Спектакли под открытым небом 7 глава

Прежде всего по прочтении записок Болотова понимаешь, что маскарад-шествие «Торжествующая Минерва» по случаю корона­ции Екатерины II (1763 год) был решен как народный праздник и по своей сути был массовым народным действом-игрищем, во многом основанном на приемах скоморошьих забав, на образах, взятых из русских сказок, русского фольклора, с расчетом вовле­чения москвичей в действие этого грандиозного представления.

По всей вероятности, использование именно таких вырази­тельных приемов было продиктовано тем, что для Волкова главным было желание создать народное действо. Вот почему «Торже­ствующая Минерва» была действом, принципиально отличаю­щимся от упоминаемых мною ранее придворных массовых действ тем, что несмотря на «социальный заказ» — прославить просвещен­ную, мудрую, гуманную царицу — режиссер, как честный худож­ник, не мог не сказать о неблагополучии в государственной и об­щественной жизни Руси. Что само по себе было чрезвычайно сме­лым актом авторов (Волкова, Сумарокова и Хераскова)¹⁵¹' и режис­сера-постановщика. Речь идет о гом, что в маскараде «Торжествую­щая Минерва» значительное место занимали такие сатирические персонажи, носящие весьма прозрачные имена, как Взятколюб, Кривосуд, Обдиралов, и аллегорические фигуры — Обман, Наси­лие, Невежество, Мотовство, Лихоимство и т.д. Таким образом, Волков создал в значительной степени сатирическое массовое зре­лище, полное злободневности и намеков на власть предержащих.

Опыт современных режиссеров-постановщиков массовых те­атрализованных представлений позволяет утверждать, что сати­рический характер маскарада-шествия «Торжествующая Минер­ва» был заложен его автором-постановщиком еще на уровне пои­сков и нахождения замысла сценария будущего представления. В то же время, изучая воспоминания Болотова, понимаешь, что только безудержная фантазия и творческая смелость режиссера, его высочайший профессионализм позволили Волкову блиста­тельно осуществить то, что им было задумано на уровне замысла будущего действа.

В процессии-маскараде, прошедшем по улицам Москвы (от Кремля по Мясницкой к Красным воротам, затем по Новой и Старой Басманным, по Покровке и Маросейке и закончившейся опять в Кремле), участвовали десятки сотен людей. Здесь были и различные фольклорные и сказочные персонажи, и ряженые в са­тирических масках, и «исполины», и «карлы», и разнообразные аллегорические фигуры, и специально выписанные из-за границы жонглеры, акробаты, эквилибристы и т.д. и т.п. Все это под музы­ку и пение фабричных хоров¹⁵¹, па разукрашенных, раззолоченных колесницах, специальных площадках и пешком, с шумом, на глазах у тысяч зрителей, стоящих на специально сооруженных под­мостках несколько часов двигалось по центральным улицам Мос­квы. Это было поистине общенародное зрелище, вовлекшее в свою орбиту огромные народные массы...

Конечно, постановка такого действа говорила не только о ве­ликом режиссерском даровании Федора Волкова, но и о выдаю­щихся организационных способностях. Не секрет, что успех любо­го массового представления, любого массового действа во многом, если не во всем, зависит от его тщательной предварительной ре­жиссерской разработки, от подготовительной работы с постано­вочной группой, от репетиций с исполнителями и коллективами. Великому русскому актеру и, бесспорно, режиссеру все было по плечу. Ибо, как отзывались о нем современники, «сей муж был ве­ликого обымчивого и проницательного разума, основательного и здравого рассуждения и редких дарований, украшенный многим учением и прилежанием. Театральное искусство знал в высшей степени» (Державин), «муж глубокого разума, наполненного до­стоинствами, который имел большие знания и мог быть челове­ком государственным» (Фонвизин).

Постановка этого маскарада стоила Волкову жизни. Вскоре (4 апреля 1763 года) он скончался.

В заключение разговора о «Торжествующей Минернс» следует отметить, что это массовое действо-зрелише состоялось за 30 лет до Великой Французской революции!

Не менее пышным было и торжество по случаю подписания с Турцией мира в Кучук-Кайнарджи (1774). Россия по этому догово­ру получила Азов, южные степи, право покровительства турецким христианам, торговые выгоды и большую контрибуцию.

Для меня это торжество интересно прежде всего тем, что из-за созданного постановщиком места действия оно своим решением в корне отличалось от, например, «Торжествующей Минервы». Соб­ственно, по своему жанровому решению это было гуляние. Дело все в том, что автором и создателем этого торжества был 36-лет­ний Василий Иванович Баженов — знаменитый русский архитек­тор, построивший в Москве целый ряд выдающихся зданий, в том числе Дом Пашкова, колокольню и трапезную церкви «Всех скор­бящих радостей» на Ордынке, усадьбу Царицино и многие другие. Естественно, что его профессия не могла не отразиться на образ­ном решении этого торжества...

В доказательство опять обращусь к Андрею Болотову.

Действо происходило на Ходынском поле. «На небольшом и отлогом возвышении, посреди всего сего поля находящегося, воз­двигнут был превеликий, со множеством комнат и всходов и вы­ходов павильон... Сей холм окружен был со всех сторон разными другими зданиями и предметами. С одной стороны, в недальнем расстоянии от павильона, воздвигнуто было не какое большое, круглое, низенькое здание, похожее на иекакий обширный замок, с глухими вокруг стенами, и внутри имевшее отверстую площадку, окруженную вокруг с одной стороны помянутою глухою наруж­ною стеною, а со внутренней — одними только колоннами, и са­мою легкою, наподобие навеса сверх их кровлею. Все это было ра­скрашено и расписано великолепным образом... Кроме сего, на подобие крепости, снаружи расписанного круглого здания, воз­двигнуто было другое, также низенькое, но полуокруглое здание, составленное из множества прекрасно сделанных лавочек, напол­ненных разными купеческими товарами и украшенных также изящным образом... Все сие обширное поле долженствовало алле­горически изображать... частичку полуострова Крыма, которую приобрели мы через заключение мира... от сего холма отделенная равнина должна была представлять часть Азовского моря... кру­глое здание — крепость Керчь, а полукруглое — Таганрог...»¹'²

В центре равнины, изображавшей Азовское море, были уста­новлены корабли Российского флота и вражеские турецкие фелу­ки. На двух ведущих из Москвы к Ходынскому полю дорогах, изо­бражавших Днепр и Дон, были установлено множество балаганов, каруселей, столбов с призами на самом верху и т.д.

Надо полагать, что возникшее у постановщика еще на уровне замысла решение воссоздать часть Крымского полуострова с кре­постями Керчь и Таганрог было естественным, поскольку Баже­нов был прежде всего архитектором и художником. Но такое ре­шение отмечаемого события, хотел этого или не хотел, а скорее всего хотел, постановщик не могло не продиктовать жанр предпо­лагаемого торжества. Вот почему это было не шествие, не предста­вление, не маскарад, а было, как нетрудно заметить, праздничным гулянием.

Некоторые итоги сказанного

Итак, первое: конецХУП и первая половинаXVIII века знаме­нательны разрушением художественных канонов русского Сред­невековья и перемещением праздника из деревень в города. Отсю­да изменился их характер. Новые времена — новые песни. Уходят исконные мотивировки праздника, практически исчезает его «ма­гическая сила». Собственно, уже в то время существовала одна из основных особенностей праздника или массового театрализован­ного представления — зависимость их содержания и его образного решения от аудитории, от того, для кого предназначено это дей­ство. Эта особенность и сегодня является одной из основопола­гающих при создании сценария массового действа.

Второе: XVIII век, эпоха Петра 1, а затем Екатерины II, знаме­нательна существенными изменениями задач, стоящих перед Не­традиционным театром. На первый план выходит пропагандист­ская цель создаваемых действ.

Знаменательна эта эпоха и рождением нового вида, жанра Не­традиционного театра — торжественно-веселого массового театра­лизованного маскарада-шествия.

В этих маскарадах-шествиях, пожалуй, впервые широко ис­пользовался прием раскрытия содержания аллегориями, порой весьма сложными, рассчитанными на грамотного зрителя.

Несмотря на несомненно значительное влияние на маскара­ды-шествия, на их образно-художественное решение западноев­ропейских зрелищ того времени, все же, судя по описанию, гла­венствующими в них были русские народные традиции.

Эта эпоха в истории Нетрадиционного театра отмечена и рож­дением в Петербурге такого самостоятельного жанра, как огнен­ные представления. Для меня очень важно, что при этом они, так же как и шествия-маскарады, имели свой сюжет, свое развитие действия. То есть в основе этих пиротехнических действ-фейерверков лежал заранее продуманный и созданный сценарий. При­чем разыгрывались эти огненные зрелища как на суше, так и на воде. Но чаще всего они (суша и водное пространство) были еди­ным местом действия.

Третье: в этом же XVIII веке появилась еще одна разновид­ность представлений — дворцовые зрелища. Но по своему месту проведения, по своему содержанию они были далеки от народа и преследовали совершенно определенную цель: выразить прибли­женными к престолу людьми свои верноподданнические чувства. Не случайно эти зрелища вскоре переродились в дворцовые балы-маскарады. Не говоря уже о том, что вскоре они стали одним из видов традиционного театра.

Четвертое: несмотря на появление в XVII—XVIII веках форм и жанров Нетрадиционною театра, все они, как и раньше, заканчи­вались народными гуляниями, которые во многом, если не во всем, были связаны с народными традициями.

И последнее: я сознательно напоследок оставил размышления о наиболее значительном и весьма важном факте в истории разви­тия Нетрадиционного театра.

Конец XVII века и особенно век XVIII, вошедший в мировую историю как «блистательный», век, выдвинувший на арену свет­ской и политической жизни множество незаурядных личностей, знаменателен и для истории Нетрадиционного театра. Главным, по моему разумению, существенным фактом в жизни Нетради­ционного театра является приход профессиональных художни­ков (режиссеров и драматургов) в этот вид сценического искус­ства, что было особенно важным в его дальнейшем существова­нии и развитии. Именно тогда мы впервые узнаем, что создате­лем грандиозного массового представления -- маскарада-ше­ствия «Торжествующая Минерва» — был профессиональный ре­жиссер, причем не безызвестный, а один из самых выдающихся театральных деятелей того времени, первый актер России Федор Волков.

Казалось бы, что в этом особенного? И до него были люди, которые выполняли эту же работу. Правда, их имена нам неизвест­ны.¹⁵¹ Но что с того?

Все же дело не в том, что нам становится известно имя поста­новщика, а то, что мы с большой долей достоверности можем ра­зобраться не только в том, что создал Волков, но и как это было им, профессионалом, осуществлено.

Важно это, поскольку многие из современных принципов ре­жиссерской работы над созданием массового театрализованного представления, массового действа, существовавшего на Руси еще в XVIII веке, (конечно, претерпев существенные изменения) дей­ствительны и сегодня. Например, первичность режиссерского за­мысла, работа вместе с драматургами над созданием сценария, те­атрализация всего действия, использование самодеятельных кол­лективов (фабричных хоров), вовлечение в действие зрителей, что в успехе такого действа огромную роль играет подготовительный период, работа с постановочной группой, то есть организацион­ные способности режиссера и т.д.

В то же время становится ясным, что в решении содержания будущего представления огромную роль играет гражданская пози­ция режиссера-автора. Ибо сатирический характер маскарада-ше­ствия «Торжествующая Минерва» был заложен режиссером в сце­нарий еще на уровне замысла. Хотя, как мы знаем, Екатерина II преследовала другие цели.

А вот из описания другого празднества, осуществленного В.И. Баженовым, праздника в ознаменование подписания мира с Турцией, становится ясным, что художественно-образное реше­ние торжества, его художественное оформление весьма зависимы и от профессии постановщика, и от его жизненных пристрастий. Как известно, Василий Иванович был одним из самых значитель­ных русских архитекторов.

XIX ВЕК И РУССКИЙ НЕТРАДИЦИОННЫЙ ТЕАТР

Весьма непростым, наполненным огромным количеством са­мых различных событий в жизни русского государства был для России XIX век.

Царствования Александра I, Николая I, Александра II и Алек­сандра III отмечено не только большим числом войн: с Ираном, Турцией, более чем тридцатилетней войной на Кавказе, поражением в крымской кампании, разгромом турецкого флота при Си­напс, итальянским походом Суворова, нашествием Наполеона и Отечественной войной 1812 года, именами великих полководцев А.В. Суворова, М.И. Кутузова, П.И. Багратиона и многих других полководцев. Это время отмечено не только важнейшими собы­тиями в жизни государства Российского: отменой крепостного права, судебной реформой, восстанием декабристов, первыми марксистскими кружками, по и огромнейшим, приобретшим ми­ровое значение вкладом в области науки, естествознания и техники; именами Л.М. Бутлерова, Д.М. Менделеева. А.С. Попова, А.Г. Сто­летова, П.Л. Чебышева, И.М. Сеченова, И.П. Павлова, П.Н. Яблоч­кова; открытием университетов в Казани, Киеве, Томске, Одессе; первым кругосветным путешествием Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева и открытием Антарктиды; постройкой первой же­лезной дороги Петербург—Павловск, а затем Петербург—Москва; первым изданием «Слова о полку Игореве» и многими другими со­бытиями.

Именно XIX век отмечен именами величайших поэтов и писа­телей: А.С. Пушкина, А.С. Грибоедова, М.Ю. Лермонтова, осно­воположников критического реализма и России Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, Н.А. Некрасова, Л.Н. Толстого, И.С. Турге­нева, А.П. Чехова, драматургов А.Н. Островского, А.В. Сухово-Ко-былина; открытием Московского общедоступного художествен­ного театра; именами революционных демократе — В.Г. Белин­ского, Н.А. Чернышевского, Н.Г. Добролюбова; композиторов М.И. Глинки, М.П. Мусоргского, Н.А. Римского-Корсакова, П.И. Чайковского; открытием консерватории; именами художни­ков И.К. Айвазовского, В.Г. Перова, И.Е. Ренина, А.К. Саврасова, П.А. Федотова, И.И. Шишкина, архитектора Ф.О. Шехтеля и многих других деятелей искусства и культуры, лавших по праву XIX веку в истории России, эпохе расцвета русской культуры, наз­вание «золотой век России».

Общий расцвет национальной культуры не мог не отразиться на судьбе российского театрального искусства. Уже к середине XIX века, и особенно к концу столетия, помимо императорских театров в Петербурге и Москве (Мариинский, Александрийский, Малый, Большой) огромное число профессиональных театров возникло в провинции. Как правило, это были либо «товарище­ства на паях»¹⁵⁴, либо частные антрепризы¹⁵¹.

Без сомнения, занятию ведущего положения в мировом сце­ническом искусстве русский театр во многом обязан появлению целого ряда статей о существе и особенностях актерского искус­ства вообще и в частности сценического искусства. Достаточно вспомнить рассуждения о театре Пушкина, Гоголя, Островского, Щепкина и других, чтобы понять истоки расцвета актерского творчества в России.

В то же время в общем решении спектаклей, в мизансцени-ровке, в сценографии царствовала рутина, а роль режиссера сво­дилась к тому, что он был «разводящим». И все же, начиная со вто­рой половины XIX века и особенно к его концу, профессия «ре­жиссер» как на Западе, так и в России, начинает занимать ведущее место в театре. Важнейшее значение в выдающихся успехах рус­ского театра имело появление таких реформаторов-режиссеров, как А.П.Ленский и особенно К.С. Станиславский и В.И. Немиро­вич-Данченко, а позже В.Э. Мейерхольд и А.Я. Таиров.

К сожалению, я не могу то же сказать о русском Нетради­ционном театре первой половины XIX века. Конечно, как и ранее, широко отмечались церковные и календарные праздники, прово­дились ярмарочные народные гуляния¹"' со своим красочным хао­сом, с традиционными выступлениями Петрушки и медвежьими потехами, балаганными дедами-зазывалами. Но гораздо реже, чем в XVIII веке, проводились общенародные, специально организо­ванные праздничные действа, посвященные какому-либо общего­сударственному событию, например по случаю той или другой победы. Пожалуй, и торжества по поводу коронаций царствующих особ после Екатерины II, судя по сохранившимся свидетельствам, трудно отнести к разряду общенародных празднеств. Тем более что в 1854 году опубликовываются «Правила о публичных маскарадах, концертах, балах с лотереями и других увеселениях в столицах», которые в законодательном порядке устанавливали право на про­ведение увеселений, в том числе и различных театрализованных представлений, только казенным театрам. Разумеется, что последние ни в коей мере не были заинтересованы в создании таких действ. Нельзя забывать, что этот, да и другие дальнейшие запре­ты, были вызваны боязнью власти предержащей роста в России демократических тенденций после Отечественной войны 1812 го­да и особенно после восстания декабристов.

И все же никакие административные меры и запреты не мо­гли убить в народе тягу к творческому самовыявлению, потреб­ность в зрелищах, что особенно проявилась в последней четверти XIX века, в годы, ставшие важнейшими в дальнейшей истории не только русского Нетрадиционного театра.

Так, в 80—90-е годы XIX века в Петербурге и Москве на гуля­ниях, преимущественно в городских садах, большой популярно­стью пользовались различные театрализованные аллегорические и карнавальные шествия и феерии. Причем известно, что их поста­новщиками были профессиональные театральные режиссеры. Именно это обстоятельство привело к тому, что постановки этих режиссеров в значительной мере способствовали созданию совре­менных форм массовых театрализованных представлений. Я имею в виду прежде всего русского режиссера, художника и драматурга А.Я.Алексеева-Яковлева, чья творческая жизнь была связана с пе­тербургскими народными театрами и крупнейшего московского театрального деятеля, режиссера и актера М. В. Лентовского. Что касается М.В. Лентовского, то, как пишет Ю.А. Дмитриев, он, по­мимо того что был «наделен замечательным талантом организато­ра и в то же время отличался той решительностью, которая иног­да переходила через край»^м, обладал неуемной фантазией, что по­зволяло ему создавать грандиозные представлении. Так, «летом 1883 года Лентовский организовал в связи с коронацией Алексан­дра III грандиозное гуляние на Ходынском поле. Он использовал данные ему возможности для организации народного праздника. На гуляниях действовали цирк братьев Никитиных, четыре театра, хоры песенников, оркестры, раешники, петрушечники. Желав­шие соревновались в беге на ходулях, взбирались на мачты, уча­ствовали в соревнованиях по борьбе. Но главным на празднике было аллегорическое шествие «Весна-красна».

Герольды оповещали о возрождении весны. Читались стихи:

Красавица весна! Привет тебе, родная,

Избавила ты нас от ледяных оков.

Дыханием поля и нивы согревая,

Одела все кругом в живительный покров.

И ни одного слова на протяжении всего шествия о царе, о том, что он вступает на престол.

В торжественном параде проходили участники шествия, оде­тые в костюмы майских жуков, кузнечиков, пчел (последние оли­цетворяли союз труда и пользы). Мужики вели на вожжах полевых вредителей — жучка Кузьку и гесанскую муху, которые были по­беждены благодаря мужицкому труду.

Проходили глашатаи, за ними бо!атыри земли русской: Илья Муромец, Святогор, Еруслан Лазаревич и другие, влекущие на ве­ревке Соловья-Разбойника.

Ехавшая на iслеге Весна была окружена цветами и бабочками. На другой телеге ехал Змеи Горыныч (Вредная сила), ему отрубал

ГОЛОВУ ДобрЫНЯ НИКИ1ИЧ.

На колесницах везли бочки с хмелем, вокруг них плясали ско­морохи. Еще на одной колеснице помещался медведь, вокруг него под музыку рожечников вели хороводы парни и девушки»¹¹⁷.

Массовые представления, феерии, гуляния, устраиваемые М.В. Лентовским преимущественно в московском саду «Эрми­таж», пользовались огромным успехом не только у москвичей. Несмотря на все трудности, прежде всего экономические, все его постановки отличались режиссерской выдумкой, масштабностью, использованием различных технических новшеств. Например, в представлении «Олимп на земле» (1884) специально построенный по этому случаю в саду «Храм солнца» сверкал тысячами разно­цветных огней. А в освещенном факелами шествии, в котором принимало участие почти шестьсот человек и сто лошадей и во главе которой шли и ехали герольды со значками и с зажженными факелами в руках; верхом на установленной на колеснице бочке проезжал Вакх, держа освещенный изнутри электричеством боль­шой бокал.

В процессии, которая длилась несколько часов, можно было увидеть и слуг Олимпа с цветами и пальмовыми ветвями, и сатиров и вакханок с тамбуринами, и несущих пылающие жертвенники жрецов, и окруженного наядами и морскими чудовищами Непту­на, и восседающего в экипаже вместе с маленькими чертенятами Вельзевула. Заканчивалось представление-празднество «Олимп на земле» торжественным венчанием в «Храме солнца» лета.

Каждый устраиваемый Лентовским театрализованный праз­дник, как правило, был полон неожиданностей. Так, в «Персид­ском празднике» вспыхивал фейерверк, воспроизводивший пер­сидский герб Льва и Солнца. Или в другом театрализованном празднике перед пришедшими в сад возникла сверкающая огнями Эйфелева башня.

Неслучайно театрализованные праздники, устраиваемые Лен­товским в саду «Эрмитаж», собирали огромное количество преи­мущественно простого городского люда. И это неудивительно. Ав­торская и режиссерская фантазии этого человека не знала границ.

Обратимся опять к Ю.А. Дмитриеву. Вот что он пишет об од­ном театрализованном представлении 1891 года «Красная мель­ница»: «Действие началось с выхода мельников, осыпавших друг друга мукой. Появлялась полиция, предлагавшая им успокоиться, но полицейских не слушали. Завязывалась потасовка, в результате полицейских сбрасывали в воду. Во второй картине действовали влюбленные, их благословляли на свадьбу. И тут же мельница за­горалась красными электрическими лампочками, и колеса ее на­чинали вращаться. Одновременно высоко начинал бить рядом на­ходившийся огненный фонтан. А для усиления эффекта над фон­таном выступала эквилибристка донна Эрбина, ездившая по кана­ту в костюме Жанны Д'Арк, сначала на велосипеде, а потом на ло­шади. Смещение стилей всегда было характерно для Лентовского. Но с другой стороны, шутка сказать — езда по канату на лошади! А все вместе: мельница, фонтан, выступление артистки — соста­вляло почти волшебное зрелище»¹^.

Несомненно, — и в этом я согласен с Ю.А. Дмитриевым, -М.В. Лентовский был выдающимся устроителем народных театрализованных гуляний своего времени, и его вклад в развитие He-традиционного театра весьма значителен.

Не менее существенной страницей в истории русского Не­традиционного театра на рубеже последней четверти XIX и нача­ла XX века, была деятельность на этом поприще уже упомянутого мною человека высочайшей театральной культуры, замечательно­го петербургского режиссера А.Я. Алексеева-Яковлева.

В большинстве осуществленных им постановок, а число их, как мы увидим далее, было значительным, он использовал тради­ционные выразительные средства русских народных гуляний.

Отличительной особенностью этого режиссера было то, что вся его творческая жизнь — а она началась в двадцать лет — была связана с народными театрами Петербурга. Именно эти театры, в частности организованный им в 1880 году на Марсовом поле на­родный общедоступный театр «Развлечение и польза», стали для А.Я. Алексеева-Яковлева фундаментом, составной частью боль­шинства создаваемых им народных массовых праздничных те­атрализованных гуляний. Вообще, Алексей Яковлевич, по выска­зываниям современников, был одержим идеей создания площад­ного театра."⁹ Кстати, забегая немного вперед: не случайно стре­мящиеся к новым театральным формам такие выдающиеся режис­серы, как В.Э. Мейерхольд и К.А. Марджанов, всерьез интересо­вались творчеством А.Я. Алексеева-Яковлева, в частности его мас­совыми театрализованными представлениями, видя в них один из путей развития театра нового времени.

Будучи приверженцем народного русского представления, широко используя лубок как одно из выразительных средств, сох­раняя стиль ярмарочного действа, А.Я. Алексеев-Яковлев, созда­вая свои сказочно-феерические зрелища, при всей новой темати­ке во многих случаях использовал находки балаганных предста­влений. Таким образом, можно говорить, что новые режиссерские постановочные приемы и находки Алексеева-Яковлева, использо­ванные им в своих спектаклях и в массовых представлениях, не­сомненно, вдальнейшем, оказали влияние на русский традицион­ный театр. Известно, что по поводу использования «черного кабинета», на котором построено постановочное решение «Синей пти­цы» Метерлинка, К.С. Станиславский консультировался с Алек­сеевым-Яковлевым.

массовые: театрализованные представления в

XIX ВЕКЕ

Конец XIX века в жизни Нетрадиционного театра знаменате­лен еше и тем, что в Петербурге стали осуществляться массовые театрализованные представления на открытом воздухе, которые строились по своим законам: отличались от праздников не только построением и формой, но и глобальными темами, меньшей при­вязанностью к конкретным явлениям, что превращало предста­вления в действо больших социальных обобщений, масштабных образов и символов.

Надо отдать должное — многие из этих действ под открытым небом были осуществлены А.Я. Алексеевым-Яковлевым. Пред­ставления «Война с Турцией», «Взятие Плевны», «Синопский бой», поставленные им в Крестовском саду, сыграли значитель­ную роль в дальнейшей жизни русского Нетрадиционного театра. Именно в этих массовых инсценировках, пожалуй, впервые были использованы войска, военные корабли, артиллерия и даже возду­хоплавательные шары, говорящие о необычной по тем временам смелости постановщика — и сегодня использование воздухоплава­тельных аппаратов для их пилотов вещь достаточно рискованная.

Собственно, каждое из этих массовых представлений было не просто инсценировкой событий военной истории России, а образ­ным, почти документальным воссозданием произошедших сраже­ний. Здесь были и солдаты, идущие на штурм вражеских укрепле­ний, и форсирование ими реки, взрыв крепости, после чего в ней возникал настоящий пожар. А в это же время на Средней Невке корабли российского флота «сражались» с почти вдвое превосходя­щими морскими силами «противника», которое заканчивалось ко­лоссальным взрывом и гибелью «вражеских судов».

Нельзя не сказать, что с сегодняшней точки зрения на массо­вые театрализованные представления такое решение непростой патриотической темы, конечно, было определено режиссером еще на уровне режиссерского замысла.

Следует добавить: использование Алексеевым-Яковлевым водного пространства не было случайным. По воспоминаниям со­временников, в своих постановках под открытым небом режиссер очень часто использовал природные условия того места, где про­водилось массовое представление: реку, ее набережные, пруды, роши, рельеф местности, архитектурные особенности и т.д. Так, например, были режиссером использованы природные особенно­сти при постановке в Петроградском парке массовых представле­нии «Ермак Тимофеевич» и «Взятие Азова».

В 80—90-е годы XIX века многие постановки народных гуля­ний впервые проводились в огромных помещениях, и прежде все­го в петербургском Михайловском манеже. Осуществленные там А.Я Алексеевым-Яковлевым «гуляния» представляли собой те­атрализованные аллегорические шествия. Причем основным по­становочным приемом этих массовых представлении было движе­ние по кругу аллегорических «живых картин», размещенных на десяти высоких передвижных площадках. ^т

Остается сказать, что после Октябрьской революции А.Я. Алексеев-Яковлев возглавил театр Народного дома, сыграв­ший значительную роль в послереволюционных массовых театра­лизованных представлениях молодой республики.

Итак, XIX век, вернее последняя его четверть, в русском Не­традиционном театре является тем переломным периодом в его жизни, который многое определил в его дальнейшей судьбе, по­скольку именно в ге годы в какой-то мере выявились (прежде все­го благодаря творчеству А.Я. Алексеева-Яковлева) не только раз­личия между «Праздником» и тем, что впоследствии стали назы­вать «Массовым театрализованным представлением», но и основ­ные жанровые и постановочные особенности последнего.

Следует подчеркнуть, что произошло это не случайно, а «по вине» профессиональных театральных режиссеров, которые именно в эти годы, как и впоследствии, стали осуществлять поста­новки различных массовых действ.

Важно отметить и то, что, пожалуй, впервые из дошедших до нас описании мы узнаем о массовых театрализованных предста­влениях, проведенных в закрытых помещениях — манежах. Пра­вда, помещения эти были значительных размеров Но главным для меня в данном случае является не величина места действия, а то, что оно проходило, как бы мы теперь сказали, «под крышей».

Воспроизведение в этих представлениях победных батальных событии недавнего прошлого России с использованием в качестве исполнителей солдат, штурмующих крепости, форсирующих вод­ное пространство; взрывы, пожары; использование воздухопла-вающих шаров и существующей в то время другой военной и не­военной техники и науки, говорит, во-первых, о том, что поста­новщики этих представлений не механически воспроизводили былое событие, а, осмысливая прошедшее, отбирали наиболее яр­кие ею моменты. И не просто отбирали наиболее эффектные эпи­зоды, а исходили в этом отборе из определенной авторской и ре­жиссерской трактовки данного события, — иначе говоря из опре­деленной идеи. Л раз так, можно юворить, что созданные режис­сером Алексеевым-Яковлевым массовые действа являли собой новый жанр Нетрадиционного театра - историко-документаль-ное художественное представление.

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: