Ведическая религия-reды 235 5 глава

ВЁХОВСТВО — идеология рус. буржуазии, поли-тич. движение к-рой формировалось в период раз­витого в стране демократического и в особенности пролетарского движения. В силу этого рус. буржу­азия быстро выявила свою «имманентную контррево­люционность» (Л е н и н В. И., Соч., 4 изд., т. 15, с. 13). Название «В.» происходит от сб. «Вехи», из­данного в Москве в 1У09 Бердяевым, Булгаковым, Гершензоном, С. Л. Франком, П. Струве, Изгоевым, Кистяковским. Ленин неоднократно употреблял тер­мин «В.» для характеристики всего контрреволюц. рус. бурж.-помещичьего либерализма. Осн. политич. лозунг В.—«враг слева», лучше реакция, чем революция. В. вы­явило ряд черт, типичных для совр. бурж. реакц. идео­логии (попытки использования утонч. форм религии для борьбы с марксизмом, защита крайнего индиви­дуализма в этике, антиинтеллектуализм и субъек­тивизм в философии).

В 1902 бывшие т. и. легальные марксисты Струве, Бердяев, Булгаков и Франк выступили вместе с откровенными мистиками в программном сб. «Проб­лемы идеализма» против материалистически толкуе­мого позитивизма и марксизма, противопостав­ляя им систему религ. этики. Последующее изда­ние сборников статей против марксизма, создание религ.-филос. об-в и т. д. (см. Богоискательство) завершилось в период столыпинской реакции выхо­дом сб. «Вехи». Эта «энциклопедия либерального ре­негатства», отмечал Ленин, охватывает три темы: 1) борьбу с идейными основами всего миросозерцания рус. и междунар. демократии, 2) отречение от освобо­дит, движения, 3) открытое провозглашение «ливрей­ных чувств» и соответствующей «ливрейной» политики по отношению к октябристской буржуазии и царизму (см. Соч., 4 изд., т. 16, с. 107).

«Вехи» провозгласили программу борьбы с мате­риализмом и атеизмом Белинского, Чернышевского, Плеханова, пытаясь продолжить рус. религ.-филос. традицию, представленную Юркевичем, В. Соловье­вым, Достоевским. Лозунгу классовой борьбы за со­циальную справедливость веховцы противопоставили принцип «защиты личности», спасение «в своем вну­треннем духовном мире». Они благословили царскую власть за то, что она «одна своими штыками и тюрь­мами еще ограждает нас от ярости народной» («Вехи», с. 89). «Вехи» вызвали восторг в лагере реакции (архи­епископ Волынский назвал их выход «праздником») и возмущение в лагере демократии. От авторов «Вех» пытались отмежеваться даже кадеты (сб. «Интеллиген­ция в России», 1910). Ленин, показывая действит. сущность В. и разоблачая лицемерный характер по­лемики кадетов с веховцами, писал, что «„Вехи" вы­разили несомненную суть современно­го кадетизма» (Соч., 4 изд., т. 16, с. 106).

1-ю мировую войну веховцы встретили в лагере оголтелых националистов-шовинистов, Октябрьскую революцию—в лагере контрреволюции. Обнажая связь «чистой»религ. философии с реакц. политикой, они вос­певали «творческую реакцию» и социальное неравен­ство (Бердяев), участвовали в белогвардейском дви­жении (Струве) (см. сб. «De proi'undis», 1918; Н. А. Бердяев, Философия неравенства, 1923, и др.).

С высылкой главарей В. из СССР (1922) центрами их деятельности стали Берлин, Прага, Париж, где они издавали газ. «Возрождение», «Россия», «Рос­сия и славянство», журн. «Русская мысль»— органы Струве; журн. «Путь»— Бердяева; эсеровско-вехов-ский журн. «Современные записки» с участием Бер-

дяева, Булгакова, Шестова; профашистский журн. «Утверждения» и др. Веховцы выступают против на­чавшегося отхода части эмигрантской (т. н. сменове­ховской — см. Сменовеховство) интеллигенции от контрреволюции, устанавливают связи с междунар. антикоммунистич. орг-циями, пропагандируют рус. религ.-мистич. лит-ру.

Совр. реакц. теоретики за рубежом (Б. Шульце, Г. Кон, Л. Шапиро, С. Томпкинс, Е. Ламперт, Г. Струве и др.) пытаются использовать веховщину в идеология, борьбе против марксизма. Они именуют «эпоху Л^ех"» рус. «духовным ренессансом», выда­ют веховскую мистику за «цвет» рус. культуры, пов­торяют клевету веховцев на большевиков.

Лит.: Ленин В. И., О «Вехах», Соч., 4 изд., т. 16;
его же, Еще одно уничтожение социализма, там же, т. 20;
Франк С, Биография П. Б. Струве, Нью-Йорк, 1956;
(рецензии в журн. «Вопр. философии», 1958, №1 и «История
СССР», 1957, N5 3). Ю. Карякин, Е. Плимак. Москва.

ВЕЧНЫЕ ИСТИНЫ — см. Истина.

ВЕЩЕСТВО — одна из основных форм материи. К В. относятся макроскопич. тела во всех агрегат­ных состояниях (газы, жидкости, кристаллы и др.) и образующие их частицы, обладающие собственной массой («массой покоя»). В настоящее время извест­но большое число видов частиц В.: «элементарные» частицы (электроны, протоны, нейтроны, мезоны, позитроны и т. д.), ядра атомов, атомы, молекулы, ионы, свободные радикалы, коллоидные частицы, макромолекулы и др. (см. Элементарные частицы, материи).

Вещественная форма материи по ряду своих свойств, помимо наличия массы покоя, противополож­на другой ее форме — физич. полям, осуществляю­щим взаимодействие частиц и тел В. (см. Поле физи­ческое). Вещественные (макроскопические) тела имеют определенную, пространственно ограниченную форму («элементарные» частицы трактуются как точечные, обладающие одновременно волновой структурой); поле, в противоположность В., таковой не обладает; оно не­прерывно распределено в пространстве. Тела и частицы В. могут двигаться с переменной скоростью, тогда как поля, за исключением мезонного, в ваку­уме распространяются с постоянной характерной ско­ростью, равной скорости света. Частицы В. име­ют конечное число степени свободы, тогда как у поля их бесконечно много. Но это противопостав­ление, деление материи на поля и В. является отно­сительным.

Исследования микроструктуры В. и свойств полей привели к тому, что совр. наука отказалась от преж­них представлений о частицах В. как маленьких твер­дых, неизменных, абсолютно непроницаемых шари­ках. Основой совр. представлений о природе В. и поля стало открытие двойственной природы частиц материи: материальные объекты (и поля, и частицы В.) обладают как некоторыми корпускулярными свойствами, так и некоторыми свойствами волны. Понятие поля и частицы В. выступает в области микро­мира как отражения разных сторон материальных объектов.

Чем крупнее (массивнее) частица В., тем резче выражена ее индивидуальность, ее отграниченность, тем ярче проявляются противоположность В. и поля. Чем мельче части В., чем меньше его масса, тем более трудным становится противопоставление В. и поля. В микроявлениях оно утрачивает свой смысл, т. к. различные «элементарные» частицы являются кван­тами, возбужденными состояниями соответствующих полей (фотоны — электромагнитного, мезоны — ядер­ного и т. д.).

Единство поля и В., отсутствие между ними резкой грани проявляется также в том, что при известных условиях за счет поля возникают частицы В. и обрат-

ВЕЩЬ — «ВЕЩЬ В СЕБЕ» 249

но (см., напр., Аннигиляция). Всякое вещественное тело представляет собой устойчивое целое лишь бла­годаря связи его частиц через поля и является нек-рой комбинацией частиц и полей, существующих в неразрывном единстве. Свойства В. и полей взаимно обусловлены и неразрывно связаны. Поля порожда­ются В., но, в свою очередь, свойства частиц В. зави­сят от полей, с ними связанных. В. и поле, в проти­воположность старым метафизич. представлениям о них, оказались внутренне связанными. Единство кор­пускулярных и волновых свойств является ярким примером действия закона единства противополож­ностей и выводов диалектич. материализма о неис­черпаемости свойств материи.

История материальной культуры, история естество­знания и техники в значительной мере сводится к развитию способов использования разнообразных веществ природы на основе изучения строения В. (см. Атомное учение), его свойств и превращений.

На протяжении многих веков истории философии и естествознания не было четкого разграничения по­нятий «материя» и «вещество», их рассматривали как синонимы. Коренная ломка на рубеже 19 и 20 вв. гос­подствовавших механистич. представлений о В. вы­звала целый ряд идеалистич. шатаний и, вследствие отождествления понятий В. и материи, выводов о том, что «материя исчезла» (см. Физический идеализм, Махизм, Энергетизм). Идеалистич. и агностич. сущ­ность этих выводов была разоблачена в книге В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».

Лит.: Энгельс Ф., Диалектика природы, М., 1955; его же, Анти-Дюринг, М., 1957; Ленин В. И., Материа­лами эмпириокритицизм,Соч., 4 изд., т. 14; В а в и л о в С. И., Развитие идеи вещества, Собр. соч., т. 3, М., 1956; его же, Ленин и современная физика, там же; его же, Ленин и фило­софские проблемы современной физики, там же; Г о л ь д а н-скийВ., Лейкин Е., Превращения атомных ядер, М., 1958; Кондратьев В. Н., Строение и химические свойства молекул, М., 1953; «Успехи физических наук», 1952, т. 48, вып. 2 (посвящ. проблеме массы и энергии); Овчинников Н. Ф., Понятия массы и энергии..., М., 1957; Кедр о вБ. М., Эволюция понятия элемента в химии, М., 1956; Новожи­лов Ю. В.. Элементарные частицы, М., 1959.

ВЕЩЬ — то же. что предмет.

«ВЕЩЬ В СЕБЕ» (Ding an sich; thing in itself; chose en soi; cosa in se) — филос. термин, означающий вещи, как они существуют сами по себе (или «в се­бе»), в отличие от того, какими они являются «для нас» — в нашем познании. Различие это рассматри­валось еще в древности, но особое значение приобре­ло в 17 —18 вв., когда к вопросу о самом различии присоединился вопрос о способности (или неспособ­ности) нашего познания постигать «вещи в себе». Малъбранш полагал, что «вещи в себе» созерцает бог. Лейбниц отождествил «вещи в себе» с духовными пер­воэлементами (монадами), а тела — с их явлениями. Локк полагал, будто «вещи сами по себе», т. е. ду­ховные и материальные субстанции, непознавае­мы. Последняя точка зрения была повторена и раз­вита рядом философов 18 в., к-рые в силу метафизич. образа мышления, а в ряде случаев, кроме того, агностицизма и созерцат. характера материализма не смогли правильно решить вопрос об отношении между тем, что существует «в себе», и тем, что в по­знании является и доступно «для нас». Так, напр., Бонне, различая «вещь в себе» и «явление», видел преимущество современной ему философии в том, что она «скромно» ищет то, что вещи представляют «в силу отношения к нам», в то время как раньше фи­лософы, стремясь узнать, что вещи «представляют сами по себе», только говорили с гордым видом уче­ные глупости (см. «Essai de psychologie», chap. 36).В том же духе высказывались Тюрго, Д'Аламбер и Мен­дельсон, у к-рого уже встречается термин «вещь в себе и для себя» (см. «Morgenstunden», Bdl,Kap.7, S. 114 и ел.).

В школе X. Вольфа новый оттенок в понятие «вещь в себе» внес А. Бау.чгартен. Вольфовский термин «vor und an sich» превращается у Баумгартена сна­чала в «an und vor sich», а затем в «an und fur sich» («в себе и для себя»). Особое значение вопрос о «вещах в себе» и об их познаваемости приобрел в фи­лософии И. Канта. В дисс. «О форме и принципах ми­ра умопостигаемого и чувственного» («De mundi sensibilis atque intelligibilis forma et principiis» 1770) Кант еще полагал, что, хотя чувств, представ­ления дают нам вещи только такими, какими они яв­ляются, понятия рассудка дают их нам такими, ка­ковы они сами по себе. Но, начиная с «Критики чис­того разума» (1781), Кант утверждал, будто теоретич. познание возможно лишь относительно явлений, но ни­как не о «вещи в себе». Вещи познаваемы лишь такими, какими они являются нам в нашем чувств, созерцании (в формах пространства и времени) и в формах наше­го рассудка (в категориях). Не будучи теоретически познаваемы, по Канту, «вещи в себе» мыслимы, т. к. в противном случае явление существовало бы без то­го, что в нем является. Говоря о непознаваемости «вещи в себе», Кант, однако, не ставил никаких гра­ниц эмпирич. познанию вещей: «Наблюдение и ана­лиз явлений проникают во внутренность природы, и неизвестно, как далеко зайдем мы на этом пути со временем» («Критика чистого разума», П., 1915, с. 193). Но как бы далеко в глубину вещей ни вело эмпирич. познание, «вещь в себе», по Канту, будет всегда оставаться по ту сторону всякого возможного для нас опыта.

Понятие о «вещи в себе» имело в учении Канта не только значение непознаваемой основы чувственно ощущаемых предметов, но и ряд других значений. Важнейшее из них для системы Канта — понятие о «вещи в себе» не как об объектах теоретического — чувств, и рассудочного — познания, а как об «умо­постигаемых» предметах, т. е. как о безусловных за­предельных для опыта предметах разума. Таковы, по Канту, бог, бессмертие, свобода. • Философы-идеалисты критиковали понятие «вещь в себе» с двух точек зрения: субъективные идеалисты (И. Г. Фихте, махисты) полагали, будто понятие об объективно существующей «вещи в себе» несостоятель­но и должно быть отброшено; Гегель с позиций объек­тивного диалектич. идеализма критиковал пе само по­нятие об объективно существующей «вещи в себе», а учение субъективных идеалистов и агностиков (Юм, Кант) о непознаваемости «вещи в себе» и о неперехо-димой границе, отделяющей «вещь в себе» от явлений.

Диалектич. материализм признает «вещь в себе», то есть признает предшествующее сознанию и неза­висимое от сознания существование вещей, но от­вергает непереходимую грань, будто бы отделяющую «вещи в себе» от явлений, и потому отвергает непо­знаваемость «вещи в себе»: «Решительно никакой прин­ципиальной разницы между явлением и вещью в се­бе,— говорит В. И. Ленин,— нет и быть не может. Различие есть просто между тем, что познано, и тем, что еще не познано...» (Соч., 4 изд., т. 14, с. 90). Вопрос о познаваемости «вещи в себе» диалектич. материализм переносит на почву практики. Энгельс показал,что «са­мое решительное опровержение» учения о непознавае­мости «вещи в себе» «заключается в практике, именно в эксперименте и в промышленности. Если мы можем доказать правильность нашего понимания данного явления природы том, что мы сами его производим, вызываем его из его условий, заставляем его к тому же служить нашим целям, то кантовской неуловимой „вещи в себе" приходит конец» («Людвиг Фейербах...», 1955, с. 18).

Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 14, М.—Л., 1931 (см. Предм. указатель); Ленин В. И., Материализм

250 «ВЕЩЬ ДЛЯ НАС» - ВЗАИМОЗАМЕНИМОСТИ ОТНОШЕНИЕ

я эмпириокритицизм, Соч. 4 изд., т. 14, гл. 2 и 4; Е i s 1 е г R.,
Worterbuch der philosophisclien Begriffe, 4 Aufl., Bd 1, В.,
1927, S. 280—85. В. Асмус. Москва.

ч<ВЕЩЬ ДЛЯ НАС» — филос. термин, означаю­щий вещи, какими они раскрываются в процессе познания и практич. деятельности человека (см. «Вещь в себе», Теория познания, Практика).

ВЗАИМНО-ОДНОЗНАЧНОЕ СООТВЕТСТВИЕ [или одно-однозначное; сокращенно: (1 — 1) — соответст­вие] — одно из основных понятий теорий множеств (см. Множеств теория); частный случай понятия функции. Два множества А и В находятся в отно­шении В.-о. с, если каждому элементу множества А соответствует один и только один элемент множе­ства В, и наоборот. Путем установления В.-о. с. возможно, в частности, сравнение бесконечных мно­жеств. Два множества, между которыми может быть установлено В.-о. с, наз. равномощными. Та­кими, напр., являются множества (1) квадратов це­лых положительных чисел и (2) всех целых положи­тельных чисел. Впервые на этот факт указал Г. Га­лилей (1638). Чешский математик и логик Б. Больцано (1851) близко подошел к определению понятия В.-о.с, однако его точное определение мы находим лишь в ра­ботах нем. математика Г. Кантора (1874). Понятие В.-о.с. находит важные применения в теории мно­жеств, логике и др. науках.

Лит.: Александров П. С, Введение в общую теорию
множеств и функций, М.—Л., 1948; Галилей Г., Соч.,
т. 1, М.—Л, 1934; Больцано Б., Парадоксы бесконечно­
го, пер. [с нем.], Одесса, 1911; Cantor G., Gesammelte
Abhandlungen mathematischen und phllosophischen Inhalts,
В., 1932. „ В. Садовский. Москва.

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ — всеобщая форма связи тел или явлений, осуществляющаяся в их взаимном из­менении. Два и более взаимодействующих тела или явления составляют систему, в к-рой совершается процесс превращения движения, причины в действие и обратно.

Причина в качестве активной стороны В. выступает первоначально в виде движения того тела, в к-ром сосредоточивается движение всей системы, и вызы­вает в другом теле или явлении изменение, а вместе с ним обратно направленное действие, т. е. проти­водействие. Пассивная сторона В. при этом превра­щается, в свою очередь, в активную и обратно. Эта формальная схема В. осуществляется даже в простей­шем из возможных случаев — в механич. системе двух соударяющихся упругих тел. Однако В. вообще не исчерпывается простейшей формой В., заключаю­щейся в переносе извне полученного движения без существ, превращения формы этого движения. Если схему механич. В. перенести на всю проблему В. в целом, придать этой схеме всеобщо-логич. значе­ние, отождествить ее со схемой В. вообще, то это при­ведет к допущению первотолчка извне как «перво­причины» движения универсума. Такое понимание В. сложилось в естествознании 17—18 вв. (напр., Нью­тон) и оттуда было перенесено в философию.

Диалектико-материалистич. понимание В. как всеобщей формы движения и изменения предпола­гает такую систему причинно-следств. связей, к-рая не нуждается в «первотолчке», в привнесении движе­ния извне. В.— это сцособ движения такой системы, внутри к-рой причина выступает в конце концов как следствие существования ее же самой. Такой системой В. является бесконечная во времени и про­странстве Вселенная. Вне ее нет и не может быть при­чин, приводящих ее в движение. Причины ее движения суть одновременно следствия ее же собств. движения. Такой характер В. прекрасно выражается формулой Спинозы: «субстанция есть причина самой себя» (causa sui).

Механич. форма В. представляет собой не всеоб­щий, а лишь частный случай универсальной фор-

мы В. как бесконечной цепи причинно-следств. от­ношений.

Характеристика В. как взаимного изменения сторон системы, при к-ром движение приобретает «круговой» характер, относится и к любой конкретной системе взаимодействующих явлений. Такая конкретная сис­тема также выступает в качестве «причины самой себя», т. е. заключает внутри себя источник своего собственного движения. Понимаемая так причина совпадает с внутр. противоречием данной конкрет­ной системы.

В. всегда носит конкретный характер в том смысле, что оно есть всегда отношение сторон определ. цело­стной системы, напр. солнечной системы, раститель­ного, животного царств, человеч. общества, определ. общественно-экономич. формации. Содержание В. обус­ловлено природой составляющих его моментов, взаим­ное изменение к-рых и выступает как конкретное дви­жение данной системы. Примерами такого диалектич. В. может служить любая конкретная система, напр. живые организмы. Живые организмы преломляют воздействия внешней среды через специфич. орга­низацию своего тела и взаимоотношения особей данного вида. Ярким примером самосохраняющейся, самовоспроизводящейся и самодвижущейся системы взаимодействующих явлений может служить человеч. общество в его развитии, основанном на специфич. социальных закономерностях.

В. есть процесс, внутр. единство к-рого осущест­вляется в непрерывном изменении его элементов, сторон. Воспроизведение явления на основе В. его собств. элементов и выступает как его развитие (са­моразвитие). В саморазвивающейся системе причина ее существования в конечном счете оказывается ее же собств. следствием. Цепь причин и действий за­мыкается здесь уже не только на «кольцо», но и на «спираль». Образцом такой формы В. является система В. экономич. явлений, научно воспроизведен­ная в «Капитале» Маркса.

В аналогичном отношении В. находятся между со­бой теория и практика человека. Теория есть не толь­ко следствие практики. Возникая на основе практики и получая в ней активный стимул своего развития, теория оказывает обратное воздействие на практику.

В. выражается, напр., в отношениях наемных рабочих и капиталистов внутри товарно-капита-листич. отношений произ-ва. Капитал есть столь­ко же следствие существования наемного труда, сколько и причина его данного, конкретно-историч. существования.

При всей зависимости сторон В. диалектика обязывает всегда иметь в виду, что одна из сторон этого В. является ведущей. Такой ведущей стороной является та, с которой начинается каждый новый круг развития. Так, например, в отношении В. теории и практики ведущей стороной выступает практика.

Лит.: М а р кс К., Капитал, т. 1—3,М.,1955; его же, К критике политической экономии, М., 1953; Энгельс Ф., Диалектика природы, М., 1955; его же, Анти-Дюринг, М., 1957; Ленин В. И., Философские тетради, Соч., 4 изд., т. 38; Гегель Г., Наука логики, Соч., т. 5, М., 1937. Э. Ильенков, Г. Давыдова, В. Лекторский. Москва.

ВЗАИМОЗАВИСИМОСТЬ — см. Взаимосвязь и Взаимодействие.

ВЗАИМОЗАМЕНЙМОСТИ ОТНОШЕНИЕ (в ло­гик е) — отношение между двумя языковыми выра­жениями, при к-ром замена одного другим в любом контексте данного языка (или к.-л. выделенной его части) не меняет значения нек-рой (для различных видов В. о. различной) логич. характеристики кон­текста. Под контекстом произвольного выражения А понимается такое выражение, в к-рое А входит без нарушения синтаксич. правил языка; напр.,кон-

ВЗАИМОЗАМЕНИМОСТИ ОТНОШЕНИЕ-ВЗАИМОСВЯЗЬ 251

текстами выражения «Платон» являются выражения «Ученик Платона», «Ученик Платона и воспитатель Александра Македонского», «Ученик Платона и воспи­татель Александра Македонского критиковал учение об идеях» и т. д.; из примера видно, что предложе­ние, в к-рое входит А, также является контекстом для А (при этом А, в свою очередь, может быть предло­жением, поскольку в языке одни предложения могут быть частями др. предложений). В качестве логич. ха­рактеристики контекстов обычно рассматривается их истинность или ложность (контексты в этом случае ограничиваются предложениями), а иногда—свой­ство контекстов быть именами данного предмета или их смысл. Рассмотрим В. о. относительно истин­ности и ложности для естественного языка. Очевид­но, напр., что выражения (1) «Аристотель» и (2) «Ученик Платона и воспитатель Александра Маке­донского» таковы, что если одно заменяется другим в составе таких предложений, как (I) «Аристотель — философ» (истинно), (11) «Ученик Платона и воспита­тель Александра Македонского критиковал учение об идеях» (истинно) и (111) «Аристотель был римля­нином» (ложно), то истинность (соотв.: ложность) полученных таким образом предложений (назовем их соответственно (]'), (11'), (НУ) совпадает с истинно­стью (ложностью) исходных предложений (как гово­рят, выражения (1) и (2) взаимозаменимы относитель­но контекстов (1) — (111), (Г) — (ИГ)- Но в есте­ственном языке есть контексты, относительно к-рых (1) и (2) не взаимозаменимы; напр., (IV) «Выражение „Аристотель" состоит из шести слов» (ложно) и (V) «X не знает, что Аристотель был ученик Платона и воспитатель Александра Македонского» (истинно при соответствующем выборе X); действительно, замена в (IV) выражения (1) на (2) порождает истинное предложение, а замена в (V) выражения (2) на (1) порождает явно ложное предложение («X не знает, что Аристотель был Аристотель»). Контексты, по­добные (IV), наз. метаконтекстами; ме-таконтекст нек-рого выражения—это такой контекст, в к-ром говорится о самом этом выражении как линг­вистическом объекте (см. Метаязык). Контекст (V) содержит косвенную речь и является примером кос­венного контекста. В естественном язы­ке для любого выражения существуют метаконтексты и косвенные контексты. Наличие метаконтекстов и косвенных контекстов препятствует установлению единого В. о. для всего множества контекстов языка (исключая тривиальный случай такого В. о.,когда каж­дое выражение считается «взаимозаменимым» только с самим собой). Другим препятствием к установлению В. о. в естеств. языке является омонимия. Устранение омонимии (что возможно за счет явного различения разных значений омонимов) и исключение из рас­смотрения в связи с В. о. всех метаконтекстов и косвенных контекстов позволяют выделить такую часть языка, в к-рой естественным образом устанав­ливается В. о. относительно истинности (ложности) ее контекстов. Языки, в к-рых существует такое В. о., наз. объемными, или экстенциональными. Естест­венные" языки не экстенциональны, но в них имеется экстенциональная часть. Формализованные языки (напр., интерпретированные исчисления, рассматри­ваемые в математической логике, информационно-логические машинные языки), как правило, экстен­циональны (см. Экстенционалъные и неэкстенционалъ-ные языки).

Хотя изучение В. о. началось лишь в конце 19 в. (вмес­те с развитием логическойсемантики), однако наличие в естественных языках экстенциональной части позволяло людям издавна пользоваться В. о. в своих по­вседневных и научных рассуждениях. В математике, напр., употреблялось замены равного -равным правило, а в логике — замещения принцип, представляющие собой фактически при­менение В. о. для специальных целей математики и логики.

Всякое В. о. есть отношение типа равенства; поэтому уже известное определение равенства, данное Лейбницем, мож­но в нек-ром смысле считать формулировкой В. о. Однако как особое логико-семантическое и лингвистическое отно­шение В. о. в явной форме было впервые рассмотрено нем. логиком Г. Фреге (в статье «О смысле и значении», 1892). Исследуя понятие равенства, он пришел к необходимости различить значение имени (значением имени он называл обозначаемый именем предмет, см. Отношение обозначения) и его смысл; проведя затем различение между контекста­ми обычного вида, косвенными контекстами и метаконтекс­тами, Фреге по сути дела сформулировал для естественного языка д в а В. о.— одно относительно значения кон­текстов, а другое — относительно выражаемого ими с м ы с-л а. Рассматривая предложения как частный случай имен предметов (именно, он считал их именами истины и лжЛ как особых абстрактных предметов), он включил В. о. относи­тельно истинности (ложности) предложений во В. о. относи­тельно всех вообще контекстов, являющихся именами к.-л. предметов. Подход Фреге к В. о. носил неконструктивный характер и отражал метафизичность его филос. установки. Так, в его теории молчаливо предполагалось, что различение или отождествление предметов, обозначенных двумя раз­личными именами естественного языка, всегда возможно, что понятие смысла выражения непосредственно ясно, в си­лу чего всегда можно решить, имеют ли два данных выра­жения одинаковый или различный смысл. Исследования В. о. продолжили Рассел, Нуайн, Чёрч, Карнап и др., по­казавшие связь В. о. (в его различных видах) с понятием «смысл», «синонимичность», «аналитичность» (см. Синонимы). Для уточнения этих понятий был построен ряд семанти­ческих систем (наиболее известная система такого рода при­надлежит Карнапу и изложена им в соч. «Meaning and neces­sity», 1947, 2 изд., 1956). Построение таких систем позво­ляет изучать свойства В. о. для произвольных языков или для достаточно больших групп языков — естественных или искусственных, уточнять (при соответствующих допуще­ниях) отношение равенства смыслов (синонимию) и т. д. [Связь отношения синонимии с В. о. обнаруживается уже в том, что взаимозаменимость выражений относительно ис­тинности (ложности) их контекстов в данном языке является необходимым условием равенства их смыслов]. Следует подчеркнуть, что семантические теории, построенные рядом зарубежных авторов, основаны на слишком сильных упро­щающих предположениях и неконструктивны. Такой харак­тер, в частности, носит теория Карнапа, на логич. построени­ях к-рого сказывается субъективистский и метафизич. ха­рактер его взглядов.

В последние годы изучение В. о. приобрело значе­ние в связи с работами по машинному моделирова­нию мыслительных процессов, автоматич. переводу с одного языка на другой, а также развитию матема­тической лингвистики; в этой связи намечается более конструктивный подход к понятиям, связанным с В. о. (См. также Смысл, Значение, Логическая семантика).

Лит.: F г е g e G., Ober Sinn und Bedeutung, «Z. Phi-los. und philosophische Kritik», Lpz., 1892 (Neue Folge. Bd 100, H. 1, S. 25 — 50); Russell В., On denoting, «Mind», L., 1905 (New series, v. 14, N° 56, p. 479 — 93); L e w i s C. I., Analysis of knowledge and valuation, La Sal­le (III.), 1946; Q u i n e W. v., From a logical point of view, Camb. (Mass.), 1953; Чёрч А., Введение в матема­тическую логику, пер. с англ., М., 1960 (см. «Введение»); Карнап Р., Значение и необходимость, пер. [с англ.], предисловие С. А. Яновской, М., 1959.

Б. Бирюков. Москва.

ВЗАИМОЗАМЕНЙМОСТИ ПРИНЦИП (в логи­ческой семантике) — принцип, выражающий отношение взаимозаменимости между -языковыми выражениями; обычно формулируется в рамках неко­торой семантической системы. См. Взаимозаменимо­сти отношение.

ВЗАИМООБУСЛОВЛЕННОСТЬ — см. Взаимосвязь и Взаимодействие.

ВЗАИМОСВЯЗЬ— категория, выражающая тот факт, что все предметы и явления находятся в бесчисленных связях между собой, в процессе изменения материаль­ного мира. В. существует как преходящий результат и момент этого процесса.Все предметы и явления принад­лежат одному и тому же материальному миру; в нем они возникают, изменяются и исчезают, превращаясь в другие предметы и явления. Эта нигде не прерываю­щаяся всеобщая В. предметов и явлений, или един­ство мира, заключается в их материальности. Это означает, что все возможные изменения, совершаю­щиеся в любом отдельном предмете или явлении, вы­зываются изменениями в других предметах и явлениях

⇐ Предыдущая53545556575859606162Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: