Мероприятия в области экономики 4 глава

В результате кризисов «перепроизводства» происходила внутриотраслевая концентрация управления директивно-ад-
разным способом предприятиями, утратившими платежеспо­собность, бывшими до кризиса структурно-обособленными. Тик формировались внутриотраслевые монополии и многоот­раслевые концерны, в которых управление носит директивно-адресный целесообразный характер в сквозном производст­венном процессе, а условные «прибыль» и «убытки» их внутриструктурного продуктообмена служат вспомогательной цели косвенной и интегральной оценке эффективности произ­водств в условиях сложившейся и перспективной конъюнктуры рынка и прейскурантов цен продукции и фонда рабочего вре­мени. Но концерн по-прежнему не заинтересован в ликвидации прейскуранта. Кроме того,. каждый концерн имеет изрядное количество мелких по сравнению с ним фирм, которые нахо­дятся в кредитно-финансовой зависимости от концерна, но НЕ ПОДЧИНЕНЫ ЕМУ ДИРЕКТИВНО-АДРЕСНО, хотя и об­служивают потребности производства основных структур кон­церна. Эти фирмы также не заинтересованы в ликвидации прейскуранта.

Контролируя изрядную долю отраслевого производства (а то и нескольких отраслей), имея свои собственные банки, концерн поддерживает устойчивость своей платежеспособно­сти установлением монопольно высокой цены на продукцию по сговору со своими коллегами, а в наиболее тяжелых ситуа­циях избавляясь от периферии фирм, зависящих от негов кредитно-финасовом отношении.

Заинтересованность в устойчивом сбыте продукции ведет к тому, что на определенном этапе развития рыночной эконо­мики производители, ИЗБЕГАЯ ПОЛНОГО УДОВЛЕТВОРЕ­НИЯ общественных потребностей, сознательно идут на coздание ИСКУССТВЕННОГО ДЕФИЦИТА для поддержания

спроса. Ограничение ресурсных характеристик продукции позволяет за счет обеспечения запчастями и сервисным обслу­живанием подержать свое собственное производство и его ос­нову - устойчивую платежеспособность. Этой же цели служит организация «капризов моды», в результате которых потреби­тель выбрасывает вышедшие из моды, но вполне добротные вещи. Все это хорошо видно на автомобильных свалках США. куда попадают машины, сменившие несколько владельцев, ко­торые вполне могли бы служить людям еще 10-15 лет, если бы не «капризы» моды в условиях насыщенного рынка, вы­paжающие стремление автогигантов к поддержанию устой­чивости прейскуранта. Этот же пример хорошо соотносится с голодным автомобильным рынком СССР: «Победа» в акку-
ратных руках служила 20-30 лет, а то и 40; «Волга» — 10-20; «Жигули» — рассыпаются менее, чем за десять. Причина этого — попытка ориентации ВАЗа на рынки, насыщенные продукцией и подверженные «капризам моды», но в условиях СССР это расточительство фонда рабочего времени и ре­сурсов.

В марксистско-ленинской литературе эти и ряд других яв­лении нашли свое отражение и получили название главного противоречии капитализма - между «общественным характе­ром труда» и «частной формой присвоения продукции». По­скольку в марксизме подчеркнутые термины — изначальные понятия, то вскрыть их внутреннюю связь не удается. Связь между ними раскрывается только через теорию управления как малая глубина идентичности вектора целей обществен­ною САМОуправления и вектора целей частных структур производства в продуктообмене при посредничестве кредит­ив финансовой системы общества.

 

Это противоречие может быть разрешено только построе­нием государства-суперконцерна, по отношению к которому все «расходы» и «доходы» концернов и мелких фирм являют­ся условными «доходами» и «расходами» в его внутреннем продуктообмене.

 

Преднамеренное снижение ресурсных характеристик про­дукции и буйство «капризов моды», порождаемые только стремлением концернов к поддержанию устойчивой платеже­способности и производства в условиях насыщенного рынка, подтверждают и известное по марксизму положение, что ка­питализм ведет производство ради производства и получения прибыли. Тот факт, что наступает товарное изобилие, — это вторичное порождение производства ради производства и при­были. Изобилие было бы еще полнее и быстрее, если бы толпо «элитарное» общество смогло в условиях рыночной эко­номики избавиться от буйства «капризов моды» на все произ­водимое. «Капризы моды» вызваны концернами. ПОДЧИ-НЕННЫМИ кредитно-финансовой системе, в которой в плате­жеспособном отношении частному производству выгоднее ор­ганизовать искусственный дефицит, чем ликвидировать дефицит вместе с прейскурантом — вектором ошибки управления вообще, а высвободившиеся ресурсы социальной системы пе­реориентировать на выпуск иной продукции. Колбаса и мерт-
вые поросята в оврагах СССР в 1989—90 гг. и нечто подобное в подсобках и на базах госторговли — это то же самое искус­ственное создание дефицита, но не на уровне транснацио­нального концерна, а на уровне мелкотравчатого «коопера­тива». Бороться с этим явлением введением талонной сис­темы в хаосе управления — глупость.

Плановая экономика СССР не смогла создать обещанного изобилия продукции, хотя и являлась до 1985 г. крупнейшей в мире монополией, государством-суперконцерном, по при­чине концептуальной подчиненности межрегионалам. В эконо­мической науке эта ошибка выразилась как отождествление условных «прибылей» и «убытков» во внутриструктурном продуктообмене суперконцерна СССР с реальными прибыля­ми и убытками частного, структурно обособленного производ­ства в рыночной экономике капитализма. Когда ОФИЦИАЛЬ­НОЕ руководство страны стало замечать, что одного дирек­тивно-адресного (структурного способа) управления мало для обеспечения эффективного управления общественным произ­водством, после этого начались бездумные, концептуально несамостоятельные заимствования «рыночных механизмов» с Запада и попытка их интерпретации в терминах марксизма в условиях, ну, если не социализма, то социалистического строи­тельства. Япония, концептуально самостоятельная, достаточ­но часто воспринимается на Западе как суперконцерн «Джэпэн инкорпорэйтед» именно потому, что на практике доказы­вает всем эффективность государства-суперконцерна в кон­курентной борьбе.

Управление всегда и в «рыночной», и в «плановой» эко­номике основано на произволе, подчиненном целесообразности. И этот произвол проявляется по-разному «у них» и «у нас». Есть два автомобиля «Ситроен-СХ» и «Запорожец-Таврия»-«Снтроен-СХ» давно бегает по дорогам, а «Таврия» год как появилась, хотя проект первой «Таврии» чуть ли не конца 60-х годов. У этих автомобилей есть одно общее: ветровое стекло ометается одним стеклоочистителем. Естественно, что такое ветровое стекло сначала рисует дизайнер, а потом ди­ректорат фирмы принимает решение о новой модели. В усло­виях «Ситроена» или «Форда» на заявление главного техно­лога, что он не может сделать новинку, последует заявление директората, что они подыщут другого главного технолога, который сможет воплотить новинку в серийной продукции.

В условиях АЗЛК или ЗАЗа за заявлением главного тех­нолога о невозможности изготовления стекла последует пред­ложение дизайнеру нарисовать все иначе. Если дизайнер бу­дет настаивать, то будет уволен в ходе очередного планового сокращения штатов. Новый дизайнер аккуратно перерисует все с «Симки» десятилетней давности (1975 г.) и получится «Москвич-2141» — новое слово отечественного автомобилест­роения; еще пять лет ушло на организацию производства, и в итоге весь этот «шедевр дизайна» перемещается исключи­тельно обляпанный дорожной грязью, поскольку ширина ко­леи «Москвича-2141» больше, чем ширина его корпуса по дни­щу. Собственного интеллекта КБ АЗЛК и всех прочих, выпус­кающих легковые автомобили, не хватает даже на то, чтобы порог багажного отсека был на уровне бампера, а не на уров­не пояса человека: тяжелый крупногабаритный груз легче внести, вдвинуть в багажник по горизонтали, чем сначала ПОДНЯТЬ, потом переместить по горизонтали и опустить в багажник.

В основе решения директората «Ситроена» и АЗЛК оди­наково лежат произвол и заботливое отношение к финансам, хотя один работает в условиях «рынка», а другой до 1985 г.— в условиях плана. Разница только в самих финансах.

«Ситроен» имеет дело с реальными частными доходами и расходами, и в целях завоевания рынка и увеличения своей реальной прибыли заинтересован во внедрении новинок и со­хранении в конструкциях прежних достижений и ноу-хау. АЗЛК и ЗАЗ до 1985 г. имели дело с условными и мнимыми «доходами» и «расходами» во внутриструктурном продукто­обмене суперконцерна-СССР, в котором реальных прибылей не возникает. Так, нежелание ввести государство в «расходы», чтобы оно не потерпело «убытков» и получило «прибыль», выливается в нежелание внедрять новинки и консервирует в конструкциях их недостатки. И это обрело характер социаль­ного явления в СССР. Под эту экономическую благонамерен­ность маскируется и явное вредительство.

«Форд», «Ситроен», и прочие могут самостоятельно при­нять решение о смене модели и реконструкции под нее произ­водства без обсуждения этих вопросов у своих глав госу­дарств; для рассмотрения вопроса о «Москвиче-2141» и рекон­струкции АЗЛК под его производство потребовалось рассмот­рение вопроса на Политбюро ЦК КПСС хотя явно хватило бы и коллегии минавтопрома. Если высшее руководство само ле­зет в решение всех мелочей за подчиненных, то ему просто не-
когда осуществлять собственно высшее руководство с долж­ным качеством: каждый должен решать вопросы в пределах своего круга ответственности, иначе — смешение зон ответственности, потеря быстродействия и хаос.

Так в СССР неправильное понимание «средним звеном» внутриструктурного денежного обмена в суперконцерне, эк­вивалентное перекладыванию денег из кармана в карман и «рисованию» новых денег государством, когда прежнего за­паса не хватает, вылилось в «невосприимчивость» производст­ва к достижениям науки и техники.

В «высшем звене» непонимание носило тот же характер и выливалось в планирование выпуска продукции в стоимост­ном выражении одновременно с планированием номенклатуры продукции, стандартами на нее и объемом производства в на­туральной форме учета.

С точки зрения теории управления, планирование роста объема производства в стоимостном выражении по любой позиции прейскуранта — планирование роста вектора ошибки и увеличение его размерности. Именно этим занимался Гос­план после реформы 1965 г., в ходе которой возникла «новая система планирования и экономического стимулирования», предложенная Евсеем Либерманом, с которым Н. С. Хрущев «случайно» встретился в США, после чего Евсей Либерман «случайно» идеологически возглавил экономическую реформу в СССР. Марксистско-ленинская политэкономия с ее повтор­ными учетами стоимости одной и той же продукции и недели­мым остатком «С» как нельзя лучше подходила к этой ре­форме, и благосостояние народа в стоимостном выражении стало резко расти; да и сейчас продолжает, что каждый видит в росте цен и докладах о росте выпуска продукции для блага народа, но в стоимостном выражении.

По мере упрочения позиций «элементов хозрасчета» в СССР управление с первенством стоимостных показателей над но­менклатурой продукции и стандартами на нее вело к развалу народного хозяйства, поскольку рост стоимости произведенной продукции — рост вектора ошибки общественного управления по величине и размерности. Именно с этим и связан «затрат­ный механизм» в «административно-командной» системе. При этом директивно-адресное управление высшего эшелона: сни­жать расходы материалов, энергии, поднимать производитель­ность труда и т. п. отсекаются руководством каждой самостоя­тельной производственной структуры, деятельность которой контролируется по росту стоимостных показателей объема
производства в структуре. К тому же высшие эшелоны управ­ления огребают с производств их мнимую «прибыль», делают их «неплатежеспособными» во внутриструктурном продукто­обмене суперконцерна и не дают им возможности проявлять инициативу в использовании свободных производственных мощностей. В итоге «элементы хозрасчета» не создали систе­мы бесструктурного управления, но парализовали систему ди­рективно-адресного структурного управления.

Рыночные реформы перестройки стали возможны только после того, как высшее ОФИЦИАЛЬНОЕ руководство страны пришло к выводу, что оно не справляется с управлением супер­концерном. Концептуальная несамостоятельность официаль­ного руководства вылилась в принятие к реализации концеп­ции, по существу являющейся концепцией расчленения супер­концерна на отдельные фирмы, в соответствии с которой они должны влиться в евро-американский синдикат на правах чернорабочих, хотя правильное управление в суперконцерне СССР могло бы поставить его вне конкуренции.

Термин «Советская власть» многосмысленен. Его можно понимать как власть советов, т. е. власть тех людей, кто дает советы официальному руководству. Поэтому песня совершен­но правильно утверждает: «У Советской власти сила велика...» Если советы официальному руководству СССР дает Совет Национальной Безопасности США, то результат один; если же в СССР самодержавие, то СНБ США говорит, что они «слиш­ком натерпелись за последние 15 лет» (так Директива СНБ 20 / 1 от 18.08 1948 г. характеризует период после 1933 г.). Сей­час СНБ в восторге от перестройки, по не слишком ли натер­пелся от нее народ? Не пора ли официальному руководству разобраться, по чьим советам оно правит страной?

Причина срыва управления «хозрасчетными» методами ле­жит в непонимании различий между одноконтурными систе­мами внутреннего денежного обращения стран капитализма и двухконтурной (наличный и безналичный рубли) системой внутреннего денежного обращения СССР в период до начала реставрации сионо-капитализма в 1985 г.

Разделение рынков на рынок сферы производства, где продается сырье, комплектующие, технологическое оборудо­вание и т. п., и рынок сферы личного потребления продукции и услуг, с точки зрения частного предпринимателя, произво­дящего продукцию для получения реальной прибыли,— ус­ловно, поскольку ему все равно: получает он прибыль на рын-
ке сферы производства или на рынке сферы услуг. По этой причине капитализм вполне удовлетворен функционированием одноконтурной системы внутреннего денежного обращения. Более того, она дает возможность пропаганды якобы равных возможностей, поскольку наемный труженик —потребитель, став гешефтмахером, имеет законную возможность, заплатив налоги с оборота и отмыв деньги, стать предпринимателем. Одноконтурная система внутреннего денежного обращения позволяет любую сумму, любому человеку потратить либо на рынке сферы производства, либо на рынке сферы потребления по его выбору.

Построение реального социализма требует затруднения ге­шефтмахерства в обществе и создания препятствий для пре­вращения в капитал денежного гешефта наемного труженика, впавшего в гешефтмахерство. По этой причине в условиях со­циализма средства производства коллективного использова­ния не должны продаваться частным лицам. Двухконтурная система внутреннего денежного обращения в СССР должна была служить именно этой цели — ЗАТРУДНЕНИЮ РАВНО И ГЕШЕФТМАХЕРСТВА, И КАПИТАЛИЗАЦИИ ГЕШЕФ­ТА— в течение всего переходного к социализму периода и са­мого социалистического развития: ИНЫХ ПРИЧИН ДЛЯ ЕЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ НЕТ.

Контур безналичного обращения обеспечивает внутриструктурный продуктообмен «рынка» сферы производства, го­сударственного аппарата и фондов общественного потребле­ния государства-суперконцерна, идущего по социалистиче­скому пути развития. Контур обращения наличности обеспе­чивает потребности «рынка» сферы личного потребления и взаимных расчетов граждан друг с другом.

Возникновению частного капитала в этом случае могут быть поставлены препоны:

· затруднительность перевода безналичной условной при­были производств во внутреннем продуктообмене суперкон­церна в наличный гешефт;

· затруднительность инвестирования гешефта в качестве личного или корпоративного капитала;

· сбалансированность оборота государственной и коопера­тивной розничной торговли, сферы услуг по отношению к фонду наличности, выплаченной государством гражданам за тот же период. Сбалансированность может быть обеспечена гибкой политикой цен, превышением объема государственно­
го кредита над объемом личных свержений граждан, необхо­димых им в их финансовых маневрах;

· недопущение анонимных вкладов и ограничение накоп­лений на личных и семейных вкладах;

· комплекс мероприятий по контролю над перемещением крупных сумм с личных счетов граждан;

· меры, делающие нецелесообразным «коллекционирова­ние» наличности (ограничение срока годности купюр, упразд­нение купюр большого достоинства, чековая оплата дорогих покупок и т. п.);

· ликвидация кооперативов с полной конфискацией лич­ного имущества их руководства при нарушении правил обра­щения с наличностью;

· запрет на перекачку в процессе ликвидации производственных фондов кооперативов в наличность сверх сумм мак­симально разрешенных накоплений (а повторные ликвидации с такого рода выплатами наличности допускать не ранее сред­нестатистического срока накопления максимально разрешен­ных сумм).

Естественно, что эти меры не могут быть эффективны сами по себе; они являются только частью подсистемы обществен­ного САМОуправления и могут быть полезны только наряду с обобщенными средствами управления более высоких прио­ритетов.

 

Кредитно-финансовая система — обобщенное средство СА­МОуправления общества четвертого приоритета, а не объек­тивная данность, к которой общество должно приноравли­ваться. Построение ее должно быть подчинено собственной концептуальной целесообразности, а не копироваться с иных стран, что есть и подсознательный импорт их концепций, час­то непонятных и им самим. Импорт концепции есть замыка­ние на внешний предиктор государственности. Кредитно-фи­нансовая система — средство управления: если им не поль­зуется государство в интересах народа, то им пользуется ма­фия гешефтмахеров против народа.

 

Взаимная замкнутость двух контуров внутреннего денеж­ного обращения не означает их полную взаимную изолиро­ванность, а только предполагает ограничения на переток де­нежных сумм из одного в другой, исходя из обеспечения ин­тересов не государства-аппарата, а реализации в экономи­ческой жизни концепции общественного развития, осущест­вляемой государством.

Для понимания целесообразности характера установления взаимной замкнутости контуров наличного и безналичного об­ращения вернемся к схеме рис. 1. Общество в целом потреб­ляет произведенную им продукцию через фонды обществен­ного потребления (ФОП) бесплатно и рынок сферы потреб­ления за плату. Понятие монопольно высокой цены на продукт управленческого труда позволяет не разделять в данном слу­чае общество на предпринимателей, гешефтмахерствующий люмпен и наемный персонал (т. е. блоки 14 НПКР и 22 ПР отсутствуют) и выделить в общественных расходах совокуп­ный фонд личного платного потребления (ФЛПП) общества. Его составляют выплаты государства и частных обществен­ных структур гражданам для их личного потребления: то есть в блок 21 НП идет перекачка средств из блоков 18 РСП, 19 РПП (там тоже трудится наемный персонал) и 20 ГА. Причем, как видно из схемы, далеко не все отрасли постав­ляют продукцию на рынок сферы потребления, но все отрасли получают зарплату за отработанное рабочее время (чем они занимались в это время, это забота администрации) и все отрасли ОБЩЕСТВЕННО НЕОБХОДИМЫ. Даже при неиз­менности в течение нескольких лет объема ФЛПП выход продукции на рынок сферы потребления из блока 18 РСП может изменяться как по числу пунктов прейскуранта цен рынка, так и по объему продукции каждого вида: т. е. будет изменяться реальная покупательная способность населения. В условиях одноконтурной финансовой системы излишки фон­да личного платного потребления, которые не могут быть реализованы на рынке сферы потребления при данном прей­скуранте перетекают в фонды общественного потребления (так называемая «благотворительность»; в данном случае межрегионалы, желая быть понятыми народом, используют русское слово вместо межрегионального «филантропия») или возвращаются в качестве частного капитала в блоки 18 РСП и 20 ГА, являющиеся как бы то ни было общенародным до­стоянием и любой общественно-экономической формации (для того чтобы их делишек не поняли, межрегионалы пользуются терминами «разгосударствление» и «приватизация» — от «приватио» в смысле «по секрету», «тихонько»). Формы капитали­зации излишков могут быть разные: покупка госимуществ, вклады в банки, в ценные бумаги и рэкет наоборот — «вот тебе миллион, разворачивай производство, а если прогоришь, то гляди у меня...»

Не капитализированные этими способами остатки лишних денег вкупе с неподдающимися реализации в сфере производ­ства денежными суммами образуют инфляционное давление на экономику. За инфляцией всегда стоит гешефтмахерство, поскольку лишние деньги — это долг общества самому себе, концентрирующийся в руках одной или нескольких мафий. Повышение цен. устраняющее инфляцию, приводит к пере­распределению права потребления произведенного про­дукта сообразно распределению в обществе «лишних» инфля­ционных денег. Так инфляция позволяет немногим обобрать многих на законных основаниях в соответствии с воровским законом «стоимости» всего, включая и стоимость денег. При этом инфляционная кража может протекать и при росте, и при падении производства в его не стоимостном, а ре­альном учете по всей номенклатуре. Инфляционная кража позволяет красть и капиталы: когда темпы «самовозраста­ния» капитала («самовозрастающей» стоимости в терминах политэкономии) в исчислении на начало рассматриваемого периода падают ниже темпов инфляции за тот же период, то все такие частные «свободные» предприниматели начинают разоряться и останавливать производство. Так в 1917 г. в Рос­сии был вызван экономический хаос, но есть и иные способы; мафией применяются обычно все сразу способы хаотизации экономики.

В ходе перестроечных реформ был запущен этот меха­низм, топливо бумажных денег для которого создавалось с 1953 г. под разговоры о росте «благосостояния» в форме «денежных» накоплений граждан.

Теперь посмотрим, как эти же процессы могут протекать в двухконтурной кредитно-финансовой системе. В двухконтурной системе обращения финансов покупательная способность фонда платного потребления населения также колеблется в зависимости от выхода продукции на рынок сферы потреб­ления. Взаимная замкнутость контуров денежного обращения исключает стихийную самопроизвольную перекачку средств из совокупного фонда платного личного потребления в сферу производства и фонды общественного потребления. По этой причине отставание (снижение) выпуска продукции в стои­мостном выражении относительно объема фонда платного личного потребления представляет наибольшую опасность для общества, строящего социализм и использующего двухкон­­турную кредитно-финансовую систему в целях недопущения реставрации государственно узаконенного толпо-«элитариз-
ма». Именно это и произошло в период после 1953 г. (рефор­ма 1065 г. Евсея Либермана придала этому процессу БЛАГО-образный вид), и именно об этом молчали и молчат экономи­ческие темнила страны и в «волюнтаризм», и в «застой», и в перестройку в «хороший» сионо-капитализм ненавистного им многонационального социализма.

Лишние наличные деньги в двухконтурной системе обра­щении не распределяются равномерно среди граждан, а кон­центрируются в руках гешефтмахеров. Когда этот процесс за­ходит достаточно далеко, то эта инфляционная наличность становится капиталом мафии. Двухконтурная система обра­щения мешает мафии законным путем капитализировать на­личность, но через подкуп и сращивание с партийно-государственным аппаратом позволяет мафии окончательно разва­лить директивно-адресное управление, превратив аппарат в арену борьбы карьеристов за служебное продвижение из средства управления. После этого мафия сама же клянет аппарат, на мафиозные взятки разваливший страну, и домо­гается перехода на реальный хозрасчет, в котором была бы устранена двухконтурность внутреннего денежного обраще­ния, мешающая капитализировать гешефт мафии. Требование конвертируемости рубля возникает, дабы устранить препят­ствия к сращиванию внутренней мафии с международной ма­фией, генералитет которой составляют каменноголовные братья, служащие сионизму. Государство же в мафиозном идеале не должно вмешиваться в личную и частную экономи­ческую жизнь и должно не вылезать за пределы «государст­венного» сектора экономики. Государственный аппарат дол­жен быть при этом подконтролен мафии.

Общественная безопасность требует всевозможного затруд­нения действий мафии: подрыва ее кадровой базы — ранее рассмотренные мировоззренческие приоритеты обобщенного оружия (средств управления); подрыва ее финансовой мощи— четвертый приоритет. В условиях двухконтурной кредитно-фи­нансовой системы важно нейтрализовать фактор колебания покупательной способности населения, ликвидировав возник­новение в этом процессе инфляционного излишка налично­сти. Для устранения концентрации инфляционного излишка наличности в руках мафии и необходима система государст­венной торговли в кредит, в которой объем задолженности на­селения по кредиту всегда должен несколько превышать объем денежных накоплений ТЕХ ЖЕ ГРУПП НАСЕЛЕНИЯ. При этом инфляционный излишек будет возвращаться госу­-
дарству как платежи по кредиту. Целесообразен беспроцент­ный кредит и кредит с уменьшением цены при покупке в кре­дит, дабы устранить полностью тенденции к частному ростов­щичеству.

При успешном развитии экономического потенциала обще­ства задолженность по кредиту прошлых лет следует про­щать, естественно, без нарушения товарно-денежной сбалан­сированности. Это создаст предпочтительность покупок в кредит наряду с уменьшением полных цен торговли в кредит по сравнению с разовыми полными ценами, а многолетние накопления с целью покупки дорогих вещей длительного пользования сделает экономически невыгодными. Регулятором платежеспособного спроса в этой системе является величина первого взноса, его доля в цене продукции, рассрочка плате­жа. Задолженность по кредиту, как учит история. — эффек­тивнейшее средство для подъема производительности труда. Ранее этим процессом управляла межрегиональная сионо-нацистская мафия. Должно же управлять социалистическое го­сударство. Это средство можно ЗЛОНАМЕРЕННО или сдуру обратить в государственную долговую кабалу; чтобы этого не произошло, необходимо обеспечение САМОуправления об­щества. Кредитно-финансовая система в обществе играет роль регулятора продуктообмена при недостаточном выпуске про­дукции, поэтому для обеспечения этой функции деньги в ней должны ЦИРКУЛИРОВАТЬ; оскудение и переполнение оди­наково социально опасны. Поэтому задача государства-супер­концерна — обеспечение платежеспособности во всех блоках схемы (рис. 1) и обеспечение сбалансированности прейскуран­та на рынке сферы личного потребления относительно фонда личного платного потребления. Кредит — эффективное сред­ство для этого, элемент системы РАСПРЕДЕЛЕНИЯ, поэто­му задолженность по кредиту не ухудшает реального благо­состояния, обеспечиваемого или уничтожаемого в процессе ПРОИЗВОДСТВА внутриструктурным ПРОИЗВОЛОМ ад­министрации в частных структурах суперконцерна и в супер­концерне в целом. По отношению к государству-суперконцер­ну его кредитно-финансовая система — средство бесструктур­ного управления статистическими характеристиками общест­венного производства и потребления.

Весь продуктообмен, сопровождаемый двухконтурной кре­дитно-финансовой системой, по отношению к государству-су­перконцерну — внутренний продуктообмен, и его сопровожда­ют УСЛОВНЫЕ «расходы» и «доходы»; реальной прибыли
суперконцерна в нем не возникает. Поэтому предлагаемая система— средство управления — не может реально ущемить ни интересов государства, ни интересов населения. Реальный ущерб обществу может нанести только неправильное построе­ние кредитно-финансовой системы и неумение государствен­ного аппарата ею пользоваться в стремлении получить «при­быль» из внутриструктурного продуктообмена суперконцерна.

Ликвидация анонимных вкладов — стеснение гешефтмахе­ров. Этой же цели должно служить ограничение максимума накоплений на счетах. Дабы не возникало неконтролируемых больших сумм наличности, необходима чековая оплата доро­гих покупок и контроль за систематическим перемещением крупных сумм с одного личного счета на другие и многих на один. Процент, выплачиваемый по вкладу, должен быть БЕ­ЗУСЛОВНО меньше, чем темпы роста производительности об­щественного труда в их стоимостном исчислении на начало периода, за который выплачиваются проценты.

Крупные купюры при этом становятся ненужными, выпуск их должен быть прекращен (свыше 10 руб. при нынешнем со­отношении цен и зарплаты — апрель 1991). Мелкие крупюры должны иметь срок платежеспособности несколько более вре­мени жизни купюры в реальном обращении; по истечении срока годности купюра становится простой бумажкой.

Эти меры — основа для лишения мафии больших объемов наличности, обращение коих неподконтрольно государству. Это все — меры принуждения мафии к меновой торговле, они ведут к потере быстродействия ее в конкуренции с государст­вом. Точно так же необходимы меры учета для выявления систематической скупки ювелирных изделий.

Для экономики социалистической ориентации защита кон­тура наличного обращения от инфляционного давления и кон­центрации инфляционных сумм у гешефтмахеров — основа экономической безопасности.

При уверенном же росте производства государство всег­да может снижать цены, прощать задолженность по кредиту, переводить какие-то виды личного потребления продукции и услуг в бесплатные фонды общественного потребления.

Контур безналичного обращения в двухконтурной систе­ме финансов государства-суперконцерна социалистической ориентации призван обслуживать сферу производства и уп­равления общесуперсистемного уровня (блоки 18 РСП и 20 ГА). Именно этот контур безналичного обращения являет­
ся предметом споров последовательных рыночников, требую­щих одноконтурной кредитно-финансовой системы, и после­довательных сторонников плановой экономики, исходящих из того, что если во внутриструктурном продуктообмене госу­дарства-суперконцерна реальной прибыли не возникает, то не­чего и огород городить с товарно-денежными отношениями во внутриструктурном продуктообмене государства-суперконцерна. По их крайнему мнению, товарно-денежные отношения должны сохраняться только в сфере личного потребления граждан до выхода в коммунизм.

Предыдущая123456789101112Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: