2.2 Христианское учение о государстве. Влияние христианства на законодательство византийской империи

Отношение человека к государству как к воплощению власти во все времена было напряженным. Поэтому вполне понятно, почему вопрос государства и его сущности с самого начала играл важную роль в христианской мысли. Государство является наивысшей формой общественного строя, которая берет свое начало от естественного права, служит для устро­ения земного благосостояния и основывается на истине и власти. Византия была христианским государством, в котором важнейшими источниками права при­знавались положения Священного писания и канонические постановления. Основная идея политико-правовой системы Византийской империи заключалась в тесном взаимодействии канонического права и государственного законодательства. Именно в Византии, как нигде, церковь стремилась отожде­ствить закон церкви с законом государства.

Утверждение христианства в духовной жизни и превращение церкви во влиятельный институт огромного нравственного воздействия на общество порождали пристальное внимание византийских государственных деятелей и православных мыслителей к проблеме государство – церковь, т. к. вопрос о взаимоотношениях церкви и государства – «вопрос чрезвычайной важности и сложности, решение которого определяло и определяет ход мировой истории»[31]. Обоснование возможности синхронного развития двух видов власти – государственной (императорской) и церковной (патриаршей), но не простого сосуществования, а в рамках продуктивного диалога и равнозначной ответственности за мирские дела и общественную нравственность оставалось актуальной проблемой политической мысли Византии эпохи Средневековья.

С самого первого момента своего существования христианство объявляет о своей универсальности, стремясь, стать не только всемирной религией, но и нравственной основой общественной жизни. Так как христианство сразу выступило как религия вселенская, предназначенная для всех людей и всех народов. Так и христианская церковь воплощала в жизнь слова Христа: идите в мир весь, проповедите Евангелие всей твари (Ев. От Марка. Гл. 16). Рим считал «новую религию» неприемлемой и потому пытались пресечь её распространение по всей империи. После Миланского Эдикта в 313 году общественная жизнь кардинально не меняется, но христианство перестаёт быть гонимой религией.

Христианские ценности, революционные в положительном, нравственном смысле для государственной и общественной жизни, были включены в право народов Римской империи,

Христианским мировоззрением продиктована и Конституция 315 г., которая предписывает клеймить только руки и голени преступников, осужденных на гладиаторские бои или в рудники. По этому постановлению лицо человека не должно оскверняться клеймом, поскольку оно сотворено «по образу небесной красоты»[32]. В области гражданского судопроизводства вводились в действие христианские нормы поведения: всякое заинтересованное лицо могло переносить по взаимному согласию с противоположной стороной дело на рассмотрение церковного суда. Новый эдикт Константина предписывает, что если кто-либо обратится к суду епископа, то ему должна быть предоставлена возможность судиться, таким образом, дело из области регулирования светского права передается «христианскому закону» даже в том случае, если оно уже начало слушаться в светском суде. Решение епископского суда считается непреложным, что бы он ни решил. Далее следовали эдикты о запрете языческих гаданий и частных жертвоприношений, о всеобщем праздновании воскресного дня с полным запретом всех работ, торговли и судопроизводства. В 325 г. Константин запретил выставлять свои изображения в христианских храмах, а чиновникам предписал воздерживаться от языческих обрядов. В 326 г. он запретил восстанавливать разрушенные языческие храмы. По закону 325 г. Константин дал указание префекту претория, чтобы суды присуждали осужденных за тяжкие преступления к работе в рудниках вместо гладиаторских боев и съедения их зверями на потеху толпе. В области семейного права также были христианские новации. Константин видит в супружеской измене одно из самых гнусных преступлений, о чем можно судить хотя бы потому, что по амнистии, проведенной им в 322 г., из тюрем выпускали всех, кроме отравителей, убийц и виновных в адюльтере. Затрудняется по закону 331 г. и свобода развода. Отныне женщина не может дать развод мужу на основании того, что он склонен к азартным играм, пьянству или супружеской измене. Причинами развода могут быть только тяжкие преступления мужа – убийство, отравительство, осквернение могил. Аналогичным образом муж может развестись с женой, только если она окажется сводницей, отравительницей или нарушит супружескую верность. Развод в нарушение этого правила карается оставлением приданого другому супругу и, кроме того, для женщины – высылкой на остров, для мужчины – запрещением повторного брака[33].

Христианство настаивает на таких отношениях с государством, в которых светские и сакральные функции не отождествляются. И даже там, где они долгое время совмещались в широких полномочиях императора, отцы церкви всегда отмечали существенное отличие этих двух институтов, и не допускали мысли об их слиянии, резко осуждая обе формы данной конструкции (папоцезаризм и цезарепапизм). Социальная доктрина христианства, пусть ещё и не до конца сформировавшаяся, начинается с момента, когда новая религия получает легальный статус и важное общественное значение, то есть с момента, когда происходит примирение между светской властью и христианством, а христиане стали активно вовлечены в политическую жизнь государства. Раннехристианские апологеты II века (Климент Александрийский, Ириней Лионский, Лактанций и др. ) уделяют огромное внимание государственным и общественным вопросам. А известный христианский писатель Тертуллиан тановится первым философом, который трактует христианское богословие в контексте целостного, имперского мировоззренческого подхода[34].

Основные идеи и принципы единения духовной и Государ­ственной Власти отражены главным образом в актах Импе­раторского законодательства Византийской империи[35].

 Стоит отметить такой памятник Византийского права как Эпанагога, который символично выражает обе власти, как тело и душу в человеке и говорит, как в человеке жизненно необходимо согласие души и тела, так и в государстве - полное единство царства и церкви. Помимо этого, материал в сборнике разделялся на 40 титулов и включал в себя нормы процессуального, вещного, брачно-семейного, наследственного, обязательственного и уголовного права. Наряду с ними в сборнике есть не характерный ни для римской, ни для византийской правовой традиции публично-правовой раздел, касающийся власти светской и духовной и её представителей - императора и патриарха. По мнению В. М. Грибовского, положения этого раздела официально «узаконили народные византийские воззрения на царя и таким образом закрепили, оформили данные народного правосознания, сказавшегося в различных литературно-политических памятниках». Исследователь Д. Зимон отметил, что Эпанагога начинается с необычной законодательной идеи: Бог, когда сотворил человека из духа и материи, предоставил закон, как линию между ними. То есть, по мнению патриарха Фотия, главного автора этого сборника, у Бога во время Творения имелись три субстанции: материя, дух, закон. Подобная троичность в светской перспективе может обозначать, что Бог желал ввести монархию, как правление трех субстанций - императора, патриарха, закона, а не диктат одной из них. Божественный закон, действуя как посредник между духом и материей, телом и душой, императором и патриархом вытеснил императора с позиции абсолютного главы государства. Государство и мир управлялись уже не только императором, но скорее триумвиратом[36]. Интересным также представляется подход к определению закона, содержащийся в Эпанагоге: «Закон - это общезначимое распоряжение, решение мудрых мужей, общий договор граждан государства»[37]. Приведённый пример достаточно показателен с той точки зрения, что в данном акте в наибольшей степени отражается стремление возвысить роль церковной власти по отношению к светской.

Таким образом, законодательство императоров Македонской династии было последней широкомасштабной правительственной инициативой в области права. Чётко сформулированное в «Эпанагоге» понятие государства и Церкви как единого организма стало доминирующим в определении церковно-государственных отношений и оставалось таковым до конца существования империи.