Глава 10. О православном храме и Богослужении 5 страница

Далее: «Во время же причащения всех прочих пусть говорят тридцать третий псалом» (кн. 8/13). Кстати, этот псалом до сих пор поют православные во время причащения. Также: «Когда настанет вечер, ты, епископ, собери церковь, и после того, как скажут светильный псалом (140-й)…» (кн. 8/34); «Точно также утром диакон, после того как скажут утренний псалом…» (кн. 8/37); «И епископ пусть молится, говоря…» (кн. 8/38), или: «пусть благодарит епископ так…» (кн. 8/39), и далее следуют тексты молитв.

И ещё: «Потом первосвященник, испрашивая народу мир, пусть благословит его…» (кн. 2/57), то есть, даётся конкретное указание епископу благословлять народ, и в какое время это делать. Всё это, естественно, до сих пор присутствует на православных Богослужениях: в определённые уставом моменты епископ или священник благословляет молящихся. И подобных указаний в данной книге много. Здесь же многократно упоминаются певцы и чтецы, обязанность которых и заключалась в чтении Псалмов и прочих текстов, кроме тех, которые читались священниками и диаконами.

О чтецах упоминается и в «Апостольских Правилах» как об особых церковных служителях: «Если кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или иподиакон, или чтец, или певец, не постится…» (правило 69). Чтецы и сегодня исполняют в Церкви свои функции; у протестантов же никаких чтецов нет.

Следующая книга – «Апостольское Предание» св. Ипполита Римского (II-III в. ). Здесь мы также находим множество указаний на то, как совершать различные Богослужения, какие совершать действия, и какие молитвы произносить в определённые моменты. Например, здесь говорится о том, как совершать службу при рукоположении епископа: «Один из присутствующих епископов, по просьбе всех возлагая руку на того, который посвящается во епископа, пусть молится, говоря так: «Боже и Отче Господа нашего Иисуса Христа, Отче милосердия и Боже всякого утешения, в вышних пребывающий и на смиренных призирающий…». Произведенному во епископы пусть все предлагают лобзание мира, приветствуя его, ибо он удостоился этого. Диаконы же пусть приносят к нему жертву (св. Дары Причастия), и он, возлагая на нее руку вместе со всеми пресвитерами, пусть говорит, вознося благодарение: «Господь с вами». И все пусть отвечают: «И со духом Твоим». «Горе имеем сердца» (т. е.: вознесем ввысь сердца). «Имеем ко Господу». «Возблагодарим Господа». «Достойно и праведно есть». И тотчас он пусть продолжает так: «Мы благодарим Тебя, Боже, через возлюбленного Отрока Твоего Иисуса Христа, Которого в последние времена Ты послал нам Спасителем, Искупителем и Вестником воли Твоей…" » (гл. 2–4). И далее даются подобные указания о том, как совершать посвящение пресвитера, диакона и прочих причетников, как отправлять крещение и помазание елеем, и многое другое, какие действия при всём этом совершать и какие молитвы возглашать. Здесь же мы встречаем и упоминание о литургии: «Не возлагается на нее (вдову) рука потому, что она не приносит жертву и не имеет литургического служения. Посвящение (рукоположение) совершается над клириками благодаря литургическому служению, вдова же возводится для молитвы, а это – дело всех» (гл. 10).

Ещё одна книга древней Церкви – первая апология св. Иустина Мученика (начало II в. ), из которой можно видеть, что Богослужение древних христиан имело конкретную форму (чин) и последовательность священнодействий и молитв. Он пишет, например: «По окончании молитв мы приветствуем друг друга лобзанием. Потом к предстоятелю братии приносятся хлеб и чаша воды и вина: он, взявши это, воссылает именем Сына и Духа Святого хвалу и славу Отцу всего и подробно совершает благодарение за то, что Он удостоил нас этого. После того, как он совершит молитвы и благодарение, весь присутствующий народ отвечает: аминь» (п. 65). Хотя – поскольку св. Иустин обращает свою апологию не к христианам, а языческим правителям – в его книге не описывается Богослужение так подробно, как в вышеприведенных книгах, составленных для верных.

Кроме этого, весьма важен факт существования многих древних литургий, которые разделяются на территориальные группы. Так, к Иерусалимско-антиохийским литургиям относятся: литургия Апостольских Постановлений, св. Апостола Иакова, св. Василия Великого, Иоанна Златоуста, св. Григория. Александрийские: св. Апостола и Евангелиста Марка, св. Кирилла Александрийского. Месопотамские: св. апп. Фаддея и Мария, Нестория (еретика) и другие. Литургия – это важнейшая часть Богослужения, на котором совершается Евхаристия. Так вот, что же мы видим? Христиане изначала служили литургию, и при этом они совершали её не произвольно, как кто найдёт нужным, но по определённому чину, в котором было указано, когда и какие молитвы священнику или диакону возглашать, какие при этом действия совершать, и что должен отвечать народ. Важно также и то, что слово «литургия» в церковном смысле встречается и в Новом Завете, в Деян.   13: 2, где сказано: «Когда они служили Господу и постились…». «Служили» в оригинале λ ε ι τ ο υ ρ γ ο ύ ν τ ω ν (литургонтон) – глагольная форма от λ ε ι τ ο υ ρ γ ί α (литургия). Подобная глагольная форма используется и в русском языке, когда, например, священник говорит: «завтра мне предстоит литургисать», то есть служить литургию.

Итак, древние христиане служили литургии, что и является причиной существования различных чинов литургий в таком большом количестве. Со временем, ради единства, эти литургии Церковь объединила в одну, под редакцией св. Иоанна Златоуста. Ещё две литургии – святых Василия Великого и Григория Двоеслова, также служатся несколько раз в год.

Примечательно привести здесь свидетельство группы американских протестантов, поставивших (как и я в своё время) перед собою цель изучить веру древней Церкви и сообразоваться с нею. Впоследствии они, около 2000 человек, приняли Православие, о чём один из них, Питер Гиллквист, и написал книгу «Возвращение домой». В отношении Богослужения древней Церкви они пришли к тем же, что и я, выводам – к другим выводам и невозможно прийти, если изучать вопрос серьёзно и непредвзято. Итак, вот их заключение: «Христианское богослужение было литургическим с самого начала…» (гл. 3); «К этому этапу нашего (духовного) путешествия ни для меня, ни для кого из моих коллег не было секретом, что все ранние источники: «Дидахе», Иустин Мученик, Ипполит, – говорили о литургическом характере богослужения новозаветной Церкви. Но теперь глагольная форма греческого существительного leitourgia оказалась присутствующей в самом Новом Завете» (гл. 6). Поэтому, когда П. Рогозин заявляет в своей «Хронологии», что литургия появилась в Церкви лишь в 1100 г. (! ), то здесь он прибегает к одному из главнейших сектантских способов борьбы с Истиной – наглой лжи, хотя и сектанты далеко не всегда врут так откровенно. Причём, в другом месте П. Рогозин заявляет: «Первая литургия… впервые была изложена письменно только в V веке»⁷⁰¹. В обоих случаях П. Рогозин лжесвидетельствует, а к тому же – сам себе грубо противоречит. И протестанты, веря П. Рогозину, любя и распространяя его книги, любят ложь, а ведь «всякого любящего и делающего неправду» участь в озере огненном (Откр.   22: 15).

Теперь нужно решить несколько важных вопросов. Первый: с самого ли начала священнослужители Церкви произносили за Богослужением уже готовые записанные молитвы? Исходя из древнейших церковных документов, приведенных выше, и самого факта существования многих литургий с первого века – к важнейшим нужно отнести литургию ап. Иакова и «Апостольских Постановлений» – можно с полной уверенностью ответить на этот вопрос положительно. Записанные молитвы использовались Церковью ещё при Апостолах, и многие из этих молитв они сами и составили, и предписали молиться ими.

Второй вопрос: всегда ли священнослужители молились в Церкви (вслух) только этими молитвами? Нет – из тех же документов видно, что, по крайней мере, епископам и пророкам (очевидно – рукоположенным пророкам) в древней Церкви позволялось произносить и свои собственные молитвы. Так, в Дидахе, после текста молитвы благодарения по причащении, говорится: «Пророкам же предоставляйте совершать Евхаристию по изволению». Подобное замечание после текста молитвы есть и у св. Ипполита: «И епископ пусть возносит благодарение, согласно нашему предписанию. Нет никакой необходимости, чтобы он повторял те же самые слова, которые мы говорили раньше, и заучивал их наизусть, вознося благодарение Богу; но каждый пусть молится по своей возможности. Если же кто-нибудь имеет возможность помолиться долгой и возвышенной молитвой, то это хорошо. Но если кто-нибудь, молясь, произносит умеренную молитву, согласно закрепленному образцу, то не препятствуйте ему. Только пусть его молитва будет здравой и правильной в учении» (Апостольское предание, гл. 9). Итак, в древней Церкви у епископов была возможность произносить молитвы и «согласно закрепленному образцу», и свои собственные молитвы. Это признаёт, например, С. Санников: «К началу II века свободные молитвы в церковных собраниях стали практиковаться всё реже, а их место занимали канонизированные, поэтически отработанные молитвы, произносимые служителями»⁷⁰²; поправить автора можно лишь в том, что «канонизированные, поэтически отработанные молитвы, произносимые служителями» «стали практиковаться» ещё в I веке: о II веке С. Санникова заставляет говорить уже не его исследовательская объективность, а его баптизм, который никак не хочет признать, что таковые молитвы были в век Апостолов.

Следующий вопрос, который будет особо важен для протестантов: почему же сейчас священнослужители Православной Церкви произносят молитвы только по закреплённому образцу? Главная причина, по которой со временем молитвы за общественным Богослужением стали использоваться лишь «закреплённые», такова: сила действия Духа Святого в Церкви стала меньше. С этим большинство протестантов не только не спорят, но постоянно об этом говорят, считая век апостольский совершенно исключительным периодом жизни Церкви. Баптисты, например, пишут: «С одной стороны, верующие действительно не лишены Божьих благословений в любой момент истории. С другой стороны, нельзя не видеть, что апостолы были наделены особыми благодатными способностями (2Кор.   12: 12; Деян.   2: 43; 5: 12; 14: 3; 19: 11)»⁷⁰³. Оспаривают это, по-видимому, только харизматы, которые не хотят смиряться с очевидной духовной реальностью и стремятся, как древние христиане говорить на языках, пророчествовать и исцелять больных. (Хотя и они, доказывая, что у них есть дары языков, пророчества и исцеления, не могут не согласиться с тем, что воскрешать мёртвых, как Апостолы, они не могут. ) При этом харизматы впадают в прелесть, и через них действует, естественно, не Дух Святой, но – это отдельный разговор. Сейчас важно заметить, что баптисты и подавляющее большинство протестантов признают тот факт, что в древней Церкви Дух действовал в верующих особо сильно, производя в них, кроме чудесных даров, также исключительную святость и любовь, которая проявлялась, прежде всего, в общении имуществ, что описано в Деян.   2: 42; 4: 34–37. И святость эта, происходившая от преисполнения Духом, не терпела и малейшего греха. Так, мы видим, что, когда Анания и Сапфира продали своё имение, принесли его цену к Апостолам, но утаили из него часть, то Дух наказал их смертью (Деян.   5: 1–12). Такого действия Духа мы уже не видим в последующие времена Церкви (разве только в жизни некоторых святых). И что сейчас ни Церковь, ни тем более протестанты, не имеют такой святости и исполнения Духом, понятно хотя бы из того, что ни у первых, ни у вторых нет общения имуществ (впрочем, общение имуществ можно усматривать в жизни монастырей, где насельники имеют всё общее и наместник, как в древней Церкви Апостолы, уделяет каждому по его нужде). Да что говорить о такой высоте? Многие протестанты не только к этому не способны: опыт показал, что они часто не способны мирно и любовно поделить между собою гуманитарную помощь, которую присылали западные протестанты постсоветским в 90-х годах.

Но моя цель сейчас не укорить протестантов, а лишь указать на тот факт, что любви и святости древних христиан у них нет и близко, как, впрочем, нет их и у православных, если говорить в общем, и сейчас я вовсе не желаю выяснять, у кого больше любви. Главное – это понять и признать духовную реальность: святости, дарований и исполнения Духа древних христиан у Церкви сейчас нет. Поэтому многих проявлений Духа в древней Церкви, о которых мы читаем в Деяниях – говорение на иных языках; знамения и чудеса; исцеления больных и воскрешение мёртвых; обильные пророчества; поражение слепотою и смертью за грехи; освобождение узников из темницы Ангелом; колебание земли по молитве верующих; общение имуществ – нет сейчас в Церкви (впрочем, нужно опять оговориться и сказать, что и чудеса и пророчества в Церкви и сейчас есть, но в меньшей мере). Дух в Церкви есть, и верные по мере своей ревности исполняются Им, и освящаются, но освящённость их сейчас (в общем) не достигает уровня древних христиан, чтобы были возможны такие проявления Духа.

Поэтому только в этом контексте нужно понимать решение Церкви об упразднении возможности священникам на Богослужении произносить свои собственные молитвы, а довольствоваться лишь уже готовыми. В Церкви оскудели дары пророчества, и уже далеко не всякий священнослужитель, тем более, на всяком Богослужении, может настолько вдохновенно, поэтично, величественно и продолжительно молиться, чтобы достаточно назидать Церковь, чтобы его молитвы были хоть как-то сопоставимы с теми, которые составили Апостолы и другие святые люди по вдохновению Духа. Кроме того, Церкви нужно было гарантировать, чтобы на Её Богослужениях звучали только истинные слова (именно это условие, позволяя епископам произносить свои молитвы, и ставит св. Ипполит, говоря: «только пусть его молитва будет здравой и правильной в учении»), ведь как только появилась Церковь стали в огромном количестве возникать и ереси – постоянные спутники Церкви в Её земном странствовании. Не менее важно для Церкви было и то, чтобы на Богослужении не было никакого перекоса – большого акцента на одном и забвение другого, то есть, чтобы в молитвах была правильная соразмерность: 1) прославления, 2) благодарения, 3) покаяния и сокрушения и 4) просьб. Как же достичь всех этих целей? Можно ли быть уверенным, что каждый священник всегда будет на Богослужениях молиться вдохновенно, величественно, безошибочно и соразмерно? Никак нельзя. Напротив, можно быть полностью уверенным, что этого не будет, ибо такое возможно только при полном водительстве человека Духом Святым, при исполнении Духом. Потому Церковь и составила богослужебные тексты и молитвословия, и отказаться от них ради предоставления каждому свободы молиться по своему усмотрению было бы для Церкви смерти подобно. И нужно не забывать, что литургии и записанные молитвы стали составляться и использоваться ещё во времена Апостолов. То есть даже во время особого действия Духа, Церковь не обходилась без записанных молитв. Иначе говоря, Дух Святой не имел намерения предоставить совершение Богослужения на произвол каждого священнослужителя, и с самого начала заботился о том, чтобы церковные службы были приведены в угодный Ему порядок. Кстати, ап. Павел, заканчивая указания о том, как проводить Богослужения, говорит: «только всё должно быть благопристойно и чинно» (1Кор.   14: 40). «Чинно» – значит: «по чину», «упорядоченно». Вот поэтому Церковь и упорядочила и определила чины для совершения всех своих служб, которые так и называются: «чин (то есть порядок, последовательность) литургии», «чин благодарственного молебна», «чин крещения» и т. д. И как Церковь, по вдохновению Духа Святого, написала книги Нового Завета, и определила библейский канон, так написала и определила Она по действию Того же Духа и канон богослужебный. При этом вначале, когда действие Духа было особо сильным в Церкви, одарённым и исполненным Духом священнослужителям позволялось произносить и свои молитвы, а впоследствии от этого по мудрости отказались. Хотя, например, св. Иоанн Кронштадтский, живший на рубеже XIX-XX веков, служа литургию, добавлял и свои короткие молитвы и прошения, и никто его за это не осуждал и не запрещал в служении, осознавая, что он делает так по вдохновению от Духа Святого. И когда Церковь перед пришествием Христовым опять придёт к пламенению Духом первых христиан, то, очевидно, таких случаев будет намного больше. Сейчас же Церкви нужно жить согласно настоящей духовной реальности.

У большинства протестантов сказанное выше вызовет недоумение и вопрос: «О какой вдохновенности, точности и соразмерности в молитвах говорят эти православные, и что тут такого сложного? Нужно молиться от сердца, и всё. У нас на Богослужении молятся не только пресвитеры, но и многие, не рукоположенные верующие, и всё получается очень вдохновенно и хорошо». Так могут думать и говорить только те, кто не слышали и не вникали в смысл православных молитв, кто не ощущал на себе их силы и величия. Это можно сравнить с человеком, который родился в пещере и всю жизнь прожил при свете свечей, никогда не видя солнца. И если таковому сказать, что ты живёшь во мраке, то он тоже может спросить: «да какой здесь мрак? вот если потушить свечу, будет мрак, а при свечах очень светло». Понять же суть дела он сможет, только если выйдет на солнце. Вот так и протестанты: слыша молитвы своих собратьев и не зная молитв, которыми молится Церковь на своих Богослужениях, им может казаться, что они очень хорошо и вдохновенно молятся. Избавиться же от этой иллюзии можно, только познакомившись и оценив молитвы православные. Лично для меня в своё время этот опыт был очень ярким: читая и слушая церковные молитвы я просто не верил своим глазам и ушам – я даже не мог представить, что к Богу кто-то обращается в таких величественных, глубокомысленных, почтительных, смиренных словах. А ведь произнесение таких молитв передают душе именно тот настрой и дух, какой имели те святые, которые составили эти молитвы (об этом говорилось уже в предыдущей главе). Вообще, противление величественным православным молитвам и замена их своими собственными есть порождение протестантского культа простоты⁷⁰⁴, который хронически не переносит высокое и прекрасное (об этом будет сказано ещё в абз. 171–174).

О православном Богослужении важно знать, особенно протестантам, то, что всё оно преисполнено библейскими мыслями, текстами и персонажами. Так, за неделю в соборе (где служба проходит ежедневно) полностью прочитывается Псалтирь, а Новый Завет – за год, причем многие тексты читаются много раз. На каждой службе поют заповеди блаженства (Мф.   5: 3–16), молитву «Отче наш» (Мф.   6: 9–13), песнь Богородицы (Лк.   1: 46–55), песнь Ангелов (Лк.   2: 14), песнь Серафимов (Ис.   6: 3), молитву Симеона Богоприимца (Лк.   2: 29–32), а также множество псалмов и символ веры, отражающий главные библейские догматы. Кроме того, Богослужение пронизано Богословием святых отцов Церкви. Об этом хорошо пишет архиепископ Илларион: «В богослужении мы слышим чистый и неиспорченный отголосок богословия святоотеческого, древнецерковного... В богослужении я слышу те же самые чистые и высокие понятия об истинах христианской жизни, которые пленили меня в богословии святоотеческом. Богослужение имеет прямую связь с богословием... Так, например, канон Пяти­десятнице целиком заимствован из творений Григория Богослова. Глубокое богословское содер­жание имеют творения таких великих песнописцев и песнотворцев, как святые Василий Великий, Иоанн Златоуст, Феодор Студит и многие другие... Никакие исследования не могут до конца по­стичь всей глубины и благодатной силы богослужения, так как оно содержит в себе не только временное и преходящее, но также вневременное и премирное. Но именно это и побуждает к углубленному ознакомлению с христианским богослужением, чтобы приобщиться его благодатных и духовных благ»⁷⁰⁵.

На главное же возражение протестантов против православного Богослужения – что, поскольку все молитвы и действия в нём строго определены и зафиксированы, то оно мертво – уже был дан ответ в начале главы (абз. 6–10).

 

О пении и музыкальных инструментах.

 

В ходе православного Богослужения, как известно, не используется никаких музыкальных инструментов; протестанты же используют многие из них, включая синтезаторы и электрогитары. И опять простой вопрос: кто же поступает правильно?

В Ветхом Завете, как известно, при славословии Бога использовались музыкальные инструменты: «Хвалите Его со звуком трубным, хвалите Его на псалтири и гуслях» (Пс.   150: 3), и т. п. Но, как уже говорилось, новозаветная Церковь, не отвергнув полностью Богослужения ветхозаветного и много из него позаимствовав, тем не менее, приняла его не полностью и «исправила» его (см. Евр.   9: 10) в свете Нового Завета, как научил Её Дух Святой. И одним из таковых исправлений явился отказ от музыкальных инструментов, которые были, как и весь вообще ветхозаветный закон, лишь детоводителем к совершенству (ср. Гал.   3: 24–25). Ведь часто то, что хорошо для детей, уже не нужно и даже вредно для взрослых. Это ясно показал Христос в нагорной проповеди, неоднократно повторяя одну и ту же формулировку: «Вы слышали, что сказано древним… а Я говорю вам» (Мф.   5 гл. ). И как, например, развод с женой в Ветхом Завете был позволителен, а в Новом – уже нет (Мф.   5: 31–32), так и игра на музыкальных инструментах уже не позволительна при новозаветном Богослужении. Можно привести и другой пример – богослужебные танцы. Они были позволительны евреям – пророк Давид призывал использовать их при славословии Бога⁷⁰⁶ и сам «скакал и плясал» пред Господом (2Цар.   6: 16). Но в новозаветное время Церковь отказалась от танцев, и протестанты следуют здесь Преданию и разуму Церкви, хотя буквально Евангелие нигде не запрещает танцы.

Протестанты спросят: что же плохого в музыкальных инструментах, и почему они уже не позволительны? По двум важнейшим причинам.

1) Музыкальные инструменты (как и танцы) возбуждают чувственность, и навевают впечатления душевные, а не духовные, вызывая больше плотскую и мирскую, а не духовную радость и веселие⁷⁰⁷ (об этом хорошо говорит св. Климент, см. абз. 152–153). Время же этой жизни – это время не веселия, а покаяния и упорной, страшной борьбы с бесами и страстями. Что музыкальные инструменты имеют именно указанное свойство, отчасти понимают (особенно понимали раньше) даже многие протестанты, использующие обычно отнюдь не все инструменты, а только те, которые они считают «духовными». В 80-х годах и ранее советские баптисты использовали на своих собраниях только фисгармонию, и я сам хорошо это помню. Фортепиано, гитара и прочие инструменты категорически не позволялись. И в этом, естественно, был смысл, потому что, действительно, звучание фисгармонии не такое плотское и душевное, как, например, звучание электроинструментов. Но, со временем, так как протестантизм катится вниз (с чем не спорят даже сами честные протестанты), они стали использовать практически все инструменты, а песнопения их становятся всё более свободные, ритмичные и плотские, вплоть до стилей «поп» и «рок». Я помню, как в 90-х годах на «евангелизации» с участием Виктора Гама в г. Донецке после исполнения баптистской музыкальной группой одной ритмичной песни, под сопровождение оглушающей ударной установки, некто, очевидно баптист старой закали, громко крикнул: «бесовская музыка», а Е. Пушков в подобном духе отзывается о музыке харизматов, которую он слышал на их «евангелизации», называя её «ужасной», «дикой музыкой» и «дикими попрыгушками», по сравнению с чем для него «как профессионала музыкального» развлекательная мирская музыка, доносившаяся от рядом находящегося цирка, «звучала прекрасной симфонией»⁷⁰⁸ – и эти ощущения верны.

2) Инструменты созданы людьми, а голосовой аппарат человека – Богом. Церковь же всегда избирает лучшее. Когда я был ещё баптистом, к нам, в Артёмовск, приезжал Юрий Богачёв, имеющий два высших музыкальных образования. Он пел и продавал кассеты со своими песнями. После собрания в общении с нами он сказал (возможно, отвечая на вопрос, какая музыка ему нравится больше всего): «Православная музыка – это небесная музыка». Меня сразу это высказывание очень впечатлило. Мне было удивительно слышать такое свидетельство о Православии, хотя о нём тогда я ещё и не помышлял. Когда же со временем я узнал и стал слушать православные песнопения – хоры без музыкального сопровождения, то я понял, о чём говорил Юрий, который, даже став баптистом, не мог не признавать, как профессиональный музыкант, не лишённый чувства прекрасного, что православное пение – это лучшая музыка. Действительно, теперь и я могу всей душой засвидетельствовать, что ничего в мире музыки и пения не может быть сравнимо с православными академическими песнопениями, особенно в монашеском исполнении. Поэтому, когда П. Рогозин называет православное пение «мёртвым» и «бездушным»⁷⁰⁹, то на самом деле, эти характеристики он даёт самому себе. Ведь, если радиоприёмник ничего не ловит, то это значит, что он сломан, а не то, что в эфире нет никаких волн. Так и здесь: если кому-то кажется православное пение мёртвым и бездушным, то это значит, к сожалению, что мертв и бездуховен тот, кому такое кажется. (Разве что П. Рогозин попутал православное пение с католическим, которое действительно часто характеризуется именно мраморной холодностью и бездушностью).

Итак, ничего нет лучше и духовнее пения Богозданным человеческим голосом, и это лучшее и избрала Церковь для Богослужения. Для ветхозаветного же человека, ещё не просвещённого Евангелием и Духом Святым, ещё во многом чувственного и душевного, эта высота была труднодостижима, потому Господь, как истинный Педагог, и позволял «до времени исправления» использовать музыкальные инструменты при Богослужении.

Теперь стоит задать вопрос: использовали ли музыкальные инструменты древние христиане? В Новом Завете мы не находим об этом ни одного свидетельства или намёка. О пении же есть прямые заповеди: «научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу» (Кол.   3: 16). Также и в другом месте Апостол пишет о важности назидать «самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу» (Еф.   5: 19). Пел и Христос со Своими учениками: «воспев, пошли на гору Елеонскую» (Мф.   26: 30), а также «Павел и Сила, молясь, воспевали Бога» (Деян.   16: 25), находясь в темнице.

И если в Новом Завете ничего не говорится об употреблении музыкальных инструментах христианами, то мы не встречаем там и запрещения. В писаниях же древних христианских святых мы находим уже не только одобрение пения, но и ясную позицию неприемлемости музыкальных инструментов при собраниях христиан.

Об этом совершенно ясно говорит св. Климент Александрийский (150–215 гг. ): «Словом, а не древней псалтирью, трубою, тимпаном и флейтой должно чтить Бога. Если Бог и допустил в Ветхозаветной церкви пение, сопровождаемое игрой на музыкальных инструментах, то единственно из-за немощи, малодушия и беспечности иудеев»⁷¹⁰. (Мысль о том, что музыкальные инструменты были допущены Богом для иудеев лишь по их слабости и несовершенству, повторяют и другие именитые святые отцы, такие как Иоанн Златоуст (IV в. ) и Феодорит (IV-V вв. ), например, при толковании 149-го псалма).

Св. Климент пишет также: «Предоставим поэтому дудки пастухам, флейты – людям суеверным, поспешающим за богослужение идольское; желаем мы полнейшего изгнания этих инструментов с наших трезвых общественных пиршеств… Человек поистине есть инструмент мирный. Все другие инструменты, если кто точнее к ним присмотрится, суть орудия войны; ими воспламеняются желания, они разнуздывают страсти, чувственное вожделение… Мы же в качестве инструмента пользуемся для прославления Бога единственно мирным словом (логосом), а не псалтирью уже, какая иудеями в Ветхом Завете употреблялась, и не трубой, и не тимпаном, и не флейтой, которые обычно употребляют люди военные, но к которым прибегают и презрители страха Божия при праздничных своих хоровых плясках, через разыгрываемые на этих инструментах мелодии, уснувшую чувственность возбуждая. (…) ибо апостол присоединяет далее: со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу (Кол.   3: 16)»⁷¹¹.

Таким образом, христиане никогда, с самого начала, не использовали на своих собраниях музыкальных инструментов – это важный факт! Кроме того, об этом нет ни единого упоминания и в Новом Завете. Поэтому протестанты, обвиняющие православных в том, что они многое позаимствовали в своём Богослужении из Ветхого Завета, сами взяли из него именно то, что не следовало брать, что было только временным. И что весьма интересно, среди протестантов есть одна, по крайней мере, деноминация, называющая себя «Церковь Христова» (она возникла в США, но есть уже и в нашей стране), которая утверждает, что она восстановила древнюю Церковь. Так вот, в ней не используются никакие музыкальные инструменты и поют акапелла – то есть, в этом вопросе они действительно следуют тому, что было в апостольской Церкви.

 

О колоколах.

 

В небесном мире Ангелы, возвещая о начале важных событий, трубят в трубы (см., например, Откр.   8: 2,   6–10). В Ветхом Завете для созыва народа на молитву, жертвоприношение, праздничные собрания и войну использовались серебряные трубы: «а когда надобно собрать собрание, трубите, но не тревогу; сыны Аароновы, священники, должны трубить трубами: это будет вам постановлением вечным в роды ваши… и в день веселия вашего, и в праздники ваши, и в новомесячия ваши трубите трубами при всесожжениях ваших и при мирных жертвах ваших, – и это будет напоминанием о вас пред Богом вашим» (Числ.   10: 7–10). Церковь также с древних времён использовала различные средства для созыва верных на молитву, в том числе и трубы. Г. Дебольский пишет: «Во времена христианства зов к богослужению совершался различным образом. В некоторых местах о днях и часах богослужения объявляли особые вестники (θ ε ο δ ρ ο μ ο ι ). Этот зов к богослужению, по мнению писателей, был древнейший. В иных местах возвещали о времени богослужения посредством труб, по подобию ветхозаветных, посредством ударения молотом, биения в дерево или билами. По мнению некоторых в V, других в VII, а иных в IX и в X веке, сделалось известным употребление колоколов при церквах. Употребление их принадлежит уже векам умирения Церкви после Константина Великого. Впрочем, нельзя думать, чтобы в древности колокола были вовсе неизвестны. Иудейский первосвященник в праздничные дни носил одежду, украшенную золотыми колокольчиками, и ап. Павел упоминает о меди звенящей (1Кор.   8: 1); только язычники не употребляли колоколов при своих идольских служениях, по той причине, что звук их, по суеверию, вообще считали зловещим»⁷¹². Со временем из всех этих средств наилучшим по благозвучию и наиболее благодатными и соответственным духу Церкви были избраны колокола, и хорошо известно, какую радость и благодать приносит православной душе колокольный трезвон, как удары колокола настраивают на молитву идущего в храм. Кроме того, Церковь призвана освящать мир и всё, что в мире. И как освящение воды, особенно на Богоявление, освящает водную стихию, так звон освящённых Церковью колоколов освящает стихию воздушную. Многие учёные даже доказывают то, что звон колоколов убивает многих вредных микробов в большом радиусе.

⇐ Предыдущая35363738394041424344Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: