Глава VII. Средние века. Господствующее мировоззрение

Глава VII. Средние века. Господствующее мировоззрение

Литература: Бюхер. Происхождение народного хозяйства. Его же. Историческое развитие и классификация форм промышленности (в сборнике статей из Handwort[erbuch] d[er] Staatswis[senschaften] «История труда»). Штида. О цехах (там же). Е. Булгакова. Из жизни средневекового ремесленника. Москва, 1902. У. Дж. Эшли. Экономическая история Англии в связи с теорией. Проф. Д. М. Петрушевский. Очерки из истории средневекового общества и государства. 3–е издание, 1913. Ernst Troeltsch. Die Soziallehren der christlichen Kirchen und Gruppen. Bd. 1, 1912. Эйкен. Система средневекового мировоззрения. С. Булгаков. Два града. Т. Карлейлъ. Прежде и теперь, пер. Н. Горбова. А. Онкен. История политической экономии до А. Смита. Ингрэм. История политической экономии. Блаж. Августин. О граде Божием. В. И. Геръе. Августин. Кн. Е. Н. Трубецкой. Религиозно–общественный идеал в XI веке. Вып. I—II, 1897. Его же. Религиозно–общественный идеал западного христианства в V веке. 1892. Endemann. Studien in der romisch–katholischen Wirtschafts–und Rechtslehre. 2 Bde, 1874.

Sancti Thomae Aquinatis Summa theologicae (в издании Drioux, Parisiis, 1855), главным образом prima secundae и secunda secundae, тома 3–5. M. Maurenbrecher. Th. v. Aquino’s Stellungzum Wirtschaftsleben seine Zeit. 1, 1893. F. Walter. Thomas von Aquino (BHandw[mterbuch] d[er] Staatswis[senschaften], с литературой вопроса). О. Schilling, op. cit. (со списком литературы). Theo Sommerlad. Der Zinsfuss im Mittelalter (в Handw[erterbuch] d[er] Staatsw[issenschaften]).

Теперь мы должны перейти к знакомству с экономическим мировоззрением продолжительной эпохи, которая тянется приблизительно начиная с IV–V века до XIV–XV вв., т. е. около 1000 лет, и носит название «средних веков», эпохи, которая простирается от падения Рима и, следовательно, от политической ликвидации древнего мира и до начала нового времени, до эпохи крестовых походов, открытия Америки, гуманизма и реформации. Трудно установить здесь хронологические границы. Кроме того, эта тысячелетняя история у разных европейских народов имеет свои индивидуальные отличительные черты, которые трудно установить в кратком изложении. Средневековая история невольно уподобляется при этом карте обширного, но малоизученного материка, на которой намечены лишь самые общие очертания, и подобными пунктирными линиями придется удовольствоваться и нам в своем изложении, отсылая за дальнейшими сведениями к истории хозяйственного быта средних веков, которая за последнее время столь успешно разрабатывается[162].

Уклад средневековой жизни

Общий уклад экономической жизни средних веков отличается преобладанием натурального хозяйства, патриархальности, замкнутости, неподвижности, по крайней мере, сравнительно с темпом теперешней жизни. К этому укладу гораздо легче и проще приноровиться и выразить его в категориях божественного или естественного права, нежели «человеческую, слишком человеческую» и к тому же изменчивую современность. С великим переселением народов в европейскую жизнь влился хозяйственный и общекультурный примитивизм, история как будто началась сызнова, одна лишь христианская церковь пережила всемирно–историческую катастрофу и сделалась воспитательницею новых народов не только в вере, но и в культуре, — целые века она остается единственной хранительницей преданий античности. Надгробное слово умирающему Риму было сказано блаженным Августином в его всемирно–историческом произведении «De civitate Dei», где он, вместе с тем, как бы предначертывает программу надвигающейся исторической эпохи с идеалом папской теократии, и слова Августина о граде Божием, которые сам он относил к церкви мистической, были применены к церкви исторической, а программу Августина по–своему применял Григорий VII и другие папы, опиравшиеся на теорию «двух мечей» [163] и божественное право римского первосвященника вязать и решать не только на небе, но и на земле. И как над средневековым городом высилась величавая громада готического собора, так и средневековую жизнь осеняет своим куполом здание папской иерократии, в которую облеклась западная церковь.

В политическом отношении средневековая жизнь представляет собой господство феодализма, который соответствует общему положению вещей при отсутствии общей безопасности и необходимости для мирного населения прислониться к какому–нибудь сильному стволу и стать под его защиту, пожертвовав за это своею независимостью и даже гражданской свободой.

Деревня

Феодализм в хозяйственной области находил естественное восполнение в том поместно–общинном строе, который в раннее средневековье под разными названиями (мэнор — в Англии, Frohnhof — в Германии) становится общим явлением. Как бы возрождается римская familia rusticana (деревенская семья), но не на основе рабства, а гораздо более мягких зависимых отношений. Крепостные обязаны были определенными повинностями в пользу своего господина, как трудовыми — барщиной, так и натуральными, и такое поместье представляло собой самоудовлетворяющуюся хозяйственную единицу с натуральным обменом; в деньгах мог нуждаться господин, с его военными нуждами, с потребностями в предметах роскоши, в представительстве при дворе сюзерена или короля, но не крестьяне. Очевидно, что экономическая жизнь имеет патриархальный характер, ей был присущ элемент личных отношений в неизмеримо большей степени, чем в теперешнем меновом хозяйстве, где отношения между предпринимателем и рабочими нередко исчерпываются, по горькому замечанию Карлейля, уплатой наличности (ср. его «Прошлое и настоящее» [164]).

Внутренние распорядки средневековой деревни отличаются общинным характером. Места для индивидуальной земельной собственности не могло быть там, где земля еще имелась в изобилии и ценилась лишь по степени обработки, а с другой стороны, рассматривалась как принадлежащая господину. В пределах фактического землепользования различались, конечно, разные участки, как то: усадебные, огородные, полевые и пастбищные[165] [166] [167]. Поля передавались по жребию, пастбища находились в общем пользовании (так называемые] альменды, весь же аграрный строй у германцев носит название марки). Наряду со светскими феодалами, крупнейшим земельным собственником была церковь, получавшая огромные земельные пожертвования в пользу своих учреждений. Крупное земельное дворянство, клир и крестьяне–земледержатели и составляли господствующие сословия средних веков, — о капитале и капиталистах здесь нет и помину.