Глава 44. Жизнь играет с нами.

 

11 апреля 1998 года, суббота.

За стенами палатки везение закончилось. Мелкий нудный дождь, всем на зло, хотел наверстать упущенное за несколько предыдущих дней и обильно смачивал землю, нисколько не заботясь о том, что обитателям палатки нужно сухое топливо для тепла и уюта.

Постояв пару минут у входа в палатку и тоскливо полюбовавшись на серые косые струи дождя, Гарри решительно развернулся и вернулся обратно. Ходить по мокрому лесу и собирать осклизские сучья, было не то чтобы противно, но как-то нудно, обыденно и неромантично, и, уж точно, не в день рождения всем этим заниматься.

Новорожденная душа упрямо требовала чего-то особенного, а тело ей с радостью поддакивало, напоминая своему хозяину, что, как это ни странно, оно любит мясо, и никакими кашками уговорить его радоваться жизни невозможно. Это здорово напоминало бунт на корабле, потому что такого зверского аппетита Гарри не испытывал уже, как минимум, год.

Разумеется, голодные месяцы научили его ценить вкусную и здоровую пищу, но всякий раз кусок с трудом пролезал в горло. Виной этому были и тяжелые мысли, и постоянная неуверенность в завтрашнем дне. Время от времени удача им улыбалась и не заставляла ложиться спать голодными, но никто не мог гарантировать, что завтра на тарелке не будет лежать лишь горсть подмороженных лесных ягод, чудом найденных на голых зимних кустах. Покупать в магазинах крупу и варить кашу они сообразили далеко не сразу.

Сейчас, вопреки всему, перед глазами живописно вставали в ряд сочные отбивные котлеты, которые посчастливилось попробовать в «Ракушке», и прогнать эти видения из сознания не было никакой возможности. Полностью признав победу «материального» над «духовным», Гарри завернул на кухню и, застав там Сэрру и Хаппи, с некоторым удивлением для себя обнаружил, что они подсчитывают продовольственные запасы. Четыре пакетика с крупой аккуратно стояли на столе, рядом с ними возвышалось совсем небольшое сооружение из консервных банок разнообразной формы, немного напоминающее детскую пирамидку.

Хаппи, находясь с другой стороны стола и не замечая Гарри, выложил на стол еще один пакетик с рисом.

- Это все, - произнес домовик озабоченным голосом. - Последний кусок сыра подъели два дня назад, а масло кончилось вчера.

Сюрприз был не из приятных. Истощение продовольственных ресурсов, естественно, обрадовать не могло. И как раз тогда, когда у него должен случиться самый лучший в жизни день рождения! Потому что день рождения у Дурслей - это, ну что угодно, только не то, о чем можно было мечтать в этой жизни.

Последние два дня рождения Гарри прошли в "Норе", но и там их здорово подпортил Волан-де-Морт. Причем о последнем даже вспоминать не хотелось, хотя обычно день своего совершеннолетия дети волшебников ждут с большим нетерпением. Но у Избранного вместо радости была лишь обреченность и твердая уверенность в том, что этот твой семнадцатый день рождения, вероятно, станет едва ли не последним счастливым днем в твоей короткой жизни. Грустно, одним словом.

Гарри решил не мешать домовикам проводить ревизию продовольственного склада под названием "Рюкзак Избранного" и отправился в комнату разыскивать подругу. Девушка нашлась в углу комнаты, и занимали ее, похоже, те же проблемы, что и хозяйственных эльфов. Прямо перед ней на полу высилась целая стопка книг, аккуратно сложенных друг на друга, а Гермиона, сидя на кровати, доставала из бисерной сумочки все новые и новые экземпляры справочников и учебников. Высота башенки достигла уже немалой высоты, а на кровати живописно лежала горка свитеров и джинсов. Увлекшись разборкой своей походной библиотеки, Гермиона не сразу заметила друга.

- Что это сегодня на вас нашло? - спросил Гарри, когда взгляд Гермионы оторвался от книг и сфокусировался на нем. - Сэрра и Хаппи перебирают рюкзак с продуктами, а ты занялась книгами.

- Патологическая любовь к порядку не дает спокойно жить, и ничего не могу с этим поделать, - проворчала Гермиона, но при этом тепло улыбнувшись, добавила: - А чем еще заниматься в такую дождливую погоду? У вас, Гарри Джеймс Поттер, есть другие предложения по поводу проведения досуга? До вечера вроде еще далеко.

- Как это ни странно - есть парочка идей, - постарался обнадежить ее Гарри, стараясь щедро приправить свои слова нотками беззаботности. - Мне кажется, нам совершенно необходимо посетить какой-нибудь супермаркет и накупить много-много всякой вкуснятины. Понимаешь, мы с Сэррой и Хаппи тут случайно обнаружили, что за прожитую неделю успели основательно подчистить рюкзак и съесть все вкусное. Вот уже сегодня вечером макароны придется жевать без масла.

Гермиона слушала Гарри, одновременно освещая фонариком недра бисерной сумочки и рассматривая ее содержимое. Замечание друга про макароны без масла, по всей видимости, произвело на девушку должное впечатление, так что она даже оторвала глаза от пятого измерения и удостоила друга своим фирменным взглядом.

- Гарри, что я слышу? - раздался изумленный вопрос Гермионы несколько секунд спустя. - А мне-то казалось, что ты можешь быть вполне счастливым человеком не то что без масла, но даже и без макарон!

- Могу, - с готовностью подтвердил Гарри. - Еще как могу! Но сегодня не могу, потому что сегодня у меня день рождения. И я так думаю, что печеный паштет, копченая говядина с чесноком и барбекю из полудюжины зажаренных на вертеле цыплят в состоянии сделать меня вполне счастливым. А если к этому еще добавить...

Гарри хотел сказать бутылку медовухи, но все-таки предпочел промолчать. Как еще вчера выяснилось, алкогольные напитки на Гермиону действуют не так, как хотелось бы, и это слегка озадачивало... В том смысле, что требовалось хорошо продумать тактику. Что толку от того, что она отправится спать пораньше, оставив его одного в компании с недопитой бутылкой? И это в то время, когда ему хочется... Что конкретно хочется ему - Гарри сам не знал, но начать уговоры решил с проблем питания.

- Знаешь, - начал он, обращаясь к Гермионе и стараясь быть максимально убедительным, - мужской аппетит – страшная сила! Сметает на своем пути все, что есть, и возможно съесть.

Гермиона вновь отвлеклась от укладки бисерной сумочки и уставилась на парня, придирчиво, как показалось Гарри, оглядывая его щуплую фигуру с ног до головы. Под ее оценивающим взглядом он почувствовал себя неудобно, и даже новые штаны показались чересчур просторными.

- Гермиона, неужели я превратился в безнадежного костлявого задохлика? – не выдержав, спросил Гарри. – То есть абсолютно безнадежно?

- Немного откормить тебя надо бы, - ответила Гермиона уклончиво, но в ее интонации Гарри явно почувствовал нотки жалости, а это не радовало. Что ж тут хорошего, если девушка смотрит на тебя, как на недокормленного цыпленка? Она даже не потрудилась произнести что-нибудь успокаивающее типа «Гарри, ты всегда был таким и для ловца сложен идеально».

- Нечем откармливать, - бесстрастно ответил Гарри, решив, что хуже все равно не будет, – а потому предлагаю пополнить запасы продовольствия, пока я, судя по твоему взгляду, совсем из штанов не выпал.

- Ну, это тебе не грозит, - твердо заявила девушка, а Гарри почему-то невесело подумал, что дела его совсем плохи, и дальше худеть просто некуда. Он только понять не мог, почему еще несколько дней назад, да еще вчера, проблема острого дефицита собственного веса его не волновала.

Удачная мысль давить на «жалость» пришла в голову сама собой.

- У меня это... аппетита не было, а было это... несварение желудка от этих... душевных переживаний, - произнес Гарри, изо всех сил стараясь подбирать слова поточнее и поубедительнее. – И потом, у меня это... что-то шрам болит...

Упоминание о многострадальном шраме заставило девушку откинуть в сторону бисерную сумочку.

- Опять? – встрепенулась Гермиона, мгновенно вскакивая с кровати и протягивая руку к взлохмаченной голове Избранного.

- Ну, да... От голода, - с готовностью подтвердил Гарри, прикрыв глаза от удовольствия, потому что почувствовал на лбу прохладную ладонь девушки. – И мне нужно это... усиленное питание!

- Да ну тебя! – огрызнулась Гермиона, глядя на его довольную, расплывшуюся в улыбке мину. – Скажи лучше, что мальчику, которому не сидится на месте, вновь захотелось приключений на свою пятую точку?

- Гермиона! Как ты можешь подозревать меня в таких неразумных желаниях? – с пафосом и возмущением произнес Гарри. – Всем известна моя давняя любовь к тихой спокойной жизни...

- Да-а?.., - недоверчиво протянула девушка и, немного задумавшись, рассудительно произнесла: - а вообще, ДА-А... Луна что-то говорила об этой болезни... У нее еще такое странное название: «Немочь неудачника», кажется?

- Не-е, - запротестовал Гарри, вспомнив далекий матч по квиддичу, который комментировала Луна, - это не про меня, это про тех, кто не способен удержать квоффл дольше одной минуты.

Гермиона посмотрела на него пристально, нахмурилась и начала описывать симптомы болезни так, как будто бы говорила о снятии порчи или сглаза, или об использовании отвара растопырника для примочек, серьезно и по-деловому:
- «Немочь неудачника» проявляется совершенно по-разному у разных людей. Вот, например, для вас, молодой человек, «тихая спокойная жизнь» - недостижимый идеал. Но это не значит, что вы не должны к этому стремиться. Все в ваших руках. Для начала советую проводить побольше времени...

- Если в хорошей компании, например, с тобой, согласен на библиотеку, - перебил подругу Гарри, продолжая диалог уже в тон Гермионы. – По четвергам, для начала, пары тройки часов, думаю, хватит. Курс лечения должен начинаться с малого, не так ли? Ну, больше я не выдержу, я это... непривычный.

- Отчего же сразу мысли исключительно о библиотеке? – изумилась Гермиона, удивленно поднимая брови и гаденько улыбаясь.

Гарри усмехнулся, рассудив про себя, что вопрос скорее риторический, и ответ на него очевиден, но все-таки счел нужным поинтересоваться:
- Неужели я ошибся? Неужели доктор Грейнджер пропишет мне другой курс лечения?

- Доктор Грейнджер всего лишь имела в виду, - терпеливо начала объяснять Гермиона, - что вам, дорогой пациент, для снятия симптомов... э-э... геройства... следует больше времени уделять здоровому крепкому сну.

- Если в хорошей компании..., - мечтательно закатив глаза к потолку, прошептал Гарри. – Я имею в виду с мягкой... подушкой...

Ворчливый шепот Гермионы раздался откуда-то со стороны:
- Ох уж эти ваши милые шуточки, мальчик со шрамом!

Гарри, спустившись с потолка, оглянулся в поисках подруги. Девушка усиленно, но при этом совершенно бесцельно перебирала разложенные на кровати вещи, старательно пряча от него, как подозревал Гарри, свое покрасневшее лицо. Странно. Что он такого сказал? Джинни подобные выражения вроде никогда не смущали.

Чувствовать себя в глазах Гермионы «настоящим мачо» сразу расхотелось, и Гарри смущенно пробормотал:
- Извини, выразился неудачно. Я ничего такого не имел в виду. Пойдем лучше, прогуляемся по магазинам...

- Полюбуемся на наши фотографии, выставленные, надо думать, на каждом углу...

- Кстати, интересно: Гермиона Грейнджер на них обозначена под номером два или три?

- Мило шутите, нежелательное лицо номер один!

Беседа с Гермионой все больше начинала напоминать Гарри, как любил говорить Рон, «обмен любезностями с коллегой-старостой», правда в самой легкой форме. Обычно у «парочки» ежедневный обмен колкостями проходил куда как «занятнее», а главное, громче.

Рон дулся и рявкал, Гермиона ехидничала и иногда, в раздражении, топала ногой, но при этом оба неизменно выбирали его, Гарри, в качестве зрителя. А зритель что? Он на то и зритель, чтобы наблюдать молча, со стороны. Хотя зрелище время от времени откровенно надоедало.

Ссориться с Гермионой не хотелось ни «в шутку», ни, тем более, «всерьез», и Гарри решил, что пора сменить тактику.

- Да кроме шуток! - воскликнул он, пристраивая упомянутую ранее пятую точку прямо на стопку книг. – Как раз сегодня самое подходящее время. Посуди сама: через день-два будет полнолуние, у всех оборотней плохое самочувствие. Оно им надо – в такую скверную погоду по лесам шастать?

Видимо было что-то в его словах, заставившее Гермиону задуматься. В конце концов, всего через десяток минут настойчивых убеждений со стороны друга, Гермиона согласилась на внеплановую вылазку. Подействовали следующие аргументы: егерям не до прогулок, нет нужды экономить оборотное зелье, и, самое главное, эльфы - тоже люди, которых никак нельзя морить голодом. Но у Гермионы, как всегда, так и на этот раз не обошлось без составления подробного плана действий. Основная проблема заключалась в том, что чьи-нибудь волосы еще нужно было раздобыть.

- Ладно, - произнесла Гермиона, проливая своим согласием бальзам на душу Гарри, - уж лучше большой супермаркет под оборотным зельем, чем сельские магазины, где каждое новое лицо обращает на себя чересчур много внимания местных жителей. Да и наполненная сверх всякой меры тележка с покупками – вполне нормальное явление для большого магазина.

- На «дело» двинемся в сумерках, - прошептал Гарри таинственным тоном заговорщика, как будто бы речь шла об очередном ограблении. Подруга, улыбнувшись и вздохнув, покачала головой, но это были уже мелочи.

"В последнее время уболтать Гермиону и склонить к правильным действиям становится подозрительно легко, - размышлял про себя Гарри, держа обеими руками опустошенную бисерную сумочку, которую Гермиона вновь аккуратно заполняла книгами. - А год назад сколько копьев было сломано из-за одного единственного учебника по зельеварению... Интересно, что это с ней такое?"

Самому себе Гарри признавался, что перемены в поведении подруги ему откровенно нравились. Когда последние вещи с кровати были убраны в недра маленькой сумочки, Гарри забрал из кухни свой опустошенный эльфами рюкзак.

Снаружи палатки стояла такая серость, что было совершенно непонятно: это уже сумерки, или просто погода позволяет себе слишком много лишнего. Гарри еще раз вспомнил добрым словом Фреда и Джорджа, потому что защитный плащ, который Гермиона уговорила его надеть поверх куртки, очень неплохо защищал от обильных осадков. Да и от полей шляпы умников Уизли капли дождя отскакивали так, как будто бы она была пропитана водоотталкивающими чарами.

Но, несмотря на дождь, мокроту и сырость на сердце у Гарри было легко, как никогда. Гермиона все-таки настояла на том, чтобы отойти от палатки на достаточно большое расстояние, и сейчас они бодро шагали вдоль каменистого берега реки. Время от времени холодные капли достигали лица, но Гарри был рад тому, что он не сидит в душной палатке, а быстро передвигает ноги и крепко держит за руку идущую рядом девушку.

Примерно через четверть часа ходьбы вниз по течению реки Гермиона остановилась. Переведя дух, она вытащила из сумочки верную Мантию-невидимку, а когда бесценная семейная реликвия скрыла их обоих от постороннего мира, повернулась на месте, увлекая друга за собой. Гарри еще в палатке признался, что ни разу в своей жизни не был в больших супермаркетах и оставил выбор магазина за Гермионой. Литтл-Уинкинг, разумеется, Гарри знал, как свои пять пальцев, но туда-то как раз лучше было не показываться.

Сжатие быстро закончилось, и Гарри обнаружил себя стоящим среди раскидистых кустов, и через паутину голых веток можно было рассмотреть небольшую автостоянку. Чуть дальше впереди Гарри увидел несколько невысоких домов с черепичными крышами, в которых уже зажглись окна, а с левой стороны тянулась довольно широкая улица с оживленным автомобильным движением. В воздухе остро чувствовался запах бензина, особенно резко заметный носу, привыкшему к запаху леса. Разумеется, на хлопок трансгрессии здесь никто не обратил внимания.

- Мы сейчас на Мунго авеню в Глазго, - тихо прошептала Гермиона, все еще находясь под мантией. - Вон те горящие рекламные огни через дорогу от нас - универсальный торговый центр.

Оглянувшись, Гарри увидел огромное здание, сотворенное из стекла и бетона, а сочные неоновые огни, сверкающие над супермаркетом, были заметным ярким пятном на фоне сумрачного пасмурного вечера, и по мере того, как воздух становился темнее, буквы выделялись отчетливее.

Впрочем, маглам, у которых продолжался долгожданный выходной день, вечер вовсе не казался таким уж безнадежным. Люди спешили посетить театр или посмотреть фильм, или возвращались к себе домой, к своим семьям, к теплу и уюту. Пока Гарри и Гермиона, все еще находясь под мантией-невидимкой, осматривались по сторонам, соображая, где лучше раздобыть волосы для оборотного зелья, к автостоянке подъехал автомобиль. Позже выяснилось, что пассажиров, кроме водителя, было двое: молодая женщина, что безошибочно можно было угадать по роскошным темным волосам, небрежно рассыпавшимся по плечам, и девочка лет девяти, волосы которой были сплетены в толстенькую короткую косичку, но, несомненно, были унаследованы ею от мамы.

Пока водитель глушил мотор, Гарри и Гермиона поспешили подойти поближе к припарковавшейся машине. Двигатель уже замолчал, но сидящие в машине люди все еще не спешили ее покидать, а сквозь приоткрытую дверцу Гарри успел разглядеть, как женщина перебирает содержимое своей сумочки. И он решил действовать: в тот момент, когда пассажирка на мгновенье отвлеклась от своей сумочки, переключив внимание на водителя машины, он призвал расческу "женщины с роскошными темными волосами". "Ассио" исправно сработало, и вскоре Гарри держал в руках расческу, немного похожую на щетку, только с редкими деревянными зубчиками. Отойдя немного назад, подальше от машины, и подсветив трофейную расческу фонариком, Гарри восторжествовал: как минимум полдюжины длинных волосков задержалось между зубьями, и все это сейчас представлялось им богатством. Гермиона облегченно вздохнула.

- По крайней мере, эти волосы трудно спутать с шерстинками животного, - удовлетворенно заметила девушка, одновременно доставая из бисерной сумочки бутылку с оборотным зельем и передавая Гарри мерный стаканчик.

- Почему только один? - спросил Гарри, пропустив мимо ушей сказанное Гермионой. – Нас ведь двое.

- Ну, мы же не можем превратиться в одного человека, - пожала плечами девушка. – Может, будет лучше, если я займусь покупками, а ты подождешь меня снаружи под мантией-невидимкой?

- Почему я не могу ходить по торговому залу за тобой под той же Мантией-невидимкой? – настойчиво переспросил Гарри с легкой досадой в голосе.

- Потому что за твою голову назначена премия в десять тысяч галеонов, потому что твоя фотография висит на каждом углу и непрерывно транслируется по телевидению, потому что Пожирателям и нынешнему Министерству прекрасно известно, что у тебя есть Мантия-невидимка, - Гермиона говорила почти без остановки, на одном дыхании. – И, кроме того, у маглов, можешь поверить на слово, есть способы разглядеть тебя, в том числе и под Мантией.

- Ну, не напичкали же они «Глазами Грюма» каждый магазин? – ошарашено прошептал Гарри, слегка задетый за живое и одновременно ругая себя, поскольку ничего подобного самому до сих пор в голову не приходило. – И под каким соусом Министерство Магии могло подать маглам идею повсеместно устанавливать в магазинах спецоборудование?

- Под старым добрым соусом «необходимости борьбы с терроризмом», - безжалостно ответила Гермиона. – Сейчас все магловские газеты только об этом и пишут. «Постоянная бдительность» или что-нибудь вроде этого.

- Но мы же не можем знать наверняка, стоит там что-нибудь следящее или нет, - начал, было, Гарри, но под пристальным скептическим взглядом Гермионы пристыжено замолчал. – Ладно, убедила. Как ты сказала: «Постоянная бдительность» - превыше всего? Но только какой тогда смысл в моем времяпровождении на улице, под дверями магазина? Нет никакой гарантии, что именно там за нами не будут следить.

Гарри живо представил себе, как он торчит целый час под дверями супермаркета в полнейшей неизвестности о том, что стало с Гермионой, а она ходит по магазину совсем одна, и если что-нибудь пойдет не так, то он даже не успеет ее найти, и наотрез отказался от такой перспективы.

- Нет, - резко заявил он. - Лучше будем сестрами-близнецами, тем более что одеты мы по-разному, а если я спрячу волосы под шляпой, то никто не будет обращать на нас ровно никакого внимания. Да оборотное зелье маскирует получше Мантии-невидимки: даже встретив кого-то из «знакомых», можно, сославшись на занятость, не отвечать на вопросы.

Гермиона вздохнула, но возражать не стала, видимо решив про себя, что спорить с упрямством своего друга бесполезно. Приблизившись почти вплотную друг к другу и стараясь загородить собой тусклый огонек маленького фонарика, они осторожно наполнили оборотным зельем два стаканчика, а Гермиона аккуратно опустила добытый волосок в один из них. Через несколько секунд зелье приобрело сливовый оттенок, и девушка залпом опорожнила стаканчик.

Свой волосок Гарри опустил в стаканчик почти машинально, не отрывая глаз от трансформации Гермионы. Впрочем, сильных перемен в Гермионе заметно не было: девушка не стала выше ростом или полнее, и только когда фонарик скользнул по лицу подруги, стало ясно, что трансформация закончилась. На Гарри озабоченно, и одновременно насмешливо смотрела незнакомка, и, несмотря на то, что в тусклом свете фонарика черты ее лица разглядеть было почти невозможно, Гарри почему-то уверился, что перед ним довольно смуглая брюнетка, прабабушка которой была родом из Африки.

Даже не глядя в свой стаканчик, Гарри выпил его содержимое, отметив про себя, что на вкус оно ничего и немного напоминает шоколад, а потом вдруг с ужасом почувствовал, что начал здорово уменьшаться в размерах. Рукава куртки стали длиннее раза в полтора, а джинсы собрались в гармошку на ногах и непременно сползли бы вниз, если бы Гарри не схватился за ремень двумя руками. Какое-то время Гарри не мог произнести ни одного слова, а перед глазами уже стояло обросшее кошачьей шерстью лицо Гермионы. Но, наконец, трансформация завершилась, горло прочистилось, и язык послушно заворочался между зубами.

- Что это значит? - прошептал Гарри, не узнав при этом своего голоса, так как он стал слишком подозрительно похож на детский. Он невольно зажмурился, потому что линзы оказались слишком резкими и в глазах кольнуло.

- Тише! - прошептала Гермиона голосом незнакомой брюнетки. - Наверное, тебе попался волосок той самой девочки, что только что вместе с мамой вышла из машины. Так что, я думаю, тебе сейчас лет восемь или девять. Ну, не повезло... Ладно, не переживай так сильно: может быть - это и к лучшему, что мы превратились в маму с дочкой, а штаны сейчас поправим.

С этими словами Гермиона достала волшебную палочку и, направив ее на Гарри, приготовилась произнести заклинание. Проследив глазами за палочкой Гермионы, Гарри запротестовал:
- Гермиона, так нельзя! Мальчикам нельзя... не рекомендуется... это... волшебной палочкой... поправлять ширинку на штанах, - с трудом договорил он, срываясь на писк.

Девушка только усмехнулась и произнесла ответ со знакомой уже интонацией доктора, объясняющего своему пациенту, как следует принимать лекарства:
- Так ты же у нас теперь не какой-то там непослушный мальчик, у которого из штанов торчит шило, а хорошенькая умненькая девочка с косичками. Так что не волнуйся, через час будешь совершенно здоров. Только не забудь записать гол на свой счет.

Последнее замечание стерло из головы все мысли о рекомендациях Рона быть осторожным в обращении с волшебством. А Гермиона тем временем взмахнула волшебной палочкой несколько раз: куртка, джинсы и кроссовки заметно уменьшились.

- Ну как? - спросила Гермиона, наклонившись почти к самому уху Гарри, снимая с него очки и пряча их к себе в карман. - Ничего не мешает?

- Нор-маль-но, - почти по слогам ответил Гарри, но в его голосе чувствовались нотки недовольства. Это ж надо - превратиться в ребенка, да еще и в девчонку с толстенькой косичкой, и теперь смотреть на подругу снизу вверх! А гол – так и вовсе отдельная тема для сожаления.

А Гермиона тем временем, склонившись над Избранным, придирчиво осматривала его одежду, как и подобает по-настоящему заботливой маме. Видимо, найдя состояние «ребенка» вполне удовлетворительным, она решительно взяла его за руку и направилась вместе с ним через дорогу к огромному зданию, над которым сверкали буквы "Shopping Centre".

Гарри пришлось покорно плестись следом, прокручивая в голове маловразумительные даже для него самого планы мести, да еще и неизвестно кому, а точнее, всему миру. Виноват-то все равно сам, как ни крути: надо было "маму" слушать... Хотя, с другой стороны, в таких случаях говорят просто: «Так сложились обстоятельства».

С каждой минутой к автомобильной стоянке рядом с магазином подкатывали все новые машины от старомодных фордиков до фасонистых кабриолетов, дверцы автомобилей открывались, и из них показывались дамы и джентльмены. И те, и другие тут же спешили покинуть автостоянку и скрыться в прозрачных дверях магазина, которые, как по волшебству, сами отъезжали в сторону, открывая путь каждому новому посетителю магазина.

Оказавшись с другой стороны дверей, Гарри почувствовал, что оба его глаза дружно разбегаются в стороны. Так уж получилось, что Дурсли никогда не брали его с собой за покупками: это всегда было привилегией Дадлика. Один раз, в очень далеком детстве, с маленьким Гарри прямо в магазине раскланялся странный человек в цилиндре, и с тех пор перепуганная тетя Петуния старалась оставлять беспокойного племянника дома. Да им, можно сказать, повезло, что волосок маленькой девочки достался ему: хорош бы он был в роли растерянной мамаши, которая плохо соображает, где что продают.

Шепнув слегка остолбеневшему Гарри, что "времени у нас мало", Гермиона выкатила большую решетчатую корзину на колесиках, и они вдвоем дружно начали поспешное заполнение тележки самыми разнообразными продуктами.

И тут на Гарри накатило что-то немыслимое: он почувствовал себя на редкость легко и свободно, как будто бы он, в самом деле, был девятилетний ребенок и пришел в магазин с симпатичной молодой мамой, чтобы купить все необходимое для семейного праздника. Да это же просто подарок судьбы! Новое тело не хотело стоять на месте, ему нравилось бегать от полки к полке, брать оттуда все подряд и складывать в огромную покупательскую тележку.

Вскоре там оказались полдюжины куриных тушек, парочка индеек, несколько кругов копченой колбасы, название которой Гарри не счел нужным прочитать. Туда же отправились кусочки сыра, упакованные в разноцветную обертку, длинная-предлинная связка сарделек, пакетики с чаем и печеньем и много всякой разной всячины. Гермиона погрузила в тележку даже большой кочан капусты, целую сетку картофеля, лука и моркови.

Корзина уже была заполнена доверху, когда Гермиона, взглянув на часы и прошептав: "Есть еще минут двадцать, но лучше закругляться с покупками", решительно развернула колеса тележки к одному из многочисленных кассовых аппаратов. На оплату покупок было потрачено еще немало драгоценных минут, а на выходе из магазина Гермиона задержалась у газетного киоска, приобретя сразу несколько магловских периодических изданий.

Выбравшись, наконец, на залитую рекламными огнями улицу и не без труда выбрав уголок потемнее, Гермиона вручила Гарри рюкзак, приказав держать его открытым, и поспешно стала заполнять его покупками, почти не глядя, опустошая корзину на колесиках. Исключение составили только индюшки, над которыми Гермиона пару раз взмахнула палочкой, прошептав замораживающее заклинание. Когда последний пакетик с печеньем исчез в недрах рюкзака, Гермиона облегченно вздохнув, склонилась к самому уху Гарри и прошептала: "Дочка, нам пора домой".

- Да, мамочка, - еле слышно пропищала "дочка" в ответ.

Озорное, непреодолимое желание поцеловать "мамочку" в щечку возникло и сформировалось в голове совершенно неожиданно, и, что самое печальное, вне всякой связи с остальными мыслями. К своему ужасу Гарри, подчиняясь, скорее всего, залетному мозгошмыгу, который в последнее время с завидным постоянством и легкомыслием науськивал его на совершение тяжких преступлений, не замедлил претворить свое желание в жизнь, наивно надеясь, что его выходка как-нибудь сойдет за детскую шалость.

Следующие несколько минут жизни показались Избранному невероятно растянутыми во времени. Покорно ожидая справедливой кары и искренне надеясь на то, что такая добропорядочная девочка, как Гермиона, вряд ли достаточно хорошо владеет заклинанием "Круцио", Гарри постарался побыстрее отвести глаза к рюкзаку, мирно покоившемуся на тротуаре. Он даже присел пониже рядом с рюкзаком и старательно делал вид, что проверяет, хорошо ли закрыты замки и стянуты веревки.

"Сейчас она тебе съездит по физиономии и будет права", - твердил про себя Гарри, тщетно пытаясь протолкнуть довольно толстые магловские журналы подальше в боковой карман рюкзака, но они упорно предпочитали торчать снаружи. Взглянуть в глаза Гермионе у него так и не хватило смелости, а потому он продолжал поглядывать на знакомые кроссовки, радуясь уже тому, что их хозяйка находится рядом с ним.

Наверное, бессмысленное созерцание походной обуви подруги продолжалось бы и дальше, но на свою беду Гарри почувствовал, что джинсы становятся, подозрительно, тесны. Очевидно, действие оборотного зелья кончалось в самый неподходящий момент.

Медлить дальше, сидя на корточках, было уже никак нельзя, и Гарри вскочил на ноги, как ужаленный, одновременно пытаясь втянуть в себя живот, чтобы сделаться покомпактнее. Однако ничего не получалось, трансформация шла своим чередом, и буквально с каждой долей секунды джинсы становились все теснее и теснее. Невольно в голове промелькнуло воспоминание о тетушке Мардж, которую он как-то раздул от неумеренного всплеска эмоций.

Спинным мозгом чувствуя, что если он не примет экстраординарные меры, то непременно останется без штанов, Гарри выхватил волшебную палочку из внутреннего кармана своей детской курточки, которая, к счастью, была расстегнута. Поколдовать Гарри не успел: Гермиона опередила его, и ее "Фините Инкантатем" прозвучало в ушах как "Все хорошо, что хорошо кончается".

Громкий хлопок, раздавшийся в воздухе, заставил вздрогнуть, и хотя они ни на минуту не забывали о войне, все равно оказался неожиданным. Оглядываться по сторонам в поисках волшебников, решивших посетить магловский магазин пусть даже с вполне мирными целями, Гарри не стал. В минуту опасности, к счастью, разум прояснялся, и голова работала четко.

Гарри схватил одной рукой рюкзак, другой руку Гермионы, и, не давая ей опомниться, тут же повернулся вокруг себя, увлекая подругу за собой. Что там подумают маглы, услышав хлопок трансгрессии, его уже мало волновало. Так или иначе, но в данный момент смотаться отсюда как можно дальше было наиболее разумным.

Сжатие быстро закончилось около уже знакомой автостоянки, откуда еще можно было разглядеть неоновую вывеску над супермаркетом. Следующий перелет был более продолжительным, и как потом призналась Гермиона, они почтили своим присутствием "Kelvingrove Park". Одновременно ругая себя за излишнюю мнительность, но, тем не менее, каждую секунду ожидая, что из-за деревьев вот-вот выйдут Пожиратели с нацеленными на них палочками, Гарри еще раз предпочел провалиться в темноту и оказаться рядом с движущимися в четыре ряда магловскими автомобилями.

Следующее их приземление было уже в знакомом лесу, но до палатки пришлось идти пешком, освещая путь фонариком. Гермиона так и не проронила ни слова, но руку юноши держала крепко, почти судорожно. У Гарри даже немного занемели пальцы, но он боялся сказать об этом или освободить ладонь, молясь в душе о том, что, может быть, его хорошее поведение в пути по темному лесу как-нибудь ему зачтется, и праведный гнев подруги на его выходку с поцелуем не будет слишком свирепым.

Самое обидное было в том, что Гарри сам не знал: что такое на него нашло? Просто каскад роскошных, завитых в мелкие спиральки волос задел его лицо, а детская кожа на лице оказалась на удивление чувствительной, и стало так... щекотно. В общем, меньше надо слушать всяких заезжих мозгошмыгов, а то швы на штанах только чудом остались целы!

Все произошло мгновенно, и сейчас Гарри даже не был уверен, что успел коснуться губами щеки Гермионы. Наверное, не успел, потому что в этом случае уколол бы ее небритой щетинкой, и она бы это непременно почувствовала. Но потом вспоминал, что в тот момент был маленькой девятилетней девочкой без всякого намека на колючий подбородок, и Гермиона вполне могла ничего не заметить. И если все отрицать, когда «припрут к стенке»... Да, стоять намертво. А в случае чего упирать на то, что был маленьким ребенком, и у него никогда не было мамы... Гермиона – она добрая, она поймет. Это должно сработать, но это надо оставить на самый крайний случай. Ну и осторожнее надо быть, осторожнее...

В таких невеселых раздумьях был проделан длинный путь до палатки, обитатели которой от старого Кикимера до самых маленьких эльфов даже не подумали отправляться спать, нетерпеливо ожидая своих старших товарищей. Едва переступив границу маскировочных чар, Гермиона освободила руку Гарри, а затем, пройдя на кухню и устало, бессильно опустившись на первый попавшийся стул, закрыла лицо ладонями, прижав пальцы к глазам.

- Давай это в последний раз, Гарри... Еще одного похода по магазинам я просто не переживу... Честное слово, лучше голодная буду сидеть, - повторяла девушка тихим, почти бесцветным, и одновременно каким-то отчаянным голосом, и именно это более всего подчеркивало то напряжение, которое пришлось пережить ей за последние два с половиной часа.

Так вот из-за чего она так переживала! А он-то уже вообразил себе великий праведный гнев на свое неджентльменское поведение... Все мысли про поцелуй, удачно или, напротив, неудачно замаскированный под детскую шалость, стоит это упрямо отрицать или лучше сразу признать свою вину в содеянном, улетучились из головы в тот же миг.

Гарри даже не мог припомнить, когда он видел Гермиону в такой растерянности. Реакция подруги удивила, ведь, все-таки, в каких только переделках они не побывали за последний год. А здесь всего-то навсего кто-то трансгрессировал к супермаркету, и никто не доказал, что раздавшийся в воздухе треск не был автомобильным выхлопом. Но, с другой стороны, сам он тоже представил себе те еще ужасы...

Не зная, какими словами успокоить подругу, Гарри решил, что свежий горячий чай будет лучшим лекарством. А пока он возился с чайником, голос боевой подруги совсем стих, но наступившая тишина казалась неестественной, нехорошей.

Оторвав, наконец, ладони от прикрытых век, Гермиона бессильно опустила руки и взглянула на друга. Заговорила она робко, как бы извиняясь за свои слова, сказанные ранее:
- Вот так вот и становятся параноиками... Все время озиралась по сторонам, как ненормальная... И вроде бы ни с того, ни с сего... Извини, Гарри! Просто сама себя не узнаю... Чего, спрашивается, испугалась? Можно подумать, волшебники продукты не покупают в магловских магазинах. Смешно, правда?

Гарри не смеялся, он даже не смог по-настоящему улыбнуться. Что ж тут смешного, если от каждого звука тебя трясет? А ведь если подумать, они в таком вот нечеловеческом напряжении живут почти год. А свои недавние мальчишеские переживания казались просто глупыми.

- Нечего тут стыдится, - тихо, но твердо произнес Гарри вслух, вспомнив слова профессора Люпина и обращаясь к своей подруге. - Ты боишься страха, и это вполне понятно. Когда каждую минуту ждешь нападения... Да, неизвестно чего ждешь!

Гарри махнул рукой, показав этим жестом, что нет смысла обсуждать дальше затронутую тему, и водрузив на стул заполненный под завязку всякой всячиной рюкзак, стал выкладывать продукты на стол. На замороженных кур Гарри посмотрел без особого интереса: никакого желания разводить костер и зажаривать "дичь" он в себе не чувствовал. За тонкими стенами палатки по-прежнему хлюпал нескончаемый дождь, ветер усилился, и время от времени маленькая палатка вздрагивала под его порывами.

Из рюкзака выу

⇐ Предыдущая28293031323334353637Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: