Антропософия как импульс культуры

Описывая упражнения, Штайнер хотел показать путь к по­знанию сверхчувственного мира. Но это не самоцель.

Нигде так ясно не сказано, из чего собственно происходит антропософский путь познания, как в книге «Как достигнуть познания высших миров»:

«Человек преобразовывает землю, взращивая на ней то, что он познал в стране Духа. В этом заключается его задача. Лишь потому, что земной чувственный мир связан с духовным миром, на этой земле поистине можно действовать. И если человек причастен к тем мирам, в которых скрыты творящие силы, то нуж­но стремиться подняться к этим мирам».

Другими словами: единственно действительно достойным мо­тивом получения представления о сверхчувственных мирах явля­ется стремление извлечь из этого знания все необходимое для того, чтобы справиться с подлинными задачами, которые ставит земное существование. Тому, кто пытается применить практиче­ские выводы антропософии, несложно найти сферу деятельности, которая делает жизнь интересной и наполненной смыслом. Но он скоро заметит, что цель гораздо глубже, чем просто «стать счастливым» или «реализовать себя» на чисто личном уровне. Задача состоит не в том, чтобы освободиться от физического ми­ра, а напротив, чтобы связать себя с ним и искать такие воз­можности, которые способствуют его постепенному преобразова­нию.

Люди, на практике осуществляющие антропософский путь ученичества, узнают нечто важное и особенно характерное. Они замечают, что упражнение проходит лучше, становится более плодотворным, когда они ведут деятельную, направленную вов­не жизнь. Кто избрал этот путь и думает, что с его помощью можно достичь действительных духовных познаний, уклоняясь при этом каким-либо образом от тяжелого повседневного суще­ствования, испытает горькое разочарование. Духовная изоляция непроизвольно ведет к ослаблению души. Постоянное, полное оптимизма движение от внутреннего покоя к внешней активно­сти и обратно — это неразрывно связанная с антропософией форма жизни. Спокойное внутреннее упражнение повышает интерес к внешнему миру и другим людям. Результаты — в форме углубленного понимания и повышения деятельных сил челове­ка — появляются лишь тогда, когда достаточно силен интерес к жизни.

Здесь, я думаю, и лежит истинная причина того, почему ан­тропософия стала импульсом, который породил плодотворные инициативы во многих областях жизни и культуры.

ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРИМЕНЕНИЯ

Если бы Рудольф Штайнер пошел по другому пути учениче­ства, чем тот, который был им избран, он бы не смог, по его собственным словам, внести вклад в формирование художест­венной деятельности в области архитектуры, живописи, скульп­туры, сценического искусства и т. д., что также наложило силь­ный отпечаток на антропософское движение. Вальдорфские шко­лы в педагогике, антропософски ориентированные медицина и лечебная педагогика, биодинамическое сельское хозяйство и ряд других примеров прикладного духовного исследования тог­да бы не были бы созданы.

Многие из инициатив, предложенных Штайнером и имеющих значительный вес для всех этих практических областей, были изложены не в форме книг или докладов, а в беседах, в ответах на вопросы, поступающие от людей, которые во многих случаях были хорошо образованными специалистами в данных областях. Ответы зачастую были очень конкретными и подробными и не­редко показывали обширные знания в областях, где обычно бывают компетентны только специалисты.

То, что «духовное исследование» может очень сильно способ­ствовать углублению знаний о физических феноменах, кажется бесспорным для знакомого с тем, как Штайнер отвечает на мно­жество различных, чисто практических детальных вопросов, которые были заданы ему в последние годы его жизни. Часто отмечается, что духовные представления Штайнера существуют «изолированно» и что среди его последователей не обнаружива­ется ничего подобного.

В определенном отношении это верно. Кто постарался прочитать эту книгу, может понять, почему так трудно проводить ис­следование в духовной области. Но все же было бы несправед­ливо из-за этого отмахиваться от учеников Штайнера как от несамостоятельно повторяющих его слова людей.

Если бы так и было, то вальдорфские школы, антропософски ориентированные учреждения в области лечебной педагогики и ухода за больными, биодинамическое сельское хозяйство и все­возможные иные прикладные инициативы и деятельности уже давно бы заглохли. Именно потому, что многие указания Штайнера были даны в более или менее спонтанной форме и касались совершенно определенных ситуаций, они не могут быть использованы без вдохновения и по шаблону.

Кто хочет работать, используя рекомендованные Штайнером методы, но ограничиваясь при этом лишь сложившимися фор­мами, не сможет достичь каких-либо успешных результатов — например, научить конкретную группу школьников лучше сосре­доточиваться или аутичного ребенка — чистить зубы, а также суметь активно помочь тяжелому раковому больному или про­извести действительно качественный компост.

Тот. кто хочет внедрить антропософские импульсы в практи­ческую жизнь, должен в зависимости от своих индивидуальных способностей стараться стать творческим человеком.

В заключение мне хотелось бы упомянуть о том, к чему при­ходят многие сотрудники различных антропософских учрежде­ний. Это было и со мной. Мы находимся сейчас в некотором кризисе цивилизации, и это проявляется в различных сферах жизни. Проблемы, стоящие перед учителями, лечебными педа­гогами, врачами, медицинскими сестрами, садоводами и земле­дельцами, повсеместно имеют тенденцию становиться сложнее. И тем важнее не отчаиваться. Наоборот, перед нами стоит за­дача — увеличить внутренние силы человека. И антропософский путь упражнений оказывает в этом неоценимую помощь. Он позволяет испытать радость от работы, хотя работа и требует от человека все больше усилий.