Социализм, его виды, важнейшие представители

В порядке изложения нам предстоит сейчас глава о социализме. О социализме я читаю специальный курс и поэтому, ввиду недостаточности оставшегося времени, я принужден быть очень краток и ограничиться самыми основными чертами и фактами.

В пору торжества идей либерализма, когда физиократы, Адам Смит, а еще позже фритредеры провозглашали принципы государственного невмешательства в экономические отношения, их воодушевляло убеждение, что осуществлением свободы устанавливается социальная гармония, что наилучшим способом разрешения не только экономических, но и социальных вопросов является именно невмешательство государства в экономические отношения. Но чем больше развивались эти последние, тем больше выяснялась сначала односторонность и недостаточность, а затем и прямая ошибочность этих начал, тем более росло разочарование в либерализме как системе экономической политики.

Начало XIX столетия, как вы знаете, ознаменовалось бурным развитием капиталистического производства, обнаружившим при этом наиболее отрицательные, наиболее суровые свои социальные последствия сначала в Англии, а затем и в других странах. Антагонизм, заложенный в капиталистическом производстве, рознь труда и капитала, постепенное накопление богатства, с одной стороны, и нищета рабочего класса или, по крайней мере, низкий уровень его благосостояния — с другой, — все это с необыкновенной силой стало перед общественным сознанием и больше всего перед сознанием самих лично заинтересованных в разрешении социального вопроса классов. Весь XIX век и наше время, можно сказать, стоят под знаком социального вопроса (неразрешенного и до сих пор), как его поставила новейшая капиталистическая жизнь. Социальный вопрос в самом общем смысле—борьба с бедностью, с имущественным неравенством— вовсе не представляет собой особенности только нашего времени; напротив, мы не знаем такой счастливой исторической эпоха, которая бы не имела своего вопроса о бедности, своего социального вопроса. Но современный социальный вопрос в капиталистическом хозяйстве отличается от социального вопроса других исторических эпо! х особой отчетливостью своей постановки и поэтому особой остротой и слишком сознается всеми, чтобы от социального вопроса можно было бы как–нибудь уйти сознанием и не стоять по отношению к нему в том или другом положительном или отрицательном отношении. Бедность, необеспеченность труда, безработица, которые ставят вопрос о праве на труд, о возможности приложения своего труда, затем продолжительный рабочий день, недостаточная заработная плата и другие нужды труда — все это вызывает широкое развитие в обществе социалистических и коммунистических идей, и все это совершенно подрывает идеи экономического либерализма. Либерализм как социальная политика не потребовал даже каких–либо особых теоретических опровержений: он просто был отвергнут самой жизнью. Просто жизнь переместилась в другую историческую плоскость, с которой все перспективы представляются иначе, чем они представлялись Адаму Смиту и физиократам. Если они боролись с вмешательством государства, то социализм протестует против недостаточности этого вмешательства и хочет распространить и усилить это вмешательство; он представляет в этом смысле, как я указывал ранее, возврат к идеям меркантилизма, но только в их социалистическом приложении. Общая идея социалистического преобразования народного хозяйства именно и сводится к тому, чтобы вместо отдельных хозяев или индивидуалистических хозяйств, находящихся между собой в отношении свободной конкуренции, поставить одного хозяина — само общество, организованное в государство. Государству при этом предоставляется вся полнота экономической мощи. Оно соединяет в себе всю энергию предпринимателя и заводит весь распределительный механизм.

Если сделать шаг еще дальше и предположить обобществление не только производства, но и потребления, то получим коммунизм, более полное, решительное осуществление социализма. Все эти идеи о том, чтобы устранить частную конкуренцию и вручить в руки государства или самоуправляющихся общественных союзов ведение хозяйства, как мы знаем, не только не новы, но чрезвычайно стары. Мы уже познакомились с рядом социалистических систем глубокой древности, напр[имер], у Платона, средних веков, эпохи реформации и более поздней эпохи. Социализм нашего времени находится в непосредственной связи с фактом хозяйственной жизни нашего времени. Он представляет собою систему, построенную на переработке этих фактов под их впечатлением. Социализм в этом смысле есть прежде всего антиманчестерство, антилиберализм, он прежде всего возникает как отрицание либерализма, как протест против него. Поэтому он характеризуется верой в творческое могущество государства, верой, которую, как вы помните, так иронически изображает Бастиа. Однако это антиманчестерство, эта государственная форма социализма не есть единственная, которую знает новое время. Рядом с этой государственной концепцией социализма новое время знает и антигосударственную, анархическую его концепцию. Анархический социализм, отрицая социальное могущество, при этом указывает, что и антиманчестерство все–таки слишком много оставляет за государством, слишком много отдает в руки государственной власти. Нельзя ли совсем отстранить государство и организовать общества без государственных форм на основе общественных, самоуправляющих союзов? Этот союз может вести хозяйство на общесоциалистических или даже коммунистических началах. В таком случае получится то, что называется или анархическим коммунизмом, или анархическим социализмом. Он существует под различными названиями, но, во всяком случае, характеризуется отрицательным отношением к государству.

Таким образом, социализм может быть или государственный, или же антигосударственный, анархический. Понятие социализма может быть принимаемо и в широком, и в узком смысле слова. В последнем можно разуметь под социализмом уже осуществленный социалистический строй, т. е. тот конечный результат, которого достигает общество, развивающееся в социалистическом направлении; в таком случае из понятия социализма нужно будет исключить все то, что представляется историческим движением по отношению к этой конечной цели. Можно понимать социализм в более широком смысле, в более эволюционном, т. е. вкладывать в его понятие не только конечную цель как предел развития, но и путь к нему, и тогда получится более широкое понимание социализма как известной системы социальной политики или совокупности различных мер порядка, преобразующих постепенно, более или менее решительно, народное хозяйство в направлении социалистическом. Социализм, понимаемый в этом широком смысла, конечно, неизбежно является тем, что немцы называют Stuk–Socialismus, частичным социализмом, и в этом смысле его понятие расширяется настолько, что, строго говоря, заключает в себе почти всю социальную политику; каждый социальный закон, направленный на охрану труда или к страхованию рабочих, или ограничение рабочего дня, или увеличение заработной платы и т. д., может быть понимаем как мера, частично приближающая нас к социализму, заключающая в себе, так сказать, кусок этого социализма. Социализм в этом широком и практическом смысле принимает различные формы, обозначаемые обыкновенно отдельными терминами.

Говорят о государственном социализме, чтобы обозначить этим именно совокупность мер социального характера, принимаемых государством, — сюда относится вся область социального законодательства. Говорят о муниципальном социализме, чтобы им обозначить совокупность мер, касающихся хозяйства, ведомого муниципалитетами, различными самоуправляющимися единицами. Затем говорят о кооперативном социализме, чтобы выяснить те хозяйственные преобразования, которые вырабатываются кооперацией.

Социализм можно различать также по практическим методам воздействия, по тем путям, которые то или другое учение предлагает для осуществления цели. Можно различать на основании этого критерия социализм мирный или эволюционный и социализм революционный. Причем этот революционный социализм может рекомендовать различные пути — или по преимуществу политический, или по преимуществу экономический. Этим революционным социализмом политического типа себя считает и особенно считал себя раньше марксизм, который надеялся на захват политической власти путем парламентского представительства. Пример революционного социализма экономического характера представляет собой развивающийся в последнее время, и особенно во Франции, синдикальный социализм, так называемый резолюционный синдикализм, который в принципе отрицает парламентские политические пути и в то же время рекомендует революционные меры для достижения социалистического преобразования общества, главным образом, всеобщую стачку.

Также и социализм эволюционный, или мирный, может быть по преимуществу политическим или по преимуществу экономическим. Большинство существующих парламентских социалистических партий в настоящее время, хотя и удерживают революционные требования в программах, представляют собой такие партии мирного практического социализма. Все кооперативное движение, которое так могущественно в Англии и Бельгии, напр[имер], представляет собой мирный экономический социализм.

Из самого понятия социализма, ставящего себе известные практические задачи и в то же время обосновывающего свои требования теоретически, ясно, что теория и практика в социализме сливаются почти нераздельно.

Что касается теоретических оснований социализма, то здесь могут быть большие различия как в области чисто экономических учений, так и в области общих учений. Что касается экономических теорий социализма, то следует сказать, что самой характерной и распространенной среди социалистов экономической теорией является учение классической школы, в особенности учение Рикардо о трудовой теории ценности со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это учение в той или иной модификации, в той или иной переработке принимается очень многими социалистами сравнительно в весьма раннюю эпоху. Трудовая теория ценности сделалась столь распространенной среди социалистов теорией не потому вовсе, как думают некоторые, чтобы она была сама по себе, по самому существу социалистической. Мы знаем, что и раньше существовали и в настоящее время существуют социалисты, совсем не разделяющие трудовую теорию ценности, считающее ее ненаучной, не отвечающей фактам действительности. Такую большую распространенность она получила вследствие тех выводов, которые были сделаны из этой теории. Выводы эти — так называемая теория капиталистической эксплуатации (Ausbeutungstheorie). Эта теория эксплуатации характеризуется тем, что раз ценности создаются трудом, то прибыль на капитал и вообще нетрудовой доход являются продуктом неоплаченного труда, — следовательно, капитализм основывается на этом неоплаченном труде, на эксплуатации рабочего класса. Хотя ни Смит, ни Рикардо, которые это учение выставили, сами отнюдь не сделались благодаря этому социалистами, но это учение оказалось настолько удобной и благодарной основой для критики капитализма, что оно очень рано сделалось по преимуществу социалистическим. Это учение о прибавочной ценности и значении труда как единственного создателя ценности появляется в экономической литература уже в XVIII веке. Так, оно вполне отчетливо выражено в XVIII в. английским квакером Беллерсом и затем социалистами начала XIX в.: Грэем, Томпсоном, Годскином, впоследствии Оуэном, некоторыми французскими социалистами, а затем немецкими социалистами: Родбертусом и Марксом. И только в самые последние десятилетия XIX в. вместе с развитием австрийской теории не только среди экономистов несоциалистического направления, но и среди социалистов наблюдается все чаще и чаще отказ от трудовой теории ценности по мотивам научного характера. Затем распространенным общим учением социализма является другое положение классической школы, сформулированное с наибольшей ясностью тоже Рикардо, именно — закон заработной платы, по которому она держится на минимуме, — то, что обыкновенно Лассаль называл железным законом заработной платы. Или же оно заменяется еще более широко формулированной, так называемой теорией обнищания, согласно которой положение рабочих не улучшается с развитием капитализма, но скорей даже ухудшается или, по крайней мере, остается без изменения. Наконец, общепризнанной экономической теорией социализма является также учение о концентрации производства и поглощении более крупными предприятиями более мелких. Эта идея вполне отчетливо сознается уже в начала XIX в. французским социализмом, напр[имер], Фурье. Она играет существенную роль у Родбертуса и Маркса. Из приведенного ясно, насколько велика научная зависимость экономических идей социализма от классической школы, более всего от Рикардо.

Обращаясь к социализму как к общей теории, как к общему мировоззрению, мы должны отметить, что обыкновенно и экономический идеал, и практические средства, предлагаемые той или иной социалистической системой, конструируются как выводы из более общих теоретических предпосылок. Социализм в настоящее время притязает быть целостным, общим мировоззрением. Естественно, может быть поставлен вопрос о характере различных социалистических систем в связи с этими общетеоретическими предпосылками.

Прежде всего, несомненно, что социализм как система практической политики, как план хозяйственного преобразования отнюдь не связан с каким–либо одним определенным теоретическим мировоззрением. История социализма может лучше всего показать, что к социализму приходили и приходят, отправляясь от различных мировоззрений. Поэтому следует перечислить главные типы социализма по этим общим предпосылкам. В этом смысла можно указать следующие три основные типа социализма: социализм христианский, философско–идеалистический и материалистический. Что касается первого вида социализма, то здесь, как показывает само название, социалистические требования выставляются как требования религиозной этики, как способ практического осуществления христианской любви и солидарности. Примеры такого социализма в наибольшем количестве дает Англия, которая выставила целый ряд социалистов, начиная с эпохи реформации, проникнутых духом христианства; затем позднее, в середине XIX в., здесь выступили группы социалистов, называвших себя христианскими социалистами, затем такие крупнейшие социальные и полусоциалистические мыслители, как Томас Карлейль и Рескин, стоят на почве христианского мировоззрения.

Примеры христианского социализма можно указать во всех других странах. Так, в Германии существует так называемое евангелически–социальное движение, хотя и не вполне социалистическое. Во Франции первый крупнейший социалист XIX в. Сен–Симон озаглавил свой социалистический трактат «Новое христианство». Сюда может быть отнесен и Фурье, и затем целый ряд социалистов: Леру, абб[ат] Ламенне и др. В России сюда относится до известной степени B. C. Соловьев и его школа.

Философско–идеалистический социализм принадлежит главным образом Германии, которая выставила целый ряд крупнейших представителей философского идеализма. Зачатки социализма находят даже у Канта. Затем несомненно социалистом является И. Г. Фихте, один из гениальных представителей классического идеализма, идеалистом в философии является Лассаль, а равным образом и Родбертус. Затем в самое последнее время выступает целый ряд деятелей и теоретиков социализма, которые в своем общефилософском мировоззрении являются идеалистами, главным образом, неокантианского направления. (Сюда же можно отнести в известном смысле Жореса. )

Наконец, материалистический социализм связывается с материалистической философией различных оттенков. Этого типа социализм является широко распространенным, количественно он представляется, вероятно, даже наиболее распространенным видом социализма в настоящее время.

Одним из ранних представителей этого социализма в Англии являются Роберт Оуэн и целый ряд социалистов, примыкающих к левому крылу радикально–политического движения в Англии, известного под именем чартизма. Наиболее чистым представителем материалистического социализма является Маркс, его школа и все движение, как политическое, так и экономическое, вызванное им как в Пруссии, так и в других странах.

Из этого перечня вы можете заключить, что социализм не есть одно законченное мировоззрение, неизменное с начала до конца.

Я перечислил основные или, по крайней мере, представляющиеся мне наиболее важными принципы классификации видов социализма. Ко всем этим перечисленным классификациям и даже вместо них прибавляют еще одну: разделение социализма на научный и утопический.

Различение между социализмом научным и утопическим основывается на произвольной переоценке одних социалистических направлений и недооценке других. Это разграничение было введено Энгельсом, причем им подразумевалось, что научным социализмом является только марксизм (теперь иногда к Марксу присоединяют еще Родбертуса), а все остальные виды социализма суть утопические. Но более углубленное понимание как природы социалистических учений, так и выяснившейся в истории сравнительной ценности различных систем решительно не позволяют нам сделать такую расценку. В каждой из социалистических систем имеются элементы как научные, так и ненаучные, ошибочные, а также сверхнаучные, и ни одна не имеет прав притязать на какую–либо исключительную научность. Поэтому правильнее в результате чисто научного анализа каждой системы указывать, что представляет в ней научную ценность, а что не представляет, нежели теперь наделять ту или иную систему направлением научными или ненаучным.

Теперь обращусь к краткой характеристике социализма в XIX столетии в Зап[адной] Европе. Начну с Англии, во–первых, как родины новейшего социализма, а во–вторых, как страны, наиболее рано обнаружившей основные противоречия капиталистического строя. Если не останавливаться на второстепенных представителях социализма, то наиболее крупным социалистом первой половины XIX века в Англии является несомненно Роберт Оуэн.

Роберт Оуэн был в большей степени практическим деятелем, социальным реформатором, нежели социалистическим теоретиком. Происходя из бедной семьи, он своим трудом и своей энергией весьма рано составил себе состояние и сделался одним из собственников хлопчатобумажной фабрики в Нью–Ланарке. Здесь он достиг таких блестящих результатов в смысле воспитания фабричного населения, затем вообще улучшения положения рабочего класса, что в Нью–Ланарк приезжали из разных стран посетители осматривать его как достопримечательность. Оставив Нью–Ланарк, Оуэн увлекается разными практическими начинаниями, предпринимает несколько коммунистических экспериментов (в Америке и Ирландии). Затем он увлекается социально–революционным движением 30–х и 40–х годов, известным под названием чартизма, выставившего сначала требование введения всеобщего избирательного права. К этому времени относится мысль Оуэна относительно основания всеобщего рабочего союза, который бы принял в свое ведение все производство и, таким образом, осуществил бы социалистическое хозяйство. Эта идея имела блестящий, но кратковременный и непрочный успех, сменившийся полным разочарованием. В то же время Оуэн делает попытку осуществления трудового банка, т. е. такого банка, который бы устранил необходимость денег; при посредстве этого банка, по представлению Оуэна, продукты труда обменивались бы на продукты потребления непосредственно, участие прибавочной ценности было бы устранено. Банк этот тоже потерпел неудачу. Дальнейшая практическая деятельность Оуэна, и наиболее значительная по своим историческим последствиям, принадлежит к области кооперативного движения. Оуэн хотя и связывал со своими опытами кооперации ббльшие задачи, нежели они могли разрешить, но справедливо считается духовным отцом кооперативного движения. Он был воодушевлен идеями рабочей самопомощи, осуществляемой на почве экономической организации для совместного потребления, а также для совместного производства; в дальнейшем, хотя и с большими изменениями, они осуществились в развитии кооперативного движения.

Что касается теоретических идей Оуэна, то он принадлежит, как я уже упоминал, к числу представителей материалистического социализма. Основная его социально–философская идея состоит в том, что человек, отдельная личность, есть вполне продукт той общественной среды, в которой он живет, и вследствие этого он не ответственен за свои действия и за свои поступки.

В следующую эпоху 40—60–х гг. наиболее влиятельной группой социалистов в Англии была группа так называемых христианских социалистов. Во главе их стоят проф. Морис, затем священник Чарльз Кингсли, адвокат Людлоу и целый ряд других видных и пользовавшихся общим уважением представителей английской интеллигенции. Эти лица, с одной стороны, содействовали раскрытию разных социальных язв, отрицательных сторон положения рабочего класса, а с другой — поставили своей задачей разрешение социального вопроса мирным путем, развитием кооперации и в этом смысле продолжали до известной степени экономически идеи Оуэна. Кроме того, по их инициативе через парламент прошли некоторые очень важные для рабочих законы, и затем ими был основан народный университет в целях просвещения английских рабочих. Христианские социалисты, поддерживавшие связь с англиканской церковью, вместе с тем находились под влиянием одного из величайших людей Англии XIX в., Томаса Карлейля. Хотя Карлейль не является в строгом смысле социалистом в полном объеме, но как социальный моралист, как критик капиталистического строя Карлейль, собственно, может быть поставлен в ряду социалистов. В критике Карлейль отправляется от предпосылок христианско–этического, общерелигиозного характера, и в этом смысле его больше всего можно сблизить с Толстым. Известно, например, выступление Карлейля с памфлетом по вопросу о чартизме, его причинах и значении чартизма в социально–революционном движении, благодаря которому вскрылась перед английским обществом неприглядная картина нового положения рабочего класса, создавшегося в капитализме.

Карлейль в своем памфлете о чартизме с необыкновенной силой раскрывает истинную сущность чартизма, который нисколько не был подавлен репрессиями. Затем в ряде своих сочинений, в особенности в «Прошлом и настоящем», «Sartor Resartus», Карлейль подвергает такой беспощадной критике систему свободной конкуренции экономического либерализма, что более резкой критики нельзя найти у представителей и более решительного социализма. В качестве средства против зол свободной конкуренции Карлейль предлагает организацию труда, во главе которой стояли бы лица по своему призванию, по своим талантам достойные этого («капитаны промышленности»).

К Карлейлю близко примыкает своим общим мировоззрением и своим отношением к капитализму, и своим социальным морализмом другой знаменитый писатель начала XIX в. — Джон Рескин.

Рескин подвергает капитализм критике не только с той же стороны, как и Карлейль, но и со стороны эстетической. Он, будучи первоклассным художественным критиком и вообще эстетиком, показывает, насколько уродует красоту природы, красоту человека, красоту человеческой души окружающая его социальная обстановка. В своих практических выводах Рескин до известной степени приближается к Карлейлю. Наконец, из представителей социализма в самое новейшее время, в наши дни, в Англии наиболее заслуживает внимания и является для нас характерным так называемое общество фабианцев. Это — общество интеллигентов, ученых, писателей, которые стоят на почве эволюционного, мирного и частичного социализма и свое прозвище приняли от полководца Фабия, как известно, получившего название Кунктатора, т. е. медлителя. К числу фабианских социалистов относятся и наиболее крупные экономисты современной Англии — супруги Сидней и Беатриса Веббы.

Теперь перейду к Франции. Во Франции уже в предреволюционное время, в XVIII в., можно слышать социалистические мотивы и можно назвать целый ряд представителей социалистических идей — Морелли, Мабли, Бриссо и Бабефа, который в эпоху великой французской революции, в 1795 г., устроил даже заговор для отмены частной собственности. Наиболее известным французским писателем, привлекшим внимание к социалистическим идеям в начале XIX в., является граф Сен–Симон, по отзывам его биографа, необыкновенно привлекательная, блестящая личность, вызывавшая к себе восторженное отношение у людей, знавших его.

Он был из древнего знатного рода, но разорился и, находясь в нищете, вырабатывал свои идеи. Сен–Симона нельзя причислить к безусловным представителям социализма, ему остается в значительной степени чужда идея противопоставления интересов труда и капитала, для него и то и другое сливаются в понятие промышленности как силы, которую он противопоставляет старым феодальным аристократическим привилегиям. Эта сила, созидательная и творческая, требует для себя соответственного места в государстве и связывается не с наследственными привилегиями, а с личными заслугами. У СенСимона особенно интересно развитие этой идеи в том отношении, что он связывает ее с особыми объяснениями истории. Он формулирует здесь некоторые идеи, сделавшиеся весьма известными и распространенными впоследствии в марксизме, именно идею классовой борьбы и до известной степени идею экономического объяснения истории (экономический материализм). Есть основание думать, что Сен–Симон через посредство немецкого экономиста Лоренца Штейна, написавшего исследование о французском социализме, имел косвенное влияние и на Маркса. Наряду с этим Сен–Симон подчеркивает начало равенства в смысле равенства условий приложения труда для каждой отдельной личности и отрицания сословных привилегий. В своем важнейшем, наиболее социалистическом трактате, названном им «Новое христианство», Сен–Симон высказывает ту мысль, что социальный вопрос разрешим лишь на почве религии. Люди должны считать друг друга братьями, и религия есть та сила, которая приведет к скорейшему разрешению социального вопроса. Идеи, выраженные Сен–Симоном, получили более отчетливое и притом более определенное социалистическое истолкование в руках его учеников, его школы, во главе которой стоят Базар и Анфантен. По учению сенсимонистов, существуют вообще два начала, на которых строится общество: эгоизм, которому соответствует индивидуализм, и затем единство, которому соответствует ассоциация. Эти два начала, центробежная и центростремительная силы, в различных комбинациях соединяются в разные эпохи истории, и преобладание той или другой определяет собой характер данной эпохи. Соответственно преобладанию сил разрушительных, эгоистических, эпоха бывает критической, с преобладанием разлагающих процессов, а преобладание ассоциирующих, соединяющих начал образует органическую эпоху, в которой процесс роста, творчества преобладает над противоположными процессами. Вся история человечества, с этой точки зрения, представляется для учеников Сен–Симона как чередование органических и критических эпох, причем первая органическая эпоха относится к классическому миру, именно к эпохе расцвета Греции и величия Рима. Период упадка древнего Рима, так называемая эллинистическая эпоха, принадлежит уже к эпохам критическим. Затем новая органическая эпоха наступает с христианством и продолжается до реформации, с которой начинается новая критическая эпоха, продолжающаяся и до наших дней.

С Сен–Симона, по мнению его учеников, начинается уже новая органическая эпоха, когда раздробленное общество на началах как бы новой религии соединяется в ассоциации. Организация производства в эту новую эпоху должна измениться в том смысле, что каждый должен найти соответственное место в обществе, и для этого должна быть устранена та эксплуатация человека человеком, которая существовала сначала в виде рабства, затем крепостничества и, наконец, сохраняется в виде наемного труда. Новой органической эпохе надлежит уничтожить привилегии богатства, для чего ближайшим средством служит отмена наследственного права; имущества должны распределяться по масштабу способностей, но распоряжение имуществом всетаки должно оставаться в частных руках. Итак, каждому — по способностям и обладателю данной способности — соответственно его работе. Государство должно взять в свои руки регулирование всего производства и потребления, для этого оно должно устроить центральный банк, сосредоточить в своих руках распоряжение землей и капиталом, оно должно распоряжаться промышленностью и торговлей, наблюдать за ними и т. д. Одним словом, ученики Сен–Симона предписывают государству целый ряд таких задач, которые вообще предписывают ему и другие социалисты. Ученикам Сен–Симона удалось образовать школу, число последователей которой в 1831 г. доходило до 40 тысяч человек, но движение оставалось главным образом интеллигентским и не просачивалось в ряды массы, поэтому оно имеет в истории значение, главным образом, как идейное брожение, подготовляющее дальнейшее развитие социалистических идей.

Младшим современником Сен–Симона бал Шарль Фурье (1772–1837). Фурье выработал в ряде своих сочинений сложную, запутанную, странную по форме социалистическую систему, в которой психологические соображения и даже космологические чередуются с экономическими и практическими. Центром системы Фурье является человеческая личность, имеющая известные потребности и стремления и ищущая их удовлетворения. Эти стремления вложены в человека Богом и, по мнению Фурье, сами по себе доброкачественны, так что их удовлетворение не способно нарушить общественную гармонию, в особенности в том случае, если они будут удовлетворяться по соответственному плану. В таком случае они могут создать даже взаимное притяжение членов общества, его сплотить. Нужно предоставить, следовательно, свободное развитие естественным стремлениям общества, невозможность их удовлетворять есть основное зло, связанное с ошибочной организацией общества. За эту дисгармонию, за нищету масс, за разные социальные изъяны Фурье бичует современное общество. Настоящую эпоху он называет эпохой цивилизации, причем она отличается в его представлениях не только относительной бедностью вследствие неправильного распределения, но и абсолютной бедностью, бедностью производства. Для того чтобы от нее освободиться, нужно повысить прежде всего производительность труда, развитие производительный сил, для этого нужно, с одной стороны, повысить количество труда, а с другой — улучшить его организацию. Количество труда уменьшается в настоящее время вследствие существования праздных, нетрудящихся элементов общества: с одной стороны, домашних членов семьи, детей, прислуги, стариков, а с другой — лиц обеспеченных и не считающих себя обязанными трудиться; надлежащая организация общества сумеет использовать разные силы наиболее производительным образом. Другим источником современной бедности, по мнению Фурье, является мелкая форма производства, его раздробленность; по его убеждению, крупные предприятия неизбежно поглощают мелкие и они технически настолько целесообразнее, что рано или поздно наступит время, когда совсем небольшое число крупных капиталистов станет во главе производства. Мысль Маркса о концентрации производства, приводящей к поглощению мелких производителей немногими крупными капиталистами, вполне отчетливо сформулирована уже у Фурье. Эта концентрация производства привела бы к целому ряду выгод, связанных вообще с более крупными предприятиями. Поэтому он высказывается и против раздробления мелких земельных участков, и против разделения потребления; в производстве должна быть искусственно даже вводима крупная форма. Переход от эпохи цивилизации к эпохе достодолжного существования человека будет эпохой, которую Фурье называет эпохой гарантизма, названной им так потому, что в эту эпоху каждому гарантируется, обеспечивается необходимое для существования. Для этой цели устанавливается государством дешевый кредит, затем страхование рабочих и доступность орудий труда для средних сословий. Эта эпоха гарантизма должна повести к созданию нового социального строя, основанного на крупной хозяйственной единице, на организации производительных ассоциаций, называемых Фурье фалангами, живущими совместно в общих зданиях, называемых фаланстерами; на каждую фаланстеру он считает по 400 семейств. Одним словом, старая идея, которую вы помните и у Мора с его общими бедами, общими домами (а еще ранее у Платона) повторяется и у Фурье. Отличительной особенностью Фурье здесь является то, что хотя он вводит некоторые черты коммунизма, именно крупное производство, право всех на труд, обеспечивающее, следовательно, устранение нищеты, но в то же время оставляет некоторые черты индивидуализма, именно — частная собственность в его проекте не уничтожается, она только принимает форму права не на средства производства, а на участие в продукте труда, в общем доходе. Весь продукт труда распределяется таким образом: ⁵/₁₂ отдается труду, ⁴/_{12 —} капиталу и ³/_{12 —} таланту.

Одну из самых интересных идей Фурье представляет его проект организации труда в фаланстерах: каким образом достигнуть всеобщей повинности труда, если к труду не побуждает угроза нищеты и нужды? Этот вопрос есть вообще один из наиболее трудных и, можно сказать, роковых для механического социализма: как ввести всеобщую повинность труда, не прибегая к идее долга, личной ответственности, следовательно, личного нравственного развития. Для тех социалистических систем, которые этот элемент личности и ее свободы устраняют, остается только один ответ: государственное принуждение, общая повинность труда, вводимая государством. Фурье отвечает на этот вопрос в связи со своей теорией о человеческих потребностях и в связи со своей классификацией человеческих влечений и страстей. Излагать эту классификацию было бы сложно и долго, но основная мысль Фурье заключается в том, что при известном благоприятном распределении труда каждый человек найдет для себя то, к чему он склонен, при этом труд будет наслаждением, удовольствием, он становится подобен игре. Фурье сравнивает организацию труда в фаланстерах с детской игрой. Если предоставить каждому заниматься его любимым делом, то тяжесть труда будет устранена, а вся производительность труда будет увеличена. К этому он прибавляет еще другой аргумент: он говорит, что в настоящее время наиболее неприятный труд оплачивается наиболее скудно, между тем в этих фаланстерах плата за труд должна быть тем выше, чем неприятнее труд.

Затем в развитие своей идеи он вносит много странного, курьезного или соблазнительного, между прочим, он вводит здесь свободную любовь, нечто вроде беспорядочного полового общения. Но справедливы были указания, что критиковать его на основании этих странностей и чудачеств внешности было бы не вполне правильно, и в общем развитии социалистической мысли Фурье занимает довольно определенное и довольно заметное место.

Идеи Фурье имели много последователей; во Франции из его учеников наиболее известен Консидеран. Идея ассоциации как средства разрешения социального вопроса после Фурье довольно прочно укореняется во французском социализме и находит целый ряд сторонников, главным образом в группе французских христианских социалистов, таковы Бюше, Пьер Леру, аббат Ламенне, К. Пеккер (Pecqueur) и все те христианские социалисты, которые полагали в основу экономических преобразований производительные ассоциации. Но особенно большую известность принцип ассоциации приобрел в связи с именем французского социалиста Луи Блана. Луи Блан пропагандировал принцип производительных ассоциаций, которые основывались бы при правительственной поддержке, на оказываемый прави

⇐ Предыдущая47484950515253545556Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: