В 1930 г. у нас была ликвидирована безработица. Право на труд, на отдых, жилище, охрану здоровья и образование стало величайшим достижением социализма.

Эти достижения явились основой необычайного трудового энтузиазма советского народа, его научных, трудовых и военных побед (победа в гражданской и Великой Отечественной войнах). Это вызывало симпатии трудового народа всего мира, требовавшего: «Руки прочь от России!»

Революционные события в России нашли отклик в сердцах многих зарубежных писателей. И. Бехер, А. Барбюс, Б. Шоу, А. Франс, Д. Рид, Э. Синклер выступили в защиту молодой Советской республики. А. Франс открыто выразил свое восхищение русской революцией, которая, по его словам, «дала миру впервые за многие века, пример власти, созданной народом и для народа». Первая мировая война и угроза возникновения новой мировой войны способствовали созданию в 1919 г. международной группы «Кларте», в которую вошли Барбюс, Франс, Роллан, Уэллс, Гарди и другие писатели. «Кларте» резко осуждала интервенцию против Советской России, вела антивоенную пропаганду.

Наши успехи явились основной причиной «железного занавеса», за которым оказалась первая страна в мире, сделавшая попытку реализовать мечту человечества о социализме. Противостояние Восток—Запад не могло не нанести ущерба развитию мировой цивилизации и культуре в целом — Запада и Востока, исторически развивавшихся в тесном взаимодействии, взаимообогащении.

В области народного образования вплоть до 60-х годов даже самая развитая страна капиталистического мира — США — явно отставала от СССР и перенимала у нас то новое, что появлялось в школах и вузах еще на заре советской власти. В системе народного образования был совершен действительно невиданный коренной переворот. Была создана единая для всех общеобразовательная политехническая школа. Обучение стало бесплатным. Дети всех граждан получили возможность учиться. Занятия в республиканских школах проводились на родном национальном языке.

Более чем сорок народов страны обрели свою письменность. Это способствовало развитию национальной культуры.

В 1930 г. было введено обязательное для всех детей четырехлетнее, а в 1937 г. — семилетнее школьное обучение. Непрерывно росла сеть десятилетних средних школ. В 1939 г. их число по сравнению с 1914 г. выросло в 8 раз. К 1940 г. неграмотность была почти полностью ликвидирована.

В 30-е годы советское общество стало социально однородным — подавляющая часть населения работала в обобществленном секторе: в 1929 г. рабочие, служащие, колхозники, кооперированные кустари составляли (включая неработающих членов семей) 20,5%, в 1937 г.— 94,5%; буржуазия, помещики, торговцы, кулаки — соответственно 4,6 и 0%, крестьяне-единоличники и некооперированные кустари — 74,9 и 5,5%.

Были достигнуты значительные успехи в области ряда социальных гарантий, здравоохранения, просвещения. В 1930 г. ликвидирована массовая безработица. В 1913 г. один врач приходился в среднем на 5700 человек населения, одна больничная койка — на 760, в 1924 г. — соответственно 4800 и 700, в 1940 г. — 1200 и 250.

30-е годы — это время контрастов. Впечатляющий рост тяжелой промышленности, распространение элементов культуры, здравоохранения осуществлялись на основе и за счет стагнации уровня материального благосостояния народа, так и не достигшего показателей 1913 г.

С 1929 г. при активном участии профсоюзных, партийных комсомольских организаций развивается массовое социалистическое соревнование (переклички предприятий, движение встречных планов, ударных бригад, коммун и коллективов, хозрасчетных бригад, стахановцев и пр.). В 1931 г. на смену коммунам и коллективам с уравнительным распределением пришли хозрасчетные бригады, создававшиеся на добровольных началах рабочими, самостоятельно оформлявшими документацию, налаживавшими учет и т.п. Работа таких хозрасчетных объединений давала поистине фантастические результаты!

Но вскоре, не успев пустить глубокие корни, это движение, основанное на самоуправлении трудовых коллективов, было задушено чиновничье-бюрократическим аппаратом. Это неудивительно: происшедшее в годы «военного коммунизма» сращивание партийного и государственного аппарата в годы НЭПа ликвидировано не было. А в самоуправлении трудящихся как раз этот аппарат и не был заинтересован.

Так было положено начало концу социалистического способа производства, а значит, и социализма в целом, так как в его основе должен лежать принцип оплаты по труду — его количеству и качеству, действительному локомотиву экономики, который долгие годы пытались заменить марксистско-ленинской идеологией, лозунгами и призывами.

Обеспечив в период НЭПа гигантский рывок из разрухи, этот принцип потом практически не реализовывался, разве что иногда — для «показухи», оставался в учебниках и автоматически повторялся как азбучная истина без соотношения с действительностью.

Ленинская критика наивных, романтических представлений о чистом социализме без рынка и рыночных отношений не была услышана большинством партии, и сами идеи самоуправления трудовых коллективов, а также союза «народных сил», союза пролетариата с кооперированным крестьянством так и не вошли в сознание партийного актива.

Сталин был ближе большинству партийного актива, большинству новой советской интеллигенции, чем Ленин, призывавший учиться торговать и работать с прибылью.

Сталин был близок людям именно своим стремлением к новому, своей верой в возможность построить универсальное общество, в котором не будет ни торговли, понимаемой большинством как простая спекуляция, ни крестьянина, ни лавочника, ни мещанина.

Однако в решении национального вопроса и государственного строительства ближе к истине все-таки был Сталин.

В 1922 г. Сталин предложил советским республикам стать частью РСФСР. Ленин выступил против этой идеи и предложил образование СССР на началах равноправия всех «независимых» советских республик и соблюдения их суверенных прав. (Сейчас эта мина замедленного действия сработала. Вспомним, что до революции 1917 г. в России было деление только по хозяйственно-территориальному принципу.)

В 30-е годы поэт О. Мандельштам, погибший затем в ГУЛАГе, издает сатирическую карикатуру на «кремлевского горца» и «его сброд тонкошеих вождей» — сталинское окружение. В это же время А. Ахматова пишет «Реквием» — скорбный крик боли, отчаяния, которые великий поэт XX в. разделила со «стомиллионным народом». Она увидела, как «безвинная корчится Русь», стоя у тюрем с передачами.

Но все это остается как бы за фасадом здания, на котором висят лозунги свободы, равенства и братства. И совсем не утопической представлялась задача догнать другие страны, создать общество на, базе культуры для всего народа, а не отдельных элит. (Нашей «перестройкой» мы намеревались все «исправить» переводом предприятий на полный хозрасчет, но история распорядилась по-своему...)

Исчезновение хозрасчетных бригад не могло охладить трудовой энтузиазм народа, тем более что он поддерживался социалистическим соревнованием этих же бригад, заводов, отраслей, городов и т.д., хорошо организованной идеологической работой.

В чрезвычайных обстоятельствах конца 20—30-х годов в советской модели индустриализации акцент делался не на постепенном замещении импорта все более сложных промышленных изделий, а на развитии самых передовых в ту эпоху отраслей: энергетики, металлургии, химической промышленности, машиностроения, являющихся материальной основой формировавшегося современного военно-промышленного комплекса и одновременно «индустриализирующей промышленностью» — передаточным механизмом индустриальной технологии в другие секторы производственной деятельности.

Темпы роста этих приоритетных отраслей выросли по сравнению с дореволюционным в 2—3 раза. За 13 лет развития России перед первой мировой войной (1900—1913) ежегодное производство чугуна и стали выросло менее чем в 2 раза, производство угля — более чем в 2 раза, производство нефти практически не изменилось. За 12 лет советской индустриализации (1928—1940) годичное производство чугуна и стали увеличилось в 4—5 раз, угля — почти в 5 раз, нефти — почти в 3 раза. СССР поднял выплавку чугуна с 4,3 до 12,5 млн т. США понадобилось для этого 18 лет (1881—1899), Германии — 19 лет (1888—1907).