Глава V. Дух эпохи просвещения. Ее факторы

Я указывал уже, что два настроения определяют идеи эпохи возрождения и по двум духовным руслам они направляются. Одно русло — религиозный индивидуализм, определеннее — протестантизм, реформация с обратным ее влиянием на католическую церковь, а другое русло — гуманистический индивидуализм, связанный с реставрацией классической древности, русло, в философско–исторической литературе имеющее название «просвещения», иначе «просветительства», «Aufklarung».

Просветительство есть начало, а вместе и основа собственно нового периода европейской культурной истории в противоположность господствовавшей до того времени культуре, развивавшейся под опекой церкви и церковной теологии средних веков. Просветительство ме есть в этом смысле исключительно или преимущественно научное движение, это есть перемена исторического самочувствия, культурный переворот во всех важнейших областях, переворот, который сопровождается вместе с тем изменением всех мировых условий и полным переворотом европейской политики. Внешним симптомом этого переворота является перенесение политического центра тяжести с юга на север.

Основы просвещения закладываются ранее, в XVII в., или еще раньше, в эпоху ренессанса, расцвет просветительства падает на XVIII в. Относительный упадок его или, во всяком случае, кризис относится к XIX–XX вв. Наше время до такой степени еще стоит под влиянием эпохи просветительства, настолько им захвачено, что нам трудно говорить о нем как о прошлом, нам приходится иметь дело с его хорошими и плохими сторонами, и эпоха эта является еще и нашим настоящим. Общая тенденция эпохи просветительства, по характеристике одного немецкого ученого, Трёльча, состоит в том, что она стремится дать объяснение миру на основании естественного познания, естественных данных, в нас находящихся, следовательно, в противоположность пониманию предыдущей исторической эпохи, причем это рационалистическое познание сущего посредством разума имеет целый ряд общепризнанных задач и целей. Того и другого эпоха просветительства стремится достигнуть путем рассудочного мышления, и отличительной чертой этого направления является рассудочность и утилитаризм. Если искать какого–нибудь Schlagwort[372] для характеристики этой эпохи, т. е. слова, которое бы выражало дух эпохи, то мы всегда думали, что такой формулой, этим Schlagwort является знаменитая формула философа Декарта «Cogito ergo sum»[373], т. е. «Я мыслю, следовательно, существую». Отличительным признаком бытия, главным доказательством нашего существования, основным проявлением жизни эта эпоха считает мышление, понимая его притом не в смысле мышления философского разума, а главным образом, в смысле практической рассудочности. Если средневековая эпоха могла вместе с Тертуллианом сказать: «Credo quia absurdum»[374], — т. е. «Верю, потому что нелепо», т. е. хотя и не могу доказать, и чувствовала, что главное проявление жизни есть вера, если эпоха первого христианства могла говорить: «Я люблю, следовательно, я существую», — то новая эпоха устами Декарта говорит о себе: «Cogito ergo sum». Эта формула находит себе применение в разных областях жизни. Например, в политике руководящим принципом постепенно становится государственный разум, государственная целесообразность Другими словами, это значит, что государство почувствовало себя автономным началом жизни и стряхнуло с себя то иго, которое несло оно в средние века. Отделение государственных интересов от церковных совершается, с одной стороны, на почве реформации и идей Лютера, с другой стороны, на почве развития той государственной и правовой мысли, в которой вырабатывается новейшее понятие о государстве. Сначала развиваются идеи естественного права и общественного договора, а затем уже новейшие государственные теории, которые излагаются в науке государственного права.

Не только в политике, но и в хозяйственной жизни произошло такое отъединение, такое выделение этих сторон исторической жизни в самостоятельные области, какого не знали средние века. Это стоит прежде всего в связи с развитием самого народного хозяйства, с развитием промышленности и техники капитализма. Само хозяйство приняло колоссальные размеры и выступило, действительно, как самостоятельное жизненное начало. Вместе с тем оно как таковое и осознано современным человечеством. Хозяйство теперь есть уже не средство для аскетизма, не внешняя форма, сама по себе довольно безразличная для упражнения воли в аскетических мотивах — для современного человечества хозяйство является самоопределяющимся и притом могущественно определяющим жизнь началом.

Затем, что касается общего настроения и мировоззрения эпохи просветительства, то в противоположность средневековой и даже реформационной эпохе отчасти под впечатлением инквизиции, реформационных войн и раздоров развивается настроение религиозного индифферентизма и религиозной терпимости. С одной стороны, идеи терпимости развиваются в связи с общим ростом религиозного индифферентизма, с другой — в связи с изменившимся настроением, а также и вероучением протестантского мира. Возрождаются стоические идеи естественного права. Вместо канонического права или права теократического признается право, связанное с человеком как таковым, право неотчуждаемое, неразрушаемое. Затем в области религиозной мысли, начиная с XVII, особенно с XVIII в., появляется учение так называемой естественной религии.

Таким образом, в противоположность учению церкви об откровении как единственном источнике религии здесь основывается учение естественной религии, основы которой заложены в самом человеке. С учением о естественной религии связано и учение о естественной морали, основанной на различии закона божества, «lex divines», и закона природного. Другими словами, происходит секуляризация морали, а затем и всех сторон жизни. В дальнейшем развитии эта секуляризация приводит уже к развитию учений, которые пытаются свести мораль на естественные отношения людей, на интересы, на пользу, развивается учение утилитаризма, экономического материализма и т. д. Это лишь дальнейшие стадии развития того направления, которое зарождается в ренессансе и развивается в течение эпохи просветительства.

В настроении эпохи просветительства огромную роль играет развитие естествознания. По–видимому, нет непосредственной связи между колоссальными успехами теоретического и прикладного естествознания и этим рационалистическим настроением. Однако связь эта заключается в том, что развитие естествознания создает фундамент для механистического миропонимания, т. е. того миропонимания, по которому космос представляет собой цепь причин и следствий механического характера и может получить до конца механистическое объяснение. Материалистическое основание, следовательно, исключает творческую, супранатуральную, сверхприродную энергию, вовсе исключает творца. Само собой разумеется, здесь не место разбирать, насколько состоятельно механистическое миропонимание, об этом спорят и будут спорить философы. Но нельзя также не указать, что сами естествоиспытатели далеко не все повинны в механистическом миропонимании; можно назвать целый ряд крупных естествоиспытателей, которые были его ярыми противниками. Однако, хотя философски естественные науки сами собой вовсе не приводят к механистическому миропониманию, но практически — для настроения времени, для популярного, скажу, даже вульгарного употребления — развитие естествознания стало равносильно распространению механистического миропонимания. Идеалом мышления стало механистическое познание. Прежний антропоцентризм, докоперниковская астрономия и другие построения средневековых исследователей с ростом естествознания уступили место строго научной мысли. Развитие естествознания и развитие техники производили, производят (и, вероятно, будут производить) огромное подавляющее и ошеломляющее впечатление на умы и души людей, начиная с XVIII в. и до наших дней. Но на настроение наших дней влияет не только развитие естественно–исторической мысли, но и всемирно–исторической. В числе других наук, которые заставили человека изменить свое отношение к себе, следует назвать всемирную историю. В средние века, как я указал, история была приспособлена к потребностям церковного учения и, кроме того, долгое время была как бы антикварной наукой, собирательницей древностей, или же важнейших событий вроде войн или политических отношений. С развитием своим история все более и более становится наукой универсальной, философской, общечеловеческой. Ее влияние на умы и души становится все большим. В этом отношении она делит свое влияние с философией.