 |
Глава 3: Квинтэссенция праха.
|
|
|
|
Что за мастерское создание - человек! Как благороден разумом! Как беспределен в своих способностях, обличьях и движениях! Как точен и чудесен в действии! Как он похож на ангела глубоким постижением! Как он похож на некоего бога! Краса вселенной! Венец всего живущего! А что для меня эта квинтэссенция праха? Из людей меня не радует ни один...
Ульям Шекспир, «Гамлет»
Доктор был намного старше, чем помнил Сион. Высокий великодушный мужчина один-два раза в неделю заходил в магазин Каран купить бутерброд или пирог с мясом. Красивая борода и усы украшали его лицо, говорил он приятным ясным баритоном.
Однажды он предложил Сиону уйти в медицину и работать в его больнице.
– Ты без проблем приобретешь необходимые профессиональные знания и навыки. Рекомендую пройти аттестацию, если тебе интересно.
Предложение было заманчивым, но Сион отказался. У такого как он, лишенного всех привилегий и выселенного из Хроноса, не было шансов сдать экзамен. Но он был счастлив, что доктор заботился о нем – незнакомце и сыне простого пекаря – и предложил ему путь в медицину. Был он и благодарен.
За те месяцы, что Сион его не видел, доктор так сильно изменился, что едва ли походил на себя. В бороде и волосах появились белые пряди, и выглядел он так, будто сжался. Но Сион признавал, что в плане внешности он, пожалуй, пережил более радикальные перемены. Его волосы стали полностью белыми, лицо покрывали кровь, грязь и сажа.
Маленькой больницей на окраине Затерянного Города заправляли доктор, медсестра и робот-сиделка. Медсестра завизжала, когда их окровавленная, грязная группа ворвалась внутрь. Сион перекричал ее вопли.
– Доктор, пожалуйста – пожалуйста, ему нужно лечение!
|
|
|
– Ты... неужели ты…
– Сын пекаря. Доктор, пожалуйста. Займитесь им.
Доктор перевел взгляд на Нэдзуми. Он смотрел на капающую с парня кровь.
– Подготовьтесь к срочной операции.
Медсестра начала действовать еще до того, как доктор договорил. Она быстро исчезла в соседствующей со смотровой комнате. Вышел робот, толкающий каталку.
– Пожалуйста, положите пациента сюда.
Сион положил Нэдзуми на каталку.
– Нэдзуми, - позвал он на пробу. Веки Нэдзуми оставались плотно закрытыми. – Нэдзуми...
– Пожалуйста, уберите руку. Пожалуйста, уберите руку из-под пациента. Перевожу пациента в операционную.
Робот обращался к нему, но руки Сиона были негнущимися и непослушными, они все так же продолжали держать Нэдзуми. Только его пальцы сильно тряслись.
– Сион!
Инукаши схватил его за руки и убрал.
– Перевожу пациента. Перевожу пациента. Перехожу в режим срочной операции. Начинаю подачу кислорода. Начинаю измерения. Определяю кровяное давление, пульс, частоту сердечных сокращений, группу крови.
Доктор торопливо разрезал одежду Нэдзуми. Из тела робота к Нэдзуми протянулось несколько трубок.
– Перевожу пациента. Перевожу пациента.
Робот вместе с каталкой въехал в операционную.
– Доктор, – Сион ухватился за белый халат врача. – Доктор, пожалуйста... спасите его. Пожалуйста.
– Сион.
Он не ожидал, что к нему обратятся по имени. Сион поднял лицо.
– Я доктор, - твердо сказал мужчина. – Если кому-то нужно лечение, я сделаю все возможное, чтобы обеспечить его. Но это Затерянный Город. У меня здесь нет оборудования, которое необходимо для сложных операций.
Сион знал. Но, как он и сказал Рикиге, у него не было другого выхода, кроме как положиться на этого доктора.
– Я вижу, что первую помощь ему уже оказали. Это ты?
– Да.
– Что это за рана?
– Огнестрел. В него попала пуля из винтовки.
– Попала, говоришь, - пробормотал доктор, быстро направляясь в операционную. Сион низко поклонился удаляющейся спине мужчины.
|
|
|
Он ощутил слабость и опустился на пол.
– Сион... – Инукаши сел рядом и обнял его рукой за плечи. – Сион... Я просто хочу спросить, может... может, ты вдруг хочешь, чтобы я побыл с тобой?
– Инукаши...
– Послушай, - резко произнес Инукаши, - раньше я никогда никого не успокаивал. Я думал, что это и крошки хлеба не стоит. До сих пор так считаю. Но... но, если сейчас ты хочешь, чтоб я тебя утешил... если я могу утешить кого-то просто своим присутствием, тогда... тогда, я буду рядом.
Инукаши нежно потрепал руку Сиона. Напряжение медленно спало, кровь снова побежала по его венам. Сион закрыл глаза и позволил голове упасть на грудь Инукаши.
Он ощутил почти незаметную выпуклость. В обычной ситуации, он бы подскочил в замешательстве и панике. Но сейчас он почувствовал лишь спокойствие. Рядом было поддерживающее его тело, обнимающие руки, шепчущий ему голос и чужое тепло, утешающее его. Это было бесценное счастье. Разве нет?
– Инукаши... спасибо.
О, но... Сион закусил губу, не открывая глаз. Но это не то тепло, которого я жажду. Не то тело, шепот, не те руки.
Что-то теплое коснулось его век. Инукаши лизнул их. Инукаши нежно слизывал высохшую и запекшуюся на веках кровь. Мышки свернулись калачиком на коленях Сиона, собаки лежали в углу комнаты.
– Все будет хорошо, - сказал Инукаши. – Он не может умереть. Он не такой слабак, чтобы сдаться. Я много плохих людей в Западном Квартале повидал, но никто не был таким хитрым, коварным и опасным, как Нэдзуми. Я уже говорил тебе, так ведь, что этот парень дьявол во плоти. Ты просто не знаешь его истинного лица. А я все еще прав. Он все тот же дьявол, а с дьяволом так просто не расправишься. Завтра он очнется, как ни в чем не бывало, и сразу начнет нам ловушки ставить. Такой уж он человек. С ним все будет хорошо, не волнуйся.
Сион открыл глаза и поднялся.
– Инукаши, я благодарен. Спасибо большое.
– Я только оскорблял Нэдзуми, тупица. За что ты благодарен? Ты безнадежный идиот, знаешь ли. Безнадежный.
Инукаши упрямо отвернулся. Но он не отодвинулся от Сиона.
Хр-р-р, х-р-р-р-р, унгх.
Раздался храп, от которого воздух в комнате задрожал.
– Уаа! Ты только послушай эту ракету.
|
|
|
Хр-р-р, х-р-р-р-р, ун-г-х, ун-г-х.
Рикига крепко спал, прислонившись к спинке лавки.
– Только что он говорил, что без выпивки уснуть не сможет, а теперь посмотрите на этого парня. Как бревно. Меня окружают безнадежные люди.
Инукаши театрально вздохнул. Затем он коротко свистнул. Собаки поднялись и подошли. Они опустились на животы рядом с Инукаши и Сионом.
– Эти лохматые любую дыру превратят в лучшую спальню. Время и нам прикорнуть.
– Ага...
– Нам надо поспать, Сион. – Инукаши потянул Сиона за рубашку. – Иначе мы завтра сражаться не сможем. Ты ведь не думаешь, что наша битва окончена, да?
Он так не думал. Ничего еще не закончилось. Битва и завтра продолжится. Но если я потеряю Нэдзуми, если меня ждет завтрашний день без него, я не смогу оставаться солдатом.
Ты слаб. Невероятно хрупок, слышал он насмешливые слова Нэдзуми. Смейся надо мной, Нэдзуми. Смотри на меня с презрением. Высмеивай меня. Одари меня презрительным смехом, холодным смехом. Я просто хочу послушать твой смех. Пожалуйста, позволь его услышать.
– Спи, - слова Инукаши звучали почти как приказ.
Исправительное Учреждение горело. Пламя ревело вокруг него, пока здание рушилось. Это сон, сказал ему разум. Ты сбежал из Исправительного Учреждения. Ты уже в Затерянном Городе, Номере 6. Поэтому – это должен быть сон.
Это иллюзия.
Огонь ревел. Он был до отвратительности реальным. Сион мог ясно различить кончик каждого языка пламени. Его кожу опалило дующим на него горячим воздухом. В носу защипало от едкого запаха.
Это сон? Это иллюзия? Абсурд. Это точно реальность.
Но это значит, я снова вернулся? Я скользнул назад во времени к тому моменту, когда только сбежал из Исправительного Учреждения?
Огонь запылал еще яростнее. Языки пламени ревели, колыхалась, переплетались. Он увидел, как они вытянулись в тонкие полосы, прежде чем их рассек черный росчерк.
Сион замер, затаив дыхание. Все замешательство, волнение и удивление пропали. Он просто стоял в трансе.
Черная полоса продолжала расти. Пламя разделилось на две части.
|
|
|
– Оса...
Остальное выразить словами не получилось.
У нее было угольно-черное тело, тонкий изогнутый торс, длинный живот, прозрачные крылья, украшенные золотыми линиями; золотые усики и составные глаза; три простых глаза тускло блестели серебром.
Огромная оса появилась из пламени. Это была оса, окрашенная в угольно-черный, золото и серебро – свет и тьма. Сион отступил на шаг. Ее красота была почти пугающей. Он был так впечатлен, что почти опустился на колени.
Что... это?
– Элиуриас, - донеслось до его ушей бормотание.
– Нэдзуми.
Нэдзуми стоял рядом с Сионом. Он, не мигая, смотрел в огонь. Нет – он смотрел не на поглотивший Исправительное Учреждение огонь, а на огромную осу. Нэдзуми стоял напротив нее.
– Элиуриас? Эта оса?
Нэдзуми не ответил. Он не повернулся. Он походил на статую. На миг оса в сознании Сиона померкла. Там стоял Нэдзуми. Его глаза были широко распахнуты. Его профиль ничего не выражал, но лицо не было бескровным.
– Нэдзуми, ты правда это сделал…
Ты правда выжил.
Нэдзуми вздохнул. Его губы слегка шевельнулись. Потекла мелодия. Нежная музыка порождала жизнь, слетая с губ Нэдзуми.
Сион почувствовал насыщенный запах зелени. До ушей донесся шелест листвы. Он ощутил биение крыльев. Жужжание мелких насекомых эхом отдавалось в его ушах, пока и оно не растаяло в музыке, создавая в ней взлеты и падения.
Его тело поднималось. Он уже не знал, где находится. Его тело и душу поглотила музыка Нэдзуми. Сион позволил всему телу расслабиться и полностью отдался ей.
Он услышал пение.
Воруют люди сердце,
Уносит душу ветер.
Земля, ветра, дожди и солнце,
Оставьте все на месте.
Оставив все на месте,
Останьтесь навсегда.
Душа, мечты, любовь и сердце,
Вернитесь в дом родной, сюда.
Воруют сердце люди,
Уносит душу ветер.
И я, молясь о чуде,
Пою вам песнь о свете.
Закончить эту песню,
Останусь стоя здесь.
Прошу, добрейшей вестью,
Сочтите мою песнь.
Посреди своего экстаза Сион почувствовал, как капля пота стекла по его лбу.
Неожиданно его обдало горячим воздухом.
Он упал на землю. Обугленные обломки задевали его щеки, его тело, отскакивая и падая на землю.
– Не вставай, – рука Нэдзуми надавила ему на спину. – Лежи пригнувшись.
Ветер продолжал дуть. Перед глазами лежащего Сиона катились камни и обломки.
Хи-хи-хи, хи-хи-хи.
Хи-хи-хи, хи-хи-хи.
Смех донесся глубоко из-под земли. Или он падал с неба?
Хи-хи-хи, хи-хи-хи.
Хи-хи-хи, хи-хи-хи.
Оса расправила крылья. Огонь огибал ее, ползая по земле.
Хи-хи-хи, хи-хи-хи.
Хи-хи-хи, хи-хи-хи.
Оса взлетела. Она поднялась в небо без единого звука, оставив лишь ветер позади. Отовсюду раздалось пронзительное жужжание крыльев. Тысячи маленьких черных точек взлетели вслед за гигантской осой. Когда они поднимались, их рой образовал широкую полосу.
|
|
|
– Элиуриас, - снова пробормотал Нэдзуми.
Он не мог дышать. Что-то давило на верхнюю часть его тела.
Сион проснулся. У него на груди покоилась голова Инукаши. Он спал, прислонившись ухом к груди Сиона, будто слушая его сердцебиение. Он тихо дышал. По бокам от них примостились две собаки.
Понимаю, что он имел в виду. Так тебе точно насмерть замерзнуть не грозит.
Еще одна собака свернулась рядом с Рикигой. Несмотря на свое бурчание, Инукаши позаботился, чтобы и Рикига не замерз. Наверное, этим объяснялся переход храпа Рикиги в мирное дыхание.
Они находились в маленькой больничной комнате в Затерянном Городе, в Номере 6. Ошибки не было: время не повернуло назад. Но это был не сон. То, что он видел, происходило в реальности.
Элиуриас – это была она? Оса, рожденная из огненного кокона?
Сион осторожно потрогал основание шеи. Он подумал об осе, которая попыталась разорвать в этом месте плоть и вылезти наружу. Он вспомнил Ямасэ. Он подумал о тысячах ос, летевших густым черным потоком. Если это были паразиты, что же станет с Номером 6?
Он не знал.
Сион сунул Инукаши под голову диванную подушку и тихо встал, чтобы не разбудить его. Вероятно, спал он недолго – не больше тридцати минут. Но тело казалось на удивление легким. Было ли причиной то, что он успокоился?
Нэдзуми выжил. Он был уверен. Его сердце, до сих пор скованное напряжением, начало постепенно расслабляться. Сион сделал несколько глубоких вдохов.
Его волновало, куда направились эти осы, как и то, какая судьба ждала Номер 6. Но облегчение от того, что он не потерял Нэдзуми, затмило все это.
Он снова глубоко вдохнул и выдохнул.
На столе доктора стоял компьютер. Он нажал на кнопку и экран беззвучно зажегся. Он полез в карман свитера.
– Вот он.
Чип, который ему дал человек по имени Роу. Сион подумал, что происходит с теми подземными пещерами теперь, когда Исправительное Учреждение рухнуло. Что случилось с Сасори? Или с мальчиком, принесшим им воду? Девочкой, которая с любопытством уставилась на Сиона? И Сафу?
Роу сказал, что на чипе содержаться все его исследования, и он отдает его Сиону.
– После того, как спасешь свою подругу, пожалуйста, попробуй расшифровать это.
Его голос был хриплым и тихим.
После того, как спасешь свою подругу...
Сафу. Я не смог ее спасти. Она была близким другом, а он бросил ее.
В последний раз он видел Сафу улыбающейся. Она выглядела немного взрослее, чем помнил Сион, и была красива.
Я не смог ее спасти. Все-таки я не смог ее спасти.
Он сжал кулак и ударил им себя в грудь. Здесь у меня появилась новая рана. Рана, которая будет болеть до конца моей жизни. Я никогда не забуду. Я не смогу забыть.
Сафу. Ты на веки останешься недосягаемой, как бы сильно я к тебе ни тянулся. Но ты все равно останешься в моем сердце. Я продолжу думать о тебе и том, что ты оставила после себя.
Он вставил чип в компьютер. Запроса пароля не последовало. Сион наклонился вперед и сосредоточенно уставился на экран.
Там было записано все, касающееся Номера 6, о чем они говорили под землей. Элиуриас, Расправа Мао, Лесной Народ, разрушение, истребление и паразитизм...
Он читал, пробираясь сквозь смесь непонятных технических терминов и цифр, и чувствовал, как холодеют его пальцы.
Сион закончил читать и вытащил чип. Его разум на половину онемел и затуманился.
И это был Номер 6.
Это была Элиуриас.
Дверь операционной открылась, и вышел доктор.
– Доктор.
Сион встал, и доктор кивнул ему.
– С ним все будет хорошо. Он там лежит.
– Спасибо большое, доктор. Спасибо.
Доктор снял с лица маску и ухмыльнулся.
– Ты говорил, что это ты остановил кровотечение и оказал первую помощь?
– Да.
– Ты хорошо поработал. Ему очень повезло, что пуля не осталась в теле. Она прошла насквозь, но просто не попала в смертельные точки. Он и правда везучий.
– Я же говорил.
Сион не заметил, что Инукаши стоит позади него. Инукаши подбоченился и бросил быстрый взгляд на Сиона.
– Нэдзуми обладает известной удачей, помогающей выбраться из передряг. Незачем вообще о нем волноваться.
– Думаю, мне следует волноваться об остальных, - доктор криво улыбнулся. «Сион, куда тебя ранили?
– Вы знаете мое имя?
– Да. Твой арест и заключение в Исправительном Учреждении были на первых полосах газет.
– Понятно...
– Все, кто хоть немного знал тебя, были удивлены. Не думаю, что кто-то смог поверить, что ты был «павшим представителем элиты, превратившимся в монстра-убийцу» или подозреваемым в убийстве на рабочем месте, как утверждали власти.
– Вы тоже, доктор?
– Можно и так сказать. Я ощутил, скорее, боль, чем удивление. Я понял, что власти пытались выставить тебя в ложном свете как преступника.
Затем доктор испустил долгий выдох.
– То же самое было с моим младшим братом, - сказал он.
– Вашим братом?
– Да. У нас была большая разница в возрасте. Наш отец умер рано, так что я растил его, как сына. Пять лет назад его забрало Бюро Безопасности, ему было восемнадцать. Угадай почему?
– Он отказался приносить клятву верности Номеру 6?
– Совершенно верно. Мой брат отказался участвовать в ритуале верности, проводимом в его школе каждое утро. Ему не нравилось, что его заставляют подчиняться. Думаю, это из-за юношеской гордости и чувства справедливости. Для человека это были вполне нормальные чувства. Мой брат был правильным, нормальным подростком. Возможно, немного своевольнее и упрямее большинства. А еще ему не хватало знаний о мире. В тот же день брата вызвали в ратушу и он две недели не возвращался.
– Он вернулся?
– Вернулся, но уже другим. То есть, он не умер – он был жив. Но в каком-то смысле он умер. Не осталось и следа от веселого, активного капитана баскетбольной команды, каким он был. Он едва говорил или отвечал мне, и просто смотрел пустым взглядом в небо, просто бездумно пялился... Вскоре после возвращения он убил себя. Мне невыносима даже мысль о том, через что он прошел за эти две недели. Я сказал, что он убил себя, но, на самом деле, его убил город. У нашей матери от шока случился приступ, и она уже... она умерла от силы через три дня. Она лишилась воли к жизни, увидев, во что превратили ее сына. Нашу мать тоже убили. Нет, я в это верю. Это точно было убийством.
Доктор яростно закивал, будто убеждая себя.
Он убил себя.
Сион мысленно повторил слова доктора еще раз. В идиллическом городе Номере 6 количество суицидов было близко к нулю. Всем обещали счастливую и мирную жизнь. Но каким же пустым и лживым было это обещание.
Доктор закусил губу, будто борясь с приступом боли. Этот мужчина тоже пострадал от рук Номера 6. Сколько жизней уже поглотил город?
Сион крепко сжал руку в кулак.
Номер 6 не давал людям быть людьми, быть самими собой.
Почему? – едва не закричал он. Роу же говорил. Он сказал, что пытался построить утопию – без войны, дискриминации или несчастий.
Когда все пошло наперекосяк? Что пошло не так и превратило город в безжалостного монстра? Что пошло не так-?
Губы доктора расслабились, его лицо расплылось в улыбке.
– Но Каран была бесстрашна. Она продолжала открывать магазин, пекла хлеб и выкладывала его на полки. Каждый раз, проходя мимо булочной Каран, я не мог не вдохнуть вкусный аромат свежего хлеба. Ею стоит восхищаться за то, что она продолжала работать, несмотря на потерю. Она, вероятно, искренне верила, что ты вернешься домой. Знаешь, мне было жалко Каран. Я думал, если шанс на твое возвращение и есть, то очень маленький. Я считал, что если ты вернешься, то станешь таким, как мой брат. Но ты вернулся целым. Ты вернулся нормальным.
– Хотя внешность моя изменилась.
– Внешность не важна, пока душа не сломана. В этом и заключается план Номера 6 – управлять человеческими душами. Править сердцами, разумом и даже мыслями людей.
Инукаши широко зевнул.
– Скажите-ка что-нибудь новенькое. Я думал, вы, народ, уже в курсе. Для нас, жителей Западного Квартала, Номер 6 не утопия. Он похож на надутого, жирного вампира.
– Вампира... Понимаю, – на лице доктора появилась улыбка. – И вампир корчится от боли из-за изменений в его теле. Только подумать – только подумать, этот день настал – ха-ха-ха! Хотел бы я показать это брату и матери! Ха-ха-ха!
Смех доктора постепенно набирал обороты, пока не превратился в рев. Инукаши нахмурился и отпрянул.
– Эй, Сион. С доком все в порядке? В смысле, вот здесь, – нн указал пальцем на голову. – Уверен, что у него там все на месте?
– Он спас жизнь Нэдзуми, - строго произнес Сион.
– Как по мне, так он ничего не сделал, - возразил Инукаши.
Доктор все смеялся. Сион медленно заговорил, обращаясь к его трясущейся спине.
– Доктор, могу я увидеться с Нэдзуми?
Смех прекратился. Доктор повернулся. В его глазах плескались отголоски его смеха и следы веселья.
– Нэдзуми? А, ты о том мальчике. Какое странное имя. Не настоящее, да?
– Мне так кажется.
– А настоящее какое?
Он открыл было рот, чтобы сказать «Не знаю», когда дверь смотровой приоткрылась. Показался худой высокий мужчина. На его плече сидел ворон. Мыши испуганно завизжали. Одна спряталась в кармане Сиона, две другие нырнули под брюхо пятнистой собаки.
– Йоминг, что такое? – доктор подошел к мужчине. Йоминг что-то прошептал ему на ухо. Доктор резко вздернул брови.
– Исправительное Учреждение! – доктор оцепенел с открытым ртом. – Исправительное Учреждение – это вообще возможно?
Йоминг ответил ему. Сион не расслышал. Он и не хотел. Сейчас он был не в настроении слушать.
Я хочу увидеть Нэдзуми. Все его мысли были сосредоточены на одном. Его сердце билось в предвкушении.
Я хочу увидеть его, и я знаю, что он жив.
Сион положил руку на дверь операционной.
– Он наверху, – доктор ткнул указательным пальцем вверх, указывая на потолок. – На втором этаже послеоперационная палата. Ария им занимается. В операционной комнате есть прямой лифт, но лучше воспользуйтесь лестницей в коридоре.
– Спасибо, доктор.
– Ох… минутку, - произнес доктор. – Только не говори, что вы пришли из Исправительного Учреждения…
Сион не услышал окончание фразы доктора. Он рванул в коридор.
– Эй, проснись, старик! Похоже, мы идем навестить Нэдзуми. Надо цветочков нарвать.
– Нннгх, что? Кто сказал, что я вообще хочу идти?
– Хватит во сне болтать, просыпайся уже.
Сион оставил позади спорящих Инукаши и Рикигу и понесся по лестнице. Его ноги на миг замерли, когда он оказался в коридоре, тускло освещенном ночными огнями.
Он напомнил ему длинный прямой коридорИсправительного Учреждения. Но здешняя атмосфера не была пронизана страхом; у него не покалывало кожу, как раньше.
Он тихо вздохнул.
В одной комнате рядом с лестницей горел свет. Сион отдышался и мягко положил руку на дверь. Та беззвучно отворилась.
Стены комнаты были выкрашены в бледно-желтый. На другом конце комнаты темные желтые шторы закрывали, как он посчитал, большое окно.
Робот издавал слабые электронные звуки рядом с кроватью, у окна. Когда Сион вошел, он поднял руки, будто прогоняя его.
– Отдых. Отдых. Посетители не допускаются. Пациент отдыхает. Посетители не допускаются.
Понятно, робот, наверное, и есть Ария. Он нагнулся, чтобы поговорить с роботом.
– Ария, спасибо. Я очень благодарен.
– Благодарен. Благодарен. Благодарен.
Визуальные сенсоры робота вспыхнули, сменив цвет с красного на зеленый. Казалось, она обратила внимание на присутствие Сиона.
– Ария, мне надо, чтобы ты позволила увидеться с твоим пациентом. Я очень хочу с ним увидеться. Я все сделаю.
Визуальные сенсоры Арии перестали мигать – или, скорее, она перестала моргать. Ее зеленые глаза смотрели на Сиона.
– Хочу увидеться. Хочу увидеться. Запрос принят. Запрос принят.
Ария заскользила по полу. Она втянула руки и устроилась в углу комнаты. Смотрелась она как необычный, но милый предмет интерьера. Собаки мирно улеглись вокруг нее.
Нэдзуми спал на кровати. К нему тянулось множество трубок, глаза были закрыты. К его щекам вернулся цвет, вероятно, из-за переливания крови. Его накидка из суперволокна была аккуратно сложена и лежала рядом с кроватью – без сомнений, дело рук Арии.
Сион склонился над Нэдзуми и проверил его пульс. Он был слабым, но стабильным. Сион его ясно прощупывал. С его губ сорвался вдох облегчения.
– Нэдзуми...
Его телу полегчало, когда он отпустил вздох.
Он сделал это. Он выжил. Сион опустился на колени и зарылся лицом в одеяло. Он чувствовал сердцебиение Нэдзуми. Ему хотелось закричать – так громко, как он только мог.
Он жив. Он жив. Нэдзуми жив.
– Я еще немного поспать мог.
Рикига зевнул, показав полный набор зубов.
– Я голоден, - сказал Инукаши. – И мои собаки тоже голодны. Хорошо, что Нэдзуми выкарабкался, но как-то невесело получится, если взамен мы от голода умрем. Ах, проклятье, есть хочу!
– Если «мы» умрем? Не ставь меня в один ряд с собой.
– К тебе это не относится, старик. Я говорил о себе и собаках. Эй, робот, эм… Ария вроде? С красивым имечком тебе поразительно повезло, да? Совсем тебе не подходит. Итак, мисс Ария, есть у вас хавчик какой?
– Хавчик. Хавчик. Хавчик. Не могу распознать. Не могу распознать.
– Я о еде. Пациентам и раненым ведь все равно есть надо, верно?
Инукаши изобразил глотательное движение.
– Еда. Понятно. Понятно.
Туловище Арии открылось. Появился рядок из трех дымящихся бумажных чаш. Инукаши присвистнул, Рикига сглотнул слюну.
– Еще две, еще две, - сказал Инукаши. – Для моих собак. И хлеба с мясом, если есть.
– Мяса нет. Есть хлеб.
Ее туловище открылось. Появились еще две бумажные чаши и несколько булок.
– Ты лучшая. Думаю, я могу в тебя влюбиться. Я тебя от души поцелую.
– Я бы этого не делал, - произнес Рикига. – Подумай о бедном роботе, который получит твой поцелуй. Он, наверное, работать перестанет. Не превращай такую хорошую девушку в кучу металлолома. Хм? Что это?
Рикига нахмурился, отнимая чашу ото рта.
– Преснятина. Все равно, что горячая вода. А этот хлеб... вообще никакого вкуса нет.
– Это больничная еда, не жалуйся. Посмотри, как легко мы получили горячий суп и хлеб. Лучше Номера 6 не найти. В Западном Квартале о таком только мечтать можно. Верно, Сион?
– Да. Действительно вкусно.
Он не просто соглашался с Инукаши. Он и правда считал еду вкусной.
Вкус почти совпадал с тем наваристым супом, который Нэдзуми приготовил в день его побега в Западный Квартал – день, когда он чудом пережил нападение осы.
Он впитался в его тело, охладил душу и оживил его. Всего одна миска супа вернула ему уверенность в том, что он проживет еще один день.
Вкусно.
Нэдзуми, очнись. Очнись, чтобы ты мог выпить чашку супа. Снова взгляни на меня глазами, полными жизни.
– Мм...
Нэдзуми шевельнулся. От белизны бинтов на его плече и груди у Сиона защипало глаза.
– Нэдзуми, Нэдзуми! - позвал его Сион. Он вложил душу в имя, которое столько раз уже произносил. Ресницы Нэдзуми слегка дрогнули.
– Наверное, до сих пор от наркоза не отошел? - сказал Рикига. – Какое-то время он проспит. Хмм, но даже такой демон как он похож на ангела, когда мирно спит. Странно, не так ли? - задумчиво пробормотал Рикига.
– Ха, ты опять повелся, старик? Сколько раз он тебя уже своими трюками разводил?
– Кидали меня много раз, и благодаря его внешности, и без нее. Вы оба, ты и Ив, – Рикига вздохнул. – Я проведу остаток жизни под начальством у грубой, грязной мелкоты? Одна мысль об этом угнетает. Мне нужно выпить, чтобы это переварить. Леди Ария, у вас, часом, пойла не найдется?
– Пойло. Пойло. Не могу распознать. Не могу выполнить Ваш запрос.
– Спирт. Знаешь, мне нужно то, что добавит мне храбрости с некоторой пикантностью.
– У нас есть: антисептический спирт. У нас есть: дезинфицирующий спирт. У нас есть: стерилизующий спирт. Какой нужен Вам? Какой нужен Вам?
– Ничего из этого мне не надо. Антисептики мне нужны, дезинфицировать и стерилизовать меня тоже не надо. Боже, какая бесполезная принцесса.
Рикига прищелкнул языком.
Инукаши отвернулся и незаметно засмеялся. У Сиона непроизвольно дернулись уголки губ. Рикига криво улыбнулся. Все трое переглянулись и рассмеялись одновременно.
– Я и не думал, что вы вернетесь, - глубокомысленно пробормотал Инукаши, когда их смех затих.
– Я тоже, - согласился Сион.
– Не говоря уже о вашей дополнительной работе в Исправительном Учреждении. Честно говоря, я вас даже зауважал немного. Я честно не ожидал – я и предположить не мог, что вы справитесь. Я думал, вам никогда не сбежать через мусоропровод.
– Все благодаря тебе и Рикиге-сану, Инукаши.
– Благодаря нам, ха. Скажи, Сион...
– Хм?
– Тебе никогда в голову не приходило, что мы могли не придти на склад отходов? Что, если бы мы не пришли, или пришли, но ушли рано – ты совсем об этом не думал?
После вопроса Инукаши Сион покопался в своей душе. Что он думал тогда? Он поискал, а потом ответил.
– Я совсем об этом не думал, – он смотрел Инукаши в глаза. – Мне никогда такое в голову не приходило. Я верил, что вы с Рикигой-саном будете там. Нэдзуми, наверное, тоже так думал. Уверен, он твердо верил в вас.
– Ну, все это хорошо и мило, но позволь сказать, что мы... ну, не знаю на счет старика, но... я вам, парни, ничего не должен. Я не обязан был ждать там.
– Я тоже, - встрял Рикига. – Обид у меня хватает, но долгов и обязанностей нет.
Он несколько раз прищелкнул языком.
– Позволь сказать тебе кое-что, Сион, – Инукаши ткнул указательным пальцем с острым ногтем в сторону Сиона. – Не думай, что я участвовал в этой чертовщине бесплатно. Вы мне задолжали. Лучше подготовьтесь, потому что я потребую большие проценты.
– Знай, что я тоже собираюсь отправить счет на имя Ива. Он заставил меня изрядно потратиться, если все посчитать. Я не смогу покоиться с миром, если хотя бы за это компенсацию из него не выбью.
Инукаши и Рикига скривились одновременно, произнеся это. Сион подавил смех и торжественно кивнул. Его не волновало, насколько астрономическими окажутся проценты или насколько непомерным был счет. Эти двое остались и ждали их. В той комнате управления гигиеной, где жизнь и смерть боролись друг с другом, они продолжали ждать, веря, что Сион и Нэдзуми вернутся.
Он закусил губу.
Сафу тоже ждала. Она ждала Сиона. Наверное, она ждала его не для того, чтобы распрощаться, но чтобы сбежать с ним.
Я не смог справиться до конца.
Он не смог дать ей то, что сам получил от Рикиги и Инукаши.
– Эй, Сион, – Инукаши, обняв колени, наклонился ближе. – Что, по-твоему, с Западным Кварталом случится?
– Западный Квартал, а...
– Да. Судя по его виду, Номер 6 поглощен хаосом. Исправительное Учреждение разрушено. Ворота снесло. Возможно, стена – стена, разделяющая Западный Квартал и Номер 6 – возможно, и она скоро рухнет. Как думаешь?
– Да. В принципе, скорее всего, так и будет.
Инукаши сглотнул и слегка съежился.
– Если так оно и будет, интересно, что будут делать люди в Западном Квартале. Как они отнесутся к тем, кто все время держал их за мусор? Сорвут ли на них свой гнев? Ворвутся в Номер 6? Будут ли они драться или убегут... интересно, как они поступят? Когда я об этом думаю, я просто... ну, у меня голова кругом идет.
– М-м-хм-м...
Инукаши был прав. У него тоже от этого голова закружилась. Мир без стен: это превосходило его воображение. Что станет его опорой? Конечно, не только мир и свобода. Как ветер Западного Квартала, полный ненависти и страданий, ударит в Номер 6?
Это просто превосходило его воображение.
– Выключите свет, - произнес низкий резкий голос.
– Что… Ив, ты?..
Рикига лишился дара речи.
Нэдзуми сидел прямо. Его серые глаза остро блеснули.
– Выключите свет. Быстро, - повторил он.
Нос Инукаши дернулся. Он подскочил на ноги и нажал выключатель. Все огни погасли, тьма подобно вуали упала на глаза Сиона.
– Нэдзуми, что...
– Шшш!
Нэдзуми шевельнулся в темноте. Он вытащил трубки, прикрепленные к его руке. Он соскользнул на пол и опустился на колени.
– Тихо. Не шевелитесь.
Инукаши вздрогнул.
Шло время. Одна минута, две минуты, три минуты... неожиданно на лестнице раздался шум. Шаги, крики, вопли, затем выстрелы.
– Бегите! Это Бюро Безопасности!
– Не двигаться. Шевельнетесь, и мы откроем огонь.
– Бегите! Уходите отсюда!
– Все вы, предатели, арестованы.
– Убейте их, это отребье.
– Их лидер уходит! Догнать его и убить!
Это были те многие слова, что смог расслышать Сион.
Он свернулся в клубок в темноте.
Он свернулся и замер, ощущая рядом с собой тепло и дыхание Нэдзуми.
Глава 4: Истлевай, огарок.
Бесчисленные "завтра", "завтра", "завтра"
Крадутся мелким шагом, день за днем,
К последней букве вписанного срока;
И все "вчера" безумцам освещали
Путь к пыльной смерти. Истлевай, огарок!
Жизнь - ускользающая тень, фигляр,
Который час кривляется на сцене...
У. Шекспир, «Макбет»
Лишь раз он услышал приближающиеся шаги. Кто-то пытался бежать по лестнице. Но шаги затихли после выстрела, крика и звука чьего-то падения с лестницы. Он знал, даже не глядя, что случилось. Ступени, по которым совсем недавно вбежал Сион, теперь, вероятно, были залиты кровью.
И не только ступени. Пол, вход и приемная были, наверное, залиты кровью и завалены сломанными вещами, представляя собой жуткую картину. Скорее всего, на полу лежало тело или два.
А что с доктором? Что стало с человеком, спасшим Нэдзуми жизнь?
– Не шевелись, – Нэдзуми придержал его рукой. – Не шевелись пока.
Сион, Инукаши и Рикига задержали дыхание и напряглись, как будто его слова их сковали. Даже собаки лежали неподвижно, как валуны, и лишь рычали тихо на звуки шагов.
Одна минута, две минуты, три минуты...
– Свободу Номеру 6! Свободу всем нам! - раздался хриплый пронзительный крик, пол кричащего различить было невозможно. Сразу вслед за ним за окном послышались злобные голоса и звуки жесткого избиения.
То же самое. Сион сжал кулак. Его ладонь была влажной от пота.
Все было так же – ничем не отличается от Охоты в Западном Квартале. Жестокость, которую он лицезрел под плотными снежными тучами, теперь оказалась и здесь.
Украдкой внутри стен или открыто вне их – это было единственным отличием.
От пота защипало бесчисленные порезы на его руке, которые начали побаливать. Пот тек по его щеке и затекал в рот.
В Номере 6 он чувствовал себя загнанным в угол и задыхался, как будто его заставили носить неудобную одежду. Но пока Нэдзуми не спас его, и они не начали жить в Западном Квартале, ему никогда не стоило особого труда справиться с этими смутными сомнениями и ощущением удушья. До тех пор, пока он не смог взглянуть на Номер 6 со стороны. Фактически, ему было удобно жить в чистоте и достатке Номера 6. Он принимал эти удобства как должное. Тогда мысль о существовании Бюро Безопасности едва ли приходила ему в голову. В этом не было нужды; дни протекали своим чередом. На первый взгляд, жизнь проходила мирно и без срывов.
Когда же это все началось?
Сион катил свой велосипед через парк после своей смены. Ему было позволено ездить на велосипеде в парке, пока он не превышал скорость. Но весенний закат был таким красивым, что Сиону захотелось пройтись пешком, чтобы посмотреть на него.
Небо делилось на темно-розовый, красный и алый. Бегущие облака ловили солнечный свет, их края сияли золотом. Сладкий аромат цветов смешивался со свежим запахом молодых листьев, обволакивая прохожих.
«Ах, конец еще одного дня».
«Он был чудесным, правда?»
«Как говорится, с миром все в порядке. Как на счет того, чтобы завершить его аппетитным ужином и отличным вином?»
«О, великолепно. Звучит чудесно».
Он слышал беззаботную болтовню молодых мужчины и женщины – были ли они возлюбленными, супругами или хорошими друзьями?
Они правы. Это идеальный вечер, чтобы насладиться вином после хорошего ужина в компании близких людей, подумал Сион, и сам, ощущая приятную усталость и голод.
С миром все в порядке.
Ни Сион, ни те мужчина с женщиной понятия не имели, что скрывал в своих глубинах тот день. Как и большинство людей. Причиной был вовсе не сонный весенний вечер. Стоял ли жаркий летний день, слякотное утро, осенний закат – они никогда не замечали.
Большинство горожан не заботило и не интересовало Бюро Безопасности. Они, наверное, и понятия не имели, что оно так яростно обнажит свои клыки при любом голосе протеста от горожан. Они считали Бюро Безопасности организацией, обеспечивающей и защищающей их безопасность – организацией
|
|
|
