 |
Современное общественное сознание и идеология в Китае
|
|
|
|
Общественное сознание в КНР представляет собой сложную идеологическую конструкцию, составленную из гетерогенных элементов. В результате двухтысячелетнего господства феодализма в Китае его влияние на общественное сознание по-прежнему велико. Недаром, в свое время Дэн Сяопин признавал, что старый Китай оставил в наследство современному обществу намного больше традиций феодальной деспотии, чем традиций демократии и законности.
Столетиями в китайском обществе преобладало представление о политической власти, как о «власти человека», т.е. одного лица. В условиях разгула правового нигилизма (с конца 1950-х гг.) полностью исчезло представление о «власти закона», появившееся еще в древнем Китае. В дальнейшем «власть закона» стала применяться как инструмент для подчинения народа власти правителя. В результате правосознание граждан было крайне низким или отсутствовало вообще. А низкий уровень правосознания неизменно служит причиной низкой общественной активности граждан. Потому, по оценкам китайских ученых, в сознании народа сформировались застарелые стереотипы мышления, исключающие, к примеру, возможность политического равноправия рядовых граждан и номенклатурных работников. Стереотипом сознания стало понимание возможности подмены законов властными распоряжениями должностных лиц любых уровней. Отсюда сложилась традиция и обычай нарушения законов, подменяемых устными указаниями или письменными предписаниями руководящих кадров. В правосознании членов китайского общества укоренились догмы-стереотипы, например, такие, как «власть выше закона», «власть вместо закона», «слово вместо закона». В общественном сознании все еще существует убеждение, что обладание властными полномочиями само по себе создает привилегии, в числе которых и независимость от закона. В традиционном представлении китайского чиновника любого ранга, законы существуют лишь для управления народом, а сам он стоит над законом и не подвержен каким-либо ограничением с его стороны.
|
|
|
Влиянием негативных стереотипов общественного сознания объясняется широкая распространенность в КНР различного рода противоправных действий граждан, партийных работников и государственных должностных лиц. В Китае, например, повсеместно нарушается Лесной кодекс (принят в 1979 г.), Закон об охране окружающей среды, Закон о браке и др.
Традиционная правовая культура китайского общества создавалась на основе закрепленной в общественном сознании ряда поколений феодальной политической культуры, составившей одну из черт устойчивой национальной психологии, определявшей характер ценностных представлений большей части общества.
Примером традиционной формы общественного сознания являются взгляды на отношение между государством и обществом, основу которых составляет твердое убеждение, что всякое решение, принятое государством (его органом или должностным лицом), стоит по своему юридическому статусу неизмеримо выше, чем какой-либо акт народного волеизъявления.
В Китае давно стало традиционным обращение к морально-нравственным принципам, а не к писаным законам. И если возникает необходимость выбора между применением закона и традицией, общественное мнение предпочтет последнюю. Такого рода традиционное почитание морали и признание второстепенности права воспроизводилось из поколения в поколение и сохранилось и ныне. На уровне обыденного сознания нравственным признается выполнение в первую очередь морального долга перед близкими или знакомыми, но не перед законом. Потому в Китае нередки случаи, когда, если обвиняемым в суде становится близкий друг, земляк, одноклассник или сослуживец должностного лица, то это лицо считает своим долгом выгородить обвиняемого. Такого рода сознание побуждает людей вступать в неформальные общественные связи. Под влиянием традиционных форм политического сознания и культуры сложилась своеобразная структура общественных интересов. Специфическим проявлением традиций служит местнический протекционизм, семейственность, кумовство.
|
|
|
Коммунистический режим в КНР времен Мао Цзедуна чрезвычайно большое внимание уделял целенаправленной социализации граждан, осуществлял массированную пропагандистскую и идейно-воспитательную работу, внедряя в общество революционные ценности. Ему удалось, к примеру, трансформировать традиционную для стиля китайского публичного дискурса приверженность к гармонии и поиску взаимоприемлемого компромисса коммунистическую риторику, проникнутую идеями классовой борьбы. В период «культурной революции» рядовые китайцы вполне умело пользовались трескучей идеологической риторикой, в том числе и для того, чтобы расправиться с неугодными им людьми – легко навешивались ярлыки врагов, контрреволюционеров, ревизионистов и другие.
В современных условиях в качестве важнейшей цели политической социализация КПК видит обеспечение пассивной поддержки правящего режима и лояльности политическому строю. Изменилась и стилевая манера социализации: она стала гораздо менее напористой и навязчивой.
По оценке Чжао Сюйши, период современных реформ в КНР начался с подъема антитрадиционализма. Когда Китай стал открываться миру, а мир – китайцам, многие из них испытали шок от своей отсталости. Мыслящие люди задавались вопросом: почему за 30 лет социалистического развития Китай так и не сумел преодолеть отсталость. Поскольку открытая критика коммунистической системы была невозможна, то она (критика) сосредоточилась на культурном наследии и национальном характере и в определенной степени принимала характер национального нигилизма. Китайская классика клеймилась как «феодальная культура» – носитель абсолютизма, узкомыслия и застоя.
Но антитрадиционализм сошел на нет после 1989 г. Нигилизм и вестернизм стали изживаться, а на первый план вышла идея национального величия. В условиях, когда марксизм-ленинизм уже не мог обеспечить поддержку народа, было решено опираться на китайский национализм, идейным основанием которого должны были стать специально отобранные традиционные культурные ценности. Таковыми признавались прежде всего освященные конфуцианской традицией:
|
|
|
1) коллективизм и дисциплинированность, которые были провозглашены национальными чертами китайского народа;
2) сильное государство – принцип сильной власти как гарантия от политического распада, вплоть до необходимости в отдельных случаях «железной руки».
На этой основе реабилитировались некоторые исторические личности. Например, Цзэнь Гофань, подавивший восстание тайпинов, стал рассматриваться как национальный герой, а Мао Цзедун стал подаваться как «великий патриот».
Аналитики отмечают высокий и устойчивый интерес в Китае к фигуре Мао Цзедуна. Особенно это стало заметно в 110-ю годовщину его рождения (декабрь 2003 г.). Она была ознаменована выходом огромного количества книг, фильмов о Мао. В селе Шаошань был открыт мемориальный зал в его честь. Официальный статус Мао Цзедуна как основателя КНР – ныне одной из великих держав –дополняется массовой оценкой его как Великого Вождя китайского народа. Среди прочих причин, объясняющих такое почтительное отношение к нему даже со стороны тех, кто чудом пережил его эксперименты, называют и недовольство людей ростом коррупции, расслоения, неправедного обогащения. При Мао, искренне полагают они, такого не было бы.
За годы реформ в массовом общественном сознании Китая не могли не произойти определенные и весьма противоречивые сдвиги. Идеологическая палитра современного Китая достаточна сложна. Несмотря на идеологические и политические «зачистки», среди части интеллектуальных и деловых кругов имеются настроения в пользу реальной демократизации общества. Одновременно наблюдается, что уже отмечалось, определенный «ренессанс» маоизма. Китайцы проявляют интерес и другим альтернативным мировоззренческим системам, в том числе нетрадиционным и неотрадиционным религиозным. Ярким примером является ситуация с движением Фалуньгун.
|
|
|
Идеологическое влияние КПК теперь не столь очевидно, можно говорить даже и об определенном кризисе «официальной» идеологии, поскольку она не может удовлетворить ни новые социальные группы и слои, появившиеся в результате реформ, ни те слои и группы, которые дискриминированы этими реформами.
Возможности для идеологического влияния у сторонников разных взглядов очень не равны. Носителям демократических ценностей вход в официальные СМИ закрыт полностью. Их позицию можно узнать из Интернет-форумов: это экономическая и политическая либерализация, встраивание Китая в мировую глобальную систему, идеологический плюрализм, реальная многопартийность. По идее, взгляды такого рода должны соответствовать умонастроениям «нового среднего класса», который рано или поздно будет стремиться к политическому участию и выражения своих интересов. Но не все так просто. Элементы традиционного китайского мировоззрения, удачно интегрированные КПК в свою идеологию, тормозят распространение либеральных идей даже в самых «продвинутых» слоях китайского общества. Речь идет о доминировании великодержавных, китаецентричных установках, отрицании первичности роли индивида, априорном уважении к любой власти и т.д.
За годы реформ в Китае несколько раз наблюдался всплеск интереса к «левым» установкам с их резко отрицательным отношением к капитализму-империализму, эксплуатации, материальной несправед-ливости и т.д. Понятно, что такая противоречивая идеологическая ситуация в Китае – это прямое и естественное следствие процесса реформирования.
В период реформирования и в связи с падением влияния и авторитета коммунистической идеологии и возрождением национальных чувств китайцев КПК столкнулась с необходимостью найти для себя новую основу идеологической легитимности для собственной власти и очевидно представить себя в патриотическом свете.
В современном Китае осуществляются изыскания в области идеологии, идет осмысление применительно к новым условиям истории социалистических учений, сущности марксизма, ленинизма. Вновь, как и в начале реформ, остро ставится вопрос об идеологических основаниях и целях преобразований, высказываются опасения о размывании социалистической сути общественного строя.
Так, летом 2005 г. в КНР развернулась дискуссия о месте марксизма в преподавании и исследовании экономической теории внутри страны. Известный экономист Лю Гогуан выступил с резким заявлением о том, что в Китае западная мысль уже вытеснила марксизм в экономической науке, а это уже может угрожать социалистическим устоям китайского общественного строя и власти КПК в целом. Он также подчеркнул, что «буржуазное перерождение» китайской экономической мысли грозит увести все преобразования в капиталистическом направлении, что реформа допускает «расхищение» госимущества элитой в интересах народа и лишает китайский социалистический строй его основы. Лю Гогуан высказал также предупреждение, что любые попытки ослабить и убрать марксизм могут ослабить руководство партии, изменить социалистическое направление Китая (См.: ПДВ. – 2006. –№5).
|
|
|
Новые идеологические концепции («социализм с китайской спецификой», «трех представительств», «гармонического социалистического общества»), равно как и масштабная идея «мирного возвышения Китая» могут рассматриваться как важная подготови-тельная работа по формированию новой идеологии для всей китайской нации. ХVI съезд КПК поставил задачу культивирования великого национального духа китайской нации, ядром которого является патриотизм.
Один из важнейших элементов современного самосознания – убеждение, что Китай уверенно идет к превращению в подлинно мировую силу, одну из (если не самую) ведущих держав современности. Надо признать, что такая уверенность специально культивируется. Как отмечают Л.С. Переломов (д. и. н., ИДВ) и А. Ломанов (д. и. н., ИДВ), руководство и идеологические институты страны обдуманно стараются превратить такое самосознание и усиливаемое им чувство национального достоинства и национальной гордости в общена-циональный политический, идейный и психологический фактор. Он призван способствовать более эффективному выполнению амбициоз-ных планов ускорения модернизации для превращения Китая в развитую могучую страну и внесения более весомой лепты в прогресс человечества.
Вопросы и задания:
1. Назовите и охарактеризуйте базисные основы политической культуры Китая.
2. Вычлените традиционные элементы в современной политической культуре Китая.
Использованная и рекомендуемая литература:
Аллаберт А.В. Роль конфуцианских ценностей в формировании морально-нравственного облика современного китайского руководителя // Восток. – 2005. – № 4.
Амин Самир. Послемаоистский Китай: сравнение с посткоммунистической Россией. Реферат // Социальные и гуманитар-ные науки за рубежом. «Китаеведение». – 2001. – № 1.
Барский К.М. Китай: компромисс неформальных группировок // Восток. – 1996. – № 3.
Галенович Ю. К вопросу о национальном самосознании китайцев к к. ХХ в. – М.: Муравей, 1999.
Горбунова С. Идеологические интерпретации социальной роли религии и буддизма в КНР // ПДВ. – 2005. – № 2.
Делюсин Л. Модернизация и учение Конфуция // Азия и Африка сегодня. – 2001. – №7.
Национальное величие и национализм в нынешнем Китае. Реферат // Социальные и гуманитарные науки за рубежом. «Китаеве-дение». – 2001. – № 2.
Переломов Л. С. Конфуцианство и легизм в политической истории Китая. – М.: Главная редакция Восточной литературы издательства «Наука», 1981.
Переломов Л.С., Кожин П.М., Салтыков Г.Ф. Традиции в социально-политической жизни Китая // ПДВ.– 1983. – № 1.
Политическая культура: теория и национальные модели. – М.: Интерпракс, 1994.
Тэн Вэньфан. Политические и социальные тенденции в городах Китая после ухода Дэн Сяопина: кризис или стабильность. Реферат // Социальные и гуманитарные науки за рубежом. «Китаеведение». –2003. –№ 1.
Традиции в общественно-политической жизни и политической культуре КНР. – М.: Наука, 1994.
Тема 11
|
|
|
