Как распаковывают источник 2 глава

Существует понятие «своя новость». Это темы, сенсационные повороты, подходящие к концепции конкретного издания, ожидаемые именно его ау­диторией. По-разному выглядят сенсации изданий «желтой прессы» и сен­сационные сообщения респектабельных политико-экономических изданий. По-разному «кричат» в них заголовки ошеломляющих новостей. Но по­скольку решительно все издания связаны с читательским интересом, ни те, ни другие не игнорируют установку репортерства — выделять из потока со­бытий наиболее впечатляющие и яркие.

Факт, представленный в новости, выглядит как значительный

(важный), либо занимательный

Это связано с целями репортерства как одного из направлений журнали­стики с ее особым искусством «социальной ориентации» читателя. Журна­листика новостей тоже воздействует: не убеждением, так побуждением, вну­шением. Проблема новостной сенсации предстает не столько проблемой развлечения, потакания вкусам читателя, сколько проблемой «пользы» и «вреда» таких материалов, притягивающих всеобщее внимание и, следова­тельно, особо выделяющих факт, выпячивающих его, как бы приписывая ему особую значимость.

Новость-сенсация, подогревая интерес к отдельным событиям,

активнее ориентирует читателя

И тут, естественно, возникает немало вопросов не только чисто профес­сионального свойства, но и этических тоже. Возникает необходимость сдер­живающих факторов, чтобы не раздувать сенсации искусственно, не подда­ваться в некоторых случаях соблазну «громогласности оповещений», прида­вая тем самым весомость фактам, не стоящим выеденного яйца.

При явной же сенсационности события возникают иные трудности: не­легко профессионально точно осветить разные его стороны так, чтобы сен­сационность не заслоняла видимой объективности, не заставляла сомне­ваться в правильности выбранного тона (слишком восторженного, либо че­ресчур панического...).

Означает ли объективность холодное равнодушие? Прессе оно вовсе не свойственно. Как соотнести искомую точность «взгляда со стороны» с мо­ментом неожиданности, сенсации, с потрясающими подробностями, — всем тем в живом факте, что пробуждает эмоции? Эту проблему решает для себя каждый репортер, каждое издание.

КРИТЕРИИ КАЧЕСТВА

Своеобразный талант репортера — «чутье на новость» проявляется и в точности отбора материала, и в ощущении возможностей, открывающихся при создании литературной версии факта.

В луче прожектора

Профессиональная задача заключается не только в том, чтобы вовремя откликнуться, выделить из общего потока жизни факты, содержащие но­вость, но и в особом умении изложить их так, чтобы подчеркнуть и выделить наиболее выгодные стороны, подмеченные благодаря критериям «классиче­ских элементов новости».

Если журналисту кажется, что каких-то элементов недостает, они слабо проявлены в самом событии, он часто привносит их в литературную версию факта — в журналистскую новость.

Так, привлекая внимание читателя, репортер может:

усилить конфликтность событий (умелой композицией);

подчеркнуть его своевременность (ссылкой на авторитет);

усилить «человеческий интерес» (например, наглядно развернув циф­ру: «Каждые полчаса кто-то гибнет...»);

ввести известное имя (например, организуя цитату — отклик).

Видя свою задачу в том, чтобы выгодно подать событие, содержащее но­вость, «выхватить его светом прожектора», репортер делает это увлеченно (подчас чересчур) и не всегда этически корректно.

Из потенциальной новости формируется материал, который

укрупняет и «подсвечивает» факт

Напомним, что составляющие любой информации, ее главные моменты таковы: сообщение (отображение) и воздействие (которое может быть очень разным, по крайней мере, со знаком «плюс», или со знаком «минус»).

Журналист, собирающий и пишущий новости, как бы отчитывается о том, что произошло в действительности. Но в отличие от служебных отчетов — это «авторские отчеты» или отчеты «с правом собственности».

Итак, творческая обработка фрагментарных знаний о реальном событии (что на профессиональном языке называется «материалом»), дает уже иной «факт» — произведение, названное «новостью».

В нем репортер представляет событие:

как самоочевидное;

как выбранное для рассмотрения, локальное;

как чем-то примечательное, отличное от других;

как чем-то нужное читателю (знакомство с ним должно вызвать реак­цию «согласия» с автором, уверенность, что стоило об этом написать, а газету купить и прочитать).

Репортеру важно для себя решить: как именно факты освещать, чтобы из «самоочевидного» были сделаны очевидные выводы. Прежде всего он ста­рается идти навстречу пожеланиям аудитории.

Читатель хочет иметь представление обо всем важном и интересном, что происходит в мире, и требует от репортеров «всего лишь» краткости, четко­сти, ясности при объективности и достоверности.

Эти требования непомерно высоки, учитывая ограниченные возможнос­ти оперативных сообщений журналистики новостей.

Требования к журналистским новостям — информационному товару ста­ли осознаваться, начиная с середины XIX века, с появлением информацион­ных агентств, готовивших журналистские новости на продажу газетам и журналам. И поначалу выглядели так:

оперативность

краткость

компактность

Позднее, в связи с поднявшейся волной недовольства прессой в 20-х го­дах XX века («Они, эти газетчики, гнут свою линию, им доверять нельзя...»), для восстановления доверия к печатному слову потребовались дополни­тельные качества работы репортеров:

точность (предполагалось, что репортерское сообщение о реальных событиях — это как бы фотографирование действительности, ее мо­ментальные снимки);

объективность (предполагалось, что поскольку в репортерских сооб­щениях нет открытого авторского суждения, то они, в сумме, могут со­ставлять объективную панораму действительности).

Лозунгом обновленной массовой журналистики стал знаменитый в 30-е годы рекламный слоган: «News not Views» («Новости, а не мнения»!) с под­текстом, что новости, дескать, объективнее мнений...

Однако, это утверждение вовсе не было само собой разумеющимся, хотя и выгодно отличало якобы беспристрастные «чистые факты» от тенденциоз­ных суждений политизированной прессы (особенно, в периоды войн и со­циальных потрясений).

Когда-то печать была, практически, единственным источником информа­ции, формировавшим общественное мнение. Сегодня есть множество альтер­натив; у читателей есть возможность сравнивать разные точки зрения на со­бытия, разные версии, оценивать их как «лучшие» или «худшие», проверять точность и надежность газетных сообщений, сопоставляя их с новостями ра­дио или телевидения, решать, кому верить больше. Читатели не склонны сле­по доверять всему, что написано. Они часто сомневаются в честности журна­листов (предполагая продажность и пр.), в их правоте (добросовестности, точности, полноте представленных сведений). И сегодня требования к каче­ству репортерского материала выдвигают ряд обязательных моментов:

Ясность — Краткость — Яркость

Точность — Достоверность — Ответственность

Первая триада формулирует требования к качеству изложения, доступ­ности восприятия. Вторая — относится и к восприятию, и к этико-правовой стороне дела. Во многих профессиональных рекомендациях в поддержку этих требований выдвигаются дополнительные пожелания:

Беспристрастность

Сбалансированность

Прямая порядочность в изложении фактов

Посмотрим, насколько выполнимы эти пожелания, что стоит за ними, с какими сложностями приходится сталкиваться репортеру.

«Творческая пауза» и «приемлемая правдивость»

Весьма сложно и несколько самонадеянно для журналистики новостей обе­щать сразу и сейчас «всю правду и одну лишь правду» о событиях, отражаемых оперативно. Еще К. Маркс писал, что «только в движении печати раскрывается вся правда в целом», благодаря повторяемости тем, возвращению к событиям на новом уровне, с приобретением знания о дополнительных фактах, с проясне­нием их подоплеки и т.п.

Репортерская новость очень связана со временем, с сиюминутностью происшествий; чем ближе она по времени к событию, тем лучше. С изобрете­нием новых технических средств передачи информации у потребителя (чита­теля, слушателя, зрителя) все возрастает ожидание непременно «горячих» новостей, мгновенного отклика журналистов, переданного по каналам СМИ.

Однако, чем оперативнее журналистское сообщение, тем естественнее для него «неправдивость», вовсе не обязательно проистекающая из злонамеренно­сти автора, но чаще связанная с тем, что правду просто не успели разглядеть. Иногда журналисту не хватает времени для перепроверки документа, контроль­ного телефонного звонка и т.п. Оперативность и правдивость плохо уживаются.

Стараясь опередить соперников, дать новость прежде всех, журналист

второпях совершает много ошибок

«Зеркальность» отображения, точная копия, безусловно правдивая, могла бы (гипотетически) состояться в ту самую долю секунды, когда происходит событие, «является факт». Но это невероятно, такого отклика просто не бы­вает. Журналист всегда пишет или сообщает «потом», некоторое время спус­тя. Утренние газеты сосредотачиваются на событиях предыдущего дня. Еже­недельники перемежают панорамные обзоры событий прошедшей недели со свежими новостями, близкими ко дню выхода номера. Есть особо «горячие» колонки, в которые новости подаются прямо перед печатью. Есть, наконец, самые быстрые новости — радио и ТВ. Но и они от событий отстают.

При любой степени оперативности происходит определенное

искажение картины события из-за отставания, запаздывания,

несовпадения во времени

Неизбежно существует промежуток между фактом свершившимся и фак­том отображенным. Теоретики давно обратили внимание на этот пробел, на «ничейную землю», разделяющую событие, содержащее новость, и процесс сообщения о нем. Нужно какое-то время для представления читателю собы­тия (мгновенно не получается), даже при самых быстрых способах переда­чи новостей неизбежно возникает «творческая пауза». (Понятно, что тут — не одинаковая временная протяженность в разных СМИ).

Плохо уживается правдивость и с требованием краткости, с фрагментар­ностью изображения события в новостной журналистике, отсутствием в ней сопоставлений, комментариев, рассуждений, проясняющего фона. Выясняя всю правду о событии, лучше уж опираться на «мнения» (аналитическую журналистику), а не на «голые факты» репортерства.

Чем обстоятельнее повествование о происшедшем,

тем больше шансов рассказать о нем правдиво

Поэтому уже упоминавшийся лозунг 20-х годов «новости, а не мнения» (дескать, новости объективнее мнений), был скорректирован позднее как требование «приемлемой правдивости» в освещении событий. И это вовсе не означало призыва к лживости, искажению истинного положения вещей.

Основные пути достижения «приемлемой правдивости»:

наивозможная точность в изображении момента (именно момента свершения события, не более того);

самодостаточность набора деталей (для законченного впечатления о сути происшествия);

подчеркнутая достоверность события, о котором идет речь.

Есть ощутимая достоверность, «не — случайность» остановленного вни­мания. Есть и приемы, с помощью которых усиливается достоверность фак­та. О них — речь впереди. Пока же повторим: профессиональная работа ре­портера связана с рядом обстоятельств, мешающих правдивости, точности отображения фактов.

Препоны объективности

В XX веке среди теоретиков журналистики не раз шли споры о сущности объективного применительно к специфике профессии. И многие склонялись к тому, что подлинная объективность недостижима, так как отбор любого факта для публикации — процесс субъективный. Роль журналиста вроде бы скромна: представить все как было, предоставив читателю самому судить о событии и его значении. Но автор не может зафиксировать решительно все факты и события, происшедшие сегодня и сейчас.

Отбор фактов тенденциозен; предполагается

дифференциация, возможен субъективизм

В большинстве кодексов журналистской этики проблема объективнос­ти выделяется как определяющая, отсюда и проистекают все рассуждения о профессиональном поведении, о его сложностях, необходимых ограни­чителях и т.д.

Объективность либо необъективность конкретного произведения журна­листики новостей затушевывается тем, что нет обоснований отбора Факта (обоснования не представлены читателю).

Кроме того, репортерская профессиональная обработка выделенных со­бытий: их «локализация» (отделение от связей с другими фактами, от по­следствий и предыстории), потом литературная отделка текста, заботы о его проясненности, увлекательности тоже уводят от реального факта в сторону факта, каким он видится автору.

Творческое «заострение» факта неизбежно заключает в себе оценку. Тут тоже велика опасность субъективизма

Исходя из сказанного, повторим: противопоставление новостей мнени­ям, — не что иное, как ложная посылка, изначальный обман.

«Подводные камни» проблемы объективности репортера:

выбор факта;

удаление «лишнего» (стремление к лаконизму);

обыгрывание факта (его «заострение»).

Во многих случаях речь приходится вести не столько об этике объектив­ной передачи фактов, сколько об этике скрытого комментария, очень рас­пространенного в практике репортерства.

Сегодня журналистика новостей, не обещая невозможного, скорее склонна принимать обязательства и выдвигать соответствующие корпора­тивные требования, связанные не с объективностью, а с беспристрастнос­тью. (Качественные издания во всем мире стараются подчеркнуть свою бес­пристрастность по отношению к личностям, партиям, объединениям, к кото­рым может относиться публикация).

Встает вопрос: как же отбор согласуется с декларируемой беспристрастнос­тью? Отбор совершается не только и не столько «вкусовой», сколько связанный с профессиональными нормами: что годится для журналистики, для редакции в связи с читательским интересом, а что — нет. Отбор ставиться в прямую зави­симость от позиции: «существенно» и «менее существенно» для аудитории.

Еще раз уточним факторы, влияющие на отбор и подачу репортерских новостей; ибо каждый из них (или сразу несколько), могут стимулировать нежелательную «корректировку» объективной картины событий и быть пер­вопричиной этических погрешностей.

Внешние факторы:

Запросы аудитории. Ее вкусы, диктующие угол зрения на факт. (В разные исторические периоды они изменчивы. Разные издания отра­жают разные предпочтения).

Конкуренция. Наличие новостей из других каналов информации. (Ес­ли в утренней газете уже прошла новость, вечерняя попытается сме­нить ракурс, дать ее под другим углом зрения. Отсюда — возможные погрешности).

Общая линия издания. Одни предпочитают «ровный, констатирующий», другие — «сенсационный», либо какой иной стиль подачи новостей. Отсюда — вариативная, «в разной степени правдивая», картина действи­тельности. Как сказал один читатель: «Я смотрю на мир через очки «своей» газеты. Они не розовые, и, как мне кажется, подходят к моему зре­нию, чуть корректируя его. Но стоит мне дней пять почитать другую газе­ту, тоже нашу, городскую, — и я начинаю пугливо озираться, протирать глаза: как будто очутился совсем в другом городе, полном страхов...»

Давление издателей и воздействие рекламодателей.

Факторы, связанные с особенностями профессии репортера: (Они также могут стимулировать искажения фактов)

Оперативный отбор фактов для освещения в печати.

Отсутствие обоснований выбора в тексте.

Отсутствие разъяснений, указаний на подоплеку событий.

Попытки объединения «важного» с «сенсационным».

Общая творческая трансформация факта, ориентированная на уси­ление «воздействия» на читателя.

Если заслон от влияния факторов внешних создать проще, регламентиро­вав в Кодексах и правилах какие-то моменты труда журналиста, выделяю­щие его работу среди других вариантов общественной деятельности (напри­мер, запретив сотрудникам своего издания позволять сторонним организа­циям облегчать транспортные расходы и т.п.), то выработка этических и правовых ограничителей профессиональных шагов при сборе материала и при его оформлении гораздо труднее. Факторы «внутренние», препоны объ­ективности, вызванные самим характером журналистского труда, его непо­вторимыми особенностями, преодолеть сложнее.

Резюме

Главный принцип репортерства: самоочевидность факта и теория эле­ментов новости, пригодных для прессы, — это возможные предпосылки ис­кажения фактов в процессе превращения потенциальной новости в ту, кото­рая идет к читателю (слушателю, зрителю).

При кажущейся объективности, репортерское сообщение не «литератур­ная фотография» события, а творческое произведение. Созданная новость сама появляется как новый факт, использовавший сведения о реальном про­исшествии в качестве «материала». Репортер, свидетельствуя о событии, ук­рупняет и подсвечивает его. Помимо погрешностей вольных и невольных, ме­няющих зеркальное отображение факта на его творческий портрет, на ре­зультаты труда репортера влияет ряд специфических сложностей профессии.

Три наиболее очевидные проблемы:

проблема объективности — беспристрастности;

проблема оперативности и «всей правды»;

проблема соотношения: «сенсационное — общезначимое».

Результат отбора и освещения фактов, — направленность и степень воз­действия на аудиторию — связан с профессиональной ответственностью, включая и ответственность этическую.

Этическая корректность работы репортера, видимо, это точность выбора, точность угла зрения, непредвзятость, возможная полнота сведений. Как бы обязательство представлять правду факта в варианте, приемлемом для аудито­рии и профессионально возможном для данного способа освещения событий.

 

РАЗДЕЛ I

НЕОЧЕВИДНОСТЬ ОЧЕВИДНОГО

или

КАК ИСКАЖАЮТСЯ ФАКТЫ

 

2. НОВОСТИ «БЕЗ ПРИКРАС»

НИЧЕГО ЛИШНЕГО!

Репортеры — не простые наблюдатели событий; «индустрия новостей» активно участвует в политической жизни общества, в культурных и экономи­ческих процессах. И тут, несомненно, большую роль играют так называемые жесткие новости (hard news) — специфическая литературная форма собы­тийных откликов.

Для этой формы важен сильный новостной элемент в происшествии, по­вышенная оперативность («только что произошло», «вот-вот произойдет»). Подчеркивается итог, результат, основные параметры события. Такие репор­терские материалы намеренно отвлекаются от подробностей, превращая но­вость в «сжатый кулак».

Жесткие новости именно та форма, которая представляет репортерское произведение как простую фиксацию, документальное отображение реаль­ности, как максимально объективированную «чистую информацию». Тем не менее, это — законченная литературная форма, со всеми необходимыми ат­рибутами жанра: особыми возможностями воздействия, особым стилем и ритмом, особой композицией.

Как и другие литературные формы, в которые воплощается поиск репорте­ра, жесткие новости способны «подсвечивать», порой тенденциозно подавать, а порой и искажать факты вольно, или невольно. Тут при плохо изложенном фак­те, непрофессиональной его обработке желаемое впечатление аудитории может быть достигнуто «с точностью до наоборот». Скучно, невыразительно — значит неправдиво; кажется, что факт и не заслуживал внимания.

Благодаря эффекту безусловной достоверности жесткие новости высту­пают опорой документализма — важнейшей отличительной особенности журналистики как «литературы факта». Однако, при ближайшем рассмотре­нии выясняется, что тут есть основания говорить как о документализме под­линном, так и о документализме мнимом.

Из всех упомянутых выше факторов, мешающих объективности репорте­ра, при создании жестких новостей особенно существенны:

произвольность отбора фактов;

требование предельной краткости и проистекающая отсюда возмож­ность убирать нечто существенное;

компактная «упаковка» материала (для удобства его мгновенного вос­приятия), также стимулирующая авторский произвол.

Принцип «экономии мышления»

Есть примечательное выражение, бытующее в среде профессионалов: «обстругивание факта», оно предполагает отбрасывание ненужного. Понятно, что определение «лишнее — не лишнее» целиком зависит от журналиста, его взгляда на событие. И велика опасность искажения факта при отсечении лиш­него (или неугодного).

Например, передавая новость о разрушении статуи в центре города («темной апрельской ночью», «неизвестными вандалами»...), можно ее «обстругать»: не упомянуть точное время явного безобразия, факты преды­дущих «покушений» на памятник, и даже упустить уточнение, кому именно памятник поставлен, кого изображает статуя.

Именно так поступило американское информационное агентство, прода­вая эту новость за рубеж. Собкор «Известий», однако, успел передать в но­мер (где уже стояла на полосе полученная новость) свой материал о том же событии. В нем были уточнения: памятник — конному полисмену, в память о тех, кто разгонял первую политическую демонстрацию полвека назад; ста­тую пытались взорвать не раз, и всегда в это же самое время: «темной ап­рельской ночью», накануне 1-го мая, Дня Солидарности трудящихся (уста­новленного в память о той самой демонстрации).

Как видим, «обстругивание» может быть очень целеустремленным. (В дан­ном случае новость политическая прошла по разряду «гангстерских»). И в этом смысле многие журналистские жанры гораздо объективнее «информашки», поз­воляющей скрывать значимые подробности. Тем не менее, читатель прогляды­вает прежде всего колонку новостей. Он хочет получить объективную информа­цию и надеется ее распознать, вопреки возможным искажениям и подтасовкам.

Исходя из сказанного, понятно, почему видимая беспристрастность и до­кументальность первостепенно важна в жестких новостях, где журналисту так просто умолчать о том, о чем говорить не хочется... Еще пример. Сооб­щение, что страна отказалась участвовать в международной экологической конференции может выглядеть просто «отрицательным» фактом. Но если чуть расширить новость, добавить один штрих, прояснив тем самым подо­плеку, окажется, что тут политический демарш (не было приглашено одно из государств, и отказ другой страны стал демонстрацией солидарности).

Жесткий вариант оперативных сообщений,

«спрессовывая» новость, делает ее предельно целеустремленной

Опасность искажения факта при «отсечении лишнего» не обязательно связана стенденциозностью. Часто факты «упрощаются» (и меняются при этом до неузнаваемости) с целью добиться краткости. Это бывает и у начи­нающих, и у опытных журналистов в азарте обработки факта, когда все по­мыслы направлены на то, чтобы придать сообщению наиболее компактную и «читабельную» форму.

Популярность жестких новостей основана не только на эффекте их доку­ментальности, как бы противостоящим навязчивой тенденциозности крупных журналистских материалов (вспомним лозунг: «Новости, а не мнения»). Эти материалы популярны еще и потому, что их легко читать. Нельзя заставлять читателя гадать, останавливаться, возвращаться назад или продираться сквозь чащобу излишних слов. Ставка делается на принцип «экономии мышления». Этот принцип весьма заманчив; следуя ему, журналисты, вроде бы, помогают мгновенно воспринимать смысл публикации, кстати, экономят время читателя. (К тому же, экономят и место на полосе).

Однако, этот принцип ведет к нарушению правдивости, сужает поле объ­ективного взгляда на факт. Если в аналитической журналистике, к примеру, одним из нежелательных, искажающих истину псевдо-профессиональным приемом считается «упрощение ситуации», «спрямление ходов рассужде­ния», то тут сами «ходы рассуждения» отменяются. Хорошо, дурно ли — та­кова специфика краткой новости. Необходимо, чтобы читатель понимал с полуслова, никогда не задавал более одного вопроса — именно такую зада­чу ставят перед собой репортеры кратких новостей.

Более того, желательно, чтобы читатель как бы «понимал» структуру со­общения, «был согласен» с наглядным рейтингом разных сведений о собы­тии, воспринимая предложенный текст сразу и целиком. Профессиональны­ми усилиями журналиста из отобранного фактического материала создается нечто вроде «пилюли» — прочно упакованный смысл новости подается в форме, удобной для моментального усваивания, «проглатывания».

Предел компактности — ведущая строка, хроника или заглавная строка — headline (термин, ставший международным, прижившийся и в отечест­венной журналистике). В таком варианте иногда выступает самостоятельное произведение «короткой строкой» (отпечатанной в газете или бегущей по фронтону здания, экрану телевизора), иногда — заголовок, иногда — самое начало репортерского сообщения.

Соответственно, предполагается предельная краткость сообщения, его «су­жение» и «сжатие». При этом могут возникать погрешности. Например, длин­ный официальный титул ощущается журналистом как чрезмерный, не подходя­щий для лапидарной фразы, и он его сокращает, но при этом нарушает субор­динацию, второе лицо в партии называет «лидером». Или, скажем, выбрав один из многих титулов ученого (наиболее «экзотичный»), дезориентирует чи­тателя в определении основных профессиональных интересов героя.

Стремясь достичь краткости, репортер избавляется:

от лишних подробностей;

лишних имен;

лишних географических названий;

от некоторых специальных или научных терминов;

от некоторых цифр и цитат (или сокращает их).

И, естественно, старается не допускать стилистических повторов (упо­треблять одно и то же слово дважды); остерегается и повторов смысловых. (Например, если из первой фразы ясно, что дело происходит в США, не сто­ит злоупотреблять далее определениями типа «американский»).

Одна из важных установок теории кратких новостей: как правило, в же­сткой новости не нужна так называемая «общая информация»; нежелатель­на описательность, она задерживает поток текста.

Новость должна читаться легко

Убираются ненужные подробности, размывающие текст, повторы, слова специальной терминологии, бесполезные, якобы «красочные» штрихи.

Прочные конструкции

Для подчеркивания сильного новостного элемента в кратком сообщении репортера используется, начиная с XX века, определенная структура матери­ала, закрепленная опытом журналистов разных изданий и разных стран. (По­началу, она использовалась для борьбы творческих работников, — пишущих журналистов — с необдуманным сокращением материалов во время ручного набора и верстки, для противодействия практике «обрубания хвостов»).

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: