Рычаг контрпереноса.

Для того, чтобы снять барьеры, которые предотвращают прогресс, и сдвинуть шизофреническую личность с ее примитивного уровня в направлении развития созревания, необходима какая-то сила, которая даст толчок. Многие люди чувствуют и соглашаются, что в таком случае решающим фактором является эмоциональное участие терапевта. Контрперенос не охватывает всех чувств, которые возникают у аналитика в терапии; у аналитика может быть какое-то количество “настоящих” чувств; но это не то, что подразумевается под контрпереносом. Контрперенос в его чистейшем значении применим только к тем чувствам, которые индуцированы у аналитика переносом пациента. Иными словами у пациента имеются трансферные чувства, и аналитик реагирует на эти трансферные чувства контр-трансфером. Аналитик может выработать свой собственный трансфер на пациента, но я говорю не о такой ситуации. При первом упоминание контрпереноса у Фрейда он предполагал, что контрперенос неизменно является иррациональным и неуместным. Наблюдая за студентами, которых он обучал лечить психоневротиков, он отметил, что у них иногда вырабатываются к психоневротикам чувства, которые мешали лечению, и он обнаружил, что такой контрперенос работает как сопротивление. Исторически сопротивление аналитика начали ассоциировать с тем, что называется контрпереносом. В последнее время было замечено, что существуют контр-трансферные реакции, которые скорее способствуют, чем мешают лечению. Если термин контр-трансферное сопротивление применять для обозначения неуместных и нежелательных реакций терапевта на чувства, индуцированные трансфером пациента, то термин контрперенос можно освободить от исторически отрицательных коннотаций и использовать, чтобы обозначить потенциально терапевтичные реакции терапевта на индуцированные чувства.

 Вообще контрперенос действует как препятствие лечению, когда терапевт реагирует на чувства, индуцированные у него, как если бы они были идеосинкратическими чувствами. Если у аналитика появляются чувства в присутствии пациента, и он думает, что это его собственное чувство, когда на самом деле оно индуцировано переносом пациента, то у него могут появиться проблемы. Этот закрадывающийся субъективный элемент часто приводит к неуместному поведению такого типа, который всегда связывался с контрпереносом. Субъективные реакции создают контр-трансферное сопротивление. Это означает, что аналитик чувствует что-то в адрес пациента и думает, что это что-то субъективное, не индуцированное пациентом, и входит в состояние контр-трансферного сопротивления. Контр-трансферные реакции могут оказаться полезными, если аналитик распознает, что они вызваны стимулами пациента и являются продуктом жизненного опыта пациента. Эта объективная контр-трансферная реакция является желательной и оказывает большую помощь при работе с шизофреническими пациентами. Можно думать об объективном контрпереносе как о резервуаре чувств, индуцированных пациентом, которые сложены в запас для будущего использования. Эти чувства не должны выражаться без разбора, а только тогда, когда эмоциональная конфронтация окажется полезной при работе над препятствием к коммуникации. Все виды сопротивления, которые пациент предъявляет в ходе анализа, могут быть разрешены путем использования объективных контр-трансферных чувств для того, чтобы вступить с ним в коммуникацию. Они должны применяться конкретно, в правильное время, в правильном месте, так, чтобы они действовали на пациента как коммуникации, способствующие созреванию. Поскольку терапевтическая встреча предполагает значительную фрустрацию, то есть удовлетворение приходится откладывать, она мобилизует сильные негативные реакции у шизофреника и реактивирует его привычные защиты против чувств. В той степени, в которой его отношения с его первичным объектом, его матерью, были удовлетворяющими, в трансфере появляются также чувства позитивного характера. Но они служат в особенности с шизофреническим пациентом тому, чтобы идентифицировать его сопротивления выражению враждебности. Просто поразительно, когда вы работаете с этими пациентами, как одну неделю они говорят вам, что вас ненавидят, а несколько недель спустя, когда у них вырабатывается некоторое количество любви к вам, они говорят, что никогда ненавидеть вас не будут. Они больше не смеют вас ненавидеть; у них ужасные возражения к тому, чтобы ненавидеть вас, думать об этом или признавать это. Они замыкают это все в себе - тем в большей степени, чем более позитивными становятся их чувства.

Любые трудности с негативными чувствами, которые индуцируют пациенты, могут быть указателем на присутствие контр-трансферного сопротивления. Например, под воздействием контрпереноса терапевт может произносить интервенции, которые отодвигают, успокаивают или утишают враждебность пациента, вместо того чтобы придерживаться определенного плана интервенций, которые бы обеспечили терапевтическую разрядку. Работа аналитика анализировать сопротивления тому, чтобы выражались чувства; если аналитик обнаруживает, что он делает что-то другое, это значит, что его охватило контр-трансферное сопротивление. Однажды терапевт испугалась, когда пациент шизофреник вскочил с кушетки и начал угрожать ей насилием: “Слушайте” - сказала она ему энергично, “Вы не можете так себя со мной вести. Я не ваша мать”. Пациент немедленно успокоился и сказал “Ах, да, конечно нет”. Утвердив свою истинную идентичность, вместо того чтобы принять восприятие пациента ее как своей матери, терапевт помешала развитию терапевтического переноса, который обычно абсолютно необходим для разрешения исходной проблемы. Когда пациент ощущает, что вы его мать, и начинает действовать соответствующим образом, то решение не в том, чтобы сказать ему, что вы не его мать. Решение в том, чтобы разрешить его трансферное сопротивление - а именно то, что он вскочил с кушетки - пока он продолжает ощущать, что вы его мать. Существует много способов справляться с такого рода случаями, не разрушая чувств пациента. Один возможный подход — это сказать ему быстро и твердо, что его место на кушетке. Хотя он имеет полное право чувствовать то, что чувствует, он неправильно себя ведет. Указание или объяснение, которое не повредит трансферную ситуацию, было бы правильным. Терапевт может сказать: “Вы вскочили с кушетки, потому что я вызвала у вас слишком много эмоций”, или: “Я сказала что-то не то”, или: “Я неправильно с вами себя вела и поэтому, поскольку я сделала что-то не то, вы тоже сделали что-то не то, вскочив с кушетки”.

Шизофреник индуцирует у терапевта те хорошие и плохие чувства, которые у него выработались в младенчестве к его матери, а также ее чувства по отношению к нему. Ситуация может очень сбивать с толку. Терапевт, когда он переживает контр-трансферные реакции, не только будет чувствовать то, что чувствует ребенок. Он будет также чувствовать то, что почувствовал родитель. Исследования этих чувств в том порядке, в котором они передаются, помогает реконструировать историю отношений пациента с его первичным объектом. В придачу к этим двум типам чувств - чувства, которые были у пациента по отношению к его матери, и чувства, которые были у матери по отношению к пациенту - вы также осознаете, что вы испытываете чувства, которые у ребенка должны были бы быть к его матери, и чувства, которые ребенок хотел бы почувствовать от своей матери, так что эти четыре типа различных чувств перемешиваются: чувства, в которых испытывается потребность, и чувства, которые были испытаны от родителя и от ребенка, оказываются эмоциями, которые переживает аналитик. С ними придется работать. Например пациент может быть охвачен чувством, которое кто-то назвал океаническим. Оно ассоциируется с состоянием, когда объект полностью его поглощает. Если он передает такое чувство, и он функционирует в унисон, то вы переживете состояние абсолютной гармонии, которое его охватывает. Чаще он вызывает противоположное чувство полного бессилия, аналогичное всеохватывающему состоянию несчастья у ребенка, который чувствует, что его родители абсолютно не воспринимают его потребностей и чувств. Многие неудачи в терапии по-видимому связаны с индуцированием у терапевта этого чувства полнейшей беспомощности. Пациент чувствует, что его невозможно вылечить, и терапевт переживает эти индуцированные чувства как свои собственные, и уходит с чувством поражения, и на том случай кончается. Но если терапевт способен распознать источник этого чувства, вытерпеть его и не действовать на его основе, то терапевтический потенциал очень велик. По ходу лечения он может удивиться тому, что происходит, в особенности если ему удастся добиться, чтобы пациент принял чувства, что он неизлечим и безнадежен. Пациент, который способен поддерживать такую установку и тем не менее реалистично функционировать в жизненных ситуациях, уже не является шизофреником. Этого очень трудно добиться. Пока вы этого не добьетесь вы сталкиваетесь с чувством психотических депрессий у шизофренических пациентов, чувствами полной безнадежности и бессилия. Пациент должен осознать, что даже если он чувствует безнадежность, и даже если он убежден, что аналитик никогда не может ему помочь, и аналитик тоже чувствует, что он никогда не может ему помочь, пациент все-таки должен продолжать ложиться на свою кушетку и продолжать говорить, и аналитик все-таки должен продолжать анализировать несмотря на то, что ситуация воспринимается как безнадежная. Для большинства людей это очень трудно.

На протяжении первых двух лет жизни ребенок не обязательно имеет те же самые чувства, что и родители. У них могут быть различные наборы чувств. Шизофреник обычно особенно чувствителен к тем чувствам, которые он пережил в это время, которые являются контрастом его собственным, и когда он привносит эти комплементарные чувства в трансфер вместе со своими собственными чувствами до-эго, аналитик обнаруживает у себя чувства, которые контрастируют с чувствами пациента. Аналитик может почувствовать, что ему хочется утешить пациента, которому, похоже, больно; он может почувствовать гнев или ярость, когда пациент плачет. Когда пациенту грустно, терапевт может почувствовать не только грусть, но и удовлетворение от того, что он сделал пациента несчастным. Аналитик может чувствовать себя одновременно несчастным и раздражаться на пациента, который плачет или чувствует раздражение на себя за то, что он плачет. Являются ли эти различные созвездия чувств “переживаемыми” чувствами или “востребованными” чувствами (теперь их называют анаклитическими), это область, которая требует значительного количества исследований. В настоящее время по этому вопросу проводилось достаточно мало разработок. Однако, когда такие чувства анализируются, в конечном итоге может стать ясно, что у аналитика индуцированы как чувства младенца, так и чувства матери. Один из них плачет, а другой раздражается. Когда аналитик находит у себя оба типа чувств - то есть собственные чувства пациента и комплементарные чувства объекта - это помогает аналитику реконструировать раннее поле эго-объекта в психике крайне нарциссического пациента. Пациент переживал заново в лечении очень ранние состояния эго. У него боли в спине и груди, боли во рту, он раз за разом просыпался в четыре тридцать утра и чувствовал, что задыхается. Его поразила мысль, что это могут быть чувства связанные с его рождением. Он спросил свою мать, не родился ли он в четыре тридцать утра и не болела ли у нее очень сильно спина, когда он родился. Она изумлена, потому что она ему никогда об этом не рассказывала, но это верно! Он прошел множество медицинских обследований, которые не нашли ничего неладного с его спиной или с его простатой, никаких проблем с его грудной клеткой и у него все в порядке с сердцем. Он посетил по крайней мере десять специалистов в связи с этими ощущениями, но когда он осознает, что это могут быть чувства, которые он переживал в связи со своей матерью, то он осознает, что он не способен был различить, которые ощущения были его собственные, а которые принадлежали ей. Они были настолько переплетены, что их было практически невозможно дифференцировать. Для него было огромным облегчением понять причину ощущений, которые его пугали, и в конечном итоге он от них освободился.

Эмоционально зрелому взрослому в присутствии младенца, которому плохо, естественно захочется взять его на руки и утешить. Это естественная реакция на страдание младенца или маленького ребенка. Шизофренический пациент также вызывает естественные чувства. Объективный контрперенос заставляет аналитика ощутить у себя те чувства, которые пациент получил бы, если бы его родители правильным образом реагировали на его потребности роста. Терапевт распознает свои естественные чувства, но воздерживается от того, чтобы немедленно действовать на их основании. Рано или поздно коммуникации, способствующие созреванию, использующие индуцированные чувства, могут оказаться полезными при разрешении какого-то паттерна сопротивления. Например, когда я сказал пациенту, которого пугали ощущения, которые у него были, что такие чувства очень страшные и пугающие, и использовал крайне доброжелательный тон голоса, это успокоило его тревогу и освободило его для того, чтобы тщательно исследовать значение этих чувств и обнаружить, откуда они пришли.

При этом не стоит и говорить о том, что выражение чувств со стороны аналитика всегда удовлетворяет какую-то личную потребность. Выражение чувств, которые проявляются у аналитика при лечении шизофреника, необходимо сдерживать до тех пор, пока эмоциональная коммуникация не окажется полезной для разрешения паттернов сопротивлений.