Правительства и естественное состояние

Что такое политика?

Некоторые люди обожают политику. Они способны получать такое же удовольствие от политических событий, подобных президентским выборам, как от спортивных состязаний (скажем, от первенства |в волейболу или от финальных игр Национальной футбольной лиги). |йть люди, которые увлечены политикой, поскольку их беспокоят йальные проблемы и то, как они скажутся на их окружении и на вем человечестве. Но есть и такие, кто ненавидит политику либо по-рму, что она натравливает друг на друга индивидов и группы людей, ибо потому, что она предполагает злоупотребление властью, мошен­ничество, махинации, вероломство и насилие. Наконец, есть и такие, то безразличен к политике, кому, возможно, она кажется скучной, оскольку практически никак не связана с теми вещами, которые вляются для них наиболее значимыми. Каждый из этих подходов включает в себя некое зерно (а то и больше) истины о политике. Действительно, в реакции большинства из нас на политику в той или иной»ре присутствуют все эти чувства, а их соотношение меняется в за-нсимости от времени и событий. У политики много ликов, и она ожет быть силой как добра, так и зла. Однако ядро политики — это режде всего люди, которые принимают важные решения относи-ытьно себя и других.

Настоящая книга посвящена сравнительному исследованию по-литики. Чтобы делать политические сравнения, мы должны иметь пред-ставление о том, что понимается под политикой и что означает изучать ее в сравнительном плане. Обсуждению первого вопроса посвящена данная глава, второй — будет рассмотрен в главе 2. Предмет политики составляют человеческие решения, а политическая-наука

 

это изучение таких решений. Но не все из них являются политически­ми, и многие общественные науки занимаются решениями, которые не представляют сколько-нибудь значимого интереса для политоло­гов. Например, возьмем ситуацию (скажем, день), когда вы со своим другом идете на какое-то мероприятие вроде концерта или футболь­ного матча. В вашем распоряжении есть определенная сумма денег. Вы можете истратить эти деньги на билеты (выбрав самые лучшие места), можете купить на них еду и напитки либо приберечь их на будущее. Экономистов может заинтересовать, какое решение относительно расходования денег вы приняли, а возможно, и то, каким образом вы со своим другом пришли к совместному решению по поводу того, как распорядиться имеющейся суммой. Психологи могут пожелать узнать, почему вы пошли именно с этим своим другом, а не с кем-либо еще, или же выяснить, от кого исходила идея такого похода. Политологи вряд ли захотят заниматься любым из лих вопросов, разве что мероп­риятие, которое вы посетили, переросло н беспорядки (и с футболь­ными матчами, и с концертами это иногда случается) или же этот поход каким-то неожиданным образом изменил ваши политические взгляды (на футбольном матче и концерте такое тоже может произой­ти, хотя, наверное, вы не будете отдавать себе в этом отчет).

Главное здесь заключается в том, что не каждый выбор или реше­ние является политическим. Конкретно говоря, к политическим от­носятся лишь публичные и властные решении. Сказать, что политика занимается публичными решениями, ршшоишчно тому, чтобы ска-; зать: политика по своей сути социальна. Она всегда затрагивает мно­жество людей, и ее следствия сказываются на многих. Не бывает по­литических отшельников, которые бы сами с собой играли в полити­ку. Политические решения всегда принимаются в рамках некой общности, которую можно назвать политической системой. Позднее мы рассмотрим это понятие более подробно.

Однако не все социальные решения бывают публичными. То, что происходит внутри семьи, в кругу друзей или в добровольных объеди­нениях, по большей части относится к частной сфере. Действия в этой сфере имеют добровольный, не регламентированный характер, они не связывают никого за пределами соответствующей группы. В подавляющем большинстве обществ решения о том, с кем идти на концерт и какую пищу покупать, являются частными. Когда боль­шинство людей индифферентны к политике, это во многом связано с тем, что они гораздо больше дорожат частной сферой, куда входит их семейная жизнь, дружеские связи, вероисповедание и природа, не­жели интересуются областью публичного. Общества весьма сильно различаются между собой с точки зрения соотношения частного и публичного. В тоталитарных обществах публичная область крайне ши­рока, а частная жизнь весьма ограниченна. В других обществах сфера частной жизни может почти полностью вытеснить сферу публичной.

Ситуацию еще больше усложняет тот факт, что границы между этими сферами все время смещаются. Несколько десятков лет тому назад Сексуальная жизнь президентов США или членов английской королевской семьи считалась частным делом, которое не должно обсуждаться прилюдно и уж тем более политиками. В последние годы положение, похоже, изменилось, хотя в других странах традиционные нормы сохранились. Следует сказать, что в истории Англии были пе­риоды, когда определенные религиозные верования считались пре-вргупными. Люди, которые их придерживались, могли быть казнены, впрочем, как это и произошло с Томасом Мором при Генрихе VIII. В наши дни в большинстве стран с развитой демократией, хотя и не | ВО всем мире, религиозные убеждения рассматриваются как личное дело человека. Вместе с тем во всех современных обществах проводит­ся определенная грань между делами частными и публичными. И хотя то, что происходит в сфере частной жизни, может влиять на полити­ку, последняя должна непосредственно заниматься только теми ре­шениями, которые относятся к области публичного.

Кроме того, для политики характерно проявление власти. Власть означает формальное могущество, которым наделены индивиды или Группы, с тем чтобы их решения выполнялись и уважались. Иными словами, предполагается, что интересующие нас решения будут обя­зательными (принудительными) для тех индивидов и групп, к которым они относятся. В некоторых случаях для проведения этих решений я жизнь может использоваться сила (принуждение). Те, кто обладает Щойитической властью, как правило, имеют доступ к силовым и де-нежным ресурсам, позволяющим им обеспечивать реализацию своих решений. Такие ресурсы называются средствами принуждения. Власть не обязательно должна опираться на принуждение, но в политике часто именно так и происходит. В наше время в наиболее развитых в демократическом отношении странах возможности оказания давле­ния со стороны религиозных властей, скажем, Папы Римского, весь­ма незначительны. Религиозные лидеры могут только убеждать и лишь крайне редко принуждать своих последователей. В свою очередь нало­говые органы, такие, как Налоговое управление США, обычно в со­стоянии не только увещевать, но и заставлять.

.Таким образом, говоря о политике, мы подразумеваем формы деятельности, связанные с контролем за принятием публичных реше­ний, относительно данного народа и на данной территории, где этот контроль может быть подкреплен властными и принудительными сред­ствами. Политика отсылает нас к процессам и конфликтам, касаю­щимся использования такого рода средств, к решению вопроса о том, кто и в каких целях станет их применять.

Правительства и естественное состояние

Власть и принудительный контроль обычно осуществляются пра­вительствами. Правительства — это организации индивидов, которые уполномочены законом принимать обязательные решения от имени определенного сообщества. Таким образом, правительства обладают полномочиями власти и принуждения. Правительства занимаются многими вещами. Они ведут войну и поддерживают мир, развивают или ограничивают международную торговлю, открывают границы для научного и культурного обмена или, напротив, закрывают их, обла­гают население своих стран высокими или низкими налогами и ис­пользуют для их сбора разные механизмы, ассигнуют средства на об­разование, здравоохранение и социальное обеспечение или предо­ставляют делать это кому-то другому.

Правительства способны принимать разнообразные формы и мо­гут варьироваться по степени активности и охвата. В XIX столетии в большинстве западных стран объем полномочий правительств был весьма ограничен. Там действовала модель государства—ночного сто­рожа, при которой функции правительства сводились к принятию ос­новных законов, к поддержанию порядка, обороне и защите имуще­ственных прав — вот, пожалуй, и нее (хотя и образование постепенно начинало входить в компетенцию правительства). Политическое раз­витие XX в. привело к появлению государств всеобщего благоденствия, имеющих программы социального страхования, здравоохранения, общедоступного образования и т.п. Первые преобразования в этом направлении стали проводиться в Германии в 1880-е годы. Реагируя на быструю индустриализацию и урбанизацию страны, правительство канцлера Отто фон Бисмарка выступило инициатором программы социальных гарантий, предполагавшей введение пособий по безрабо­тице, страхование на случай аварии и болезни, пенсий по старости. Бисмарк обратился к подобным мерам не только потому, что забо­тился о положении немецких рабочих, но и потому, что хотел приос­тановить рост влиятельной Социалистической партии Германии. Вскоре к аналогичной политике прибегли и правительства многих других стран. С тех пор масштабы и стоимость таких программ государства всеобще­го благоденствия во много раз выросли, особенно за период между «великой депрессией» 1930-х годов и в 1970-е годы, а набор мер, проводимых в рамках государства всеобщего благосостояния, варьи­руется от страны к стране. Социальные программы в Соединенных Штатах делают упор на равенство возможностей, достигаемое через систему общедоступного образования. В противовес этому многие стра­ны Западной Европы гораздо больше внимания уделяют социальному обеспечению и здравоохранению, чем образованию.

Как только в большинстве промышленных демократий расходы на социальные программы выросли до такой степени, что начали со-

ставлять от трети до половины их национального продукта, возникли проблемы. В некоторых странах реакцией на реет стоимости жизни и кажущуюся неэффективность государства всеобщего благоденствия стало стремление предотвратить дальнейшее расширение социальных программ и даже свернуть некоторые из уже существующих. Предпри­нимались попытки ограничить государственные расходы и одновре­менно снизить стоимость рабочей силы. В последнее время вопрос о i величине правительственного бюджета и воздействии этого показате­ля на накопления, инвестиции, инфляцию и занятость превратился в один из самых главных. По существу роль правительства в предостав­лении социальных услуг все больше подвергается сомнению.

Дискуссии по поводу государства всеобщего благоденствия и го­сударства как органа управления далеко не новы. Напротив, они вы­зывают в памяти классическую полемику в философии политики от­носительно природы правительства. В течение столетий философы спо­рили о том, что несут с собой правительства — добро или зло. В XVII и XVIII вв., во времена английской, французской и американской революций, приводившиеся в таких спорах доводы по большей части касались вопроса о естественном состоянии. В качестве естественного философы рассматривали то состояние, в котором люди жили бы при отсутствии правительства. В некоторых случаях они полагали, что подоб­ное состояние действительно существовало до появления первых государств и правительств, однако вне зависимости от характера своих пред­ставлений о естественном состоянии, разделяющие эту идею филосо­фы использовали ее для выявления некоего идеального общественного договора (соглашения), на котором могли строиться общества. Поэтому мы часто говорим о них как о философах общественного договора. Это была эпоха исследований, открытия ранее неведомых континентов, & встреч с незнакомыми обществами и культурами, которые питали их I воображение. Даже сегодня многие политические философы считают проведение такого умственного эксперимента при рассмотрении по­следствий политического вмешательства весьма полезным.

Среди философов общественного договора, чьи размышления о естественном состоянии оказали огромное влияние на дальнейшее развитие философской мысли, были англичане Томас Гоббс и Джон Локк, а также француз Жан-Жак Руссо. Хотя в их политико-философских концепциях естественное состояние занимало одинаково важное Ш- место, их представления о таком состоянии резко различались. Наиболее разительными были расхождения между концепциями Гоббса и Руссо. Гоббс считал естественное состояние безжалостно суровым, видел в нем борьбу всех против всех и источник варварства и посто­янного страха. Говоря о естественном состоянии, он пессимистично утверждал, что «в таком состоянии нет места для трудолюбия, так как ршкому не гарантированы плоды его труда, и потому нет земледелия, судоходства, морской торговли, удобных зданий, нет... ремесла, лите-

ратуры, нет общества, а, что хуже всего, есть вечный страх и посто­янная опасность насильственной смерти, и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна» [1].

Что же касается Руссо, то для него естественное состояние оли­цетворяло человечество до грехопадения, когда не было всех тех по­роков, которые принесли с собой правительства. «Человек рождается свободным, — замечал Руссо в «Общественном договоре», — однако он повсюду в оковах». Руссо рассматривал правительства в качестве источника власти и неравенства, а те в свою очередь — в качестве причины отчуждения и развращения людей. «Крайнее неравенство в образе жизни, избыток праздности у одних, избыток работы у дру­гих... бессонные ночи, излишества всякого рода, неумеренные поры­вы всех страстей, треволнения и истощение умственных сил, беско­нечные огорчения и заботы... — доказывал он, — вот печальные дока­зательства того, что большая часть болезней наших — это дело наших собственных рук и что мы могли бы почти всех их избежать, если бы сохранили образ жизни простой, однообразный и уединенный, кото­рый предписан был нам природою» [2J.

Наконец Джон Локк, чьи идеи сыграли особенно важную роль в развитии западных демократий, занимал промежуточную позицию между Гоббсом и Руссо. Локк не разделял гоббсовского взгляда на естественное состояние как на нечто ужасное. Люди казались ему бо­лее практичными и менее воинственными, нежели Гоббсу. Однако, подобно последнему, он выдвигал идею общественного договора, который бы заменил естественное состояние системой правительства. Но если для Гоббса основной задачей правительства было ослабление беспорядка и защита против войны и насилия, то Локк видел глав­ную роль правительства в том, чтобы охранять собственность и ком­мерцию и способствовать экономическому росту путем утверждения прав собственности и принципов жономического обмена и контроля за их соблюдением. И если Гоббс полагал, что государство должно быть Левиафаном — благожелательным диктатором, которому граж­дане должны уступить всю свою власть, то Локк поддерживал идею ограниченного правительства.

12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: