общественного развития СССР

1. ПРИЧИНЫ И ЦЕЛИ СУЩЕСТВОВАНИЯ ВООРУ­ЖЕННЫХ СИЛ СССР.

Концептуальная самостоятельность — САМОуправление общества — противоречит библейской концепции глобально­го толпо-«элитаризма» в сионо-нацистском исполнении, в со­ответствии с которой по миру в течение веков расползается духовная и экономическая экспансия надиудейского масон­ства. Поскольку эта экспансия сопровождается вспышками горячей войны, то существование вооруженных сил необходи­мо для поддержания достаточно высокого военного рэйтинга СССР, исключающего осмысленную целесообразную, управ­ляемую надиудейским масонством, агрессию в отношении СССР (и дружественных, концептуально самостоятельных стран) как со стороны конгломерата в целом, так и со стороны его отдельных фрагментов. Угроза со стороны стран, не принадлежащих к евро-американскому конгломерату, для России (СССР) никогда не носила устойчивого в веках ха­рактера. Народам Азии в последние столетия больше при­водилось наблюдать экспансию российской государственно-
сти. По этой причине отсутствие серьезных мировоззренчес­ких антагонизмов на уровне социальной организации между странами Азии и Россией при условии концептуальной са­мостоятельности СССР позволяет решать все проблемы без­опасности в Азии, исходя из решения проблем безопасности по отношению к евро-американскому конгломерату.

Поддержание достаточно высокого военного рэйтинга сни­мает проблему сдерживания целесообразной войны. Пробле­ма возникновения случайной войны прямо не связана с уров­нем вооружений, но определяется активностью в мирное вре­мя вооруженных сил противостоящих сторон вблизи границ друг друга, а также интенсивностью и протяженностью вдоль границ провокаций. По этой причине более целесообразны переговоры о мерах по ограничению деятельности флотов и авиации вне своих оперативных зон вокруг территории го­сударств и взаимное уведомление о выходе за пределы своих оперативных зон. Вхождения в чужие оперативные зоны должно избегать (не говоря уж о нарушении границ) по вза­имной государственной договоренности. Эти меры, по край­ней мере вне угрожаемого периода, должны свести к мини­муму взаимное соприкосновение вооруженных сил и возник­новение ситуаций несанкционированного применения оружия, что чревато перерастанием в войну.

Ведение такого рода переговоров и соблюдение договорен­ностей возможно при взаимном признании близких уровней военных рэйтингов, иначе у сильной стороны нет причин ограничивать свою деятельность. Это прекрасно видно в неже­лании США обсуждать военно-морские и электронно-косми­ческие дела, требующие высоких технологии, в которых они обладают реальным и мнимым превосходством.

Полное, хотя бы ядерное, разоружение основных военных держав возможно только после признания их народами еди­ной, общей для них концепции общественного развития гло­бального уровня ответственности, гарантирующей ликвидацию монопольно высоких и монопольно бросовых цен на продук­цию в глобальном разделении труда и на этой основе — ре­ально равные возможности развития человеческой личности вне зависимости от его места рождения и социального проис­хождения. Это может быть только концепция глобального ис­коренения толпо-«элитарной» организации общества, т. е. концепция ЧЕЛОвечности. До этого момента будет имен, место конкуренция разного рода толпо-«элитарных» концеп­ций: мафиозных, национальных, государственных. И все это
время мир может быть основан только на равновесии страха взаимного военного уничтожения.

Договоренность же об ограничении уровней вооружений' при этом, как показывает историческая практика морских конференций 20—30 гг. и ОСВ, только способствовала пере­качке высвободившихся ресурсов в ускорение гонки воору­жений в иных направлениях, на развитие которых ранее просто не хватало ресурсов.

Анти-толпо-«элитарная» концепция общественной без­опасности в этом отношении ЛУЧШЕ только в одном отно­шении: поддержание достаточной военной мощи страны — задача 5—6 приоритетов в проведении этой концепции в жизнь в глобальных масштабах, поскольку уже на уровне ОБЩЕСТВЕННОГО сознания, а не общественного подсоз­нания говорится о первенстве перед вооруженными средст­вами мировоззренческих и экономических средств проведения этой концепции в жизнь. И в ней указан толпо-«элитаризм» в его разных видах как основной источник реальной воен­ной опасности. Это если и не снимает угрозу горячей войны полностью, то по крайней мере открывает перспективу пре­кращения гонки вооружений и снятия этой угрозы в ПРО­ЦЕССЕ совместной выработки и реализации глобальной концепции развития ЧЕЛОВЕЧНОСТИ, исключающей гло­бальную и региональную толпо-«элитарную» социальную ор­ганизацию в любом из ее видов.

Попытки же договоренностей об ограничении уровней во­оружений без устранения причины войн — экспансии толпо-«элитаризмов» всех мастей и происхождений — просто бес­смысленны по причине УСКОРЕНИЯ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕ­СКОГО ПРОГРЕССА, который невозможно остановить до­говорами.

Историческая практика говорит, что в случае полного па­дения военного рэйтинга России возможна попытка интер­венции всех основных стран конгломерата и примкнувших к ним других соседей с целью расчленения страны, что имело место после 1917 г.

В случае умеренного падения военного рейтинга России возможна война со стороны фрагментов конгломерата, спе­циально откормленных и выдрессированных для этой цели, как это было с наполеоновской Францией и с гитлеровской Германией. При этом основная военно-экономическая сила конгломерата — в первом случае Англия, во втором случае
США — будет оставаться в стороне на протяжении почти всего противоборства России и вступит в войну на заверша­ющем этапе на стороне победителя, дабы сохранить конгло­мерат в случае победы России или же добить Россию в слу­чае победы агрессора. Сценарий в обоих случаях был один и тот же, и начинали оба раза в день летнего солнцестояния из любви к мистике.

При этом обреченный на войну фрагмент конгломерата в силу толпо-«элитарности», задолженности иудейскому меж­дународному капиталу и концептуальной подчиненности выс­шему масонству НЕ СПОСОБЕН ОТКАЗАТЬСЯ от само­убийственного решения о начале агрессии в Россию (СССР).

Это не упрек и не угроза Франции и Германии, а указа­ние на их концептуальную несамостоятельность в прошлом, дабы это не повторилось в будущем; мы анализируем гло­бальный исторический процесс и причины военных столкно­вений наших государств, дабы избежать их впредь.

Газета «На страже Родины» 26.04.91 г. приводит реферат № 2143/41 подразделения № 3 III отдела абвера от 12 июля 1941 г., который сообщает о беседе представителя американ­ской специальной миссии при Ватикане Титтмана с папой Пнем XII. В частности, документ сообщает о финансовой поддержке Ватикана из секретных фондов Рузвельта после прекращения с началом войны денежных поступлений из Бельгии, Голландии, Франции, Австрии, Испании. Папа от­читывался перед США в расходовании сумм главным обра­зом на создание агентурной сети. Есть там и такие слова: «На пороге войны между Германией и Россией Ватикан сде­лает все необходимое, чтобы ускорить начало войны между Германией и Россией, и даже побудит к этому Гитлера путем обещания ему моральной поддержки. Германия, заявил папа, одержит победу над Россией, но ее силы будут настоль­ко ослаблены, что тогда можно будет совершенно иначе ве­сти себя в отношении нее». В этом же документе сообщает­ся, что папа, возражая на упреки польского посла в от­сутствии поддержки Польши, заявил польскому послу при­мерно следующее: «Вспомните, как часто в истории церкви случалось, что Господь Бог использовал человека или целый народ в качестве заложника человечества, а затем бросал его в огонь, когда заложник выполнял свою роль. Так будет и с Германией, нужно терпеливо ждать и не позволять себе быть прежде времени втянутым в неумные действия». (Про-
ще говоря, Польша — разменная монета в глобальной игре, и интересоваться этой игрой — не дело поляков — точно так же, как и немцев не касается, почему и во имя чего они дол­жны воевать с Россией).

Из вмешательства США в европейские дела следует, что одной сухопутной мощи СССР мало для того, чтобы предо­твратить повторение сценариев 1812, 1914 и 1941 гг. Необхо­димо наряду с сухопутной мощью демонстрировать океан­ский ВМФ на Севере, дабы расколоть военно-экономический потенциал конгломерата и тем сделать невозможной войну, а в случае возникновения войны в Европе все же обеспечить нейтралитет США или союзничество США и СССР, как это было в 1941 — 1945 гг. На Дальнем Востоке океанский ВМФ необходим для блокирования стратегических десантных опе­раций в малонаселенные районы СССР, где нет развитой транспортной инфраструктуры, и которые могут быть хотя бы временно отторгнуты при господстве потенциального аг­рессора на морс и в воздухе в этих районах.

Глобальный характер инфраструктуры освещения обста­новки, целеуказания и управления вооруженных сил США и НАТО вынуждает СССР в перспективе к созданию аналогич­ной инфраструктуры из сочетания элементов морского и оке­анского базирования на надводных кораблях и подводных лодках и элементов авиационного и космического базирова­ния. Эта система должна обеспечивать информационные по­требности всех видов Вооруженных Сил СССР. При этом опасность целесообразной войны снимается, ибо правильна точка зрения адмирала Шермана: «Если армия, флот и ави­ация не способны передвигаться по океанам вплоть до бе­регов самой отдаленной континентальной державы и удер­живаться там, то невозможно никакое наступление на суше, на морс и в воздухе». Подчеркнуты ключевые слова — это как раз то, что СССР может сделать, чтобы евро-американ­ский конгломерат не попытался военной силой навязать на­родам страны толпо-«элитарную» концепцию, осуществляя наступление на суше, на море, в воздухе и космосе. (Космос Шерман в 1949 г. не упомянул).

Мы не должны ориентироваться на мнение толпаря вне СССР при формировании своих Вооруженных Сил 5—6 при­оритетов; мы должны использовать прежде всего 1—3 при­оритеты обобщенных средств управления, дабы здравомыс­лящему человеку на Западе была понятна политика СССР и было ясно, что угроза челоВЕЧНОСТИ исходит не из Рос-
сии, а из «Библии» и «Талмуда». Россия же пытается погло­тить эту угрозу на всех приоритетах обобщенного оружия и сохранить челоВЕЧНОСТЬ. Радиовещание, спутниковое те­левидение позволяют это объяснить всем. Миф об «империи зла» надиудейское масонство создавало 42 года (с 45 по 87), как до этого само же оно создавало эту «империю», разру­шив Российскую империю. И Запад лгал себе и нам 42 года (как евреям в период Синайского турпохода) правдивыми частными фактами, скрывая правду о процессах и управле­нии ими. Он добился определенных успехов, благодаря чему стала возможна перестройка в СССР по рецептам СНБ США. У нас нет причин лгать, мы можем сказать ПРАВДУ О ПРОЦЕССАХ И УПРАВЛЕНИИ ИМИ. И для того, чтобы не возникало желания заткнуть нам рот военной силой, у нас должны быть убедительные аргументы и на 5—6 прио­ритетах обобщенного оружия, а не только мировоззренчес­кое превосходство. Александр Невский сказал: «Не в силе Бог, а в правде!» Но сказал он это, обращаясь к военной силе Руси, ибо она все же была СИЛА, СИЛА ПРАВАЯ.

Задача военного строительства в СССР — поддерживать достаточно высокий военный рэйтинг страны до смены гло­бальной концепции на новую, при которой будет изжит ис­точник войн на мировоззренческих приоритетах обобщенных средств управления.

 

2. ВОЕННАЯ НАУКА

Вооруженные силы строятся сообразно рекомендациям военных научно-исследовательских учреждений; сообразно их же рекомендациям создаются и принимаются на вооруже­ние образцы военной техники всех родов войск и видов Во­оруженных сил.

Из этого следует, что сокращение ассигнований на оборо­ну должно затрагивать военную науку в последнюю очередь. Если начинать сокращения с военной науки и ежегодно пе­ретрясать штаты военных НИИ, то научно-исследовательские работы будут парализованы, и когда в будущем возникнет потребность в их результатах, то результатов не будет. Что и имело место в период советско-финского конфликта 1939— 1940 гг. В ГОДЫ ПЕРЕСТРОЙКИ ЗАНЯЛИСЬ ЕЖЕГОД­НОЙ ПЕРЕТРЯСКОЙ И РЕОРГАНИЗАЦИЕЙ НИИ МИ­НИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР. Предупреждениям об опасности для обороноспособности страны такого рода ма­хинаций высшее государственное руководство не вняло.

Адмирал П. С. Нахимов учил молодежь, что «главный двигатель на корабле есть матрос», на плечах которого ле­жит основная тягота службы. И если о матросе командова­ние проявляет заботу, то матрос отвечает заботой о службе.

В научно-исследовательском институте главный двига­тель — научный сотрудник. Поэтому забота о качестве на­учных исследований — это прежде всего забота о создании для научного сотрудника условий, располагающих к науч­но-исследовательской деятельности. Научный сотрудник дол­жен читать как можно больше своей и чужой (в том числе краденой) научно-технической литературы, думать о прочи­танном и продвигаться в понимании проблем, перед ним сто­ящих, и способах их решения в связи с объемлющими их п более мелкими частными проблемами. Он должен писать (или печатать — что быстрее умеет делать) и рисовать в од­ном экземпляре. Все остальное — обязанности обслуживаю­щего его технического и управленческого персонала.

В наших НИИ технический персонал «истреблен» в годы «волюнтаризма» и «застоя». Управленческий персонал, вырос­ший из узких услужливых специалистов, в подавляющем большинстве своем мнит себя большими учеными, хотя явно не соответствует занимаемым должностям (иначе откуда взялся Чернобыль, «Комсомолец», и почему имеет место хро­ническое научно-техническое отставание СССР?). О роли си­стемы режима «секретности» в этом деле было сказано ра­нее. В целом же имеет место крайне низкий уровень орга­низации научно-исследовательских и проектно-конструкторских работ, при котором научно-исследовательский персонал занят чем угодно, только не исследованиями, а проектно-конструкторский работает в основном в режиме графопост­роителей. Те же, кто числится главными конструкторами, фактически являются диспетчерами-распределителями чертежно-расчетных работ. Вся наука и проектирование ведутся не при опоре на систему организации работ, а протекают в непрерывной борьбе с нею.

Но по отношению к военной науке и проектированию имеет место еще одно явление: полная безграмотность боль­шинства научно-исследовательского персонала в вопросах стратегии и оперативно-тактического искусства; незнание бо­евого опыта, который накоплен своими и чужими вооружен­ными силами. Необходимо целенаправленное ознакомление всех специалистов, направляемых для работы в военные НИИ, с вопросами военной стратегии и оперативно-тактичес-

кого искусства, поскольку, не обладая никакими представле­ниями об этих общих вопросах, они не могут правильно ре­шать частные вопросы в ходе научно-исследовательских ра­бот. Все направляемые для работы в НИИ МО и военные, и гражданские специалисты должны проходить предвари­тельно специальный курс подготовки, разработанный целена­правленно для персонала НИИ МО. Соответственно необхо­дим учебный центр персонала НИИ МО при академии Ген­штаба и отделения при академиях родов войск. Через эту же систему необходимо пропускать и специалистов оборонных отраслей промышленности, которые в перспективе могут быть выдвинуты для руководства разработкой новых образцов во­енной техники и систем вооружений. Любая частная пробле­ма создания вооружений может быть правильно решена только, если тот, кто ее решает, имеет правильное общее представление о целях и задачах, стоящих перед вооружен­ными силами, взаимодействии родов войск, характере ис­пользования боевой техники и возможном характере бое­вых и эксплуатационных повреждений. Этому надо учить. Без системы подготовки такого рода можно было жить в 50—60 гг., когда те, кто работал в военной науке, САМИ ЛИЧНО прошли войну и помнили ее. Сейчас пришло поко­лите, которое имеет представление о широкомасштабных боевых действиях разнородных вооруженных сил сообразно киносценариям, весьма далеким от реальности или откро­венно надуманным.

Кроме ликвидации системы ВАК и почетных званий АН СССР, военная наука (НИИ и военные академии) нужда­ется еще в одном мероприятии — упразднении воинских званий при вступлении военнослужащего в сферу военной науки. Это необходимо по двум причинам:

— во-первых, МО СССР не готовит специалистов по целому ряду направлений и вынуждено брать специалис­тов, подготовленных гражданскими вузами, которые в си­стеме военно-научных исследовательских учреждений являются фактически «галерниками»; работают все, а по служ­бе продвигаются только военные; да еще за одну и ту же работу гражданские получают меньшее денежное содержа­ние. Это все создает определенную напряженность в коллек­тивах и неоправданно сужает кадровую базу сферы управ­ления военной наукой: необходимо помнить, что изрядное количество образцов и видов вооружений, впоследствии ока­завших сильное воздействие на ход военных действий, были
созданы в самочинном порядке под руководством граждан­ских специалистов вопреки мнению высших военных авто­ритетов тех времен. Морское минно-торпедное оружие в России — создатели Якоби и Александровский; система центральной наводки и управления огнем корабельной арти­ллерии — инженер Давыдов; подводный минный загради­тель — железнодорожный техник Налетов; такова же исто­рия Т-34, Ил-2, Ту-2, ЗиС-3 — созданных по инициативе гражданских специалистов и первоначально отвергнутых во­енными авторитетами. Кроме того, управление однородным коллективом проще;

· во-вторых, в присутствии генеральских погон больших ученых значение функции «синуса» временами доходит до трех и даже до четырех. На всевозможных докладах выше­стоящему начальству достаточно часто необходимо объяс­нять высокому командованию, что значение «синуса» не пре­восходит единицы. Такого рода споры отрицательно сказы­ваются на присвоении очередных званий, ибо, как писал М. Е. Салтыков-Щедрин, «небоящиеся чинов, оными награж­дены не будут. Боящемуся же все дастся, и даже с мечами, хотя бы он ни разу не был в сражении противу неприятеля». В угоду высокому начальству создается абстрактно-теорети­ческий противник, а впоследствии весьма реальное оружие для борьбы с абстрактно-теоретическим противником, подоб­ное ТАКР «Киев» и АПЛ системы «Тайфун», но мало при­годное для противостояния с потенциальным противником. Забота о своевременном получении воинских званий в по­явлении этих и других уродов сыграла не последнюю роль. Пусть же военные ученые делают науку, находясь в запасе, и получают звания также в запасе;

· в-третьих, из строевых частей придут только за нау­кой, а не за чинами. Служба в НИИ позволяет дослужиться до звания подполковника (неудачникам) и полковника — всем прочим, безо всякой нервотрепки учебных и боевых тревог, ЧП с личным составом и техникой, при двух выход­ных в неделю и 8-часовом рабочем дне, а после того, как такое явление как вредительство объявили несуществующим, стало возможным вообще ни за что не отвечать по су­ществу.

Решающее значение для науки имеет кадровая база. В армии наука — синекура, и в ней сосредоточено неоправдан­но большое количество родственников и родственников при­ятелей высокого начальства. Это также сужает кадровую
базу науки и обращает ее в мафиозно-клановую систему; нужны ограничительные меры, за нарушение которых винов­ные должны демобилизовываться и выводиться из системы управления МО и науки МО.

В отношении военной науки должна применяться общая система информационной безопасности. Прежде всего необ­ходимо избавиться от потенциальных ставленников сионизма на руководящих должностях там, где есть отставание по так­тико-техническим характеристикам образцов военной техни­ки от НАТО. Человек, обеспокоенный больше проблемами Израиля, чем СССР,—потенциально опасен для СССР вне зависимости от того, носит сионизм осознанный или подсо­знательный характер. Иудейская прослойка должна быть в этих сферах сокращена до общегосударственной доли в со­ставе населения страны в административном порядке.

3. ИНФРАСТРУКТУРА БАЗИРОВАНИЯ И СЕРВИСНО­ГО ОБСЛУЖИВАНИЯ.

Если рассматривать не блицкриги, а противостояния, по­добные великому стоянию на Угре (1480 г., падение ига), то именно развитость инфраструктуры базирования и сервис­ного обслуживания определяет успех. Все это, безусловно, трудоемкие сооружения, но эффективность вложения трудо­затрат в их создание может быть существенно повышена при условии, что такие объекты, как дороги, аэродромы, ремонт­ные предприятия, уже на стадии разработки заданий на их создание предполагается использовать для нужд народного хозяйства и оборонных в одно и то же время.

Но еще никому не удавалось обеспечить устойчиво высо­кий уровень боевой подготовки и боеготовность частей, не опирающихся на инфраструктуру базирования и сервисного обслуживания. Развертывание инфраструктуры базирования должно первенствовать перед развертыванием в любом рай­оне войсковых и флотских соединений на постоянную дисло­кацию. Но именно этот принцип нарушался десятилетиями в хрущевско-брежневские времена на Дальнем Востоке и Се­вере. Восстановление необходимого уровня обороноспособ­ности страны в этих районах необходимо начинать с воссо­здания инфраструктуры базирования и сервисного обслужи­вания и делать это так, чтобы элементы этой инфраструкту­ры использовались и для социально-экономического развития этих регионов.

4. ВООРУЖЕНИЯ И ВОЕННАЯ ТЕХНИКА.

Нравится или не нравится «ястребам» и чистоплюйствующим «пацифистам», но военное противостояние СССР и НАТО — реальность глобального исторического процесса. Оно возникло не в один день и было предопределено даже не XX веком, а ходом самого процесса; не в один день оно и исчезнет. Прекратиться же противостояние может либо в результате уничтожения и порабощения народов страны сионо-нацизмом (вариант планетарного инферно —«Час Быка» II. А. Ефремова), либо в результате смены нацистской гло­бальной концепции анти-толпо-«элитарной» концепцией, ли­бо и результате глобальной катастрофы. Первый вариант не устраивает народы, хотя и приемлем для «элиты», послед­ний вариант неприемлем ни для кого, кроме тех, кто счи­тает, что после него — хоть потоп. Поэтому, чтобы все не завершилось катастрофой, к военному противостоянию, бо­лезням и развитию вооруженных сил надо относиться без истерики — тем более, что все военные проблемы могут быть разрешены только после объединения народов хотя бы основных государств и их блоков на открыто анти-толпо-«элитарном» концептуальном уровне при глобальной ответ­ственности всех.

Военное противостояние, как и все другие ПРОЦЕССЫ в природе и обществе, обусловлены объективным развитием объемлющих и вложенных по отношению к нему процессов. Оно может быть устойчивым — и это будет мир; оно может потерять устойчивость — и это будет война. «Хочешь мира— готовься к войне!»— это известно с детских лет всем, и большинство думает, что это первый принцип мирного суще­ствования. Но он только ТРЕТИЙ (в порядке значимости) принцип поддержания мира при противостоянии ТОЛПО-«ЭЛИТАРНОЙ» СОЦИАЛЬНОЙ СИСТЕМЕ. Он был из­вестен еще римлянам. Но Рим сам был толпо-«элитарен», и по этой причине в нем этот принцип стал даже не вторым, а первым. И пока он первый в векторе целей управления обществом в глобальном историческом процессе, будет длиться гонка вооружений; будет существовать статистиче­ская предопределенность потери устойчивости процесса во­енного противостояния; будет кто-то стремиться нарушать эту устойчивость искусственно, как делало это сионо-масонство на протяжении веков.

ВТОРЫМ принципом является: «Хочешь мира — впиши врага в концепцию твоего развития. Веди агрессию методом
культурного сотрудничества». На этом стоит веками надиудейскнй предиктор и масонство. Он известен посвященным в их тайны, но для толпы «не существует».

Но ПЕРВЫМ принципом все же является: «Хочешь ми­ра — размывай толпо-«элитарную» социальную организа­цию у себя и у твоего нынешнего потенциального противни­ка; занимайся УПРЕЖДАЮЩИМ вписыванием».

Эти три принципа образуют взаимно-вложенную целост­ность процессов; третий вложен во второй; и они вместе вложены в первый.

Но третий принцип —«хочешь мира—готовься к войне»— все равно играет свою роль.

Поэтому необходимо поддержание двух генеалогических ветвей вооружений, развиваемых с временным сдвигом друг относительно друга на 50% исчерпания модернизационного запаса, дабы всегда быть на достаточном КАЧЕСТВЕННОМ научно-техническом уровне, и у потенциального агрессора не возникало уверенности в возможности победного блицкри­га. Качественные характеристики боевого применения и тех­нологичности их производства первенствуют над прочими характеристиками вооружений. Создание любой техники, в том числе и военной, тоже полная функция управления, в начале которой лежит КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬ­НОСТЬ со всеми вытекающими из этого утверждения след­ствиями, включая тандемный принцип.

Промышленность должна быть готова к массовому увели­чению выпуска новых образцов, дабы потенциальный агрес­сор был уверен в затяжном характере планируемой им войны.

Спектр вооружений не должен быть уже, чем у потенци­альных противников.

Структура вооруженных сил и организация боевого де­журства должна демонстрировать потенциальному против­нику неспособность его защититься от ответного удара с при­емлемым ущербом в случае нанесения им первого массированного удара. СССР должен иметь: сухопутные войска общего назначения и авиацию; военно-морской авианосный флот; войска ПРО/ПВО страны; космическо-морскую-авиационную единую систему освещения обстановки, управления, целеуказания; стратегические средства поражения объектов нa территории потенциального противника в составе ВМФ, авиации, сухопутных войск. По отношению к современному состоянию это означает: необходимость ликвидации отставания СССР в скрытности подводных лодок; целесообраз-
ность строительства полноразмерных атомных авианосцев водоизмещением не менее 95000 с катапультным стартом са­молетов; размещение подавляющего большинства ядерных зарядов на мобильных средствах запуска (автомобили, поез­да, суда, корабли, самолеты и т. п.); создание ПРО/ПВО территории; создание средств нейтрализации СОИ, посколь­ку необходимость СОИ для США вызвана их озабоченностью по поводу эффективности их первого удара, который должен быть, по их мнению, обезоруживающим.

Могут возникать отставания. При этом отставание по ка­чественным характеристикам военной техники более опасно, чем по количественным характеристикам.

Более опасно отставание по средствам управления войска­ми, чем отставание по средствам освещения обстановки и целеуказания, что ярко видно на примере Армии и Флота СССР 22.06.1941 г. Флот имел преимущество в средствах управления.

Более опасно отставание по средствам освещения обста­новки и целеуказания, чем отставание по средствам пораже­ния. Это наиболее ярко видно на примере выигрыша контр­батарейной борьбы советской артиллерией — благодаря пре­восходству СССР в звукометрии; уничтожением в ночных боях итальянских крейсеров «Пола», «Зара», «Фиуме» и ли­нейного корабля «Шарнхгорст», не имевших радиолокато­ров; неспособности вывести на цель ночью истребитель ПВО, не имеющих радиолокационных систем целеуказания ору­жию, и т. п.

При этом особую опасность представляет нарушение ба­ланса сил и средств; это явление плохо поддается формали­зации в мирное время, но страшно проявляется в процессе боевых действий. Особенно страшно оно при увеличении выс­шего руководства нетрадиционными «альтернативами», боль­шинство из которых потенциально опасно только для абст­рактно-теоретического противника. Все новинки должны на­ходить свое место в общей структуре вооружений, уже сло­жившейся к моменту их появления, и дополнять ее. Безус­ловно, что традиционные средства должны совершенствовать­ся с учетом возможностей появления новинок. Но вытеснение их из арсенала носит характер процесса, а не скачкообразно­го обесценивания, как в военной теории.

Поскольку подавляющее большинство технологий, конст­рукционных материалов, комплектующих потенциально обла­дают более широким, нежели военное, использованием, то к
созданию военной техники надо относиться, как к полигону научно-технических идей и стремиться к наиболее широкому внедрению научно-технических достижений во всех отраслях народного хозяйства, дабы в перспективе стандарты па про­дукцию гражданского назначения стали выше, чем на воен­ную (конверсия стандартов).

Военная техника, обладающая ресурсом более 15 лет, дол­жна ИЗНАЧАЛЬНО создаваться, исходя из принципа: объ­ект должен быть приспособлен конструктивно к комплексной модернизации агрегатно-блочным методом, дабы за время его службы в вооруженных силах можно было поддерживать его тактико-технические характеристики на удовлетворитель­ном уровне. Это касается прежде всего кораблей, тяжелых самолетов бомбардировочной и транспортной авиации, броне­танковой техники и автомобилей спецназначения. Корабли и самолеты-однодневки способны разорить любую экономику.

Экономия на обороноспособности без ущерба для оборо­носпособности может быть осуществлена только через ис­пользование технологий двойного назначения, конверсию стандартов, проектирование долгоживущих объектов в рас­чете на комплексную модернизацию в процессе их жизнен­ного цикла.

Оборонительный характер военного строительства СССР должен проявляться в численности личного состава сухопут­ных войск не большей, чем численность сухопутного состава НАТО и сопредельных стран, на территории которых присут­ствуют военные базы стран НАТО и их воинские контингенты.

В составе ВМФ СССР оборонительный характер военно­го строительства должен проявляться как отсутствие военно-морской системы обеспечения стратегического десантирова­ния па необорудованный обороняемый берег. Это не значит, что не следует развивать десантные силы ВМФ, но их чис­ленность не должна пугать сухопутные войска территорий США, Канады и наших дальневосточных соседей.

Освобождение от собственного ядерного оружия можно проводить только в процессе создания и демонстрации эф­фективности высокоточных неядерных средств большой даль­ности.

Военно-техническая политика должна быть зеркалом для отражения вооружений НАТО, при этом необходимо НАТО разъяснять, что «неча на зеркало пенять, коли рожа крива», а военному командованию НАТО следует заняться глобаль-
ной социологией, тогда и откроются пути к разоружению. Анализ литературы, вышедшей из-под пера военных деяте­лен НАТО, говорит, что горячая война, военное противосто­яние, переход одного в другое их интересуют сами по себе. Отношение их к этим проблемам носит такой же характер отвлеченности от реального исторического процесса челове­ческой жизни, как во всей шахматной литературе: белые начинают и... выигрывают или проигрывают? Мы играем бе­лыми или черными? Если мы играем черными — тогда так; если мы играем белыми — тогда сяк. А если все серые? Как тогда играть? По каким правилам? Появление ядерного оружия сделало всех серыми, толпарями: и толпу, и «элиту», и надиудейское жречество. Наши военные несколько лучше, поскольку их утверждение об агрессивности Запада по от­ношению к России (СССР) подтверждены исторической практикой 1604—1613, 1812 и 1941 гг., и они лучше понима­ют, что война возникает вне сферы военного дела. Здесь не создать правил: пора прекращать играть. Надо жить, а не выживать. В пределах сферы военного противостояния клю­чей к миру нет; для англоязычных (не все же русскоязыч­ные) здесь двусмысленность: peace и w o rld одновременно.

5. ЛИЧНЫЙ СОСТАВ — это командный состав и нижние чины. Нижние чины — термин точный. Нижние чины про­являли высокий героизм и своей кровью оплачивали ошибки и преступную верноподанность высшего командования и пре­ступную безграмотность и ошибки в военных вопросах госу­дарственного руководства. Нижний чип — не в смысле под­лый чин, как это пытались интерпретировать после 1917 г., а в смысле фундамент вооруженных сил. И войны выигрывал не солдат, как это утверждается в после-Сталинские време­на, а народ в целом; государственное управление тылом и фронтом, администрация предприятий народного хозяйства, командный состав и нижние чины Армии и Флота. И ниж­ние чины могут выиграть войну только благодаря тому ору­жию, которое даст им тыл, и только благодаря тому знанию, что даст им командный состав. Без этих двух факторов ниж­ние чины — толпа, обреченная на убой.

Поскольку военное дело — отрасль культуры, то началь­ная военная подготовка в школе должна быть. Решения ны­нешних «суверенных» говорилен о ликвидации в школах начальной военной подготовки преступно безответственно. И уроки физкультуры в школе должны быть частью цикла начальной военной подготовки, не говоря о том, что «уроки
физкультуры», т. с. тренировки, должны быть ежедневными, а целью их должно быть воспитание физически здорового поколения.

Необходимо возрождение системы суворовских и нахимо­вских военных училищ, в которых бы обучение начиналось с десятилетнего возраста. Необходимо, чтобы эти училища по своему образу жизни и уровню обучения были ближе к царско-сельскому лицею, а не к бурсе. Поэтому при развер­тывании этой системы необходимо следить за КАЧЕСТВЕН­НЫМИ характеристиками вновь открываемых учебных за­ведений такого рода, а не гнаться за их количественным ростом, не подкрепленным кадровой базой щедрых душой и знаниями воспитателей и преподавателей. Принуждение их выпускников к обязательному поступлению в высшие воен­ные училища недопустимо. Основная цель обучения в них — воспитание культуры мышления при глобальном уровне от­ветственности за результаты своих действий. Ограниченность ресурсов, необходимых для совершенствования после проиг­рыша холодной войны всех отраслей в общественном разде­лении труда, требует концентрации усилий на главных на­правлениях. В случае системы народного образования таким направлением является система суворовских и нахимовских училищ, которая в настоящее время дает наиболее широкое среднее образование, даже несмотря на деградацию ее в хрущевско-брежневские времена. Поэтому базой для продолже­ния формирования в обществе ЖРЕЧЕСКОГО МИРОВОЗ­ЗРЕНИЯ должны стать именно суворовские и нахимовские училища. Общество должно быть обеспокоено не численны­ми показателями их выпусков, а качественными. Будет ли реализован потенциал в сфере военной деятельности или в иных отраслях общественного разделения труда — вопрос второстепенный, поскольку в государстве-суперконцерне та­кой образовательный потенциал не пропадет. Необходимо заботиться о том, чтобы национальный состав этой системы учебных заведений отражал национальный состав населения страны. Многонациональный состав вооруженных сил обязы­вает развернуть в этих училищах обучение языкам народов СССР: это во многом упростит проблемы адаптации к служ­бе рядового состава Армии и Флота.

Эти меры должны способствовать разделению в общест­венном сознании вооруженных сил таких парных понятий, как верноподданность — дисциплина; анархия — инициатива. Необходима забота о воспитании культуры офицерского кор-
пуса, а не система напичкивания будущих офицеров военно-технической фактологией, которая устаревает в течение де­сяти лет. Военное образование должно быть также методо­логическим, а не фактологическим; большее внимание должно уделяться освещению общих вопросов взаимодействия и про­тивоборства различных боевых средств. Только в этом случае офицерский состав смож

Предыдущая123456789101112Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: