Приобщение к политической деятельности

Следует различать два пути изучения процесса социализации и вовлечения в политику (или приобщения к ней) — дедуктивный и индуктивный. Первый определяет характер задачи, которую надо вы­полнить, и уже «под нее» подбираются люди, обладающие необходи­мыми навыками и дарованиями. Этот путь опробован и введен в поли­тику бизнес-менеджментом. Второй предполагает движение от частного к общему и мы, учитывая навыки и движущие мотивы определенных людей, спрашиваем себя: что могут сделать эти люди? Ограничения, накладываемые историей, существующими в обществе институтами и социализацией, делают этот путь более реалистичным.

Политические роли первостепенного значения принадлежат в Бри­тании членам правительства, высшим чиновникам и общественным деятелям, выполняющим те же функции, что и неформальные совет­ники президентов. Каждая из этих групп приобщается к политической деятельности своим путем. Чтобы стать министром, человек должен быть избран в парламент и суметь за несколько лет привлечь к себе внимание, приче'м в позитивном смысле. На государственную службу выпускник университета попадает, пройдя строгий отбор и победив в напряженной конкурентной борьбе; его дальнейшее продвижение по службе зависит от собственных достижений и одобрения вышестоя­щих. Общественный деятель получает доступ к министрам и высшим чиновникам либо благодаря тому положению, которого он добился в иных, не политических сферах, либо потому, что ведущие полити­ческие деятели испытывают к нему личное доверие.

Во всех трех случаях опыт оценивается положительно. Предпосыл­кой для успешной политической карьеры обычно является раннее ее начало. Однако для человека, надеющегося стать членом правитель­ства, опыт работы в муниципальных или региональных политических структурах и медленное постепенное восхождение по иерархической лестнице Уайтхолла — не лучший путь наверх. Гораздо эффективней в ранней молодости стать, например, парламентским помощником члена

палаты или политическим консультантом министра. Это после приоб­ретения нужных навыков и «стажа» позволяет скорее выдвинуться на первые роли.

«Географический фактор» также имеет немаловажное значение. Люди из высших эшелонов власти живут в Лондоне. Смена «хозяина» прави­тельственной резиденции на Даунинг-стрит не приводит к появлению в правительстве людей из других уголков страны, как происходит в Белом доме, где президент из Арканзаса сменяет уроженца Техаса или выход­ца из Калифорнии. Поскольку Лондон разительно отличается от боль­ших и малых городов, где проживают большинство британцев, суще­ствует резкий контраст между повседневной жизнью «творцов полити­ки» и людей, во имя и от имени которых они работают.

Члены правительства

Человек, ставящий своей целью пост министра, в качестве необ­ходимого первого шага должен стать парламентарием. Выдвижение на выборы в том округе, где победа будет обеспечена или весьма вероят­на, целиком зависит от региональных партийных органов, произво­дящих отбор. В Англии, в отличие от США, нет системы первичных выборов, где возможность волеизъявления имеют все избиратели. Кан­дидат не обязательно должен проживать в том округе, по которому бу­дет баллотироваться, и благодаря этому молодой человек прямо из уни­верситета может поступить на службу в аппарат парламента или в штаб партии, а потом «оглядеться» и выбрать в стране округ, где победа на выборах более или менее гарантирована или хотя бы реальна. Как пра­вило, у честолюбивого молодого политика на поиски такого места уходит несколько лет. Когда же наконец его кандидатуру отбирают для участия в выборах в том округе, где его партия рассчитывает на подавляющее большинство голосов, он проходит в палату и тогда уже может ждать рутинного переизбрания еще лет на десять или больше.

Став членом палаты, парламентарий прилагает усилия к тому, чтобы его заметили. Однако некоторые способы достижения этой цели (например, высказанные им и громогласно растиражированные СМИ сомнения в здравомыслии партийного руководства) могут осложнить его продвижение к министерскому креслу. Другие же — такие, как успешная полемика с лидерами оппозиции или умение хорошо ори­ентироваться в политически значимой проблеме, способствуют карь­ерному взлету. Не менее плодотворной оказывается и личная дружба с ведущими политиками своей партии.

Приобретенный в парламенте опыт не может пригодиться в рабо­те министра. Депутат в первую очередь имеет дело с людьми и говорит о тем, что надлежит сделать правительству. Министр же должен иметь | навык работы с документами и умение переводить общеполитические ^установки в конкретные, «технические» задачи, которые предстоит

решать его ведомству, а также способность принимать твердые и не­популярные решения.

Практика, предусматривающая назначения министров исключи­тельно из числа опытных парламентариев, ограничивает выбор и пре­пятствует общенациональному обсуждению кандидатур. Главе прави­тельства предстоит распределить около сотни министерских портфелей между примерно двумястами депутатами от правящей партии, имею­щими опыт работы в парламенте и не закрывшими себе доступ в каби­нет неопытностью, преклонным возрастом, политическим экстремиз­мом, ненадежностью или отсутствием интереса к своей потенциальной должности. При прочих равных условиях на пост заместителя министра будет назначен депутат, проведший в парламенте три срока.

Министр учится «в деле». Как правило, член палаты сначала полу­чает назначение на должность заместителя министра, затем становит­ся так называемым «государственным министром» и лишь после этого обретает статус полноправного члена кабинета. При этом его перево­дят из одного министерства в другое, что заставляет его изучать но­вые и новые сферы.

В среднем министр возглавляет определенное ведомство не более двух лет. Скорость ротации в Британии — одна из самых высоких в Европе. Министр, получающий новую должность в результате этих перестановок в кабинете, обычно не имеет опыта работы в новой для себя области, и ему требуется некоторое время, чтобы войти в «курс дела» и понять его специфические особенности. Энтони Кросленд, даровитый член правительства лейбористов, признавался: «Требуется полгода, чтобы "вынырнуть на поверхность", год — чтобы понять самое общее направление, и два года — чтобы начать реально управ­лять своим ведомством» [46]. То обстоятельство, что министры не раз­бираются досконально в порученной им сфере деятельности, застав­ляет многих критиковать саму систему назначения. Ее сторонники в ответ утверждают, что критики не учитывают того, что для успешной работы министра требуется прежде всего в совершенстве знать, как проводить в жизнь политику палаты общин.

Чиновники высшего звена

Если парламентарии часто сменяют друг друга на министерских постах, то государственные служащие остаются в Уайтхолле на про­тяжении всей своей карьеры. К чиновникам высшего звена при найме не предъявляется каких-либо специфических требований, и они не проходят особой подготовки. Считается, что они — «лучшие и самые одаренные»: это обычно подразумевает обучение в престижном уни­верситете и диплом (первую ученую степень) в области истории, ли­тературы или иностранных языков. Фултоновская комиссия по госу­дарственной службе рекомендовала, чтобы кандидаты на должность

обладали «необходимыми» знаниями по тому предмету, которым при­званы заниматься, однако члены комиссии не смогли определить, какие знания необходимы для функционирования правительства [47]. Ныне эта комиссия проверяет, способен ли кандидат изложить в крат­ком резюме содержание пространного делового документа, решить проблему, оценив конкретные обстоятельства с точки зрения общих нормативных актов и постановлений, сделать правильные выводы на основании обычной статистической сводки, отстоять свое мнение в дискуссии по вопросам работы правительства.

Новички, как бы ни были они даровиты, лишены специальных навыков, и потому для карьерного взлета требуются десятилетия, в свя­зи с чем ролевая социализация чиновников старшего и высшего звена в системе Уайтхолла важна чрезвычайно. Этот процесс способствует пре­емственности, ибо руководитель аппарата обычно начинал свою дея­тельность здесь же в качестве молодого сотрудника, работавшего под началом человека, много десятилетий назад поступившего сюда же.

За годы службы чиновники в совершенстве овладевают трудным искусством управления министрами и делами. В телесериале «Да, гос­подин министр» показывается, что им нет равных в умении ответить члену правительства «да», подразумевая «может быть», и «постара­юсь», имея в виду «нет» [48]. Но и министры все чаще предпочитают иметь дело не со своими чиновниками, перечисляющими, какие пре­поны встретятся правительственным начинаниям, а с теми советни­ками (как из своего аппарата, так и «извне»), которые скажут, что можно сделать в данных обстоятельствах.

Многие руководители таких организаций, как университеты, бан­ки, церкви и профсоюзы, не считают себя политическими деятелями и не стремятся занять государственные посты. Они заняты главным обра­зом своими проблемами. Но когда правительство своими действиями начинает вмешиваться в их работу, они поневоле обращаются к поли­тике, предлагая министрам рекомендации и иногда критикуя их. В том случае, когда организация финансируется государством, как Би-би-си или университеты, давление становится обоюдным и постоянным.

Правительственные ведомства и министры ищут консультантов по специальным вопросам, в которых сами не разбираются (напри­мер, загрязнение окружающей среды или такие медико-биологичес­кие эксперименты, как клонирование). При министерствах существу­ют сотни экспертных советов и комиссий, где работают представите­ли академической науки и «групп давления». В рекомендациях, даваемых правительству, особенно веско звучат слова экономистов. В Британии существует такое разнообразие и обилие экономистов всех школ, что лидер любой партии может подобрать себе тех, чьи предписания бу-_ Дут подкреплять его собственные политические склонности. Маргарет Щ. Тэтчер без труда привлекала для подтверждения своих взглядов Нобе-gs левских лауреатов и профессоров; то же делает и Тони Блэр.

1 343

Селективность

Невозможно представить себе систему более селективную, неже­ли парламентские выборы, в результате которых один человек воз­главляет правительство страны, населенной 58 млн граждан. И невоз­можно изобрести систему более репрезентативную, поскольку выбо­ры дают каждому совершеннолетнему гражданину уникальную возможность принять непосредственное участие в политике.

Исторически сложилось так, что в Англии политические лидеры сначала добиваются высокого положения в обществе и материальной обеспеченности, а уж потом занимают ответственные посты. Однако с начала 60-х годов стал увеличиваться процент тех, кто занимается политической деятельностью профессионально, уделяя ей все свое время. Аристократы, бизнесмены, профсоюзные лидеры сейчас уже не могут рассчитывать на то, что их высокое положение в других сфе­рах автоматически гарантирует им столь же высокий политический статус. „

По мере развития специализации профессиональный политик, обретая больший опыт в своей сфере, одновременно все больше отда­ляется от других сфер. На основании-многолетних опросов людей, занимавших ведущие позиции в различных областях деятельности, Энтони Сэмпсон мог прийти к выводу: «Я лично опасаюсь не того, что британский истеблишмент — слишком замкнутая структура: на­против, он недостаточно закрыт, и различные его составляющие пе­ресекаются все меньше и меньше, так что одна половина этого круга практически не соприкасается с другой» [49],

И чем обширней перечень сфер, входящих в понятие «политика», тем выше численность людей, активно вовлеченных в процесс управ­ления страной. Под влиянием правительства директора компаний, телевизионные топ-менеджеры, ректоры университетов становятся причастны к политике и выработке политического курса. То обстоя­тельство, что возглавляемые ими организации находятся вне структу­ры Уайтхолла, позволяет им действовать независимо от правитель­ства, однако степень взаимозависимости общественных и частных институтов (при этом неважно, ориентированы они на извлечение прибыли или нет) ныне столь высока, что рано или поздно этим руководителям приходится встречаться и обсуждать, чтб же служит интересам общества.

Гражданское общество, т.е. институты, независимые от власти, развивалось в Британии на протяжении столетий. Лидеры гражданско­го общества настолько уверены в прочности своего положения, что с

готовностью обсуждают проблемы, имеющие общественное значение, с правительственными чиновниками, не сомневаясь, что смогут ока­зать на них давление от имени тех, кого представляют.

Конфедерация британской промышленности — крупнейшая орга­низация, представляющая бизнес. Как явствует из самого ее назва­ния, члены ее многочисленны и разнообразны. Наиболее могуществен­ные компании — такие, как автомобильные концерны, обычно име­ют своих прямых представителей при министерствах (в первую очередь торговли, образования и занятости). В директорский корпус входят наиболее высокооплачиваемые руководители большого и малого биз­неса. У банков и финансовых организаций лондонского Сити также есть собственные каналы, через Английский банк и Центральный банк выводящие их непосредственно на министерство финансов.

Нечто подобное, но в отношении организации труда, представля­ет собой Конгресс тред-юнионов, куда входят профсоюзы, интересы которых время от времени, когда начинается торг по поводу разницы в оплате труда квалифицированных и неквалифицированных рабочих одной отрасли или рабочих разных отраслей промышленности, при­ходят в противоречие. Большая часть профсоюзов—членов Конгресса тред-юнионов симпатизирует лейбористам; среди их лидеров были коммунисты и маоисты, но никогда не было консерваторов. В после­военную эпоху членами профсоюзов становятся не только рабочие угледобывающей промышленности или железнодорожники, но и так называемые «белые воротнички», занятые в таких сферах, как обра­зование и здравоохранение. Изменения в системе занятости размыва­ют членство в профсоюзах: ныне лишь одна треть «рабочей силы» входит в тред-юнионы. Тони Блэр, создавая образ неолейборизма, сознательно дистанцировался от Конгресса тред-юнионов.

В отличие от политических партий лоббисты или группы интере­сов не выходят на выборы — они стремятся влиять на политический курс вне зависимости от того, какая партия одерживает верх. Тем не менее связи между группами интересов и политическими партиями остаются прочными. Профсоюзы с момента образования лейборист­ской партии в 1900 г. стали ее институционной частью. Взаимоотноше­ния консерваторов с ассоциациями бизнесменов носят далеко не фор­мальный характер — в основе партийной идеологии лежит филосо­фия частного предпринимательства. И тред-юнионы, и группы бизнесменов в нужный момент способны продемонстрировать свою независимость и, невзирая на «идейную близость», подвергнуть кри­тике дружественную им партию, когда та начинает действовать воп­реки групповым интересам.

Аналогичным образом политические деятели из всех партий стре­мятся дистанцироваться от лоббистов. Неолейбористы всячески под­черкивают, что они не связаны с профсоюзами, а консерваторы при­влекают на свою сторону избирателей, заявляя, что проводимая ими

Члены кабинета министров

Процент (в порядке убывания) политика сможет поднять
Премьер-министр жизненный уровень рабо­
чего класса успешнее, чем
действия профсоюзов.

Чиновники высшего звена

Чиновники низшего звена

Политические партии а «Заднескамеечники» | менее \% Рис. 8.6. Кому принадлежит власть (по оценке лоббистов). Источник: Survey of officials of business, labor, and campaign groups, as reported in Rob Baggott, «The Measurement of Change in Pressure Group Politics», Talking Politics 5, No. 1 (1992), p. 19.

Для эффективного лоб­бирования «группы интере­сов» должны четко созна­вать, какие именно чинов­ники играют наиболее значительную роль в опре­делении политического курса. Они уделяют много внимания Уайтхоллу. Ког­да во время опроса предста­вителей «групп давления» попросили назвать наибо­лее влиятельные ведомства и учреждения, первым с большим отрывом оказал­ся премьер-министр, затем члены правительства, СМИ и, наконец, государствен­ные служащие высшего звена (рис. 8.6). Лишь менее \% опрошенных сочли пар­ламентариев, не входящих в состав кабинета, фигура­ми первостепенного значения. Тем не менее лоббисты вовсе не прово­дят большую часть времени на Даунинг-стрит. Их основные контакты сосредоточены в тех подразделениях правительственных ведомств, которые ведают вопросами, мало занимающими общество, но пред­ставляющими «живой интерес» для тех или иных лобби. Группы, на­правляющие львиную долю усилий на освещение своих проблем в прессе, едва ли найдут обнадеживающий отклик со стороны чинов­ников, на которых они могли бы воздействовать во время неформаль­ных встреч в министерстве [50].

Чего хотят лоббисты

Диапазон их интересов поистине огромен — от таких узколокаль­ных проблем, как создание ассоциации раненых военнослужащих до определения экономической политики организаций, подобных Кон­федерации британской промышленности или Конгрессу тред-юнио­нов. Группы различаются также и по характеру своих интересов; одни преследуют материальные цели, другие занимаются конкретными

вопросами, например избытком сцен насилия в СМИ или расовыми взаимоотношениями [51]. Большая часть лоббистских групп стремится к достижению четырех целей:

1. Сбор информации о политике правительства и изменениях в ней.

2. Ведение уже определившегося политического курса в интересах группы.

3. Коррективы планируемого политического курса.

4. Символическое повышение статуса своей организации (напри­мер, право именоваться «королевским» обществом, ассоциацией и т.п.)

Ведомства Уайтхолла с готовностью контактируют с лоббистами в том случае, если те на взаимовыгодных условиях могут способство­вать правительственным чиновникам в следующем:

1. Сотрудничество в реализации уже определившейся политичес­кой программы.

2. Предоставление сведений о том, что происходит в сфере, близ­кой той или иной группе.

3. Оценка последствий тех или иных намечаемых шагов.

4. Помощь в осуществлении новых направлений политики.

В том случае, если интересы Уайтхолла и лоббистских групп до­полняют друг друга, обе стороны торгуются, профессионально учи­тывая общие интересы. Если же каждая сторона преследует собствен­ные интересы, торг происходит на принципах взаимообмена. Обе сто­роны стараются прийти к соглашению, поскольку оно позволит обойтись без решений, принятых политиками, которые и хуже разби­раются в вопросе, и меньше заботятся о деталях, чем лоббисты и чиновники того или иного ведомства.

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: