Образ моря в русской поэзии всегда занимал и продолжает занимать одно из самых важных мест, потому что эта могучая, загадочная стихия навевает тысячи образов.
В. А. Жуковский
А. С. Пушкин
М. Ю. Лермонтов
М. И. Цветаева
Стихотворение «Море»
Элегия
«Погасло дневное светило…», «К морю»
Стихотворение
«Парус»
«Молитва морю».
Образ моря аллегоричен и иносказательно передает душевное состояние автора; лирический герой переносит свои личные переживания на созерцаемое им море, заставляя его любить, ревновать, бунтовать. Близость героя и моря подчеркивается многократным повторением местоимения “ты”:
Ты бьешься, ты воешь, ты волны подъемлешь, Ты рвешь и терзаешь враждебную мглу...
Автор стоит “над бездной”, глубокой, неизмеримой, необъятной. Тайны моря ведомы лишь ему и автору, но опасность разлуки заставляет водную стихию взбунтоваться, открыться, потребовать возвращения небес; море свободно в выражении своих чувств, оно открыто и бурно протестует, борется за свой идеал.
У А. Пушкина образ моря встречается в нескольких лирических произведениях. Так, в стихотворении “Погасло дневное светило... ”, написанном поэтом на корабле в начале южной ссылки, море также показано олицетворенным, но, в отличие от моря Жуковского, оно чуждо автору (“угрюмый океан” повторяется в стихотворении трижды). Поэт настолько погружен в свои мысли и предан печальным воспоминаниям, что он не концентрируется на образе моря, а только ощущает свою зависимость от воли морской бездны:
Лети, корабль, неси меня к пределам дальним По грозной прихоти изменчивых морей...
Море решает судьбу автора, оно могуче и своевольно, оно подчиняет себе изгнанного поэта.
Наиболее ярко образ моря обрисован Пушкиным в элегии “К морю”. Здесь море для автора — безусловный символ свободы, стихотворение даже начинается с перифраза в обращении:
Прощай, свободная стихия!
Образ автора выступает наравне с образом моря, причем оба образа даны в развитии и взаимодействии друг с другом. Как и у Жуковского, у Пушкина много местоимений “ты”, и это подчеркивает близость моря и лирического героя как отдельных, самодостаточных и в то же время нужных друг другу личностей
Лермонтов изображает море — романтическую стихию; появляется образ паруса, символизирующий искания, внутреннюю неудовлетворенность лирического героя:
Белеет парус одинокойВ тумане моря голубом!.. Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном?.. В стихотворении морская стихия предстает изменчивой: то спокойной с туманом голубого моря, лазурью воды, то буйной: «играют волны, ветер свищет, и мачта гнется и скрыпит».
Стихотворение представляет собой размышление о жизни, это иносказательный пейзаж, где парус – символ одиночества и странничества, неудовлетворенности спокойной жизнью, а море - сама бурная изменчивая свободная жизнь.
«Солнце и звезды в твоей глубине, вечное море», – пишет Марина Ивановна в своей «Молитве морю». В данном контексте море олицетворяет бесконечность – великую и всемогущую силу, помогающую «залечить детское горе», силу, воплощающую в себе и воды, и космос – «солнце и звезды в моей глубине». Морю противопоставлен «беспомощный дух», человек, покоряющийся стихии.
ОБРАЗ МУЗЫ ПОЭТА
А. С. Пушкин
XIX век
Н. А. Некрасов
XIX век
А. А. Блок
XX век
А. А. Ахматова
XX век
В. В. Маяковский
XX век
Вся пушкинская поэтика скрепляется образом Музы, и это не случайность. У многих поэтов образ Музы однопланов, но Пушкин видит различные аспекты образа Музы, в том числе и возможности проявления его в контексте.
Образ Музы, созданный Некрасовым, — это тоже новое слово в русской поэзии. Обычно поэты, в том числе и Пушкин, видели музу своей поэзии либо в образе одной из девяти муз, дочерей Зевса и Мнемозины, которым покровительствовал Аполлон, либо создавали свой образ, не менее изящный, воздушный, красивый, приносящий поэту вдохновение. В противоположность изящной музе Некрасов создает образ музы в виде страдающей русской крестьянки. В стихотворении «Вчерашний день часу в шестом…» поэт как бы наставляет свою музу (это тоже новое в поэзии), указывая на избитую кнутом крестьянку: «Гляди! Сестра твоя родная». Муза Некрасова — не только страдалица за тяжелое положение народа, но она и суровая муза, «муза мести и печали», вдохновляющая поэта на создание суровой гражданской лирики в защиту страдающего обездоленного народа.
Лирический герой Блока сбегает из реального мира жестокости, несправедливости, насилия в неземной «соловьиный сад», в мир Прекрасной Дамы, который мистичен, нереален, полон тайн, загадок. Эта дама очень неопределённа, бесплотна, трудно увидеть её лицо, фигуру, одежды, походку. Но она прекрасна. Недаром перед словом Дама стоит соответствующий эпитет. Такое изображение не случайно. Ведь Блок творит в эту пору как символист. Он пользуется не реалистическими образами, а символами. В каждом символе есть что-то от предметного образа, но что-то от опознавательной приметы, знака, указания на смысл явления. В образе Прекрасной Дамы можно увидеть образ Вечной Женственности:
Муза в уборе весны постучалась к поэту, Сумраком ночи покрыта, шептала неясные речи…
Для нее это и божественная покровительница, и родная сестра, и близкая подруга — много ликов у Музы Ахматовой. Но всегда это очень интимные переживания, нет в отношении Анны Андреевны к своей героине легкого пренебрежения или панибратства, а всегда — восхищение, граничащее с поклонением высшему существу. В первой части стихотворения «Муза» А. А. Ахматова пишет:
Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Пред милой гостьей с дудочкой в руке.
И появляется Муза не равная, не милая, не многословная. Её молчание означает, что Она Муза трагедии, что там, откуда она пришла, все молчат от скорби, что между нею и лир3ической героиней больше не может быть борьбы. Муза теперь - нечто сверхличное, она не примет от художника слов «не могу», но будет требовать одного - «должна». Героиня узнает ее, все понимает без слов:
Ей говорю: «Ты ль Данту диктовала /Страницы Ада? » Отвечает: «Я»
А в поздней лирике образ Музы позволяет отметить постепенное переключение авторского интереса с темы истории на размышление о времени как категории философской, о человеческой памяти как единственной возможности его преодоления.
Все равнолюбовь моя - тяжкая гиря ведь - висит на тебе, куда ни бежала б. Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб.
Именно Лиле Брик Владимир Маяковский был обязан своими лучшими стихами. Их отношения были странными, запутанными и в каком-то смысле безнадежными… Он, бесспорно, любил эту женщину.
