Роль техноструктуры в жизни компаний, общества. Стр 38-43

Цели техноструктур ы

Начнем с понятия «техноструктура», введенного в экономическую литературу Гэлбрейтом. По его определению, техноструктура включает «всех, кто обладает специальными знаниями, способностями и опытом группового принятия решений. Именно эта группа людей, а не администрация, направляет деятельность предприятия, является его мозгом»

Как видим, из этого определения неясно, какие должностные лица входят в техноструктуру. Все ли это инженерно-технические работники или надо исключить из их числа младший линейный персонал (мастера, начальники смен) и низовую часть работников функциональных подразделений? Однако ценность этого определения для нас заключается в том, что Гэлбрейт высветил ведущую роль в жизни корпораций совокупности управленцев и специалистов. Он показал, что деятельностью компании управляет не только ее администрация. Пока цели, формируемые высшей администрацией, не превратятся для остальных членов группы, именуемой техноструктурой, в их собственные устремления, достижение этих целей остается нереальным. Заслуга талантливых менеджеров, приход которых в компанию дал ей новую жизнь, заключается, в первую очередь, в том, что они смогли вовлечь техноструктуру в решение проблем, жизненно важных для компании. Современное сложное производство, включающее сотни специфических технологий, объединяющее десятки, а то и сотни тысяч людей, может управляться только коллегиально и только людьми, постоянно участвующими в производстве. Вот почему герой экономической литературы - решительный, способный на риск предприниматель отошел в прошлое (если речь идет о массовом производстве). Даже такой талантливый руководитель, как Генри Форд 1, в конце 30-х гг. превратился в тормоз для им же созданной компании, потому что недооценил роль техноструктуры. Он пытался решать все сам, в то время как усложнившееся производство требовало групповых решений. Гэлбрейт справедливо отмечает, что тот, кто наверху пирамиды, только кажется всемогущим, определяющим все решения. На самом деле все решения готовит техноструктура. Могущество исполнительной власти кроется как раз в ее компетентности. И всякое некомпетентное вмешательство техноструктура отвергает. В этом причина отстранения от власти собственников. В этом же причина неприязненного отношения техноструктуры к государственному вмешательству.

Идеологи свободного предпринимательства, выступающие против государственного планирования и регулирования под флагом борьбы с коммунизмом, может быть, и верят в свои if догматы. Но поддерживающие их крупные компании прекрасно знают, что страшит их на самом деле вмешательство в дела некомпетентных правительственных чиновников. Интересно, что менеджеры крупных компаний при этом забывают, что сами играют точно также роль недостаточно компетентных людей, вмешивающихся в деятельность техноструктуры предприятий. В глазах работников этих предприятий они выглядят такими же чиновниками, не знающими сути дела, но пытающимися командовать, какими представляются им работники государственного аппарата. Это объективно существующее противоречие между разными уровням управления, разными степенями общности. И точно так же, как неизбежно вмешательство компании в дела ее предприятий, неизбежно и вмешательство государства в дела компании. Главное в том, чтобы на всех уровнях управления исключить некомпетентное вмешательство сверху. Идеального варианта здесь достичь невозможно, но, понимая природу противоречия, можно стараться его разрешить.

Не желающие допускать вмешательства в свои дела руководители американских корпораций обосновывают свою позицию формой собственности. Мол, частная компания, как бы велика она ни была, может вмешиваться в дела своих отделений, филиалов, предприятий на основе права собственности. А государство не имеет права вмешиваться в дела компании, потому что она ему не принадлежит. В Японии граница между частной собственностью компаний и государством не используется руководителями как предлог для препятствия вмешательству. Понимая, что общество не может не вмешиваться в дела гигантских корпораций, они стремятся к тому, чтобы это вмешательство, по возможности, было компетентным. И наиболее дальновидные руководители американского бизнеса, такие как Якокка, понимают, что государственное вмешательство не только неизбежно, но и полезно корпорациям. Мы уже приводили его высказывания о том, что именно государственная промышленная политика помогает Японии добиваться успеха. А сейчас хотелось бы обратить внимание на общий подход к разрешению противоречий. Встречаясь с новыми противоречиями, японцы стремятся найти способ их разрешения в благоприятном направлении.

В нашей российской действительности для крупных предприятий, по нашему глубокому убеждению, необходима была не смена формы собственности, а повышение самостоятельности хотя бы до того уровня, который характерен для государственных предприятий капиталистических стран. Новых собственников техноструктура к власти все равно не допустит, да они ею и воспользоваться не в состоянии. Невмешательство извне в групповые решения, принимаемые техноструктурой, очевидно, следует расценивать как одно из важных условий функционирования крупного предприятия. Вторым условием должно быть совпадение интересов техноструктуры с интересами предприятия. В чем же заключаются интересы техноструктуры?

Физиологические потребности и потребность в защищенности у техноструктуры в значительной мере удовлетворены. Это люди достаточно хорошо оплачиваемые, чтобы не испытывать нужды в пище, одежде, жилище. Это не значит, что материальное благополучие их уже совсем не интересует. Но их уровень обеспеченности таков, что приращение зарплаты не дает той отдачи, Щ которую оно давало до достижения приемлемого уровня. Поэтому материальное стимулирование, хотя и сохраняет свое значение, перестает быть определяющим. Даже размер заработка зачастую интересует этих людей не столько потому, что за счет этого можно получать дополнительные материальные блага, сколько потому, что он является признанием заслуг, свидетельством высокого положения в обществе. Для техноструктуры возможность удовлетворения социальных потребностей, потребностей статуса является определяющей. «Парадокс денежного мотива, вообще говоря, состоит в том, что чем выше уровень оплаты, тем меньше его значение относительно других мотивов»,- пишет Гэлбрейт

И у Кейнса есть мысль о том, что важен не сам по себе размер дохода, а возможность добиться высокого положения. При этом необязательно, говорит он, чтобы доход человека, достигшего высокого положения, в десятки или сотни раз превышал средний доход. «Что касается меня, то я полагаю, что есть известные социальные и психологические оправдания значительного неравенства доходов и богатства, однако не столь большого разрыва, как это имеет место в настоящее время... И гораздо меньшие ставки в игре будут служить так же хорошо, как только игроки привыкнут и ним», - считает Кейнс

Его предположения полностью подтверждаются современной практикой оплаты высокопоставленных менеджеров в США и Японии. В США разница в оплате между президентом крупной компании и рабочим средней квалификации может достигать сотен раз, а в Японии всего лишь до десяти раз. Но, По признанию самих американцев, руководители японской промышленности лучше ведут дело, и в Америке начинают задумываться над тем, не переоценивают ли они эффективность материального стимулирования техноструктуры. Показательны замечания Гэлбрейта: «Отдавать предпочтение денежной оплате, значит, признавать свою неполноценность... Даже ученые-экономисты никогда не признаются в том, что ими руководят денежные мотивы и с презрением смотрят на коллегу, слишком озабоченного получением гонорара за консультацию корпораций или за учебник» [18, с.192]. «Нет никаких оснований и причин полагать, что привлечение талантливых управляющих требует стимулирования в виде существующих цен на них. Те, кто получает самое высокое жалование, занимают должности, в наивысшей степени удовлетворяющие их. Они также являются людьми, результаты деятельности которых меньше всего зависят от жалованья»- они больше всего горды моральной преданностью своей работе».

Из анализа потребностей техноструктуры м. сделать следующие выводы относительно личных интересов ее членов:

1. При достаточном уровне материального обеспечения главным стимулом для техноструктуры является возможность служебного и профессионального роста, признание в обществе.

2. Материальные стимулы играют значительную роль, хотя и перестали быть главенствующими.

3. Гарантия сохранения завоеванных позиций также является важным мотивом. Для этого техноструктура должна не дать погибнуть корпорации и не позволить кому-либо отнять у нее власть.

Соответственно своим личным интересам техноструктура стремится к достижению следующих целей:

1. Рост компании. Во-первых, рост компании обеспечивает возможность^-— служебного продвижения большому количеству работников из состава техноструктуры. Если растет компания, упрочивается положение в обществе ее руководителей. Появляются новые вакансии вице-президентов, руководителей отделений, директоров. Каждая такая вакансия позволяет продвинуться на ступеньку вверх множеству людей. Благодаря этому, помимо роста окладов, множатся атрибуты власти: отдельные кабинеты, личные секретари, персональные автомобили, право пользования самолетом компании т.п. В росте компании оказываются заинтересованными не только руководители, но и все члены техноструктуры, потому что достижение этой цели отвечает их личным интересам - повышению статуса и материального благополучия. Прекрасно понимая, что рост компании возможен только при расширении рынка, техноструктура воспринимает необходимость удовлетворения потребностей рынка как опосредованный способ достижения личных целей. Рост компании улучшает микроклимат внутри техноструктуры, поскольку не надо бороться за место.

Во-вторых, рост компании - это укрепление ее независимости в жестокой конкурентной борьбе. С ростом компании появляется финансовая стабильность, т. е. повышается вероятность того, что уже завоеванное тем или иным работником техноструктуры положение не будет перечеркнуто банкротством компании или ее продажей другим владельцам.

В-третьих, рост компании - это и повышение рыночной стоимости ее акции. Поскольку многие менеджеры и специалисты являются владельцами ( акций своей компании, то и этот результат им небезразличен.

2. Достижение приемлемого уровня прибыли. Эта цель отвечает личным интересам техноструктуры, поскольку, во-первых, приемлемый уровень прибыльности - это условие благополучного существования компании, а следовательно, сохранения за членами техноструктуры их мест, и, во-вторых, их заработная плата в большинстве случаев существенно зависит от уровня годовой или квартальной прибыли. В США, например, годовая заработная плата менеджеров высокого ранга может быть в несколько раз выше или ниже в зависимости от уровня прибыли компании. Есть данные, когда вице-президент крупной компании в удачный год получает около 1 млн долл., а в неудачный -250 тыс. В Японии эти колебания значительно меньше. Разница может быть в 1,3 - 1,5 раза, но она тоже есть. Стремления к максимизации прибыли у техноструктуры нет. «Максимизация прибыли ни в коем случае не является основной целью техноструктуры. После того как достигнут определенный уровень прибыли, члены техноструктуры извлекают для себя значительно больше пользы от самого процесса роста» [1, с. 115]. Мы уже отмечали, что сложно говорить о максимуме, если этот максимум невозможно просчитать. Принимать трудные, рискованные решения, обеспечивающие максимум прибыли, техноструктура не заинтересована, потому что ответственность она берет на себя, а прибыль достается всей гигантской компании. «Если, как это t часто случается, максимизация прибыли связана с увеличением риска потерь, то техноструктура, исходя из своих коренных интересов, откажется от такой возможности» [8, с. 214].

Отрицательная роль обобществления сказывается на больших акционерных компаниях практически так же, как и на государственных компаниях. Техноструктура капиталистической фирмы так же ощущает себя наемной силой при «ничьей» собственности, как и на государственном предприятии у нас, если не применены специальные методы управления. Де Лориан в своей работе [19] приводит примеры того, как руководители высокого ранга наносили компании «Дженерал Моторс» ущерб в сотни тысяч и миллионы долларов из-за амбиций, нежелания перемен и т. п. При решении вопросов о повышении заработной платы, по свидетельству Яккоки, менеджеры тоже не бьются насмерть, как частные предприниматели, потому что это увеличение издержек сказывается на прибылях компании, а не бьет по их карману.

Надеяться, что техноструктура корпорации будет так же биться за снижение издержек, как владелец небольшого частного предприятия,- это, по образному выражению Гэлбрейта, «рыночный романтизм». Итак, мы видим, что цели техноструктуры совпадают с целями организации. Именно поэтому возможна эффективная работа промышленности в капиталистических странах. В отличие от собственников, которые объективно тоже заинтересованы в, первую очередь в росте компании, но субъективно реагируют прежде всего на размер прибыли, техноструктура хорошо знает свои цели и умеет их достигать. Этим объясняется эффективность государственных предприятий, работающих на коммерческой основе. Форма собственности мало интересуеттехноструктуру, если собственник нечасто вмешивается в ее деятельность. Для успешной работы предприятия совпадение целей техноструктуры, с целями компании важнее, чем форма собственности. Такие условия вполне могли бы быть созданы в нашей стране на государственных предприятиях при проведении определенных мер по децентрализации управления. Направляя сегодня все усилия только на приватизацию, которая, по нашему глубокому убеждению, принесла крупной промышленности только вред, мы не получим ожидаемого эффекта, какой был бы возможен от совершенствования управления.

Техноструктура играет определяющую роль в развитии компании. Компании играют важную роль в развитии общества.

67. Роль собственников крупных компаний в их деятельности.

В настоящее время в крупных компаниях, определяющих лицо современного производства, собственники полностью отделены от управления, формально сохраняя за собой право назначения и увольнения управляющих.

Предполагается, что, не занимаясь управлением непосредственно, собственники свою волю реализуют через нанятых ими управляющих. Де юре оно так и есть. А де факто все обстоит гораздо сложнее. Гигантские размеры компании приводят к возрастанию количества собственников, согласование действий которых становится все более сложным. Поэтому, имея право реализовать свою волю, они в силу некомпетентности и разобщенности имеют для этого все меньше возможностей. Кроме того, во многих странах происходит падение доли акций, принадлежащих физическим лицам. Особенно характерно это для Японии.

От вмешательства владельцев менеджеры избавляются посредством обеспечения приемлемого уровня доходов. В этом случае акционеры пассивны. Могли ли быть прибыли большими, им неизвестно. Об этом же писал позднее де Лориан, сетуя на то, что крупная корпорация стала ничьей, что ее долгосрочные перспективы никого не волнуют, акционерам нужны только текущие прибыли. Таким образом, собственники из хозяев производства, рискующих всем своим состоянием, превратились в рантье. Осталась только форма. Акционеры избирают Совет директоров, который от их имени якобы контролирует деятельность высших менеджеров компании.

Мы говорим «якобы», поскольку:

во-первых, Совет директоров не может компетентно руководить, если он не состоит из специалистов компании. Процесс управления стал настолько сложным, что люди, не находящиеся постоянно в гуще событий, при самой высокой квалификации не в состоянии компетентно оценивать предлагаемые на их усмотрение решения. И причина не в чьей-то злой воле или нежелании менеджеров считаться с Советом директоров. Это реальное следствие усложнения управления. Об этом же говорит Т.Коно [42]. Проведенные им опросы руководства средних и крупных компаний Японии свидетельствуют, что последнее слово принадлежит не Совету директоров, а администрации;

во-вторых, сам Совет директоров, призванный быть выразителем интересов акционеров, фактически комплектуется администрацией. Он избирается на собрании акционеров, но кандидатуры будущих членов Совета зачастую подбирают работники администрации. Став членами Совета директоров, эти представители акционеров хорошо помнят, от кого зависит выдвижение их кандидатур на следующий срок. Получается, что верховные правители компании на самом деле назначаются теми, с кого они должны спрашивать. И по-другому быть не может, так как неосведомленность рядовых акционеров относительно личных и деловых качеств специалистов, рекомендуемых на собраниях, не позволяет им иметь собственное обоснованное мнение. А в последнее время процесс этого завуалированного представительства в Совете директоров интересов администрации перешел в новую фазу - в Советах директоров, как свидетельствует Т.Насияма, большинство членов сами являются управленцами, занимают посты глав филиалов, отделов, управлений. Они лишь формально представляют законодательную власть, реально являясь ее исполнительной ветвью. Подлинным хозяином корпорации оказывается верхушка исполнительной власти – техноструктура.

Процесс перехода власти от собственников к техноструктуре (так Гэлбрейт назвал совокупность менеджеров высокого ранга и высококвалифицированных специалистов) получил в последнее десятилетие дальнейшее развитие. «Цели управляющих фирмой интеллектуалов, ее техноструктур приобретают колоссальное значение. Не рынок определяет эти цели. Они переступили границы рынка, используют его как инструмент и становятся той колесницей, к которой общество если не приковано, то во всяком случае пристегнуто».

Собрания акционеров все чаще превращаются в хорошо поставленные шоу, где исполнительная власть компании делает вид, что она полностью подотчетна рядовым акционерам и их замечания готова рассматривать как руководство к действию. На самом деле все идет по заранее разработанному сценарию.

Итак, в крупных корпорациях собственники лишились реальной власти. Но в мелких компаниях, которые, по определению Гэлбрейта, составляют «рыночную систему», власть по-прежнему находится в руках собственников, и их цели определяют судьбу компании.

Каковы же цели собственников малых предприятий? Первая их вынужденная и постоянная цель - обеспечивать приемлемый уровень прибыли. Они не имеют таких финансовых резервов, возможности получения кредитов, как крупные компании. Поэтому приемлемый уровень прибыли нужен им не в долгосрочном плане, а постоянно. Когда собственник малого предприятия оказывается перед выбором: расширить рынок сбыта или максимизировать прибыль сегодня, он в большинстве случаев отдает предпочтение решению, призванному упрочить положение предприятия, т.е. сохранить или приумножить собственность.

В условиях насыщенного рынка потеря потребителя может привести к обесцениванию средств, вложенных в дело. Это обернется большими потерями, чем снижение прибыли по сравнению с максимально возможной.

Означает ли отстранение собственников крупных корпораций от реальной власти, что судьба компании совершенно не зависит от их воли? Нет, такой вывод был бы излишне прямолинейным.

У акционеров остался один, но очень эффективный способ реагирования на положение дел в компании - они могут начать продавать акции. Массовая продажа акций ведет к их обесцениванию, прекращается кредитование, ухудшается производственная деятельность, что вызывает дальнейшее снижение курса акций. В итоге понижается рыночная стоимость компании, и ее кто-то покупает. Как правило, при этом меняется администрация как не сумевшая успешно вести дело. Таким образом, вроде бы полностью потерявшие власть собственники могут отреагировать на неудачные, по их мнению, действия администрации. Поэтому следует выяснить, каковы интересы акционеров крупных корпораций, для чего они вкладывают деньги в акции. Считается, что главная их цель - получение дивидендов. Рассмотрим, так ли это.

Во-первых, играют ли дивиденды существенную роль в доходе среднего американца? По мнению большинства исследователей, удельный вес всякого рода поступлений от владения собственностью в годовом доходе американцев составляет 6 - 8%. Как видим, дивиденды не могут определять уровень жизни.

Во-вторых, размеры дивидендов по акциям не очень значительно отличаются от начислений на банковские вклады. Зачем же акционерам риск, связанный с владением акциями, если помещение денег в банк более безопасно, а разница в начислениях невелика?

ГЛАВНОЕ:

1. При акционерной форме, собственники крупных компаний фактически утратили власть. Поэтому влияние их на жизнедеятельность компании значительно снизилось.

 

2. Объективно акционеры заинтересованы в первую очередь в возрастании стоимости акции и во вторую - в увеличении текущей прибыли. Субъективно они реагируют только на изменение дивидендов, так как о стратегических решениях, направленных на создание потребителя и рост компании, а следовательно, и на возрастание цены акции, они судить не в состоянии. Создается противоречие между тем, что им нужно по существу, и тем, что они способны понять.

 

3. Собственники мелких компаний и предприятий, по-прежнему осуществляющие управление ими, заинтересованы в первую очередь в получении приемлемой прибыли, чтобы иметь возможность вести дело, во вторую - в возрастании собственности и в третью очередь - в получении максимальной прибыли.

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: