Мероприятия в области экономики 3 глава

В СССР в условиях господства государственной собствен­ности весь 'денежный» оборот сферы производства до 1985 г. был именно отражением этого внутрифирменного, внутри-структурного продуктообмена в государстве-суперконцерне со всеми его УСЛОВНЫМИ «прибылями» и «убытками», и именно эти «прибыли» и «убытки» начали делить после 1985 г. Народное хозяйство СССР в целом, государство-моно­полия, не может иметь прибылей и убытков на внутреннем рынке. Государство может только потерять управление народ­но-хозяйственным комплексом в целом, в результате весь фонд заработной платы и сбережения граждан потеряют поку­пательную способность; или повысить качество управления, что приведет и к росту покупательной способности населе­ния, и к росту фондов общественного потребления. Но ни в «ры­ночной», ни в плановой экономике любой из этих результатов не связан ни с общей, ни с отраслевой, ни с частной при­былью, а отражает вектора целей управления общественным
разделением труда и информационную безопасность контуров управления центра, несущего эти вектора целей.

Термины политэкономии «необходимый продукт», «приба­вочной продукт», которому соответствует «прибавочная стои­мость», присваиваемая капиталистами, — пустые термины. И реальном общественном разделении труда не удается отли­чить «необходимый продукт» от «прибавочного», не говоря о том, что термин «прибавочная стоимость» при взгляде с общесуперсистемного уровня в терминах теории управления просто означает — прибавочная ошибка управления общест­венным производством. Сочетание понятий «прибавочная» и «ошибка» — это глупость, тем более, что и «прибавочную ошибку» не удается выделить в составе полной величины ошибки управления, т. е. цены. И, как уже говорилось ранее, источником эксплуатации человека человеком является моно­полия на Знание, позволяющая ее обладателям установить монопольно высокую цену на продукт своего труда, прежде всего на продукт управленческого труда, а не присвоение кем-либо реально несуществующей прибавочной ошибки уп­равления, то бишь «стоимости». Естественно, что в обществе монополия на Знание — это не монополия одного на все Зна­ние, а неравновозможность обретения знания его социальными слоями, что, трансформируясь через «закон стоимости» рабо­чей силы, предстает перед обществом как неравенство потреб­ления в разных социальных слоях произведенного во всем об­щественном разделении труда продукта.

С точки зрения центральной конторы, при рыночной эко­номике все общество делится на два класса лиц: поставщики и покупатели. Фирма производит продукцию, покупая у пос­тавщиков сырье, комплектующие, энергию, технологическое оборудование, информационное обеспечение производства, рабочее время наемного персонала. По завершению производ­ственного цикла она продает свою продукцию и отходы — те, что не выбрасывает и не перерабатывает сама в какие-то иные виды неосновной для нее продукции. За продукцию фир­ма получает цену. В структуре цены политэкономия выделяет:

· долю, соответствующую издержкам на покупку продук­ции других фирм, — постоянный капитал, обозначаемый «С»;

· долю, соответствующую зарплате наемного персонала,— переменный капитал, обозначаемый «V»;

· валовый доход, «грязную прибыль», обозначаемую «М», из которой платят налоги и которая идет на личное потребле­ние владельцев фирмы и инвестируется в производство: либо
в этой же отрасли, либо в иных, где конъюнктура рынка луч­ше, т. е. идет в некотором смысле исправление ошибки в про­изводстве в соответствии с особенностями кредитно-финансо­вой системы. Эта «М» и является той самой «прибавочной стоимостью», которую якобы присваивает предприниматель.

Из дохода фирмы налоги идут государству, на оплату пер­сонала госаппарата, вооруженных сил, фондов общественно­го потребления — той инфраструктуры, которой бесплатно пользуется все общество в любой общественно-экономической формации; инвестиции в производство, науку, здравоохране­ние, образование также общественно необходимы; остается только фонд личного потребления владельцев фирмы и членов их семей. При этом, если последние участвуют в обществен­ном разделении труда в качестве управленцев, деятелей нау­ки, искусства и т- п., то это — оплата их труда, хотя возможно и по монопольно высоким ценам; если не участвуют, то это одни из видов гешефтмахерства несозидающего люмпена, ко­торый есть во всех классах и нациях любого толпо-«элитарного» общества. Соответственно и степень «эксплуатации» — отношение стоимости производительного и управленческого труда с учетом доступа к фондам общественного потребления.

Постоянный капитал присутствует в структуре любого част­ного капитала, но его нет в структуре совокупного обществен­ного капитала, который весь распадется на фонд личного по­требления предпринимателей и фонд заработной платы (лич­ного потребления) наемного персонала, практически не участ­вующего в инвестиционных операциях общества. Такой точки зрения придерживается Адам Смит. По А. Смиту, весь общест­венный капитал идет на оплату человеческого труда: прош­лого, настоящего, будущего. К. Маркс «поправил» А. Смита, В. И. Ленин согласился с К. Марксом, и в результате в марк­систско-ленинской политэкономии постоянный капитал при­сутствует в структуре общественного капитала, поскольку яко­бы существует неделимый остаток постоянного частного ка­питала.

Постоянный капитал — совокупная стоимость продукции поставщиков за один оборот капитала, то есть совокупность цен их продукции и также, с их точки зрения, распадается на «С», «V», «М». Их «С», в свою очередь, распадается и т. д. С точки зрения математики, мы видим набор последователь­ностей положительных чисел, представляющих собой постоян­ный капитал каждого предпринимателя, причастного к произ­водству продукции первого из них- Общий член любой такой
последовательности C_к=C_(к-1)—М_к, где М_к —случайное по­ложительное число, не превосходящее С_(к-1), представляющее собой переменный капитал и прибавочную стоимость «к»— того капиталиста; «к» —номер шага деления цены на доходы и переменный капитал, оно же —номер предпринимателя в цепи поставщиков первого предпринимателя. Каждый же­лающий может, заглянув в любой из учебников математиче­ского анализа, в раздел «Теория пределов», убедиться, что предел такой последовательности в точности равен нулю и А. Смит прав. К. Маркс написал еще некие «математические» рукописи, что в сочетании с его выводом об ошибочности при­веденного тезиса А. Смита заставляет предположить, что он был инвалид на полную голову (пользуясь местечковым лек­сиконом), поскольку математика — удел абстрактно-логиче­ского мышления, за которое отвечает левое полушарие; или К. Маркс был откровенно нагл в своем вероломстве и под­лости.

Но и теория пределов не нужна для того, чтобы убедиться в правоте А. Смита. Процесс дробления постоянного капитала на переменный капитал и доходы аналогичен тому, что некая компания, сидя с ложкой за столом, передает друг другу случайным образом банку с вареньем. Младенцу ясно, что в итоге банка будет вылизана до чистоты, но величайшие фило­софы К. Маркс, Ф. Энгельс, В. Ленин и К⁰ хором утверждают: «Младенец не прав, на стенках банки «варенье» останется, его вылизать невозможно». Устами младенцев гласит истина; устами классиков глаголет межрегиональное гешефтмахер­ство, поскольку оно определяет моменты, когда «банка» пуста и «игра» сделана.

С точки зрения руководства гешефтмахеров, классики действительно гении, коли создали и навязали ТОЛПАМ та­кую «политэкономию».

Марксистско-ленинский неделимый остаток постоянного капитала может быть интерпретирован только как «стои­мость» природы»: всего того, что не создано трудом челове­чества. Это в терминах теории управления означает —ошибка природы.

Точно так же, как компания с ложками перебрасывает банку с вареньем, и частные производства перебрасывают друг другу полученное ими от других «С» вместе со своими добавками к нему, пока «С» не вылетит из оборота продук-
тообмена вместе с окончательно потребленной продукцией в сфере личного, государственного потребления и переданной в фонды общественного потребления, т. е. за пределы блока 18 РСП на схеме рис. 1.

Но наличие «неделимого остатка» в марксистско-ленин­ской политэкономии выливается в повторные счеты, т. е. мно­гократный учет одних и тех же стоимостей, что позволяет до­полнительно манипулировать «законом стоимости» и по-раз­ному оценивать одну и ту же номенклатуру произведенной обществом продукции. Именно этим занимались ЦСУ (ны­нешний Госкомстат), Госкомцен, Минфин СССР. И это еще одна причина, по которой бессмысленно сравнение бюджет­ных ассигнований СССР и США на разные цели: США поль­зуются иной политэкономией. Ну, а манипулирование с це­нами (в том числе на ценные бумаги и деньги) — средство глобального гешефтмахерства. Марксистская политэкономия «изучает» придуманную ею же ФИКЦИЮ, и в СССР, и дру­гих странах бывшей мировой системы социализма она явля­ется мировоззренческой основой безграмотного слабоумного управления экономикой ОФИЦИАЛЬНЫМ руководством.

Из структуры цены C + V + M видно, что с внутренним про­дуктообменом фирмы непосредственно связано только «V», идущее на оплату труда, управляемого директивно-адресно; «С» и «М» определяются конъюнктурой рынка и не поддаются директивно-адресному управлению со стороны фирмы. По этой причине при сложившемся прейскуранте и достаточной емко­сти рынка возможно увеличение «М» прежде всего за счет сокращения «V», т. е. сокращения штатов и непроизводитель­ных потерь фонда рабочего времени, и отчасти за счет повы­шения культуры производства в уже принятых технологиче­ских процессах, что ведет к более эффективному использова­нию «С». Это удел директивно-адресного управления, т. е. «командно-административной» системы фирмы- Это ее внут­реннее дело, в котором никак не проявляется внешний «хоз­расчет», «самофинансирование», хотя дело и подчиненное стремлению к самоокупаемости производства. А внутреннее директивно-адресное управление основано на произволе ад­министрации, хотя и ограниченном ее понятиями о нравствен­ности и ее законопослушностью. По исчерпании этого источ­ника, если позволяет емкость рынка, возможно расширение производства и его реконструкция. Для этого в «рыночной» экономике необходимо привлечение дополнительных финансов: либо из своей прибыли, либо капитала, взятого в долг под ак-
ции фирмы или кредит. Расплата по долгам предполагается из расчета получения будущей прибыли. Но, ссудив капитал в долг, заимодавец желает участвовать в получении части прибыли, появление которой у предпринимателя пока еще лишь ПОТЕНЦИАЛЬНО возможно, благодаря кредиту заи­модавца. Обоснование этого права на участие в прибылях разнообразно: — от простого «и я бы мог сам вложить день­ги в производство и сам получать прибыль». Хотя для этого необходимо, чтобы денег было больше, чем некий минимум, поскольку, как и в ядерной физике, здесь есть некая «крити­ческая масса», только перевалив через которую деньги могут стать капиталом. Для преодоления этой критической величины и нужна складчина акционеров-учредителей, сгребающих мел­кие суммы, которые не могут самостоятельно стать капита­лом— «самовозрастающей» стоимостью (самовозрастающей ошибкой управления);—до профессионально ростовщического сдавая тебе деньги в таком количестве, я рискую, что ты их потратишь, а прибыли не будет. Таких, как ты, у меня много, многие из них разоряются, и я терплю убытки. Поэтому нужен ссудный процент, чтобы и тебе (если ты не разоришься), и мне (я-то так точно не разорюсь) было хорошо, поскольку за счет ссудного процента я тоже покрою СВОИ убытки от разорения моих (или МНОЮ) должников».

И после того, как взаимопонимание с кредитором достиг­нуто, ситуация качественно изменилась. Если до этого момен­та, с точки зрения частного предпринимателя, «стихия рынка» существовала, то в момент появления ОРГАНИЗОВАННОГО кредитора стихия рынка исчезла и началось ПОВЕЛЕВАНИЕ «стихией», хотя в воображении частного предпринимателя, а возможно, и многих советских рыночников, она продолжает существовать.

Банковский кредит от кредита частного ростовщика отли­чается только тем, что ростовщик дает в рост «свои» «честно» нажитые деньги, а банк дает в рост деньги вкладчиков, воз­вращая вкладчикам часть ссудного процента в качестве про­цента по вкладам.

На определенном этапе развития общественного производ­ства просьба о кредите предпринимателя сопровождается встречными вопросами: что он собирается производить; по чьим патентам и технологиям; кому он собирается продавать? В зависимости от ответов на эти вопросы выставляются и ус­ловия кредита, определяющие НЕ УСПЕХИ СОВЕРШЕНСТ­ВОВАНИЯ ПРОИЗВОДСТВА, исходя из общественных ин­
тересов, а УСТОЙЧИВОСТЬ ПЛАТЕЖЕСПОСОБНОСТИ предпринимателя, исходя из заинтересованности кредитора в успешном функционировании данного производства в данном обществе при данной его социальной организации и принад­лежности производства данным его владельцам.

После этого остается вспомнить ветхозаветное «И будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы» и заглянуть в брошюру В. П. фон Эгерта «Надо защищаться» (СПБ, 1912 г. Мировое еврейство объявило Рос­сии войну, в том числе и «русское»; поэтому для России кре­дита не будет, но будет выгодный кредит и безвозвратные ссуды ее противникам) и все станет на свои места:— инсти­тут кредита в руках иудейской мафии, подчиненной раввина­ту директивно-адресным способом, является средством бес­структурного управления «рыночной» экономикой и полити­кой в глобальных масштабах; институт кредита в руках псев­доэтнической мафии подчиняет директивно-адресное управле­ние в структурно-обособленном производстве интересам гене­ралитета мафии с момента заключения договора о кредите.

Проще говоря:

Еврейская «наука» каббала

Ветхозаветной мистикой была.

Ключи писаний Моисеевых хранила,

Древнееврейское предание в ней жило.

Лишь узкий круг в нее был посвящен,

И смысл ее был тайной окружен.

Но сколь бы многое за тайной той ни скрыто,

А узнан в тайне институт кредита.

Не даром же арабская молва

Звала еврейским словом кабала

Расписку долговую.

В значеньи этом —

И, думаю, что вряд ли ошибусь,—

На смену игу кабала пришла на Русь:

Услышал «бог» народные молитвы

И начал смену с Куликовской битвы.

С тех пор народ наш кабалу вполне познал,

Гнет безысходный в ней признал,

И в этом жутковатом смысле

Она теперь кочует в нашей жизни.

Порою пропадает до забвенья,

Но в перестройке получает обновленье.

Институт кредита является обобщенным средством управ­ления, когда находится в руках самого общества или ЕГО государства, и обобщенным оружием, когда находится в ру­ках антинациональной мафии. В евро-американском конгло­мерате это оружие 4 приоритета находится в руках сионо-нацизма. Требование невмешательства государства и эконо­мическую деятельность общества—это требование МАФИИ о предоставлении ей свободы вмешательства в управление экономикой.

Отсюда: в странах конгломерата управление и финансы в относительном порядке; а Россия — поле боя, здесь — раз­вал. И выходов у народов страны два: либо сдаваться на ми­лость сионо-нацизма и стать его рабочим скотом; либо лик­видировать сионо-нацизм. Но это — бесструктурное управле­ние — одна сторона института кредита Вторая сторона свя­зана с тем, что должник лезет из кожи вон, чтобы распла­титься с кредитором. Когда институт кредита становится со­циальным явлением, это выливается в то. что фонд жизнен­ного времени общества перераспределяется в ущерб развитию его духовной культуры и отдыху, но в сторону развития тех­нократии. Именно поэтому весь мир собирается пышно отмс­тить 500-летие начала геноцида коренного населения Америки после ее «открытия» Колумбом, одним из многих рыскавших по свету в поисках богатства для расплаты с иудейскими кре­диторами. И если церковь что-то пролепетала по поводу воз­даяния и прошения за грехи прошлые, то этот пример говорит о том, что целые поколения способны грешить после смерти основоположника новой отрасли греха. И это грех не «перво­родный», а нечто качественно иное и даже воспетое в «Биб­лии».

В жизни имеет место деградация рапсе произведенной про­дукции в результате стихийного и военного ущерба, старения физического и морального САМОуправление общества долж­но обеспечивать покрытие ущерба от деградации, рост культу­ры потребления и благосостояния общества. В условиях существования кредитно-финансовой системы общества вес эти процессы находят свое отражение в ней: как инфляция; паде­ние цен на продукцию; рост фондов потребления при сохра­нении уровни цен: вытеснение продукции с рынка сферы потребления в бесплатные фонды общественного потребления и т.п. Находит свое отражение в кредитно-финансовой системе и рост производительности ОБЩЕСТВЕННОГО труда. Иудей­ский ссудный процент в среднем выше, чем темпы роста про-
изводительности труда в их денежном выражении с учетом инфляции. Благодаря этой особенности на протяжении веков финансы в евро-американском конгломерате концентрирова­лись как собственность иудейских семейств: достояние банкро­тов (неплатежеспособных) за бесценок переходило к ростов­щику или продавалось с молотка (кто хозяин молотка, ска­зано ранее). Деньги—«всеобщий эквивалент» взаимно отчуж­дающий и человека от сущности труда и бытия; и труд и бы­тие от человека. Ссудный процент более высокий, чем темпы роста производительности общественного труда, в течение ве­ков поглощал и вновь созданное, и ранее созданное общест­венное достояние в его денежной отчужденной форме в поль­зу частного кредитора. Еврейство в целом в веках выступало как единая корпорация кредиторов, подчиненных одному ге­нералитету мафии, толкующему общий для всех них закон, сообразно обстановке и указаниям надиудейского предиктора. Все сообразно «Библии»: «и будешь господствовать над мно­гими народами, а они над тобою господствовать не будут» (Второзаконие), а «которые не захотят служить тебе.— по­гибнут, такие народы совершенно истребятся» (Исайя). Так что одни ростовщик — гешефтмахер, а ростовщик в законе-уже межрегиональная система бесструктурного управления экономикой ничего об этом не подозревающих «свободных» «частных» предпринимателей и «армия», ведущая ЭКОНО­МИЧЕСКИЙ ГЕНОЦИД в отношении целых народов.

Если, по мнению некоторых, «политика есть концентриро­ванное выражение экономики», то концентрированное выра­жение «нового политического мышления», выражающего «новое экономическое мышление» этих некоторых, оказывается банальным до ветхозаветности нацизма:

· развалить управление экономикой, вследствие чего уси­лятся деградационные процессы и упадут не только темпы, роста, но и сама производительность труда;

· разрушить монополию внешней торговли и сделать рубль конвертируемым;

· предоставить кредиты, и когда игра двух крапленых ва­летов (т. е. имеющих отметины) будет сделана,— (рубль упа­дет до долей цента) —предъявить счет к оплате.

Эта концепция перестройки — ДРУГОЙ ПРОСТО НЕТ — позволяет законно (хотите по «Второзаконию», признанному православием и всем христианством: хотите по закону Мои­сея в целом; хотите по закону «стоимости» — все они воров-
ские) украсть в отчужденной денежной форме Россию и ее достояние у ее народов и сами народы тоже украсть. При этом, со слов (официальных лидеров об их верности наро­ду) взятки гладки.

Это называется «восстановить в СССР общечеловеческие основы прогресса». Поскольку вне евро-американского конгло­мерата основы прогресса иные, то в качестве глашатая обще­человеческого прогресса в данном случае выступает сионо-нацизм. Исайя прямо говорит, что следует делать с народами, не желающими подчиниться такому прогрессу. Мы имеем дело с агрессией на уровне не только 1—3, но и четвертого приори­тетов обобщенного оружия.

«Законы» и обычаи войны говорят, что побежденный, в том числе и агрессор сам расплачивается за свое поражение и из­держки победителя. Это положение также вполне правомер­но применить к агрессии межрегиональной сионо-нацистской мафии, ее рабам и наемникам. Мафиозный характер агрес­сии сионо-нациэма оставляет единственно эффективный надзаконный путь отражения агрессии: «Плакали ваши де­нежки!» и устранение крапленой колоды, демонстрирующей эффективность тандемного принципа организации работ для всеобщего развала, если тандем не обладает никакой методо­логической культурой и тем самым раскалывает толпу на два верноподданных стада, враждебных друг к другу и к себе, как народу, прежде всего.

В этом противоборстве каждый вправе сам избрать свое место: непричастного толпаря; сионо-нациста или его холуя; человека. Что делать с побежденным, победитель сам решает по своему ПРОИЗВОЛУ: так что главное — не ошибиться в своем ПРОИЗВОЛЕ: поскольку нынешняя «война зако­нов»—часть этой же войны сионо-нацизма против народов страны.

Возможна организация кредитно-финансовой системы со взаимно-замкнутыми контурами циркуляции денежной мас­сы- Кредитно-финансовая система — средство бесструктурного управления статистическими (т. е. вероятностными) характе­ристиками процессов производства и потребления. Взаимная замкнутость контуров обращения денежной массы —средство защиты бесструктурного управления производством и распре­делением:—от внутренних помех управлению по причине низ­кой глубины идентичности векторов целей государства (как системы общественого управления) и различных сфер дея-

тельности общества и его социальных слоев на территории государства; от внешнего бесструктурного вмешательства в управление внутренней экономической жизнью.

Нa рис. 2 показаны вариант монополии внешней торговли и четырехконтурная взаимнозамкнутая система контуров де­нежного обращения. Ей в целом соответствовала система СССР до 1985 г.:

· I контур — валютный, обслуживающий внешнюю торгов­лю при монополии государства; в нем циркулирует свободно­конвертируемая валюта;

· II контур — реальная «живая» денежная масса, обслу­живающая сферу личного потребления граждан, и их взаим­ные расчеты;

· III контур — безналичный рубль, обслуживающий сфе­ру производства «многосекторной» экономики с действительно разными или юридически разными формами собственности. Последняя оговорка касается колхозов: когда установление государством «цен» на их продукцию стало системой, то кол­хозы стали фактически государственной собственностью: вся советская экономика стала содержательно односекторной го­сударственной, а все «прибыли» и «убытки» в блоке 18 РСП на рис. I стали условными «прибылями» и «убытками» во внутрифирменном продуктообмене самого крупного в мире монополистического многоотраслевого суперконцерна — госу­дарства СССР;

· IV контур — спецраспределители, магазины фирмы «Бе­резка». «Внешпосылторг» и прочие «элитарные» системы под вывеской «черномазым вход воспрещен», по отношению к ко­торым более 95% населения СССР выступает в качестве «чер­номазых».

Во многоконтурных кредитно-финансовых системах госу­дарство сохраняет за собой право взаимной конверсии денеж­ных единиц, обслуживающих его внутренние контуры. По от­ношению к внешним валютным контурам государство поль­зуется либо свободным курсом конвертируемых валют, либо игнорирует его при осуществлении своего продуктообмена с отдельными странами, исходя из каких-то своих целевых функций в отношении этих стран, что имело место в отноше­ниях СССР со странами СЭВ. Говорить об убыточности для СССР торговли со странами СЭВ при игнорировании им цен общемирового рынка неправомерно в силу того, что БЕ-ЗУСЛОВНОЕ подчинение внешней экономической политики страны конъюнктуре мирового рынка — согласие с глобаль-
ной экономической политикой, проводимой надиудейским ма­сонством в интересах глобального толпо-«элитаризма» в сионо-нацистских формах. Прейскурант цен мировой торговли — вектор ошибки управления общественным производством в глобальных масштабах, что проявляется в ужасающей нище­те одних стран в сочетании с роскошью других, никак не соот­носимых с их трудовым участием в глобальном разделении труда. Мировое масонство ведет экономический геноцид в от­ношении многих народов мира, включая и народы СССР. По этим причинам во внешней торговле СССР следует руковод­ствоваться только целесообразностью продуктообмена, исходя из концептуальной самостоятельности управления при гло­бальном уровне ответственности.

Контрабанда и валютные махинации — нарушение государ­ственно установленных правил взаимной замкнутости внешне­го и внутреннего продуктообмена и соответствующих контуров денежного обращения: валютного и внутреннего.

При наличии двух и более внутренних взаимозамкнутых контуров продуктообмена и денежного обращения возможны и появляются внутренние аналоги контрабанды и валютных спекуляции.

Построение государственной кредитно-финансовом системы с несколькими взаимозамкнутыми контурами — единст­венное средство защиты бесструктурного управления внутрен­ней экономической жизнью от внешнего государственного и ма­фиозного вмешательства и средство, затрудняющее деятель­ность собственного преступного мира, хотя и не исключаю­щее его. Это один из аспектов информационной безопасности общества.

В функционировании «рыночной» экономики есть антаго­низм вблизи первых приоритетов в векторах целей общества в целом и его частных производственных структур, который проявляется как в деятельности производств капиталистического мира с их реальными прибылями, так к в деятельности государственного сектора экономики СССР в период до на­чала капиталистических преобразований перестройки.

При взгляде на общественное производство с позиций тео­рии управления с общесуперсистемного уровня прейскурант текущих цен — вектор ошибки управления процессом форми­рования общественных потребностей и процессом обществен­ного производства. Полное удовлетворение общественных пот­ребностей природой или общественным производством приво-
дит к исчезновению цены на средство удовлетворения потреб­ностей: воздух бесплатен, поскольку его пока в достатке; хож­дение по улицам и езда по большинству дорог бесплатны, хотя строительство их требовало определенных трудозатрат, — это вес фонды общественного потребления, которыми бесплатно может пользоваться каждый по потребности, поскольку рас­ходы оплачены обществом в целом.

Но стоит появиться дефициту, и вслед за ним появляются иены на ранее бесплатное: дорогая чистая пресная вода, плат­ные кабины на улицах крупных городов, в которых можно от­дышаться чистым воздухом от автомобильного перегара, плат­ный пляж и т. п. То есть появляется цена на то, что даже не создано трудом человека (еще раз о правильности «трудовой теории стоимости»).

Общество в целом заинтересовано в мировоззренческой культуре, формирующей культуру потребления, которая не приводит к разрушению природы, а запросы общества при ней не обгоняют роста его производственных возможностей В этих условиях возможно устранение всего прейскуранта, (т. е. все бесплатно всем по потребности), а не только талон­ной системы, воскресшей в СССР в ходе бездарных реформ перестройки; но это возможно лишь при условии обеспечения достаточно высокого уровня качества САМОуправления об­щества— устранения его толпо-«элитарности».

Совсем иначе прейскурант цен выглядит с позиций частной структуры в общественном разделении труда. Вспомните ин­термедию Аркадия Исаковича Райкина, в которой обыгрывается явление «дефицит» и он говорит: «Пусть все будет, пусть всего будет вдоволь, но пусть чего-то чуточку все-таки не хва­тает». Эта точка зрения в толпо-«элитарном» обществе — социальное явление в сфере экономической жизни выливаю­щееся в прейскурант цен. При этом целый социальный слой ТОЛПЫ —предприниматели — не заинтересованы в устранении из жизни общества прейскуранта, т. е. он заинтересован сознательно или ПОДСОЗНАТЕЛЬНО в сохранении НЕНУЛЕВОГО вектора ошибки в САМОуправлении общест­ва. Причина этого в том, что с точки зрения руководства част­ной производственной структуры в рыночной экономике ПРИ­БЫЛЬ - МЕРА КАЧЕСТВА УПРАВЛЕНИЯ. Чем выше мо­жет быть сделана цена некоего объема продукции — элемент прейскуранта, фрагмент общесуперсистемного вектора ошиб­ки,— тем выше прибыль, т. е. качество управления. В усло­виях функционирования одноконтурной кредитно-финансовой
системы при НЕВМЕШАТЕЛЬСТВЕ ГОСУДАРСТВА В ЭКО-НОМИЧЕСКУЮ ЖИЗНЬ эта малая глубина идентичности векторов целей в двух крайних случаях может проявляться как кризис «перепроизводства» и как монопольно высокие цены, устанавливаемые на продукцию объединениями транс­национальных концернов с согласия или по санкции высшего масонства.

Кризис «перепроизводства» означает не избыточность про­дукции по отношению к общественным потребностям в ней, как думают многие «рыночники», а утрату платежеспособно­сти рынком, вне зависимости от его потребностей в условиях текущего соотношения прейскурантов цен продукции и прей­скурантов цен фонда рабочего времени общества. Эта ситуа­ция может быть вызвана искусственно и преднамеренно уме­лым открытием и закрытием «краников» на схеме рис. 1, что вполне по силам банкам. Частная прибыль создается в про­цессе перераспределения фонда личного платного потребле­ния. Поэтому утрата платежеспособности на рынке сферы потребления по части позиций прейскуранта вызывает лави­нообразную утрату платежеспособности в отраслях и развал рынка сферы производства. Эта катастрофа кредитно-финан­совой системы. Катастрофа продуктообмена в общественном разделении труда — лишь ее следствие.

Насыщение рынка продукцией по ценам текущего прейску­ранта при сохранении производства вынуждает снижать цены, снижение цены произведенного объема продукции ведет к рас­ширению рынка и потере прибыли. Когда прибыль падает ниже какого-то уровня, начинается сокращение производства и сокращение штатов, и по цепочкам продуктообмена по его контурам в направлении денежного обращения катится вол­на утраты платежеспособности, вызывающая остановку произ­водств, увольнение персонала и т. п. Происходит потеря ус­тойчивости бесструктурного управления продуктообменом в общественном разделении труда по неискусности государства или по воле мафии, контролирующей через институт кредита устойчивость платежеспособности производств. Как показы­вает история, все это никак не связано с общественными пот­ребностями в производстве: для поддержания цены — ошибки управления —сжигалась пшеница и топилась в море (хотя были голодные); массовая безработица существовала на фо­не нехватки жилья и т. п.

Предыдущая123456789101112Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: