 |
Заключение. 3. Тексты без Смысла: Деконструкция трансцендентального означаемого. Текстуальность и трансцендентальное означаемое
|
|
|
|
Заключение
Почему дерридианскую критику корреляционизма было так трудно распознать как таковую? В отличие от Мейясу, задача Деррида состоит не в том, чтобы развеять призрак корреляционизма, указав на такой объект — читабельный текст, — который не может быть описан или, более того, может быть лишь по существу неверно описан корреляционизмом. Его задача, или так я буду утверждать в следующих главах, состоит в том, чтобы разрушить корреляционизм изнутри. Не только язык, но и явления, «внутренние» для корреляции, окажутся текстуальными.
Деррида не переходит от антикорреляционистского аргумента в отношении текстов к общему аргументу о жизнеспособности материалистической программы, в которой ничто не будет находиться вне «формирования формы». Он также в явном виде не исследует, как это делает Мейясу, как возможны мысли об абсолютном (нерелятивном). Скорее, Деррида переходит от антикорреляционистского аргумента о статусе текстов к антикорреляционистскому аргументу о текстуальном статусе сознания или пережитого опыта.
Письменные тексты и их предполагаемые смыслы (означаемые) не только независимы от субъектов и субъективной жизни. Они представляют собой широкую возможность того, что Гуссерль называл «реактивацией». Сознание и восприятие, понимаемые как самая суть «корреляции», таким образом, в равной степени неверно описываются корреляционизмом. Действительно, корреляционизм (или метафизика присутствия) был бы убедителен в первую очередь только за счет корреляционистских описаний текстов и веры в трансцендентальные означаемые.
3. Тексты без Смысла: Деконструкция трансцендентального означаемого
|
|
|
Без письма невозможно мыслить — во всяком случае, невозможно мыслить с какой-либо интеллектуальной последовательностью.
Никлас Луман «Zettels»
Как ни режь пирог, Смысл — не во главе.
Хилари Патнэм «Смысл “Смысла”».
Текстуальность и трансцендентальное означаемое
В предыдущей главе я утверждала, что представление Деррида о текстуальности мотивирует радикальный пересмотр нашего понимания структуры письменных текстов. Определяя письменные тексты некорреляционно — то есть как независимые от деятельности трансцендентального субъекта, — Деррида бросает вызов тем взглядам — он называет их логоцентрическими, — согласно которым смысл радикально трансцендентен тексту. Действительно, когда Деррида пишет в «О грамматологии» и в других местах о необходимости деконструкции доктрины трансцендентального означаемого, он подразумевает под последним идею смысла как 1) трансцендентного по отношению к означающим пластам и 2) соотнесенного с деятельностью трансцендентального субъекта. Перефразируя Хилари Патнэма, можно сказать, что для логоцентризма смысл смысла — это Смысл или «трансцендентальное означаемое». (В этой главе, когда я пишу «Смысл» с большой буквы, я имею в виду идею трансцендентального означаемого; когда оно не пишется с большой буквы, я имею в виду либо наивный, либо ревизионистский подход).
Отличительной чертой логоцентрических теорий смысла является оппозиция субъективной внутриположности, где Смысл присутствует, и текстуальности внеположности, где Смысл отсутствует. В таких теориях Смысл по сути своей вне-текстуален, он «от первого лица» — короче говоря, это коррелят субъективных действий, направленных на него. Критика логоцентризма Деррида включает в себя демонстрацию «мифа о трансцендентальном означаемом», как мог бы выразиться Уилфрид Селларс. Деррида утверждает, что история западной философии является развитием этого мифа. [95]
|
|
|
Как и селларовская «данность», трансцендентальные означаемые — это чистые теоретические постулаты, введенные для объяснения функционирования языка или мышления. Они отвечают интуиции, что язык и мышление «упираются» в Смыслы, и что чтение (и мышление) влечет за собой сведение любых текстуальных или означающих элементов к означаемым Смыслам. Я называю этот тезис о языковой функции тезисом о сводимости. Неязыковое трансцендентальное означаемое служит основанием для языкового означающего. Аргумент Деррида состоит в том, чтобы продемонстрировать — и здесь параллели с аргументацией Селларса опять-таки поучительны, — что ничто не может успешно выполнять теоретическую роль Смысла. Или, как говорит Деррида в эссе 1968 года «Концы человека», никакая «редукция к Смыслу невозможна»[96].
Если Деррида прав, то разрушение тезиса о сводимости имеет серьезные последствия для логоцентрических теорий языка. Деррида показывает, что условие возможности языковой функции, Смысл, является невозможным. Таким образом, у нас не остается работоспособного объяснения того, как функционирует наш язык или что происходит, когда мы общаемся, читаем, пишем и переводим. Если бы изложение Деррида было чисто негативным, мы могли бы интерпретировать его как своего рода философский нигилизм. Действительно, многие из его читателей (и получитателей) обвиняли его именно в таком проекте. Однако, как я буду утверждать, нигилистическая интерпретация необоснованна.
Описание Деррида не является безоговорочно негативным; оно не демонстрирует, что никакое изложение смысла невозможно, потому что Смысл невозможен. Но Деррида говорит нам, что Смысл невозможен, не для того чтобы дать нам альтернативное, ревизионистское описание Смысла. Очевидно, что это было бы непоследовательно. Тем не менее, как мы увидим, это именно то невозможное требование, которое выдвигают «читатели», такие как Джон Сёрль. Я взял «читателей» в кавычки, потому что, как я подробно излагаю ниже, по собственным представлениям Сёрля, чтение — это термин успеха, включающий (успешную) передачу интенции-Смысла. Когда от Деррида начинают требовать описания Смысла, становится совершенно ясно, что такой передачи не произошло.
|
|
|
Если Деррида не предлагает ревизионистского описания Смысла, то его критика трансцендентального означаемого предоставляет достаточно ресурсов для реконструкции смысла смысла или, по крайней мере, для жизнеспособного описания языковой функции. Деррида, однако, по большей части избегает реинвестирования «смысла» в другой, не логоцентрический смысл, поскольку считает, что этот термин был чрезмерно перегружен логоцентризмом. Будучи элиминативистом Смысла, Деррида излагает альтернативное описание языковой функции в терминах «переводимости» — понятие, которое он заимствует и развивает, читая Вальтера Беньямина. [97]
Переводимость — это условие смысловых эффектов. В логоцентрическом дискурсе переводимость обозначала бы возможность обмена трансцендентальными означаемыми между языком оригинала и языком перевода. В нелогоцентрическом, элиминативистском описании у Деррида переводимость означает модифицируемость одного текста другим. Регулируемая модификация между текстами подразумевает обмен формой. Перевод преобразует, путем «регулируемой трансформации», один текст в другой. Как я утверждаю в заключении этой главы, современные «устройства сенсорного замещения» функционируют в соответствии с (нелогоцентрическим) принципом переводимости — следовательно, они предлагают образ того, каким образом тексты без Смыслов могут функционировать и производить смысловые эффекты.
План остальной части этой главы следующий. Сначала я рассмотрю дерридианскую критику логоцентризма и тезиса о сводимости через призму перевода. Я реконструирую аргументацию Деррида, объясняющую, почему сведение к Смыслу невозможно. Проще говоря, чтобы что-либо функционировало как Смысл, утверждает Деррида, оно должно быть формально неотличимо от того, что, как утверждается, не имеет Смысла, а именно от текстуального означающего. Но для того, чтобы функционировать как Смысл, Смысл также долен быть формально различимым. В силу тождества неразличимостей, Смыслов и текстов, поскольку они неразличимы, тождественны. Сведение к Смыслу невозможно: каждое сведение дало бы еще один текст. Конечно, можно представить, что трансцендентальное означаемое — это особый вид текста: самосближающийся, самочитабельный, самосводящийся знак. [98] Но поскольку такой текст был бы «магическим», то есть совершенно необъяснимым, философский анализ должен его исключить. Затем я рассматриваю ревизионистское описание у Деррида (смысла) смысла как переводимости и завершаю кратким рассмотрением спекулятивного описания у Деррида происхождения мифа о трансцендентальном означаемом в «феноменологическом голосе».
|
|
|
