 |
Познание Абсолютной Истины 3 глава
|
|
|
|
Пусть она и против даже,
кто же в ней себе откажет?
Так грабитель беззаветно
любит жертву – безответно...
Безответно разве бхакти?
Джива – Бхагавана шакти!
Здесь, в подлунном царстве, или
в трансцендентном вечном мире –
созданы для лилы
Бхагавана дживы!
Джива без любви не будет,
ибо Кришна дживу любит,
отвечая вкусом (расы)
устремлённым чувствам (сразу)!
В бхакти нет уныния –
здесь Святое Имя
на устах танцует:
как бальзам медовый,
капая по капле,
их, шутя, целует
снова, снова, снова!!!…
(Ум, «ступив на грабли»
Имени Святого, –
бум! – упал в нокауте!
Нет ни чувств, ни памяти –
ничего мирского!)
Кришна – пурнашактиман!*
Всё блаженство дживы – в Кришне!
Он – возлюбленный Всевышний,
Изначальный Бхагаван!*
Если явана бездарный
и необразованный
исполняет джива-дхарму,
он – цивилизованный!
Ну а брахман, безупречно
в ягье* певший мантру,*
жизнь ведёт не лучше млеччхи,
если джива-дхарму
не постиг, читая «Веды».
Суть всего познан ь я – в этом!
Кришна – вся и всех надежда!
Он один – всю дхарму держит
и вселенский сверхпорядок,
исполняя без изъяна
супердхарму Бхагавана!
Потому и сахар сладок,
и планеты на орбитах,
камень – камень, слиток – слиток...
Всё б рассыпалось, распалось,
расчленилось и смешалось,
образуя взвесь и хаос,
если б принцип дхармы рухнул!
Кришна востро держит ухо!
Дхармы нарушение –
мула-преступление!*
Мир, где дхарму соблюдают,
солнце счастья озаряет!
Кто же мы в подлунном мире?
Лишь мишень себе находим,
на мишень прицел наводим...
(Сами тоже, словно в тире,
под прицелом чьим-то ходим...)
А дарили Богу что?
Благодарны были? Нет ли?
Или даже не пытались?
Применил ли ум свой светлый,
|
|
|
этим миром наслаждаясь,
чтоб сказать «спасибо», кто?
Или с детства только брали?
Жертв не делали, скупцы?
«Брали – это, значит, крали!» ** –
пояснили б мудрецы.
Да, у мира есть Хозяин!
Лишь Его транжиря з а ем,
ищем жизни леденцы,
счастье вечное...
Скопцы
сколько с девой ни играют,
наслаждений не узнают –
так же вот обманет нас
Майа в самый важный час,
если мы пренебрегаем
дхармой дживы...
Слава Майе!
Слава дхарме!
Как жилось бы,
если б потерялись свойства
всех веществ и всех предметов?
Лишь представьте! (Погрузились
в созерцан ь е... Рты открылись...
Шок безмолв ь я... Нет ответов...)
Нарушен ь е джива-дхармы
тяжелейшая из кармы!
Оценить не в силах сами
мы свою измену дхарме!
12) Шёл слепой котёнок к маме…
Есть успех в старании
(но едва ли в нужности)
мастеров науки, инжен е рии:
радиус познания
и длина окружности
день за днём растут у них уверенно.
«Два пи эр»* – граница
между областями.
Внутреннее – наши изыскания.
Внешнее – волчица
лишь блестит глазами:
лес дремучий, дебри, мрак незнания…
Площадь круга – познанное,
всё вокруг – неведомое…
Круг наш неуклонно расширяется,
но надежда розовая
осознать неведанное
вместе с ростом круга растворяется...
Да, граница знания
выросла! Но с нею
и граница выросла неведомого!
Нет конца и края!
Мудрые – немеют:
бесконечность может быть исследована?
Сам процесс познан ь я
умножает тайну:
дверь за дверью нами открывается,
но за каждой – знаем! –
ждёт уж дверь другая!
Галерея за иной скрывается!
Круг познан ь я – плоскость.
Что нам трогать сферу,
если здесь плутаем и теряемся?
Майи дивна ловкость
в сферах многомерных,**
но в простейшем гордость усмиряется:
хоть и близок локоть,
не укусишь, верно?
Плоскость изучить не получается!
«Каждому – по вере!»,
и шагами мерим
бесконечность… Терем заблуждения!
А ведь в этом тереме
есть и «вектор» времени –
|
|
|
это не таблица умножения...
Живёт без пищи и без крова,
одежд не носит, не ложится спать...
Какие сети время ловят?
Каким оружием его достать
и кто способен?... Вездесуще,
всепроникающе... Для всех
безостановочно бегуще,
неуловимо для помех...
Царит и правит... Беспристрастно
висит его «Дамоклов меч»,*
неотвратимый, как брахмастра,*
над всем творением – сиречь*
оно Владыка полновластный!
Подлинный Хозяин, а не наш гость!
Шаг его не слышен, не видна плоть...
Ни о чём не спрашивает, никого не ждёт,
просто молча властвует и ведёт счёт...
Кришне нет потери,
что в Него не верят –
Он не изучает наше мнение:
атеистам в терем
входит Он, как время,
поглощая их и их суждения...
Всем ли было слышно?
Время – это Кришна!**
Не поддастся, значит, осмыслению...
Говорим лишь мило
о познан ь и мира,
рост загадок – затопил решения!
Ограничен мозг, конечен...
Как вместит он то, что Вечно,
Безгранично, Абсолютно?
Лишь кичится, понял будто...
Поучать внучат любила
бабка, старая горилла:
«Не влезайте на деревья ветхие!»
Ей спасибо, значит, – знаем:
Бог во всём непознаваем,**
так же, как и все Его энергии!**
Вечен мир, и с древности
в нём закономерности!
Не возникли нынче
в результате личной
доблести науки –
не её заслуги!
И процесс познания
в том, чтоб их заметить!
Не создать, отметим!
Снизим притязания –
всё уж есть на свете!
Наши – лишь названия!
Все законы, формулы, явления
были до науки появления:
кто-то с о здал мир по этим правилам,
чтобы жить в нём можно было, правильно?
Он – хранитель мудрый мироздания!
Не к Нему ли нам идти за знанием?
Он – созд а л! Мы – только изучаем
и процесс научным называем!
Значит, мир устроен по-научному!
Был бы это хаос
и наука б сжалась
до нуля, и жизнь наскучила!...
Испытатель, сидя в кресле,
мыслит нынче, как и прежде:
«Ну а что же будет, если...?» –
как положено невежде,
он не знает результата... –
«Так... Сливаем препараты...
Может синхрофазатроном
лупануть по этим зонам?»
Есть в слепой научной страсти
роковое чудо-свойство:
разнесут весь мир на части,
чтоб узнать его устройство!
Кто ж часы швыряет в стенку,
чтоб по выпавшим деталям
осознать секрет устройства
часового механизма?
|
|
|
Лишь наука! В стенке – дверка...
Дверью дверку не признали –
столь научны беспокойства
у апломба эгоизма.
А над дверкой вьётся птичка –
вьётся, вьётся: «Чик-чирик!»
Что там? Надпись есть? Табличка?
Что за надпись?
«Часовщик»!!!
Шёл слепой котёнок к маме –
так наука ищет знан ь е
и идёт во тьме на ощупь,
солнцем брезгуя Писаний,
чтоб попасть, как кура, в ощип!...
Жизнь Кюри-супругов ясно
показала, что опасно
знание в невежестве –
как не «первой свежести»
крем... Но тамас – сладкий!**
Вкусом этим д е ржит всех
(и кого-то – мёртвой хваткой!)
знание в невежестве...
Был успех, триумф усилий:
выделив уран впервые,
те супруги, как хмельные,
свой уран друзьям носили,
завернув в платочек,
грёз своих «цветочек»...
А платок – в кармане...
Что у смерти есть капканы
и в активнсти урана,
знать науке было рано...
То и нынче с нами:
о последствиях чего-то
узнаём лишь через годы,
выживя случайно,
вопреки дерзан ь ю
братии учёной,
мыслью увлечённой...
Удивляться что же?
Тот же кучер, те же сани,
те же кони, те же сами,
то же бездорожье...
(В общий танец, вскинув руки,
вовлекает санкирт а на!*
«Так идут, сдаются если...»
Мы – сдаёмся! И не чаем
быть с пленителем в разлуке!
Молим нас пленить! Желанна
эта участь – «враг» прелестный
в плен блаженства заключает!
Даже голос Кали-юги
в общем хоре слышен явно!**
Что же может быть чудесней
под Луной и небесами?
В плен любви идём без муки:
сдаться Господу – не странно...
Есть ли что-нибудь полезней,
что могло случиться с нами?
Кришна-намы сладки звуки!
Наму шепчет даже прана!
А мирские тают песни,
словно их и не писали)...
Первыми Кюри-супруги
«даршан»* обрели урана,
также лучевой болезни
муки первыми узнали...
Не тревожатся ль наседки,
если подползают змейки?
Что достиг науки зодчий,
разорив сады и рощи?
Жить комфортно стало в клетке,
только дохнут канарейки...
Не отец сиротке отчим –
взял отдал сады на ощип!
О дремучие невежды!
О враги! (Самим себе же)
Нету знаний... Кришна знает
всё, что есть и будет с нами,
учит... Нет! С усами сами!
|
|
|
И смыкает Майа вежды,*
Кали-юга водит за нос,
гуны в знание и веру**
посвящают... Пьяный тамас,
как паук добычу, ждал нас
и дождался! Рад без меры
погружать в свои химеры
и доходные аферы!
Выражаясь проще,
в тамасе наука...**
Некто сел на всход бамбука
премалюсенький и тощий...
Тот растёт на диво прытко!
На его растущей кроне
вознестись была попытка
прямо в небо! Только вскоре
слышат: испытатель стонет!
Что стряслось? И нам в новинку:
проростала без заминки
тело севшего травинка...
«Как?»
Насквозь! И стала пыткой
вознесения попытка...
Ищем золотые слитки,
но познан ь е в тамо-гуне
непременно в ощип сунет!
Ладно, если б этот ощип
поджидал саму науку,
«севшую на всход бамбука».
«Поделом!» – стоял бы росчерк.
Но ведь с миром делят муку,
на ростки той травушки
всех сажая рядышком:
«НПО» распухшие,
городами ставшие,
их процессы строгие
и идеи «важные» –
змеи не воздушные,
тигры не бумажные:
пищей экология
служит им и граждане!...
Всех везёт слепой извозчик –
ни дорог не зрит, ни кочек,
ни пеньков, ни пропасти...
Погоняет что есть мочи –
с о слепу нет робости...
Тут и там кричат уж: «Батя!
Придержал бы лошадей!
По буграм ве...-зёшь! Не скате...
-ртью дорога! Слышишь, эй?!»
Кнут лишь дуги в небе пишет,
б о рзых щёлкая коней...
Что кричать? Он – глух! Не слышит!
Глух и слеп науки змей!
Ядовит... Где заползает,
всё живое вымирает...
Беспощадна, видно,
их с природой битва:
оба в ней – не выживают!
«А когда природу
изведём со света,
выживет ли кто-то
праздновать победу?»
О, не плач, повеса!
Волею Зев е са**
можешь спать спокойно
(если есть покой на бойне
нашего «прогресса»):
полководцы не чета насильникам,
а уж Майе разве мы противники?
Что природе люди?
Как клопы на блюде!
И она без реверансов, лирики
и расшаркиваний миленьких
нас любым ненастьем
смоет в одночасье!
«Что же не смывает, терпит хиленьких,
горделивых, глупых, вредных,
хлипеньких?»
Смысл всего познания
в золоте предания
стопам Радхи-Кришны.
И задача Майина
дживам неприкаянным,*
блудным, но сынишкам,*
вздорный детский лепет
заменить на бхакти –
в этом суть, не так ли?
Потому нас терпят.
И ещё: в своё играя,
мы прадхану* оживляем!
Как? Не ведаем, но гуны
проявляются... Подспудно
дживу первоэлементы**
«облипляют» перманентно...**
Так она в каком-то теле,**
лишь своей служа идее,
всё же служит высшей цели –
служит, хоть сопротивлялась,
отбивалась и брыкалась,
задыхалась и сопела –
что есть мочи не хотела!
Таково искусство Кришны
запрягать в служение!
У Него никто не лишний!
Как по мановению
палочки волшебной,
даже демон гневный
|
|
|
служит с диким рвением!
А спроси – ув е рен он:
«С Кришной я – на смерть воюю!»
Кришна ждёт игру такую!
Все Его причуды –
слава Абсолюта!**
Забрела наука-киса
на стези самоубийства:
с милой детской простотой,
мудрости не вняв пословиц,**
знай, плюёт себе в колодец
с чистой и живой водой...
Он – единственный такой,
свыше данный водопой!
Данный всем нам! И науке!
И они к нему – толпой!
Пьют взахлёб, лицо и руки
моют, да берут с собой!**
А, попив, нужду справляют
в тот источник вечный,
если есть нужда такая,
и окурки мечут...
(Видно, чтоб каким-то бесом
не стряслось пожара с лесом...)
Всплыли пузом вверх мальки,
и наука – в размышлен ь и...
Сплюнув, приняли решен ь е:
«Надо фильтровать плевки!»
Невдомёк учёным гадам,
что плевать в родник – не надо!
(Слово «гады» – не обида:
применить его уместно
к тем, кто чем-то ядовитым
травит всех и повсеместно)...
Все страдают от науки,
но прижились к этой муке...
Почему? Взмываем в небо,
по шоссе в машинах мчимся
(к докторам по нервам
на курорт лечиться),
спим с компьютером в обнимку,
крутим в и дики...
Но поесть положим в плошку
всё же «чистую» картошку,
без фосфато-пестицидов рис и финики –
оградить хотим питан ь е
от научного влиян ь я
и всего, что нахимичат химики...
Только в том, что на новозе
выростает, видим пользу!
В пище – дедовские средства дороги
с деревенским молочком и творогом!
Здесь наука, ясно,
как змея, опасна!
Остальное «худо»
принимать решили:
яд её – повсюду,**
мы – глаза закрыли:
ради удовольствия
даже яд – амброзия!*
Как-никак, взлетаем в небо,
по шоссе в машинах мчимся,
спим с компьютером в обнимку,
крутим видики...
«Не единым только хлебом
Живы... Шутим, веселимся!
Мы же, чай, не на поминках,
дядя миленький?»
До своих поминок, может,
друг наш юный и не дожил,
но уже причастен всё же:
в недрах гедонизма*
спит самоубийство...
Даршан смерти – это дживы
добровольный вечный выбор,
счастье мазохиста!*
Разве кто-нибудь не знает
то, что тело умирает?
Значит, тело выбирая
смыслом жизни, начинаем
акт самоубийства...
Смерть не ходит за горами,
а живёт в обнимку с нами
в тех, кто дорог, люб и близок:
всё, что любим, кроме Бога,**
нам на кладбище дорогу
выстилает – это список
из объектов неги, ласки
и всего, чем тело
тешиться хотело.
Расцветая в пышных красках,
смерть, любви ища приметы,
чтоб воспетой быть поэтом,
надевает жизни маски,
но смердит при этом...
Осознать не поздно:
тело – смертоносно!
Господа самоубийцы!
Мы стремимся насладиться
нашей жизнью, словно пиццей,
но нельзя не согласиться:
мы – не рыбы и не птицы...
Так зачем стремиться жадно
мир подводный обживать
и по воздуху летать?
Счастья в крыльях нет и жабрах!
Счастье – Господа обнять!
Сколько их вокруг пархает?
Так уж счастливы, летая?
Птицы, пчёлы, мотыльки,
осы, бабочки, жуки...
Йоги эти сиддхи знают...
Даже ведьмы!... Все летают,
не уродуя вокруг
мир, природу не калеча,
как поборники наук,
чтоб полёты обеспечить...
Ведь совсем недавно
(не в таком уж прошлом,
быль-быльём поросшем)
всё красиво, славно,
гармонично, чисто,
сказочно, божественно,
радужно, лучисто,
радостно, торжественно,
дивно, чудно, мило
было, было, было!...
Воздух, лес, поля – сияли!
Чтоб попить – из рек черп а ли!
Что же там не в и дим мы?
Мы не обнаружим
творчества ав и дьены* –
наших «погремушек»:
суперразработок
славных и внедрений
нами беззаботно
познанных явлений...
Стала общей тайна:
не вредя специально,
наш «прогресс» технический,
как герой фатальный
и злодей мифический,
искалечил сходу
матушку-природу!
И теперь наука тужит:
чем дышать нам, пить что, кушать?
Где и как зарыть на годы
вредоносные отходы?
В грудь стучит: «Поверьте, люди!
Впредь такого уж не будет!»
Значит, будет что-то хуже:
ведь загублен мир ребёнком,
что играл ещё в пелёнках;
но малыш отлино кушал,
вырос, стал солидным мужем,
и вредить потенциал
«детки» много больше стал!
Дорогой прохожий!
Как ни клей, похоже,
а промокнут всё же
старые галоши...**
Агнца не родит овчина –
это факт, а не кручина...
Чистый воздух, землю, воду –
всё, что брали у природы –
позабудем, ладно?
Это безвозвратно...
Милостью науки
обретаем муки!
Разве это знание?
Лишь во тьме плутание!
Да не альтруистское,
нет! Весьма корыстное:
мир калечат славы ради,
мыслью наслаждаясь,
и, к тому же, люди платят,
в их мирочке маясь,
славной братии научной
и за фильтры (те, что лучше),
и за прочие услуги
техники-науки...
Покупать в бутылках воду
стало нормой, а не модой...
Скоро в банках будет воздух...
Запасайтесь! Будет поздно!
А дальнейшее – на диво!
(То ли сами глупы дживы,
то ли столь враждебны к Богу,
что глупеют понемногу...)
Лишь возрос учёных имидж!
Парадокс фатальный!
Ведь испорчено всё – ими,
но во всём пригробном** мире
верят им – повально!
Институты, кафедры,
степени и звания...
Все учёны, развиты,
доки в изысканиях...
Может Бога ищут,
сон забыв и пищу?
Подлинный учёный
в мудрости законов
видит суперразум
Гения природы
и вручает сразу
и бесповоротно
жизнь и сердце Богу!
Но таких – не много...
Все другие тоже
что-то ищут... Что же?
Есть ли цель их поиска?
Нету даже проблеска!
Ищут что – не ведают!
Просто мир обследуют:
сканер чуткий вертится –
ловят всё, что встретится...
Что найдут – исследуют,
чтоб на службу эго
качества энергий
Кришненых поставить
и себя прославить!
Божие присвоить –
это их доктрина.
(Воровская то есть!)
«Леди»* – не невинна:
цель её – внедрение,
только! У старателей
и завоевателей
лишь к добыче рвение...
Прииск, чья-то Родина
им – на меч отточенный!
Что шедевр творения?
Глазки – восхищённые,
эго – уязвлённое:
наши-то поделки
смехотворно мелки!
«Винограда гроздья высоко висели...
Соблазнилась ими рыжая лисица,
а достать не в силах! Что тогда? Сестрица
лес оповестила: “Виноград-то зелен!” –
чтобы ей на зависть виноград не ели
даже кто могли бы и достать сумели б»...**
Разнеслось по «л е су»:
«Мир возник из взрыва!»
Ну и ну! Вот слива!
Эк хватили, бесы!
Гениально изощряясь
в богоборства происках,
принимает к Богу зависть,
вид научных поисков
и теорий!… Чтоб прославить
столь потрясающее, достойное гипотезы Дарвина открытие в стихах, я не нахожу слов, поэтому перехожу на прозу и привожу в качестве комментария высказывание доктора Эдвина Годвана, биолога Принстонского Университета:
«Вероятность того, что большой взрыв является причиной возникновения такой планеты, как наша, равна вероятности появления “Полного словаря английского языка” в результате взрыва типографии».
О шедевр творения!
Кто само смирение,
как не Кришна, правда?
Изначальный Автор,
Изначальный Гений,
Суть всего и Слава,
всех причин Источник,
цель дискуссий, прений,
всем дающий право
быть, каким кто хочет,
и довольный всеми!**
Мы – микробы перед Ним,
но над затылком ищем нимб,
ощупывая череп –
перехватить мечтаем приз,
присвоив Кришны бенефис!*
(Себя не видят черви…)
Глядят ли виновато
насравшие котята?
Похожи мы – до мелочи:
учёные и неучи,
цари и оборванцы
пред Богом все – засранцы!
Да с гонором! С поносом
хронических заносов!...
А Он – как мать – невдалеке,
но... с хворостиночкой в руке!
И что же? В дар учёным,
к Нему не привлечённым,
все-все их зная жизни,
стремления, капризы,
подносит мозг, как премию,**
чтоб шёл процесс мышления
и принимались мысли;
а мысль, в умы влетая,
идеями питала...
Ему идей – не жалко,
как мусора на свалке...
Не то в подлунном мире:
здесь «я!», «моё!» – кумиры!
И в битвах ложных эго
нашла себя потеха:
– А здесь моя идея!
– И... нет уж, нет! Простите!
Всё это мной открыто!
– Как Вами? Не смешите!
Ведь есть патент! Смотрите!
– И что? При чём здесь Вы-то?
Вот: мой патент первее!**
А Создатель жизни,
дивных форм и мысли,
находясь в «тенёчке»,
блудненьким сыночкам
авторское право
отдаёт и славу –
для соплей платочки –
ибо независтлив.
Похвала так сладко
слух и ум ласкает,
что регресса складки
видеть не желаем...
Лишь прогресс! Успехи!
Совершенства вехи!
В чём «прогресс» – загадка...
Спутники... Трамваи...
Мелочь бытовая...
В детских играх в прятки
смысла больше даже:
ищут Петю, Машу...
Здесь же, как ни мерьте,
кроме лавров смерти,
смысла жизни нету:
для чего всё это?
«Паравозы» лучше что ни год и лучше!
Сотовые «круче» с каждым днём
и «круче»!
Спутники новее и новей машины...
(глупость – всё живучей,
сами – еле живы...)
Жизни смысл какой на этом ипподроме?
Этих – обогнал, а те – меня обгонят?**
Да... Учёных майа
сверхнебезобидна!
В облаках витая
где-то (где – не видно),
все они готовы
для научной пробы
с мастерством завидным
бросить сверху бомбы!
Для игры политика
чудо-пацифисты
мастерят их быстренько –
таковы «артисты»:
и просты, и искренни,
как в затылок выстрелы...
Страны, континенты
спят спокойно (слишком!)...
Им не снится Кришна –
их эксперементом
сделали сомнительным
нового открытия...
Но они не знают,
сладко почивая...
Институты, кафедры,
степени и звания...
Кудри куклы завиты,
рюшки есть, «у-а!»-ния
и моргают глазки...
Кукла – просто сказка!
Такова наука,
множитель недугов,
Кали-юги главная инфекция:**
стёклышки моргают,
а сама пустая,
как могила, – ни души, ни с е рдца нет!
Свет не входит в ножны,
если меч в них вложен –
милость выше кары...
Все мечи – забава:
время не настало
Калки-аватары!*
«Мир наук безбожных?
Жив ли он, заложник
суперразработок
славных и внедрений
им же беззаботно
познанных явлений?»
Жив! (Ещё...) Не в бедности...
Царит в дырявой крепости
искусственных потребностей –
без них никто, похоже,
уже и жить не может!
Важней им самокаты
и туфли с модной пряжкой,
да с галстуком рубашка
восходов и закатов...
Пируют, пляшут лихо
и пьют – от счастья – дико!
Вдруг постучались тихо...
– Сейчас! (Пойди, взгляни-ка...)
– Эй, кто там?
– Это лихо...*
– Кто-кто? Не вижу лика...
– Так говорю же – ЛИХО!
Ну вас, чертей безрогих!
Лови!...
Всмотрелись – ФИГА!
И тут изчез мир о к их,
как будто не был – мигом!
Вот так совсем недавно
без скорбной церемонии
банально и бесславно
исчезла часть Японии...
А прежде – Атлантида...
А прежде –... Прежде –... Прежде –...
Не верится невежде:
курок взведён Фемиды!
Без сентиментов дама:
считает от мгновений
до зёрнышек сезама...
Мы спорим, масса мнений –
ведь жизнь дана для прений! –
и тут по нашим мнениям
из автомата – «веером»!**
Так осознай, везучий:
японцев мы не лучше!
Господь – владыка мистики!
Он время наше выстелил,
чтоб избежали выстрелов
и катаклизмов бучи,
и чтобы ты, везучий,
о Нём услышал истины,
а не отчётов кучи
писал в трудах научных!
Богатство, Кришной взвешенное,
стихиям не подвержено!
Не будем в нём обвешены,
как на мирском помешанные...
Сварупа* счастья – в Кришне!
Кто нам родней и ближе?
Бунтуем мы!... Всевышний
на это не обижен!
В Него палят картечью,
прицельно, без промашки,
а Он идёт навстречу,
объят ь я – нараспашку!**
Его великодушие –
не плод, червём изъеденный
или свиньёй надкушенный,
не праздник добродетели
с блестанием салюта...
Оно – миров вместилище!
Безмерно! Абсолютно!
Любовь – его хранилище!
Всё – тайна Абсолюта!...
Деревья! Все ли ветви,
плоды и листья ваши
питает корень? Нет ли
им обделённых?
«Наши
все-все он кормит листья,
но...»
Но?
«...не лист опавший!
Их ветер быстро-быстро
несёт-метёт по весям,
пока не съест их плесень»...
А был листочек весел,
казалось бы, в полёте...
(Как мы на самолёте...)
Гоняясь лишь за кормом,
и джива долго-долго,
оставив стопы Бога,
скитается по формам,
как тот опавший листик:
орлом глядит отважно,
сидит, как йоги-мистик,
царём ступает важно,
бананом с ветки виснет…
И Кришна ждёт немало
конца её коллизий!
Он ждёт вне лет и чисел,
как лишь Ему пристало...
Он ждёт, как не бывало,
не получая писем –
чтобы она устала
иметь характер лисий!
Нет части в теле лишней,
престижной, непрестижной –
любая часть для тела
|
|
|
