 |
Джексон. Лиленд. — Мейсон, ты меня слышишь? — спрашиваю, переворачивая его. Его лицо в крови, и нос, похоже, сломан, но кровь явно не из носа.
|
|
|
|
Лиленд: Это...
Лиленд: Подожди-подожди...
Лиленд: Ждёшь?
Лиленд: Хочешь угадать?
Я: О чем ты говоришь?
Лиленд: Меня похитил Бадди. Лол.
Я: Почему это смешно? Это какая-то шутка? Ты шутишь? Если ты пошутил, я задам тебе хорошую трепку.
Лиленд: Никаких шуток. Меня похитили. Или насильно увезли. Как понять разницу? Похитили ли меня? Или увезли насильно?
Я: КТО, БЛЯДЬ, ТЕБЯ УВЕЗ?
Лиленд: Ты к этому готов?
Я, возможно, задушу Лиленда, если кто-нибудь не доберется до него первым. Он явно ждёт ответа.
Я: ВЫКЛАДЫВАЙ УЖЕ.
Лиленд: Роуз.
Лиленд: Роуз — это Бадди. Забавно, правда?
Разве это забавно? Он меня явно разыгрывает.
Я: Очень смешно. А теперь расскажи мне, что происходит на самом деле.
Лиленд: Меня.
Лиленд: Мать
Лиленд: Твою.
Лиленд: Похитили.
Лиленд: Она пахнет лакрицей. Почему от нее пахнет лакрицей?
Сбегаю вниз по лестнице, уверенный, что Лиленд просто шутит. Не может быть, чтобы Роуз... Что? Насильно увезла обученного наёмного убийцу... Если только он хотел, чтобы его увезли. Проклятье! Он хотел, чтобы его похитили!
— Лиленд? Роуз? — кричу, оглядываясь по сторонам явно пустого книжного магазина.
Я: Если ты где-то прячешься, я забираю Перчинку и ухожу от тебя.
Лиленд: Какую именно часть фразы «Меня похитили» ты не понимаешь?
Я: Но она позволяет тебе просто болтать по телефону?
Лиленд: Она старая, она не знает, что я это делаю.
Я: Она не до такой степени старая!
Лиленд: Я хитрый ублюдок.
Я: Где ты находишься?
|
|
|
Лиленд: Я не знаю, она натянула мне на голову футболку, так как думает, что я не могу через нее видеть.
Я: Тогда как же ты ПЕЧАТАЕШЬ?
Лиленд: Она не завязала ее, поэтому я могу смотреть вниз и видеть свои колени.
Я: Если это шутка, я очень сильно разозлюсь.
Лиленд: Никаких шуток, хотя это УМОРИТЕЛЬНО.
Неужели он и правда не шутит?
Я: Ты сам ПОЗВОЛИЛ ей тебя похитить?
Лиленд: Ага, совершенно верно. Мои руки на данный момент свободны, потому что она связала их очень слабо. Она понятия об этом не имеет. В смысле, у нее действительно есть пистолет, но я мог бы уже пятнадцать раз отнять его.
Я: ЗАЧЕМ?
Лиленд: Она везёт меня на встречу с Хардеком! Приди и спаси меня!
О боже.
Только Лиленд мог посчитать это хорошей идеей.
Я: Какого черта ты это сделал? Выбирайся оттуда немедленно!
Лиленд: Это наш шанс. Детка, они не убьют меня. У меня есть навыки, которые они жаждут заполучить.
Я: Лиленд, пожалуйста. Пожалуйста, выбирайся оттуда.
Лиленд: Я в порядке. Тебе просто нужно найти меня.
Я: Открой карты и посылай мне каждую минуту свое местоположение.
Лиленд: Ты такой умный!
Через мгновение на телефон приходит сообщение с местоположением Лиленда. Я бегу к машине, вводя по дороге адрес в свой GPS-навигатор, и завожу двигатель. Как только понимаю, куда надо ехать, я звоню Генри.
Глава 39
Лиленд
Машина останавливается, и я терпеливо жду, пока Роуз обойдет ее и откроет мне дверь. Она забывает, что мои руки привязаны к дверной ручке, и чуть не выдергивает мне запястья, поскольку я снова засунул их в слабо завязанную верёвку.
— Ой!
— За всю свою жизнь я не встречала никого, кто бы столько ныл и жаловался, как ты. — Она развязывает меня и ведёт за собой на «гиперскорости».
|
|
|
— Такими темпами мы как раз к завтрашнему дню и прибудем — бубню я.
Она срывает с моей головы футболку и бросает сердитый взгляд.
— Вы, молодое поколение, такие грубияны.
— Да ладно? Это не я только что связал и похитил человека.
Роуз продолжает плестись в сторону дома. Не понимаю, почему она не припарковалась ближе. Дом красивый, но я его не узнаю. Последний раз, когда я отправил Джексону свое местоположение, мы въезжали на подъездную дорожку, так что он должен точно определить, где я нахожусь.
Дом выглядит слишком приличным, чтобы принадлежать плохому парню. Вокруг крыльца высажены красивые цветы, и живые изгороди аккуратно пострижены, создавая гостеприимный вид.
Она вводит меня внутрь и выглядит при этом очень довольной собой.
Из-за угла выходит мужчина и в явном шоке пялится на нас. За ним стоит пара прихвостней, а это значит, что перед нами, скорее всего, Хардек собственной персоной.
— Э-э... Здрасти?
— Привет! — отвечаю, освобождая руку из шнурка толстовки, и протягиваю ему. — Я — Песочный человек, а ты, должно быть, Хардек.
Этот парень жутко скучный. Выглядит, как заурядный стареющий бизнесмен. Седеющие волосы, карие глаза, скрытые за очками, и одет он в брюки и рубашку, которая ему слишком тесна.
Блин, и в данный момент он смотрит на меня разинув рот.
— Роуз, что это за херня? Какого черта? Ты решила, что притащить долбаного наёмного убийцу ко мне домой это хорошая идея?
— Я его связала! Но он такой изворотливый. Держу пари, это потому что он гей. Эти геи любят всякое извращённое дерьмо. Он вероятно привык быть связанным, — решает она.
— А ты не думаешь, что причина в том, что он наемный, мать твою, убийца? — Хардек кажется немного перегибает палку своим драматизмом. Но мне ли судить? Я сам обожаю создавать драму.
— Да как ты смеешь разговаривать со своей матерью в таком тоне! — рявкает Роуз.
— Роуз твоя мать? Какая милота! — восклицаю я. — Роуз, мне кажется, вы должны наказать его.
По какой-то причине Хардек не считает меня смешным.
— Подними руки вверх. Парни, свяжите его. Норм, вызови подкрепление, пусть тащат свои задницы сюда немедленно. Кенни, обыщи его и убедись, что у него ничего нет.
— О-о-о, меня снова обыщут. Пожалуйста, можно это будет симпатяшка? — Осматриваю телохранителей, пока мой взгляд не останавливается на качке. Рубашка очень аппетитно обтягивает его тело, поэтому я указываю на него. — Можно он меня обыщет, пожалуйста?
|
|
|
Вместо этого, вперёд выходит какой-то урод и хватает меня за руку.
— Нет! Я хочу другого!
Протягиваю руку и провожу пальцами по накачанной груди красавчика, прежде чем ворчун связывает мои руки спереди. Непростительная ошибка. Руки всегда надо связывать сзади.
— Хардек, ты на самом деле многое теряешь, если думаешь, что я не принесу никакой пользы. Видел бы ты, на что я способен в спальне и за ее пределами. Возможно, тебе со мной будет не справиться.
Подмигиваю ему, отчего Хардек кажется озадаченным. Должно быть, он не понимает «флирта».
Пока Хардек немного нервничает, мужчина, лицо которого выглядит так, будто ему зарядили булыжником, забирает у меня шнурок от толстовки и начинает со знанием дела меня связывать.
— Блин! Я смотрю, ты знаешь, как обращаться с веревкой? — спрашиваю его.
Он проверяет, насколько крепко меня связал, вероятно, чтобы покрасоваться своим мастерством в бондаже.
— А что ещё ты умеешь связывать? — ухмыляюсь ему.
— Сиськи, — отвечает он, и я начинаю хохотать.
— Кенни, не болтай с ним, — огрызается Хардек почти в панике. По телефону он казался довольно уверенным, но думаю, что общаться с киллером по мобильному совсем другое дело, нежели принимать его в своем доме.
Кенни пожимает плечами и начинает меня обыскивать. Он намного энергичнее Роуз, так что хорошо, что я оставил свой телефон в машине. Парень даже проверяет мои подмышки, прежде чем спуститься к ногам. Он грубо и не так уж ласково похлопывает меня по мошонке, как будто полагает, что я прячу там дробовик или что-то в этом роде.
— Ай! Это мои яйца, — вскрикиваю я. — Мне, в отличие от твоих цыпочек, не нравится, когда со мной обращаются так грубо.
— Будь мужиком, — говорит он, стаскивая с меня ботинок и осматривая его.
— У тебя ещё и фут-фетиш? — с любопытством интересуюсь я, шевеля пальцами ног.
|
|
|
— Роуз, кто, черт возьми, этот пацан? — спрашивает Хардек.
— Он — Песочный человек! — восклицает она.
Хардек скептически изучает меня, и тут Кенни ощупывает мою ступню.
— О, да! — стону я. — Сорока-белобока кашу варила...
Он резко бросает мою ногу.
— Кенни, хватит! — велит Хардек, прежде чем парень успевает заняться моей левой ногой.
В своей работе я обнаружил, что, если заставить мужчин чувствовать себя неловко, они легко теряются и обычно перестают тебя обыскивать. Кенни даже не потрудился проверить мою левую лодыжку.
Засовываю ногу обратно в ботинок и поворачиваюсь к Хардеку, который смотрит на меня с подозрением, как будто пытается понять, человек ли я вообще.
— Мы общались? — спрашивает он.
— Ты уже забыл о нашем телефонном разговоре? Или ты просто пытаешься понять, на самом ли деле я Песочный человек? — отвечаю вопросом на вопрос.
— Кто тебя нанял?
— Я же сказал тебе, изначально это был Уилсон.
— Но ты его убил.
— Ага.
Он качает головой.
— Мне не стоило ему доверять. Но он не хотел считаться со мной. Думал, если убьет меня, то сможет захватить власть. Но у меня есть планы. Большие планы.
— Не хочешь рассказать мне об этих планах? — интересуюсь я.
— Ага, как же, позволь рассказать тебе всё о моих планах, — отвечает он с сарказмом. — Так почему же ты охотишься за мной теперь?
— Потому что ты наехал на моего спутника жизни. Ты пытался его убить. А я не выношу, когда кто-то пытается убить моего любимого человека.
— Он влез не в свое дело.
— Ну, за этим его и наняли. Но у меня есть на него некое влияние. Этот парень любит меня, поэтому я могу заставить его остановиться... за определенную цену.
— Ты хочешь, чтобы я нанял тебя? — спрашивает Хардек.
Одариваю его своей самой нахальной улыбкой.
— Я могу перестрелять всех в этой комнате.
— Я уверен, что можешь. Но дело в том, что не всегда разумно иметь в своем окружении кого-то, кто обладает таким сильным преимуществом, и его невозможно контролировать. Если ты мне не предан, кто поручится, что ты не вонзишь мне нож в спину?
— Деньги. Я обожаю деньги.
— Последний раз, когда мы разговаривали, ты не хотел денег.
Вот черт.
— Ну... тогда не хотел. А теперь хочу. Разве человек не может передумать? Дело в том, что такой человек, как я, выполняет то, что хочет его наниматель. Если будешь мне исправно платить, я убью любого, кого захочешь.
— Тогда, что произойдет, если кто-то другой наймет тебя, чтобы убить меня?
— Тогда я убью тебя. Неужели не понимаешь, кто такой наемный убийца? Я убиваю того, за кого мне платят. Если не хочешь, чтобы я тебя убил, ты либо платишь мне, либо нанимаешь меня на работу.
|
|
|
— Видишь? Никакой преданности.
— Ты прав, никакой. Потому что никто никогда не давал мне повода быть преданным. Тебе просто нужно дать мне этот повод.
— Похоже, с тобой слишком много мороки.
— Если считаешь, что все должно быть легко, то тебе не удастся далеко продвинуться в этом коррумпированном мире, через который прокладываешь себе путь.
— Эй, босс, — подходит один из парней, держа в руке какой-то предмет.
Хардек переводит свое внимание на него.
— Что там у тебя?
— Между дверью и сиденьем был спрятан телефон. Я не могу его разблокировать, но, судя по экрану блокировки, он, похоже, посылал кому-то свое местоположение.
— Мать твою.
Джексон
Я уже в полумили от места назначения, и съезжаю с дороги. Не знаю, есть ли у них видеонаблюдение и чего ожидать, но не хочу подходить слишком близко и обострять ситуацию. Я позвонил Генри, но он отстает на добрых пятнадцать минут или около того. И кто знает, как скоро он сможет собрать свою команду.
Лиленд, возможно, считает, что Хардек сохранит ему жизнь за его навыки, но такие люди, как Хардек, не особо любят иметь дело с тем, кто сильнее их. Они видят в этом риск. А Лиленд не только искусен в своем деле, но еще и умен. Хардеку нужны люди, которые последуют за ним, а не те, которые могут его перехитрить.
Бросаюсь к багажнику, гадая, какое еще оружие есть у Лиленда в арендованной машине. Когда открываю его, то понимаю, что чертовски ошибся. Лиленд не очень умный человек. Когда он успел засунуть все это сюда?
Вздыхаю и хватаю винтовку, засовывая пистолет в кобуру на боку. Генри велел мне дождаться его несмотря ни на что, но я не могу просто сидеть в машине и молиться, что они не убьют Лиленда. Я должен хоть что-то сделать.
Перекидываю ремень винтовки за спину и начинаю двигаться в лесистую местность, которая, должно быть, окружает собственность. Я вспоминаю свои армейские дни и военную подготовку. Но на этот раз это не учебная тревога. Даже будучи переброшенным в места военных конфликтов, я не принимал особого участия в боевых действиях, но сейчас у меня на уме только одно, и я знаю, что камня на камне не оставлю в этом городе, чтобы защитить Лиленда.
Я продолжаю передвигаться вдоль деревьев, натянув капюшон и стараясь держаться как можно ближе к земле, чтобы не выделяться.
Заметив очертания дома, замедляю ход, опускаюсь на землю и ползу, пока не нахожу хорошее место для обзора. И тут мой телефон начинает вибрировать.
Ожидая звонка Генри, который скажет мне не делать глупостей и не строить из себя героя-одиночку я с удивлением обнаруживаю, что это Лиленд. Неужели он уже уничтожил весь синдикат и остановился за мороженым?
— Алло?
— А, ты должно быть Джексон, — произносит мужчина слишком уверенным тоном.
От беспокойства у меня начинает сосать под ложечкой. Вероятно, он нашел телефон Лиленда и знает, что я направляюсь к ним. Возможно, он даже знает, что я снаружи и наблюдаю за домом в прицел винтовки.
— Я лишь хочу его вернуть, и потом я просто уйду. Если ты не отпустишь его, я позвоню в полицию и скажу им, где ты находишься.
— И ты хочешь, чтобы я поверил, что ты им еще не звонил? — спрашивает Хардек.
— Что бы я не сделал, я могу задержать их, пока ты не свалишь отсюда, если вернешь его мне, — отвечаю, и в это время замечаю, как подъезжает машина, и из нее выходят люди. Очевидно, он вызвал подкрепление.
— Или я мог бы просто его убить.
— Я убью каждого из вас, если с него хоть волосок упадет, — рычу я.
— Кому ты рассказал?
— Пока никому, потому что не знал, во что ввязываюсь.
— Не ври мне, — рычит он. — Расскажи мне, что ты знаешь!
— Джексон! Любовь моя! — выкрикивает Лиленд на заднем плане.
— Заткнись! — кричит Хардек.
— Я расправлюсь с этими ребятами! — продолжает Лиленд.
— Заткните, мать твою, этого парня! — орет Хардек. — Выстрелите ему в ногу.
И затем я слышу крики и первый выстрел. После чего звонок обрывается.
Меня охватывает паника, когда вижу, как охранники поворачиваются и бегут к дому. Я понимаю, что мне сию же секунду нужно решить, что делать. Прицеливаюсь из винтовки и стреляю в ногу ближайшему ко мне мужчине. Он падает, когда я стреляю в следующего парня. Все мысли о законности и предостережениях Генри улетучиваются. Я лишь знаю, что мне нужно добраться до Лиленда как можно быстрее. Я не остановлюсь, пока он не вернется в мои объятия.
Лиленд
Поднимаю ногу и вытаскиваю нож из ботинка, который Кенни так и не проверил. Внимание Хардека приковано к телефону, и это непростительно глупо. Я подхожу к нему и пытаюсь воткнуть нож ему в шею сбоку. Он отстраняется в последний момент, поэтому нож вонзается в основание его шеи, ближе к его плечу, и жизненно важные артерии не задеты. Хардек кричит и стреляет в меня, но я достаточно близко к нему и успеваю отскочить в сторону. Обхватываю связанными руками шею Хардека и тяну его назад.
Хардек бьет меня локтем в бок, отпихивая назад. Нож все еще у меня в руках, но я никогда мастерски не владел им, поскольку моя сильная сторона — это огнестрельное оружие.
Сексуальный качок хватает меня и тащит назад, но так как я держу Хардека за шею, то дергаю его за собой. Он падает на меня и что-то кричит о своей кровоточащей ране на шее. Если он и дальше будет так усердно сопротивляться, то кровотечение усилится, но, похоже, он этого не замечает.
Кенни и сексуальный охранник бросаются на меня, когда я затягиваю веревку, которой связаны мои руки, на шее Хардека.
Хардек издает булькающий звук, пока я тяну его на себя, но Кенни удается отодрать мои руки от Хардека и бросить меня на пол. Я по-прежнему держу нож в руке, поэтому тянусь и вонзаю нож Кенни в ногу. Он кричит от боли и падает на спину. Но тут Хардек встает надо мной, нацелив пистолет мне в голову, а другой рукой держит свое кровоточащее горло.
— Ты... ублюдок, — рычит он.
— Не надо угрожать мне, что убьешь меня, если не хочешь, чтобы тебе ответили тем же. И ты действительно хочешь меня убить?
— Нет, у тебя есть некоторая информация, которую я не прочь получить. Подумать только, сколько знаний хранится в твоем мозгу. Но для того, чтобы ты передал эту информацию мне, тебе не нужны руки или ноги. Правда? Что предпочитаешь потерять в первую очередь?
— Ого? Я могу выбрать? Можешь подстричь мне волосы, если хочешь.
Хардек нацеливает пистолет на мою руку, и я понимаю, что, возможно, облажался. Но я не собирался просто лежать и позволить ему прострелить мои конечности. И ударив его ножом, я на самом деле почувствовал себя немного лучше.
— А может, ты даже этого не стоишь, — говорит он и направляет пистолет мне в голову.
После чего раздается выстрел, и я вздрагиваю, но не чувствую боли. Хардек падает на колени, роняя пистолет на пол. Он перекатывается на спину и, хватаясь за бок, стонет от боли. Сразу за ним стоит Джексон. Я пялюсь на него выпученными глазами, словно он Бог, спустившийся с небес.
— Если кто-нибудь из вас дернется, пристрелю, — рычит он, и я понимаю, что никогда еще не был так возбужден.
Один из парней шевелится, но я хватаю пистолет Хардека и стреляю еще до того, как парень успевает поднять свой пистолет. Затем вскакиваю на ноги и бегу к Джексону, который хватает меня одной рукой и тянет за себя, словно пытается защитить своим телом.
— Ты спас меня, — произношу я удивленно и возбужденно, и слишком взволнованно.
Он отрывает свой взгляд от меня и переводит его на плохих парней, на случай если те попытаются что-то сделать.
— Хоть один пошевелится, и я вас всех перестреляю, — рявкает Джексон. — Лиленд, уходи.
— Я тебя не оставлю, — отвечаю ему, хватаясь левой рукой за край его рубашки, потому что хочу почувствовать его. Пусть даже это всего лишь его одежда. — Я уйду только вместе с тобой.
— Хорошо, прикрывай меня сзади. Отряд Генри должен прибыть с минуты на минуту, — говорит Джексон.
— Я могу смотреть на твой зад весь день, — отвечаю ему.
— Перестань, от твоих слов мне хочется обнять тебя, но я держу этих парней на мушке, — говорит Джексон.
— Ладно, но Кенни знает, как завязать потрясающий узел. Он говорит, что умеет связывать сиськи. Может быть, он сможет научить тебя чему-нибудь.
— У меня нет никаких сисек, чтобы их связывать.
— Пожалуй, что так.
Раздается вой сирен, и в дом врываются полицейские. Джексон указывает им на Хардека, который пытается уползти и при этом не истечь кровью до смерти.
— Ничего не произноси, пока мы не поговорим с Генри, — просит Джексон, развязывая мне руки. — Я не знаю, как он поступит по поводу законности наших действий. Но он не допустит, чтобы нас засадили за решетку.
Генри подходит к нам, когда другие полицейские надевают наручники на Кенни и качка.
— Пусть они делают свою работу. Вы двое в порядке? — спрашивает Генри.
— Боже, Генри, — говорю, хватая его за руку. — Это было чертовски сексуально. Короче, я лежал на полу, Хардек нацелил на меня пистолет и собирался пристрелить, и тут появляется Джексон. Я дрожу от страха на полу, задаваясь вопросом, кто же меня спасет? Джексон! Он врывается верхом на белом жеребце и кричит: «Не трогай моего любовничка! » и БУХ — выстреливает в него. Хардек падает на колени, а Джексон срывает с себя рубашку, чтобы я мог насладится игрой его мышц. Его тело немного потное, что не так уж сексуально, но я совсем не против.
— Ведь ничего этого не было? — спрашивает Генри.
— Почти ничего, — признается Джексон, при этом обняв меня за талию и притянув обратно к себе.
— Замолчи, Джексон. Это было сексуально! Позволь мне насладиться этой сексуальностью. Как думаешь, ты сможешь это повторить? — нетерпеливо спрашиваю я, прижимаясь к нему всем телом. Обожаю то, как он бережно обнимает меня.
— Думаю, мы должны вести себя тихо, чтобы оставаться вне подозрения, — говорит Джексон. — Мы понятия не имеем, кто в них стрелял. Они взяли Лиленда в заложники. Я приехал, чтобы спасти его. К тому времени, как я вошел, все уже были полумертвыми.
Поднимаю глаза и вижу, что Джексон пристально наблюдает за мной.
— Это отстойная история. В ней нет абсолютно ничего о твоих героических усилиях или моей эрекции, вызванной твоим видом.
— Нам ни к чему знать об этом, — произносит Генри. — Вы уверены, что оба целы и невредимы?
— Я — да. Лиленд? — спрашивает Джексон, ставя меня перед собой, чтобы оглядеть с головы до ног.
— Я уже говорил тебе, что со мной все замечательно, — уверяю его. — Более чем замечательно! Ты был бесподобен. Ты был сексуален.
— Ты молодец. — Генри похлопывает меня по спине.
— Правда? — оглядываюсь на него. — Ты сможешь... меня терпеть теперь?
— Наверное... потому что Уильямс хотел бы этого. Он был из тех людей, которые всех прощают. А теперь нам нужно, чтобы никто из этих парней не проболтался о том, кто ты такой, — говорит Генри.
— Такие парни не болтают, особенно с полицией, — отвечаю ему. — А без защиты Хардека, они, возможно, вообще побояться говорить. Если никто не спросит, сомневаюсь, что этот вопрос возникнет. Но если хочешь, чтобы я им пригрозил, я могу. Я обожаю запугивать людей. Подожди! Позволь Джексону припугнуть их. Это так сексуально.
— Никаких угроз. Вы, ребята, и так многое сделали. Просто идите к моей машине и ждите, я поговорю с вами после того, как разберусь со всем этим.
— Хорошо, — соглашается Джексон и ведет меня к машине Генри, затем разворачивает к себе лицом. Он обнимает меня и крепко прижимает к себе.
— Я был так напуган, Лиленд. Черт побери, никогда больше не пугай меня так! — Он откидывает мои волосы назад и обхватывает мое лицо руками.
И тут я понимаю, что Джексон вовсе не драматизирует. Он на самом деле расстроен.
— Эй, я в порядке. Джексон, честное слово, со мной все хорошо.
У него дрожат руки, когда он проводит большим пальцем по моей щеке.
— Он мог застрелить тебя… Я мог потерять тебя, — говорит Джексон, прижимаясь лицом к моей шее. — Почему ты пошел с ними? Зачем ты это сделал?
Отвожу его голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Джексон… Мне жаль, что я поставил себя в такое положение, но мне нужно, чтобы ты перестал волноваться и подумал о том, скольких людей мы спасли. Хардек торговал на черном рынке как оружием, так и людьми. Скольких девушек мы спасли? Сколько людей мы спасли, которых могли убить из этого оружия? Джексон, я знаю, что ты меня любишь, и это так много значит для меня. Но мы можем помогать людям. Мы можем спасать жизни. Ты и я? У нас есть навыки и способности, которых нет у многих. А сидеть в безопасной, обитой войлоком комнате не спасет никого, кроме нас самих.
Он делает глубокий вдох, затем прижимается своим лбом к моему и закрывает глаза.
— Я знаю. Ты прав. Это просто… Я был напуган.
— Знаю, и, вероятно, легче не станет никогда, независимо от того, как долго мы будем этим заниматься. Я почувствовал бы тот же страх, если бы там лежал ты. Потому что ты так много значишь для меня. Ты даже не представляешь, насколько дорог мне. До тебя мне казалось, что я даже не живу. Я думал, что был счастлив. Я думал, что живу полной жизнью. Но… так было потому, что я смирился с мыслью, что у меня никогда этого не будет. Что я никогда не испытаю таких моментов, как с тобой. Что никто никогда не станет заботиться и любить меня так, как ты. Но ты доказал мне, что в жизни есть гораздо больше, — серьезно говорю я. Не уверен, что слова когда-нибудь смогут передать то, что я чувствую, но думаю, что он все равно понимает.
— Знаю, — говорит он, приподняв мой подбородок, и целует меня.
Тянусь к его губам, желая большего.
— Это трудно, но я верю, что вместе мы смогли бы многого добиться. Однако, я обещаю, что в следующий раз буду более осмотрительным. Возможно, я ввязался в эту аферу, не подумав, и мог бы сделать все по-другому.
— Возможно? — Джексон вопросительно выгибает бровь.
— Ну есть небольшая вероятность, — ухмыляюсь в ответ. — Такая крошечная, малипусечная вероятность.
Джексон качает головой, как будто мне не верит. Словно я преувеличиваю.
— Это было чертовски рискованно.
— Не-а, — улыбаюсь я.
— Отныне, давай все делать вместе. Например, ... сначала все обсуждать.
— Я купил тебе спортивную машину, но поскольку я не обсудил эту покупку с тобой, то верну ее обратно. — говорю я.
— Начиная с этого момента, мы будем все обсуждать. — Он кладет руку мне на плечо.
Глава 40
Джексон
Въезжаю на подъездную дорожку нашего нового дома. Мы остановились на заурядном двухэтажном доме, когда решили, что особняк нам на самом деле не нужен. И все же новый дом больше моего старого с двумя комнатами, который в настоящее время перестраивается после пожара для последующей продажи.
Поскольку Лиленд заплатил за покупку нового дома, я чувствовал, что должен дать ему больше свободы действий при выборе комнат под определенные цели. Когда он захотел «оружейный храм», я не смог отказать ему. Таким образом, одна из четырех спален была немедленно превращена в «если бы вошла полиция, мы тотчас отправились бы в тюрьму за количество незаконного оружия, которое выставлено на всеобщее обозрение» комнату. По крайней мере, я уговорил его закрыть ее на замок, чтобы никто туда случайно не зашел.
Пока паркую машину, начинает звонить мой телефон, и я отвечаю на звонок.
— Привет, Генри.
— Звоню сообщить тебе о последних новостях, — отвечает он. — Теперь, когда состояние Хардека стабилизировалось, его перевели в тюрьму, где он будет ожидать назначения даты суда. Даже не знаю, зачем вообще ему нужен суд. У нас на этого парня тонна улик. Он так много всего организовал. Контрабанда, незаконная торговля, похищения людей — за всем этим стоял он. Сам он ничего из этого не делал, но у него все было налажено и шло как по маслу.
— Я знаю, вам, ребята, кажется, что все это тянется очень медленно, но я рад, что дело продвигается, и все встанет на свои места. Это лишь вопрос времени.
— Да. Всегда остаются опасения, что мы поймали не всех, что кто-то займет его место и продолжит то, что он начал, но я рад, что мы очистили город от большей части этого дерьма.
— Согласен.
— Буду держать тебя в курсе, и, если когда-нибудь нам снова понадобится твоя помощь... ну твоя и Лиленда, я дам знать.
— Ты знаешь, где нас найти. И Лиленд из кожи вон лезет, чтобы хоть в чем-то помочь, так что не стесняйся обращаться. Неважно, какой нелепой не была бы просьба, я уверен, что его ответ всегда будет «да».
— Спасибо. Я действительно очень рад видеть тебя таким счастливым.
— Спасибо, Генри. Ты был мне, как отец.
— Вот только не разводи тут сантименты. Я не знаю, что с ними делать, — шутит он.
— Хорошо, — усмехаюсь в ответ. — Не буду тебя задерживать. Лиленд сказал, что у него для меня сюрприз. И я понятия не имею, что это: пена для ванны, ракетная установка или, возможно, даже террорист, которого он связал.
— Тебе скучать не приходится, да?
— Только не с Лилендом.
— Здорово. Не думаю, что ты хорошо переносишь скуку.
Улыбаюсь, радуясь тому, что Генри действительно начинает нравится Лиленд.
— Это правда.
— Хорошего вечера. Надеюсь, что это не террорист.
— Я тоже.
— Но, если и так, звони. Я никогда не прочь поразмяться.
— Вы с Лилендом одного поля ягода, — смеюсь я.
— Еще пока нет, — смеется он в ответ.
Мы прощаемся, и я направляюсь в дом. Перчинка первая приветствует меня, виляя хвостом и вертясь у моих ног. Как только Лиленд появляется из-за угла, она бросается к нему, как будто тоже не видела его весь день.
— Добро пожаловать домой, — говорит Лиленд с дерзкой улыбкой.
— Что ты задумал? — спрашиваю его.
— Кое-что веселое.
— Запуск ракеты? — пытаюсь угадать.
— Не настолько веселое. — Он начинает смеяться.
— Хм-м... я беспокоюсь.
— Не стоит, — говорит Лиленд, когда я ловлю его и притягиваю к себе. Он обнимает меня, и я понимаю, что если останусь стоять с ним в обнимку, то мне, возможно, не придется иметь дело с тем, что он запланировал.
Хотя с другой стороны, мне слишком любопытно.
— В какое ужасное дело ты нас втянул?
Лиленд смеется и шлепает меня по заднице.
— Ни в какое! Идем. Мне нужно тебе кое-что показать.
— Только не это — отвечаю, но с нетерпением следую за ним через весь дом к двери, ведущей в подвал.
Лиленд театрально распахивает дверь и включает свет. Затем встает мне за спину и закрывает ладонями мои глаза.
— И я должен спуститься по ступенькам вот так?
— Именно, — говорит он и нежно толкает меня коленом в зад. — Я поймаю тебя, если упадешь, или посмеюсь. Просто ожидай одного или другого.
— Честно говоря, не жду ни того, ни другого. Лишь смех, — отвечаю Лиленду и делаю первый робкий шаг вперед.
— Чего ты еле ползешь? Я состарюсь, пока мы доберемся до низа. Так вот ты собираешься передвигаться следующие несколько лет?
— Да, потому что я на пороге старости, — отвечаю с сарказмом.
Он хихикает, следуя за мной вниз по лестнице.
— Последняя ступенька!
— Слава тебе, Господи.
— Вот уж точно. Мне даже не удалось посмеяться над тем, как ты скатишься с лестницы. Я так разочарован. — Лиленд толкает меня вперед, тыкаясь пахом мне в задницу. — Хочешь, чтобы я таким образом довел тебя до места?
— Либо ты мог бы просто направить меня.
— Фу. Скукота. Ну да ладно. — Он подталкивает меня до нужного места. — Ты готов?
— Даже не знаю, что на это ответить, — говорю ему.
— Конечно же готов!
Его переполняет радостное волнение, и я понимаю, что мне стоило бы волноваться. Лиленд резко отводит руки от моего лица и встаёт рядом, чтобы театрально показать, куда мне нужно смотреть.
— Та-дам!
— Это... — Я пялюсь на огромную треногу в центре приведенного в порядок подвала, с которой свисают ремни. А прямо посередине — надувная кукла-мужчина
— Секс-качели! А это надувной Дэнди.
Стараюсь сдержать улыбку от нелепости ситуации.
— Я думал, что это Рэнди?
— Да хрен его знает, — отвечает Лиленд. — Я купил его на Амазоне. — Он бросается к секс-качелям и опускается на колени. — Посмотри на его надувной пенис! Я чуть не умер, пока его надувал. Я так сильно смеялся, когда выскочил его член, что чуть не потерял сознание из-за нехватки кислорода.
Лиленд выдергивает куклу из качелей и держит перед собой, нацелив на меня двенадцатидюймовый надувной член.
— Я хочу вонзиться, — произносит Лиленд почему-то голосом робота.
Я больше не могу сдерживаться и начинаю хохотать.
— Боже, да что с тобой не так?
— Я правда не знаю, — признается он. — Что-то? Ничего? Кто знает.
Лиленд
Откидываю надувного Дэнди-Рэнди в сторону и встаю перед Джексоном.
— Ты готов?
— Испробовать секс-качели? — усмехаясь, спрашивает он. Бесспорно, он готов.
— Ага. Я их сам собрал, так что, если они развалятся прямо во время полового акта, я не виноват. Я позвонил Генри и спросил, не поможет ли он мне установить секс-качели, но он бросил трубку. Думаю, он занят.
— Пожалуйста, скажи мне, что шутишь, — просит Джексон.
Улыбаюсь, поскольку не хочу больше никогда ему врать. Врать — нехорошо, особенно в таких идеальных отношениях, как наши.
— А теперь, давай разденем тебя, чтобы мы могли их испробовать!
Он улыбается и притягивает меня к себе.
— Мы отлично повеселимся сегодня вечером.
— Я рад, что тебе нравится. Это первая вещь в моем секс подземелье. Еще столько всего будет!
Он нежно целует меня в губы, но отстранившись, ухмыляется.
— Жду этого с нетерпением. — Затем притягивает для более страстного поцелуя. Который заставляет меня прижаться к Джексону и от которого перехватывает дыхание. Который заставляет забыть почти обо всем вокруг, кроме него.
Ах да, и кроме секс-качелей.
Нельзя забывать о секс-качелях.
Пока его язык касается моего, Джексон задирает мою рубашку. Скользя пальцами по моим обнаженным бокам и поднимаясь к плечам, он тянет рубашку вверх. Затем стаскивает ее и бросает на пол, пока я расстегиваю его брюки.
Не уверен, что мы когда-либо раздевали друг друга так быстро. Практически никакой прелюдии, лишь несколько поцелуев, пока мы лихорадочно срываем с себя одежду и разбрасываем ее по сторонам. Кажется, в какой-то момент я целую его рубашку.
Обнаженные, мы стоим бок о бок и смотрим на секс-качели.
— У меня нет никакого опыта с секс-качелями, — признается Джексон.
— У меня есть! Я видел, как люди пользовались ими в порно! Я мог бы считать себя экспертом.
— Эти два ремня для бедер и спины? — спрашивает Джексон, оценивая качели.
Качели не были снабжены одним большим сиденьем, как те, что я видел в порнофильмах. Эти комплектуются несколькими ремешками меньшего размера. Похоже, что один ремень для тела должен проходить под бедрами, а второй — за спиной.
— Полагаю, что так. Именно так я запихнул туда Рэнди.
— Хорошо, — говорит Джексон, хватая меня за талию и поднимая.
Нет ничего сексуальнее, чем видеть, как вздуваются мышцы на его руках под моим весом, когда он поднимает меня с пола. Я обхватываю ногами его талию, его член касается моей задницы, и Джексон улыбается мне. Он подносит меня к качелям, прижимаясь нежными поцелуями к моим губам.
Он опускает меня на качели, целует еще раз и отпускает. Именно тут я понимаю, что ремни, должно быть, были не в том месте, потому что я проваливаюсь между ними. Я не падаю на пол лишь потому, что успел ухватиться за задний ремень рукой и зацепиться лодыжкой, поэтому болтаюсь в дюйме от пола.
— Черт! Ты в порядке? — хватая меня, спрашивает Джексон.
— Может, так это и должно работать, — отвечаю ему, раскачиваясь на руках.
Джексон начинает смеяться.
— Это определенно не так должно работать.
— Но у тебя ведь полный доступ к моей заднице?
Джексон смотрит на меня и смеется еще громче.
— Почему каждый раз, когда мы занимаемся чем-то, связанным с сексом, все получается вот так?
— Поспеши, Джексон! Возьми меня, пока мои руки не устали! — Рука начинает соскальзывать. — Блин, нет… Джексон! Не знаю, смогу ли я это сделать! Я не знаю, смогу ли это сделать! — Опускаю руки, и спина касается земли, но лодыжки все еще в воздухе, а это значит, что задница тоже. — Смотри! Новая поза!
— Ты собираешься висеть вниз головой, пока я тебя трахаю? — спрашивает он.
Я переворачиваюсь и опускаю ремень до низа живота.
— Оба-на! Я мог бы вскочить на твой член! Просто стой позади меня! — Начинаю раскачиваться взад-вперед, а Джексон просто хохочет. — Прекрати смеяться, Джексон! Займи позицию.
Тянусь пальцами ног и просовываю сначала одну ступню в подвесную петлю, затем другую. Потом хватаюсь за петли-ручки и поднимаюсь.
— Эта поза называется Белка-летяга.
— Неправда!
— По
|
|
|
