 |
Бег с грузом и препятствиями 6 глава
|
|
|
|
Позади раздалось слабое шипение – это превратился в пепел его боевой костюм, вместе с оружием. Теперь в той щели, где он лежал, медленно остывала небольшая лужа расплавленного металла – всё, что осталось от металлических деталей его снаряжения.
Когда он наконец выбрался, наверху была давно уже ночь. Жар ещё не остывшего с вечера воздуха согрел тело после относительной прохлады Лабиринта, а свет, пробивавшийся сквозь заросли, вселил оптимизм. Шатаясь от слабости, Раман закрыл, закидал землёй и мусором люк, ведущий вниз.
Неважно, завалило там галерею или нет. Для перестраховки. Чтобы мерки не лазили. А то вдруг смогут прокопаться через завал… с них станется.
Минуту, обессиленный, он просто валялся на земле и прислушивался.
Пахло землёй, растительностью и собственной кровью, которую он так и не смог полностью сдержать. Кровь, залившая тело, постепенно спекалась в корку и стягивала кожу, добавляя неприятных ощущений. Да к тому же, почуяв поживу, на запах слетелись мухи.
Раман отмахнулся от них и еле‑еле поднялся на ноги.
Только сейчас он заметил, что его окружает полная и абсолютная тишина. Это было необычно… Точнее совсем непорядок!
Раман постоял, прислонившись к какому‑то заплетённому вьюном огрызку бетонной стены, и просканировал ещё раз свои повреждения. Стало ясно, почему он ничего не слышит. Он горько усмехнулся и усилием воли запустил восстановление слуха. Благо там повреждений было минимум.
«Слух скоро очень понадобится, когда выйду к людям», – подумал он как самооправдание и сделал первые шаги вперёд. В цивилизацию.
Он посмотрел на отсветы, пробивающиеся через листву, и они показались ему такими далёкими… как звёзды над головой, густо усеявшими горячий небосвод. Но надо было идти. Иначе все геройства, что он учинил там внизу, теряли очень много изначального смысла. Он всегда считал, что победить – это не только поубивать врагов в сражении, но и вернуться домой. Это было не просто правило, а Правило.
|
|
|
Раман тяжко вздохнул и собрал волю в кулак.
Шатаясь от слабости, стиснув зубы, он продрался через заросли и вышел на окраины. Благо от этого выхода до них было недалеко.
Совсем рядом светили фонари жилых кварталов.
Последним усилием воли он ободрал ближайшие лопухи и соорудил себе нечто типа набедренной повязки.
– Эй! Кто здесь? – раздался голос хозяина, вышедшего на лай собаки.
– Это… – только и успел выговорить Раман. На большее сил уже не хватило.
«Чё‑о‑орт!! Регенерация… нет сил! Что‑то мне последнее время катастрофически не везёт!» – подумал Раман и потерял сознание.
Лэйла.
Сознание возвращалось долго и с трудом. Раман не помнил такого. Может, он просто не попадал в такие большие неприятности с такими большими и многочисленными ранениями. Потому и помнить особо нечего было.
Как обычно бывало при более мелких ранениях, перед тем, как выплыть окончательно в реальный мир, пред мысленным взором появилась картинка внутренних повреждений. Самая неприятная рана была в сердечной мышце. Там застрял весьма крупный осколок и просто так выходить не собирался. Организм среагировал единственно правильным образом в сложившейся ситуации – пустил кровь в обход, переключив часть функций сердца на другие органы. Естественно, из тех, что были целыми. Если бы было с собой достаточно питательной смеси‑восстановителя, то, возможно, он бы и не оказался в настолько плачевном состоянии. Резервов организма на такую массу дыр просто не хватило. Запечатать – запечатал, но восстановить далее не смог. Итог – полное истощение. Хорошо ещё мозги целыми остались. Как головной, так и спинной. Укреплённые углеродным волокном кости удар выдержали. Жаль, что сердце вот так, со всех сторон, нельзя защитить. Да и заметят такие «усовершенствования» на любом просвечивании. С соответствующими последствиями объявления как минимум экзотом. Приходится довольствоваться тем, что есть – дублированием и инженерией на уровне клеток и молекул.
|
|
|
Но всё равно… истощение. И от этого никуда не денешься…
«Кстати, куда меня занесло? – Подумал Раман. – Последнее, что помню, так это меня опознали как «того самого монаха» и предложили оттащить к лекарю».
«Интересно, и кто этот коновал, если умудрился меня до сих пор не залечить вусмерть?» – подумал «на закуску» Роман и, наконец, открыл глаза.
Потолок был чистый, но привычной люстры на нём не было. Это означало, что он не в «цивилизации».
Раман перевёл взгляд на стены, медленно обвёл им вокруг.
Находился он в довольно просторном помещении. Как видно из обстановки и конструкции окон – в восстановленной части Бомбая. Раман это знал потому, что ему довольно часто приходилось бывать в таких жилищах. К тому же это позволило сравнить достаток людей, его приютивших. Здесь, в том районе, где он находился, жили сравнительно бедно, но в этом доме – чуть богаче, чем в других.
«Впрочем, последнее не удивительно, – продолжал обдумывать ситуацию Раман, – если лекарь ещё и реально лечит, то хотя бы из благодарности вылеченные должны дарить все эти феньки и красивости».
А «фенек и красивостей» по стенам висело немерено.
«Уважают лекаря!» – с удовлетворением подумал он и услышал мягкие шаги. Раман поспешил скосить глаза.
К его лежанке подошла женщина в тёмно‑синем сари, богато украшенном орнаментом. Женщина была худощавой, стройной, и на лицо ей было лет сорок. По чертам лица – типичная дочь Индии. По некоторым отличительным признакам одеяния и висящих украшений – не мусульманка. Да и не могла бы она, будучи мусульманкой, вот так просто зайти в комнату к больному мужчине.
Из‑за её спины вывернулся некий парнишка лет четырнадцати, занёс в комнату какую‑то корзину, глубоко поклонился и спросил, нужен ли он ещё «госпоже Лэйле».
Та жестом отпустила его.
|
|
|
Парнишка снова глубоко поклонился и исчез из поля зрения.
«Ага, – подумал Раман, – теперь хоть знаю, как зовут хозяйку!»
К тому же её лицо ему сразу показалось смутно знакомым. Он быстро порылся в памяти и вспомнил то самое происшествие у лавки с овощами. То ощущение, которое его пронзило. Дежавью!
«На ловца и зверь бежит, – подумал Раман и закончил безрадостно – только сам ловец находится в полудохлом состоянии».
Слабость была чудовищная.
Раман по‑скорому сделал ревизию своих резервов и тут же пришёл к грустному выводу: дёргаться не светит. Резервов почти ноль. Даже НЗ вычерпан на две трети. Но оно и ясно – чуть не убили.
Раман быстро просчитал, что будет, если он вот так разом использует оставшуюся треть НЗ.
И опять остался в пессимизме.
Что бы даже просто подняться на ноги, того запаса не хватит. Всё уйдёт на восстановление.
Раман сомкнул веки и смирился с судьбой.
«Чему быть – того не миновать, – подумал он, – а двум смертям не бывать».
Хозяйка погремела инструментами, взяла, как определил Раман, из ванночки шприц, чем‑то наполнила и подошла вплотную к его лежанке.
Накатило снова дежавью. Так же, как и тогда на базаре. Раман мысленно подобрался. Чего бы это ни было, но оно может представлять опасность…
Правда, если его сперва откачали, то, тогда спрашивается, зачем?
Лэйла стянула до пояса простыню, укрывавшую тело Рамана, и, мягко касаясь повязок, провела пальцами вдоль вен, артерий и основных энергетических меридианов.
Дежавью сменилось таким ощущением, что Раману резко стало плохо.
«Биосканнер оборотня! Нихренассебе!!! Так, не дёргаться и не показывать виду!!! Надеюсь, защитная маскировка до сих пор действует. Если это оборотень Дома Блэр, и она определит во мне… короче, мне будет полная и окончательная хана. В этом состоянии я даже против слабенького «серого» не вытяну».
Тем временем Лэйла закончила сканирование тела и аккуратно вколола содержимое шприца.
Как ни опасался Раман, в нём оказалась просто доза глюкозы.
Обыкновенной, безопасной, без примесей и добавок.
«Всё страньше и страньше, полумала Алиса, – вспомнил Раман сказку Кэрролла. – По крайней мере, прямо сейчас меня не собираются убивать».
|
|
|
Но то, что последовало за этой инъекцией, его вообще повергло в крайнее изумление.
Он почувствовал, как следующей порцией в его вену влилось весьма не маленькое количество «стандартного питательного раствора».
Или, как его между собой называли Охотники – «Восстановителя».
То, что его не собираются убивать, тут же стало абсолютно ясно. Лошадиная доза восстановителя не то что Рамана, она обыкновенного человека на ноги поставит.
«А может, она меня именно за обычного человека и держит?» – подумал Раман, но тут же отбросил эту мысль как опасную. Надо всегда исходить из худшего.
Раман по‑быстрому перенаправил потоки и восстановил свои минимальные боевые свойства. Жёстко расправился с осколком в сердце, переправив его в желудок, и схватил ничего не подозревающую хозяйку за запястье.
Та, явно не ожидавшая такой прыти от почти мёртвого, по её мнению, пациента, сначала изумлённо уставилась на его руку, а потом перевела взгляд на лицо.
На неё изучающе смотрели тёмные глаза человека, явно готового к самому худшему. И к крайним мерам.
– Кто ты, Лэйла? – задал первый вопрос Раман, рассчитывая получить полные и исчерпывающие ответы. Он на это искренне надеялся, потому, что просто хотел жить. И жить долго.
Лэйла дёрнулась, и на её красивом личике тут же проступил испуг. Видно, она никогда ещё не сталкивалась со «стоп‑захватом». Если бы кто‑то наблюдал за этой парой со стороны, то ничего подозрительного не увидел. Просто человек, к которому применили «стоп‑захват» нервной системы, не мог двинуться. Ни боли, ни неприятных ощущений – просто не может двинуться и всё. Раман не применил бы эту свою способность здесь ни под каким видом, но обстоятельства требовали. Они были таковы, что от получения нужной информации, причём немедленно, вполне могла зависеть и его жизнь, и жизнь очень многих людей, с ним связанных.
– Ты?! Ты меня держишь?!
– Да, – ответил Раман, и в его голосе не было ни угрозы, ни успокоения. Просто констатация факта.
– Зачем? Ведь я тебе помогла!
– Спасибо, но сейчас мне нужны ответы. И от них тоже может зависеть моя жизнь.
– Если ты хочешь узнать, знает ли кто‑нибудь о том, что ты здесь, – это знает глава семьи и его сын, что тебя сюда притащили. Они сами условились никому не говорить, что ты здесь, так как если кто‑то монаху нанёс такие раны, то наверняка хотел убить. А если хотел убить, то может прийти и завершить своё дело. Но тогда и меня он может убить.
– Это они там? – Раман кивнул за окно.
|
|
|
– Да, это они. Они решили тебя и меня охранять, до тех пор, пока ты не поправишься и не расскажешь, кто мог поднять на тебя руку…
«Говорит правду», – отметил про себя Раман, выйдя на контроль и высшей нервной деятельности.
– Ты уверена, что они никому больше не говорили о моей беде?
– Уверена. Здесь все меня защищают.
– Какое отношение ты имеешь к Дому Блэр?
– Никакого. Я всех сторонюсь, кто относится к Домам или Инквизиции.
– И мерков?
– И мерков в особенности.
– Они злые! – почти обиженно добавила Лэйла после небольшой паузы.
– Отрадно это слышать, – чуть расслабился Раман.
– Тебе нельзя долго говорить – ты ещё слаб, – умоляюще сказала Лэйла, и в смыслах, ею высказанных, слышна была только забота о пострадавшем.
– Даже после того, как ты мне только что внутривенно, без применения шприцов и инъекторов, ввела приличную дозу универсального питательного раствора?
– Откуда ты знаешь?
– Знаю! – твёрдо сказал Раман. – Просто это знаю.
Лэйла с испугом присмотрелась к Раману, но потом расслабилась. Лицо её разгладилось, и испуг сменился на удивление.
– Но ты не Тёмный!
– Как интересно ты заговорила, Лэйла! – улыбнулся Раман и с неподдельным интересом в свою очередь стал разглядывать Лэйлу. – А откуда ты узнала, что я не Тёмный?
– Я… я просто знаю…
– А ведь ты тоже – не Тёмная, – сказал Раман.
– Ни единого тёмного пятнышка, – добавил он чуть погодя шутливо. – Ка‑ноль, встречается очень редко. А у тебя именно ка‑ноль!
– А это что? – снова испугалась Лэйла.
– Так мы в своём кругу отмечаем степень присутствия Тьмы в Душе человека. Ноль – это значит, что у тебя её нет.
– А, – робко начала Лэйла, – у тебя её тоже нет?
– Чуть‑чуть есть, потому что я из Стражей Тьмы.
На лице Лэйлы мгновенно нарисовался сильный испуг и благоговение.
– Простите нас! Если бы мы знали, что Вы Страж, то поместили бы Вас в помещение, более подобающее Вам! – залепетала она, на что Раман рассмеялся.
– Прекрати, Лэйла! Ты уже мне оказала все почести, что только возможно. Тем хотя бы, что помогла выкарабкаться с того света.
– Но у Вас такие раны…
– Раны не в счёт. Я Страж. И в том состоянии для меня необходим был питательный раствор, который ты ввела. Даже те бальзамы, которыми ты обработала мои раны, были излишни. Раны и так очень быстро заживут на мне.
– Я… простите меня, я не знала такого о Стражах! – опять благоговейно залепетала Лэйла.
– Чепуха! Всё хорошо, Лэйла. Но всё равно остаётся вопрос, который меня до сих пор мучает.
Лэйла снова насторожилась. Хотя осознание того, что её сейчас держит за руку не Тёмный и не просто некий Светлый, а Страж Тьмы, не позволяло испугаться сильно. Раман почувствовал у неё даже нарастающее любопытство.
– Кто, Ты, Есть? – доброжелательно, но жёстко спросил Раман.
– Не мучайте меня, Страж, вы ведь уже сами давно догадались, кто я есть на самом деле.
– Догадался. И теперь хочу узнать, почему ты ТАК прячешь свои сверхспособности. ПОЧЕМУ прячешь – это понятно. Меня интересует выбор способа. Почему именно ТАК.
– Я помогаю людям.
– Для помощи людям?
– Да.
– А почему?
– Потому что другие способы ведут во Тьму. Почти все Высшие ушли во Тьму.
От Рамана не укрылось слово «почти». Оговорка, или правда тут некая сокрыта, – предстояло выяснить. Так как никаких ментальных защит у Лэйлы он не обнаружил, то быстро пробежался по «корешкам», отвечающим за специфические способности. Там было пусто. Это уже сильно интриговало. Обладать ТАКИМИ способностями, да ещё в таком окружении, и ВООБЩЕ ими не пользоваться!
То, что она о них не знает, можно отбросить сразу. Это как знание о способности дышать и не дышать, о том, что есть рука или нога. Знание об этих способностях практически неотъемлемо. Их нельзя ни забыть, ни просто не чувствовать их.
– Ты тщательно обходишь многие из своих сверхспособностей. Они у тебя не использованы с очень давних времён, – продолжил «допрос» Раман, но вёл его уже очень осторожно. Ему уже явно и сильно не хотелось как‑то оскорбить или даже напугать Лэйлу. Впрочем, он также боялся до конца поверить в такую удачу.
– Вы даже это можете определить? – со страхом спросила Лэйла.
– Я ведь Страж. Но всё равно, почему? – стал настаивать Охотник.
– Я не хочу ими обладать, – нахмурилась Лэйла, – Мне достаточно того, что помогает лечить людей.
– То есть ты сознательно их заблокировала?
– Да.
– Ты их боишься?
– Боюсь их реализовать.
– Но для этого не нужно их блокировать. Достаточно просто не применять во зло.
– Но если кто‑то обладает сверхспособностями, то он неизбежно захочет их реализовать.
– Да, захочет. И реализует.
– Но тогда снова возникает деление на Высших и низших. А это приведёт к Большому Злу.
По тому, что она говорила, и как говорила, было ясно, – повторяет нечто когда‑то давно вбитое в неё на уровне Догм. С одной стороны, это хорошо… Но по большому счёту часто мешает выйти на новый уровень понимания.
– К Большому Злу привели не сами сверхспособности, а драка за доминирование над всеми. Сверхспособности были инструментом.
– Инструментом убийства людей!
– Скальпелем, – Раман кивнул в сторону её личного набора хирургических инструментов, который он сразу заметил, открыв глаза, – тоже можно как убить человека, так и его вылечить.
Видно, Лэйле было неприятно даже думать об этой теневой особенности своих качеств. Поэтому она просто промолчала.
– Ты проходишь мимо очень серьёзной особенности, – после длительной паузы сказал Раман.
– Какой? – глухо спросила Лэйла, и в её голосе была слышна большая обида и усталость.
– Почему ТЫ НЕ СТАЛА драться за доминирование?
Лэйла насупилась и опустила голову.
– Совесть не позволила?
Она судорожно кивнула.
– И мать твоя тоже не стала драться за доминирование. – Раман сказал так потому, что это было весьма логичное предположение. Иначе неоткуда было взяться в девочке такой жёсткой и весьма необычной программы поведения.
Необычной даже для простого экзота.
– Да, не стала. Она вырастила меня и брата… А потом они погибли во Второй Катастрофе… Меня спасали, – всхлипнула Лэйла.
– Что‑то меня наводит на мысль, что и они тоже не стали по соображениям чисто моральным…
– Да, – коротко ответила Лэйла.
– …И тебя в этом же духе воспитали.
– Моя мать всегда помогала людям. Она выдавала себя за врача, – начала печально делиться воспоминаниями Лэйла. – Но на самом деле она лечила… собой. Она была Высшим, и когда надо было кого‑то подлечить, просто брала запястье больного человека и через палец вводила прямо в вену нужные вещества. Она их сама вырабатывала, когда определяла, чем болен человек. И всегда брала плату только пищей. Всё остальное добывал брат.
– Представляю, какой авторитет был у неё среди простых людей.
– Они её считали чуть ли не святой. Она могла вылечить очень многих.
– А то, что она не старалась получить власть над людьми, делало её невидимой для Святой Инквизиции, – удовлетворённо сказал Раман, так как это уже было совершенно очевидно.
– Да. Так. Она и мне завещала поступать так же.
– Охотно верю. Потому что вижу.
Раман уже давно принял решение по этому сказочному случаю и этой сказочной женщине. Но ему уже было очень интересно.
Интересно, а дошла ли она до того же, что и он сам, но многими десятилетиями назад? Да и подготовить её к введению в то общество, частью которого он являлся, не мешало.
Получался повтор того давнего случая, когда его самого нашёл Великий Координатор. Эта ситуация его очень сильно смешила, так как в роли Великого Координатора, принимающего весьма нелёгкое решение о том, кого убить, а кого спасать, оказался уже он сам.
Благо, что тут случай был очевидный. Лэйла слишком уж чистая, чтобы даже шальная мысль о её ликвидации могла бы прийти в голову.
«Да уж… – подумал Раман, – надо будет спросить у Василия Ивановича, а насколько легко или трудно ему ТОГДА далось решение оставить в живых молодого, сильного и весьма «мутного» экзота». Ведь он эффективно скрывал свои суперспособности даже от близкого окружения. А учитывая обстоятельства, в которые он тогда попал, о нём можно было подумать всё что угодно…
Раман улыбнулся Лэйле и задал следующий вопрос, который у него уже вертелся на языке.
– А как ты думаешь, есть ли условия, в которых все люди при наличии в их среде суперспособностей могли бы жить в мире?
– Даже не представляю, – честно призналась Лэйла. Как тут же заметил Раман, этот вопрос её часто мучил, но она сама не нашла удовлетворительного ответа.
– А может, ты не представляешь потому, что над тобой висит воспоминание о тех двух Катастрофах?
– Возможно…, не знаю… – неуверенно сказала Лэйла, – я об этом давно думала, но так и не решила, как быть с чертой некоторых людей поступать в угоду себе, но в ущерб другим.
– Так всё‑таки думала? – задорно спросил Раман.
– Думала.
– И не решила?
– Нет. А разве есть выход? – в голосе Лэйлы прозвучали нотки обречённости.
– Выход есть, и он простой, – сказал Раман и пояснил.
– Если все вокруг тебя одинаково круты, то тут не разбежишься давить себе подобных, пробираясь на вершину пищевой цепи.
– Ты хочешь сказать, что если бы все люди были как мы…
– …То и никакого соблазна сверхвласти бы не возникло, – сказал Раман, но так как это была лишь часть ответа, он уже предвкушал вполне очевидное возражение.
– Но люди несовершенны. Обязательно в стаде овец найдётся волчара.
– Хм… – Раман загадочно улыбнулся, поискал глазами зеркало и кивнул Лэйле.
– Ты там кого видишь?
– Себя, – не поняла Лэйла.
– А ещё кого?
– Ну… Вас, уважаемый Страж Тьмы.
– А ещё кого?
– Не понимаю!
– Ты видишь там двух Изменённых.
– И… что?
– А то, что этим Измененным почему‑то не приходит в голову дурацкая мысль кого‑то нагнуть, чтобы они служили им. Служили как рабы.
– Я всё равно не понимаю Вас, Раман‑монах.
– Какая ты недогадливая! Тебя и меня воспитали так, чтобы не приносить вреда людям. Мы и следуем этому. Тому, чему нам в детстве твёрдо научили.
– Вы хотите сказать, что вбили зря?
– Так бы и сказал кто‑нибудь из тех Высших, которых убили ещё в Первую Катастрофу.
– Вы хотите сказать, что всё дело в воспитании?
– Не только. Посмотри на людей, которые тебя окружают. Они сами поступают так, как ты стараешься поступать с ними. Они помогают друг другу и этим выживают в наши весьма не лёгкие времена. Тебе тоже помогают, когда ты испытываешь трудности. И славят тебя, так как ты им много добра делаешь. Находишься в такой атмосфере, что просто и в голову не приходит нарушить обязательства, взятые перед ними. Негласно взятые, но весьма аккуратно исполняемые. Скажи мне, что будет, если ты нарушишь эти обязательства?
– Люди перестанут меня уважать.
– А если ты попробуешь сделать их своими рабами?
– Они меня возненавидят.
– Как бы ты чувствовала себя, если бы они тебя ненавидели?
– Очень плохо. Я не хочу, чтобы они меня ненавидели. Я не хочу, чтобы они ко мне даже просто плохо относились. Тогда у них появится желание мне сделать зло.
– Потому ещё не хочешь, что сама себя перестанешь уважать, – подсказал Раман то, что было у Лэйлы чисто подсознательным желанием, – Ведь так?
– Да. Это правда. Но зачем Вы мне всё это говорите?
– Хочу, чтобы ты кое‑что поняла, чего не поняли другие Изменённые. Но что очень хорошо поняла твоя мать, и, возможно, понимал твой брат.
– А ради чего это Вы, уважаемый Страж делаете?
– Ради тебя самой… Да и себя тоже. Ведь я тоже Изменённый.
Лэйла надолго задумалась. Но потом всё равно вопросительно посмотрела на Рамана.
– Ты с этим живёшь и поэтому просто не замечаешь. Это как воздух, который вокруг тебя. Пока он есть, ты им дышишь. И вспоминаешь о нём только тогда, когда его начинает не хватать.
– Обычаи? – попробовала предположить Лэйла.
– Шире. Культура. Культура сотрудничества, солидарности. Та, которая диктует людям помогать друг другу и не вредить им, даже ради выгоды для себя лично. Диктует поступаться своей личной выгодой и интересами ради общего блага.
– Но это же так просто! Я не понимаю, почему это ты говоришь как какой‑то подвиг. Ведь если ты не поможешь другим, эти люди просто не помогут тебе. Если ты не будешь делать что‑то на благо всех, на общее благо, то этого блага станет меньше. Для всех. И для тебя тоже.
– А вот представь себе, что есть люди, которые считают это великой глупостью.
– Они глупы.
– Хуже, Лэйла – они враги.
– Это с ними Вы воюете, Раман‑монах? Это они тебя так покалечили?
– Да. Они.
– А я думала, что только мерки плохие.
– И они тоже. Потому что часто торгуют запретным. Тем, что калечит людей.
– А те, Высшие? Они тоже плохие?
– Что устроили Первый Апокалипсис?
– Да.
– Они тоже плохие.
– Но ведь я и…вы, господин Страж, мы ведь… Высшие? – с большой опаской выговорила Лэйла, явно страшась следствий из этого утверждения.
– Высшие, но мы сильно отличаемся от тех Высших.
– Мы отличаемся?!
– Ты уже знаешь ответ – в тех Высших не было человечности.
– Потому они были такими сильными?
– Они были СЛАБЫМИ. И делало их слабыми отсутствие человечности.
– Но ведь они столько людей убили…
– А кто победил в итоге?
– Люди победили. Победили нас, Высших.
– Лэйла! – Раман сжал запястье Лэйлы. – Запомни крепко: ОНИ – НЕ МЫ!
– Но почему? – удивилась она.
– Потому что мы ЛЮДИ со сверхспособностями, а они людьми не были!
– Потому что в них не было человечности?
– Да. Потому, что в них не было человечности. Они её выбросили. Как они опрометчиво считали – за ненадобностью.
Лэйла опустила глаза и кивнула.
– Я поняла! Мы – Люди, а они – Нéлюди.
Раман мягко улыбнулся.
– Э‑э‑эх! Идиоты они были все! Высокоинтеллектуальные идиоты! Что им стоило поступать просто по‑человечески?! Ничего! Только жажда доминирования ради доминирования. И результат: они – вымершая раса. А мы – живы. Мы не дрались за доминирование, а защищали людей.
– Спасибо, Раман‑монах, – тихо, но искренно сказала Лэйла, – Вы сняли у меня очень древнюю боль.
– Вот и я тебе в чём‑то помог! – удовлетворённо сказал Раман.
Лэйла о чём‑то вспомнила и робко посмотрела на запястье, которое продолжал держать Раман.
– Вы меня освободите?!
– Уже освободил. Давно. Ты просто этого не заметила. Я с самого начала разговора, как понял, что ты не относишься к Тёмным, снял оковы. И не буду тебя трогать.
Чтобы это подтвердить, он убрал руку с её запястья. В ответ Лэйла положила ладонь на его руку.
– Но Вы, Страж, не боитесь, что я скажу, кто Вы такой?
– Тебе совесть не позволит, – флегматично отмахнулся Раман, но вместе с тем продолжая внимательно наблюдать за реакцией собеседницы.
Лэйла вздохнула и снова потупилась.
– И правда… Ты поступил по‑человечески… И ты всегда поступал по‑человечески.
– Ты не сможешь меня выдать, и я не стану по тем же соображениям, – сказал Раман и хитро улыбнулся. В ответ и Лэйла робко улыбнулась.
– Нас мало, и мы можем выжить, только если будем выстраивать отношения по‑человечески. Помогать друг другу и всем, кто в этом нуждается. Чтобы быть людям НЕОБХОДИМЫМИ. Как ты делала до сих пор. Но ведь и это ещё не всё! Мы должны отличаться от тех, ставших на «Путь Дьявола», ещё кое‑чем.
– Опять загадка?
– А почему бы и нет?
– Сдаюсь! Сразу! Мне очень любопытно!
– Мы должны доверять друг другу. Так, как доверяют тебе и своим соседям те, кого ты лечишь. Как они доверяют, прежде всего, тебе. А поэтому мы не должны ни под каким видом ПРЕДАВАТЬ друг друга.
На мгновение глаза Лэйлы наполнились слезами, но она быстро взяла себя в руки и заговорила совершенно другим тоном.
– Я поняла тебя, Раман‑монах. Тебя не зря называют здесь святым.
Тут уже самого Рамана подбросило. Он, даже сняв «стоп‑захват», всё равно продолжал, уже по инерции, привычке Охотника, контролировать высшую нервную деятельность. Через контакт рук. Просто слушал. Он мгновенно понял, что Лэйла сказала правду. Что его и шокировало.
– Меня?!!! Здесь называют святым?!!!
– Да. А ты не знал? – в свою очередь удивилась Лэйла.
– О… Э‑э…
– Тебя так и называют между собой эти люди – Раман‑святой. Потому что ты творил людям добро, совсем не ожидая и не прося у них чего‑то взамен.
– А… ну…да. Конечно. Я так и делал. Ведь они мне по‑любому ничего не могли бы дать такого, что у меня бы не было и что мне действительно было бы нужно. А мне действительно очень мало чего нужно по жизни.
– Вот поэтому вы, Раман‑монах, у них «Раман‑святой»!
Теперь у Лэйлы был повод рассмеяться, видя ошарашенную физиономию собеседника.
Впрочем, Раман пришёл в себя довольно быстро.
Раман вспомнил, что очень часто, когда было время, он проповедовал добро. И люди его весьма охотно слушали. Что тоже было удивительно.
Когда он также бывал в «рейдах» на Калькутту, то там люди были совершенно иные. Их вот так, как здесь, в Бомбее, соблазнить проповедью добра и взаимопомощи или добиться простой словесной благодарности за бескорыстную помощь, было весьма сложно.
Настолько сильно различаются люди под управлением Дома Блэр и Корпорации?
Возможно…
Есть какая‑то заслуга в этом самого Рамана? Заслуга в распространении и укреплении Добра среди людей, распространении тёплых, человеческих отношений?
По конкретно Бомбею – скорее всего, да. Сам ведь знает, что часто отсюда из бедных кварталов Бомбея неделями не вылезал. Особенно, когда начальство не тревожило.
Конечно, лестно себя обнаружить весьма высоко, с нимбом и крылышками. Но жизнь продолжается, и надо думать о насущном.
– Лэйла! – начал он извиняющимся тоном. – А можно там чего‑нибудь мне принести поесть?! А то есть так хочется… я ведь только‑только из «истощения восстановления» выбрался.
– Ой! Сейчас! – подпрыгнула Лэйла, но потом резко остановилась.
– Но ведь у тебя же желудок повреждён, как тебя кормить?
– Не волнуйся. Я его уже восстановил.
|
|
|
