Равноудаленность групп давления

Первое послевоенное двадцатилетие было отмечено плюралистич­ным состязанием между многочисленными и разнообразными лобби. У членов правительства был выбор: вести себя наподобие брокера-посредника, добиваясь соглашения между группами, либо попытать-

ся внедрить собственный политический сценарий. Они «приняли на вооружение» доктрину корпоративизма, в соответствии с которой представители бизнеса, профсоюзов и правительства образовывали некие совместные органы, призванные обсуждать и решать такие ост­рые проблемы, как борьба с инфляцией и безработицей и реструкту­ризация клонящейся к упадку промышленности.

Корпоративные переговоры позволяли достичь консенсуса по воп­росу о политических приоритетах и целях, хотя противники этой докт­рины утверждали, что подобный консенсус достигался ценой «изъя­тия политики из политики». Предполагалось также, что лидеры каж­дой из трех групп гарантируют сотрудничество тех, кого они, как считалось, представляют. На деле, однако, и лейбористское, и кон­сервативное правительства оказались не в состоянии выполнять со­глашение. Лидеры лоббистских групп также не смогли обеспечить под­держку своих номинальных сторонников. В результате к 1979 г. инфля­ция и безработица вышли из-под контроля.

Администрация Тэтчер продемонстрировала, что правительство, убежденно исповедующее иные ценности, способно пренебречь тре­бованиями лоббистов и предложить собственный политический курс. Эта демонстрация заключалась в том, что «на почтительное расстоя­ние» были удалены и профсоюзы, и предприниматели. Вместо кон--сультаций и переговоров с группами интересов правительство стало применять иную практику, которую можно назвать самоустранением государства из таких рутинно-рыночных сфер, как заработная плата, ценовая политика, инвестиции.

Подобная стратегия целиком сосредоточена на тех задачах, кото­рые правительство имеет возможность решить само, не заручаясь со­гласием лоббирующих групп. Особую важность при этом приобретает законодательная база, поскольку ни одна из групп не вправе игнори^ ровать парламентский акт. Законы сузили возможности профсоюзов ^ отньше те не могли больше негативно воздействовать на политику правительства. Распродажа предприятий, находившихся в собствен¹ ности государства, освободила правительство от непосредственной ответственности за исправное функционирование промышленности, В числе самых первых своих шагов неолейбористский кабинет возло-^ жил на Английский банк ответственность за осуществление валютной политики, оставив за собой право определять стратегические цели этой политики.

Центр тяжести переносится с договоренностей между правитель­ством и лоббистами на независимую королевскую власть. Капитал и труд могут действовать по своему усмотрению, но лишь в рамках сце­нария, определенного правительственной политикой и действующим законодательством. Большей части профсоюзов и предпринимателей не нравится положение, при котором они отстранены от принятия решений. «Группы давления», связанные со здравоохранением и об-

разованием, такое положение устраивает еще меньше, поскольку они попадают в зависимость от правительства: оно может одобрить или не одобрить их инициативы и, соответственно, субсидировать или нет отстаиваемые ими программы. Найти же альтернативный источник дохода, «выйдя на рынок», они не в состоянии.

Находясь в оппозиции, Тони Блэр часто говорил о необходимос­ти добиться «возрождения сообщества» [53], обещая всячески спо­собствовать формированию духа корпоративизма и сотрудничеству представителей различных общественных групп. Однако после своего прихода к власти он приложил все усилия к тому, чтобы вопросы консультаций с лоббистами даже не рассматривались на Даунинг-стрит.

Система партий и выборы

Британское правительство — это правительство однопартийное. Именно политические партии и только они организуют отбор кандида­тур, разрабатывают программы и устанавливают их приоритеты, выби­рают лидера, который станет премьер-министром или главой теневого кабинета. Выборы предоставляют гражданам возможность решить, ка­кой из партий, борющихся за власть в стране, отдать предпочтение.

Разнообразие соперничающих между собой партий приводит к тому, что события, воздействующие на одну из них, непременно зат­рагивают и все остальные. Когда в 80-х годах лейбористы утратили свою популярность, это помогло консерваторам четыре раза подряд побеждать на выборах, хотя каждый раз за них голосовали значитель­но меньше половины избирателей. Когда же консерваторы после 1992 г. сделались весьма непопулярны, неолейбористы во главе с Тони Блэ-ром одержали внушительную победу, при том, что они набрали мень­ший процент голосов, чем проигравшие в президентских гонках Дже­ральд Форд или Майкл Дукакис. Когда обе ведущие партии исчерпы­вают кредит доверия, шанс обрести поддержку избирателей получает «третья сила» — либеральные демократы в Англии или Шотландская национальная партия.

Многообразие выбора

Общенациональные выборы должны происходить не реже, чем каждые пять лет: в пределах этого срока премьер-министр имеет пра-ио назначить выборы когда угодно. Хотя каждый глава правительства старается выбрать время для выборов, когда победа на них наиболее иероятна, но происходит это далеко не всегда.

Общенациональные выборы ставят избирателя перед простейшим иыбором: оспаривается только мандат члена парламента от данного округа, и избиратель должен проголосовать за одного из нескольких

претендентов, которые хотели бы представлять его округ в палате обт щин. Как правило, избиратель голосует за свою партию, даже если его не устраивает выдвинутый ею кандидат или если ему вообще неизве­стно, кто он такой и что он собой представляет. Имя лидера партии в бюллетени не вносится.

Победителем в данном округе становится кандидат, набравший наибольшее количество голосов, даже в том случае, если это количе­ство составляет меньше половины от числа всех избирателей. В обще­национальном масштабе победительницей становится партия, полу­чившая наибольшее число голосов в избирательных округах. В 1951 г., а затем в феврале 1974 г. случилось так, что партия, набравшая наи­большее число голосов, не получила большинства мандатов в округах и потому лишилась права сформировать правительство.

С 1945 по 1970 г. в Британии действовала двухпартийная система, поскольку консерваторы и лейбористы вместе получили в среднем 91% голосов, а в 1951 г. — 97% (рис. 8.7). Либералы с трудом находили кандидатов, готовых вступить в борьбу за мандаты, и с еще большим трудом получали голоса избирателей. Поддержка двух основных партий была строго сбалансирована: и лейбористы, и консерваторы выигра­ли по четыре избирательных кампании.

Система многопартийности возникла в 1974 г.» когда либералы получили почти пятую часть голосов, а националисты в Шотландии, Уэльсе и Северной Ирландии добились значительных успехов. За ко% серваторов и лейбористов-, вместе взятых, проголосовало только 75Щ

г 1 а

Лейбористы

1 30

Либералы* V

Прочие

О

1945 '50*51 '55 '59 '64'66 '70 '74 '74 '79 '83 '87 '92 '97

февр. окт.;

* Либеральная партия (1945^1979); Альянс между Либеральной и Социально-демократической партиями (1983-1987), приведший к созданию Либеральней демократической партии.

Рис. 8.7. Распределение голосов при проведении общенациональных вы-

боров (начиная с 1945 г.). -

электората. В 80-е годы положение лейбористов ухудшилось еще боль­ше: альянс либералов с социал-демократами получил четверть всех голосов, что едва не превысило число проголосовавших за лейборис­тов. Альянс распался после выборов 1987 г., и большинство социал-демократов влились в новообразованную либерально-демократичес­кую партию. Фрагментация электората продолжается по сию пору, о чем можно судить по приведенным ниже данным [54].

1. В Англии за голоса избирателей борются три партии — лейбори­сты, консерваторы и либеральные демократы. В 1997 г. партия, проте­стовавшая против референдума по вопросу присоединения к ЕС, бо­ролась за большинство мандатов и получила более 2% голосов. В Шот­ландии и Уэльсе действуют четыре партии, поскольку Шотландская национальная и Валлийская национальная (Плэйд Симру) партии также получили места в парламенте. В Северной Ирландии в выборах принимают участие не менее пяти партий.

2. Две крупнейшие партии не монополизируют голоса избирателей. С 1974 г. консерваторы и лейбористы вместе получают в среднем чуть меньше ³/₄ голосов. В 1997 г. они завоевали 74% i о/кнчж, и таким обра­зом более четверти избирателей разделили спои голоси между много­численными мелкими партиями.

3. Две крупнейшие партии, если говорить о Соединенном Коро­левстве в целом, вовсе не обязательно являются ней шпшыми фаво­ритами выборов. В 1997 г. первое и второе мести к Англии получили неолейбористы и консерваторы, в Шотландии неолейбористы и шотландские националисты, в Уэльсе — неолейбористы и консервато­ры, а в Северной Ирландии — ольстерские унионисты и проирландс-кие содиал-демократы вместе с лейбористами. Консерваторы не полу­чили ни одного мандата в Шотландии и в Уэльсе, В Сснерной Ирландии все 18 мест достались партиям, которые вообще не претендовали на места в парламенте Великобритании.

4. В палате общин постоянно получают места представители по крайней мере пяти партий. В 1997 г. в парламенте заседали депутаты от десяти «третьих партий», имевшие в общей сложности 75 мандатов.

5. Значительные колебания в группах электората объясняются не тем, что исконные сторонники лейбористов переходят на сторону консерваторов и наоборот, а тем, что увеличивается или уменьшается число воздержавшихся при голосовании, либо часть избирателей пе­ретекает от либеральных демократов к двум крупнейшим партиям, либо обратным процессом.

И все же начиная с 1945 г. британское правительство формируют, сменяя друг друга, только две партии — консервативная и лейборист­ская, поскольку только они поочередно получают монопольное пра­во назначать членов Кабинета и, если не считать краткого промежут­ка с 1974 по 1979 г., обладают абсолютным большинством мест в

23 - 7377

Выборы1997 г. 64

Места в парламентеГолоса избирателей

палате общин. Тем не менее с 1935 г. ни одна партия, становясь правя­щей, не набирала на выборах больше половины голосов избирателей,

Британская избирательная система сводится к формуле «Победи­тель получает все». Эта система непропорционального представитель­ства обеспечивает в палате большинство одной партии, если даже она, эта партия, набрала меньшинство голосов. Лишь в том случае, если партии соперничают на выборах в одном и том же округе, побеждает претендент, за которого отдано больше всего голосов. Но если борьбу ведут трое или больше претендентов, кандидат, получивший меньше половины от общего количества голосов, может получить мандат благо­даря тому, что остальные голоса «распылены» между его многочислен­ными соперниками. На выборах в 1992 г. в округе Инвернесс в тяжком противоборстве с тремя другими партиями верх одержали либераль­ные демократы, набравшие всего 26%. На выборах 1997 г. практически на каждый мандат претендовало не менее четырех кандидатов.

Для того чтобы получить значительное число мест в палате, партия должна либо набрать не менее трети голосов избирателей всей стра­ны, либо добиваться успеха в ограниченном количестве округов — именно так поступали националистические партии в Шотландии, Уэльсе и Северной Ирландии, каждая из которых концентрировала усилия в какой-то одной части Соединенного Королевства. Поскольку традици­онные сторонники лейбористов сосредоточе.ны в рабочих регионах, партия стремится выдвинуть своего кандидата в том округе, где ей обес­печена поддержка, и не баллотироваться там, где эта поддержка слаба. Хотя либеральные демократы получили более одной шестой всех голо­сов, их кандидаты с большей вероятностью становятся вторыми иди третьими, потому что люди, поддерживающие эту партию, довольно равномерно распределены по всей территории страны.

В 1997 г. неолейбористы получили почти две трети мест в палате, при том, что свои голоса им отдали значительно меньше половины избирателей (рис. 8.8). Консерваторы, за которых проголосовала почти треть избирателей, получили всего лишь четвертую часть мандатов. Избирательная система оказалась особенно невыгодной для либераль­ных демократов. При пропорциональном представительстве их партия могла бы рассчитывать на 111 мест в парламенте, а при действующей системе получила меньше половины от этого числа. Еще важнее то, что неолейбористы не смогли бы получить большинства, и Тони Блэр оказался бы перед выбором — формировать ли коалиционное прави­тельство (вместе с либеральными демократами) или пытаться управ­лять страной, обладая лишь меньшинством мест в палате.

Поборники ныне существующей избирательной системы доказы­вают, что пропорциональное представительство не может быть само* целью. Будь это так, Соединенные Штаты не получали бы время от времени президента, избранного благодаря такой электоральной сис­теме, при которой в Белом доме появляется кандидат, набравший

 

		-
		-
		-
Я
~		-
о
С

Прочие

Консер- Либералы Либераль-
ваторы ныс

демократы

Рис. 8.8. Последствия избирательной системы непропорционального пред­ставительства.

менее половины голосов избирателей. Система «Победитель получает все», утверждают ее сторонники, имеет право на существование уж* потому, что ответственность за управление страной возлагается на одну партию, а не «распыляется» в неопределенных пропорциях на всех членов коалиции, как зачастую происходит в европейских стра­нах, где парламент избирается на основе пропорционального пред­ставительства. Противники данной системы заявляют, что партия^ в результате народного волеизъявления «пришедшая к финишу» тре­тьей, не имеет права решать, Заключить ли ей для создания парла­ментского большинства союз со «второй» или «первой», определяя тем самым, кто будет править страной.

Либеральные демократы, на протяжении долгого времени ратую­щие за систему пропорционального представительства, оказались бы в наибольшем выигрыше, если бы она сменила ныне существующую. Перемен требуют и те, кто отдает предпочтение коалиционному пра­вительству, считая, что это — залог более широкого межпартийного консенсуса. Вестминстер поддержал эту идею, но лишь по отношению к Северной Ирландии. Для того чтобы националисты не могли, завое­вав две пятых голосов, получить большинство мест в новом шотландс­ком парламенте, закон о деволюции ввел пропорциональное предста­вительство. На выборах 1999 г. ни одна из партий не добилась большин­ства в шотландском парламенте. Лейбористы вместе с либеральными демократами образовали коалиционный орган исполнительной власти. Премьер-министром стал Дональд Дьюэр. В Уэльсе лейбористы, хоть и не получили большинства мест в Ассамблее, сформировали однопар­тийное правительство во главе с Эланом Майклом. Планы неолейборист-

23*

ского кабинета проводить выборы мэров в крупных городах (таких, как Лондон) сосредоточат власть в руках того, кто одержит верх на выборах, проводимых по системе «Победитель получает все».

Кампания за реформирование избирательной системы получила новый импульс в 1998 г. после доклада комиссии Дженкинса. Тони Блэр в целях укрепления связей с либеральными демократами пред­ложил разработать альтернативную систему, предусматривающую бо­лее пропорциональное представительство. Комиссия остановилась на варианте, за основу которого взята система, принятая в Германии, где больше половины членов парламента избираются в одномандат-ных округах. Эта мера призвана сделать выборы в округах более пред­ставительными, хотя большая их часть не однородна по составу насе­ления, которое к тому же не всегда соотносит Себя с ним. Другая часть членов парламента будет избираться на принципах пропорциональ­ного представительства. После предложений, внесенных комиссией Дженкинса, дебаты о путях реформирования избирательной системы не только не прекратились, но вспыхнули с новой силой. Премьер-министр заявил, что всяким изменениям будет предшествовать рефе­рендум, но произойдет это лишь после очередных парламентских вы­боров. Кроме того, Блэр не сказал, поддерживает ли он сам идею реформирования избирательной системы.

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: