Неправильные установки, бытующие в воспитании, партнерстве и психотерапии 7 глава

Одна часть религии является духовной, трансцендентной и существенной (религия первого плана). Эта часть религии может существовать независимо от развития, так как она, будучи исти­ной веры, касается сути бытия. Вторая часть религии (религия второго плана) состоит из ценностей, связанных со временем, и из общественных норм. Они изменяются в соответствии с социокуль­турным развитием общества. К ним относятся запреты и заповеди отдельных религий.

Церковь. Учреждение религии, форма ее организации и управ­ления ею; это понятие относится ко всем формам религиозных и мировоззренческих учреждений. Церковь склонна к приобрете­нию самостоятельности по отношению к религии. С религиями первого и второго плана происходит приблизительно то же, что и с оболочкой, мякотью и сердцевиной какого-либо фрукта. Если в религии не принимается во внимание влияние времени и истории, то религии первого и второго плана могут быть приняты одна за другую, соотношение «вера — религия — церковь» окажется тогда искаженным: оболочка и сердцевина не будут различаться. Обусловленные временем внешние признаки религии: ритуалы и догмы, то есть оболочка,— сдвинутся на передний план, в то время как сердцевина будет вытеснена. Из-за этого происходит сдвиг формы и содержания.

Неправильная установка по отношению к религии может стать источником конфликтов.

Я решил быть смиренным

«Для меня Бог был не любящим Богом, а Богом, которого я должен был бояться. Это привело к тому, что я во время испове­ди, для того чтобы ничего не забыть и не принять с грехами причастие, назвал священнику также и грехи, которых я никогда не совершал, особенно в сексуальной области. И несмотря на это, у меня возникало чувство вины, поэтому я решил покаяться и быть смиренным. Везде меня мучил страх, что я мог отдать свою душу дьяволу» (32-летний инженер, депрессия и сексуальные расстройства).

Я ставила себе галочки за каждое самоотречение

«...Тогда я назначила себе большие жертвы, чтобы быть угод­ной Богу. Один пример: чтобы попасть в школу, мне нужно было ехать на велосипеде в ближайший городок. Этот путь я проделы­вала четыре раза в день. В очень холодный зимний день я поехала без перчаток, принесла эту жертву — мерзла для Бога. Я приго­товила специально для этого карточку и ставила в ней галочки за каждое самоотречение» (30-летняя незамужняя пациентка, сексу­альные расстройства, тревожность).

Когда я представляю себе Бога, я всегда вижу своего отца

«Если бы я позволила себе сделать сравнение церковь — роди­тельский дом, то я могла бы сказать: то, что в общих чертах воплощает в себе Бог, воплощал в семье мой отец. Это вера, которая приказывает, но строится на любви, указывает своим детям правильный путь, давая им время от времени маленькие радости или вольности в соответствующих рамках и сопровож­дая их словами: „Какие же вы счастливые дети!"» (32-летняя незамужняя учительница, сексуальные расстройства и депрессия).

В возникновении этих форм поведения решающую роль играет пример родителей. Они формируют у детей то, что позднее как основной конфликт сделает человека подверженным расстрой­ствам определенного вида. Смешение понятий «вера», «религия» и «церковь» происходило исторически и через стиль воспитания проникло в переживания людей.

Религия подобна лекарству, которое действует на человека в соответствии с его сущностью. Но она только тогда может иметь смысл, когда она отвечает требованиям, потребностям и нуждам человека и учитывает фактор времени, относительность и единст­во. Если неправильно понятая религия приводит к расстройствам, фиксациям, торможению в развитии, к косности или интеллекту­альному сопротивлению, значит, она бессмысленна; так, Фейербах называл теологию патологией, Маркс и Энгельс говорили об опиу­ме для народа, а Фрейд иронично сравнивал религию со страхо­вым обществом.

Если раньше наука была ярым противником религии, то сего­дня картина в значительной степени изменилась. Потому что точно так же, как фотография освободила живопись, так и научно-технический прогресс — по крайней мере по своим возможностям — освободил дух. Религия и наука уже не олицетворяют собой непреодолимые противоречия. Сегодняшняя ситуация — перед лицом опасности бесчеловечных технологий — делает необходи­мым их взаимодействие.

Психотерапевт не должен пытаться — на основе имеющегося у него психологического материала — примирить пациента с его религией или отвратить его от веры, его задача состоит в том, чтобы помочь человеку найти свой собственный путь.

Расстройства и конфликты

Религиозный фанатизм; суеверия; защитные маневры; иллю­зии; фиксации; ханжество; страх; агрессии; смирение; бегство во внешние проявления; бегство в псевдорелигии; завышенная само­оценка; бегство в работу; необоснованная несокрушимая убеж­денность; скорбность; чувство покинутости; чувство уничтожен-ности; недоверие; чувство неприкаянности; отрыв от реальности; разрыв социальных связей; погружение в собственную внутрен­нюю жизнь; большой интерес к оторванным от действительности метафизическим вопросам; снижение трудоспособности; чувство внутренней пустоты; чувство страха; опасение стать душевноболь­ным; депрессия; раздражительность.

Памятка

Каждый человек обладает способностью к вере. Вера — это, в общих чертах, отношение к неизвестному и непознаваемому,. Та-ким образом, вера охватывает не только религиозные вопросы и вопросы жизни после смерти, но и вопросы частной жизни и науки.

Способность человека к вере проявляется через религию. То, какую религию примет человек, в большинстве случаев зависит от воспитателей и от традиций воспитания. Отношение человека к религии зависит в основном от опыта, который он приобрел со своими родителями и своим социальным окружением. Религия — это культурный феномен, тесно связанный с развитием истории.

Церковь — это учреждение религии, инструмент, который дос­таточно часто становился самостоятельным. Таким образом, нуж­но различать веру, религию и церковь, а также религии первого и второго плана. Задача религии состоит в том, чтобы давать челове­ку критерии ценностей, цель и смысл жизни, в то время как наука формулирует все новые и новые логические закономерности. Ре­лигия и наука, если они хотят быть" полезными человеку, должны дополнять друг друга. Религия не заменяет психотерапию, а пси­хотерапия не заменяет религию.

Совет психолога

Учись различать веру, религию и церковь.

ПРЕДОПРЕДЕЛЕННАЯ И ВОЗМОЖНАЯ СУДЬБА

Хотя каждый из нас должен когда-либо умереть, не клади свою голову в пасть льва.

Саади

Неправильная установка

Что ни делай, все равно умрешь.

Воспитание нельзя рассматривать только на фоне нормально­го психологического развития и корректировки приобретенных поведенческих форм. Люди охотно оставляют без внимания сам

по себе вполне естественный факт того, что воспитание дает воз­можность оказывать положительное или отрицательное влияние на так называемые врожденные дефекты, вернее, на их проявле­ния в жизни человека.

Он ведь не может иначе

17-летний молодой человек, сын почтового служащего, при рождении получил органическое повреждение головного мозга. Он позднее, чем другие дети, стал ходить и говорить. Родителям это отставание в развитии особенно бросалось в глаза по той причине, что у них была обладающая живым характером и нор­мально развивающаяся дочь, с которой они могли сравнивать сы­на. У сына были заметны несколько спастический характер ходьбы и задержка физического и психического развития. Родители были особенно внимательны к сыну. Его мыли, одевали, водили за руку. Все трудности с его пути убирали, как это делается при наивно-первичном воспитании. Такое отношение продолжалось до начала лечения у психотерапевта (то есть со своим 17-летним сыном родители обращались так же, как с 3-летним). Оправдывая такую позицию, родители говорили с обреченным видом: «Он ведь не может иначе».

На приеме у психотерапевта сложившаяся ситуация была шаг за шагом проанализирована вместе с родителями и юношей. Пре­жде всего необходимо было установить: что он действительно может делать, а что нет. Таким образом, речь шла о том, чтобы не предъявлять юноше ни завышенных, ни заниженных требований, а с помощью соответствующих заданий развить его возможности. С этой целью возможности нужно было сначала выявить. И вот уже через десять недель он смог надевать несложные предметы одеж­ды, зашнуровывать ботинки и самостоятельно есть, пользуясь ложкой и вилкой. Такое развитие возможностей удалось продол­жить так, что он начал работать в мастерской для инвалидов. Родителям был дан такой совет: «Не помогайте вашему сыну выполнять такие дела, с которыми, по вашему мнению, он мо­жет справиться сам. Подождите, пока он сам не сделает что-либо, даже если он сделает это неправильно. Только так, шаг за шагом, он сможет научиться быть самостоятельным».

Знаменитым историческим примером возможностей, которые существуют несмотря на врожденные дефекты, является слепо-глухойемая Елена Келлер, которая благодаря терпению воспита­тельницы из беспомощного, похожего на животное существа превратилась в достойную восхищения личность. У нее воспитатель­ница сумела увидеть не только тяжелые повреждения, но и спо­собности, существовавшие в скрытом виде независимо от физи­ческих нарушений. Отсутствовавшие зрение, слух и речь были заменены развитым осязанием и выразительными движениями рук и лица.

Что касается так называемых врожденных дефектов, то здесь мы имеем две возможности помогающего вмешательства: во-пер­вых, можно попытаться повлиять на сами повреждения, напри­мер, с помощью операции, медикаментов, гимнастики, и, во-вто­рых, можно выявить другие способности вместо отсутствующих. Благодаря внимательному и терпеливому отношению у больного ребенка и при серьезных дефектах можно развить многие требуе­мые социальные способности: стремление к порядку, чистоплот­ность, вежливость, трудоспособность, а также творческие спо­собности.

У моей дочери нервное заболевание?

«Ирена доводит меня до отчаяния. Она очень невнимательна на уроках и в последнее время несколько раз приходила домой с плохими отметками. Даже меня она иногда плохо слушает. Ко­гда я ей говорю, что она должна убрать в своей комнате, то это у нее в одно ухо входит, из другого выходит. Когда у нас гости, она часто просто сидит в углу, смотрит в пустоту и ведет себя так, как будто у нас никого нет. Ночью она иногда кричит, а потом вся покрывается потом». За этим описанием последовал заданный с робким ожиданием вопрос матери 9-летней Ирены: «Может быть, у моей дочери нервное заболевание? Вы не могли бы ее обследовать?»

Подобные случаи встречаются очень часто. Родители спраши­вают: «Наги ребенок душевнобольной? У него раздвоенное созна­ние, потому что иногда он все раздает и рассказывает смешную чепуху, бывает непослушным и неаккуратным? Это у него врож­денное?» За такими вопросами в большинстве случаев скрываются проблемы во взаимоотношениях, искаженное самопознание и по­знание других. Во время консультации, когда рассматривается проблема тяжелых, иногда врожденных дефектов, разговор не­вольно переходит на одну частную проблему, которая касается каждого человека, но особенно воспитателя и ребенка: «Я пони­маю это так, что должен был поплатиться за грехи моих роди­телей и проступки моих предков». Примеры такого рода делают очевидным важность установки «врожденные качества — воспита­ние», тесно связанной с двумя вопросами, которые порождают надежду или отчаяние воспитателей: «Что невозможно изменить, что нужно научиться терпеть?», «Что поддается влиянию, исправ­ляется, лечится?»

Эти вопросы связаны с предопределенной и возможной судь­бой. Предопределенной мы называем такую судьбу, которой нель­зя избежать: каждый человек рождается и умирает, никого из нас не минует чаша сия. Перед вопросом сути рождения и смерти останавливаются точно так же, как перед вопросами, есть л^ жизнь после смерти, что является причиной и целью всего бытия, в чем сущность Творца и какой смысл имеет горе. С этими вопро­сами сталкивается каждый человек.

Возможная судьба — это судьба, которая имеет свою собст­венную историю, которой можно было бы избежать и в которой либо можно было, либо все еще можно кое-что изменить. Соотно­шение предопределенной и возможной судьбы можно проиллюст­рировать на следующем примере: какой-либо свече судьбой предо­пределено, чтобы она горела и меняла свою форму; тот факт, что свеча в конце концов погаснет, является предопределением, кото­рое невозможно изменить. Возможную судьбу можно определить так: когда свеча только начала гореть, налетел порыв ветра, кото­рый погасил ее. Здесь речь идет о судьбе, свершившейся при опре­деленных условиях, потому что возможностей предотвратить уга­сание свечи было вполне достаточно.

Все события в жизни человека находятся под знаком возмож­ной судьбы. Это означает, что путем соответствующего воспита­ния ребенка можно подготовить к счастливой жизни. Если это по каким-то причинам не удалось и появились нарушения или неже­лательные формы развития, то если вовремя их заметить, вполне возможно повлиять на них и достичь улучшения или выздоровле­ния. Некоторые нарушения, которые тоже обусловлены опреде­ленными факторами, не могут быть устранены с помощью совре­менной науки. Тогда задача воспитателей заключается в том, что­бы принять эти нарушения и выработать к ним положительное отношение, которое даст возможность раскрыть другие способно­сти воспитанника.

Ребенок из-за автомобильной аварии ослеп на левый глаз. С помощью современной медицины зрение этого глаза восстано­вить невозможно. Таким образом, был установлен факт, с кото­рым ребенок так или иначе должен был смириться. (Интересным в этом случае является то, что ребенок, несмотря на тяжелую травму, развивался без конфликтов, в то время как его мать, которая сама вела тогда машину, так и не смогла справиться с бедой.)

События прошлого относятся к предопределенной судьбе, ко­торую нельзя изменить. Что произошло, того уже не вернешь. Но вполне можно оказать влияние на отношение человека к проис­шедшему. Иначе говоря, на предопределенную судьбу нельзя по­влиять, но можно изменить свое отношение к ней. От такой уста­новки будет зависеть, дифференцировано ли наше поле зрения для задач сегодняшнего дня или ограничено. Какие установки выбира­ются и каким человек все время отдает предпочтение — это уже истинная судьба, которая отчасти зависит от воспитания.

Неправильная установка по отношению к предопределенной и возможной судьбе приобретает большое значение не только для родителей или воспитателей. Ее можно обнаружить и в отношении человека к самому себе: «Я неудачнику такова моя судьба. Это всегда было так, так и останется». Это высказывание сфокуси­ровано на субъекте, хотя высказывание «Я неудачник» в принципе отличается от высказывания «Я потерпел неудачу». Во втором высказывании утверждение касается отдельного события, которое не смешивают с личностью.

«Я попал в аварию, а потом сам несколько раз стал виновни­ком дорожного происшествия. Я неудачник».

«Мне долгое время давали большие дозы болеутоляющих ле­карств. Я думал, что я неспособен к учению».

«Перед тестированием и экзаменами у меня на работе я все­гда говорил себе: „С этим тебе не справиться!" И у меня потом действительно ничего не получалось».

«Другим всегда было легче, чем мне, например с женщинами.

Мне очень трудно вступать в контакт, никто со мной не разго­варивает».

«Моя мать была очень флегматичной, и я это перенял. Этого нельзя изменить, тут уж ничего не поделаешь».

«Чего я в своей жизни достиг? Посмотрите на мое окруже­ние: один построил себе дом, у другого симпатичная жена, а у меня вообще ничего нет».

Расстройства и конфликты

Преувеличенный оптимизм; упорная пассивность; смирение; боязнь поражения; боязнь разочарования; недовольство; страх перед жизнью; упреки самому себе; недостаточная уверенность в себе; межличностные конфликты.

Памятка

Возможная судьба указывает пути, которые человек может выбрать себе сам, однако нужно постоянно помнить, что события прошлого уже произошли и их нельзя изменить. А вот на сего­дняшние последствия прошлых событий можно оказывать влия­ние: нужно смотреть на прошлое как на зеркало для будущего. Если мать постоянно упрекает себя, что она недостаточно време­ни уделяла своему ребенку, то этим она ему мало помогает. Ее чувство вины дает скорее отрицательные результаты. Более важ­ным был бы другой вопрос: «Чему я могу научиться у прошлого?» Есть альтернативные пути, которые мы всегда можем выбрать. Возможная судьба каждого человека в большинстве случаев на­ходится в его руках, а в детстве — в руках его родителей и воспитателей.

Совет психолога

Учись видеть разницу между «Быть неудачником» и «Потерпеть неудачу».

СМЕРТЬ

 

Трус умирает несколько раз, храбрый — только один. Шекспир

Неправильная установка

После смерти — лишь мрак и молчание.

В жизни мы встречаемся со смертью много раз. Каждую мину­ту умирает несколько человек, однако нас это особенно не касает­ся и не требует нашего участия.

«Все, чему меня учит наука — и не перестает учить,— укрепля­ет меня в моей вере в продолжение нашего духовного существова­ния в жизни после смерти. Потому что ничто не исчезает, не оставив какого-либо следа, и исчезновение — это только превра­щение» (из речи Вернера фон Брауна на заседании лауреатов Нобелевской премии в Линдау, 1971).

Отношение к смерти других людей

Значение смерти мы обычно осознаем только тогда, когда умирает человек, которого мы знали и к которому мы в той или иной форме имели отношение; в таком случае смерть другого человека становится для нас источником переживаний.

Различие между отношением к смерти человека, которого мы знали, и человека, к которому мы равнодушны, пожалуй, отчетли­вее всего проявляется, когда узнают о несчастном случае. Не­вольно человек думает: «Надеюсь, это был кто-то другой, не мой родственник и не мои друзья». Степень эмоционального участия зависит от того, как хорошо мы знали пострадавшего, какой опыт общения с ним мы имели, какое значение он имел для нас и какие последствия нам принесет его смерть. Какой-либо человек может быть нам дорог, когда мы его теряем, в то время как при его жизни мы совсем не замечали его. Даже несмотря на то, что существует негласный уговор не говорить о мертвых ничего, кро­ме хорошего, другого человека мы оцениваем после его смерти по его делам. Одна 55-летняя мать так описывает свою покой­ную дочь:

«У Хильды мне не нужно было проверять школьные уроки, в отличие от старшей, которая занималась только тогда, когда у нее было желание и настроение. Хильда во всем мне помогала, мне не нужно было ее особенно просить. Например, до того как она по вечерам уходила со своим другом, она успевала вымыть и выте­реть посуду. Сейчас мне даже трудно понять, как он мог сразу после ее гибели познакомиться с другой девушкой. Я ведь месяца­ми готовила для них и заботилась о них. Для меня порядок — это половина жизни. Мой отец всегда говорил мне: „Учись порядку, привыкай к нему, порядок сберегает время и силы!" И Хильда действительно была образцом для других. Она всегда была милой и приветливой, никогда не говорила зло. Я терпеть не могу, когда мой муж иногда говорит все напрямик. Нужно ведь понимать, как обходиться с людьми, и иногда с чем-то мириться. Наша семья — это для меня все. Хильда очень хорошо чувствовала себя дома, и ее друг тоже любил у нас бывать. Элен в свое время была совсем другой: она все стремилась удрать из дома; в 18 и 19 лет ее по вечерам и выходным дома обычно не было».

Непроизвольно мы кладем на весы знакомые нам качества другого человека. Мы как бы измеряем, справедливой была его смерть или нет, заслужил он ее или же был достоин жить дольше. Критерием для этого служат актуальные способности.

«Ему ведь нельзя было доверять. Каждое его второе слово было ложью. Он был лицемером. Мы можем радоваться, что он больше не причинит нам горя».

«Он был великолепным человеком. К нему всегда можно было обратиться. Он всегда находил время для людей и пытался каж­дому помочь. С его уходом мы много потеряли. Для него бы я пожелала, чтобы на том свете был рай».

«Этот старый негодяй всегда хотел втереться в доверие к другим людям, а сам ведь был очень пристрастным и заботился в конечном счете лишь о собственной выгоде. Он думал только о своем успехе и теперь наконец-то жарится в аду. О его патологи­ческой скупости я уж и не говорю. Но я не буду скрягой и из простого сочувствия дам денег на венок».

Приведенные выше примеры являются спонтанными высказы­ваниями в связи со смертью разных людей. Из них видно, насколь­ко сильно отношение к человеку, связанное с его актуальными способностями, влияет на отношение к его смерти.

Часто речь заходит о том, что смерть была для того или иного человека избавлением. Это высказывание обычно имеет место в ситуации, когда человек страдал от тяжелой болезни или если его внутренние и внешние конфликты причиняли окружающим его людям вполне понятные тяжелые страдания.

Возраст человека также заставляет воспринимать его смерть менее трагично: «После того как я видела его в последний раз, я знала, что смерть для него будет избавлением». Смерть здесь выступает как естественный и желательный результат последствия событий, который для покойного и для его близких является лучшей альтернативой. В таких случаях перспектива будущего для больных и очень старых людей была бы весьма ограниченной. Все равно это скоро должно было случиться.

Но если с человеком, принимая во внимание его молодой воз­раст, или его положение в обществе, или его личность, связывают долгосрочные ожидания, то его смерть вызывает тяжелое разоча­рование. Потому что он, хотя и не по своей вине, но все-таки не оправдал возлагаемых на него надежд.

Мы собирались еще так много сделать, а теперь он мертв.

Она умерла слишком молодой.

Я бы очень хотела видеть, на ком он женится и какие у него будут дети; теперь слишком поздно.

Он был как раз на вершине своего успеха и вдруг заболел и умер.

Как мы уже говорили, готовность к смерти другого человека имеет большое значение для переработки этого переживания.

Если умирает человек, смерти которого ждали, то это событие производит не столь ошеломляющий эффект, как неожиданный уход кого-то из жизни. В мыслях люди уже переживали это собы­тие во всех деталях, и в результате такого обдумывания они при­выкли к возможности потери и не станут жертвой неожиданности. Здесь ситуация похожа на ту, какая бывает, когда ребенка готовят к отсутствию матери: разыгрывают игру «Мама в больнице» и таким образом делают травмирующее событие более понятным или, по крайней мере, не так тяжело воспринимаемым.

Потеря человека, к которому мы испытывали эмоциональную привязанность, непроизвольно вызывает чувство скорби. Разлука должна каким-либо образом перерабатываться. Психоаналитики метко говорят о скорбной работе, которую человек должен вы­полнить.

Если предположить, что смерть другого человека актуализи­рует связанные с расставанием и покинутостью чувства, пережи­тые в раннем детстве, то становится понятной эмоциональная, чувственная причина скорби. Этот вид реакции скорби (траурная реакция) касается в определенной ситуации почти всех людей. Если бы понятие «нормальный» не было подозрительным, то здесь можно было бы говорить о нормальной реакции скорби. Если она продолжается дольше определенного периода, который у предста­вителей нашего культурного круга идентичен с годом траура, или если она приобретает такие масштабы, что сама личность или здоровье находящегося в трауре оказываются под угрозой, то тогда мы уже говорим об аномальной реакции скорби.

«Я все больше страдаю от депрессии. Я стала бояться люд ей у испытывать трудности в общении и по нонам вообще не сплю. По сравнению с другими людьми я стала чувствовать себя неполноценной, мне представляется, что я вообще не отно­шусь к их числу. Такие жалобы у меня появились после смерти моей матери два года тому назад. Все мои чувства —- это пе­чаль и внутренняя пустота. Все мне кажется совершенно бес­смысленным» (34-летняя мать двоих детей, аномальная реакция скорби).

Аномальная реакция скорби может начаться довольно скоро после смерти близкого человека; однако она может возникнуть и через довольно длительное время, по истечении которого для дру­гих людей смерть этого человека уже не имеет значения. Слишком сильная реакция на смерть близкого человека в большинстве слу­чаев — больше, чем требуемая обществом демонстрация своего горя. Это обстоятельство может иметь различные причины.

Часто покойный имел для оставшихся особое значение. Он был не просто человеком, как любой другой, а тем, к кому испыты­вали доверительное отношение, кто защищал, брал на себя ответ­ственность или же которому покровительствовали и помогали. Его значение измеряется по его актуальным способностям. Осо­бенно тяжелым ударом для нас оказывается потеря человека, если мы во многих сферах идентифицировали себя с ним или проециро­вали на него свои ожидания. Образно говоря» мы сами умираем вместе с близким человеком.

Потеря человека, с которым мы были связаны, часто несет с собой необходимость серьезной перестройки. Если, например, раньше можно было поделиться своими заботами с супругом и снять с себя груз тяжелой ответственности, то после его смерти мы одни вынуждены нести на себе все трудности и всю ответствен­ность.

Как я одна могу нести ответственность за двоих детей?

Как мне одной (одному) справляться с жизнью?

Ставшие для нас любимыми привычки с потерей партнера вдруг становятся беспредметными. Именно это заставляет человека ощу­щать пустоту новой ситуации. Там, где раньше можно было ожидать определенной реакции партнера, теперь ничего не происходит.

Людям, находящимся в трауре, общество предписывает опре­деленную роль. Одетые в черное, они принимают соболезнования от других людей и обязаны следовать строгим ограничениям. Они должны воздерживаться от развлечений и показывать себя дос­тойными покойного. С этим же связана негласная заповедь для вдов и вдовцов на время траура отказываться от сексуальной жизни. В той мере, в какой это ограничение в начале траура отвечает внутренней потребности человека, в такой же степени именно у него могут возникать чувства вины, агрессии, страхи, внутренние и внешние конфликты.

Общественные и религиозные нормы поведения во время трау­ра, в свою очередь, поддерживают или тормозят возможную пере­работку печали, В определенных религиях или обществах жела­тельно или обязательно, чтобы находящийся в трауре нес свой траур как можно более сдержанно. Но поскольку в связи с этим формы внешнего проявления отсутствуют, внутренняя переработ­ка усиливается. Такая позиция благоприятствует развитию ано­мальных траурных реакций. С другой стороны, существуют такие траурные ритуалы, которые приводят к эксцессивным выраже­ниям своего горя: человек бьет себя кулаками, вырьпзает себе волосы, обвиняет Бога и людей или причитает у гроба умершего при поддержке плакальщиц. Подобную функцию разрядки берут на себя возложения цветов, которые служат пожертвованиями мертвым, выражением благодарности или вины.

В возникновении аномальных траурных реакций у человека может участвовать и чувство вины: как мысли о том, что он вино­ват в смерти другого и не оказал ему достаточную помощь, так и воспоминания о том, что он был недостаточно добр с умершим, в некоторых ситуациях отравлял ему жизнь и посылал его к черту. Здесь отражаются конфликты, которые имели место между по­койным и находящимся в трауре. Чувство вины, которое действует как состояние напряженности, постепенно перерабатывается или вытесняется. К такому вытеснению относится то, что в психоана­лизе называется идеализацией. Покойный, с которым были кон­фликты, поднимается над этими конфликтами. Он, у которого были ошибки, становится лучшим, самым чистым и самым пра­вильным человеком. С идеализацией связано дистанцирование от лиц, с которыми проводится сравнение. Брат и сестра умершей Хильды в глазах их матери никогда не смогут сравниться с ней по добродетелям. Более того, явное сравнение с умершим и попытка превзойти его расцениваются как оскорбление его, как умаление достоинств покойного. Таким образом, идеализация одного парт­нера связывается с принижением других.

В аномальной траурной реакции оставшийся в живых пытается не признавать факт смерти близкого человека или отменить его, повернув время вспять. В то время как нормальная работа по переработке скорби через некоторое время заканчивается, ано­мальная траурная реакция продолжается за счет собственных сил вплоть до их исчерпания.

Лечение сильно зависит от каждого конкретного случая. Ме­дикаментозная поддержка, а также такие процедуры, как лечение сном и ванны, оказываются особенно успешными в тех случаях, когда работа по переработке скорби первично была заторможена физическим и психическим истощением. В других случаях пользы от подобной физической поддержки очень мало. Пребывание в санаториях и медикаментозное лечение оказывают при этом лишь кратковременное действие; пациент вновь возвращается в свои страхи и депрессии. Это является поводом для психотерапевтиче­ского лечения, имеющего своей целью расширить возможности дифференциации. Таким путем мы даем пациенту возможность переработать конфликтную ситуацию. Шанс, который в скрытой форме присутствует в смерти другого человека, лучше всего мож­но показать на следующем примере.

Наконец-то я принадлежу самой себе

26-летняя женщина сразу после окончания школы в 18 лет вышла замуж. В своем доме она, как единственная дочь, опекалась родителями и зависела от них. Эта зависимость после замужества сменилась зависимостью от мужа. Муж, который был на 12 лет старше жены, заботился обо всем, что касалось материальной стороны брака. Молодой женщине не оставалось ничего другого, как приспособиться к мужу. Когда муж после автомобильной катастрофы скончался, женщина вдруг осталась наедине с самой собой. Она заметила, что у нее почти нет никаких личных интере­сов, что свое время она распределяла в соответствии с потребно­стями мужа, а сама жила как его тень. Жизнь для нее, как она говорила, больше не имела смысла.

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: