Каноническая жизнь Русской Зарубежной Церкви и общение ее с Московским ВЦУ при се. Патриархе Тихоне

Русская Зарубежная Церковь образовалась сперва де факт Когда пришло Постановление № 362, соответствующее устроение с Высшим Русским Церковным Управлением за границей и председательствующим во главе старшим митрополитом уже существовало. Оно было приглашено сербским патриархом Димитрием по просьбе митр. Евлогия из Константинополя в Сербию и в летней резиденции сербского Патриарха в Сремских Карловцах окончательно оформилось. Первое заседание зарубежного ВЦУ имело место в Сремских Карловцах 9/22 июля. Вообще в числе зарубежных епископов были не только архиереи-изгнанники, но также и архиереи, имевшие свое назначение на кафедру от Всероссийского Собора или от московского Патриарха с Синодом. Некоторые назначения, произведенные еще в 1920 г. ВЦУ на Юге России, были признаны в Москве (архиепископы Евлогий - Западная Европа, Анастасий - Турция). В одном случае назначение можно считать параллельным (митр. Платон - Северная Америка). Но это назначение было совершено св. Патриархом Тихоном при учете зарубежного ВЦУ, а не мимо и тем более не против него (свидетельство Колтона, см. ниже). Зарубежное ВЦУ в свою очередь учитывало пожелания Святейшего Патриарха. Узнав о желании св. патриарха Тихона заместить вакантную кафедру епископа Алеутского и Аляскинского, митр. Антоний избрал для этого копенгагенского архимандрита Антония (Дашкевича), ранее служившего миссионером в Аляске¹⁰⁸. Назначенные ВЦУ, Русской Зарубежлой Церкви епископы ведали русскими общинами в Греции и в Болгарии. Русские приходы в Югославии были канонически подчинены митр. Антонию¹⁰⁹. Был одно время русский епископ и на территории Александрийской Церкви, лояльное отношение которого к местной церковной власти отмечал Александрийский Патриарх¹¹⁰. Во всех православных странах подчинение русских приходов епископам Русской Зарубежной Церкви происходило с благословения местной православной церковной власти, а в случае митр. Антония даже по ее почину. Также по почину сербского патриарха митр. Антоний был назначен руководителем всех сербских монастырей.

В 1921 г. сразу по прибытии в Св. Землю архиеп. Анастасий (Грибановский) столкнулся с тем положением, что все палестинские епископы отошли от своего Кириарха. Своим участием в этом вопросе архиеп. Анастасий сделал возможными новые хиротонии, коренным образом изменив ситуацию. Вскоре отошедшие епископы вновь подчинились Патриарху Дамиану. В иерусалимской Церкви воцарился мир. Один из рукоположенных при помощи архиеп. Анастасия во епископа, Тимофей, стал впоследствии Патриархом в Иерусалиме. Вместе с патриархом Дамианом и архиеп. Анастасием Елевферопольским, при участии иерусалимского и русского клира, тогдашний архиепископ. Анастасий освятил достроенный главный храм в Хевронском монастыре (18/31.5.925). До сего дня Иерусалимский Патриархат выдает антиминсы для монастырей Русской Зарубежной Церкви в Святой Земле, не ставя под вопрос законность назначений настоятелей и настоятельниц, ни их епископов, которых принимают с честью.

Высшее Церковное Управление в Москве подтвердило полномочия митр. Евлогия (Георгиевского) управлять русскими церквам» в Западной Европе в ответ на запрос протоиерея посольской церкви в Париже Иакова Смирнова, признававшего только митр. Веньямина Петроградского и отметавшего возможность подчинения какому-то Карловацкому центру. В указе Патриарха Тихона и Синода подтверждение последовало, как особо отмечено, "ввиду состоявшегося постановления ВЦУ за границей. Здесь содержится по-существу не только признание епископского сана, но и признание зарубежного Высшего Церковного Управления как законного органа церковной власти. Так это было понято в Сремских Карловцах, где еще не знали о Постановлении № 362. А св. Патриарх Тихон, как мы видели, хорошо помнил Постановление № 362 и считался с ним.

Как осуществлялась связь зарубежного ВЦУ с Москвой? Здесь много открытых вопросов. В "Деле Патриарха Тихона" имеются указания на переписку с зарубежьем. Советская власть инкриминировала Патриарху связь с заграницей как контрреволюционную деятельность. По поводу показаний св. Патриарха Тихона от 09.).922 в «следственной сводке» ГПУ говорится: «В том же протоколе ТИХОН показал, что почтовые сношения с беглым к[онтр]-р[еволюционным] духовенством находящимся заграницей он производил через Эстонскую, Латвийскую, Польскую, Финляндскую и Чехословацкую миссии начиная с 1920 года». О содержании переписки пока мало известно. Но, например, митр. Антоний (Храповицкий) пишет митр. Евлогию: «А о существовании таковой церковной власти заграницей Святейший Патриарх Тихон был осведомлен как из Ваших многократных представлений Его Святейшеству, так и из моих донесений и отчетов, посылавшихся ему своевременно». Каким путем Патриарх Тихон после увольнения митр. Платона (Северная Америка) написал ему в утешение, что он «вынужден был это сделать»¹¹⁷ - нам неизвестно. Известно, что через Финляндского и Выборгского архиепископа Серафима, члена Архиерейского Собора РЗЦ, по его, собственным свидетельствам, сделанным после кончины св. Патриарха Тихона, шла переписка, как с Патриархом, так и даже в 1925 г. с Местоблюстителем, митр. Петром. Также имелось личное общение, в частности через священнослужителей. Об этом свидетельствуют как зарубежные источники, так и архивные данные. Е. Тучков, например, отмечает: «Келейник ТИХОНА архимандрит НЕОФИТ (Осипов Н. А.) показал, что ТИХОН не раз приглашал близко стоящих к нему священников к себе на квартиру, где в беседах говорил относительно посылки Евлогия (Берлин) в Америку для упорядочения церковных дел».

Пути связи были не только верные, но и сомнительные. Миссионер Русской Зарубежной Церкви в Канаде, В. А. Коновалов, указывает на такой любопытный факт (нуждающийся в проверке): «При жизни Патриарха Тихона М. Евлогий писал 4 доклада, которые были посылаемы через г. Костонда, грека Афинского, друга М. Евлогия по академии, а г. Костонда отправлял доклады М. Евлогия через Берлинское советское посольство; последнее вручало Патр. Тихону под собственноручную расписку, которую и высылали обратно. На все эти доклады Патриарх Тихон не ответил. Обнаружено было это все, когда г. Костонда покончил жизнь самоубийством».

Желательно было бы обнаружить в двух архивах зарубежного Синода (в Москве - ГАРФ, и в Нью-Йорке - Синодальный Архив), конкретные следы того, в каких именно формах поступали реакции из Москвы, но ясно, что молчание могло восприниматься как настораживающий знак или несогласие. Пример такого восприятия запечатлен в переписке между митрополитами Антонием и Евлогием. У митр. Евлогия возникла неясность касательно его положения некоторое время после того, как в мае 1922 г. из Москвы поступил Указ о закрытии зарубежного ВЦУ № 348 (349). Митр. Евлогий стал отправлять запросы ("представления") в Москву. Об этом митр. Антоний позже заметил ему: «Да и Вы сами, оставаясь со своей совестью, сознавали, что Вам не даны особые полномочия [Указом № 349 - Н.А.] и потому писали неоднократно Патриарху, чтобы он уточнил Ваше положение, предоставил Западно-Европейским церквам права митрополичьего округа, назначил бы Вас своим представителем в Западной Европе и включил бы в Вашу епархию Иерусалимскую Духовную Миссию, подчиняющуюся Архиерейскому Синоду [Русской Зарубежной Церкви - Н.А.]. Вам незачем было обращаться за этим к Патриарху, если бы все это вытекало из указа, на котором Вы базируетесь. Но и Патриарх Вам ничего не ответил, т. к. он не разделял Вашей точки зрения и Вашего толкования помянутого указа".

Митр. Евлогий со временем стал утверждать правовую приоритетность более позднего Указа № 349, в то время как Архиерейский Синод под председательством митр. Антония держался Постановления № 362 как соответствовавшего моменту 1922 года (арест Патриарха, воззвание мтр. Агафангела), а Указ № 348 (349) считал недествительным, ввиду того, что он был явно вынужденным и впоследствии не был подтвержден действиями св. Патриарха Тихона.

В открытом письме А. В. Карташеву, секретарь синодальной канцелярии Е. Махароблидее, имеется свидетельство о связи с Москвой в том же смысле: «Не утверждайте, что Архиерейский Синод существует вопреки воле Свят. Патриарха Тихона. Он знал о его существовании и по официальным донесениям и отчетам и по представлениям отдельных Архиереев, в том числе и митрополита Евлогия - Вашего начальника, вносивших Свят. Патриарху разные проэкты и о сохранении и об упразднении Архиерейского Синода и учреждении митрополичьих округов и предоставлении каждому правящему Архиерею всей полноты власти, независимой от других церковных органов и т. д. и т. д. Некоторые из архиереев с 1923 года входили по сему вопросу с представлениями к Патриарху по 5 раз и более¹²². Патриарх их получал и оставлял без последствий, хотя в это же время он давал разные распоряжения по церковным делам (например, Польской, Финляндской, С. Американской, Алеутской, Харбинской епархиям и др.), даже писал письма некоторым иерархам, умалчивая о затронутом вопросе». Е. Махароблидзе, имевший свои пути связи с Московским церковным управлением (откуда получил Постановление № 362 - см. выше) утверждает, что, согласно свидетельствам сведущих людей из Москвы, «Свят. Патриарха возмущали эти представления», и именно ввиду существования Постановления № 362, которое Махароблидзе здесь детально толкует.

Можно заподозрить автора "Открытого письма", Е. Махароблидзе, в заинтересованности, но трудно отказать его аргументации в убедительности, когда он обосновывает, почему отсутствие реакции Патриарха на все эти представления и проекты говорит о его нежелании разрушительно воздействовать на зарубежную церковную жизнь: «Такой указ мог дойти и почтой, да и большевики охотно доставили бы его со специальным курьером, ибо упразднения Архиерейского Синода они давно домогаются и, не успев в этом у Свят. Патриарха Тихона, старались осуществить это в прошлом году через Вселенского Патриарха». По словам Е. Махароблидзе, со стороны Патриарха Тихона также не последовало ответа на письмо митр. Евлогия, доставленное св. Патриарху 07.1.924 г. В письме митр. Евлогий просил подтвердить его полномочия управлять западноевропейскими приходами и, вместе с тем, предоставить ему право представительствовать перед иностранными государствами в пределах его епархии от имени Патриарха. Однако в то же самое время было получено «указание Свят. Патриарха Тихона о том, что происходящий между архиепископом Пражским и всея Чехо-Словакии Савватием и митрополитом Евлогием церковный спор должен быть разрешен митрополитом Антонием как старейшим». Указание это было получено письмом¹²⁵. Из этого видно, что св. Патриарх Тихон учитывал предвиденную Постановлением № 362 церковную структуру, которую возглавлял старейший митрополит, и считался с юрисдикционной деятельностью зарубежного Синода.

Применение Постановления № 362 в зарубежье. Примерь!.

Постановление № 362 давало право архиереям, действующим на его основе, организовывать новые епархии. На этом примере можно видеть действие Указа и отношение св. Патриарха Тихона к зарубежному церковному управлению (ВЦУ или впоследствии Архиерейскому Синоду).

Ввиду важности этого вопроса и канонического восприятия его современниками здесь приводится следующая обширная цитата из письма митр. Антония протестующему митр. Евлогию, который утверждал, что выделение «германских приходов» из его епархии, т. е. превращение германского викариатства в самостоятельную епархию, «стоит в решительном противоречии с волею Святейшего Патриарха Тихона». Приводя эти слова, митр. Антоний среди прочего указывал:

«Никакими священными канонами не запрещается предоставление таковых прав уже существующему Епископу. А распоряжения Патриарха и постановления Священного Собора московского предоставляют викарным епископам самостоятельные права¹²⁷. Вы хорошо знаете, что и в России викариатства выделялись всегда без наличия согласия правящих епископов, которые постоянно против этого протестовали по фискальным побуждениям, несмотря на то, что викариатства - неканоническое учреждение. Еще так недавно в 1919 году Высшее Церковное Управление на Юго-Востоке России выделило в самостоятельные епархии - Кубанское викариатство вопреки воле правящего Архиепископа Ставропольского Агафадора; Ростовское, вопреки воле Архиепископа Донского; Сухумское и Черноморское, вопреки воле Архиепископа Тифлисского и самостоятельные епархии - Кубанское викариатство Бакинского. И все эти выделения Всероссийской Церковной Властью были признаны.

И здесь, заграницей, Высшее Церковное Управление выделило Алеутское викариатство в самостоятельную епархию из Северо-Американской епархии, вопреки воле правящего епископа; Харбинский и Маньчжурский районы из состава Владивостокской епархии в особую самостоятельную епархию, вопреки воле Владивостокского Архиерея. Архиерейский Синод, учрежденный после закрытия Высшего Церковного Управления, образовал самостоятельную Камчатскую епархию, выделив Камчатку и Охотский уезд из Владивостокской епархии также без согласия Епрахиального Архиерея. И святейший Патриарх Тихон признал эти мероприятия каноническими».

Харбинская епархия была зарубежным Архиерейским Синодом выделена из Владивостокской в самостоятельную епархию 11/24 марта 1922 г. Это была лучшая часть епархии, вследствие чего епископ Михаил заявил протест св. Патриарху и Синоду. Вскоре после учреждения этой епархии, староста Владивостокскаго кафедральнаго собора И. М. Борисов, по поручению рабочих организаций, был командирован в Москву, где он добился свидания со св. Патриархом и имел с ним продолжительную беседу. Он описал Патрарху Тихону положение церковных дел на Дальнем Востоке и доложилъ ему об учреждении новой епархии для Маньчжурии и о назначении зарубежным ВЦУ архиеп. Мефодия (много пострадавшаго отъ болыпевиковъ) на эту новую кафедру. Патриарх Тихон от радости прослезился, услышав о процветании церковной жизни на теперь уже иностранной (китайской) территории. Он просил И. Борисова передать его святительское благословение архиеп. Мефодию и всей Дальне-Восточной Церкви, присовокупив, что он ежедневно молится о процветании и благопоспешении Церкви на Дальнем Востоке. Показания И. М. Борисова были под присягой записаны в акт, который, как пишет современник, хранился в епархиальном совете г. Харбина¹²⁹.

Позднее зарубежный Архиерейский Синод решил распустить Харбинский Епархиальный Совет. На такой акт не имел права и сам Патриарх (единолично). Это могло быть осуществлено только правомочным Высшим Церковным Управлением. Неудивительно, что последовала жалоба членов епархиального совета (среди них проф. Миролюбов) к Патриарху, и вследствие этого правящий архиерей, назначенный зарубежным ВЦУ архиеп. Мефодий, послал в Москву объяснительный рапорт. Митр. Антоний в вышеуказанном письме митр. Евлогию ссылается на посланную св. Патриархом Тихоном в Харбин ответную телеграмму, но не цитирует ее. Текст приводится в письме канадского миссионера, который сообщает, что телеграмма № 203768, отправленная 29.9.924 из Москвы, была получена в Харбине 30 сентября сразу после полуночи: «Харбин. Миролюбову. Указать нарушения соборныя - Патриарх Тихон».

Данный момент, современному читателю может казаться малозначительным, однако он имеет исключительное и принципиальное значение. Правила Всероссийского Собора, а с ними и Постановление № 362 тогда еще не были преданы забвению. Если бы св. Патриарх Тихон в 1924 году действительно считал преобразованное на основании Постановления № 362 в зарубежный Архиерейский Синод церковное управление властью незаконной, действия которой следовало немедленно дезавуировать, то зачем было откладывать дело и требовать доказательств нарушения соборных узаконений? По-видимому, в силу последующего развития этого дела митр. Антоний рассматривает телеграмму Патриарха как явное признание законности зарубежного Архиерейского Синода. Св. Патриарх Тихон знал, что Харбин управляется зарубежным Синодом. Он отвел от себя данное дело, указав лишь на необходимость избирать епархиальный совет согласно соборным постановлениям.

Уже в марте 1924 г. св. Патриарх Тихон с организованным при нем Свящ. Синодом подобным образом отводили от себя вопрос о Зарубежном Синоде, хотя на первый взгляд может казаться, что они обратились против него. Надо учитывать контекст крайнего давления со стороны власти и обновленцев на Патриарха, вышедшего из тюрьмы только по «частной амнистии», но по-прежнему остающегося под угрозой суда. На этом фоне можно оценить и тот факт, что, при внешней видимости отрицательного отношения, его нет на практике. Например, последовало такое решение: «Запросить митрополита Евлогия, назначенного после закрытия в апреле 1922 г. заграничного Церковного Управления управлять заграничными церквами, какое и на основании чего существует и в настоящее время Церковное Управление за границей под именем Архиерейского Синода». Запрос - это всего лишь запрос. При этом - немаловажна» деталь: митр. Евлогий очень точно называется здесь управляющим «заграничными церквами» (а не Церковью). Речь идет согласно тогдашней терминологии о западно-европейских приходах, а не, например, о той же Маньчжурии и Харбинской епархии. Только при должной оценке таких «тонкостей» можно понять, что делалось для виду, а что происходило по существу. Если бы отношение законного главы Русской Церкви к Русской Зарубежной Церкви и ее возглавлению было бы на самом деле обоснованно и категорически отрицательным, то совсем иными были бы впоследствии как «Памятная Записка» Соловецких епископов, так и, тем более, дальнейший подход митр. Сергия к зарубежным епископам.

Но также и в сентябре 1926 года, откликаясь в частном письме (это не «Послание») на вопросы двух зарубежных архиереев, Феофана (Быстрою) и Серафима (Соболева), митр. Сергий отводил от себя возможность заниматься управлением заграничной части Русской Церкви или даже участвовать в решении возникающих в зарубежье проблем. Налицо стремление отмежевываться и уклоняться от резких шагов в отношении Русской Зарубежной Церкви, которые к тому же могли обострять вопрос о границах канонических полномочий Заместителя Местоблюстителя. Требование о "лояльности к Советскому государству" митр. Сергий поначалу, как будет ясно из дальнейшего, рассматривал как возможность добровольного административного подчинения или же ухода из Московской Патриархии. Под возрастающим давлением власти, навязывавшей свою тоталитарную логику, митр. Сергий не смог продолжать политику отмежевания.

Если срок заявления о своей «лояльности» был им для зарубежного духовенства ограничен 02/15.9.927, то 08.2.928 митр. Сергий в послании митр. Евлогию все равно говорит о не давших подписки как о подведомственных ему и грозит им церковными карами. Постановлением от 09.5.928 за № Ю4 митр. Сергием «самочинно возникшее в Сремских Карловцах Высшее Управление русскими православными епархиями и общинами объявлено упраздненным, а его действия и распоряжения - не имеющими канонической силы и отмененными». Цель создать разброд в Русской Зарубежной Церкви видна из дальнейшего: в том же тексте предлагалось «по крайней мере, каждому в отдельности порвать с этим Управлением и со всей группой, возглавляемой им» (пункт 7). Указом от 31.1.929 за № 100 митр. Сергий поручает давшему подписку о «лояльности» митр. Евлогию обратиться ко всем предстоятелям православных Церквей, чтобы они воспретили «каждый в своем пределе незаконную деятельность Карловацкого собора и Синода», прося их «оказать помощь к окончательному упразднению причиняемого названной группой церковного нестроения и соблазна». Все это полностью отвечало стремлениям и активной политике советской власти, проводимой черев своих представителей, агентов и обновленцев. Это соответствовало вышеупомянутому нападению поддерживавшей обновленцев Константинопольской патриархии на Рускую Зарубежную Церковь в 1924 г. Но и эта акция не имела непосредственных отрицательных последствий для Русской Зарубежной Церкви.

Пришлось обратиться митр. Сергию также и против митр. Евлогия, который сформулировал в 1927 году обоюдно приемлемый, видоизмененный текст "лояльности" и, с согласия Москвы, подписал. Оставшийся на этом основании в подчинении Московской Патриархии митр. Евлогий был в 1930 г. уволен за участие в молениях о прекращении гонений на Церковь в России и за служение панихид об убиенных безбожниками христианах. Конечно, для такого увольнения не было никакого канонического оправдания.

Митр. Евлогий решил ссылаться на Постановление № 362 для утверждения своей административной независимости от Москвы. В ответ митр. Сергий обоснованно указал митр. Евлогию на его непоследовательность.

Но и митр. Сергию пришлось быть непоследовательным. Сперва он обратился 23 марта 1933 г. за № 311 с обширным посланием к сербскому патриарху Варнаве. Пропагандистские измерения этого письма проявляются в том, что еще до получения ответа от сербского Патриарха документ был уже опубликован в журнале зарубежного представителя Московской Патриархии, Литовского митрополита Елевферия (Богоявленского). Возможно, что на столь нетактичный шаг решились с целью произвести давление на предстоятеля Сербской Церкви, но несомненно имелся ввиду и эффект, который письмо должно было вызвать само по себе, вне зависимости от будущей реакции Патриарха. Митр. Сергий был хорошо знаком с Патриархом Варнавой, учившимся в России. Теперь он просил сербского Патриарха убедить иерархов зарубежного Архиерейского Синода либо дать обязательство в «лояльности» к советской власти, либо заявить о подчинении своих структур и приходов местным Поместным Церквам и закрытии Синода в Карловцах. Дать подписку с обещанием «лояльности» зарубежные архиереи отказались. Тему возможности перехода в другую юрисдикцию сам Патриарх Варнава решил не поднимать. Ему настроения зарубежных иерархов были и без того известны и вполне понятны. Митрополит Антоний, решительно отвергал переход митр. Евлогия в Константинопольский патриархат, считая это предательством в отношении Русской Церкви. Он ни за что не согласился бы на подобный шаг. Тем не менее, Патриарх Варнава ответил митр. Сергию (06.1.934) не только, что вариант заявления о «лояльности» отпадает, но и не преминул указать на то, что при втором варианте, после перехода русских клириков в другую юрисдикцию, вопрос о Карловацком Синоде и Соборе будет вне компетенции Московской Патриархии. В своем ответе от 07.2.934 митр. Сергий обрушивается на Патриарха Варнаву, заявляя, что переход русских клириков в другую юрисдикцию был бы «новым каноническим преступлением», как любая попытка скрыться от законного церковного суда, за что отвечали бы по канонам «и укрывающиеся и укрыватель». Патриарх Варнава указал митр. Сергию на его непоследовательность и заявил, что он не в состоянии быть посредником между русскими иерархами (25.5.934, № 448). Тогда митр. Сергий, неточно изложив ход дела и последнее письмо сербского Патриарха своему Синоду, предложил запретить зарубежных иерархов в священнослужении, что и последовало определением от 22 июля 1934 за № 50. Митрополиту Литовскому и Виленскому Елевферию поручалось оповестить всех, в том числе и предстоятелей православных автокефальных Церквей, что им было незамедлительно исполнено.

Невозможно считать эти шаги и перемены позиций искренними. Они были продиктованы ситуацией и упомянутой тоталитарной логикой после того, как митр. Сергий однажды избрал для себя линию «лояльности». Следуя ей, он уже не мог не навязывать ее другим.

Однако и на предшествующих этапах нельзя сбрасывать со счетов насильно вторгающуюся в общественную и церковную жизнь тоталитарную стихию. Как видно на примере телеграммы св. Патриарха Тихона в Харбин, равно как и в более обширных текстах того времени, труд историка - учитывать и оценивать ситуацию пишущих - чрезвычайно осложняется эпохой тоталитаризма. Шаг за шагом перекрывались пути нормального общения. Исключалась возможность употреблять прямые и конкретные формулировки. В такой ситуации естественно возникает самоцензура и, с другой стороны, иносказательность. Некоторые выражения могли быть ясны читателям переписки даже при имеющейся минимальной связи просто из их церковного опыта, а иные могли быть даже оговорены каким-то другим, неизвестным нам путем.- Людям приходилось общаться крайне осторожно, ощупью. Естественно, что наш современник слишком легко может не заметить каких-то существенных оттенков и, в частности, делать неверные выводы из терминологии (как это происходит, например, с термином "заграничные приходы", который вовсе не обозначает совокупность приходов за границей, а имеет ввиду русские приходы на территории Западной Европы).

При исполнении вышеозначенной задачи полезен опыт общения в противостоянии тоталитарной власти, пока такой опыт еще имеется. Утверждения же, следующие руслу конформизма советской церковной историографии, несомненно нуждаются в критической проверке и коренном переосмыслении.