Республиканская администрация

В Новгородской земле с 1136 г. был особый политический строй - республика. Должностные лица были выборными: посадник - административное управление, тысяцкий - руководитель ополчения (в мирное время он возглавлял суд по торговым делам, который тоже был выборным, осуществлял контроль за налоговой системой), старосты районов города (концов). Должностные лица избирались из самых влиятельных бояр. За всю историю Новгородской республики должности посадника, тысяцкого, а также кончанских старост (старост районов города) занимали представители 30-40 боярских фамилий (300 «золотых поясов») - элита Новгородской земли. Князь приглашался для выполнения определенных функций (военных, судебных (но вместе с посадником), на его имя шла дань и т. д.). Несмотря на то, что все высшие должности в республике находились в руках знати, а к концу существования Великого Новгорода усиливались олигархические тенденции, выборность должностных лиц формировала иную, чем в других русских землях, культуру управления. Новгородская республика просуществовала до 1478 г. Сходная система управления, правда в течение менее продолжительного времени (с XIV в. до 1510 г.), существовала в Псковской земле.

«Государева служба» в Московском государстве

С татаро-монгольским нашествием Северо-Восточная Русь попала в зависимость от Золотой Орды, однако управление сохранилось в руках русских князей, хотя наследственность в передаче власти была утеряна (князей назначали ханы с помощью ярлыков - специальных грамот). Отношения зависимости, гнета, разрушение в результате нашествия значительной части хозяйственного и культурного потенциала, гибель людей, тяжелая дань и повинности - все это истощало русские земли, создавало тяжелую в целом ситуацию в княжествах.

Выделение управленческой деятельности в важную самостоятельную профессиональную сферу, появление многочисленного слоя государственных служащих произошло со становлением централизованного русского государства (XV-XVII века) и формированием самодержавия (царства). Общественная система в период Московского государства строилась на принципах подданства - как на Востоке, а не вассалитета - как в Древней Руси. К концу XV века произошла сакрализация власти на основе православных постулатов. Великий князь, а затем царь рассматривался как наместник Бога на земле. Формула из послания апостола Павла отражала эту ситуацию: «Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению»[1]. Сакрализация власти полностью выводила властителя из-под контроля общества, ставила его над обществом на недосягаемую высоту. Любое несогласие, а тем более выступление против власти рассматривались как выступление против Бога. Соответственно и для государственных служащих полное подчинение государю было обязательным. Барон Сигизмунд дер Герберштейн (1486-1566), дважды (в 1517 и в 1526 гг.) побывавший в России в качестве посланца от двора Священной Германской империи, так писал о своих впечатлениях: «Из советников, которых он (Василий III) имеет, ни один не пользуется таким значением, чтобы осмелиться разногласить с ним или дать ему отпор в каком-нибудь деле. Они открыто заявляют, что воля государя есть воля божья и что ни сделает государь, он делает по воле божьей»[2].

Вассалитет, утвердившийся в русских землях в древности, постепенно был ликвидирован. Князья и бояре лишились иммунитета (права осуществлять некоторые властные функции на местах, иметь соответствующие вооруженные силы, местный суд, право сбора налогов), было отменено право вассала менять сюзерена. Право отъезда (смена сюзерена), опиравшееся на многовековую традицию, было уничтожено не законодательным путем, а практикой государевых опал и крестоцеловальных записей. Князья, заподозренные в намерении покинуть Россию (перейти на службу к литовским князьям и т. п.), под клятвой обещали верно служить государю и выставляли многочисленных поручителей.

Впрочем, по инерции некоторые элементы неавторитарного правления, коллегиальность определенное время еще сохранялись. В XV веке все дела князь еще решал совместно с думой. Великие бояре, так называли думцев, не были послушными и безгласными исполнителями воли князя. Дворянин И. Берсень-Беклемишев, сделавший придворную карьеру, вспоминал на склоне лет, что Иван III любил и приближал к себе тех, кто ему возражал: «Против себя стречу любил и тех жаловал, которые против его говаривали»[3]. Однако в XVI веке многое изменилось. Великий князь, недовольный какими-либо действиями члена думы, как бы он ни был знатен и родовит, мог казнить его или заточить в монастырь, конфисковать имения и т. п. в любой момент. Тот же И. Берсень-Беклемишев с осуждением говорил, что Василий III не проявляет уважения к старине, все дела делает не с Боярской думой, а с избранными советниками в личной канцелярии.

Высший слой «служилых людей» формировался в рамках института, который назывался Государев двор. В XIV-XV веках в процессе становления государства произошло слияние дворов удельных князей с двором великих князей московских и образование Государева двора первоначально как некоторого подобия единого госаппарата, а затем как объединения высших государственных служащих. Этот институт сохранялся на протяжении всего периода существования Московского государства, до начала XVIII века. Он делился на чины: думные (члены Боярской думы), высшие придворные чины (дворецкие, казначеи, кравчие, постельничие, ловчие, сокольничие, ясельничие), московские чины (стольники, стряпчие, «большие» дворяне, дьяки, шатерничие, жильцы) и «выбор из городов» (представители дворян от уездных корпораций).

Формируется сложная иерархия чинов в Московском государстве. Конюший становится старшим боярином. Окольничий первоначально занимался организацией переговоров с иностранными послами, сопровождал князя во время переездов и т. д. В XIV-XV веках этот чип превратился в один из важных государственных чинов. Имевшие чин окольничего входили в Боярскую думу, из их числа назначались начальники приказов. В иерархии окольничий следовал сразу за боярами. Множество должностей было связано с ритуалом царского двора. Спальники находились в подчинении постельничего, дежурили в комнате государя, раздевали его, сопровождали во время поездок. Обычно спальниками были молодые люди знатного происхождения. Чашник ведал погребами, прислугой, отвечал за праздничные обеды и т. д. Стольник обслуживал князя за обедом. Сокольничий заведовал царской охотой. В этих должностях больше всего ценилась близость к властвующей особе. Они считались особенно почетными. Стольники на первый взгляд занимались не очень престижной работой. Однако на самом деле они были государственными служащими высокого ранга, близкими к царю, и часто назначались воеводами.

В Государев двор до конца XVI века по особым спискам входили служилые князья и представители княжеских территориальных корпораций. Представители Государева двора занимали высшие и средние командные должности в армии, возглавляли центральные и местные органы власти. Представителями власти великого князя, а затем царя на местах стали наместники в крупных землях (часто ими были бывшие удельные князья или дети великого князя) и воеводы в волостях, уездах. Они были полными хозяевами подвластных территорий. Так, боярин Я. Захарьин-Кошкин, назначенный наместником Новгорода после его падения, устроил грандиозный разгром и грабеж города под видом искоренения измены. Он облагал жителей штрафами, ставил на правеж. Попытка новгородцев обратиться к Ивану III ничего не дала, он занял сторону Захарьина. Наместничество и воеводство держались на кормлениях - системе содержания и материального поощрения государственной бюрократии, занятой в органах управления на местах в период становления Московского государства. Наместник или воевода получал не жалованье, а «корм», т. е. все необходимое для жизни (безбедной жизни!), от местного населения. Кормленщик получал «корм» на год-два, редко на более длительный срок. Обычно 2-3 раза в год население поставляло наместнику хлеб, мясо, фураж и прочее. Он управлял территорией, судил население и «кормился», взимая поборы в свою пользу. Это открывало безграничные возможности для грабежа населения. В середине XVI века кормления были отменены. Со второй половины XVI века члену Государева двора полагались определенные нормы поместных окладов (земля) и денежное жалованье. Члены Двора имели исключительное право владения подмосковными поместьями.

Государственные служащие рекрутировались преимущественно из высших слоев русского общества. Для боярства, объединявшего родовые корпорации знати, наибольшее значение имели два признака: 1) древность рода (некоторые родовые корпорации вели свою историю с IX-Х веков); 2) знатность рода, которая определялась принадлежностью к княжеским фамилиям. В Москве постепенно утвердился главный принцип боярской иерархии: знатность рода имеет преимущества перед древностью. Большинство в боярстве принадлежало к титулованным княжеским родам, которые потеряли свои великокняжеские и удельные столы, принадлежавшие им в период раздробленности, и перешли на службу к московскому великому князю. За малым исключением это были ветви древнего рода Рюриковичей и литовского великокняжеского рода Гедеминовичей (к примеру, князья Шуйские, Долгорукие, Одоевские - Рюриковичи; князья Мстиславские, Хованские, Голицыны - Гедеминовичи). Титулованное боярство занимало все высшие должности в государственном управлении. Оно рассматривало это как свое наследственное право. Среди титулованного боярства, т. е. на самом верху социальной лестницы, из нетитулованного удержались только Захарьины (Кобылины-Кошкины, позднее за этим родом закрепилась фамилия Романовы). Захарьины не являлись ни древним родом (Романовы ведут свой род с XII века от Андрея Кобылы, который пришел в Москву то ли из Литвы, то ли из Пруссии), ни знатным, но заняли видное положение благодаря тонкой политике и родственным связям. Нетитулованные роды составляли как бы нижний слой боярства и занимали в госаппарате посты второго ряда.

Постепенно высший слой «государевых слуг» сформировался в самостоятельную сословную корпорацию - дворянство. Термин «дворяне», т. е. люди из двора, обязанные князьям военной или другой службой, известен с XII века. В XIII-XIV веках дворяне занимали административные должности среднего уровня и за службу получали небольшие поместья на правах владения (а не собственности). В XV веке поместный принцип утвердился как основной во взаимоотношениях государства и его служащих. В зависимости от уровня службы (статьи) полагалось жалованье и поместье определенного размера с крестьянами, которые обрабатывали землю на условиях барщины.

Присоединение удельных княжеств и республик сопровождалось созданием государственного фонда земель за счет конфискации части вотчинных и общинных земель. Например, присоединение Ярославского княжества сопровождалось описью земель. По летописи, руководил переписью некто Иван Агафонов и проводил это с пользой для государства: «...у кого село добро, ин отнял, а у кого деревня добра, ин отнял да описал на великого князя, а кто будет сам добр, боярин или сын боярский, ин его самого записал»[4]. «Добрые» бояре и дети боярские - это те, кто был записан на государеву службу, у неслужилых села и деревеньки отписывались в казну.

Ростовские князья решили эту проблему более выгодно для себя. В 1474 г. летописец записал, что они продали Ивану III «половину Ростова». Иначе говоря, казна предоставила князьям выкуп за половину земель. В Новгороде после падения республики была конфискована основная масса земель, принадлежавших частным собственникам. Экспроприация позволила сосредоточить в руках государства огромные материальные ресурсы, и в результате был создан фонд государственных земель в центральных районах, который и стал основой поместной системы. С XVI века дворянство наряду с боярством составляло высший слой общества, который повторял внутреннюю иерархию боярства (знатные - верх, менее знатные - низ). Дворяне постепенно вбирали в свой состав переходящих на госслужбу из высшего сословия (боярство) и из средних (городовые дворяне). Главной для дворян была военная служба. Каждый дворянин, получивший от государства поместье, был обязан по требованию великого князя явиться «конно, людно и оружно», т. е. быть на коне, в полном вооружении и с определенным числом вооруженных людей. Дворянская конница составляла главную военную силу Московского государства в XV-XVII веках. В XVI веке обязанность служить государству распространилась не только на дворян, но на всех владельцев земель независимо от вида землевладения (вотчинное или поместное). Вотчинники (бояре и дети боярские) и дворяне обязывались выставлять определенное число экипированных и вооруженных людей в зависимости от размеров земельных угодий.

Местничество

Права аристократических родов занимать определенные места на государственной службе регулировались традиционной иерархией родов и обычаем местничества. В случае их нарушения бояре и дворяне вступали в споры, тяжбы, добиваясь безусловного следования традиции. Каждому роду было четко определено его место - разряд с записью в разрядных книгах. Специальный Разрядный приказ ведал делами служилых людей, назначениями, выдачей жалованья за службу, вел разрядные книги и т. д. Разрядные книги велись погодно. В 1556 г. была составлена официальная разрядная книга - Государев разряд, который восходил к 1475 г. Росписи обязанностей и их персональных исполнителей составлялись по каждому поводу и событию в жизни государства или царского двора с учетом старшинства и первенства родовых корпораций знати. В случае войн составлялись росписи, кто на какие должности, в какие полки, на каких условиях назначается. Тот же процесс предшествовал царским свадьбам, похоронам, торжественным обедам, приемам послов и т. д.

Часто возникали споры из-за старшинства или первенства родов, порой по пустяковому поводу, который рассматривался как оскорбление родовой чести. Приведем один пример. В 1578 г. в правление Ивана IV Б. Годунов и князь И. Сицкий по росписи были назначены стоять у государева стола во время праздничного обеда по случаю Рождества Христова. Князю такое назначение Б. Годунова показалось умалением его родовой чести, и он подал в суд на Бориса. Годунов в свою очередь принес в суд челобитную, в которой толково, со знанием истории родов и назначений, доказывал, что на протяжении нескольких поколений род Годуновых был выше рода Сицких. Для проверки сведений царь сделал запрос в Разрядный приказ, и дьяк Василий Щелкалов сведения Бориса подтвердил. В последующем историки докопались, что Годунов в своей челобитной слукавил, надеясь на то, что Сицкий не очень разбирается в истории родов и назначений, и оказался прав. Дьяк же, видимо, не захотел раскрывать истину и подыграл царскому родственнику - шурину сына Ивана Грозного. Борис, выиграв спор, получил «правую грамоту», которая утверждала первенство Годуновых не только перед Сицкими, но и перед находившимися с ними в родстве Телепневыми, Овцыными, Елецкими.

Большое значение при занятии должностей имели родственные связи и система продвижения целых семейных кланов. Это обусловливалось сохранением и большой ролью в управлении родовых корпораций знати. Яркий пример - возвышение рода Годуновых и венчание на царство Бориса в 1598 г. Начало этому возвышению положил дядя Бориса Дмитрий Иванович, который с 1567 по 1573 г. был царским постельничим. Должность постельничего была особой. В его обязанности входило организовывать спокойный сон государя, следить за опрятностью постельного белья, обеспечивать охрану покоев в ночное время и т. д. Таким образом, постельничий был очень, можно сказать, интимно близок к царю, и в этой должности мог быть только человек, пользовавшийся полным доверием. Благодаря близости дяди к государю началась придворная карьера Б. Годунова. Но настоящий взлет произошел после женитьбы царевича Федора на сестре Бориса Ирине. Все Годуновы получили в связи с этим повышение по службе и вошли в состав двора Федора. Дядя стал боярином, Борис получил должность кравчего, троюродный брат Степан Васильевич стал окольничим и т. д. Есть предположения, что одновременно Годуновы входили в особый Государев двор Ивана IV. После воцарения Федора Ивановича в 1584 г. родовая корпорация Годуновых превратилась в главную опору трона. Дядя Бориса Дмитрий Иванович стал наиболее влиятельным боярином в Думе и доверенным лицом царицы Ирины. Борис получил чин конюшего (старшего боярина), но занял место ниже дяди. Григорий Васильевич Годунов стал дворецким, приняв управление всем царским имуществом. Степану Васильевичу Годунову стали поручаться важные дипломатические дела. Иван Васильевич возглавил Разрядный приказ. Все три брата вместе с дальним родственником Б.Ю. Сабуровым получили боярские чины. При дворе оказалось и множество других Годуновых и Сабуровых. Возвышение Годуновых проложило Борису дорогу к царскому престолу, когда иссякла московская ветвь рода Рюриковичей (у Федора Ивановича не было детей). Этот пример ярко характеризует роль родственных связей в занятии государственных должностей.

Права родов занимать государственные должности негативно сказывались на эффективности управленческой деятельности, качестве корпуса чиновников. Б. Годунов, став царем, попытался ограничить местничество, права родов на занятие должностей. В 1601 г. он собрал Освященный (церковный) собор и Боярскую думу и объявил, что из-за своеволия бояр, не желающих служить там, где им предписано, он не может успешно организовать оборону государства. Царя поддержал патриарх русской православной церкви Иов и стал упрекать бояр, что они делают «худо и оплошно». В итоге летняя военная служба 1601 г. была объявлена «без мест». В 1602 г. царь вновь объявил «службу «без мест», посылая служилых людей туда, куда считал нужным, без учета родовитости и заслуг предков. Новая система назначений по деловым качествам вызвала недовольство родовых корпораций. Непокорных сажали в тюрьму и даже понижали в звании. Однако Борис правил недолго. Высший слой государственной бюрократии формировался родовыми корпорациями знати на основе норм местничества вплоть до конца XVII века (своеобразная «родовая номенклатура»).