Ведическая религия-reды 235 10 глава

Лит.: Павлов И. П., Лекции о работе больших полу­
шарий головного мозга, [М. ], 1949: Введенский Н. Е.,
Возбуждение, торможение и наркоз, Собр. соч., т. 4, Л., 1935;
Ухтомский А. А., Физиология двигательного аппарата,
вып. 1, Л., 1927; Учебник физиологии, Под ред. К. М. Быкова,
3 изд., М.,1955;Коштоянц Х.С..Исследования в области
энзимо-химической природы нервного возбуждения, в кн.:
Юбилейный сборник, посвященный тридцатилетию Великой
Октябрьской социалистической революции, ч. 2, М,—Л.,
1947; Насонов Д. Н., О природе возбуждения. Сгеногр.
публ. лекции, М., 1948. 3. Ровеиский. Иваново.

ВОЗВЫШЕННОЕ — эстетич. категория, выража­ющая такое отношение человека к предмету, явлению, при к-ром содержание объекта воспринимается как нечто несоизмеримое с масштабами индивида, превос­ходящее его по размерам, силе и значительности. Оценивая то или иное явление как «возвышенное», человек выходит за пределы обыденного, повсе­дневного; В. близко к понятию героического в этике (см. Героизм). Этим объясняется выдающееся значе­ние В. в истории искусства, его огромная роль как фактора идейно-эстетич. воспитания.

В древнегреч. эстетике категория В. не разрабаты­валась. Только на закате античности, в императорском Риме, были сделаны попытки охарактеризовать В. Это­му понятию был посвящен не дошедший до нас трактат римского ритора времен Августа — Цецилия, содер­жание к-рого отражено в трактате 1 в. и. э. «О высоком» (в рус. пер. И. И. Мартынова «О высоком или вели­чественном», СПБ, 1803), долгое время приписывав­шемся Дионисию Кассию Лонгину (3 в. и. э.). Харак­теризуя В. как то, что не столько убеждает, сколько восхищает, потрясает и поражает, Псевдо-Лонгнн под­черкивал его большое эмоциональное воздействие. Про­тивопоставляя В. напыщенности, ложной аффектации, он дал подробный анализ различных технич. при­емов, посредством к-рых создается впечатление В. Понимание В. как особого стиля ораторской речи сохранилос! вплоть до эпохи Возрождения, ког­да трактат Псевдо-Лонгина сделался предметом внимательного изучения и комментирования. В классицизме В. было включено в учение о «высо­ком» и «низком» стилях литературы (Буало, Вагтё и др.).

Как самостоят, эстетич. понятие В. было впервые разработано в трактате англ. эстетика Э. Верка «Философское исследование относительно возникно­вения наших понятий о возвышенном и прекрасном»

268 ВОЗВЫШЕННОЕ - ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ

(Е. Burke, A Philosophical inquiry into the origin of our ideas on the sublime and the beautiful, 1756). Тео­рия Бёркарасширила сферу эстетического, к-рая у тео­ретиков классицизма ограничивалась рамками пре­красного, и отразила новые тенденции в развитии иск-ва 18 в. В противоположность прекрасному, отли­чит, чертой к-рого является гармония и соразмерность, В. характеризуется у Бёрка такими чертами, как бесконечность, безмерность, необъятность и т. д.; если идея прекрасного связана с чувством общительности, то в основе В. лежит чувство самосохранения. Бёрк относил к В. такие явления природы, к-рые внуша­ют страх (морская буря, ураган и т. д.).

Дальнейшее развитие категория В. получила в эс­тетике Канта. В написанной под влиянием англ. эсте­тики и, в частности, трактата Бёрка работе «Наблю­дения над чувством прекрасного и возвышенного» (I. Kant, Bcobachtuiigen uber dasGefiihl desSchoncnund Erhabenen, 1766) Кант дал контрастные определения обеих эстетич. категорий, применив их к характери­стике самых различных явлений — пейзажей, человеч. темпераментов, мужской и женской психологии и т. д. Более систематически противоположность пре­красного и В. была анализирована в «Критике спо­собности суждения» (1790, рус. пер. 1898, ч. 1, § 23—29), где Кант различает два вида В.: матема­тическое и динамическое. В обоих случаях имеет место несоразмерность между предметом и способно­стью человеч. восприятия (превосходство величины, превосходство силы). Такая несоразмерность, будучи осознаваемой, не подавляет человека, а, наоборот, возвышает его самосознание, укрепляет уверенность в силе его разума, утверждает превосходство человека над своей собственной и внешней природой. Отсюда Кант делал субъективно-идеалистический вывод о том, что В. не зависит от природных вещей, а заключается только в чувстве. Близкий во многих отношениях к нем. романтизму Жан Поль (Рихтер) в соч. «Введе­ние в эстетику» (J. P. F. Richter, Vorschule der Aesthe-tik, 1804), определяя В. как «бесконечность, взятую применительно к чувственному предмету», считал, что В. не связано непременно с физически безмерным и колоссальным.

В послекантовской идеалистич. эстетике центр тя­жести в понимании В. был перенесен с восприятия В. на соотношение между идеей и формой, между выражаемым и выражением в художеств, произведе­нии. Неадекватность между бесконечным содержа­нием и конечной формой, свойственная В., рассматри­вается здесь как определенный диалектич. этап в-развитии иск-ва на пути к полному гармонич. со­ответствию формы и содержания. Тем самым сглажи­валось противопоставление прекрасного и В., харак­терное для эстетики 18 в. Так, для Зольгера В. есть «устремление к красоте» (К. W. Solger, Erwin, vier Gesprache uber das Scheme und die Kunst, Tl 1, 1815, S. 243), идея, к-рая еще только «должна раскрыться» («Vorlesungen uber Aesthetik», Tl 1, 1815, S. 88). Ге­гель определял В. как такую форму художественного выражения, где субстанция становится выше того единичного явления, в к-ром она находит свое во­площение (см. «Лекции по эстетике», Соч., т, 12, М., 1938, с. 372). Рассматривая В. исторически, он свя­зывал его с первоначальной ступенью развития иск-ва, к-рую называл периодом символич. иск-ва.

Критика гегелевской концепции В. в той ее интер­претации, к-руго она получила у Фр. Фишера, содер­жится в диссертации Чернышевского «Эстетические отношения искусства к действительности» (1855). Пе­ревес идеи над формой, по Чернышевскому, не являет­ся сам по себе В., а лишь производит впечатление туманности и неопределенности. Точно так же идея бесконечного не всегда связана с идеей В. Согласно

Чернышевскому, В. является самый предмет, а не вызываемые им мысли — предмет, к-рый значительно превосходит по величине или силе обычные предметы. Поэтому вместо «В.» следует говорить «великое». Пред­ставляя собой попытку материалистич. истолкования В., учение Чернышевского, однако, не было диалекти­ческим, т. к. в нем подчеркивалась гл. обр. коли­честв, характеристика В. В новейшей бурж. эстети­ке В. уделяется сравнительно небольшое внимание. Нск-рые авторы, напр. Кроче, вовсе отрицают само­стоят, эстетич. значение В. («Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика», ч. 1, М., 1920, с. 101—05).

В эстетике социалистического реализма В. связано с отражением объективного величия революц. дей­ствий масс, героизма социалистич. труда и высоты нравств. качеств человека нового общества. О возвы­шенном характере будничной работы масс в социали­стич. обществе как о гл. теме советского иск-ва, как об отличит, особенности социалистич. труда писал М. Горький(см. «О „маленьких людях" и о великой их работе»). Указывая на связь В. с «героическим», с пафосом борьбы и творческой деятельности масс, марксистско-ленинская эстетика выступает вместе с тем с критикой ложной патетики, ходульности и на­пыщенности, опираясь в этом отношении на положение Маркса и Энгельса об изображении героев и вождей революц. движения «суровыми рембрандтовскими кра­сками» (Соч., 2 изд., т. 7, с. 280). Эту традицию раз­вивал А. Грамши, к-рый, выступая против «манерной игры в титанов», говорил «о необходимости быть „ску­пыми" на слова и на позы именно для того, чтобы была сила в характере и в конкретной воле» (Избр. произв., М., 1959, т. 3, с. 62).

Обладая большой социальной и моральной цен­ностью, проблема В. получает особое значение для коммунистического воспитания.

Лит.: Ванслов В. В., Трофимов П. С, Прекрасное и возвышенное, в сб.: Вопросы марксистско-ленинской эстетики, М., 1956; Б о р е в Ю. В., Категории эстетики, М., 1959. с. 71—92; Саккетти Л.. Возвышен­ное, его идея и культурные проявления, «Научное обозрение», 1901, К 4 и 5; Гельвеций К. А., О человеке, его умственных способностях и его воспитании, М.. 1938, с. 316—320; Schmidt P., Kant, Schiller, Vischer uber das Erha-bene, Halle, 1880; S e i d 1 A., Zur Geschichte des Erhaben-heitsbegriffes seit Kant, Lpz., 1889; G a n d r e a G., Der Begriff des Erhabcnen bei Burke und Kant, Stras., 1894 (Diss.); Monk S. H., I'iie sublime. A study of critical theories in XVIII century England, N. Y., 1935; Hippie W. J., The beautiful, the sublime, the picturesque in eighteenth century British aesthetic theory, Carbondale,(IIl.), 1957.

В. Зубов. Москва.

ВОЗМОЖНОСТИ СУЖДЕНИЕ — суждение, в к-ром утверждается возможность чего-либо. Напр., «Забо­левания гриппом могут сопровождаться высокой тем­пературой». В. с. употребляется в следующих случаях:

1) Если известно, что данный признак появляется в предмете при наличии одних условий и исчезает при наличии др. условий, то знание об отношении этого признака к предмету вне наличия тех или иных условий выражается нами в суждении возможности.

2) Если известно, что данный признак принадлежит (принадлежал или будет принадлежать) только нек-рым предметам известного рода, то знание об отношении этого признака к любому предмету данного рода пред­метов выражается также в суждении возможности. Т. о., в В. с. речь идет об объективной возможности, т. е. о вероятности без указания ее степени, а не о субъективном сомнении или неуверенности (см. Суж­дение).

Лит.: Таванец П. В., Вопросы теории суждения, М., 1955; А с м у с В. Ф., Логика, М., 1947; W r i g h t G. H„ An essay in modal logic, Amst., 1951. П. Таванец. Москва.

ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ — кате­гории материалистич. диалектики, отражающие двэ осн. ступени развития каждого предмета или явления

ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ 269

в природе, обществе и мышлении. Возможность есть объективно существующая тенденция развития предмета; она возникает на основе той или иной зако­номерности развития предмета и выражает эту зако­номерность; действительность есть объективно существующее единство закономерности взаимосвязи развития предметов и всех ее проявлений.

Теоретич. исследование этих категорий началось в древности. Первая всесторонняя разработка их была дана Аристотелем. В противоположность метафизич. взглядам философов мегарской школы, к-рые утверж­дали, что только действительное возможно, а недейст­вительное невозможно, он доказал, что «такие утверж­дения упраздняют [всякое ] движение и возникновение» (Аристотель, Метафизика, IX 3, 1047а 17—29, рус. пер., М.—Л., 1934), и обосновал различие возможно­сти ('juvafju;) и действительности (evip-fsia). Аристо­тель выяснил связь этих категорий с движением, к-рое он понимал как переход возможности в дей­ствительность: «осуществление того, что существует в возможности,... есть движение» (там же, XI9, 1065в 14—1066 а7). Аристотель считал, что возможность есть нечто существующее, а не только мыслимое; он дал формально-логич. определения возможного и невоз­можного и рассмотрел различные виды возможности (там же, VI2, 1019в 21—33). Вместе с тем он под­черкнул приоритет действительности: «с точки зре­ния сущности действительность идет впереди воз­можности, а также... по времени одна действитель­ность всегда предшествует другой...» (там же, 1X8, 1050а 15 —18). В области формальной логики Аристо­тель создал классификацию суждений по модально­сти, выделив суждения возможности (проблематич.), действительности (ассерторич.) и необходимости (апо-диктич.): «Всякое суждение есть или суждение о том, что присуще, или о том, что необходимо присуще, или о том, что возможно присуще» («Первая анали­тика», 12, см. «Аналитики», М., 1952). Заслугой Аристотеля было исследование категорий В. ид. в связи с целесообразной трудовой деятельно­стью человека; это проявилось, в частности, в том, что его терминология имеет двойное значение: возможность и способность, действительность и дея­тельность. Однако на этом учении сказалась идеали-стич. концепция пассивной материи и активной фор­мы и телеологич. концепция энтелехии: «материя дается в возможности, потому что она может полу­чить форму, а когда она существует в действитель­ности, тогда она [уже] определена через форму»; «...все, что возникает, направлено в сторону своего н ачала и цели (ибо началом является то, ради чего происходит что-нибудь, а возникновение происхо­дит ради цели); между тем цель, это — действитель­ность, и ради [именно] этой цели принимается способ­ность» (Аристотель, Метафизика, 1X8, 1050а 15-18).

Представители метафизич. материализма 17 —18 вв., исходя из механич. понимания детерминизма, по су­ществу отрицали объективное существование случай­ности и возможности и тем самым сводили понятие действительности к простому признанию объективно существующей реальности; возможность они считали результатом недостаточного познания необходимой причинной связи явлений. Гоббс, напр., утверждал: «Всякое возможное событие... должно когда-нибудь наступить... Случайным или возможным называется вообще то, необходимую причину чего нельзя раз­глядеть» («Основы философии», ч. 1, гл. 10, в его кн.: Избр. соч., М.—Л., 1926, с. 91). Эта т. зр. приводит к фатализму.

Субъективно-идеалистич. понимание В. и д. было наиболее полно развито Кантом. Понятия В. и д. он считает априорными категориями модальности:

«1. Что согласно с формальными условиями опыта (что касается наглядного представления и понятий), то возможно. 2. Что связано с материальными усло­виями опыта (ощущения), то действительно. 3. То, связь чего с действительностью определяется согласно общим условиям опыта, существует необ­ходимо» («Критика чистого разума», П., 1915, Постулаты эмпирического мышления вообще, с. 159). В.ид. — это, следовательно, по Канту, чисто субъек­тивные характеристики, не имеющие ничего общего с самими вещами. Кант различает возможность ло­гическую, реальную и практическую. Напр., ло­гически возможно все то, что мыслится непротиворе­чиво, т. е. все то, понятие чего не содержит в себе противоречия. Это — критерий и субъективный, я ме­тафизический в одно и то же время. Субъективно-идеалистич. т. зр. на категории 6. и д. преобладает и в совр. бурж. философии. Эта т. зр. приводит к волюнтаризму.

Наиболее полная и глубокая разработка категорий В. и д. в домарксистской философии была дана Геге­лем. Он исследовал диалектику В. и д. и сформулиро­вал глубокое определение действительности: «Дейст­вительность есть ставшее непосредственным единство сущности и существования, или внутреннего и внеш­него»; действительность есть конкретное единство сущности и явления (Гегель, Соч., т. 1, М.—Л., 1929, с. 238). Гегель подверг критике метафизич. представление о формальной возможности, согласно к-рому «всё возможно», т. к. всему может быть прида­на непротиворечивая форма абстрактного тождества; он показал, как это представление неизбежно пре­вращается в свою противоположность — «всё невоз­можно». По Гегелю, «возможность есть то, что су­щественно для действительности, но она суще­ственна таким образом, что она вместе с тем есть только возможность»; возможность есть абстракт­ный момент действительности (там же, с. 240). Дей­ствительность конкретнее, чем бытие, существование, сущность, возможность. В «Науке логики» Гегель рассматривает различные виды В. и д.; особый инте­рес представляет исследование реальной возможно­сти и реальной действительности и их определения: «Реальная возможность некоторой мыслимой вещи есть... налично сущее многообразие относящихся к ней обстоятельств»; «Реальная действительность как таковая есть ближайшим образом вещь со многими свойствами, существующий мир» (Г с г е л ь, Соч., т. 5, М., 1937, с. 659—60). Учение Гегеля о В. и д. развивалось на почве объективного идеализма; это, несмотря на многие гениальные догадки и богатство идей, привело к тому, что познавательная и практич. деятельность человека была представлена в мистифицированной форме само­движения понятий.

До возникновения марксизма категории В. и д., столь органически связанные с практикой, раз­рабатывались преим. в идеалистич. философии. «...Д еятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает дей­ствительной, чувственной деятельности как таковой» (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 1).

Наиболее глубоко проблема В. ид. была разработа­на Марксом в «Капитале» в связи с исследованием капитглистич. способа произ-ва. В противоположность идеализму, диалектич. материализм рассматривает В. и д. как категории, отражающие объективно суще­ствующие свойства самого бытия, не зависящего от сознания. В противоположность метафизике, диалек­тич. материализм считает, что возможность существует объективно и развивается в действительность. Диа-

270 ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ

лектич. материализм в равной степени чужд как волюн­таризму, так и фатализму и впервые дает теоретич. решение проблемы В. и д., увязывая его с практикой.

В. и д. — это категории, отражающие свойства самого материального мира и фиксирующие осн. моменты движения и развития материи. В. и д.— соотносительные категории, выражающие диалектич. характер всякого процесса развития. В процессе раз­вития каждого предмета в неорганич. и органич. при­роде, в человеч. обществе и мышлении та или иная возможность превращается в действительность. Ка­кая из возможностей превратится в действительность— это зависит от обстоятельств, от условий, в к-рых протекает развитие. Примером такого превращения может служить любое превращение предмета из одного качественного состояния в другое: одной эле­ментарной частицы в другую, зерна в растение, това­ра в деньги, абстракции в мистич. фантазию и т. д. В случае, когда зерно превращается в растение, зерно является исходным пунктом, а растение — резуль­татом развития. Зерно содержит в себе различные возможности, в нем действуют различные тенденции развития. При благоприятных температурных и пр. условиях его осн. биологич. тенденция прокладывает себе путь и получает всестороннее проявление: зерно развивается в растение. В зерне растение существова­ло только потенциально, в возможности, теперь оно существует актуально, в действительности; зерно заключало в себе возможность растения — его пер­вую ступень развития, теперь налицо действительность растения — его вторая ступень развития. Возможность превратилась в действительность.

Возможность является более бедным и абстрактным понятием, а действительность более богатым и кон­кретным. Действительность в самом широком смысле — это весь объективно существующий мир, объектив­ная реальность, бытие материи вообще, вся матери­альная действительность. В плане гносеологии дей­ствительность в этом смысле противопоставляется сознанию, хотя сознание само является частью дей­ствительности, ее высшим продуктом, и за предела­ми гносеологии это противопоставление является не абсолютным, но лишь относительным. В более узком смысле можно говорить о социальной действительно­сти и обществ, сознании, о социалистич. действитель­ности и социалистич. сознании и т. д. Действитель­ность как материальный мир представляет собой бес­конечную в пространстве и времени движущуюся мате­рию н состоит из бесконечного множества отдель­ных объектов (предметов, явлений, процессов), к-рые возникают, существуют и исчезают, превращаясь в нечто другое по сравнению с тем, чем они были. При этом каждый новый предмет возникает не внезапно и беспричинно, а как результат превращения нек-рого другого предмета, в к-ром он первоначально сущест­вовал лишь как тенденция развития, как возможность, прежде чем он стал действительностью. Т. о., дей­ствительность в собств. смысле есть ступень развития каждого отд. предмета; она представляет собой как бы честь, момент действительности в самом широком смысле и противопоставляется возможности. Действи­тельность растения — это само растение, существую­щее в материальном мире как часть, как предмет это­го мира; и если в плане гносеологии растение противо­стоит своему понятию как предмет действительности его отражению в сознании человека, то в самой дей­ствительности оно противостоит заключенной в зерне тенденции как результат — исходному пункту раз­вития, как действительность — возможности.

Каждый предмет связан, взаимодействует с беско­нечным множеством всех других предметов. Соответ­ственно множеству взаимодействий в каждом предмете перекрещивается множество закономерностей раз-

вития и, следовательно, существует множество тенден­ций развития, множество возможностей, к-рые могут быть существенными или несущественными, смотря по характеру закономерностей, на основе к-рых они воз­никают и к-рые они выражают. Взаимодействие и борьба различных и противоположных тенденций приводят к тому, что складывается пек-рая общая тенденция или побеждает одна из тенденций; она прокладывает себе путь среди всех других, становится господствующей, всесторонне проявляется и преобра­зует весь предмет: возможность превращается в дей­ствительность. Осуществление одной возможности означает в то же время неосуществление всех других возможностей. Возможность есть то, что межет стать, но может и не стать действительностью. Поэтому если в одной плоскости возможность противоположна дей­ствительности, то в другой плоскости она противопо­ложна невозможности (тому, что не может стать дей­ствительностью) и необходимости (тому, что не может не стать действительностью). Возможность есть то, что, с одной стороны, не невозможно, а с другой — не необходимо. В пределах от невозможности до необ­ходимости заключены различные как по качеству, так и по количеству виды возможности. В соответ­ствии с характером закономерности, к-рая лежит в основе той или иной возможности, последняя может быть формальной, абстрактной или же реаль­ной, конкретной. Абстрактная возможность пото­му абстрактна, что она могла бы осуществиться только при отсутствии всех других возможностей и только при отвлечении от них рассматривается как возможность; она вместе с тем — формальная возможность, т. к. мыслится в согласии с законами формальной логики, т. е. не противоречиво. Кон­кретная возможность потому конкретна, что она осуществляется при наличии всех других возмож­ностей и при учете всех их рассматривается как воз­можность; она вместе с тем — реальная возможность, т. к. согласуется с объективными законами природы, к-рые действуют в данной конкретной ситуации. В работе «Теории прибавочной стоимости» (IV том «Капитала», гл. 17) Маркс исследует классич. случай превращения абстрактной возможности кризиса в кон­кретную возможность и в действительность. Ужо при рассмотрении простого метаморфоза товара (Т—Д—Т) обнаруживается возможность кризиса. Но это наи­более общая, абстрактная, формальная возможность. Она заключается в том, что деньги функционируют здесь в качество средства обращения и поэтому акт продажи (Т—Д) и акт покупки (Д—Т) отделяются друг от друга. Это, как гогорит Маркс, кризис в его первой форме. Кризис в сто второй форме связан с функциони­рованием денег в качестве средства платежа; в этом случае в два момента времени они действуют как мера стоимости и как реализация стоимости; возможность кризиса содержится в отделении друг от друга этих двух моментов. Обе эти формы возможности кризиса еще совершенно абстрактны, хотя вторая и конкретнее первой. Бурж. экономисты, напр. Дж. Милль, ограни­чиваются констатацией того, что в этих формах дана возможность наступления кризиса. Маркс прослежи­вает, как развившиеся в товарном и денежном обраще­нии противоречия, а значит и возможности кризиса, воспроизводятся в капитале, как потенциальный кри­зис развивается в реальный кризис, как возможность превращается в действительность. Противоречие, за­ключенное в товаре и проявляющееся в метаморфозе товара, в условиях простого товарного произ-ва яв­ляется лишь абстрактной возможностью кризиса. В условиях капиталистич. способа произ-ва оно разви­вается в реальную возможность и лрегращается в действительность. Абстрактные возможности в сЕоей массе по становятся конкретными. Бурж. апологеты

ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ 271

утверждают, напр., что в условиях капитализма каждый бедняк может стать миллионером; но это как раз та абстрактная возможность, к-рая всегда остает­ся только абстрактной: миллионы бедняков пре­вращаются в нищих, прежде чем один становится миллионером. Различие между абстрактными и кон­кретными возможностями по количеству выражается в понятии вероятность. Абстрактные и конкретные возможности с различной степенью вероятности превращаются в действительность; они, следователь­но, различны и в количеств, отношении, но это такие количеств, различия, к-рыс перешли в качество. Превращение возможности в действительность — это дальнейший переход в новое качеств, состояние.

Как существующая непосредственно, действитель­ность отлична от сущности. Как существующая зако­номерно, действительность отлична от явления, от ви­димости. Социалистич. действительность, напр., — это не только социалистич. производств, отношения, обра­зую щче фундамент этого общества, но и все многооб­разные проявления сущности социализма. Вместе с тем не все, что может непосредственно встретиться в социалистич. стране, относится к социалистич. действительности, но только то, что вытекает из сущ­ности социализма. Т. о., категория действительности не совпадает с категорией сущности и с категорией существования, хотя при рассмотрении действитель­ности может выдвигаться на передний план то одна, то другая ее стороны.

В. и д. представляют собой две различные ступени развития предмета. Возможность возникает в данной действительности и реализуется в новой действитель­ности; она представляет будущее в настоящем. В этой относительности В. ид. проявляется непрерыв­ность всякого развития. В недрах капитализма раз­вивается возможность победоносной социалистич. ре­волюции; победа социалистич. революции создает возможность построения социализма; построение со­циализма — это создание реальной возможности по­степенного перехода к коммунизму. Наконец, воз­можность — это хотя и реально существующая, но скрытая тенденция данной действительности, со вну­тренний и подчиненный момент. Действительность же — это единство внутреннего и внешнего, богатое, развитое целое. Но осуществление возможности есть процесс подчинения, преобразования данной дей­ствительности, процесс превращения ее в новую дей­ствительность, где прежняя тенденция становится господствующей закономерностью. Т. о., различие и противоположность В. и д. включает в себя их взаи­мопереходы.

Превращение возможности в действительность зави­сит от определ. условий. Условия реализации данной возможности — это все внутренние и внешние связи предмета в их отношении к данной возможности. Сама возможность как тенденция развития выражает иёк-рую необходимость, но условия реализации воз­можности являются по отношению к ней чем-то рнеш-ним и поэтому случайным. Реализация возможности есть результат проявления как необходимости, так и случайности; следовательно, и действительность пред­ставляет собой воплощение как того, так и другого. При благоприятных условиях зерно необходимо, в силу биологич. природы самого зерна, превращается в растение. Но будут ли условия благоприятны, это от природы зерна не зависит и потому является в отношении зерна случайным, хотя это является необходимым в другой цепи фактов (общественной или природной), к-рая перекрещивается с данной цепью. То пли иное сочетание необходимости и случайности и приводит к тому, что реализуется та или иная воз­можность: зерно прорастает или размалывается, по­едается птицей или сгнивает и т. д.

Превращение возможности в действительность в раз­ных условиях имеет специфич. черты. Процессы развития в природе, особенно в неорганич., совер­шаются относительно медленнее, охватывают боль­шие промежутки времени. Вследствие этого в круг человеческой практики первоначально входят про­цессы изменения вообще, н только с расшире­нием своей преобразующей деятельности человек все более и более познает и использует процес­сы развития в собственном смысле. Поэтому в применении к явлениям неорганич. природы катего­рии В. ид. особенно часто выражают не моменты раз­вития, а моменты изменения вообще. Так, напр., можно сказать, что возможность перемещения тела из одной точки в другую реализуется в действитель­ности, если данное тело оказывается в этой второй точке; однако при этом не происходит никакого разви­тия. В природе, как неорганич., так и органич., пре­вращение возможности в действительность происходит стихийно. В условиях человеч. общества существен­ным является то, что этот переход связан с практич. деятельностью людей. В антагонистич. классовом об­ществе за реализацию различных возможностей об­щественного развития борются различные классы. С переходом от одной обществ.-экономич. формации к другой растет масса людей, принимающих активное участие в борьбе за победу прогрессивных возмож­ностей дальнейшего развития.В условиях социализма все общество сознательно осуществляет переделку при­родной и социальной действительности. Огромную ор­ганизующую роль в этом играет коммупистич. партия.

⇐ Предыдущая58596061626364656667Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: