Отношение Местоблюстителя Патриаршего Престола, митрополита Петра (Полянского) к деяниям своего Заместителя

На фоне всего сказанного важно было бы, по мере возможности, установить, как же относился сам Местоблюститель к аргументации о "неограниченности прав" своего Заместителя, митр. Сергия?

Этот вопрос должен был интересовать митр. Сергия. Интересовал он и власть. Отстранить митр. Петра от местоблюстительства и раньше было целью, в ноябре 1930 ему стали предлагать отказаться от местоблюстительства, угрожая в случае несогласия на такой шаг новым заключением. Местоблюститель написал два объяснительных письма (11.3. и 27.3.931). Во втором он указал, что «распоряжением, с деланием наобум» он мог бы «нарушить свой долг и внес бы смуту в среду верующих». В обоих письмах он аргументировал тем, что «смена местоблюстителя» должна повлечь за собой одновременный уход митр. Сергия: «несомненно, что исполнение обязанностей этим заместителем должно прекратиться одновременно с уходом замещаемого им лица». Сверх того, согласно сделанному митр. Сергием (по поводу Синода при нем) заявлению, должен прекратить свое существование этот учрежденный им Синод. «Все это, равно и другие вопросы требуют всестороннего и авторитетного обсуждения и канонического обоснования. (...) Я только желаю, чтобы мои действия были закономерные», писал митр. Петр в первом письме. Во втором же он, развивая эту мысль, упомянул о своем письме к митр. Сергию: «необходимо наше совместное обсуждение, равно как и совместное разъяснение вопросов в связи с моим письмом Митрополиту Сергию, датированным декабрем 1929 г.».

О письме к митрополиту Сергию в конце 1929 г. власти поначалу не знали, но митр. Петр, ввиду отсутствия реакции, написал в феврале 1930 г. второе письмо своему Заместителю. Летом 1930 г. он передал оба с оказией. То, что письма стали известными власти, повлекло за собою отрицательные для Местоблюстителя последствия.

После Заявления от 27.3.931 митр. Петру пришлось написать Председателю ОПТУ В. Р. Менжинскому второе Заявление о том, что «здоровье и преклонный возраст не позволили бы мне со всею серьезностью и чуткостью отнестись к роли осведомителя, взяться за которую предлагал тов. Е. А. Тучков. Нечего и говорить, что подобного рода занятия несовместимы с моим званием и к тому же несходны моей натуре». В этом Заявлении тяжело больной Местоблюститель опять ищет не только освобождения и лечения, но и общения с другими архиереями, в их числе называя и своего Заместителя. Полтора года спустя ему приходится проситься из одиночки в концлагерь, на 5 лет которого он был осужден уже 23.7.931 ОСО при Коллегии ОГПУ. Это, и другие письма убедительно свидетельствуют о мести Е. А. Тучкова за отказ стать его секретным сотрудником.

В такую ситуацию легко вписываются лжесвидетельства - например доклад епископа Василия (11.1.927), что от "Декларации" (1927) митр. Петр якобы «вынес вполне удовлетворительное впечатление, добавив, что она является необходимым явлением настоящего момента». На этот "доклад" ссылался митр. Сергий, о нем он спорил с представителями ленинградской оппозиции, равно как и об отношении митр. Петра к его политике. Митр. Иоанн (Снычев) пишет, что «новая церковная политика митр. Сергия была признана как явление, не противное Христовой истине. Иначе судить о действиях своего Заместителя митр. Петр не мог», пусть даже к самой «Декларации», а также и к политике митр. Сергия «Соловецкие» епископы отнеслись «немного иначе».

Свидетельства иного отношения Местоблюстителя имелись, но лишь косвенные, устные свидетельства. В наши дни точность сообщений прот. Михаила Польского во многом подтверждается, в то время как раньше они вызывали сомнения. О. Михаил писал, что летом 1929 г. посланец от еп. Дамаскина (Цедрика) отвез митр. Петру 22 документа и возвратившись сообщил, что митр. Петр после просмотра их говорил почти теми же словами, что и еп. Дамаскин. Рассказ о "гонце" был в 1995 г. приведен также и иером. Дамаскином (Орловским), с указанием, что среди отзывов архиереев митр. Петр получил таким путем и письма митр. Кирилла к митр. Сергию.

Обнаруженное в архиве Санкт-Петербургского Министерства безопасности и опубликованное в 1994 г. письмо свящ. Григория Селецкого к митр. Иосифу от 17.9.929, содержит следующий отзыв:

Епископу Дамаскину «удалось наладить сношения с м. Петром, послать через верного человека полную информацию обо всем происходящем в Русской Церкви. Через этого посланного м. Петр устно передал следующее:

1. Вы, епископы, должны сами сместить м. Сергия.

2. Поминать м. Сергия за богослужением не благословляю.

3. Киевский акт т. н. «малого собора епископом Украины» об увольнении 16 епископов от занимаемых ими кафедр считать недействительным.

4. Письмо еп. Василия (рязанского викария) сообщает неправду (точное выражение!)

5. На вопросы отвечу письменно».

Несомненно, подобное устное свидетельство нуждается в подтверждении дальнейшими фактами. Мог ли митр. Петр так устраняться от своей ответственности, перелагая «смещение» своего Заместителя просто на собратьев-архипастырей? Ведь он сам немногим позже искал общения со своими собратьями-архипастырями, включая и митр. Сергия. Но трудно сказать, какие виды мог иметь митр. Петр на случай подобной встречи. Не высказал бы Местоблюститель и Первоиерарх Российской Церкви митр. Сергию свои твердые и непреклонные убеждения, которые он все же хранил до самой мученической кончины при внешней слабости, могущей толкать его в какой-то момент к мнимому перекладыванию своей ответственности на других, соборне действующих архиереев? То, что сообщение Рязанского епископа Василия было неправдой, подтверждается сполна иными фактами, а письменный ответ на дальнейшие вопросы мог отчасти содержаться и письме к митр. Сергию, которое стало известным в этих кругах.

Так или иначе, в том же 1994 г. документально подтвердилась правда об отношении митр. Петра к «Декларации» и действиям митр. Сергия публикацией обоих писем, а не только части второго письма к митр. Сергию {см. Л. Регельсон, стр. 480-481). В первом же письме митр. Петр разоблачает лжесвидетельства еп. Василия и некоего иером. Сергия, живших вместе с митр. Петром в ссылке в поселке Хэ. Митр. Сергий и его -«Временный Патриарший Синод» опирались на их сообщения в своем обширном апологетическом и полемическом документе "Деяние..." от 16/29.3.928⁶⁷. Местоблюститель же отмечает: «(...) епископ Василий о делах от моего имени представил Вам доклад. Должен заметить, что ни ему, ни другому моему сожителю я не давал никаких поручений, касающихся церковных дел».

Самое главное, выясняется, что именно в силу своего церковного правосознания митр. Петр не ограничил полномочий и местоблюстительских прав при передаче их Заместителю, о чем впоследствии скорбел.

«Очень скорблю, что Вы не потрудились посвятить меня в свои планы по управлению Церковью. А между тем Вам известно, что от местоблюстительства я не отказывался и, следовательно, Высшее Церковное Управление и общее руководство церковной жизнью сохранил за собою (...) Вам предоставлены полномочия только для распоряжения текущими делами, быть только охранителем текущего порядка (...) каких-либо учредительных прав я Вам не предоставлял, пока со мною местоблюстительство и пока здраствует митрополит Кирилл и в тоже время был жив митрополит Агафангел. Поэтому же я и не счел нужным в своем распоряжении о назначении кандидатов в заместители упомянуть об ограничении их обязанностей, для меня не было сомнений, что заместитель прав установленных не заменит, а лишь заместит, явит собой, так сказать, тот центральный орган, через который местоблюститель мог бы иметь общение с паствой. Проводимая же Вами система управления не только исключает это [общение Местоблюстителя с паствой - Н. А.], но и самую потребность в существовании местоблюстителя».

Иначе говоря, митр. Петр обличает узурпацию. Вместе с тем, он укоряет Заместителя и в злоупотреблении доверием; «Не допустил я оговорок, ограничивающих обязанности заместителя, и по чувству глубокого уважения и доверия к назначенным кандидатам (...)».

Далее Местоблюститель, как законный Первоиерарх Православной Российской Церкви - сам он именует себя "первостоятелем Церкви" - просит своего Заместителя «исправить допущенную ощиб-ку, поставившую Церковь в унизительное положение [Декларацию и прочая - Н. А.], вызвавшее в ней раздоры и разделения и омрачившее репутацию ее предстоятелей». Несколько позже в первом письме завуалированно высказано возмущение клеветой на несогласных с митр. Сергием и политическим обвинением мучеников в «контрреволюции», содержащемся в "Декларации" - как пишет митр. Петр -«голословным заявлением о словах и делах, а затем и о постигшей многих горькой участи».

Действия митр. Сергия однозначно квалифицируются Местоблюстителем как превышение полномочий: «Равным образом прошу устранить и прочие мероприятия, превысившие Ваши полномочия".

Митрополит Петр настаивал также и во втором письме: «необходимо поставить церковную жизнь на тот путь, на котором она стояла в первое Ваше заместительство. Вот и благоволите вернуться к той, всеми уважаемой Вашей деятельности». Иначе говоря, Местоблюститель призывал здесь митр. Сергия вернуться к позициям 1926 года.

«Повторяю, что очень скорблю, что Вы не писали мне и не посвятили в свои намерения. Раз поступают письма от других, то, несомненно, дошло бы и Ваше».

Немалый исторический интерес представляет собою ответ на вопрос, получил ли митр. Сегий эти два письма Местоблюстителя от декабря 1929 и февраля 1930 - и когда именно получил? Судя по данным иером. Дамаскина (Орловского), письма эти должны были быть получены летом 1930 (посланные повторно с оказией) задолго до опубликования статьи "О полномочиях...". Если это так, то статью в ЖМП 1931 г. можно даже считать откликом на эти послания митр. Петра. Однозначный ответ на этот вопрос может лежать где-то в документации Московской Патриархии, нам, к сожалению, еще недоступной.