Беспомощность. Треугольник спасения в нуклеарной семье

Беспомощность

Ходжи Викофф указывает (см. «Половые роли и семья»), что семья — это полигон для обучения ребенка игре в спасение, то есть беспомощности. Ребенку навязывают роль Жертвы, а роли Спасителя и Преследователя он усваивает на примере родителей.

Из ребенка делают беспомощную Жертву, не позво­ляя ему самостоятельно действовать в тех областях, где он может это делать. Три важнейшие области, в которых почти каждая семья делает ребенка беспомощным, — это способность любить, то есть успешно устанавливать от­ношения с другими людьми; способность думать, то есть постигать окружающий мир; и, наконец, способность на­слаждаться жизнью, то есть полностью переживать теле­сные ощущения и чувства, что соответствует трем ба­нальным сценариям, описанным в главе 6.

Так как дети могут любить и понимать мир и себя, но им не разрешают, они оказываются в положении Жерт­вы, а их родители играют то роль Преследователей (ког­да не дают ребенку реализовать свои возможности), то роль Спасителей (когда делают за ребенка то, что сами запретили ему, и то, что он смог бы сделать и сам). На­пример, семилетний мальчик (или девочка), если бы ему (ей) дали возможность научиться этому, мог (могла) бы проснуться и встать утром в нужное время, мог (могла) бы одеться, приготовить себе завтрак, съесть его, помыть за собой посуду, приготовить ланч, вынести мусор и от­правиться в школу, заперев за собой дверь. Семилетний ребенок может выполнять несложные домашние обязан­ности: вытирать стол, мыть пол, ходить в магазин. Если он пришел из школы домой и обнаружил, что дома нико­го нет, он в состоянии догадаться, что мама ушла в гости к своей подруге, найти ее номер телефона, позвонить, запланировать, что сегодня он будет ужинать с другом и останется на ночь у него. Все эти вещи, которые семилет­ний человек в состоянии сделать, как правило, не разре­шены ему. Иными словами, родители не дают семилет­нему ребенку полностью реализовать свой потенциал, поэтому большинство семилетних детей утром будят их матери, матери готовят им завтрак, матери отводят их в школу и приводят их из школы, они готовят для своих беспомощных отпрысков обед и организуют их отдых и социальную жизнь. В такой ситуации ребенок занимает позицию Жертвы: его сначала преследуют, делая беспомощным, а потом спасают, делая за него то, что он может сделать и сам.

Вы, наверное, заметили, что ситуация спасения вклю­чает ряд аспектов:

1)обучение беспомощности в отношениях: родители препятствуют ребенку самостоятельно вступать в со­циальные контакты и самостоятельно принимать ре­шения относительно того, с кем он хочет быть и когда;

2)обучение беспомощности в познании мира: родители не дают ребенку самостоятельно иметь дело с ситуа­циями, которые бы научили его понимать мир, само­стоятельно думать и принимать решения;

3)обучение беспомощности в форме запрета на самопо­знание: ребенку запрещено знать, что ему приятно, что нет и какие действия предпринимать в связи с опре­деленным чувством.

В разных семьях интенсивность программирования беспомощности различна. Кроме того, каждое семейство имеет свою излюбленную область приложения при обу­чении беспомощности. Например, в одной семье родите­ли разрешают ребенку выражать свою способность лю­бить, но жестко пресекают все его попытки думать или понять себя. Большинство семей программируют маль­чиков и девочек по-разному: мальчиков учат не знать себя и не уметь выразить чувство любви, а девочек — не уметь логически мыслить (см. главу 13).

Дети, из которых воспитали Жертву, отличаются по степени своей беспомощности. Почти каждый человек в результате воспитания в чем-то становится беспомощ­ным, а некоторые люди становятся полноценными Жерт­вами, которые проводят все свое время в поисках Спаси­теля, который бы поддержал их беспомощность.

Крайняя форма разрушения самостоятельности — ду­шевная болезнь, и в частности шизофрения, а также слу­чаи психотической депрессии и наркомании. В таких ситуациях начальная подготовка по беспомощности, предназначенная для того, чтобы сделать людей послуш­ными, управляемыми и зависимыми, не пошла впрок и произошла «передозировка беспомощности», которая, в свою очередь, сделала необходимой институционализацию «больного».

Беспомощность граждан — требование авторитарного общества, поэтому семья и лишает ребенка силы и само­стоятельности, делая его дисциплинированным и по­слушным. Привычка к роли Жертвы вызывает у челове­ка чувство, что ничего невозможно изменить. Такие люди говорят: «Какой смысл голосовать (или устраивать заба­стовки, или писать письма законодателям)? » или «Какой смысл быть щедрым (добрым, любящим), когда все во­круг эгоисты? »

Треугольник спасения в нуклеарной семье

Треугольник спасения представлен в классическом, ба­нальном семейном сценарии: отец — Преследователь, мать — Спаситель, а дети — Жертвы. Когда члены семьи меняются ролями, отец становится Жертвой матери, ког­да она преследует его за то, что он обижает детей; мать становится Жертвой детей, когда они пользуются ее доб­ротой. Позже дети спасают мать, когда отец пытается побить ее, и т. д. По мере того как дети растут, они накап­ливают раздражение за то, что из них делали Жертв, и начинают преследовать родителей. Чем сильнее роди­тели преследовали и спасали своих детей, тем сильнее бу­дет отдача. Дети из среднего класса, например, в отмест­ку приносят из школы плохие отметки, отказываются работать, становятся наркоманами или попадают в тюрь­му. Дети знают, что самое ужасное для их родителей — это ситуация, когда их дети арестованы и их, родителей, унижают полиция, прокурор и судья. Дети, которых родители «достали» своим спасением, часто получают удовольствие от ареста, потому что так им удается заста­вить родителей, полицию, судью и всех взрослых, вклю­ченных в ситуацию, выглядеть круглыми дураками. Эта игра называется «Гордый и Возвышенный» и служит для того, чтобы дать отпрыску возможность отыграться (из депрессивной позиции) за преследование и спасание взрослыми.

Менее драматичны, но более часты ситуации, в кото­рых родители спасают своих детей по следующим причи­нам.

У разведенных супругов часто бывает чувство вины за свою неадекватность в качестве родителей, которое под­талкивает их к чрезмерной опеке и недостаточной требо­вательности по отношению к своим детям. Они также недооценивают возможности своих детей и поэтому не ждут от них многого.

Ожидания родителей относительно детей сконцент­рированы на школьной успеваемости, то есть на подго­товке новой рабочей силы для рынка труда, поэтому они не требуют от детей ничего, кроме дисциплины и хоро­ших оценок, которые отбирают почти всю энергию детей. Родители готовят новых работников, которых будут эк­сплуатировать индустрия и коммерция, так же как фер­меры откармливают скот на убой, с той только разницей, что родители не получают от этого никакого дохода, кро­ме чувства гордости за то, что их сын — работяга, а дочь — примерная домохозяйка.

Главное, что усваивают дети в результате такого вос­питания, — это три роли треугольника спасения: Спаси­тель, Преследователь и Жертва. Усвоение этих ролей го­товит их к участию во властной иерархии, где каждый че­ловек по положению выше кого-то одного и ниже кого-то другого.

Пока ребенок растет, он накапливает богатый опыт исполнения роли Жертвы (или низшего по званию). Мало кому нравится такая роль. Кроме того, треугольник спасения не предполагает равенства между людьми: в нем они могут быть только выше или ниже друг друга. Поэто­му после долгого нахождения в положении Жертвы мы с удовольствием осуществляем власть над другими в роли Спасителя или Преследователя.

Наблюдая за тем, как родители спасают и преследуют нас, мы учимся на их примере делать то же самое. Кроме того, нас вдохновляют мифы о значимости Спасителя (добрый самаритянин) и Преследователя («Пожалеешь розги — испортишь ребенка»).