Тема 3. Развитие теории международных отношений после окончания холодной войны

1. Концепция «конца истории» Ф. Фукуямы. Современная теория международных отношений сформировалась в условиях биполярного мира, что отразилось на концептуальных подходах и про­блематике международно-политических исследований. Большинство прогнозов развития международных отношений предполагало и в будущем сохранение примерно той же ситуации, которая существовала четыре десятилетия после окончания Второй мировой войны. Хотя некоторые политологи предсказывали вероят­ность изменений в системе международных отношений, ее эволю­цию в сторону многополярности, но и они исходили из того, что обе сверхдержавы — США и СССР по-прежнему будут играть ­важнейшую роль.

Перемены в мировой политике, происшедшие после окон­чания холодной войны, оказались радикальными и не­ожиданными для большинства исследователей международных от­ношений. В одночасье рухнули многие теоретические концепции, ка­завшиеся незыблемыми. Политическая картина мира меняется столь стремительно, что научная мысль не всегда за ней успевает. Среди политологов, специализирующихся на исследо­вании проблем мировой политики и международных отношений, на­блюдается, с одной стороны, некоторая растерянность, а с другой — стремление объяснить новые мировые реалии и спрогнозировать дальнейшие изменения в мире.

Одна из первых попыток дать теоретическое обоснование измене­ний, связанных с окончанием холодной войны, была предпринята на рубеже 1980-1990-х гг. американским ученым и дипломатом Фрэнсисом Фукуямой. В своей работе «Конец исто­рии» он выдвинул предположение о полном разрешении лежавшего в основе холодной войны конфликта двух идеологий — либеральной демо­кратии и коммунизма. Коммунизм потерпел поражение, и открылись перспективы для торжества принципов либеральной демократии во всем мире. Следовательно, наступил «конец истории», т. е. состояние бесконфликтности. Точка зрения Ф. Фукуямы подверглась критике как идеалистическая и упрощенная. Дей­ствительно, прошедшие после окончания холодной войны годы не дают основания для того чрезмерного оптимизма, которым наполне­на работа американского ученого.

2. Концепция «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона. Более серьезную дискуссию вызвала статья одного из авторитет­ных современных политологов Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций?», опубликованная в 1993 г. Концепция С. Хантинг­тона сводится к следующим основным положениям. На различ­ных этапах истории международных отношений динамику мировой политики определяли конфликты различного типа. Сначала это бы­ли конфликты между монархами. После Великой французской рево­люции наступила эпоха конфликтов между нациями-государствами. С победой в 1917 г. русской революции мир оказался расколотым по идеологическому и социально-политическому принципам. Этот раскол и был главным источником конфликтности вплоть до окончания хо­лодной войны. Однако, по мнению С. Хантингтона, все эти типы кон­фликтов были конфликтами внутри западной цивилизации. «С окон­чанием холодной войны, — указывает политолог, - подходит к концу и западная фаза развития международной политики. В центр выдви­гается взаимодействие между Западом и незападными цивилизация­ми».

С. Хантингтон определяет цивилизации как социокультурные общ­ности самого высшего ранга и как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Исследователь выделяет 8 цивилизаций: западнохристианскую и православно-христианскую, исламскую, конфуцианскую, латиноамериканскую, индуистскую, япон­скую и африканскую. С точки зрения С.Хантингтона, цивилизационный фактор в международных отношениях будет постоянно усиливаться. Этот вы­вод обосновывается следующим образом. Во-первых, различия между циви­лизациями, основу которых составляют религии, наиболее существен­ны; эти различия складывались столетиями, и они сильнее, нежели различия между политическими идеологиями и политическими ре­жимами. Во-вторых, усиливается взаимодействие народов различной цивилизационной принадлежности, что ведет как к росту цивилизационного самосознания, так и к пониманию различия между циви­лизациями и общностью в рамках своей цивилизации. В-третьих, возрастает роль религии, причем последняя нередко проявляется в форме фундаменталистских движений. В-четвертых, ослабевает влияние Запада в незападных странах, что находит выражение в про­цессах девестернизации местных элит и поиске собствен­ных цивилизациоиных корней. В-пятых, культурные различия менее подвержены изменениям, чем экономические и политические, и, сле­довательно, менее способствуют компромиссным решениям. В-шестых, политолог отмечает усиление экономического регионализма, неразрывно связанного с цивилизационным фактором, поскольку культурно-религиозная схожесть лежит в основе многих экономических организаций и интеграционных груп­пировок.

Воздействие цивилизационного фактора на мировую политику по­сле окончания холодной войны С. Хантингтон видит в появлении «синдрома братских стран». Этот синдром заключается в ориента­ции государств в их взаимоотношениях уже не на общность идеоло­гии и политической системы, а на цивилизационную близость. Кро­ме этого, в качестве примера реальности цивилизационных различий он указывает на то, что основные конфликты последних лет проис­ходят на линиях разлома между цивилизациями – на Балканах, Кав­казе, Ближнием Востоке и т. д.

Прогнозируя будущее, С. Хантингтон приходит к выводу о неиз­бежности конфликта между западной и незападными цивилизациями, причем главную опасность для Запада может представлять конфуцианско-исламский блок - гипотетическая коалиция Китая с Ираном и рядом арабских и иных исламских государств.

С. Хантинггон предложил меры, которые, по его мнению, должны были укрепить Запад перед нависшей над ним новой опасностью. Среди прочего, американский политолог призвал обратить внима­ние на так называемые расколотые страны, где правительства имеют прозападную ориентацию, но традиции, культура и история этих стран ничего общего с Западом не имеют. К таким странам Хантинг­тон относил Турцию, Мексику и Россию. От внешнеполитической ориентации последней в значительной степени будет зависеть характер международных отношений обозримого будущего. Поэтому С. Хан­тингтон особо подчеркивал, что интересы Запада требуют расшире­ния и поддержания сотрудничества с Россией.

Свои идеи С. Хантингтон отстаивал и развивал в 90-е гг. XX сто­летия. В 1996 г. он опубликовал книгу «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка». В этой работе американ­ский политолог уделяет особое внимание взаимоотношению запад­но-христианской и исламской цивилизаций.

Конфликт между ними, по мнению Хантингтона, с одной сторо­ны, стал результатом различий между мусульманской концепцией ислама как образа жизни, выходящего за пределы религии и полити­ки, и концепцией западного христианства, гласящей, что Богу Богово, а кесарю кесарево. С другой стороны, этот конфликт обусловлен их схожими чертами. И христианство, и ислам являются монотеистиче­скими религиями, которые в отличие от политеистических не спо­собны к безболезненной ассимиляции чужих богов и которые смот­рят на мир через призму понятия «мы - они». Обе религии имеют универсальный характер и претендуют на роль единственной истин­ной веры, которой должны следовать все живущие на Земле. Обе яв­ляются миссионерскими по своему духу и возлагают на своих после­дователей обязанность прозелитизма. С первых лет существования ислама его экспансия осуществлялась путем завоеваний, но христи­анство тоже не упускало такую возможность. С. Хантингтон отмечает, что понятия «джихад» и «крестовый поход» не только схожи друг с другом, но и выделяют эти религии среди других веду­щих религий мира.

Обострение в конце XX в. давнего конфликта между христиан­ской и мусульманской цивилизациями, по мнению Хантингтона, обу­словлено пятью факторами.

Во-первых,рост мусульманского народонаселения привел к вспле­ску безработицы и недовольству молодежи, примыкающей к ислам­ским движениям и мигрирующей на Запад.

Во-вторых, возрождение ислама дало мусульманам возможность вновь поверить в особый характер и особую миссию своей цивилиза­ции и своих ценностей.

В-третьих, острое недовольство среди мусульман вызвали уси­лия Запада по навязыванию своих ценностей и ин­ститутов, по сохранению военного и экономического превосходства наряду с попытками вмешательства в конфликты в мусульманском мире.

В-четвертых,крушение коммунизма привело к исчезновению об­щего врага, имевшегося у Запада и у ислама, в результате чего глав­ную угрозу они стали видеть друг в друге.

В-пятых, все более тесные контакты между мусульманами и пред­ставителями Запада заставляют и тех и других переосмысливать свою самобытность и характер своего отличия от других, обостряют во­прос об ограничении прав представителей меньшинства в тех стра­нах, большинство жителей которых относится к другой цивилизации. В 1980-1990-х гг. в рамках как мусульманской, так и христианской цивилизации взаимная терпимость резко пошла на убыль. Всплеск активности исламского терроризма в начале XXI в. резко повысил интерес к концепции «столкновения цивилизаций»..

Вокруг идей С. Хантингтона уже более десяти лет идут оживлен­ные дискуссии. Одни ученые и политики, опираясь на эти идеи, объ­ясняют многие происходящие в мировой политике процессы. Другие полагают, что реальная практика международных отноше­ний не соответствует положениям концепции столкновения цивили­заций. Например, отношения России с православной по своим цивилизационным корням Грузией складываются в постсоветский период сложнее, чем с соседним исламским Азербайджаном. Для такой многонациональной и многоконфессиональной страны, как Российская Федерация, муссирование вопроса о религиозных различиях, тем более утверждение о неиз­бежности межцивилизационных конфликтов, может иметь негатив­ные последствия в плане стабильности и безопасности.

3. Геополитические концепции 3. Бжезинского. Отношения с Россией находятся в центре внимания другого известного американского политолога - Збигнева Бжезинского. В своей книге «Без контроля. Глобальный беспорядок на пороге XXI века», опуб­ликованной в 1993 г., он также делает прогноз развития международ­ных отношений после окончания холодной войны. Однако в отличие от цивилизационного подхода С. Хантингтона, подход 3. Бжезинского базируется на традиционных геополитических принципах. По его мнению, распад Советского Союза привел к геополитическо­му вакууму в сердцевине Евразии, что является главной причиной конфликтности по периметру всего постсоветского геополитическо­го пространства. Вместе с активизацией ислама и объективной не­способностью США обеспечить контроль над ситуацией в регионе Среднего Востока это ведет к появлению огромной зоны нестабиль­ности, которая может охватить часть Юго-Восточной Европы, Сред­ний Восток и район Персидского залива, а также южную часть бывшего Советского Союза. Внутри этой, по словам Бжезинского, «воронки водоворота насилия» имеется множество узлов потенциальных кон­фликтов, несущих угрозу всему миру. Степень угрозы возрастает, по­скольку существует возможность вовлечения в конфликт других стран, и особенно Китая.

Главную же угрозу американский политолог, известный своими антисоветскими и антироссийскими взглядами, видит в возобновлении имперской политики России. Такая ориентация российской внешней политики, по мнению Бжезинского, опасна для Соединенных Штатов, ей необходимо всячески противодействовать. Поэтому он развивает идею об Украине как геополитическом противовесе России. Эта идея основана на убеждении, что главное условие возрождения «российской империи» заключается в поглощении Россией Украины. Помимо попыток с помощью теоретических выкладок вбить клин в российско-украинские отношения, Бжезинский предпринимал и практические шаги в этом направлении, поддер­живая те националистические силы, для которых дистанцирование от России стало основной целью.

По мнению Бжезинского, ключевые позиции в предотвращении угрозы реставрации Российской империи на постсоветском геополи­тическом пространстве кроме Украины занимают Азербайджан и Уз­бекистан. Азербайджан играет важную роль в контроле над добычей и маршрутами транспортировки каспийской нефти. Бжезинский был среди сторонников южного маршрута нефтепровода с выхо­дом на турецкий порт Джейхан, минуя территорию России. Он вы­сказывался за активное участие США в урегулировании конфликта в Нагорном Карабахе, чтобы обеспечить безопасность будущих неф­тяных потоков. В конце 1990-х гг. Бже­зинский неоднократно писал о том, что Северный Кавказ должен существовать вне России.

Третье постсоветское государство, которое выделяет 3. Бжезин­ский, - Узбекистан. Он полагает, что Узбекистан может достичь ве­дущего положения в постсоветской Центральной Азии и в этом каче­стве противостоять «имперским» притязаниям России. По мнению американского политолога, у Узбекистана есть для этого все предпо­сылки, поскольку он является самым многонаселенным государством региона и обладает достаточными ресурсами. На территории Узбеки­стана находятся главные историко-культурные центры среднеазиат­ского региона, только он один из всех бывших советских республик имеет традиции государственности. В экономическом отношении Уз­бекистан может стать самодостаточным и независимым от России, в этом же направлении, отмечает Бжезинский, следует подталкивать и его политическое развитие. Главным для Бжезинского является переориентация внеш­ней политики этой бывшей советской республики в антироссийском направлении.

Конечно, следует различать геополитические изыскания Бжезин­ского и официальную позицию американского правительства. Но у него есть единомышленники в американской политической элите. С этим обстоятельством необходимо считаться, когда речь идет о дальней­шем развитии отношений Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки.

4. Мир-системный анализ И. Валлерстайна. Еще один прогноз будущей роли на­шей страны в системе международных отношений дал известный американский социолог Иммануил Валлерстайн. Его внешне­политическая концепция часто определяется как неомарксистская, что справедливо лишь отчасти. Подоб­но К. Марксу, И. Валлерстайн видит главную детерминанту политики, в данном случае международной, в экономике. В своей основе меж­дународные отношения, по Валлерстайну, есть прежде всего отноше­ния экономические. Главная категория его анализа - «современная мир-система», несводимая к отдельным государствам. Объединяет эту «современную мир-систему» единая капиталистическая «мир-эконо­мика», возникновение которой Валлерстайн относит приблизительно к 1500 г. Каждое государство занимает в мир-системе определенное место, изменить которое чрезвычайно трудно, а подчас просто невоз­можно. Логика капиталистической мир-экономики неизбежно вос­производит деление стран мира на ядро и периферию. Государства, входящие в состав ядра капиталистической мир-системы, имеют возможность жить за счет эксплуатации пери­ферии. Помимо государств, входящих в состав ядра или периферии, существуют еще и полупериферийные государства. Эти государства не входят в состав ядра мир-системы, но и не относятся целиком к периферии.

Таким типичным полупериферийным государством, по мнению Валлерстайна, была Россия, начиная с реформ Петра I и Екатерины II. Несмотря на эти и последующие попытки реформирования, России не удалось войти в состав ядра, но одновременно она сумела избе­жать участи периферийных стран, ставших в большинстве колони­альными придатками ведущих государств мира. Традиционный фактор, определяющий место и роль России в мир-системе - это ее геополитическая мощь и военная сила. Именно они застав­ляли считаться с Россией другие государства и позволяли ей иметь статус «сверхдержавы». Принципиально не изменили эту ситуацию и годы советской власти. Как считает И. Валлерстайн, перемены в от­дельной стране или даже группе стран не способны оказать влияние на фундаментальные свойства мир-системы. С его точки зрения, ми­ровая система социализма была фикцией, поскольку опреде­ляли логику мирового экономического развития законы капитали­стического рынка.

Оценки, которые дал Валлерстайн холодной войне и ее итогам, а также перспективам развития международных отношений после ее окончания, весьма оригинальны, они резко расходятся с общепринятыми оценками. Валлерстайн считал, что пик могущества США пришелся на 1945 г., когда эта страна вышла из Второй мировой войны в качестве мирового экономического и поли­тического лидера. Соединенные Штаты оказались единственным го­сударством в рамках ядра мир-системы, избежавшим разрушений и других негативных последствий войны.

Для дальнейшего функционирования и развития американской экономики необходимо было восстановить и сохранить остальную часть ядра мир-системы - Западную Европу и Японию. Поэтому в Ялте США и СССР договорились о разделе мира на две сферы влияния. В американскую сферу вошли прежде всего страны ядра, в советскую - преимущественно периферийные и полупериферий­ные государства. Как полагает Валлерстайн, США сознательно по­шли на такой раздел, поскольку не имели достаточных ресурсов и желания осуществлять глобальный контроль над всем миром. В границах своей зоны ответственности США сначала спо­собствовали восстановлению экономики Западной Европы и Япо­нии, а затем, пользуясь своим превосходством, привязали их к себе военно-политически, заключив соответствующие договоры (НАТО для Западной Европы, Договор о совместной безопасности для Япо­нии). Для поддержания дисциплины внутри своего блока США не­обходим был образ внешнего врага. В качестве такового и стали рас­сматривать Советский Союз. Вместе с СССР США начали большую игру под названием «холодная война». Советский Союз выступал в ка­честве подыгрывающего партнера, поскольку преследовал свою цель - усилить контроль над своими собственными союзниками.

На начальном этапе холодной войны и на Западе, и на Востоке весьма схожим образом боролись с инакомыслием - это маккартизм с его «охотой на ведьм» в США и политические процессы в СССР и в восточноевропейских странах. На самом деле, полагал Валлер­стайн, устранялись подлинно левые силы, представлявшие угрозу для самой мир-системы и лежащей в ее основе капиталистической мир-экономики. Вопреки общепринятому мнению Валлерстайн не считает, что в годы холодной войны сложилась биполярная система между­народных отношений, поскольку экономический потенциал Совет­ского Союза никогда не был равноценен экономическому потенциалу США. Но этим странам было выгодно играть роль противостоящих друг другу сверхдержав, и они долгое время делали это.

В отношении стран периферии, превратившихся в особый «тре­тий мир», и СССР, и США проводили схожую политику, основан­ную на одних и тех же принципах. Валлерстайн не видел существен­ных различий между идеями американского президента В. Вильсона и В.И. Ленина по поводу судеб колониальных и зависимых народов. Оба считали необходимым сначала предоставить им независимость, а затем помочь преодолеть экономическую отсталость и выйти на уровень развитых стран. И Советский Союз, и Соединен­ные Штаты пытались расширить зону своего влияния за счет развива­ющихся стран, но место этих стран в мир-системе принципиально не менялось

Игра под названием «холодная война» продолжалась до тех пор, пока основные игроки - СССР и США сохраняли к ней интерес и могли ее продолжать. Со временем интерес стал угасать, а возмож­ности для ее ведения уменьшились. США утратили роль безоговороч­ного экономического лидера в рамках ядра мир-системы, следователь­но, утратили возможность реально контролировать своих ближайших союзников, поэтому потеряла смысл и затеянная с целью оправдания такого контроля игра. Советский Союз исчерпал ресурсы для продол­жения этой игры. В итоге по взаимному согласию США и СССР холодную войну прекратили.

Вопреки распространенному мнению, окончание холодной войны не означало победу США и наступление Pax Americana, а, наоборот, означало конец эпохи американской гегемонии и лидерства. Окончание холодной войны не стало «концом истории», а привело к обострению старых и появлению новых конфликтов. В отличие от С. Хантингтона, причины грядущих конфликтов Валлерстайн видит не в цивилизационных, а в экономических факторах. Так, он полагает, что уже в начале XXI в. можно ожидать вызовов и даже прямых нападений государств маргинализированного, бедного и отсталого Юга на богатый Север, а также захватнических войн между самими государствами Юга, возможно, и с применением ядерного оружия. Но самая главная угроза, которая может исходить от пери­ферии по отношению к ядру мир-системы - массовая миграция на­селения с Юга на Север.

Представления К. Маркса о том, что целью пролетариата являет­ся уничтожение капитализма, по мнению Валлерстайна, не соответ­ствуют современным условиям. В конце XX в. под пролетариатом в рамках мир-системы следует понимать все население стран пери­ферии. В предшествующие десятилетия в третьем мире сохранялись надежды на лучшее будущее, но с окончанием холодной войны эти надежды рухнули. Большинство стран Юга утратило свое прежнее стратегическое значение, а в экономическом отношении они отодви­гаются еще дальше на периферию мирового хозяйства. Большинство инвестиций в рамках мир-экономики в обозримом будущем будут направлены, по мнению Валлерстайна, в Китай, отчасти - в Россию и восточноевропейские страны. Положение большинства периферий­ных стран и их населения будет только ухудшаться. Современный пролетариат - население стран Юга - хочет не уничтожить капита­лизм, а жить при капитализме. Поскольку это невозможно на его ро­дине, масса мигрантов из Африки и Азии стремится в благополуч­ные страны Севера. Этот исход уже начался, и он повлечет за собой различные негативные последствия. Как уже отмечалось, Валлерстайн, вопреки распространенному мнению, утверждает, что холодная война закончилась не победой, а историческим поражением либерализ­ма. В качестве аргументов он приводит, с одной стороны, фактическое крушение вильсоновского плана самоопределения и последующего развития колониальных стран и народов, а с другой - предрекает свертывание всех завоеваний социального либерализма и либераль­ного социализма в развитых странах.

Наплыв нелегальных мигрантов заставляет власти благополучных стран Западной Европы и Северной Америки прини­мать меры к сдерживанию миграции, что, по мнению Валлерстайна, приведет к усилению репрессивных мер, нарушению прав человека, которые будут принесены в жертву интересам защиты коренного на­селения. Но полностью остановить миграцию невозможно, число не­законных мигрантов будет расти, оказывая негативное воздействие на рынок труда. Выходцы из стран третьего мира станут быстро ра­стущим резервом дешевой рабочей силы, что повлечет за собой рост безработицы и снизит заработную плату основной массы трудящихся. Все это неизбежно спровоцирует конфликты между коренным населением и мигрантами. Усиление социальной и национальной напряженности, рост преступности бу­дут сопровождаться усилением репрессивных действий властей и тем самым отходом от принципов либеральной демократии. Наступит ко­нец и социальному государству всеобщего благосостояния. Перераспределение ресурсов из сферы общественного производства и социальных услуг в сферу охраны общественного порядка негативно скажется на уровне жизни основной части населения.

Политолог предполагает, что нестабильными будут отношения внутри ядра мир-системы. Экономическая конкуренция выявляет в ней три основных центра силы - США, Японию и объединенную Европу. Но в дальнейшем неизбежно объединение США и Японии в один блок, имеющий антиевропейскую направленность. Неизбеж­ным считает И. Валлерстайн и использование этим блоком Китая для расширения своих возможностей в конкурентной борьбе с евро­пейскими странами. В этой ситуации противовесом альянсу США с Японией и Китаем может стать создание российско-европейского блока. Россия снова будет востребована в ее традиционной роли - центра геополитического и военного могущества. Хотя сегодня по­тенциал России ослаблен, американский политолог не сомневается, что он будет вскоре восстановлен.

Общий прогноз И. Валлерстайна относительно перспектив нашей страны далек как от крайнего оптимизма, так и от чрезмерного песси­мизма. Он говорил: «Я убежден, что Россия, как всегда, будет очень стараться повысить статус в мир-системе и, как всегда, усилия ее будут полууспешны. Завтра (то есть в последующие 20-30 лет) вам предстоят не катастрофа и не процветание, а обычная для России ухабистая ис­тория».

Неомарксизм в лице Валлерстайна сохраняет ве­ру в возможность революционного переустройства мира, правда, от­нося его к неопределенно далекому будущему и считая, что оно будет обусловлено появлением новых антисистемных сил, способных бро­сить вызов господствующей капиталистической мир-экономике.

При всей оригинальности и даже экстравагантности взглядов И. Вал­лерстайна некоторые его выводы заслуживают внимания. Прежде всего, это анализ последствий глобализации для развитых и развивающих­ся стран. Отдельные элементы противостояния США и Европейско­го союза, возможность которого прогнозировал ученый, можно на­блюдать уже сегодня, хотя абсолютизировать противостояние между двумя центрами современной мировой политики и экономики было бы неверно. Однако подтвердить или опровергнуть идеи, выводы и оценки перспектив мирового развития после окончания холодной войны, сде­ланные И. Валлерстайном, так же как и Ф. Фукуямой, С. Хантигтоном, 3. Бжезинским, может только будущее.

 

Литература: 13, 17,18, 21, 25, 30, 40, 42, 47, 54,59, 63, 65, 69, 70

Контрольные вопросы:

1. Почему концепция Ф. Фукуямы получила название «конец истории»?

2. Что такое цивилизации по С. Хантингтону и какова их роль в международных отношениях?

3. В чем причины грядущего «столкновения цивилизаций» по С. Хантингтону?

4. Какие постсоветские государства и почему выделяет З. Бжезинский в качестве геополитических противовесов России?

5. С какими прогнозами мирового развития, данными в работах И. Валлерстайна вы можете согласиться, а с какими нет?

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: