 |
Вопрос об авторе и времени написания книги.
|
|
|
|
Книга "Песнь Песней", согласно иудейскому и христианскому преданию, принадлежит Соломону, сыну царя Давида и его преемнику на царском престоле. Написание книги относится к периоду расцвета Соломона, чему соответствует светлый и радостный предмет книги и живой и блестящий её язык. О происхождении книги от Соломона говорит первый стих её в еврейском тексте. Существует мнение, согласно которому Песнь Песней написана им в юности, а «Экклезиаст» в старости.
В Третьей Книге Царств утверждается, что Соломон сложил 1005 песен (3 Цар 4:32). Имя Соломона присутствует не только в названии книги, но и неоднократно называется в тексте. Повествование ведется, в том числе и от имени Соломона, героиня книги прямо обращается к герою по имени.
Существуют, однако, возражения против авторства Соломона. Критики обращают внимание на то, что имя Соломона употребляется в книге только в третьем лице, а также на содержащиеся в ней арамейские и греческие слова что указывает либо на позднее написание, либо на последующую редакцию. Ренан считал, что Песнь Песней написана во времена разделенных царств. При этом он указывает на слова текста: «Прекрасна ты, возлюбленная моя, как Фирца, любезна, как Иерусалим, грозна, как полки со знаменами». Фирца – древняя столица северного царства. Этим статусом она обладала до 923 года. В этом году царь Амврий перенес столицу в Самарию. После утери столичного статуса Фирца постепенно пришла в упадок.
Однако, если бы Песнь Песней была написана в эпоху разделенных царств, то приведенные слова едва были бы сказаны. Ведь Иерусалим и Фирца были тогда столицами враждующих государств. Эти слова могут свидетельствовать скорее об обратном, - о том, что книга написана до начала разделения, то есть при Соломоне. В приведенном тексте о Фирце упоминается как о символе красоты, а не как о столице. Фирца уже во времена Соломона была известна как очень красивый город. Красота местности и города вызывала восхищение людей. Не случайно израильские цари именно там расположили свою резиденцию.
|
|
|
Существует мнение, что Песнь песней представляет собой разновременной сборник свадебных гимнов. Упоминание имени Соломона в этом случае может не означать его авторства. Так в русском свадебном обряде жених и невеста могут именоваться князем и княгиней. Сходства (например, именование невесты сестрою) находятся в более древних египетских текстах, языковые и стилистические параллели существуют в источниках, принадлежащих угаритским и месопотамским культурам.
Вопрос о каноническом достоинстве книги.
Этот вопрос возникал, как у евреев, так и у христиан. В книге ни разу не говорится о Боге, о Законе, не упоминаются какие-либо события из истории израильского народа. Наконец, в Песне Песней содержатся образы, как будто странные для еврейского ветхозаветного сознания. Поэтому многие раввины отказывались признать за книгой каноническое достоинство. В защиту книги выступил раввин Акиба на Иамнийском соборе (скончался в 13 году 2-го века), который, в частности, привел такие аргументы в пользу канонического достоинства Песни Песней: «Если бы эта книга не была святой, ее не выдавали бы за книгу Священного Писания, настолько она соблазнительна. Второй аргумент – эта книга должна иметь свой сокровенный смысл, иначе можно было бы бояться, что она «пачкает руки». Выражение «пачкает руки» означает, что человек, прикоснувшийся к этой вещи считается оскверненным и должен совершить омовение рук. «Избави, Боже, говорил раввин Акиба, никто и никогда в Израиле не говорил, что Песнь Песней осквернила руки: ибо весь мир не стоит того дня, в который Песнь Песней дана была Израильскому народу. Если все книги Священного Писания святы, то Песнь Песней – Святое Святых этих книг».
|
|
|
Св. отцы и учители Церкви всегда признавали авторитет книги но толковали ее аллегорически или типологически. Согласно святоотеческому пониманию (Григорий Нисский), в своей книге Соломон поэтическим языком выразил возвышенный идеал беспредельной любви Бога к людям и людей к Богу, подобной любви жениха и невесты. Пророческое возвещение таинственных отношений между Христом и Церковью вообще, и между Христом и каждой душой человеческой, обращающейся к Богу, - вот основная идея книги "Песнь Песней" по мысли св. отцов. Только Феодор Мопсуетский и выступил против канонического достоинства её, за что и был осужден Пятым Вселенским собором. Православная Церковь всегда признавала «Песнь Песней» канонической книгой (Апост. пр. 85; соборных: 60 пр. Лаодик, 39 пр. Карф.; 2 пр. Трульск.; отеческих. 39 посл. Афан.; Кирилл Иер.; Григорий Б.; Иоанн Дамаскин).
План книги и обзор ее содержания
По своему характеру книга "Песнь Песней" - произведение поэтическое, написана она в драматической форме. Главным предметом книги служит выражение и раскрытие любви двух лиц. Содержание её можно разделить условно на две части, тематически тесно связанные между собою.
Первая часть (1-5:1) - повествует о любви невесты к своему возлюбленному, о её желании полной взаимной любви с ним и исполнение этого желания.
Во второй части (5:2-8:14) описывается разлука Суламиты с возлюбленным, чувство скорби по поводу разлуки, желание вновь быть вместе и соединение с ним. Также более подробно можно разделить книгу на следующие части.
1. Надписание книги. (1:1): «Песнь песней Соломона».
2. Пролог. (1:2-4) - Невеста, находящаяся вдали от Жениха, выражает свою пламенную любовь к нему и зовет его. Далее следует 5 поэм, в которых описываются красота и всё возростающие чувства любви взаимно любящих лиц.
3. Первая поэма (1:5-2:7). Описывает красоту Невесты и ее тоску о Женихе. Она высказывает тревогу, сможет ли она найти отсутствующего Возлюбленного. Хор дочерей Иерусалимских призывает ее не терять надежды (1,5-8). Вдруг она слышит голос Жениха, спешит к нему навстречу, обменивается с ним чувствами взаимного восхищения (1,9-2,5) и засыпает у него на руках, а он просит дочерей иерусалимских не будить ее.
|
|
|
4. Вторая поэма (2:8-3:5). Повествует о взаимных поисках возлюбленных: Невеста описывает, как Жених стремится к ней (2,8-16) и сама отправляется на поиски его; ищет его на улицах и площадях города, спрашивает у городских стражей, неожиданно встречает Жениха, приглашает в дом своей матери и, успокоенная его присутствием, опять засыпает (2,17-3,5).
5. Третья поэма (3:6-5:1). Начинается описанием торжественного шествия: 60 сильных несут одр Соломона (3,6-11). Жених говорит о красоте Невесты, все больше и больше раскрывая свою любовь к ней (4,1-5,7). Он назначает место встречи (4,6) и говорит Возлюбленной о своем чувстве в самых прекрасных выражениях (4,8-15). Невеста призывает Жениха: «Поднимись ветер с севера и принесись с юга, повей на сад мой и польются ароматы его. Пусть придет Возлюбленный в сад мой и вкушает сладкие плоды его». Пришедший Жених приглашает гостей вкусить трапезы (4,16-5,1).
6. Четвертая поэма (5:2-6:3). Невеста говорит о том, что когда она медлила открыть дверь Возлюбленному, он ушел (5,2-6а). В отчаянии она пошла искать его в город, но городские стражи избили ее до кровавых ран. Она просит помощи у хора дщерей иерусалимских и по их желанию описывает красоту Жениха. Испытания Невесты еще более воспламенили ее любовь к Жениху. Она предвидит соединение, но оно опять не наступает.
7. Пятая поэма (6:4-8:7). Подводит к развязке. Она начинается монологом Жениха (6,4-10), в котором он опять с воодушевлением описывает необыкновенную красоту и достоинства своей Невесты. «Прекрасна ты, возлюбленная моя, как Фирца, любезная, как Иерусалим, грозна, как полки со знаменами» (6,4). «Кто эта блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце, грозная, как полки со знаменами?» (6,10). В 7,2-9 продолжается описание Невесты. Жених видит, как Невеста возвращается, и снова изображает ее красоту и свои чувства. В 7,10-8,3 ответная речь Невесты, в которой она говорит о своей любви и верности. Жених обращается к Невесте с последней просьбой: «Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень на руку твою: ибо крепка, как смерть любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее - стрелы огненные; она - пламень весьма сильный. Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее» (8,6-7). Окончательно соединившись с Возлюбленным, она идет с ним под руку, осматривая свое хозяйство.
|
|
|
8. Окончание. В конце книги имеется прибавление (8,8-14), в котором излагаются размышления, навеянные Песнью Песней.
Традиции толкования.
В иудейской среде книга всегда толковалась аллегорически. Основным моментом в толковании был следующий: книга описывает любовь Господа к избранному народу и соединяет Израиль и Бога в мистическом браке. По мнению знаменитого раввина Акибы Песнь Песней – это победная песнь Израиля над древними и новыми врагами и хвала Господу, возлюбившему Израиль более всех народов. Основной мотив дополнялся такими же аллегорическими толкованиями подробностей. В качестве примера можно привести объяснение сокровенного смысла, находящегося, по мнению иудейских экзегетов, в перечислении украшений невесты. Так, например, под ниткой жемчуга они понимали Пятикнижие, под шнурком из драгоценных камней – пророков, под золотыми подвесками – Кетубим, под серебряными подвесками – саму Песнь Песней.
Первым христианским толкователем книги был святой Ипполит Римский. Он первый дал христианское понимание Песни Песней как символического образа взаимоотношений Христа и Его Церкви. Труд святого Ипполита остался малоизвестным. От его толкования сохранились фрагменты на греческом языке. Полностью труд святого Ипполита сохранился лишь в грузинском переводе.
Основой для всех святоотеческих толкований книги Песнь Песней стал труд Оригена. Он углубил иудейское толкование и дал христианскую интерпретацию книги. Под образом жениха он понимал Христа. А под образом невесты - Его Церковь, а также душу человеческую. Возвышенный взгляд Оригена на книгу Песнь Песней выражен им в самом начале первого из этих трактатов. «Как мы, — говорит он здесь, — узнали через Моисея, что есть не только Святое, но и Святое Святых, и что есть не только суббота, но и суббота суббот; так ныне мы узнаем через Соломона, что существуют не только песни, но и Песнь Песней. Блажен, конечно, тот, кто входит во святое, но еще блаженнее тот, кто входит во Святое Святых. Блажен празднующий субботу, но еще блаженнее празднующий субботу суббот. Блажен, подобным образом, и тот, кто понимает и поет песни, но гораздо блаженнее тот, кто поет Песнь Песней. И как входящий во святое нуждается еще во многом, чтобы быть достойным войти во Святое Святых, и как празднующий субботу, которая от Господа установлена для народа, имеет нужду еще во многом, чтобы праздновать субботу суббот; подобным образом с трудом обретается такой, кто, прошедши все песни, содержащиеся в Писании, был бы в состоянии возвыситься до Песни Песней» (с. 138). Вместе с иудейскою синагогою Ориген устанавливает аллегорическое понимание книги, говоря, напр.: «Если бы это (о лобзаниях, 1:1) не имело духовного смысла, то не было ли бы пустым рассказом? Если бы не имело в себе чего-либо таинственного, то не было ли бы недостойно Бога?» (с. 141-142). Однако, принимая от синагоги, частнее от таргума общую мысль аллегорического понимания книги Песнь Песней, Ориген изменяет эту мысль настолько, насколько речь иудея должна была измениться в устах христианина, именно на место неопределенного таргумического Мессии он поставляет Господа Иисуса Христа, вместо Израиля — общество христиан или Церковь, иначе христианскую душу: так, при объяснении 1-й гл. 1 ст. Ориген замечает, что под упомянутым здесь лобзанием недостаточно разуметь вещания Моисея и пророков, как объясняет таргум, а нужно искать лобзаний Христовых (ср. также его объяснение ст. 2). Блаженный Иероним перевел на латинский язык две беседы Оригена на Песнь Песней. В предисловии к своему переводу он, в частности, писал: «Тогда как в толковании прочих книг Писания Ориген превзошел всех, в изъяснении Песни Песней он превзошел самого себя». К сожалению, труд Оригена не сохранился полностью.
|
|
|
Вслед за Оригеном подобным образом книгу толковали святители Афанасий Великий, Кирилл Иерусалимский, Григорий Нисский, Епифаний Кипрский, ученик святителя Иоанна Златоуста Авва Нил, блаженный Феодорит Кирский, преподобный Иоанн Дамаскин. Толкования на отдельные места Песни Песней встречаются у святителя Василия Великого и преподобного Максима Исповедника.
Афанасий Великий дополнил толкование Оригена, высказав мнение, что Песнь Песней изображает также взаимоотношения Христа и всего человечества.
Наиболее полными святоотеческими толкованиями книги являются толкования святителя Григория Нисского (изъяснены первые шесть глав) и блаженного Феодорита. Последний оставил толкование на всю книгу. В своих толкованиях оба святых отца следуют за Оригеном. Их особенностью является полная бесстрастность. Ни о какой чувственной любви нет и речи. Эстетизм также отсутствует. Так, в сравнениях какой-то части тела невесты или жениха с животным или растением, они обращают внимание не на красоту тела и природы, а на физиологическое назначение телесного члена, повадки животного или ботанические особенности растения. Во всем этом они находят таинственные указания на догматы Церкви и явления духовной жизни. Святитель Григорий и блаженный Феодорит толкуют по порядку каждое слово. Таких последовательных толкований этой книги в святоотеческой литературе больше не имеется.
Прокопий Газский составил «цепь» (катена) толкований на Песнь Песней, в которой привел толкования следующих экзегетов: Филона Александрийского, Оригена, Евсевия Кесарийского, Дидима Слепца, Григория Нисского, Аввы Нила, Феофила Александрийского, Кирилла Александрийского, блаженного Феодорита и других. Труд Прокопия Газского обширен и не систематичен. Он представляет собой набор цитат, не связанных общей мыслью.
Известный византийский богослов, философ и государственный деятель Михаил Пселл также составил толкование на Песнь Песней, причем в стихотворной форме. Свое толкование он помещает после толкования «Трех отцов», составленного по св. Григорию Нисскому, св. Нилу и св. Максиму Исповеднику. Однако в своем толковании Михаил Пселл полностью самостоятелен, иногда совершенно расходясь с толкованиями «Трех отцов». Прокомментировал он книгу только до 8 стиха 6 главы, как и святитель Григорий Нисский. Михаил Пселл почти до конца своего толкования проводит мысль, что в книге выражено откровение любви Христовой к спасающейся душе, и этой души – к своему Спасителю. Затем он начинает высказывать несколько иные мысли, понимая под образом Невесты Церковь, как наставницу человеческих душ. Святые отцы-аскеты не составили толкований на Песнь Песней. Однако, раскрывая в своих творениях учение о человеке и борьбе с греховными страстями, они нередко использовали образы и выражения из этой книги. Среди отцов-аскетов, обращавшихся в своих творениях к книге Песнь Песней можно назвать преподобных Макария Великого, Нила Синайского, Иоанна Кассиана, Иоанна Лествичника.
Святой отец третьего века Мефодий Патарский в своем творении «Пир десяти дев» дал несколько неожиданное толкование книги. Он увидел в Песне Песней гимн девству. В таком же значении употреблял книгу святитель Амвросий Медиоланский в ряде своих творений о девстве. В этих толкованиях девственная душа, Невеста Христова, изображается устремленной к Небесному Жениху Христу. Эти творения пронизаны эсхатологическим ожиданием всецелого воссоединения с Ним. При этом в них отсутствует чувственная страстность и мечтательность, характерная для позднейших католических «святых».
На Западе книгу толковали святой ГригорийВеликий (Двоеслов) и Беда Достопочтенный, составивший комментарий на Песнь Песней в семи книгах. Оба они понимали ее как аллегорическое изображение Христа и Его Церкви. Так же понимал эту книгу и святитель Амвросий Медиоланский.
Вместе с тем, святитель Амвросий является одновременно основоположником мариологической традиции толкования книги. В своем творении «О воспитании девы и Приснодевстве святой Марии» он рассматривает образ невесты как прообраз Пресвятой Богородицы. В средние века мариологическая традиция получает на Западе дальнейшее развитие. Эта традиция нашла, в частности, отображение в католическом богослужении. У католиков паримии из книги Песнь Песней читаются в богородичные праздники, а также в день святых жен, в день святой Марии Магдалины и в день святого Иосифа Обручника.
В православной Церкви книга Песнь Песней за богослужением не читается. Однако образы из нее используются в богородичных песнопениях («Запечатленный Источник», «вся добра Еси и порока несть в Тебе») применительно к Пресвятой Богородице. Образ из этой же книги используется и в акафисте Пресвятой Богородице: «радуйся, Невесто Неневестная».
Из восточных экзегетов мариологического толкования придерживается император Матфей Кантакузен. Им составлено толкование на Песнь Песней, почти полностью основанное на понимании этой книги как откровения о любви Господа Иисуса Христа к Своей Пречистой Матери и Божией Матери - к Своему Божественному Сыну. След мариологического толкования Песни Песней присутствует у Михаила Пселла в конце его комментариев, когда он говорит, что под «Единой избранной и Голубицей» следует понимать Матерь Божию.
Еще некоторые отцы, как, например, преп. Ефрем Сирин, свят. Епифаний Кипрский, Николай Кавасила, отдельные выражения из Песни Песней, которые относятся к Невесте, относят к Божией Матери.
Наконец, следует отметить еще одно направление в толковании Песни Песней. Его можно назвать историческим. Это толкование находится в стороне от общего христианского восприятия книги. Однако нельзя сказать, что оно является абсолютно неприемлемым. Заключается оно в том, что в книге видят аллегорическое изображение исторических событий.
При этом часто ссылаются на творение блаженного Августина «О граде Божием». Якобы этот святой отец высказал мысль, что Песнь Песней отображает историю еврейского народа, вернувшись, таким образом, к традиционному иудейскому толкованию. Однако скорее всего мы имеем дело с неправильным пониманием соответствующих мест книги.
Итальянский философ Николай де Лира увидел в 1 – 6 главах книги изображение истории еврейского народа, а в 7 – 8 главах – историю христианства до времен императора Константина Великого.
Другой толкователь, Апоний, считал, что Песнь Песней является откровением обо всей истории мира от творения до Страшного Суда. Некоторые авторы делали попытки подвести отдельные тексты книги к конкретным историческим событиям. Например, в Песни Песней видели прообразовательное аллегорическое изображение истории Реформации в Европе. При этом мы порой можем встретиться с совершенно произвольным аллегоризмом в толковании книги некоторыми авторами.
|
|
|
