Тема 4. Глобализация как основная тенденция развития мирового политического процесса

1. Теоретические дискуссии по вопросам глобализации. Термин «глобализация» впервые употребил в 1983 г. Т. Левит для обозначе­ния феномена слияния рынков товаров, производимых отдельными корпорациями. Вплоть до 1987 г. в базе данных Библио­теки конгресса США (Вашингтон) не было книг, в названии которых использовалось бы слово «глобализация». С началом 90-х гг. XX в. количество книг и статей, посвященных глобализации, стало стремительно увели­чиваться. Термин получил широкое распространение и наполнился широким набором значений.

Поэтому содержание, генезис и особенно дальнейшие пути разви­тия процессов глобализации являются сегодня предметом острой по­литической и научной дискуссии. Предметом оживленных дебатов служит целый ряд вопросов: что такое глобализация, когда она началась, как она соотносится с другими процессами в общественной жизни, како­вы ее ближайшие и отдаленные последствия и т. д.

В глобализации сегодня видят:

- интенсификацию трансграничных экономических, политических, социальных и культурных связей;

- исторический период (или эпоху), наступивший после завершения холодной войны;

- трансформацию мировой экономики, буквально направляемую анархией финансовых рынков;

- триумф американской системы ценностей, обеспеченный комбинацией неолиберальной экономической программы с программой политической демократизации;

- ортодоксальную идеологию, настаивающую на вполне логичной и неизбежной кульминации мощных тенденций работающего рынка;

- технологическую революцию с многочисленными и не до конца ясными социальными последствиями;

- неспособность национальных государств справиться с глобальными проблемами (демографическими, экологическими, прав человека и распространением ядерного оружия), требующими глобальных решений.

К настоящему времени сложились три основных подхода к трактовке феномена глобализации.

Узкодисциплинарный подход. Ряд исследователей понимает гло­бализацию достаточно узко, как объективный и качественно новый процесс формирования финансово-информационного пространства на базе новых, преимущественно компьютерных, технологий и связы­вает ее начало с 1990-ми гг. Таким образом, подчеркиваются технико-экономи­ческие основы происходящих сегодня в мире глобальных изменений. Однако разные авторы выделяют различные аспекты глобализации, например организационно-управленческий, экономический, техни­ческий, пространственный и др.

Идеологический подход. Многие левые авторы считают, что введение в оборот термина «глобализация» было пропагандист­ским ответом западных элит на протесты против неолиберализма, т. е. концепция глобализации рассматривается как новое идеологи­ческое обоснование власти транснациональных корпораций и гос­подства таких международных структур, как Всемирный банк (ВБ), Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирная торговая ор­ганизация (ВТО), а глобализация отождествляется с американиза­цией мира.

Правые также по-разному относятся к глобализации. Например, неоконсерваторы в США или националисты в различных странах, считают ее проявлением мирового зла. Другие видят в ней триумфальное шествие капитализма по всему миру.

Действительно, в современном мире глобализация в основном реа­лизуется в соответствии с неолиберальными экономическими прин­ципами, что неизбежно ведет к усилению разрыва между богатыми и бедными странами, усиливает социальную дифференциацию во всем мире. Нынешний вариант глобализации выгоден наиболее развитым в экономическом и технологическом отношении странам, стремящимся обеспечить свое доминирование и в политической сфере. Отсюда про­истекает часто встречающееся суждение, что защита прав человека во внешней политике стран Запада во все большей степени демонст­рирует опасные тенденции трансформации в инструмент продвиже­ния безальтернативной модели глобализации, призванной обеспечить, в том числе с применением силы или угрозы силой, наиболее ком­фортные условия существования развитым странам, способствуя под­рыву принципа универсальности прав человека и увеличивая мас­штабы их нарушений.

Исторический подход. Его представители видят в глобализации своего рода продолжение модернизации, современную стадию процесса дальнейшей интеграции мира, формиро­вания целостной человеческой цивилизации. Согласно этому подходу, глобализация - процесс стадиального становления мира как единого, взаимосвязанного экономического, политического и культурного про­странства. То есть глобализация - это процесс, начавшийся еще на ранних этапах истории, но только ныне ставший всеобщим.

Диапазон же сроков начала глобализации, представленный в ли­тературе, весьма велик, он колеблется в основном от XVI до XX в. Так, согласно Р. Робертсону, процесс глобализации начался с XV-XVI вв., но особенно активно развернулся в период с 1870 г. до середины XX в.

Таким образом, признается, что тенденции к интеграции и сближению между го­сударствами имели место и ранее, но наиболее радикально впервые эти тенденции проявились в период с конца XIX в. и до начала Первой мировой войны (1870-1914).

Технологической основой первой волны глобализации стали те­лефон и телеграф в сфере коммуникаций, строительство железных дорог, машинное, а затем поточно-конвейерное производство в про­мышленной сфере, а символом всего этого была Америка. Техноло­гические сдвиги повлекли за собой экономические, выразившееся, прежде всего в усилении экономической взаимозависимости и фор­мировании единого мирового хозяйства.

О постоянно усиливающейся интернационализации (глобализа­ции) экономического развития свидетельствует и тот факт, что ми­ровая торговля росла быстрее, чем мировое производство, а значит, с каждым годом возрастала роль международных экономических свя­зей.

Начиная с 70-х гг. XIX в. наряду с экспортом товаров растет экс­порт капитала. В период с 1885 по 1900 г. оборот мировой торговли вырос в 2,1 раза, а иностранные инвестиции - в 2,3 раза. В 1901 - 1913 гг. мировое производство увеличилось на 40%, мировая торгов­ля - на 62%, а иностранные инвестиции - на 100%. Успехам мировой торговли и росту иностранных инвестиций способствовало то, что национальная валюта большинства стран была свободно конверти­руемой. Движение товаров и капиталов было свободным, такой же свободной и широкомасштабной была миграция рабочей силы. Быстро развивался международный туризм, а для по­ездки из страны в страну не требовалось визы, а иногда даже и пас­порта.

Экономическая глобализация во 2-й половине XIX - начале XX в. подтолкнула интеграционные процессы и в других сферах. Именно в этот период появляются первые международные межправительст­венные (Всемирный почтовый союз, Международный союз электро­связи) и неправительственные (Красный Крест) организации. Стали проводиться международные спортивные соревнования, возрождается Олимпийское движение и создаются междуна­родные спортивные федерации.

Но наиболее сильно глобализация проявилась в политической сфе­ре. Вслед за мировой экономикой началось формирование мировой политики. Мировое экономическое и социальное развитие проходило под сильным воздействием либеральной политической идеологии.

Наряду с либерализмом появляются и иные политические идео­логии, утверждавшие необходимость глобализации и связывавшие достижение политических целей с этим процессом. Прежде всего, речь идет о марксизме. К. Маркс и Ф. Энгельс считали экономическую глобализацию мира главной предпосылкой его социально-политической трансформации. Стоит напомнить, что клас­сики марксизма понимали социалистическую революцию как рево­люцию мировую. На базе идеологии марксизма было создано и первое международное политическое движение, воплотившееся в создании и деятельности I (1864) и II (1889) Интернационалов.

Глобализация оказала прямое влияние и на международные отно­шения. На рубеже XIX и XX вв. состоялось несколько международ­ных конференций, посвященных обсуждению вопросов предотвращения войн и конфликтов, мирного сотрудничества государств, совершен­ствования норм и принципов международного права.

Однако экономическая глобализация намного опередила форми­рование стабильной и устойчивой системы международных отноше­ний, ее институциональное оформление. Несмотря на все разговоры и благие пожелания, реальный механизм предотвращения глобаль­ного вооруженного конфликта не был создан. Неадекватная и непро­думанная политика «великих держав», реальные и надуманные про­тиворечия между ними привели к Первой мировой войне. Эта война, таким образом, оказалась своеобразным итогом первой волны гло­бальной интеграции, и ее отрицанием.

Первая мировая война стала разделительным рубежом между двумя историческими периодами - глобальной интеграцией и глобальной дезинтеграцией. Хотя после окончания войны была предпринята по­пытка реализации давнего либерального интеграционного проекта - создания универсальной международной организации (Лиги Наций, 1919-1946), социально-экономическое развитие мира пошло в про­тивоположном направлении.

Неудача Лиги Наций помимо прочих причин была связана с тем, что в мировой экономике в 1920-1930-е гг. преобладали дезинтеграционные тенденции. Государства стремились защитить свои нацио­нальные рынки от иностранных конкурентов при помощи высоких таможенных тарифов. Мировая торговля и зарубежные инвестиции перестали увеличиваться, а в некоторые периоды даже сокращались. Так, с 1929 по 1932 г. в результате мирового экономического кризиса мировое промышленное производство сократилось на 20, а мировая торговля - на 40%., почти в десять раз сократился экспорт капитала. Границы становились все менее прозрачными не только для товаров и капиталов, но и для людей. Для поездок за рубеж стали нужны паспорта и визы. Повсеместно усложнились условия трудоуст­ройства иностранцев. В результате сократились трудовая миграция и международный туризм. Многие страны мира стремились к созда­нию замкнутой автаркической экономики, ограничивали конверти­руемость своих национальных валют, что еще более способствовало ослаблению международных экономических связей.

Вторая мировая война способствовала еще большей дезинтегра­ции мировой экономики. В 1950 г. только шесть стран мира имели свободно конвертируемую валюту. И это мешало как зарубежным инвестициям, так и развитию международной торговли, несмотря на предпринятые при создании Организации Объединенных Наций меры по стимулированию мировой экономики при помощи международ­ных экономических институтов. Долгое время уровень экономической взаимозависимости, степень вовлеченности отдельных стран в международное разделение труда оставались ниже, чем в начале XX в. К тому же мир оказался раско­лотым по политико-идеологическому и социально-экономическому признакам на два блока.

И только с конца 80-х гг. XX в. глобализация становится преобладающей тенденцией в мировом развитии. Поэтому рубеж тысячеле­тий стал временем интенсивных концептуальных поисков подходов, позволяющих адекватно описывать такой сложный феномен, как гло­бализация.

2. Мировая политика и мировая экономика в условиях глобализации Сделано множество попыток дать краткое, но емкое определение глобализации. Удачным представляется понимание современного этапа глобализации, предложенное Энтони Гидденсом, который определя­ет его как интенсификацию всемирных отношений, связывающих отдаленные друг от друга места таким образом, что локальные собы­тия формируются событиями, происходящими за многие мили отсю­да, и наоборот.

В широком смысле речь идет о растущей взаимо­связи и взаимозависимости всех сегментов мировой экономики и по­литики. Глобализация сегодня означает новый этап интеграционных процессов в мире и ведет к вовлечению большей части человечества в единую открытую систему финансово-экономических, общественно-политических и культурных связей на основе новейших средств ин­форматики и телекоммуникаций. Неизменно подчеркивая экономи­ческие основы происходящих сегодня в мире глобальных изменений, разные авторы выделяют различные аспекты глобализации, например организационно-управленческий, экономический, технический, пространственный, культурный, политический.

В действительности глобализация оказалась не столь универсаль­на и «глобальна», как представлялось. Тем не менее, она совершенно очевидна и реальна, прежде всего, как доминирующий вектор мирового развития. При характеристике нынеш­него этапа глобализации следует обязательно учитывать три важных исторических обстоятельства: 1) распад советского блока и разрушение биполярной системы международных отношений; 2) переход стран - лидеров мирового развития на постиндустриальную стадию; 3) регионализацию мировой экономики.

В целом в экономической сфере глобализация проявляется сего­дня в следующих феноменах:

- Резкое увеличение масштабов и темпов перемещения ка­питалов.

- Опережающий рост международной торговли по сравнению с ро­стом ВВП всех стран.

- Создание сетей международных производств, с быстрым размеще­нием мощностей по выпуску стандартизированной и унифициро­ванной продукции.

- Формирование мировых финансовых рынков, на которых многие
операции осуществляются быстро и практически круглосуточно.

- Становление финансовой сферы как самодовлеющей силы, опре­деляющей возможности развития промышленности, сельского хо­зяйства, инфраструктуры, сферы услуг. Сегодня финансовая сфе­ра сама становится «реальной экономикой».

- Практически мгновенное распространение информации об изме­нениях на финансовых и других рынках за счет развития теле-­ коммуникационных систем в следствие чего решения о перемещении капиталов, продажах и покупке валют, ценных бумаг, долговых обязательств и прочие принима­ются в реальном масштабе времени, часто чисто рефлекторно.

- Выход мировых финансовых рынков из-под юрисдикции отдель­ных, даже наиболее крупных государств.

- Возникновение новых мощных субъектов мировой экономики за счет слияний и поглощений транснациональных корпораций.

- Резкое расширение рынков труда и изменение их структуры, произошедшее под воздействием внедрения новых технологий, с одной стороны, привело к массовой миграции в развитые страны и заметно изменило традиционный этнический состав населения развитых стран, породив социальное напряжение в ряде из них; с другой - к миграции производства, новых форм организации экономики из Европы и США в регионы, сохранявшие до того преимущественно традиционный уклад жизни. Это, в свою оче­редь, породило феномен «анклавной модернизации» во многих странах третьего мира и также способствовало росту социальной напряженности.

- Возникновение своего рода метаинфраструктуры перераспреде­ления доходов в пользу государств промышленно развитого Севера. Ярким примером такого перераспределения могут служить знаменитые «ножницы цен» - растущая разница в стоимости сы­рья и готовой продукции и др. Такое перераспределение в пользу стран Севера составляет суть геоэкономических рентных плате­жей, являясь своего рода глобальным налогом на экономическую деятельность.

- В рамках мировой экономики проявляются контуры ее специализи­рованных сегментов; самобытных «больших пространств», объеди­ненных культурно-историческими кодами, стилем хозяйственной деятельности, общими социально-экономическими факторами и стратегическим целеполаганием. Формируется мировая система «экономического плюрализма» с тремя центрами: Северная и Юж­ная Америка под эгидой США, Европа под эгидой ЕС, Юго-Вос­точная Азия под эгидой Японии.

В системе международных отношений процесс глобализации так­же оказывает решающее влияние на ее изменение. Прежде всего, речь идет о снижении роли национальных государств и возрастании роли негосударственных акторов, появлении новых международных ин­ститутов.

В целом можно выделить следующие новые характеристики меж­дународных отношений глобального мира:

- рост экономического потенциала негосударственных акторов (ТНК) и потребность в его независимой реализации в международной среде;

- вытеснение негосударственными акторами государств с позиций главных, системообразующих элементов системы международных отношений;

- размывание границ между внутренней и внешней политикой го­сударств;

- «экономизация политики» и закрепление фактического неравен­ства государств как «акторов международных отношений»;

- появление условий, при которых геоэкономическая и геофинан­совая власть диктуют миру свои правила игры, создавая своего рода законодательную базу неолиберальной глобализации, гео­политика их "оправдывает", а военная компонента "защищает", дипломатия в этом случае из области искусства переходит на уровень технического оформления реального экономического пе­редела мира».

Кроме того, глобализация вывела на международную арену це­лую группу новых действующих лиц (международные финансовые институты, экологические и правозащитные организации, религиоз­ные движения, террористические группы, преступные объединения, исследовательские и внедренческие центры и др.), весьма отличающихся по интересам и целям, что делает традицион­ную дипломатию лишь одним из многих каналов международного общения и механизмов урегулирования спорных проблем.

Получив наибольшее развитие в экономической сфере, глобализация в конце XX в. вышла за ее рамки и стала реаль­но перестраивать политическую структуру мира. Поэтому сегодня в центре внимания исследователей находятся такие противоречия гло­бализации:

- между общечеловеческими интересами во взаимозависимом мире
и национальными и этническими особенностями;

- между глобализацией и стремлением к идентичности, самоопре­делению народов, социальных общностей, личностей;

- между гражданским порядком, сохраняющимся внутри государств,
и «естественным состоянием», царящим в рамках международных
отношений, и др.

Существует широко распространенное мнение, что глобализация ведет к утрате политической власти и влияния национальными государст­вами.

Считая, что «гражданство» в традиционном его понимании (как гражданство в рамках национального государства) дестабилизировано процессами глобализации, некоторые исследователи утверждают, что для совре­менного общества характерно «экономическое гражданство», кото­рое «представляет собой концентрацию экономических прав, давая их обладателям определенную власть и возможность требовать отчет о деятельности государства. При этом субъектами этого нового гра­жданства являются не граждане, а фирмы и рынки, в особенности глобальные финансовые рынки, соответственно локализуется это граж­данство не в индивидуумах, не в гражданах, а в глобальных экономи­ческих акторах».

Возможности нации-государства подрываются такими проявле­ниями транснациональности и глобализма, как формирование меж­дународных финансовых рынков, интернационализация бизнеса и капитала, появление глобальных открытых информационных сетей, самоопределение новых наций, резко увеличившаяся мобильность населения, неделимый характер многих угроз безопасности, глобаль­ные проблемы современности и т. д. Транснационализация и вир­туализация финансового рынка, во-первых, облегчают возможности сокрытия капитала от контроля государства и дают возможность по­лучения прибыли, обусловленной особенностями той или иной тер­ритории (к примеру, более низкими налогами на прибыль). Возрос­шая мобильность капитала, во-вторых, оказывает влияние на рост власти самого капитала. В-третьих, значительная часть националь­ной политики попадает в зависимость от международных финансо­вых рынков.

Возникает парадоксальная ситуация: глобализация одновременно повышает требования к политике национального государства и су­жает его возможности. Стремясь обеспечить конкурентоспособность «своих» ТНК, сохранить в стране капитал и рабочие места и при­влечь новые инвестиции, правительства снимают с них социальную ответственность и тем самым способствуют снижению реального уров­ня заработной платы, сокращают социальные программы, разрушая в Европе знаменитое «социальное государство», и проявляют недо­пустимое в условиях глобализации невнимание к вопросам защиты окружающей среды. В то же вре­мя еще никогда капитал не был до такой степени освобожден от со­циальной ответственности и обязательств перед обществом и госу­дарством.

Таким образом, закон прибыли подрывает устои национального государства, которое, в свою очередь, вынуждено постоянно занимать­ся «экономической политикой», однако национальное государство - это основа существования либеральной демократии. Опыт свиде­тельствует, что действует отрицательная корреляция как между па­дающей управленческой способностью государства и экономической эффективностью, так и между падающей управленческой способ­ностью государства и демократией. Значит, проблематичным в но­вых условиях становится и сохранение демократии. В результате проблемы умножаются, а способности национальных институтов справиться с ними сокращаются.

Изменение роли государства в экономике и в функционировании важнейших для жизнедеятельности общества элементов инфраструк­туры стало доминантой совпавших неолиберальной и неоконсерватив­ной революций последних двух десятилетий XX в. Приватизация - таков универсальный инструмент, с помощью которого происходит вытеснение государства из важнейших сфер общества. В рамках так называемого Вашингтонского консенсуса произошел разрыв с либеральной традицией XX в., усматривающей в государст­венном вмешательстве гарантию поддержания либерального правопо­рядка в общественной жизни. Целью приватизации является коммер­циализация сфер, которые «освобождает» государство, что, согласно рецептам экспертов МВФ и ВТО, только и обеспечивает интегра­цию в систему глобальных рынков.

Именно «связка» приватизации и коммерциализации, составляю­щая действительный механизм процесса экономической глобализации, в результате ведет не только к «ослаблению» национального госу­дарства, но и к разрушению сложившихся институтов гражданского общества. Коммерциализация общественных благ и услуг усиливает социальное неравенство и ограничивает, возможности каждого человека в получении качественного образования или в до­ступе к информационным ресурсам. Приватизация резко сужает область общественных дел, непосредственно затраги­вающих каждого гражданина, и, в конечном счете, ведет к тому, что частные интересы граждан вытесняют на периферию общие интересы гражданского общества. В результате во всех странах Запада граж­данская позиция становится реликтовой, ее подменяют потребитель­ские формы самоидентификации, происходит разрушение системы институтов, связанных с коллективным социальным и политическим действием, нарастает кризис гражданственности, инфантилизация ста­новится повсеместным глобальным явлением, а вопрос о личной ответственности за дела общества делегируется власть предержащим - корпорациям, вождям и др.

Таким образом, основным конфликтом рубежа тысячелетий ста­ло столкновение между дезинтеграцией и снижением эффективно­сти и демократичности национальных государств и растущей экономической, культурной и политической глобализацией.

Национальные границы начинают исчезать под натиском транс­национальных компаний и международных финансовых институтов, осуществляющих диктат в отношении стран, не входящих в «золо­той миллиард». Власть в разных регионах мира с разной «скоро­стью» и с разной степенью «добровольности», но неуклонно переда­ется на транснациональный уровень, лишая государства все большей части суверенитета. Местные культуры с все возрастающей интен­сивностью подвергаются посредством глобальных СМИ воздействию унифицирующей моды и инновационных тенденций, источником кото­рых преимущественно является Запад, и прежде всего США.

Барьеры, прежде всего географические и временные, разрушаются. Интенсивность культурных и информационных обменов, многократ­но усиленная новейшими средствами коммуникации, делает малоэф­фективными попытки автаркии, самоизоляции и сохранения «единой национальной культуры» - одного из главных маркеров нацио­нального государства в условиях глобализации. Процессы глобализации, уверенно направляемые транснациональны­ми корпорациями и международными финансовыми спекулянтами к обществу «одной пятой», где 80% населения не будет иметь работы и будет жить на подачки 20% состоятельных граждан, контролирующих все ресурсы, создают новые социальные барьеры, а культурные расколы уже привели к возникновению в промышленно развитых странах антиглобалистского движения. Это, ставшее привычным, название не точно, сами его участники говорят о «глобальном антикапиталистическом движении».

В развитых странах идут процессы закрытия любых производств и перенос их в третьи страны с дешевой рабочей силой, сырьем и энер­горесурсами (только там производство приносит доход), в то время как внутри этих стран растет безработица. Ведь в развитых странах стоимость одного часа труда уже самая высокая в мире. Это мешает конкуренции на международных рын­ках (европейские подразделения автогигантов почти все убыточны и поэтому бизнес в основном создает новые рабочие места за границей).

Следовательно, против глобализации бунтуют отнюдь не нищие маргиналы, а, прежде всего молодые представители средних слоев, испытывающие страх перед безработицей, перед кризисом социаль­ного государства, перспективой потерять свое привилегированное по­ложение.

Известно, что первое громкое выступление «масс» против про­цессов глобализации произошло в американском Сиэтле в конце но­ября - начале декабря 1999 г. во время очередной сессии Всемирной торговой организации (ВТО). За этим последовали массовые акции в Вашингтоне, Праге, Ницце (2000), Давосе (2000, 2001), Генуе (2001) и т. д., где очередные съезды «дирижеров» глобального мира вызвали массовые беспорядки. Критике подвергается неолиберальная глобализация, становление глобальных финансовых рынков и все, что связано с ТНК. С течением времени антиглобалистское движение стало более мас­совым и значительно «покраснело». Политические требования выдвига­ются, но в основном дело ограничивается критикой мировых эконо­мических порядков, особенно глобальных рынков.

Против ряда последствий глобализации выступают и профсоюзы (занятость, инвестиции и др.). Однако оппозиция неолиберальной модели глобализации не имеет единой политической и идеологической платформы. Традиционные левые политические идеологии и движе­ния оказались в глубоком кризисе, хотя комму­нисты стоят у власти в некоторых странах (Китай, Вьетнам, Куба, Северная Корея). Многие партии и группировки, сохранившие при­верженность ортодоксальной коммунистической идеологии, крайне негативно относятся к глобализации, хотя К. Маркс связывал с ана­логичным процессом в XIX в. надежды на осуществление своих кон­цепций.

Международное социал-демократическое движение пытается вы­работать свои собственные подходы к глобализации, обосновать воз­можность ее альтернативного, «гуманистического» варианта. Однако на национальном уровне социал-демокра­ты, находясь у власти, не способны реализовать свою традиционную социально-экономическую программу и вынуждены проводить та­кую же неолиберальную политику, как консерваторы и либералы.

Вместе с тем, по мнению ряда левых исследователей и самих анти­глобалистов, именно сегодня появились реальные предпосылки для формирования международного глобального общества не на словах, а на деле. Новые средства коммуникации и информационные техно­логии позволяют неправительственным организациям и движениям, отдельным индивидам более тесно взаимодействовать, вырабатывать общие позиции и в конечном счете оказывать воздействие на эконо­мические и политические процессы.

Как это ни парадоксально, но у непримиримых противников -антиглобалистов-радикалов и глобалистов-неолибералов есть немало общего. И неолибералы, и радикалы высту­пают за ослабление государства с той лишь разницей, что неолибералы видят этот процесс как демонтаж государственной структуры и дерегулирование посредством рынка, а радикалы предпочитают говорить о самоуправляющихся предприятиях, независимом труде и общине наряду с институтами демократического правления. Неолибералы воз­лагают надежды на эффективное политическое руководство (в ущерб бюрократии) и институты для поддержания мировой свободной тор­говли, а радикалы рассчитывают на социальные движения, неправи­тельственные организации и социальные изменения «сни­зу», т. е. на гражданское общество. При всех различиях и те и другие прогнозируют ослабление государственных структур. Следует учитывать, что движение антиглобалистов не едино и не имеет общего управляющего центра.

3. Этнополитические процессы в современном мире. Реакцией на ослабление национального государства под напором про­цессов глобализации стали «локальный» национализм и «этническое возрождение», в том числе и в промышленно раз­витых странах.

В результате массовой послевоенной эмиграции, прежде всего из стран третьего мира, в Со­единенных Штатах и Западной Европе все в большей степени форми­руются полиэтнические и мультикультурные общества

США возникли как нация эмигрантов и всегда черпали жизнен­ные силы в активной иммиграции, однако если в 1910 г. среди стран, «поставлявших» наибольшее количество переселенцев, неевропейски­ми были всего две, то к 1990 г. все десять относятся к Восточной Азии и Карибскому бассейну (Мексика, Филиппины, Южная Корея, Куба, Индия, Китай, Доминиканская Республика, Вьетнам, Ямайка, Гаити), т. е. к регионам, где ценностные ориентации существенно отличаются от североамериканских. Показательна и динамика роста иммиграции из этих регионов. Только за 1940-1980-е гг. число им­мигрантов из Латинской Америки возросло в 27,1 раза, а из Азии - в 88 раз. Общий образовательный и культурный уровень иммигрантов крайне низок: в 1995 г., когда 12% коренного населения США не имели полного школьного образования, доля таковых среди легальных иммигрантов превышала 40%; средний же уровень их образования был в 4 раза ниже, чем у среднего американца. Неудивительно, что уделом иммигрантов оказывается работа в низ­кооплачиваемых секторах хозяйства и обособление от коренного на­селения. Как результат возникают новые культурные барьеры внутри страны. Новые иммигранты образуют диаспоры и локальные сооб­щества, живущие по «своим законам» и лишь формально принима­ющие законы своей новой родины. Концепция «плавильного тигля» оказалась неадекватной для описания всей сложности этнических про­цессов в американском обществе.

Несмотря на то, что страны ЕС расположены в относительной бли­зости от явно перенаселенных и политически нестабильных регио­нов, таких как Северная Африка и Ближний Восток, а разрыв в до­ходах населения стран Европы и соседствующих с ними Марокко, Туниса или Турции гораздо масштабней разрыва между США и Мек­сикой, проблема формирования многонациональных сообществ стоит в ЕС менее остро, чем в США. Хотя общая численность иммигран­тов, прибывших в 15 стран ЕС почти удвоилось за 10 лет (с 1985 по 1995 г. - с 7,8 до 14,7 млн. человек), доля в общем населении остается не слишком вы­сокой - около 3,8%, существенно варьируя в зависимости от той или иной страны: от 1,8% в Испании и Португалии и 2,1% в Италии до 8,9% в Германии и 9,1% в Австрии.

Особо следует отметить, что европейская иммиграция конца XX - начала XXI в. четко разделяется на две части: 1) реиммиграцию; 2) приток населения из близких к Европе малоразвитых стран. Среди десяти национальных групп, поставлявших наибольшее число им­мигрантов в страны ЕС, в 1996 г. не европейскими по своему проис­хождению были лишь турки; первые три строчки в этом списке зани­мали репатриирующиеся немцы, лица британского происхождения и выходцы из стран бывшего Советского Союза.

В западноевропейских странах также формируются все более круп­ные меньшинства, зачастую создающие в крупных городах свои анк­лавные поселения, в которых они стремятся сохранить свою этнокуль­турную идентичность, основанную чаще всего на исламе. На этой основе в странах Запада формируется неинтегрированный в социальную систему но­вый низший класс, своего рода «новые изгои». Поэтому неравенство по-прежнему нарастает, а, следовательно, усиливается иерархичность социальных групп, что служит питательной средой для различных социальных движений, в том числе под знаменами культурного и этни­ческого фундаментализма.

В 1990-е гг. в контексте воздействия мощных глобальных сил, ко­торые в постоянно растущих масштабах перемещают финансы, тех­нологии, капитал, рабочую силу через национальные границы, круп­ные города мира становятся главной ареной социальных изменений, а следствие этого - обострение многих проблем современности, ведь имен­но сюда направляются потоки новых мигрантов

Наиболее быстрым и радикальным изменениям чаще всего под­вергаются самые крупные и развитые города стран Запада. В послед­ние годы исследователи отмечают в современных мегаполисах повы­шение степени социального неравенства, обострение культурных и этнических конфликтов, усиление политической нестабильности. Для того чтобы эту угрозу предотвратить, необходимо повернуть вспять процесс обнищания широких слоев населения. Однако чтобы до­стигнуть всеобъемлющего улучшения, валовой экономический про­дукт должен вырасти примерно в 5 раз за 50 лет. Валовое производст­во энергии необходимо увеличить примерно в 3 раза, а производство продуктов удвоить. Чтобы избежать потенциально катастрофических последствий для глобального климата (т. е. не увеличивать выброс углекислоты в атмосферу), нужно перевести энергетику с преоблада­ющего использования ископаемого топлива (ныне более 70%), на неископаемое (довести до тех же 70%). Но сегодня нет каких-либо ин­ституциональных структур и мотивов, способных организовать этот переход.

По мнению некоторых исследователей, накопление и обострение социальных противоречий в постиндустриальных странах может при­вести к возникновению конфликтов, которые будут иметь куда боль­шее значение для судеб человечества, чем развитие событий на миро­вой периферии. Крупные города являются тем местом, где большое число людей живет в тесном контакте друг с другом, в тесной взаимо­связи и где возникает большинство социальных проблем. В развитых странах мегаполисы оказались сегодня перед лицом серьезных изменений в социальной, этнической и демографической структуре, а также в самом стиле жизни в связи с большим притоком иммигрантов из бедных стран, не адаптированных к новой социаль­ной и культурной реальности. Теперь вопрос стоит так: сумеет ли западная цивилизация культурно ассимилировать десят­ки миллионов представителей других цивилизаций и рас, не прибегая к насилию и соблюдая права человека?

Глобальные процессы и порождаемые ими вызовы неизбежно провоцируют массовую реакцию отторжения. С середины 1920-х и до середины 1970-х гг. имущественное неравенство в промышленно развитых странах уменьшалось. С середины 1970-х гг. оно столь же устойчиво растет. Так, в США в 1990-х гг., несмотря на экономический рост, разрыв в доходах между имеющими высшее образование и не имеющими его увеличился на 25-30%. Восемьдесят процентов наемной рабочей силы переживает сни­жение реальной заработной платы. Многие граждане вину за это возлагают на легальных и, особенно, нелегальных иммигрантов, отсюда рост национализма и ксенофобии. В результате США ужесточает иммиграционную политику и пра­вила временного пребывания на своей территории (особенно после 11 сентября 2001 г.).

Для стран Европейского союза характерным стало акцентирование внимания на проблеме иностранцев, ограни­чение прав иммигрантов, в

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: