Английский парламент в XIII-XVI вв.

Английский парламент - одно из первых сословно-представитель-ных учреждений Западной Европы, оказавшийся самым жизнеспо­собным из них. Ряд особенностей британской истории способствовал процессу постепенного укрепления власти парламента, становление его в качестве органа, отражающего интересы нации в целом.

После нормандского завоевания 1066 г. английское государ­ство уже не знало политической раздробленности. Сепаратизм был свойствен английской знати, однако в силу ряда причин (не­компактность феодальных владений, необходимость противосто­ять завоеванному населению, островное расположение государ­ства и т.д.) он выражался в стремлении магнатов не обособить­ся от центральной власти, а захватить ее. В XII в. Англия пере­жила длительную междоусобицу, которая привела на королев­ский трон династию Плантагенетов в лице Генриха II. Его млад­ший сын Иоанн, сменивший в 1199 г. у власти короля-рыцаря Ричарда Львиное сердце, не имел успеха ни во внешней, ни во внутренней политике. В неудачной войне он потерял обширные владения, которые английская корона имела во Франции. Затем последовала его ссора с римским папой Иннокентием III, в ре­зультате чего король был вынужден пойти на признание себя папским вассалом, крайне унизительное для Англии. Современ­никами этот король был прозван Безземельным.

Постоянные войны требовали денег; выжимая их из поддан­ных, король нарушал все установленные нормы и обычаи по от­ношению как к городам, так и к феодалам. Особенно важным было нарушение королем норм вассальных отношений, связы­вавших его с классом феодалов.

Следует отметить некоторые особенности, отличавшие сослов­ную структуру Англии: распространение сеньориальных прав короля на всех феодалов (в Англии не действовал классичес­кий принцип феодализма «вассал моего вассала - не мой вас­сал») и незамкнутость «благородного» сословия, в которое мог

быть включен всякий земле­владелец, имевший годовой доход от 20 (20-е гг. XIII в.) до 40 (с начала_Х1У в.) фун­тов. Так сложилась особая социальная группа, занимав­шая промежуточное положе­ние между феодалами и за­житочным крестьянством. Эта группа, активная как в экономическом, так и в поли-

Начало рукописи Великой Хартии Вольностей.

тическом отношении, стремилась к расширению своего влияния в английском государстве; со временем возрастали ее числен­ность и значимость.

Интересы сословия титулованных землевладельцев были тес­но связанны с рынком, где продавалась продукция, произведен­ная в их поместьях. Эта часть феодалов объективно сближалась с городской (прежде всего торговой) верхушкой и часто вступа­ла в конфликты с земельными магнатами.

Ситуация 10-х годов ХЩ в. объединила всех недовольных королевским произволом и неудачами во внешней политике. Баронская оппозиция, поддержанная рыцарством и горожанами, вынудила короля в 1215 г. подписать Великую хартию вольно­стей - документ, гарантировавший соблюдение прав и привиле­гий знати и, в меньшей степени рыцарства и городов. Роль Хар­тии в английской истории неоднозначна. С одной стороны, пол­ная реализация содержащихся в ней требований, привела бы к торжеству феодальной олигархии, сосредоточению всей полноты власти в руках баронской группировки. С другой, универсаль­ность формулировок в ряде статей позволяла использовать их для защиты прав личности - не только баронов, но и всех осталь­ных категорий свободного населения Англии. Кроме того, в Хар­тии уже содержались принципы широкого совместного обсужде­ния некоторых государственных вопросов, прежде всего касав­шихся налогообложения: «t2. Ни щитовые деньги, ни пособие не должны взиматься в королевстве нашем иначе, как по об­щему совету королевства нашего...» (Великая хартия воль­ностей // Памятники истории Англии XI-XIII вв. Перевод Д. М. Петрушевского. М., 1936. С. 100).

После подписания Хартии конфликт продолжался, так как королевский двор отказался ее соблюдать. В 1216 г. Иоанн Без­земельный умер, королем стал малолетний Генрих III - и на не­которое время система государственного управления пришла в соответствие с требованиями баронской верхушки. Однако до­стигнув совершеннолетия, Генрих III фактически продолжил политику отца. Он ввязывался в новые войны, требующие денег, которые король пытался добыть у подданных путем поборов я

притеснений. Это привело к новому конфликту, вылившемуся в гражданскую войну 1263-1267 гг. В ней на стороне баронов вновь выступили рыцарство и горожане.

Отношение к этому союзу разделило баронскую оппозицию на два крыла. Требования одного из них, стремившегося сохра­нить исключительную роль знати в государственном управле­нии, отразились в так называемых Оксфордских провизиях (тре­бованиях), которые королю пришлось принять еще в 1258 г. Интересно, что в этом документе появляется термин «парламент», которым обозначались регулярно созываемые советы знати при короле: «Нужно помнить, что... три парламента будет в году... На эти три парламента прибудут избранные советники ко­роля, даже если они не будут приглашены, чтобы рассматри­вать состояние королевства и чтобы трактовать общие дела королевства, а также и короля. И в другие разы таким же образом, когда окажется надобность по повелению короля» (Там же. С. 160-161).

Однако на практике осуществились взгляды второй части оппозиции во главе с графом Лейстерским Симоном де Монфо-ром. Он и его союзники выступали за более тесное сотрудниче­ство с широкими слоями населения. В 1265 г., в разгар кон­фронтации с королем по инициативе Монфора было созвано собрание, на которое, помимо знати, приглашались по два рыца­ря от каждого графства и по два представителя от наиболее значимых городов. Так, в условиях конфликта с королем, по

Король Иоанн Безземельный подписывает Великую Хартию Вольностей.

5-2—1606

инициативе представителей влиятельных социальных групп, ро­дился английский парламент. Можно сказать, что идея противо­стояния королевской власти была изначально заложена в фун­даменте этого политического института. Но едва ли парламент оказался бы жизнеспособным, если бы дело этим и ограничилось.

Новый король Эдуард I (1272-1307) сумел справиться с оппози­цией, но счел необходимым сохранить парламент, так как увидел в нем удобный инструмент для достижения своих целей. Новая госу­дарственная структура позволяла ему найти поддержку у относи­тельно широкого круга населения и получать денежные субсидии. Но делать это не путем произвола по отношению к подданным, а как бы с их согласия, воплощая на практике принцип «то, что каса­ется всех, должно быть одобрено всеми». Подданные же получали возможность в обмен на удовлетворение королевских требований, рассчитывать на то, что и их претензии будут услышаны.

Отсчет упорядоченных парламентских сессий принято вести с 1295 г., когда Эдуардом I был созван так называемый «Образ­цовый парламент» - один из наиболее представительных за всю его средневековую историю. С этого времени он обособился от королевских советов, приобрел особый статус и полномочия; в нем наметились тенденции будущего развития парламента.

К середине XIV в. наметилось разделение парламента на две палаты - верхнюю и нижнюю, соответственно - палату лордов (the House of Lords) и палату общин (the House of Commons). Эти названия, особенно первое, вошли в широкое употребление позднее, в XVI в.

Верхняя включала представителей светской и церковной ари­стократии, входивших и в большой королевский совет (magnum consilium). Им рассылались именные приглашения на сессии за подписью короля. В теории монарх мог и не приглашать тогр или иного магната; в действительности же случаи, когда главы знатных фамилий не приглашались в парламент, стали к XV в", редкостью. Сложившаяся в Англии система прецедентного пра­ва давала лорду, получившему однажды такое приглашение, ос­нование считать себя постоянным членом верхней палаты. Чис­ло лордов было невелико. Даже если все приглашенные собира­лись на сессию, а такого в XIV-XV вв. почти никогда не случа­лось, оно редко достигало ста человек. Заседание палаты лордов обычно проводилось в Белом зале Вестминстерского дворца.

Ситуация с палатой общин была иной. Как отдельная парла­ментская структура эта палата оформилась постепенно, в тече­ние второй половины XIV в.

Название нижней палаты происходит от понятия «commons» (общины). В XIV в. оно обозначает особую социальную группу, некое «среднее» сословие, включающее рыцарство и горожан. То есть «общинами» стала называться та часть свободного насе­ления, которая обладала полнотой прав, определенным достат-

 

ком и добрым именем. В права этого «среднего» сословия по­степенно входило право избираться и быть избранным в ниж­нюю палату парламента (сегодня мы называем такие права по­литическими). Осознание своей значимости, активно формиро­вавшееся в течение XIV-XV вв., подчас определяло позицию палаты по отношению к лордам и даже к королю.

К концу столетия возникла должность спикера, который изби­рался депутатами из своих рядов и представлял палату, отнюдь не возглавляя ее, на переговорах с лордами и королем. Появление этой фигуры характерно для специфики нижней палаты, которая была прежде всего собранием, то есть коллективной организаци­ей. Ее депутаты избирались на местах по тому же принципу, кото­рый действовал со времени первого парламента Монфора: по два рыцаря от каждого графства и по два представителя от наиболее значимых городов. Число таких городов с течением времени ме­нялось, соответственно менялось и число членов палаты общин. В среднем оно составляло в середине XIV в. примерно двести чело­век (к началу XVIII в. их было уже более пятисот).

Члены нижней палаты в отличие от лордов получали денеж­ное довольствие: рыцари графств по четыре шиллинга, горожа­не по два шиллинга за каждый день сессии. К началу XV в. эти выплаты стали традиционными.

Духовенство, кроме архиепископов, епископов и аббатов круп­нейших монастырей, приглашавшихся в палату лордов, участво­вало в работе парламента лишь на первых порах. Оно имело свой представительный орган, где обсуждались и внутрисослов-ные вопросы, и финансовые отношения с короной.

Палата общин заседала в капитуле Вестминстерского аббат­ства. Обе палаты объединялись только для участия в торжест­венной церемонии открытия парламентской сессии. Король про­износил речь перед собравшимися парламентариями, члены ниж­ней палаты слушали ее стоя за барьером.

Современный историк справедливо отмечает что «несмотря на разделенность палат в пространстве, три сословия - дворянст­во, духовенство и бюргерство, оказались в них скорее объедине­ны, чем отделены друг от друга, в отличие от того, как это было в континентальных странах, что, безусловно, затрудняло манипу­лирование ими со стороны короля и становление их между со­бой» (О.В. Дмитриева).

Постепенно устанавливаются место, время и порядок прове­дения парламентских сессий. К началу XV в. уже можно гово­рить о существовании прочных традиций в этой области. С 1330 г. парламент собирался не реже одного раза в год; фактически чаще - до четырех раз на протяжении года, когда этого требова­ла политическая ситуация. Заседания, за вычетом времени пе­реездов, праздников и прочих перерывов, продолжались в сред­нем от двух до пяти недель. Так как парламент открывался по

5-2*

 

приглашению короля, то его участники собирались в том месте где в данный момент находился королевский двор. Как правило' это было Вестминстерское аббатство.

Языком парламентской документации, прежде всего протоко­лов совместных заседаний палат, был французский. Некоторые записи, в основном служебные или относящиеся к делам церкви велись на латыни. В устной парламентской речи в основном так­же использовался французский, но с 1363 г. речи депутатов ино­гда произносятся на английском языке.

В XIV-XV вв. в обществе складывается представление и о статусе депутата. Это понятие равно касалось членов обеих па­лат и включало ряд юридических привилегий, прежде всего де­путатскую неприкосновенность. Последняя вошла в практику к началу XV в. и подразумевала охрану жизни и имущества депутатов, а также свободу от ареста (и то, и другое - только на время сессии). О высоком престиже этой привилегии, а еще бо­лее - самого парламента свидетельствует запись в протоколе сес­сии 1453 г. Два депутата палаты общин (в том числе спикер) были обвинены^в грабеже и арестованы по приказу всесильного тогда герцога Йоркского. Нижняя палата выступила с протес­том. Отстоять неприкосновенность парламентариев не удалось (напомним, что дело происходило в самый канун войны Алой и Белой розы, в условиях политической нестабильности). Однако герцогу пришлось доказывать правомерность своих действий, в частности, он сообщил, что арест состоялся тогда, когда в сессии был перерыв, то есть не в «парламентское время». Интересно и высказывание юристов, призванных для консультации. «Мы не смеем дать ответ», - заявили они, так как не было до сих пор случая, чтобы юристы определяли привилегии парламента: «ибо он так высок и могуществен по своей природе, что может создать закон; а то, что само есть закон, не может создать никакого закона» (Перевод Н.О. Майоровой. Rotuli parliamentorum (далее - RP). L. Vol. V. P. 239).

Высокий авторитет основывался на возможностях, которых парламент сумел добиться за первые полтора столетия своего существования. Его компетенция к середине XV столетия была уже вполне обозначена. Необходимо иметь в виду, что в этот период происходило становление системы государственного уп­равления в Англии. Важным элементом этого процесса стало разделение функций королевской администрации - прообраз со­временной исполнительной власти и парламента - формирую­щийся сословно-представительный орган власти.

Особое значение имела деятельность парламента, связанная с налогообложением. Фискальная система государства еще только формировалась, и большинство налогов, в первую очередь прямых, являлось чрезвычайными. Отметим, что налоги на движимое и не­движимое имущество (как и другие) в Англии платили все, а не

только «третье сословие», как это было во Франции. Это обстоя­тельство устраняло одну из возможных причин конфронтации меж­ду сословиями. С 1297 г. парламент обладал правом разрешать прямые налоги на движимое имущество. С 20-х гг. XIV в. он воти­рует (разрешает) сбор экстраординарных налогов. Вскоре палата общин добилась такого же права и в отношении таможенных пош­лин. Таким образом, основную часть финансовых поступлений ко­роль получал при согласии нижней палаты (официально - в виде ее «дара»), выступавшей здесь от имени тех, кому предстояло эти на­логи платить. Сильные позиции палаты общин в таком важном для короля деле, как финансы, позволяли ей расширять свое участие и в других областях парламентской деятельности.

Значительных успехов общины добились в сфере законодательст­ва. К середине XV в. в Англии существовало два типа высших право­вых актов. Король издавал указы (ордонансы). Парламентские акты, принятые обеими палатами и королем, также имели силу закона. Они назывались статутами. Процедура издания статута предусматрива­ла выработку предложений нижней палаты (билль). Затем билль, одо­бренный лордами, направлялся на подпись королю. Йоркский статут 1322 г. гласил, что все дела «касающиеся положения сеньора наше­го короля... и... положения государства и народа, должны обсуж­даться, получать согласие и приниматься в парламенте нашего гос­подина короля и с согласия прелатов, графов, баронов и общины королевства» (Цит. по: Гутнова Е.В. Английское государство в XIV-XV вв. // Средние века. Вып. 50. М., 1987. С. 66). Иногда и королевские ордонансы основывались на предложениях палаты об­щин (например, ордонанс Генриха V от 1421 г. о реформе денежной системы). Уже в XV в. ни один закон в королевстве не мог быть принят без одобрения палаты общин.

В отношениях между парламентом и исполнительной влас­тью наметилась определенная тенденция. Палаты стремятся вли­ять на назначение и отставку высших чиновников королевства. В XIV в. складывается практика «импичмента» должностных лиц, обвиненных в серьезном нарушении законодательства, зло­употреблениях, других неблаговидных поступках. Парламент не имел юридического права отстранять от власти неугодных ему чиновников, но под влиянием его выступлений король был вы­нужден смещать со своих постов лиц с подорванной репутацией.

В условиях борьбы за королевский трон и феодальной междо­усобицы парламент выступает в качестве органа, легитимизиру­ющего смену королей на английском престоле. Так, низложение Эдуарда II (1327 г.), Ричарда II (1399 г.) и последующая коро­нация Генриха IV Ланкастера были санкционированы парламен­том. В палате общин часто раздавалась весьма жесткая критика по адресу королей. В 1376 г. с антиправительственной петицией выступил спикер палаты Питер де ля Map.

Судебные функции парламента были весьма значительны. Они

входили в компетенцию его верхней палаты. К концу XIV в. она приобрела полномочия суда пэров и верховного суда королевства, рассматривавшего наиболее тяжкие политические и уголовные пре­ступления, а также апелляции. Палата общин могла выступать в качестве ходатая сторон и представлять лордам и королю свои законодательные предложения по улучшению судебной практики.

И, наконец, существовала еще одна область деятельности пар­ламента, во многом объединявшая предыдущие и очень важная для понимания места и роли этого института в государстве и обществе. Являясь высшей судебной инстанцией и законодатель­ным органом, парламент принимал многочисленные петиции по самым разным вопросам как от частных лиц, так и от городов, графств, торговых и ремесленных корпораций и т.д. Для их рас­смотрения в парламенте создавались специальные комиссии, но первоначально они поступали в палату общин. Значение парла­ментской работы с петициями чрезвычайно велико. Это была школа политического и правового воспитания как для парла­ментариев, так и для тех, кто к ним обращался. Центральная власть таким образом постоянно получала информацию о состо­янии дел в государстве. Наиболее важные проблемы, затрону­тые в частных и коллективных петициях, находили отражение в законопроектах палаты общин, а затем и в статутах.

Разумеется, реальная картина деятельности парламента была весьма неоднозначной. Со второй половины XV в. для него нача­лись трудные времена. Шла война Роз и парламентские методы решения государственных вопросов стали непопулярны. В конце XV в. пересекаются два процесса в развитии органов государст­венной власти Англии. С одной стороны, парламент достигает пе­риода «зрелости», с другой - начинают распространяться тенден­ции абсолютизма, укрепления монархии. В 1485 г. к власти при­ходит династия Тюдоров. Отныне в отношениях между королев­ским двором и Вестминстером устанавливаются следующие прин­ципы. Тюдоры стремятся использовать авторитет парламента в своих интересах. Они не скупятся на лестные декларации, под­черкивают свое уважение к институту парламента. Палаты много и плодотворно работают над законопроектами, регламентирую­щими различные сферы социально-экономической жизни Англии (внешняя торговля, таможенные правила и пошлины, унифика­ция мер и весов, вопросы мореплавания, установления цен на то­вары, производимые в стране). Генрих VIII активно использует парламент в своей реформе вероисповедания и при решении важ­ных для этого монарха вопросов престолонаследия.

Даже в условиях режима абсолютной монархии парламент продолжал действовать, в отличие от сословно-представитель-ных учреждений многих европейских стран, которые в период абсолютизма, как правило, перестали собираться.

Парламент был жизнеспособен прежде всего потому, что засе-

давшие в нем представители разных социальных групп могли работать вместе. При всей сложности отношений и разнице ин­тересов они оказались способны к сотрудничеству. Король, яв­ляясь главой парламента, инициатором созыва сессий, конечной инстанцией всех парламентских полномочий и решений, связал себя с этой организацией самым тесным образом. Парламент не существовал без главы государства, но и монарх был ограничен в действиях без поддержки парламента. Отражением этой специ­фики стала характерная для английской политической лексики формула «король в парламенте», символизировавшая государ­ственную власть во всей ее полноте.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: