо молодому мужчине. Получилось не так хорошо, как у Нэдзуми. Но голос Нэдзуми и серебристый нож сделали свое дело. Никто из мужчин даже не пытался сопротивляться. Они стояли, замерев, как деревянные столбы. Их тела лишь дрожали слегка.
— Дверь справа, — сказал Сион. — Поднеси табличку с именем на его груди к сенсору.
Нэдзуми кивнул, и подтащил мужчину к двери, все еще выворачивая ему руку. Сенсор, встроенный в верхнюю часть двери активировался и заморгал.
Дверь бесшумно открылась.
— Раздевалка, — сказал Нэдзуми.
— Ага.
— Понятно. Идеальное укрытие для этих джентльменов.
Еще не закончив предложение, Нэдзуми ловко крутанулся и с силой ударил кулаком мужчине в живот. Сион толкнул вперед молодого человека. Старший споткнулся о собственные ноги. Лезвие в руке Нэдзуми скользнуло вниз по его шее. Все это случилось в мгновение ока.
Двое мужчин беззвучно рухнули на пол.
Они стащили с них халаты и запихали их в раздевалку. Как бандиты с большой дороги, подумал мимоходом Сион. Ему это совершенно не казалось странным, он и вины не ощущал. Еще раз поднять руку, еще один шаг вперед. Это все, что он должен был делать. Его руки скользнули в рукава белого халата.
— Как я выгляжу? — Нэдзуми покрутился в своем белом халате.
— Хорошо смотришься.
— Благодарю. Здесь неплохой набор сценических костюмов. Хотя это капля в море. И? Эти бейджики работают, как идентификаторы?
— Да, — ответил Сион. — Дверь открылась, так что, думаю, мы можем быть в этом уверены.
Он решил, что даже Номер 6 не стал бы вшивать абсолютно каждому работнику Учреждения чип. Если их вшивать в тело, тяжело будет потом доставать их назад. Поэтому, если уж власти взяли бы на себя такой труд, чипы достались бы тем, кому отставка не грозила: во-первых, заключенным; во-вторых, тем, кто обладает доступом к конфиденциальной информации — тем, кто может по собственной воле посещать верхний этаж.
Он догадался, что остальной персонал должен носить при себе идентификационные знаки, которые легко снимаются и заметны с первого взгляда.
Его догадка подтвердилась.
С этими чипами они зайдут так далеко, как могут.
Сион и Нэдзуми переглянулись. В серых глазах не было никаких эмоций. Сион почувствовал облегчение. В какой бы ситуации он ни оказался, рядом с ним будут эти невозмутимые глаза. Они были надежной опорой для Сиона. Все это время они его поддерживали.
Сион закрыл раздевалку.
Нет, Сион. С этого момента ты должен прокладывать путь. Твое место на носу корабля, а не на корме.
Они вышли в коридор. Он был наполнен запахом, изрядно напоминавшим гнилой мусор.
— Эй, что происходит? Что это за запах?
— Он все здание заполнил.
— У меня голова кружится. Меня сейчас стошнит.
Люди выбегали в коридоры или спускались вниз по лестнице, закрывая рты платками или руками. Некоторые были смертельно бледны. У других по лбам стекали струйки пота, а кое-то был готов расплакаться.
Сион нахмурился, из-за суеты, а не вони. Запах, конечно, плохой, но зачем же такой шум поднимать?
Этот запах и рядом не стоял с вонью на рынке в Западном Квартале. Там зловоние было более концентрированным, более отвратительным. И все жили в нем. Они злились, говорили, пили, иногда смеялись и плакали в нем. И так проходил каждый день.
Но эти, эти едва ли…
— Все-таки, у них нет никакого иммунитета, — пробормотал Нэдзуми, будто прочитав мысли Сиона.
Нет иммунитета. Ну, думаю, это правда.
Дезинфекция, удаление запахов, контроль влажности — искусственное создание комфортной среды, само собой, означало удаление всего неприятного. Номер 6 получил звание Идеального Города, Святого Города, потому что занимался чисткой и уничтожением мусора, отходов, вирусов, запахов, вони и шумов — всего этого.
Номер 6 установил свои границы стандартов и не терпел то или того, кто их пересекал. Он заботился не только о запахах, шумах и бактериях; он и людей зачищал. Он безжалостно их выбрасывал. Большинство заключенных в Исправительном Учреждении не были преступниками в привычном смысле: они были обычными людьми, нарушившими границы допустимого в Номере 6. Они не заявили о своей верности городу или высказали возражение. Они не подчинились. Они сомневались. Должно быть, множество людей посадили за такие преступления. Остальные же стали преступниками из-за своей бедности или нехватки пищи. А под землей жители Западного Квартала стонали от боли.
Уничтожить все нежелательное без исключения.
Это был мир Номера 6.
Результат такой политики наглядно явил себя в этой маленькой сцене.
Любого слабого запаха хватало, чтобы вызвать у этих чувствительных людей панику. Это был признак того, что физический уровень терпимости горожан, как и у самого города, становился опасно низким.
Какими хрупкими они были.
Чувствовал ли Нэдзуми эту хрупкость? Это была легкая, почти незаметная трещина. Но даже трещинки, которую можно проглядеть из-за ее размеров, хватило бы, чтобы стать спусковым механизмом для взрыва.
Эта слабость, эта прореха в его обороне, могла стать роковой раной Номера 6.
Нэдзуми тоже это видел?
Сион не знал.
Он понимал, что мало что знает о Нэдзуми. Он думал, что заглянул в его прошлое, увидел, как он рос, но…
Он не знал. Ему было известно так же мало, как при их первой встрече.
Нэдзуми напоминал глухой лес.
Как бы глубоко Сион не пробирался, он все равно не мог увидеть его во всей полноте. Вот цветочная полянка; а вот склонилась ветка с плодами. Там бежит ручей, он слышит нежные звуки его течения. Он отчетливо видел различные сцены, но все они были частью глубокого, обширного леса. Может, выйдя из густого леса, он оказался бы на краю отвесной скалы. Может, там прячутся звери-людоеды. Может, перед глазами откроется абсолютно незнакомый пейзаж. Он не знал.
Как бы глубоко он не пробирался, Нэдзуми никогда не открывался ему полностью. Чем дальше он шел, тем более непостижимой становилась сущность Нэдзуми.
Я странствовал и заблудился в бесконечном лесу. Я блуждаю, комок пульсирующей боли и мечтательного экстаза.
В кармане халата Сиона нашелся хлопчатобумажный платок. Он использовал его, чтобы прикрыть нос и рот. Это было не ради защиты от запаха, а чтобы спрятать лицо. Так уменьшался риск быть узнанными. Нэдзуми тоже прижал белый платок ко рту.
Они поднялись по ступенькам. Вонь постепенно становилась сильнее. Охранная сигнализация до сих пор не сработала.
Прозвучал звуковой сигнал, Сион замер. Капля пота скатилась по его виску.
— Осуществляется удаление запаха. Осуществляется очистка воздуха. Статус операции — 8,5 %. Качество воздуха в здании вернется к нормальному приблизительно через две минуты, шестнадцать секунд.
Объявление озвучил механический голос, имитирующий женское контральто. Полный мужчина рядом с Сионом с силой выдохнул. Сион тоже тихо выдохнул в свой платок.
— Слава Богу, мы спасены. Эта вонь — пытка какая-то.
— Не думаю, что смогу это целых две минуты вытерпеть.
Позади мужчины оказалась не менее полная женщина, скривившая лицо в гримасе. У нее была безупречная кожа и на удивление привлекательные пухлые красные губы. Сион и Нэдзуми попытались молча проскользнуть мимо.
— О, эй, вы там! — окликнул их мужчина. У Сиона сердце екнуло.
Тудум, тудум. Тудум, тудум.
Его пульс был до боли быстрым. Пот заливал лицо.
Нэдзуми повернул голову, все еще прижимая платок к лицу.
— Да?
— Куда вы идете?
— Мы идем… назад на работу.
— Третий этаж?
— Да — третий этаж.
Нэдзуми слегка кашлянул.
— Там жуткая вонь, — сказал мужчина. — Вам лучше вниз спуститься. Советую вам какое-то время туда не соваться. Не могу представить, как вы в таких условиях работать можете.
— Мы просто не можем уйти. У нас сейчас срочная работа…
— Срочная работа? На третьем этаже?
— Да…
— Но третий этаж занимается распределением ресурсов и системами управления. Вы из какого отдела?
— Контроль Гигиены, — ответил Сион. Мысленно он просматривал план этажа.
Третий этаж. Судя по схеме электрической проводки, Общие этажи заканчивались на третьем. Начиная с Особого четвертого этажа, охранная система превращалась в пугающе сложную сеть. Четвертый этаж был связан с Крылом Надзора за заключенными. Мобильные барьеры находились через равные промежутки в коридорах, а количество сенсоров увеличилось больше, чем в три раза, по сравнению с Общими этажами.
Большая часть персонала Учреждения могла зайти не выше третьего этажа. Им не было нужды идти дальше. Какие секции находились на этом третьем этаже? План в его голове был четким. Если он правильно помнил, отдел Контроля Гигиены находился в дальнем углу третьего этажа.
— Источник запаха все еще не определен, — торопливо произнес Сион. — Мы в Контроле Гигиены сейчас слегка в панике. У нас нет информации о посторонних объектах, попавших внутрь снаружи, так что есть вероятность, что-то испортилось внутри здания…
— О, правда? Согласно Системе Управления, возникли проблемы с настройками роботов-уборщиков, они, предположительно, сломались и начали всюду разбрасывать мусор. Разве нет?
— Ах, ну, это…
У него не нашлось слов. Нэдзуми ответил низким, хриплым голосом.
— Для этого запах слишком уж сильный. Мы проводим срочное расследование, не было ли что-то подмешано к мусору. Все-таки раньше таких случаев не было… по правде говоря, мы в замешательстве.
— Хм. Понятно. А разве в вашем отделе всегда были такие молодые работники?
— Мы не… такие уж молодые, — выдавил Сион.
Мужчина вытянул шею, чтобы осмотреть его.
— Что случилось с твоими волосами? Они все побелели.
Сион не знал, что ответить. Он забыл о своих волосах — белых, почти прозрачных. Они, без сомнения, были очень заметными. Если бы он сказал, что они у него такие от рождения, то мог вызвать подозрения, что его здесь впервые видят.
Что делать?
— Я, ну… Я пытался их покрасить…
— О, как красиво, — улыбнулась женщина. — Очень красиво. Так мило блестят. Чем ты воспользовался, чтобы они так выглядели? Расскажи мне об этом все.
— Сара, хватит с ним флиртовать.
— Прошу прощения? Флиртовать? Как грубо. Не понимаю, почему ты не можешь быть вежливее. Угх, эта вонь. Тошнит уже, и от тебя тошнит.
Женщина отправилась вниз по ступенькам.
— Стой — эй, Сара! И что это должно значить? Эй! Подожди, Сара. Стой!
Мужчина вытер пот с бровей и пошел за женщиной.
— Ссора влюбленных, если я что-то в этом понимаю. Этот парень пытается клеиться к женщинам средь бела дня. Еще и на работе, — Нэдзуми пожал плечами. — Но задницы свои мы спасли.
Если бы мужчина и дальше им вопросы задавал, они бы оказались в беде. Сион ощутил холод вокруг подмышек.
— А ты неплохо наловчился врать. Но до совершенства еще далеко.
— Я и близко не так хорош, как ты. Похоже, надо больше тренироваться.
— Это правильно.
На третьем этаже были белые стены и пол; там было хоть и опрятно, но пугающе пусто.
— Так это помещение Системы Управления? — сказал Нэдзуми.
— По левую руку. Это комната со стеклянной панелью. Нэдзуми, камера наблюдения прямо над тобой. Не смотри вверх. Будь осторожен. Так же будет камера с обзором в 360 градусов на потолке справа от тебя рядом со входом в комнату.
— Есть.
Видимо, механизмы, удаления запахов и вентиляции работали во всю свою мощь, поскольку запах значительно ослаб и уже не особо им докучал. Суета начинала оседать.
Стеклянные двери автоматически открылись, вышел тощий мужчина с выступающим подбородком, несущий пылесос. Он выглядел больным; у него был убитый взгляд и ужасно бледное лицо.
— Я это сделал… Я в самом деле это сделал, — они слышали, как мужчина бормотал это, проходя мимо. — Я сделал это… но… поделом… поделом…
— Быстро выбирайся отсюда, — прошептал Нэдзуми мужчине в спину. Мужчина остановился и покосился на Нэдзуми.
— Вы что-то сказали?
— Я сказал тебе уматывать. Не тяни резину.
— Вы…
— Ты провернул все великолепно. Отличная работа. Он говорил таким тоном, будто поздравлял с чем-то. Мужчина заморгал. Его кадык медленно дернулся, когда он сглотнул.
— Кто… вы?
— Я благодарен. А сейчас возьми отгул.
Нэдзуми одарил мужчину обворожительной улыбкой и медленно направился к комнате Системы Управления. Со стороны казалось, что он не спешит. Он шел, как честный работник, возвращающийся на свое место.
Охранная сигнализация не срабатывала.
Мы до сих пор справляемся.
Сион сжал кулаки. Его ладони были потными. Все идет лучше, чем я думал. Если будем продолжать в том же духе, сможем прорваться.
Нет, будь начеку. Даже короткий миг невнимательности может стоить нам жизней.
Следуя за Нэдзуми, Сион тоже вошел в комнату, не спеша и не осторожничая, сохраняя идеальную скорость и походку.
Внутри было просторно, комната была разделена на части полупрозрачными вставками из армированного пластика. Ближайший к Сиону и Нэдзуми отсек был пустым. Там никого не было. В следующем отсеке признаков чьего-либо присутствия тоже не было. Наверное, все разбежались, не в силах выносить вонь. Но теперь запах почти убрали; скоро люди вернутся.
— Это, должно быть, отдел управления вентиляцией. И…
— Кнопка управления дверью в точку «Х» тоже должна быть здесь.
Взгляд Нэдзуми остановился на правой части панели управления. Маленькая, круглая кнопка. Она была яркой, можно сказать, дешевого на вид зеленого оттенка. Она выглядела немного не к месту среди других рычагов и сенсорных панелей. Сион встал перед панелью управления.
— О, да, — сказал Сион. — Наблюдение и управление всеми входами происходит за этой стенкой, но дверь в точку «Х» стала исключением.
— Это странно?
— Нет. Все, как ты и говоришь: эта дверь недоступна. Она никогда не откроется. Номер 6 никогда не рассматривал возможность того, что кто-то через нее пройдет. Конечно, они и не думали, что стоит открывать ее лишь со своей стороны. Так что эта кнопка для них, на самом деле, бессмысленна. Поэтому неважно было, куда ее поместить. И наблюдать за ней незачем.
Говоря, Сион печатал на большом сенсорном экране в центре панели управления. Конечно, его заботили оставленные отпечатки пальцев, но экран не заработает, если его не касаться напрямую. Сработает защитная функция и он заблокируется.
— Верно, — ответил Нэдзуми. — Это послабление. Послабление, проистекающее из самодовольства. Номер 6 считает, что мир не может ему угрожать. Смех и только, правда?
Точка «Х» была создана, когда Роу отправили в подземное поселение, хотя в те времена там, наверное, были просто пещеры. Пещеры и должны были стать его тюрьмой. Затем Исправительное Учреждение постепенно доросло до нынешней формы: новая, еще более защищенная, чем пещеры, тюрьма. Подземные пещеры, Роу и другие заключенные были забыты. Или это, или их просто списали, как людей, которых и не существовало никогда.
Осталась лишь дверь.
На экране появился план вентиляционной системы Исправительного Учреждения.
— Нэдзуми, глянь сюда.
С четвертого на пятый этаж и на верхний этаж тоже вела лестница.
Каждая ступенька была толщиной 120 миллиметров и высотой 240 миллиметров. Подъем был довольно крутым. Ширины ступенек едва хватало, чтобы по ним мог карабкаться один взрослый человек. Это больше походило на стремянку, чем на нормальную лестницу.
Нэдзуми уставился на картинку.
— Что это?
— Лестница для строительства и настройки. Все обычно регулирует компьютер, но периодически требуется и физический труд. Лестницу, наверное, для этого и делали. Хотя, похоже, используют ее нечасто.
С губ Нэдзуми слетел легкий вздох.
— Не знал, что здесь есть нечто подобное. Ты давно в курсе об этой лестнице?
— Нет, я просто догадался, — ответил Сион. — Заметил, когда впервые посмотрел на план. Там было необычное пустое пространство.
— Я не заметил.
— Она в стене. Там было узкое пространство между внешней и внутренней стеной. Именно эта часть была шире, чем везде.
— Значит, ты заметил то, что я проглядел.
— Точно.
Тц.
Звук разочарованного прищелкивания языком.
— И нас туда пропустят, как в парк развлечений? Нет там никаких устройств против незаконного проникновения?
— Я не знаю. Этот экран показывает только связанные с вентиляцией системы. Ничего больше не могу сказать.
— Ты сказал, это место было пустым. То есть там ничего не написано.
— Нет.
— Тогда как насчет двери? Если есть ступеньки, к ним должна вести какая-то дверь.
— Я и об этом ничего не знаю. Там не написано ничего полезного.
— Тогда у нас нет следующего хода.
У них не было следующего хода. Но им все равно придется двигаться. Если они не могут воспользоваться главной лестницей или лифтом, это было их единственной возможностью попасть на верхний этаж.
Сион до боли в голове всматривался в план здания, запоминая структуру интерьера. И к такому заключению он пришел.
Выше их чипы им пройти не помогут. Они должны попасть на эту лестницу всеми возможными методами. Если бы только они смогли преодолеть ступени одним рывком. Главный компьютер находится на верхнем этаже. Им надо было попасть туда. Им надо было добраться до него любой ценой.
Это был единственный путь.
В некотором смысле Исправительное Учреждение напоминало прототип Номера 6. Вся информация, деятельность, функции и системы управления собиралась на материнском сервере. Значит, вся власть оказывалась в руках у человека, его контролирующего.
Идеальная иерархия, в которой король был абсолютной властью — вот что они пытались создать. Это была невероятно огромная, но глупая амбиция.
Люди могут контролировать машины. Они могут развивать и улучшать устройства, использовать их на свое усмотрение. Но для людей невозможно доминировать над другими людьми. Даже империи, простоявшие тысячу лет, после этого тысячелетия рушились. Люди не могут возвышаться над другими людьми. Система всегда дает сбой.
Сион узнал это за пределами Номера 6. А те, кто внутри — те, кто управлял Номером 6 — видимо, этого не знали. Поэтому они и продолжали верить в иллюзию, что им все подчинятся.
Они были глупы. Но глупость эта создала уязвимые места. Если получится добраться до материнского сервера, Сион и Нэдзуми смогут узнать местонахождение Сафу и отключить, пусть даже и на миг, системы Исправительного Учреждения.
С такой централизованной системой, когда все собрано в одну единственную точку, им надо было ударить в это место.
Здесь являла себя хрупкость Номера 6.
Пальцы Сиона порхали. Картинки на экране менялись одна за другой.
Барьеры на четвертом этаже. Им придется как-то их преодолеть. Они должны были успеть прорваться через открытое пространство, пока стены не окружили их и не перекрыли пути к отступлению.
А чтобы это сделать…
Внутри его головы установилась холодная тишина. Лишь его пальцы продолжали двигаться, выполняя одно задание за другим.
— Эй, здесь что-то не так, — закричал мужчина из соседнего отсека. Несколько работников уже вернулись. — Горит сигнал активности для точки «Х».
— Точки «Х»?
— Участок P-01:Z-22. Дверь открылась и закрылась. Здесь это записано.
Высокий молодой мужчина озадаченно наклонил голову.
— P-01…это подвал. У нас там вообще дверь есть? Уверен, что это не ошибка компьютера? Может, запах был таким ужасным, что даже компьютер не вынес. Ха-ха.
— С этим не шутят, — прошипел другой. Мужчина замолк.
— Две минуты и сорок секунд назад. Это было только что. Дверь в точке «Х» открылась во время этой шумихи.
— С этим открытием что-то не так? Двери ведь и должны открываться, нет?
— Это не простая входная дверь. Это и не запасной выход. Персонал этой дверью не пользуется.
— О. Ну, и куда тогда эта дверь ведет?
— Я не знаю. Я никогда об этом не слышал. Но это значит, что эта дверь не должна была никогда открываться. Это…
Видимо, звукоизоляция была отключена, поскольку до Сиона и Нэдзуми доносились сдавленные голоса разговаривающих мужчин.
— Наше время пришло.
Нэдзуми расстегнул пуговицы своего халата. Сион тоже встал.
Две минуты, сорок секунд. Это было больше, чем они рассчитывали. Похоже, удача еще не отвернулась от них.
— О… эй вы, там!
Им грубо загородил дорогу толстый мужчина.
— Что вы тут делаете? Кто вы?
Нэдзуми бросил свой халат на мужчину, он приземлился тому на голову и окутал его. Мужчина замахал руками и пошатнулся. Нэдзуми ударил его по ногам. Мужчина упал на бок с гулким звуком и сдавленно застонал.
— Прошу прощения.
Нэдзуми переступил через мужчину и направился к выходу. Сион последовал за ним и перескочил через тело мужчины.
— Что это было?
— Кто-нибудь — нарушитель! Помогите, кто-нибудь!
— Что? Сигнал тревоги заработал?
Позади них нарастал тревожный гул.
— Нэдзуми, беги по ступенькам.
— Понял.
Если сенсоры обнаруживают нарушителей, охранные барьеры автоматически опускаются. Успеют ли они до этого момента достичь четвертого этажа?
Освещение на лестнице переключилось на красное. Барьеры из особого сплава начали медленно закрываться.
Они спешили.
— Сион, беги вперед.
Нэдзуми и Сион нырнули в сужающееся пространство.
|
|
|
