Глава I. Детство как предмет психологического исследования

:•

1. Исторический анализ понятия "детство"

Сегодня любой образованный человек на вопрос о том, что такое детство, ответит, что детство — это период усиленного развития, изменения и обучения. Но только ученые понимают, что это период парадоксов и противоречий, без которых невозможно представить себе процесс развития. О парадоксах детского развития писали В. Штерн, Ж. Пиаже, И. А. Соколянский и многие другие. Д. Б. Эль-конин говорил, что парадоксы в детской психологии — это загадки развития, которые ученым еще предстоит разгадать. Свои лекции в Московском университете Д. Б. Эльконин неизменно начинал с ха­рактеристики двух основных парадоксов детского развития, заклю­чающих в себе необходимость исторического подхода к пониманию детства. Рассмотрим их.

Человек, появляясь на свет, наделен лишь самыми элементарны­ми механизмами для поддержания жизни. По физическому строе­нию, организации нервной системы, по типам деятельности и спосо­бам ее регуляции человек — наиболее совершенное существо в при­роде. Однако по состоянию в момент рождения в эволюционном ряду заметно падение совершенства — у ребенка отсутствуют какие-либо готовые формы поведения. Как правило, чем выше стоит живое су­щество в ряду животных, тем дольше длится его детство, тем беспо-

13 ^

^жа

мощнее это существо при рождении. Таков один из парадоксов при­роды, который предопределяет историю детства.

В ходе истории непрерывно росло обогащение материальной и духовной культуры человечества. За тысячелетия человеческий опыт увеличился во много тысяч раз. Но за это же время новорожден­ный ребенок практически не изменился. Опираясь на данные антро­пологов об анатомо-морфологическом сходстве кроманьонца и совре­менного европейца, можно предположить, что новорожденный со­временного человека ни в чем существенном не отличается от ново­рожденного, жившего десятки тысяч лет назад.

Как же получается, что при сходных природных предпосылках уровень психического развития, которого достигает ребенок на каж­дом историческом этапе развития общества, не одинаковый? Детство — период, продолжающийся от новорожденности до полной социаль­ной и, следовательно, психологической зрелости; это период станов­ления ребенка полноценным членом человеческого общества. При этом продолжительность детства в первобытном обществе не равна продолжительности детства в эпоху Средневековья или в наши дни. Этапы детства человека — продукт истории, и они столь же подвер­жены изменению, как и тысячи лет назад. Поэтому нельзя изучать детство ребенка и законы его становления вне развития человеческо­го общества и законов, определяющих его развитие. Продолжитель­ность детства находится в прямой зависимости от уровня материаль­ной и духовной культуры общества.

Как известно, теория познания и диалектика должны складывать­ся из истории философии, истории отдельных наук, истории умствен­ного развития ребенка и детенышей животных, истории языка [84 ]. Заостряя внимание именно на истории умственного развития ребен­ка, следует отличать ее как от развития ребенка в ортогенезе, так и от неравномерного развития детей в различных современных куль­турах.

Проблема истории детства — одна из наиболее трудных в совре­менной детской психологии, так как в этой области невозможно про­водить ни наблюдение, ни эксперимент. Этнографам хорошо извест­но, что памятники культуры, имеющие отношение к детям, бедны. Даже в тех, не очень частых случаях, когда в археологических рас­копках находят игрушки, это обычно — предметы культа, которые в древности клали в могилы, чтобы они служили хозяину в загробном мире. Миниатюрные изображения людей и животных использова­лись также в целях колдовства и магии. Можно сказать, что экспери­ментальным фактам предшествовала теория.

Теоретически вопрос об историческом происхождении периодов детства был разработан в трудах П. П. Блонского, Л. С. Выготского, Д. Б. Эльконина [14; 36; 178]. Ход психического развития ребенка, согласно Л. С. Выготскому, не подчиняется вечным законам приро­ды, законам созревания организма. Ход детского развития в классо­вом обществе, считал он, "имеет совершенно определенный классо­вый смысл". Именно поэтому, он подчеркивал, что нет вечно детско­го, а существует лишь исторически детское. Так, в литературе XIX века многочисленны свидетельства отсутствия детства у пролетар­ских детей. Например, в исследовании положения рабочего класса в Англии, Ф. Энгельс ссылался на отчет комиссии, созданной англий­ским парламентом в 1833 году для обследования условий труда на фабриках: дети иногда начинали работать с пятилетнего возраста, нередко с шестилетнего, еще чаще с семилетнего, но почти все дети неимущих родителей работали с восьмилетнего возраста; рабочее время у них продолжалось 14-16 часов [96 ].

Принято считать, что статус детства пролетарского ребенка фор­мируется лишь в XIX-XX веках, когда с помощью законодательства об охране детства начал запрещаться детский труд. Разумеется, это не означает, что принятые юридические законы способны обеспечить детство для трудящихся низших слоев общества. Дети в этой среде и, прежде всего, девочки и сегодня выполняют работы, необходимые для общественного воспроизводства (уход за малышами, домашние работы, некоторые сельскохозяйственные работы). Таким образом, хотя в наше время и существует запрет на детский труд, нельзя говорить о статусе детства, не учитывая положения родителей в со­циальной структуре общества. "Конвенция о правах ребенка", при­нятая Юнеско в 1989 году и ратифицированная большинством стран мира_; направлена на обеспечение полноценного развития личности ребенка в каждом уголке земли.

Исторически понятие детства связывается не с биологическим со­стоянием незрелости, а с определенным социальным статусом, с кру­гом прав и обязанностей, присущих этому периоду жизни, с набором доступных для него видов и форм деятельности. Много интересных фактов было собрано для подтверждения этой идеи французским демографом и историком Филиппом Ариесом [186]. Благодаря его работам интерес к истории детства в зарубежной психологии значи­тельно возрос, а исследования самого Ф. Ариеса признаны классиче­скими.

Ф. Ариеса интересовало, как в ходе истории в сознании художни­ков, писателей и ученых складывалось понятие детства и чем оно

отличалось в различные исторические эпохи. Его исследования в области изобразительного искусства привели его к выводу, что вплоть до XIII века искусство не обращалось к детям, художники даже не пытались их изображать. Детские образы в живописи XIII века встречаются лишь в религиозно-аллегорических сюжетах. Это ангелы, младенец Иисус и нагое дитя как символ души умершего. Изображение реальных детей долго отсутствовало в живописи. Ни­кто, очевидно, не считал, что ребенок заключает в себе человеческую личность. Если же в произведениях искусства и появлялись дети, то они изображались как уменьшенные взрослые. Тогда не было знания об особенностях и природе детства. Слово "ребенок" долго не имело того точного значения, которое придается ему сейчас. Так, характер­но, например, что в средневековой Германии слово "ребенок" было синонимом для понятия "дурак". Детство считалось периодом быстро проходящим и малоценным. Безразличие по отношению к детству, по мнению Ф. Ариеса, было прямым следствием демографической ситуации того времени, отличавшейся высокой рождаемостью и большой детской смертностью. Признаком преодоления безразличия к детству, как считает французский демограф, служит появление в XVI веке портретов умерших детей. Их смерть, пишет он, теперь переживалась как действительно невосполнимая утрата, а не как вполне естественное событие. Преодоление равнодушия к детям про­исходит, если судить по живописи, не раньше XVII века, когда впер­вые на полотнах художников начинают появляться первые портрет­ные изображения реальных детей. Как правило, это были портреты детей влиятельных лиц и царственных особ в детском возрасте. Та­ким образом, по мнению Ф. Ариеса, открытие детства началось в XIII веке, его развитие можно проследить в истории живописи XIV-XVI веков, но очевидность этого открытия наиболее полно проявляется в конце XVI и в течение всего XVII столетия.

Важным символом изменения отношения к детству служит, по мысли исследователя, одежда. В Средние века как только ребенок вырастал из пеленок, его сразу же одевали в костюм, ничем не отли­чающийся от одежды взрослого соответствующего социального поло­жения. Только в XVI-XVII веках появляется специальная детская одежда, отличающая ребенка от взрослого. Интересно, что для маль­чиков и девочек в возрасте 2-4 лет одежда была одинаковой и состо­яла из детского платьица. Иначе говоря, для того, чтобы отличить мальчика от мужчины, его одевали в костюм женщины и этот костюм просуществовал до начала нашего столетия, несмотря на изменение общества и удлинение периода детства. Отметим, что в крестьянских

семьях до революции дети и взрослые одевались одинаково. Кстати, эта особенность сохраняется там, где нет больших различий между работой взрослых и игрой ребенка.

Анализируя портретные изображения детей на старинных карти­нах и описание детского костюма в литературе, Ф. Ариес выделяет три тенденции в эволюции детской одежды:

1. Феминизация — костюм для мальчиков во многом повторяет детали женской одежды.

2. Архаизация — одежда детей в данное историческое время запаздывает по сравнению с взрослой модой и во многом. повторяет взрослый костюм прошлой эпохи (так у мальчиков появились короткие штаны).

3. Использование для детей высших сословий обычного взрос­лого костюма низших (крестьянской одежды).

Как подчеркивает Ф. Ариес, формирование детского костюма ста­ло внешним проявлением глубоких внутренних изменений отноше­ния к детям в обществе — теперь они начинают занимать важное место в жизни взрослых.

Открытие детства позволило описать полный цикл человеческой жизни. Для характеристики возрастных периодов жизни в научных сочинениях XVI-XVII веков использовалась терминология, которая до сих пор употребляется в научной и разговорной речи: детство, отрочество, юность, молодость, зрелость, старость, сенильность (глу­бокая старость). Но современное значение этих слов не соответствует их первоначальному смыслу. В старину периоды жизни соотносились с четырьмя временами года, с семью планетами, с двенадцатью зна--ками зодиака. Совпадение чисел воспринималось как один из пока­зателей фундаментального единства Природы.

В области искусства представления о периодах человеческой жиз­ни нашли отражение в росписи колонн Дворца Дожей в Венеции, во многих гравюрах XVI-XIX веков, в живописи и скульптуре. В боль­шинстве этих произведений, подчеркивает Ф. Ариес, возраст челове­ка соответствует не столько биологическим стадиям, сколько соци­альным функциям людей. Так, например, в росписи Дворца Дожей выбор игрушек символизирует возраст детей, играющих с деревян­ным коньком, куклой, ветряной мельницей и птичкой; школьный возраст — мальчики учатся читать, держат книги в руках, а девочки учатся вязать; возраст любви и спорта — юноши и девушки вместе гуляют на празднике; возраст войны и рыцарства — человек, стреля­ющий из ружья; зрелость — изображены судья и ученый.

2 5882 17

Дифференциация возрастов человеческой жизни и в том числе — детства, по мнению Ф. Ариеса, формируется под влиянием социаль­ных институтов, то есть новых форм общественной жизни, порожда­емых развитием общества. Так, раннее детство впервые появляется внутри семьи, где оно связано со специфическим общением — "неже-нием" и "балованием" маленького ребенка. Ребенок для родителей — просто хорошенький, забавный малыш, с которым можно развле­каться, с удовольствием играть и при этом учить его и воспитывать. Такова первичная, "семейная" концепция детства. Стремление "на­ряжать" детей, "баловать" и "нежить" их могло появиться только в семье. Однако такой подход к детям как к "очаровательным игруш­кам" не мог долго оставаться неизменным.

Развитие общества привело к дальнейшему изменению отноше­ния к детям. Возникла новая концепция детства. Для педагогов XVII века любовь к детям выражалась уже не в баловании и увеселении их, а в психологическом интересе к воспитанию и обучению. Для того, чтобы исправить поведение ребенка, прежде всего необходимо понять его, и научные тексты конца XVI и XVII веков полны коммен­тариев относительно детской психологии. Отметим, что глубокие педагогические идеи, советы и рекомендации содержатся и в произ­ведениях русских авторов XVI-XVII веков.

Концепция рационального воспитания, основанного на строгой дисциплине проникает в семейную жизнь в XVIII веке. Внимание родителей начинают привлекать все стороны детской жизни. Но фун­кцию организованной подготовки детей к взрослой жизни принимает на себя не семья, а специальное общественное учреждение — школа, призванная воспитывать квалифицированных работников и пример­ных граждан. Именно школа, по мнению Ф. Ариеса, вывела детство за пределы первых 2-4 лет материнского, родительского воспитания в семье. Школа, благодаря своей регулярной, упорядоченной струк­туре способствовала дальнейшей дифференциации того периода жизни, который обозначается общим словом "детство". Универсаль­ной мерой, задающей новую разметку детства, стал "класс". Ребенок вступает в новый возраст каждый год, как только меняет класс. В прошлом жизнь ребенка и детство не подразделялись на такие тонкие слои. Класс стал поэтому определяющим фактором в процессе диф­ференциации возрастов внутри самого детства и отрочества.

Таким образом, согласно концепции Ф. Ариеса, понятие детства и отрочества связано со школой и классной организацией школы как теми^пециальными структурами, которые были созданы обществом

для того, чтобы дать детям необходимую подготовку для социальной жизни и профессиональной деятельности.

Следующий возрастной уровень также связывается Ф. Ариесом с новой формой социальной жизни — институтом военной службы и обязательной воинской повинности. Это подростковый, или юноше­ский возраст. Понятие подростка привело к дальнейшей перестройке обучения. Педагоги начали придавать большое значение форме одежды и дисциплине, воспитанию стойкости и мужественности, которыми ранее пренебрегали. Новая ориентация сразу же отрази­лась в искусстве, в частности, в живописи: "Новобранец теперь более не представляется плутоватым и преждевременно состарившимся воякой с картин датских и испанских мастеров XVII века — он теперь становится привлекательным солдатом, изображенным, например, Ватто", — пишет Ф. Ариес [6, с. 237 ]. Типичный образ юноши созда­ет Р. Вагнер в "Зигфриде".

Позже, в XX веке, Первая мировая война породила феномен "мо­лодежного сознания", представленного в литературе "потерянного поколения"."Так, на смену эпохе, не знавшей юности, — пишет Ф. Ариес, — пришла эпоха, в которой юность стала наиболее цени­мым возрастом... Все хотят вступить в него пораньше и задержаться в нем подольше" [6, с. 236 ]. Каждый период истории соответствует определенному привилегированному возрасту и определенному под­разделению человеческой жизни: "Молодость — это привилегиро­ванный возраст XVII века, детство — XIX, юность — XX" [186, с. 29 ]. Как видим, исследование Ф. Ариеса посвящено возникновению по­нятия о детстве или, говоря иначе, проблеме осознания детства как общественного феномена. Но анализируя концепцию Ф. Ариеса, не­обходимо помнить психологические законы осознания. Прежде все­го, как говорил Л.С. Выготский, "чтобы осознать, нужно иметь то, что должно быть осознано". И далее, детально изучая процесс осознания, Ж. Пиаже подчеркивал, что существует неизбежное запаздывание и принципиальное различие между становлением реального явления и его рефлексивным отражением.

Детство имеет свои законы и, естественно, не зависит от того, что художники начинают обращать на детей внимание и изображать их в своих полотнах. Если даже признать бесспорным суждение Ф. Ари­еса о том, что искусство есть отраженная картина нравов, художест­венные произведения сами по себе не могут дать всех необходимых данных для анализа понятия детства и не со всеми выводами автора можно согласиться.

Исследование Ф. Ариеса начинается со Средневековья, ибо лишь в то время появляются живописные сюжеты с изображением детей. Но забота о детях, идеи воспитания, разумеется, появились задолго до Средних веков. Уже у Аристотеля встречаются мысли, посвящен­ные детям. К тому же, работа Ф. Ариеса ограничена исследованием детства только европейского ребенка из высших слоев общества и описывает историю детства вне связи с социально-экономическим уровнем развития общества. На основании документальных источ­ников Ф. Ариес описывает содержание детства знатных людей. Так, детские занятия Людовика XIII (начало XVII века) могут служить для этого хорошей иллюстрацией. В полтора года Людовик XIII игра­ет на скрипке и одновременно поет. (Музыке и танцам детей знатных семей учили с самого раннего возраста). Это Луи делает еще до того, как его внимание привлекает деревянная лошадка, ветряная мельни­ца, волчок (игрушки, которые дарились детям того времени). Людо­вику XIII было три года, когда он первый раз участвовал в праздно­вании Рождества 1604 года, и уже с этого возраста он начал учиться читать, а в четыре года умел писать. В пять — он играл с куклами и в карты, а в шесть лет в шахматы и в теннис. Товарищами по играм у Людовика XIII были пажи и солдаты. С ними Луи играл в прятки и другие игры. В шесть лет Людовик XIII упражнялся в отгадывании загадок и шарад. В семь лет все изменилось. Детские одежды были оставлены, и воспитание приобрело мужской характер. Он начинает обучаться искусству охоты, стрельбе, азартным играм и верховой езде. С этого времени ему читают литературу педагогического и моралистического типа. В это же время он начинает посещать театр и участвует в коллективных играх совместно со взрослыми.

Но можно привести много других примеров детства. Один из них взят из XX века. Это описание путешествия Дугласа Локвуда вглубь пустыни Гибсона (Западная Австралия) и его встречи с аборигенами племени пинтуби ("поедатели ящериц"). До 1957 г. большинство людей этого племени никогда не видели белого человека, их контак­ты с соседними племенами были незначительны, и благодаря этому сохранились в очень большой степени культура и образ жизни людей каменного века. Вся жизнь этих людей, проходящая в пустыне, со­средоточена на поиске пищи и воды. Женщины племени пинтуби, сильные и выносливые, могли часами идти по пустыне с тяжелым грузом топлива на голове. Детей они рожали, лежа на песке, помогая и сочувствуя друг другу. Они не имели представления о гигиене, не знали даже причины деторождения... У них не было никакой утвари, кроме деревянных сосудов для воды. В лагере имелось еще два-три копья, несколько палок для копки ямса, жернов для размалывания

диких ягод и с полдесятка диких ящериц — их единственные продо­вольственные припасы [90, с. 29]... На охоту все ходили с копьями, которые были сделаны целиком из дерева. В холодную погоду нагота делала жизнь этих людей невыносимой... Не удивительно, что на их телах было столько следов от тлеющих палочек из лагерных кост­ров... Д. Локвуд дал аборигенам зеркальце и расческу, и женщины попытались расчесать волосы обратной стороной гребня. Но и после того, как гребень был вложен им в руку в правильном положении, он все равно не влезал в волосы, так как их надо было сначала вымыть, но для этого не хватало воды. Мужчине удалось расчесать свою боро­ду, женщины же побросали подарки на песок и вскоре о них забыли. "Зеркала, — пишет Д. Локвуд, — тоже не имели успеха, хотя прежде эти люди никогда не видели своего отражения. Глава семьи знал, конечно, как выглядят его жены и дети, но никогда не видел собст­венного лица. Взглянув в зеркало, он удивился и пристально осмот­рел себя в нем... Женщины же при мне посмотрели в зеркало только один раз. Возможно, они принимали изображение за духов и потому пугались" [90, с. 30 ].

Спали аборигены, лежа на песке, без одеял или иных покрывал, прижимаясь для тепла к двум свернувшимся калачиком собакам динго. Д. Локвуд пишет, что девочка двух-трех лет во время еды засовывала себе в рот то огромные куски лепешки, то кусочки мяса крошечной гуаны, которую она сама испекла в горячем песке. Ее младшая сводная сестра сидела рядом в грязи и расправлялась с банкой тушенки (из запасов экспедиции), вытаскивая мясо пальчи­ками. На следующее утро Д. Локвуд осмотрел банку. Она была вы­лизана до блеска. Еще одно наблюдение Д. Локвуда: "Перед рассве­том аборигены разожгли костер, чтобы он защитил их от холодных порывов юго-восточного ветра. При свете костра я увидел, как ма­ленькая девочка, еще не умевшая как следует ходить, устроила для себя отдельный костерчик. Наклонив голову, она раздувала угли, чтобы огонь перекинулся на ветви и согрел ее. Она была без одежды и наверняка страдала от холода и все же не плакала. В лагере было трое маленьких детей, но мы ни разу не слышали их плача" [90, с. 32].

Подобные наблюдения позволяют более глубоко посмотреть на историю. В сравнении с анализом произведений искусства, с фольк­лорными и лингвистическими исследованиями этнографический ма­териал дает важные данные об истории развития детства.

На основе изучения этнографических материалов Д. Б. Эльконин показал, что на самых ранних ступенях развития человеческого об­щества, когда основным способом добывания пищи было собиратель­ство с применением примитивных орудий для сбивания плодов и выкапывания съедобных корней, ребенок очень рано приобщался к

труду взрослых, практически усваивая способы добывания пищи и употребления примитивных орудий. При таких условиях не было ни необходимости, ни времени для стадии подготовки детей к будущей трудовой деятельности. Как подчеркивал Д. Б. Эльконин, детство возникает тогда, когда ребенка нельзя непосредственно включить в систему общественного воспроизводства, поскольку ребенок еще не может овладеть орудиями труда в силу их сложности. В результате этого естественное включение детей в производительный труд ото­двигается. По мнению Д. Б. Эльконина, это удлинение во времени происходит не путем надстраивания нового периода развития над уже имеющимися (как считал Ф. Ариес), а путем своеобразного вклинивания нового периода развития, приводящего к "сдвигу во времени вверх" периода овладения орудиями производства. Д. Б. Эльконин блестяще раскрыл эти особенности детства при ана­лизе возникновения сюжетно-ролевой игры и детальном рассмотре­нии психологических особенностей младшего школьного возраста [178/182].

Как уже отмечалось, вопрос об историческом происхождении пе­риодов детства, о связи истории детства с историей общества, об истории детства в целом, без решения которых невозможно составить содержательное понятие о детстве, был поставлен в детской психоло­гии в конце 20-х годов XX века и продолжает разрабатываться до сих пор. Согласно взглядам советских психологов, изучать детское раз­витие исторически значит изучать переход ребенка от одной возра­стной ступени к другой, изучать изменение его личности внутри каждого возрастного периода, происходящее в конкретных историче­ских условиях. И хотя история детства еще не исследована в доста­точной мере, важна сама постановка этого вопроса в психологии XX века. И если, согласно Д. Б. Эльконину, на многие вопросы теории психического развития ребенка еще нет ответа, то путь решения уже можно представить. И видится он в свете исторического изучения детства.

2. Детство как предмет науки

Наука о психическом развитии ребенка — детская психология — зародилась как ветвь сравнительной психологии в конце XIX века. Точкой отсчета для систематических исследований психологии ре­бенка служит книга немецкого ученого-дарвиниста Вильгельма Прейера "Душа ребенка". В ней В. Прейер описывает результаты ежедневных наблюдений за развитием собственного сына, обращая внимание на развитие органов чувств, моторики, воли, рассудка и языка. Несмотря на то, что наблюдения за развитием ребенка велись

задолго до появления книги В. Прейера, его бесспорный приоритет определяется обращением к изучению самых ранних лет жизни ре­бенка и введением в детскую психологию метода объективного на­блюдения, разработанного по аналогии с методами естественных на­ук. Взгляды В. Прейера с современной точки зрения воспринимаются как наивные, ограниченные уровнем развития науки XIX века. Он, например, рассматривал психическое развитие ребенка как частный вариант биологического. (Хотя строго говоря и сейчас есть и скрытые, и явные сторонники этой идеи...). Однако В. Прейер первый осуще­ствил переход от интроспективного к объективному исследованию психики ребенка. Поэтому, по единодушному признанию психоло­гов, он считается основателем детской психологии.

Объективные условия становления детской психологии, которые сложились к концу XIX века, связаны с интенсивным развитием промышленности, с новым уровнем общественной жизни, что созда­вало необходимость возникновения современной школы. Учителей интересовал вопрос: как учить и воспитывать детей? Родители и учителя перестали рассматривать физические наказания как эффек­тивный метод воспитания — появились более демократические семьи. Задача понимания ребенка стала на очередь дня. С другой стороны, желание понять себя как взрослого человека побудило исс­ледователей относиться к детству более внимательно — только через изучение психологии ребенка лежит путь к пониманию того, что собой представляет психология взрослого человека.

Какое место занимает детская психология в свете других психоло­гических знаний? И. М. Сеченов писал о том, что психология не может быть ничем иным, как наукой о происхождении и развитии психических процессов [141 ]. Известно, что в психологию идеи ге­нетического (от слова — "генезис" *) исследования проникли очень давно. Почти нет ни одного выдающегося психолога, занимающегося проблемами общей психологии, который бы одновременно так или иначе не занимался детской психологией. В этой области работали такие всемирно известные ученые, как Дж. Уотсон, В. Штерн, К. Бюлер, К. Коффка, К. Левин, А. Валлон, 3. Фрейд, Э. Шпрангер, Ж. Пиаже, В. М. Бехтерев, Д. М. Узнадзе, С. Л. Рубинштейн, Л. С. Выготский, А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьев, П. Я. Гальперин и др.

* Генезис (гр. genesis) — происхождение, возникновение, в широком смысле — момент зарождения и последующий процесс развития, приводящий к определенному состоянию, виду, предмету, явлению,

Однако, исследуя один и тот же объект — психическое развитие — генетическая и детская психология представляют собой две разные психологические науки. Генетическая психология интересуется про­блемами возникновения и развития психических процессов. Она от­вечает на вопросы: "как происходит то или другое психическое дви­жение, проявляющееся чувством, ощущением, представлением, не­вольным или произвольным движением, как происходят те процессы, результатом которьцс является мысль" [141, с. 252]. Генетическая психология или, что то же самое, психология развития, анализируя становление психических процессов, может опираться на результаты исследований, выполненных на детях, но сами дети не составляют предмета изучения генетической психологии. Генетические исследо­вания могут быть проведены и на взрослых людях. Известным при­мером генетического исследования может служить изучение форми­рования звуковысотного слуха. В специально организованном экспе­рименте, в котором испытуемые должны были подстраивать свой голос под заданную высоту звука, можно было наблюдать становле­ние способности звуковысотного различия.

Воссоздать, сделать, сформировать психическое явление — такова основная стратегия генетической психологии. Путь, эксперименталь­ного формирования психических процессов впервые был намечен Л. С. Выготским. "Применяемый нами метод, — писал Л. С. Выгот­ский, — может быть назван методом экспериментально-генетиче­ским в том смысле, что он искусственно вызывает и создает генети­ческий процесс психического развития... Попытка подобного экспе­римента заключается в том, чтобы расплавить казчкдую застывшую и окаменевшую психологическую форму, превратить ее в движущий­ся, текущий поток отдельных заменяющих друг* друга моментов... Задача подобного анализа сводится к тому, чтобы экспериментально представить всякую высшую форму поведения не как вещь, а как процесс, взять ее в движении, к тому, чтобы идти не от вещи к ее частям, а от процесса к его отдельным моментам" [35 ].

Среди многих исследователей процесса развития наиболее яркие представители генетической психологии — Л. С. Выготский, Ж. Пи­аже, П. Я. Гальперин. Их теории, разработанные на основе экспери­ментов с детьми, целиком и полностью относятся к общей генетиче­ской психологии. Известная книга Ж. Пиаже "Психология интеллек­та" — это книга не о ребенке, это книга об интеллекте. П. Я. Гальпе-рин'создал теорию планомерного и поэтапного формирования умст­венных действий как основы формирования психических процессов.

К генетической психологии относится экспериментальное изучение понятий, осуществленное Л. С. Выготским.

Детская психология тем и отличается от всякой другой психоло­гии, что она имеет дело с особыми единицами анализа — это возраст или период развития. Следует подчеркнуть, что возраст не сводится к сумме отдельных психических процессов, это не календарная дата. Возраст, по определению Л. С. Выготского, — это относительно зам­кнутый цикл детского развития, имеющий свою структуру и динами­ку. Продолжительность возраста определяется его внутренним со­держанием: есть периоды развития и в некоторых случаях "эпохи", равные одному году, трем, пяти годам. Хронологический и психоло­гический возраста не совпадают. Хронологический, или паспортный возраст — лишь координата отсчета, та внешняя сетка, на фоне которой происходит процесс психического развития ребенка, станов­ление его личности.

В отличие от генетической, детская психология — учение о пери­одах детского развития, их смене и переходах от одного возраста к другому. Поэтому, вслед за Л. С. Выготским об этой области психо­логии правильнее говорить: детская, возрастная психология. Типич­но детскими психологами были Л. С. Выготский, А. Валлон, А. Фрейд, Д. Б. Эльконин. Как образно говорил Д. Б. Эльконин, об­щая психология — это химия психики, а детская психология — скорее физика, так как она имеет дело с более крупными и опреде­ленным образом организованными "телами" психики. Когда матери­алы детской психологии используются в общей психологии, то там они раскрывают химию процесса и ничего не говорят о ребенке.

Разграничение генетической и детской психологии свидетельст­вует о том, что сам предмет детской психологии исторически менял­ся. В настоящее время предмет детской психологии — раскрытие общих закономерностей психического развития в онтогенезе, уста­новление возрастных периодов этого развития и причин перехода от одного периода к другому. Продвижение в решении теоретических задач детской психологии расширяет возможности ее практического внедрения. Помимо активизации процессов обучения и воспитания, возникла новая сфера практики. Это контроль над процессами де­тского развития, который следует отличать от задач диагностики и отбора детей в специальные учреждения. Подобно тому, как педиатр следит за физическим здоровьем детей, детский психолог должен сказать: правильно ли развивается и функционирует психика ребен­ка, а если неправильно, то в чем состоят отклонения и как их следует компенсировать. Все это можно сделать только на основе глубокой и

точной теории, вскрывающей конкретные механизмы и динамику развития психики ребенка.

3. Специфика психического развития ребенка

Что же такое развитие? Чем оно характеризуется? В чем принци­пиальное различие развития от всяких других изменений объекта? Как известно, объект может изменяться, но не развиваться. Рост, например, это количественное изменение данного объекта, в том числе и психического процесса. Есть процессы, которые колеблются в пределах "меньше-больше". Это процессы роста в собственном и подлинном смысле слова. Рост протекает во времени и измеряется в координатах времени. Главная характеристика роста — это процесс количественных изменений без изменений внутренней структуры и состава входящих в него отдельных элементов, без существенных изменений в структуре отдельных процессов. Например, измеряя физический рост ребенка, мы видим количественное нарастание. Л. С. Выготский подчеркивал, что имеются явления роста и в психи­ческих процессах. Например, рост запаса слов без изменения функ­ций речи.

Но за этими процессами количественного роста могут происходить другие явления и процессы. Тогда процессы роста становятся лишь симптомами, за которыми скрываются существенные изменения в системе и структуре процессов. В такие периоды наблюдаются скачки в линии роста, которые свидетельствуют о существенных изменениях в самом организме. Например, созревают железы внутренней секре­ции. В подобных случаях, когда происходят существенные измене­ния в структуре и свойствах явления, мы имеем дело с развитием.

Развитие, прежде всего, характеризуется качественными измене­ниями, появлением новообразований, новых механизмов, новых процессов, новых структур. X. Вернер, Л. С. Выготский и другие пси­хологи описали основные признаки развития. Наиболее важные сре­ди них: дифференциация, расчленение ранее бывшего единым эле­мента; появление новых сторон, новых элементов в самом развитии; перестройка связей между сторонами объекта. В качестве психологи­ческих примеров можно упомянуть дифференциацию натурального условного рефлекса на положение под грудью и комплекса оживле­ния; появление знаковой функции в младенческом возрасте; измене­ние на протяжении детства системного и смыслового строения созна­ния. Каждый из этих процессов соответствует перечисленным крите­риям развития.

Как показал Л. С. Выготский, существует много различных типов развития. Поэтому важно правильно найти то место, которое среди них занимает психическое развитие ребенка, то есть определить спе­цифику психического развития среди других процессов развития. Л. С. Выготский различал: реформированный и непреформирован-ный типы развития. Преформированный тип — это такой тип, когда в самом начале заданы, закреплены, зафиксированы как те стадии, которые явление (организм) пройдет, так и тот конечный результат, который явление достигнет. Здесь все дано с самого начала. Пример — эмбриональное развитие. Несмотря на то, что эмбриогенез имеет свою историю (наблюдается тенденция к сокращению нижележащих стадий, самая новая стадия оказывает влияние на предшествующие стадии), но это не меняет типа развития. В психологии была попытка представить психическое развитие по принципу эмбрионального раз­вития. Это концепция Ст. Холла. В ее основе лежит биогенетический закон Геккеля: онтогенез есть краткое повторение филогенеза. Пси­хическое развитие рассматривалось Ст. Холлом как краткое повто­рение стадий психического развития животных и предков современ­ного человека.

Непреформированный тип развития наиболее распространен на нашей планете. К нему же относятся и развитие галактики, развитие Земли, процесс биологической эволюции, развитие общества. Про­цесс психического развития ребенка также относится к этому типу процессов. Непреформированный путь развития не предопределен заранее. Дети разных эпох развиваются по-разному и достигают разных уровней развития. С самого начала, с момента рождения ребенка не даны ни те стадии, через которые он должен пройти, ни тот итог, который он должен достигнуть. Детское развитие — это Непреформированный тип разви<

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: