Глава 1. КАМЕННЫЙ ВЕК. Пятьдесят тысяч лет до нашей эры. Пришествие человека

Глава 1. КАМЕННЫЙ ВЕК

Пятьдесят тысяч лет до нашей эры

Каков был довременный мир –

Чей может высказать язык?

Цюй Юань. «Вопросы к небу»

 

Обитаемый мир начинался у кромки Мирового Льда, у длинной белой стены, окутанной холодным туманом. На юг от стены прости­ралась тундра: лишайники, голые скалы, болота с гнездовьями пе­релетных птиц. Ручейки, стекающие с ледников, собирались в реки, и реки стремились на юг — прочь от этой холодной страны. К югу тундра постепенно оживала: трава становилась более густой и зе­леной, временами появлялись рощицы скорчившихся от ветра деревьев, попадались стада мамонтов, гигантских оленей, одиноко бро­дили шерстистые носороги. За Амуром тундру сменяли ковыльные степи, а еще южнее, за Желтой Рекой, стояли непроходимые леса.

Неандертальцы не любили лесов, они жили преимущественно на Северной Равнине, между кромкой лесов и краем Мирового Льда. Здесь был богатый животный мир и богатая добыча для копий. Здесь можно было охотиться загоном, когда стая растягивалась цепью и с криками, размахивая копьями и факелами, оттесняла добычу к обрыву. Под обрывом, у реки, раненых животных добивали и тут же устраивали стоянку, жарили на костре тушу и рвали руками горячее мясо. Насытившись, прятались по кустам и ямам и дремали до сле­дующего дня, следующей охоты.

Так повторялось изо дня в день, пока бизоны и носороги не становились слишком пугливыми. Тогда, опустошив окрестности, стая переселялась на другое место, постепенно обходя свои владения, простиравшиеся на несколько дней пути. Выходить за пределы этих владений было опасно: там жили другие, и иногда на границах проис­ходили столкновения с этими «другими». Взрослые самцы с обеих сторон выходили вперед и молча смотрели друг на друга, сжимая в руках дубины. Они были низкорослые, коренастые, обросшие шерстью, с темной кожей и длинными руками. Лбы у них были низкие и покатые, с массивным надбровным валиком, челюсти огромные,

 без подбородка. Они долго смотрели друг другу в глаза и, поворчав, расходились — если только год был сытый и добычи было достаточно. В голодный год стаи бросались друг на друга, под каменными топорами хрустели черепа, и победители, привычно размахивая копьями, загоняли побежденных к обрыву. Под обрывом, как всегда, разбивали лагерь, молодых женщин оставляли себе, а остальных пленных убивали и съедали на пиршестве в честь победы и освобож­дения от голода.

Голод был постоянным спутником неандертальцев, он заставлял их сражаться за охотничьи участки и подвергал суровым экзаменам подрастающую молодежь. Большинство неандертальцев не дожи­вали до двадцати лет, и никто не доживал до сорока. Голод и копья врагов делали свое дело, и хорошо, если родичи имели возможность совершить похоронный обряд: отделить череп от тела и закопать его в недоступном для зверей месте. Тело, сердце и печень они съедали, и им передавалась сила и смелость погибшего охотника. Сила и сме­лость нужны были не только для борьбы с другими стаями, в лесистых местах и в горах еще обитали древние враги, архантропы, кровожад­ные племена, не умевшие добывать огонь. Оттесненные в леса, они выходили оттуда ночами, чтобы нападать на стоянки охотников. Когда-то им принадлежала вся степь, но затем природа создала неан­дертальцев, и они копьями загнали архантропов в леса. Сле­дующая мутация должна была создать человека, который загонит в леса неандертальцев.

Пришествие человека

Сорок тысяч лет назад мир неуловимо переменился и породил человека. Ничто не предвещало его появления и почти ничто не сви­детельствовало о нем: теми же остались орудия труда и способы охоты, тех же животных загоняли к обрыву, но в цепях загонщиков шли теперь не человекообразные существа, а люди. Какая-то слу­чайная мутация привела к тому, что в пещере на горе Кармел из чрева обезьяны появился первый человек. Он жил в неандертальской стае и порождал новых людей, похожих и непохожих на себя. Люди и неандертальцы совместно охотились и грелись у одного костра в пещере Табун. Потом жившие в пещере неандертальцы исчезли, а люди выш­ли из нее и приступили к завоеванию мира.

Человек обладал каким-то преимуществом над неандертальца­ми, и это позволило ему одерживать победы. Вероятно, этим преиму­ществом было овладение речью и большая согласованность дей­ствий человеческой стаи. Как бы то ни было, недостаток пищи и борьба за охотничьи угодья породили между неандертальцами и

людьми Великую Войну. Быстро умножающиеся роды людей расхо­дились со своей родины во все стороны света и всюду, куда ни прихо­дили, сталкивались с конкуренцией неандертальцев. Все войны древ­ности напоминали одна другую: побежденных уничтожали, чтобы завладеть их землями, а в плен брали только молодых женщин. Но­вые поколения шли дальше на юг, запад, восток, им требовались все новые и новые земли, и они прогоняли обезьянолюдей в леса и горы. Через какие-нибудь десять тысяч лет с неандертальцами было покон­чено, человек завоевал свою планету. Последние обезьянолюди ук­рылись в горах Тибета и стали смутной легендой, время от времени снова напоминающей о себе. Доля неандертальской крови явственно ощущается у австралийцев и у айнов, почти у всех народов Востока, проявляясь, например, в характерной для монголоидов лапаткообразной форме резцов.

Великая Война совпала с началом большого похолодания на за­паде и потепления на востоке. Мировой Лед стал таять и отступать на север, а по долинам сибирских рек распространились хвойные леса. Постепенно двигаясь вслед за ледником, люди достигли крайних се­верных областей и по древней перемычке между материками перешли в Америку. Здесь им открылась неизведанная страна обширных рав­нин и заснеженных гор, прерий и тропических джунглей — огромный новый мир, не знающий, что такое неандертальцы и люди. Этот мир стал обителью древнего человека и сохранил его нам почти таким же, каким он был тридцать тысяч лет назад. Он был высокий, стройный! черноволосый, как американский индеец, с желтой кожей и карими глазами. На безбородом лице выступали острые скулы и орлиный нос — характерная деталь рельефов Чечен-Ицы.

Древний человек был ловок, смел и вынослив так же, как аме­риканские индейцы. Так же, как индейцы, он был прирожденным охотником, ему были известны все тайны степей и лесов, он знал по­вадки и язык зверей, их тропы и норы. Он предпочитал охотиться на самых больших и сильных: на лошадей, оленей, носорогов, мамон­тов. Близ его стойбищ находят огромные кладбища этих животных: кости десяти тысяч лошадей под обрывом в Солютре и сотни ма­монтов в Берелехе. Глубины человеческой памяти все еще хранят воспоминания о битве-охоте на «калиновом мосту». Хоботастое Чудо-Юдо бьется в прикрытой ветками калины ловушке, «ногами топат, зубами скрехчет», «вбивает в землю» неосторожных охотников. В мамонта летят копья, камни, факелы, и, наконец, незаметно под­кравшийся герой распарывает ему брюхо. Целые недели охотники наслаждаются победой, свежуют и поедают огромную тушу за общим костром. Поедают все вместе, так же, как и охотились, и тому, кто нанес последний удар, зачастую не достается особой доли, — лишь восхищенные взгляды устремляются на него, когда он садится у костра. Равенство и Братство были великими обычаями охотни­ков всех времен. «Люди стойбища, — писал К. Расмуссен об эскимосах,

— жили в состоянии столь ярко выраженного коммунизма, что не было даже никаких особых охотничьих долей. Все трапезы совер­шались вместе, как только было убито какое-либо животное... »

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: