Важным фактором процесса формирования и самореализации личности является, конечно же, система образования.

Сегодня наша система воспитания и образования⁷ переживает глубокий кризис, так как вступила в антагонистические противоречия с волей и интересами субъектов истории — классами, социальными группами, личностью. Идеологическая попытка превратить человека в «робота», «винтик» механизма социалистической системы, отнять у него права на самостоятельное мышление и решение тех или иных проблем не удалась, хотя сильно исказила сознание поколений, «раздвоила» и олицемерила его. От этого страдает и общество, и человек. Истоки противоречивости концепции воспитания заложены уже в теории.

Нужна новая концепция воспитания и образования (ее в октябре 1997 г. подготовило Министерство общего и профессионального образования РФ), способная сформировать демократическую структуру личности в противоположность авторитарному типу. Основополагающим принципом новой концепции воспитания и образования должна стать ориентация на общечеловеческие ценности жизнедеятельности, на свободный выбор учащимися целей и путей их достижения, т.е. это должна быть личностно-ориентированная система обучения. В этом заключена сущность нормального интеллектуального, нравственного, психологического и физического развития здоровых личностей. И только это может создать фундамент потребности в самореализации. Необходимо добиваться того, чтобы школьник и студент были лично заинтересованы в своей учебе, равно как и наше общество в целом. Для этого нужны предпосылки — гуманизация нашего общества, гуманизация и гуманитаризация обучения. (Гуманизация, как известно, — это цель, а гуманитаризация образования — средство для ее достижения.) Но и здесь у нас были сплошные искажения величайшего гуманистического начала.

До последнего времени идеология практически полностью подменяла общественные науки. Да и ни для кого не секрет, что преподавать общественные науки, избегая классового, значит, идеологического аспекта — практически невозможно. Но, как говорил Шекспир, «и добродетель стать пороком может, когда ее неправильно приложат».

Что же касается гуманитарных дисциплин, то их у нас в отличие от высшей школы Запада, никогда не выделяли из ряда общественных.

И когда у нас говорят о гуманитаризации образования, обычно имеют в виду в отличие от всего цивилизованного мира в основном общественные, несущие основную идеологическую нагрузку предметы, а не гуманитарные дисциплины. В то время как исследования, проведенные американскими учеными, показали, что именно гуманитарные науки оказывают радикализирующее влияние на сознание человека, а естественные, особенно технические, — консервативное.

Ведь только собственно гуманитарные науки стимулируют возникновение и развитие общечеловеческих ценностей и идеалов, о необходимости их мы все время говорим и... в силу привычки в гуманитаризацию процесса обучения включаем в основном общественные науки.

Как известно, все познается в сравнении. Но как мы выглядим в области образования по сравнению не с прошлыми эпохами, а с нашими современниками — другими странам нашей планеты? И здесь перед нами встает печальная статистика. По коэффициенту интеллектуализации молодежи в классификации ЮНЕСКО с третьего места в мире в 1953 г. СНГ переместился на 42-е. Мы стали страной полупрофессионалов.

В настоящее время из 9,2 млн руководителей различных уровней в СНГ лишь 44% получили высшее, а каждый седьмой не имеет даже полного среднего образования. Если в 60-е годы количество лиц с высшим образованием (в абсолютных цифрах) в США было на 450 тыс. человек больше, чем в СССР, то сейчас — на 6 млн.

Наши прошлые бесспорные успехи в области образования объясняются тем, что эта сфера жизнедеятельности общества рассматривалась как одна из решающих во всех достижениях, поэтому и ассигнования на нее выделялись неизмеримо большие, чем в других странах. Но так было, к сожалению, не всегда.

Поэтому неудивительно, что за все время со дня утверждения в 1895 г. Нобелевских премий из США было 186 лауреатов, из Великобритании — 87, Германии (до 1949 г.) — 44, ФРГ — 23, Франции — 43, СССР и России — 15.

Эти данные еще раз свидетельствуют о том, что система образования является едва ли не решающим фактором в приращении научного потенциала страны. Велика ее роль и в культурном обогащении общества, и в качественном преобразовании самой культуры.

Во все времена система образования была своего рода моделью общества. Сегодня она должна вернуть себе роль ускорителя, катализатора общественного развития, совершенствования и обогащения его культуры. Должна стать ведущей силой формирования человеческого фактора, движущей частью того механизма, который обеспечит необратимость демократических преобразований общества.

Надо сказать, что сегодня впервые поставлена задача комплексной трансформации, обновления системы образования как целостного социокультурного института в тесной, органической взаимосвязи всех его компонентов.

Перед системой народного образования ставится цель обеспечения опережающего развития средней и высшей школы, опережающего даже по сравнению с предстоящей технической реконструкцией народного хозяйства. Для того чтобы достичь этого опережающего развития образования, признается необходимость проблемного, развивающего образования, ориентированного на формирование способности самостоятельного, творческого мышления. С тем, чтобы затем на более высоких ступенях образования сформировать в студентах диалектический ум глобального масштаба, понимание проблем социальных и окружающей среды, в современном среднем образовании необходимо с самого начала закладывать основы понимания мира как динамически изменяющегося. Необходимо учить человека гармонии с этим миром, миром людей и природы.

Несмотря на консервативные и бюрократические тенденции, российская школа накопила определенный интеллектуальный потенциал — резерв обновления образования. Стоит упомянуть эксперимент в создании нового, по сути, типа школы таких новаторов, как Шаталов, Щетинин, Ильин, Лысенкова, Палтышев. Они работают новыми методами, которые отвечают законам мозга и детской природе. Методы эти включают в детях образное и логическое мышление, мобилизуют чувства и рассудок, вводят в строй потайные резервы психики. И эффективность таких методов в 2— 3 раза выше, чем у старых. Это значит, что нынешний объем знаний можно освоить не за десять лет, а гораздо скорее. Новые методы и новое содержание обучения могут дать школе время, нужное для труда, физкультуры, искусства, общественной работы.

Из школьных новаторов дальше других в развитии разносторонности ушел, пожалуй, М. Щетинин. В его «школе 2000 года» были как бы слиты воедино пять школ — обычная, спортивная, хореографическая, художественная, музыкальная, да еще бригады земледельцев, садоводов, животноводов, клубы юных техников и натуралистов. В школе Щетинина проводятся такие постоянные занятия, которые развивают душу и тело, мозг и мускулы, здоровье и совесть. В школе, ее атмосфере царствует один из самых гуманных идеалов — потребность в труде, «работать не только головой, но и руками». Ручной труд, развивающий человека, должен бы становиться нашим постоянным спутником с самого начала жизни. Но мы далеко еще, к сожалению, не добились этого в большинстве наших школ, особенно городских..., а жаль.

Демократизация нашей системы образования ставит перед средней школой задачу — растить и выявлять таланты, поддерживать неординарно мыслящих учеников. Ведь именно такие личности не просто способствуют реализации научно-технического прогресса, но творят его.

Научно-технический прогресс, в свою очередь, требует целостности видения мира, принципиально иного подхода к содержанию образовательного процесса. Его необходимо строить не только в высшей, но и в средней школе на междисциплинарном принципе, синкретическом обучении.

Примером может служить экспериментальная программа обучения в средней школе, одобренная Министерством образования РФ для повсеместного распространения в школах нашей страны, во всех ее регионах.

Итак, содержание образовательного процесса:

I. Человек. Часть программы и методов обучения направлена на понимание учащимися человеческой жизни как самоценности, человека как вершины эволюции со всем многообразием его свойств.

Такое обучение дает среднему образованию гуманистическую, личностную ориентацию.

П. Общество. Самостоятельность мышления учащихся должна включать в себя развитие следующих ценностей: глобальная общность, Родина, гуманизм, демократическая атмосфера и демократические структуры, открытость, свобода, узаконенная государственность, семья, труд и гражданская ответственность.

III. Природа. Понимание взаимоотношений человека с природой как неотъемлемой части природы, саморазвитие и самосовершенствование. Это включает в себя экологическую культуру, ответственность перед будущим поколением за сохранение и улучшение окружающей среды.

IV. Ноосфера. Включает в себя: глобальные и этнические культуры, контакты между культурными системами, прогресс в науке и технологии, знание истории, сохранение и продолжение культурных традиций.

Такая программа буквально захватывает воображение. И многие наши учителя-новаторы, действительно обладающие высокой культурой, уже сегодня ведут занятия, следуя основным направлениям этой программы.

Что касается высшей школы, то и здесь нужны подобного рода кардинальные изменения. Бурный рост естествознания и техники требует сегодня от специалистов не только глубоких узкоспециальных знаний, но и методологической подготовки, знания не только точных, но и гуманитарных и общественных наук, что делает деление высшего образования на гуманитарное, естественно-научное и техническое в известной мере условным, а узкую специализацию в ряде случаев — неприемлемой, особенно в отраслях с высокими темпами научно-технического развития.

Поэтому выпуск высококвалифицированных специалистов для подобных отраслей хозяйства диктует необходимость введения особых программ подготовки, основанных на междисциплинарном принципе обучения. Образование в наиболее передовых российских вузах новых структурных подразделений, и в первую очередь междисциплинарных объединений, наиболее полно отвечает задачам, стоящим перед современной высшей школой. Это дает большую свободу студентам в выборе дисциплин для обучения, а также объединяет усилия профессорско-преподавательского состава, в результате способного обеспечить необходимую многопрофильность подготовки студентов, более широкую и разностороннюю их образованность.

Отрадно отметить также, что взаимозависимость культурного, гуманитарного, гуманистического и экологического аспектов образования, их оценка с позиции этики и под углом зрения глобальных процессов и проблем вызвали к жизни появление в ряде вузов России новых курсов, таких как экология человека, экология культуры, инженерная экология. Эти курсы связаны с концептуальными и моральными аспектами естественных наук и построены на междисциплинарном фундаменте. Междисциплинарный подход вообще связан у нас с определенной экологизацией образования и делает возможным создание новой ситуации во всех звеньях системы образования «конца XX века», «порога нового тысячелетия», когда образование и воспитание в духе высокой культуры, борьбы за мир и дружбу между народами, заботы об охране здоровья и т.п. станут со временем основой учебного процесса во всех учебных заведениях России.

Эти и другие изменения в нашей системе образования внушают оптимизм, хотя пока нельзя отрицать общее ухудшение ситуации, вызванное как нежеланием и неспособностью учителей и преподавателей перестроиться в духе со временем, так и переход наиболее энергичных в сферу зарождающегося бизнеса, обеспечивающего более высокую оплату труда. Необходимо принимать во внимание и отток наиболее квалифицированных специалистов за рубеж в более благоприятные условия для жизни и работы. И несмотря на это, в стране продолжаются поиски новых форм и средств обучения.

Широкое распространение в последние годы у нас в России получают так называемое альтернативное образование и дистанционное обучение, возможное с использованием современных компьютеров, подключением к международным системам информации Internet.

В Москве и ряде других городов нашей страны открываются гимназии, лицеи, колледжи и университеты, работающие на хозрасчетной основе. Они предлагают большой спектр нетрадиционных программ и дисциплин для изучения. Отличительной и привлекательной особенностью всех этих учебных заведений является их поистине богатая и глубокая гуманитарная программа. В этом плане, несомненно, они составляют здоровую конкуренцию для государственной системы образования, которая пока за недостатком материальных средств и преподавательских кадров не способна решить эту актуальную животрепещущую проблему подготовки наших кадров. Что же касается дистанционного обучения, то эту форму развивают и государственные вузы, так как за ней бесспорное преимущество и большое будущее, не отменяющее тем не менее значимость и ценность стационарного очного обучения.

В связи с системой образования в России нельзя не затронуть один жизненно важный вопрос — вопрос языка, на котором ведутся занятия в школах, вузах и других учебных заведениях России.

Как известно, Россия — многонациональная страна, ее населяют более 140 различных народов и народностей. Исторически сложилось так, что языком их общения был русский язык. Именно он объединял людей и был основой их сближения. Но в последние годы процесс самосознания наций во многом приобрел деструктивный характер. В бывших союзных республиках, а теперь суверенных государствах государственным языком объявлен язык данной республики. Такие же процессы начались и в республиках нынешней России. В то время как по статистике известно, что только 60% жителей бывшего СССР живет на территории своих республик. Так чем же хуже в таком случае язык других малых народов, проживающих в этих республиках? Тем, что их меньше? Да и вообще, правомерна ли сама постановка такого вопроса?

Корни этого явления кроются в господствовавшей долгие годы над нашими умами марксистской философии. Один из ее догматов о том, что язык и культура, так же как и язык и мышление, — тождественны, что только родной национальный язык может быть носителем и выразителем национального самосознания, национальной культуры.

Но ведь язык — это всего лишь инструмент мышления, и его выбор очень часто зависит от обстоятельств, а не от национальной принадлежности. Многочисленные примеры, в том числе поселений русских в США, украинцев в Канаде, бросают вызов нашей теории. Они в большинстве своем давно утратили свой родной язык, но чтут свои обычаи и традиции. Так что, как это ни парадоксально для нашего стереотипного мышления, мистический национальный дух никак не связан с языком.

Знаменательно, что во многих странах Запада при оформлении на работу, например, даже нет вопроса о национальной принадлежности человека. Так и должно быть в цивилизованном обществе, поскольку сама постановка этой проблемы, мягко говоря, несостоятельна ни с научно-теоретической, ни с практически-политической точки зрения: народность и нация — понятия не биологически-генетические, но социально-исторические. Что же касается языков общения, то тут надо отметить экономный исторический закон интеграции, который в будущем приведет к тому, что человечество будет обходиться всего лишь двумя-тремя языками.

Процесс интернационализации объективен и никакие усилия не остановят его. Таков ход истории. Зачем же нам загонять историю вспять? Лишать людей межнационального общения, возможного только с помощью и через посредство русского языка. (О деятелях культуры здесь вообще не приходится говорить, об их выходах на международную арену в частности.)

Надо, наконец, открыто и всенародно признать, что положение о языке и культуре как форме и содержании — это анахронизм, отжившая и пагубная, как анчар, догма. Заставлять же в школах и вузах изучать язык республики, на которой оказалось данное учебное заведение, — это значит ущемлять права и национальное достоинство других малых народов, живущих в этой республике.

Дети — наше будущее и нельзя отравлять их сознание ядом национализма. Выбор языка обучения должен быть абсолютно свободным. И делать этот выбор должны сами школьники и студенты. И никакого предательства своей нации и своего народа в этом нет.

Сегодня нам нужна новая образовательная этика — образование без границ, основанное на мире, социальной справедливости, братстве и дружбе между народами.

В продолжение так называемого национального вопроса, чтобы и здесь внести некоторую ясность, необходимо ответить на вопрос о том, кто же в наше время является русским? Кто же он? Прежде всего, он либо живет в России, либо родился в ней сам или его предки, главное — она остается для него духовной Родиной. Конечно же, он, в той или иной степени, владеет русским языком. Русский независимо от его происхождения, которое, особенно в наше время, зачастую вообще трудно определить, вырос и воспитывался в духе русской культуры, либо сознательно делает ее своей, принимает национальный уклад жизни русских, их обычаи, традиции, праздники и т.д. (Большую роль в русификации в определенные исторические периоды нашей Родины играло, как мы знаем, крещение, принятие православной веры.)

Итак, «русская нация — это духовно-историческая целостность, образующаяся в едином пространственно-временном континууме природной, культурной, религиозной и континентально-государственной структуры, имеющая свои особые национальные и морально-этические особенности...». «Это культурологическое самоопределение русских, исключающее всякий биологический национализм и шовинизм, позволяло русским веками играть соборную, сплачивающую роль в семье народов Великой России» (I Всемирный Русский Собор. Российская Соборная мысль. М. 1993. С. 103, 169).

В нашей системе образования, как и в обществе в целом, происходят определенные изменения: в общественном сознании начинает утверждаться приоритет человеческих ценностей, признание права человека на инакомыслие, возможность существования плюрализма мнений и взглядов. Знаменателен указ президента Ельцина, подписанный им летом 1996 г. о реабилитации в нашей стране Зигмунда Фрейда, о признании и о возрождении психоанализа (наши серьезные ученые никогда не отказывались от психоаналитических исследований, но были далеки от абсолютизации идей Фрейда).

Фактором правомерности различных концепций и подходов к истории России, ее культуры явилась публикация в 1989—1990 гг. трудов историка, гуманиста и мыслителя Л. Н. Гумилева: «Этногенез и биосфера Земли», «Древняя Русь и Великая Степь». В 1992 г. опубликована его работа «От Руси до России»: очерки этнической истории России, где дается анализ становления Руси вплоть до монголо-татарского владычества включительно. Опираясь на этнологические принципы своей теории, Л. Н. Гумилев дает удивительно цельную картину тех лет, развития народов, стран в их взаимодействии. Подобно Н. К. Рериху, он утверждает единство Человека и Природы, призывая к национальной и духовной терпимости.

Повествование о нашем веке и нашей русской культуре, очевидно, было бы неполным, если бы мы не обратились к имени нашего современника, замечательного русского ученого-энциклопедиста Алексея Федоровича Лосева (1893—1988). В жизни и творчестве этого выдающегося философа, как в фокусе, отразился весь наш XX век, ведь А. Ф. Лосев прожил 95 лет и до конца дней своих оставался на трудовом посту⁸.

С 1911 г. А. Ф. Лосев посещал Религиозно-философское общество памяти Владимира Соловьева, где познакомился с философами «серебряного века» русской культуры (Н. А. Бердяев, Е. Н. Трубецкой, С. Л. Франк, И. А. Ильин, С. Н. Булгаков, П. А. Флоренский и др.). После запрета этого общества вскоре после Октябрьской революции Лосев участвовал в работе Вольной академии духовной культуры, основанной Н. А. Бердяевым и закрытой в 1922 г., когда большая группа философов-идеалистов, литераторов, не принявших советской власти, была выслана за границу. В 1916 г. вышли из печати одна за другой три работы молодого Лосева. Первая из них — «Эрос у Платона» — связана с античностью, а две другие посвящены философии музыки: «О музыкальном ощущении любви природы» и «Два мироощущения». В самые трудные голодные дни А. Ф. Лосев был избран профессором Нижегородского университета (1919), куда ездил читать лекции по классической филологии.

20-е годы оказались далеко не лучшими для таких наук, как философия и классическая филология. С энтузиазмом насаждалась «пролетарская культура», звучали призывы сбросить с «корабля современности» Пушкина и Чайковского, а заодно и всю русскую классику, процветало вульгарное социологизирование в духе Вл. Фрича, насаждался упрощенно понимаемый классовый подход к явлениям культуры, и даже Московская консерватория была переименована в Высшую музыкальную школу им. Феликса Кона. Филологи-античники становились экономистами, профсоюзными деятелями, уходили в юриспруденцию — ни греческий, ни латинский языки никому не были нужны. В 1921 г. был закрыт историко-филологический факультет Московского университета (откроется филологический факультет в МГУ во время войны более чем через двадцать лет).

Тут-то Лосеву и пригодилось его музыкальное образование. В 1922 г. он стал профессором Московской консерватории.

Но не так-то просто было писать в те годы книги по чистой философии и по истории античной философии. Еще труднее было их печатать, приходилось прибегать к разного рода ухищрениям.

За кратчайший срок с 1927 по 1930 г., т.е. всего за три года, Лосевым было издано восемь философских работ, в которых не без влияния Платона, неоплатоников Гегеля, Шеллинга, Гуссерля ученый стремился построить методами чистой диалектики универсальные модели бытия и мышления («Античный космос и современная наука», 1927; «Философия имени», 1927; «Диалектика мифа», 1930, и др.). С этих идейных позиций он подвергал критике материалистические взгляды и теорию социализма, считая их своеобразными проявлениями мифологического сознания. Высказать свое мнение о происходящем можно было, только обращаясь к античности. Она совершенно необходима в те времена, когда переосмысляется фундамент культуры, когда нигилизм пытается оторвать человека от его естественной почвы. Именно в античности залегают корни позднейших жизненных основ.

Книги А. Ф. Лосева были теснейшим образом связаны с современностью. Он писал не просто об античном космосе, но о достижениях современной науки, самых последних, наиболее интересных, хотя и опасных в 20-е годы, да и не только тогда.

Своими книгами Лосев осуществлял ту самую связь времен, которая грозила распасться в 20-е годы и в конце концов в ряде гуманитарных наук, в том числе в философии и классической филологии, была уничтожена.

Как всегда, он видел перед собой задачу бороться с предрассудками механицизма и позитивизма, конечно же, с помощью «универсального метода» диалектики, которая есть для учения Лосева «об имени последняя конкретность».

Единство философии, математики и музыки стало предметом особого труда А. Ф. Лосева «Музыка как предмет логики». В эту книгу вошли очерки, написанные с 1920 по 1925 г. Сфера математики идеальна, к этой чисто идеальной сфере относится и музыкальное бытие, значит, музыка и математика — одно и то же в смысле идеальной сферы. Таков вгляд философа на сущность и связь музыкальной и математической сфер.

Наконец, в 1930 г. вышла книга, определившая судьбу ученого на всю дальнейшую жизнь, — «Диалектика мифа».

Он стал исследователем античного мифа и античного мифомышления уже после того, как ему было запрещено заниматься мифом современным, которому и была посвящена «Диалектика мифа».

«Миф есть само бытие, сама реальность, само конкретное бытие». Миф есть в словах данная личностная история. Он есть чудо, как чудом и мифом является весь мир.

Древнее представление о слове-мифе как жизненной реальности⁹ оказалось у Лосева спроецированным в современную действительность именно потому, что современность была чревата рядом идей, которые утверждались вопреки всем другим, естественно развивавшимся. Известно, что претензии на абсолютную истину какой-либо одной идеи вопреки другим всегда грозят догматизмом, отсутствием свободного, непредвзятого взгляда на миф, науку, на любые мировоззренческие категории.

Миф заставляет целое общество жить по законам мифотворчества, и никакая наука не убедит и не разуверит человека в созданном им личностном или общественном мифе. Чистая наука предполагает гипотетичность. В мифе же всегда господствует единственно значимая идея. Миф опирается на факты и бытие, понимаемые абсолютно, непререкаемо, поистине догматически. Это ведет, в свою очередь, к тяжелому извращению нормального восприятия науки, искусства, мировоззренческих теорий, философии, экономики, личного и общественного сознания.

Весьма убедительно А. Ф. Лосев показывает, каким образом идеи пролеткульта, РАППа и других «творческих» объединений повлияли на создание мифа о том, что пролетарию-коммунисту искусство чуждо, так как оно немыслимо без феномена гениальности, а гений — это неравенство, неравенство же означает эксплуатацию. Широко распространявшиеся через газеты, журналы, лозунги идеи об усилении классовой борьбы при успехах социализма порождают миф о страшном мире, в котором «где-то копошатся гады контрреволюции», «воют шакалы империализма», «оскаливает зубы гидра буржуазии», «зияют пастью финансовые акулы».

Добавьте к этим острым и опасным мыслям о новом мифотворчестве дерзкий и совершенно свободный стиль, обильное роскошество примеров из Ф. Достоевского, Ф. Тютчева, А. Белого, П. Флоренского, 3. Гиппиус, В. Розанова — и перед читателем рождается мир идей, ярко, талантливо выраженных.

Однако эта талантливость дорого обошлась автору «Диалектики мифа». Автор был арестован, попал в тюрьму, а затем и в лагерь. Та же участь постигла и его жену Валентину Михайловну Лосеву, так как она занималась всеми делами, связанными с изданием этой книги. 18 апреля 1930 г. А. Ф. Лосев оказался вначале на Лубянке, а потом ему объявили приговор — десять лет лагерей (его жене дали пять). Покинули они лагерь в 1933 г. досрочно в связи с инвалидностью и ударной работой, благодаря чему в ОГПУ им был выдан документ, разрешающий жить в Москве и снимающий судимость.

В 1933 г. А. Ф. Лосев возвращается к своей научной работе, но печатать книги по философии ему запрещено. Приходится заниматься переводами.

Профессору Лосеву дорого стоило напечатание книг 30-х годов. Он вынужден был молчать 23 года, работая «в стол». Но преподавать он не переставал даже в 1942 г. в Московском университете, где его прочили на должность заведующего кафедрой логики. В этом же году он получил звание доктора филологических наук (дать ему звание доктора философских наук не решились)¹⁰.

Но тем не менее снова раздались обвинения в идеализме (благодаря проискам бывших «друзей» и бдительных идеологов) и состоялся его перевод в Московский государственный педагогический институт им. В. И. Ленина, где Лосев профессорствовал как филолог до конца своих дней.

Печататься он начал после смерти Сталина в 1953 г. и необычайно интенсивно. Им было издано около 500 работ, в том числе несколько десятков монографий. Ждут своего издания новые труды, оставленные ученым в завершенном виде.

Нельзя упускать из виду и деятельность Лосева в качестве переводчика, издателя, интерпретатора и комментатора таких философов, как Платон, Аристотель, Секст Эмпирик, Плотин, Николай Кузанский. А. Ф. Лосев прожил долго и оказался тем русским философом, который не устрашился мифа о несокрушимости сталинской системы, а с молодым задором и зрелой мудростью создавал свод трудов, замечательных по глубине мысли и размаху творческих замыслов.

Делом жизни А. Ф. Лосева являлась его «История античной эстетики», первые шесть томов которой (1963—1980) были удостоены в 1986 г. Государственной премии. В 1988 г., уже после его кончины, вышел том седьмой (в двух книгах). О сигнальном экземпляре этого долгожданного тома Алексей Федорович Лосев узнал накануне своего ухода из жизни¹¹.

На страницах этого уникального сочинения античная эстетика рассмотрена как учение о выразительных формах единственно сущего космического целого в ее предельно философской целостности с позиций науки XX в. Понятие «античная эстетика» трактуется автором в широком историко-культурном и историко-философском смысле. Следует отметить, что такой подход характерен для всех книг позднего Лосева.

Энциклопедическая эрудиция А. Ф. Лосева дополнялась всеохватывающей комплексной диалектической разработкой предмета исследования. Это приводит в конечном итоге к конструированию в трудах Лосева внушительных картин целостных типов таких великих культур, как античность, эпоха Возрождения.

Последний труд, который вышел при жизни Лосева и, где помещены две его работы, так и называется: «Античность как тип культуры» (М., 1988).

Незадолго перед своей смертью, когда Россия отреклась от социализма, крупнейший русский мыслитель современности, прошедший через ГУЛАГ, сказал: «Куда дальше движется человечество? А дальше идет то, что противоположно индивидуализму. А именно: общественность и коллективизм. То есть социализм»¹².

Ну а мы — отдаем себе в том отчет или нет — движемся пока назад к капитализму. Но может быть, это будет вариант гуманизированного нравственного капитализма, о котором говорили наши русские философы Соловьев, Бердяев, Флоренский?

Но и это лишь только предположение. Как тут не вспомнить древний парадокс:

«Единственное, в чем можно быть уверенным, так это то, что ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Если это положение истинно, то оно тем самым и ложно».

Во всяком случае, мы стараемся все-таки двигаться к гражданскому обществу с базовыми демократическими ценностями, учитывая опыт прошлого, в том числе и нашего деформированного социализма.

Можно говорить о сложившемся течении в современном русском искусстве, творческой доминантой которого стало художественное постижение вопросов общечеловеческих, глобальных. Так, в художественной литературе исследуется проблема войны и мира, предотвращения термоядерной войны (произведения А. Чаковского «Победа» и «Неоконченный портрет», В. Степанова «Громовержцы»).

Продолжая традицию «Русского леса» Л. Леонова, многие русские писатели стремятся средствами литературы найти решение проблем гармонизации взаимоотношений человека и природы, сохранения природы как естественной среды обитания человека и важнейшей не только вещественной, но и нравственно-духовной ценности. Это такие произведения, как «Царь-рыба» В. Астафьева, «Прощание с Матерой» И. Распутина, «Не стреляйте белых лебедей» Б. Васильева, «Комиссия» С. Залыгина. Все более пристально и углубленно художественная литература исследует вопросы освоения духовной культуры, необходимости бережного отношения к духовному опыту прошлого (романы Д. Гранина).

Такие социально-мировоззренчески значимые проблемы как становление, социализация личности, ее духовный мир в условиях ускорения научно-технического прогресса, стали предметом художественного анализа в последних повестях В. Каверина, В. Тендрякова, А. Алексина. «Женский вопрос» приобретает особое звучание в романе Евгения Воеводина «Эта сильная слабая женщина».

Критика констатирует «взрыв» исторической и историко-революционной темы в русской литературе (С. Бородин, И. Калашников и многие другие).

Нельзя не отметить высокую нравственную направленность таких произведений последних лет, как «Все течет» и «Жизнь и судьба» В. Гроссмана, «Белые одежды» В. Дудинцева, «Игра» и «Выбор» Ю. Бондарева, «Дети Арбата» А. Рыбакова, «Зубр» Д. Гранина, «Рукописи не возвращаются» А. Арканова. Это выдающиеся произведения, обогатившие русскую литературу.

В одном русле с «Архипелагом» написаны «Колымские рассказы» В. Шаламова, роман «Факультет ненужных вещей» Ю. Домбровского и книга О. Волкова «Погружение во тьму».

Правда, произведения подобного рода вызывают у нашей критики далеко не однозначное к себе отношение. Например, молодой критик и прозаик Виктор Ерофеев считает, что «серьезной проблемой русской литературы всегда был гиперморализм, болезнь предельного морального давления на читателя. Ее можно найти уже у классиков XIX века, Достоевского и Толстого, но ее зачастую воспринимали как отличительную черту русской словесности, и, верно, для зарубежного читателя это забавно и занимательно, это что-то другое, по-моему, это другое, при чрезмерной развитости концепции социальной ангажированности слишком часто разворачивало русскую литературу от эстетических задач в область однозначного проповедничества. Литература зачастую мерилась степенью остроты и социальной значимостью проблемы»¹³.

Одной из ведущих тем российской драматургии, способствующей формированию у зрителей социальной ориентации, была и остается тема преобразования деревни, любви к земле, сельскохозяйственному труду.

Последними постановками этого плана конца 80-х годов являются такие совершенно разные, непохожие спектакли, как «Тринадцатый председатель» Абдулина и «Печка на колесе» Семеновой, «Птицы нашей молодости» и «Святая святых» Иона Друце.

В центре этих спектаклей стоит герой, сделавший профессиональную честность и требовательность своим повседневным оружием в борьбе за необходимые перемены.

Театр не проходит равнодушно мимо зла, мещанства, расхищения общественного добра, т.е. всего того, что несовместимо с устоявшимся идеалом, что противоречит элементарным чувствам чести и порядочности. Здесь в первую очередь можно упомянуть такие остросоциальные пьесы, как «Гнездо глухаря» и «Кабанчик» В. Розова, «Таблетка под язык» А. Макаенка, «Пена» С. Михалкова, «Говори» А. Буревского и др.

И часто в борьбе с этими и подобными явлениями наш театр обращается к мировой классике, например пьеса французского драматурга Мольера «Тартюф». Заставляя смеяться вместе с героями Мольера, актеры ведут к обновлению, к исцелению от зла, от пороков, от недостатков.

Тема нравственных исканий занимает достойно большое место в репертуаре наших театров. Она звучит в таких постановках, как «Закон вечности» Н. Думбадзе, «Наедине со всеми» А. Гельмана, «Деньги для Марии» В. Распутина, «Мария» Салынского, «Она в отсутствии любви и смерти» Э. Радзинского и др. Эти пьесы красноречиво свидетельствуют о том, что глубоко заблуждаются представители формалистической эстетики, утверждающие, что область искусства — это область только чистой, изолированной от всякого общественного содержания красоты и Прекрасной формы.

Непреходящим источником вдохновения для мастеров культуры России остается подвиг народа в Великой Отечественной войне. Этой теме посвятили свои произведения писатели В. Быков, Б. Васильев, Г. Бакланов, поэты Ю. В. Друнина, Е. Исаев, А. Межиров, Д. Самойлов, композиторы А. Пахмутова, Д. Тухманов.

Пьесы Васильева «В списках не значился» и «Завтра была война», «В кольце тишины» Раздольского, «Эшелон» Рощина, «Отпуск по ранению» Кондратьева вызывают чувство ненависти к войне, фашизму.

Никого не оставляют равнодушными мемориальные комплексы в Волгограде, Новороссийске, Хатыни, Санкт-Петербурге, Бресте.

Проблемы сталинщины с особой силой звучат в драматурги Виктора Коркия, в частности его спектакле 1988 г. о похоронах Сталина. Это горькая комедия-пародия, где, смеясь, мы прощаемся со своим прошлым. Он был поставлен на московской сцене театра МГУ (Московского государственного университета).

Спектакль Коркия 1991 г. «Сен-Симон, или Ночь Святого Лаврентия» в обобщенных образах живописует нам смерть наших идеалов и с болью ставит вопрос: «А что же ждет нас впереди?» И все-таки общее звучание спектакля можн

⇐ Предыдущая21222324252627282930Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: