Япония: не региональная, а мировая держава
Таким образом, для геополитического будущего Китая имеет решающеезначение то, как развиваются американо-японские отношения. После окончаниягражданской войны в Китае в 1949 году американская политика на ДальнемВостоке опиралась на Японию. Сначала Япония была лишь местом пребыванияамериканских оккупационных войск, но со временем стала основой американскоговоенно-политического присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе и важнымглобальным союзником Америки, хотя одновременно и надежным протекторатом.Возникновение Китая, однако, ставит вопрос: могут ли - и с какой целью -выжить тесные американо-японские отношения в изменяю- [207] щемся региональном контексте? Роль Японии в антикитайском союзе была быясна; но какой должна быть роль Японии, если с окрепшим Китаем следуеткаким-то образом найти взаимопонимание, даже если бы это и ослабилоамериканское первенство в регионе? Как и Китай, Япония является государством-нацией с глубоко врожденнымсознанием своего уникального характера и особого статуса. Ее островнаяистория, даже ее имперская мифология предрасполагают очень трудолюбивых идисциплинированных японцев к тому, что они считают, будто им ниспослан свышеособенный и исключительный образ жизни, который Япония защищала сперваблестящей изоляцией, а затем, когда мир вступил в XIX век, последовавпримеру европейских империй в стремлении создать свою собственную наАзиатском материке. После этого катастрофа во второй мировой войнесосредоточила внимание японцев на одномерной задаче экономическоговозрождения, но также оставила их в неуверенности относительно более широкоймиссии их страны. Нынешняя американская боязнь господства Китая напоминает относительнонедавнюю американскую паранойю в отношении Японии. Японофобия превратиласьтеперь в синофобию. Всего лишь десятилетие назад предсказания неизбежного инадвигающегося появления Японии как мировой сверхдержавы - готовой не толькосвергнуть с трона Америку (даже выкупить ее долю!), но и навязать своегорода "японский мир" (Pax Nipponica) - были настоящей разменной монетой средиамериканских комментаторов и политиков. Да и не только среди американских.Сами японцы стали вскоре страстными подражателями, причем в Японии появиласьсерия бестселлеров, выдвигавших на обсуждение тезис о том, чтопредназначение Японии в том, чтобы одержать победу в соперничестве сСоединенными Штатами в области высоких технологий, и что Япония скоро станетцентром мировой "информационной империи", в то время как Америка якобы будетскатываться вниз из-за исторической усталости и социального сибаритства. Этот поверхностный анализ помешал увидеть, до какой степени Япония былаи остается уязвимой страной. Она уязвима перед малейшими нарушениями вчетком мировом потоке ресурсов и торговли, не говоря уж о мировойстабильности в более общем смысле, и ее постоянно донимают внутренниеслабости - демографические, социальные и [208] политические. Япония одновременно богатая, динамичная и экономическимощная, но также и регионально изолированная и политически ограниченнаяиз-за своей зависимости в области безопасности от могущественного союзника,который, как оказалось, является главным хранителем мировой стабильности (откоторой так зависит Япония), а также главным экономическим соперникомЯпонии. Вряд ли нынешнее положение Японии - с одной стороны, как всемирноуважаемого центра власти, а с другой - как геополитической пролонгацииамериканской мощи - останется приемлемым для новых поколений японцев,которых больше не травмирует опыт второй мировой войны и которые больше нестыдятся ее. Как по причинам историческим, так и по причинам самоуваженияЯпония - страна, которая не полностью удовлетворена глобальным статус-кво,хотя и в более приглушенной степени, чем Китай. Она чувствует, с некоторымоправданием, что имеет право на официальное признание как мировая держава,но также осознает, что регионально полезная (и для ее азиатских соседейобнадеживающая) зависимость от Америки в области безопасности сдерживает этопризнание. Более того, растущая мощь Китая на Азиатском континенте наряду сперспективой, что его влияние может вскоре распространиться на морскиерайоны, имеющие экономическое значение для Японии, усиливает чувствонеопределенности японцев в отношении геополитического будущего их страны. Содной стороны, в Японии существует сильное культурное и эмоциональноеотождествление с Китаем, а также скрытое чувство азиатской общности.Некоторые японцы, возможно, чувствуют, что появление более сильного Китаясоздает эффект повышения значимости Японии для Соединенных Штатов, посколькурегиональная первостепенность Америки снижается. С другой стороны, длямногих японцев Китай - традиционный соперник, бывший враг и потенциальнаяугроза стабильности в регионе. Это делает связь с Америкой в областибезопасности важной как никогда, даже если это усилит негодование некоторыхнаиболее националистически настроенных японцев в отношении раздражающихограничений политической и военной независимости Японии. Существует поверхностное сходство между японским положением наевразийском Дальнем Востоке и германским на евразийском Дальнем Западе. Обестраны явля- [209] ются основными региональными союзницами Соединенных Штатов.Действительно, американское могущество в Европе и Азии является прямымследствием тесных союзов с этими двумя странами. Обе имеют значительныевооруженные силы, но ни одна из них не является независимой в этомотношении: Германия скована своей интеграцией в НАТО, в то время как Япониюсдерживают ее собственные (хотя составленные Америкой) конституционныеограничения и американо-японский договор о безопасности. Обе являютсяцентрами торговой и финансовой власти, доминирующими в регионе, а такжевыдающимися странами в мировом масштабе. Обе можно классифицировать какквазиглобальные державы, и обеих раздражает то, что их формально непризнают, отказывая в предоставлении постоянного места в Совете БезопасностиООН. Но различия в геополитических условиях этих стран чреваты потенциальноважными последствиями. Нынешние отношения Германии с НАТО ставят страну наодин уровень с ее главными европейскими союзниками, и поСевероатлантическому договору Германия имеет официальные взаимные военныеобязательства с Соединенными Штатами. Американо-японский договор обезопасности оговаривает американские обязательства по защите Японии, но непредусматривает (даже формально) использование японских вооруженных сил длязащиты Америки. В действительности договор узаконивает протекционистскиеотношения. Более того, из-за проактивного членства Германии в Европейском Союзе иНАТО те соседи, которые в прошлом стали жертвами ее агрессии, больше несчитают ее для себя угрозой, а, наоборот, рассматривают как желанногоэкономического и политического партнера. Некоторые даже приветствуютвозможность возникновения возглавляемой Германией Срединной Европы(Mitteleuropa), причем Германия рассматривается как неопасная региональнаядержава. Совсем не так обстоит дело с азиатскими соседями Японии, которыеиспытывают давнюю враждебность к ней еще со второй мировой войны. Фактором,способствующим обиде соседей, является возрождение иены, которое не тольковызывает горькие жалобы, но и мешает примирению с Малайзией, Индонезией,Филиппинами и даже Китаем, у которых 30% долгосрочного долга Японииисчисляется в иенах. У Японии также нет в Азии такого партнера, как Франция у Германии, тоесть подлинного и более или менее рав- [210] ного в регионе. Правда, существует сильное культурное притяжение кКитаю, смешанное, пожалуй, с чувством вины, но это притяжение политическидвусмысленно в том, что ни одна сторона не доверяет другой и ни одна неготова принять региональное лидерство другой. У Японии нет эквивалентагерманской Польши, то есть более слабого, но геополитически важного соседа,примирение и даже сотрудничество с которым становятся реальностью. Возможно,Корея, особенно после будущего объединения, могла бы стать такимэквивалентом, но японо-корейские отношения только формально хорошие, так каккорейские воспоминания о прошлом господстве и японское чувство культурногопревосходства препятствуют подлинному примирению(7). Наконец, отношенияЯпонии с Россией стали гораздо прохладнее, чем отношения Германии с Россией.Россия все еще удерживает силой южные Курильские острова, которые захватиланакануне окончания второй мировой войны, замораживая тем самымроссийско-японские отношения. Короче говоря, Япония политически изолированав своем регионе, в то время как Германия - нет. Кроме того, Германия разделяет со своими соседями как общиедемократические принципы, так и более широкое христианское наследие Европы.Она также стремится идентифицировать и даже возвысить себя в рамкахадминистративной единицы и общего дела, значительно большего, чем она сама,а именно Европы. В противоположность этому не существует сопоставимой"Азии". Действительно, островное прошлое Японии и даже ее нынешняядемократическая система имеют тенденцию отделять ее от остального региона,несмотря на возникновение демократий в некоторых азиатских странах впоследние годы. Многие азиаты рассматривают Японию не только как национальноэгоистичную, но и как чрезмерно подражающую Западу и не склоннуюприсоединяться к ним в оспаривании мнения Запада относительно прав человекаи важности индивидуализма. Таким образом, Япония воспринимается многимиазиатами не как подлинно азиатская страна, даже несмотря на то, что Западиногда интересуется, до какой степени Япония действительно стала западной. ------------ (7) "The Japan Digest" (25 февраля 1997 г.) сообщила, что, согласнопроведенному правительством опросу общественного мнения, только 36% японцевдружелюбно относятся к Южной Корее. [211] В действительности, хотя Япония и находится в Азии, она не вдостаточной степени азиатская страна. Такое положение значительноограничивает ее геостратегическую свободу действий. Подлинно региональныйвыбор, выбор доминирующей в регионе Японии, которая затмевает Китай, - дажеесли базируется больше не на японском господстве, а скорее на возглавляемомЯпонией плодотворном региональном сотрудничестве - не кажется жизнеспособнымпо веским историческим, политическим и культурным причинам. Более того,Япония остается зависимой от американского военного покровительства имеждународных спонсоров. Отмена или даже постепенное выхолащиваниеамерикано-японского Договора о безопасности сделали бы Японию постоянноуязвимой перед крахом, который могли бы вызвать любые серьезные проявлениярегиональных или глобальных беспорядков. Единственная альтернатива тогда:либо согласиться с региональным господством Китая, либо осуществить широкую- и не только дорогостоящую, но и очень опасную - программу военногоперевооружения. Понятно, что многие японцы находят нынешнее положение их страны -одновременно квазиглобальной державы и протектората в части безопасности -аномальным. Но важные и жизнеспособные альтернативы существующему устройствуне являются очевидными. Если можно сказать, что национальная цель Китая,невзирая на неизбежное разнообразие мнений среди китайских стратегов поконкретным вопросам, достаточно ясна и региональное направлениегеостратегических амбиций Китая относительно предсказуемо, тогеостратегическая концепция Японии кажется относительно туманной, анастроение японской общественности - гораздо более неопределенным. Большинство японцев понимают, что стратегически важное и внезапноеизменение курса может быть опасным. Может ли Япония стать региональнойдержавой там, где она все еще является объектом неприязни и где Китайвозникает как регионально доминирующая держава? Должна ли Япония простомолча согласиться с такой ролью Китая? Может ли Япония стать подлиннообширной глобальной державой (во всех проявлениях), не рискуя американскойподдержкой и не вызывая еще большую враждебность в регионе? И останется лиАмерика в Азии в любом случае, и если да, то как ее реакция на растущеевлияние Китая скажется на приоритете, который до сих пор отдавался амери- [212] кано-японским связям? В течение большого периода холодной войны этивопросы никогда не поднимались. Сегодня они стали стратегически важными ивызывают все более оживленные споры в Японии. С 50-х годов японскую внешнюю политику направляли четыре основныхпринципа, провозглашенные послевоенным премьер-министром Сигеру Ёсидой.Доктрина Ёсиды провозглашает: 1) основной целью Японии должно бытьэкономическое развитие; 2) Япония должна быть легко вооружена и избегатьучастия в международных конфликтах; 3) Япония должна следовать заполитическим руководством Соединенных Штатов и принимать военную защиту отСоединенных Штатов; 4) японская дипломатия должна быть неидеологизированнойи уделять первоочередное внимание международному сотрудничеству. Однако,поскольку многие японцы чувствовали беспокойство из-за степени участияЯпонии в холодной войне, одновременно культивировался вымысел ополунейтралитете. Действительно, в 1981 году министр иностранных дел МасаесиИто был вынужден уйти в отставку из-за того, что использовал термин "союз"("домей") для характеристики американо-японских отношений. Все это теперь в прошлом. Япония была в стадии восстановления, Китайсамоизолировался, и Евразия разделилась на противоположные лагеря. Сейчаснаоборот: японская политическая элита чувствует, что богатая Япония,экономически связанная с миром, больше не может ставить самообогащениецентральной национальной задачей, не вызвав международного недовольства.Далее, экономически могущественная Япония, особенно та, которая конкурируетс Америкой, не может быть просто продолжением американской внешней политики,одновременно избегая любой международной политической ответственности. Болеевлиятельная в политическом отношении Япония, особенно та, которая добиваетсямирового признания (например, постоянного места в Совете Безопасности ООН),не может не занимать определенной позиции по наиболее важным вопросамбезопасности или геополитическим вопросам, затрагивающим мир во всем мире. В результате последние годы были отмечены многочисленными специальнымиисследованиями и докладами, подготовленными различными японскимиобщественными и частными организациями, а также избытком часто противо- [213] речивых книг известных политиков и профессоров, намечающих в общихчертах новые задачи для Японии в эпоху после холодной войны(8). Во многих изних строились догадки относительно продолжительности и желательностиамерикано-японского союза в области безопасности и отстаивалась болееактивная японская дипломатия, особенно в отношении Китая, или болееэнергичная роль японских военных в регионе. Если бы пришлось оцениватьсостояние американо-японских связей на основании общественного диалога, тобыл бы справедливым вывод о том, что к середине 1990-х годов отношения междудвумя странами вступили в критическую стадию. Однако на уровне народной политики серьезно обсуждаемые рекомендациибыли в целом относительно сдержанными, взвешенными и умеренными. Радикальныеальтерна- ----------- (8) Например, Комиссия Хигути, консультативный совет припремьер-министре, который наметил "три столпа японской политикибезопасности" в докладе, опубликованном летом 1994 года, подчеркнулапервостепенность американо-японских связей в области безопасности, но такжевыступила и в защиту азиатского многостороннего диалога по безопасности;доклад Комиссии Одзавы 1994 года "Программа для Новой Японии", напечатанныйв мае 1995 года в "Иомиури симбун"; план "Всеобъемлющая политикабезопасности", отстаивающий среди прочих вопросов использование японскихвоеннослужащих в миротворческих операциях за границей; доклад японскойассоциации управляющих ("кейдзай доюкаи"), подготовленный в апреле 1996 годапри содействии мозгового треста Фудзи банка, требующий большей симметрии вамерикано-японской системе обороны; доклад, озаглавленный "Возможности ироль системы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе", представленныйпремьер-министру в июне 1996 года Японским форумом по международным делам, атакже многочисленные книги и статьи, опубликованные за последние нескольколет, часто гораздо более полемичные и крайние в своих рекомендациях инаиболее часто цитируемые западными средствами массовой информации, чемвышеперечисленные основные доклады. Например, в 1996 году книга, выпущеннаяодним японским генералом, вызвала широкие комментарии в прессе, когда оносмелился сделать предположение, что при некоторых обстоятельствахСоединенные Штаты, вероятно, не смогут защитить Японию, и, следовательно,Япония должна повышать свою обороноспособность (см. Ясухиро Морино. Будущеепоколение обосновывает силы самообороны (и комментарии в "Мифах о том, какСоединенные Штаты придут к нам на помощь") // Санкей симбун. - 1996. - 14марта). [214] тивы - альтернатива открытого пацифизма (имеющая антиамериканскийоттенок) или одностороннего и крупного перевооружения (требующая пересмотраконституции и которой добиваются, вероятно не считаясь с неблагоприятнойамериканской и региональной реакцией) - нашли мало сторонников.Притягательность пацифизма для общественности, во всяком случае, пошла наубыль в последние годы, и одностороннее ядерное разоружение и милитаризмтакже не смогли получить значительной поддержки общественности, несмотря наналичие некоторого числа пламенных защитников. Общественность в целом и,конечно, влиятельные деловые круги нутром чувствуют, что ни одна изальтернатив не дает реального политического выбора и фактически может толькоподвергнуть риску благосостояние Японии. Политические дебаты общественности первоначально повлекли за собойразногласия в отношении акцента, касающегося международного положенияЯпонии, а также некоторых второстепенных моментов в изменениигеополитических приоритетов. В широком смысле можно выделить три основныхнаправления и, возможно, менее значимое четвертое: беззастенчивыеприверженцы тезиса "Америка прежде всего", сторонники глобальной системымеркантилизма, проактивные реалисты и международные утописты. Однако приокончательном анализе все четыре направления разделяют одну, скорее общую,цель и испытывают одно и то же основное беспокойство: использовать особыеотношения с Соединенными Штатами, чтобы добиться мирового признания дляЯпонии, избегая в то же время враждебности Азии и не рискуя преждевременноамериканским "зонтиком" безопасности. Первое направление берет своим исходным пунктом предположение, чтосохранение существующих (и, по общему признанию, асимметричных)американо-японских отношений должно остаться стержнем японской геостратегии.Его сторонники желают, как и большинство японцев, более широкогомеждународного признания для Японии и большего равенства в союзе, но ихосновной догмат, как его представил премьер-министр Киити Миядэава в январе1993 года, состоит в том, что "перспектива мира, вступающего в XXI век, взначительной степени будет зависеть от того, смогут или нет Япония иСоединенные Штаты... обеспечить скоординированное руководство на основеединой [215] концепции". Эта точка зрения господствует среди международнойполитической элиты и внешнеполитических ведомств, удерживавших власть втечение последних двух десятилетий или около того. В ключевыхгеостратегических вопросах о региональной роли Китая и американскомприсутствии в Корее это руководство поддерживается Соединенными Штатами; онотакже видит свою роль в том, чтобы сдерживать американскую склонность кпозиции противоборства с Китаем. В действительности даже эта группа всебольше склоняется к тому, чтобы уделять особое внимание необходимости болеетесных японо-китайских отношений, ставя их по важности лишь немного нижесвязей с Америкой. Второе направление не отвергает геостратегическое отождествлениеяпонской политики с американской, но считает, что японские интересысохранятся наилучшим образом в случае искреннего признания и принятия тогофакта, что Япония - это в первую очередь экономическая держава. Даннаяперспектива наиболее часто ассоциируется с традиционно влиятельнойбюрократией Министерства внешней торговли и промышленности и с ведущимиторговыми и экспортными кругами страны. С этой точки зрения относительнаядемилитаризация Японии - это капитал, который стоит сохранить. ПосколькуАмерика гарантирует безопасность страны, Япония свободна в проведенииполитики глобальных экономических обязательств, которая понемногу усиливаетсвои позиции в мире. В идеальном мире второе направление тяготело бы к политикенейтралитета, по крайней мере де-факто, причем Америка создавала быпротивовес региональной мощи Китая, защищая тем самым Тайвань и Южную Корею,позволяя тем самым Японии развивать более тесные экономические отношения сматериком и Юго-Восточной Азией. Однако, учитывая существующие политическиереальности, сторонники глобальной системы меркантилизма принимаютамерикано-японский союз как необходимую структуру, включая относительноскромные бюджетные расходы на японские вооруженные силы (которые все ещененамного превышают 1% от ВВП страны), но они не стремятся наполнить этотсоюз сколь-либо значительной региональной сущностью. Третья группа - проактивные реалисты - представляет собой новуюкатегорию политиков и геополитических мыс- [216] лителей. Они считают, что, будучи богатой и развитой демократией,Япония имеет как возможности, так и обязательства, чтобы произвестидействительные изменения в мире после окончания холодной войны. Осуществляяэто, она может также добиться мирового признания, на которое имеет право какэкономически могущественная держава, исторически находящаяся в рядахнемногих подлинно великих наций мира. У истоков этой более сильной японскойпозиции в 80-е годы стоял премьер-министр Ясухиро Накасонэ, но, возможно,более известное толкование этой перспективы содержалось в противоречивомдокладе Комиссии Одзавы, опубликованном в 1994 году и названном с намеком"Программа для Новой Японии: переосмысление нации". Названный по имени председателя комиссии Итиро Одзавы, быстро идущего вгору центристского политического лидера, доклад отстаивал как демократизациюиерархической политической культуры страны, так и переосмыслениемеждународного положения Японии. Убеждая Японию стать "нормальной страной",доклад рекомендовал сохранение американо-японских связей в областибезопасности, но также советовал Японии отказаться от своей международнойпассивности, принимать активное участие в глобальной политике, особенноисполняя главную роль в международных миротворческих операциях. С этой цельюдоклад рекомендовал снять конституционные ограничения на отправку японскихвоеннослужащих за границу. Акцент на необходимость стать "нормальной страной" подразумевал такжеболее значительное геополитическое освобождение от американского "щитабезопасности". Сторонники этой точки зрения утверждают, что по вопросамглобальной важности Япония без колебаний должна говорить от имени Азии,вместо того чтобы автоматически следовать примеру Америки. Однакопоказательно, что они высказались неопределенно в таких важных вопросах, какрастущая региональная роль Китая или будущее Кореи, ненамного отличаясь отсвоих более приверженных традициям коллег. Таким образом, в том, чтокасается региональной безопасности, они разделяют все еще сильную тенденциюв политических взглядах Японии оставить оба вопроса в компетенции Америки, вто время как роль Японии просто состоит в сдерживании любого чрезмерногорвения Америки. [217] Ко второй половине 90-х годов эта проактивная реалистическая ориентацияначала преобладать в общественном мышлении и влиять на формулированиеяпонской внешней политики. В первой половине 1996 года японскоеправительство заговорило о японской "независимой дипломатии" ("дзюсюгайко"), несмотря на то что всегда осторожное Министерство иностранных делстраны предпочитало переводить это выражение более туманным (и для Америки,вероятно, менее резким) термином "проактивная дипломатия". Четвертое направление - направление международных утопистов - менеевлиятельно, чем любое из предыдущих, но оно иногда используется длядобавления идеалистической риторики в японскую точку зрения. Она публичноассоциируется с такими видными деятелями, как Акио Морита из "Сони",который, в частности, считает преувеличенно важной для Япониидемонстративную приверженность нравственно приоритетным глобальным целям.Часто прибегая к понятию "новый глобальный порядок", утописты называютЯпонию - именно потому, что она не связана геополитическими обязательствами,- глобальным лидером в разработке и продвижении подлинно гуманной программыдля мирового сообщества. Все четыре направления сходятся в главном: более многостороннееазиатско-тихоокеанское сотрудничество отвечает интересам Японии. Такоесотрудничество со временем может иметь три положительных последствия: ономожет помочь воздействовать на Китай (а также осторожно сдерживать его);может помочь Америке остаться в Азии, даже несмотря на постепенноеослабление ее господства; может помочь смягчить антияпонские настроения итем самым увеличить влияние Японии. Хотя оно вряд ли создаст японскую сферурегионального влияния, но сможет, вероятно, принести Японии некоторую долюрегионального уважения, особенно в приморских странах, которые, возможно,испытывают беспокойство по поводу растущей мощи Китая. Все четыре точки зрения также совпадают в том, что осторожноевоспитание Китая намного предпочтительнее, чем любая возглавляемая Америкойпопытка его прямого сдерживания. Фактически понятие возглавляемой Америкойстратегии сдерживания Китая или даже идея неофициальной уравновешеннойкоалиции, ограниченной островными государствами (Тайванем, Филиппинами,Брунеем и [218] Перехлест интересов между Великим Китаем и американо-японскойантикитайской коалицией Карта XXIII Индонезией) и поддерживаемой Японией и Америкой, не имеют особойпривлекательности для внешнеполитического истеблишмента Японии. Впредставлении Японии любая попытка такого рода не только потребовала бынеограниченного и значительного американского военного присутствия как вЯпонии, так и в Корее, но, создав взрывоопасный геополитический перехлесткитайских и американо-японских региональных интересов (см. карту XXIII),вероятно, стала бы оправдавшимся пророчеством столкновения с Китаем(9).Результатом стали бы сдерживание эволюционной эмансипации Японии и угрозаэкономическому процветанию Дальнего Востока. ----------- (9) Некоторых японских консерваторов прельщает понятие особыхяпоно-тайваньских связей, и в 1996 году для достижения этой цели быласоздана "Японо-тайваньская ассоциация парламентариев". Реакция Китая, как иожидалось, была враждебной. [219] К тому же немногие выступают за противоположное - великое примирениемежду Японией и Китаем. Региональные последствия такого классическогоизменения союзов были бы слишком тревожными: уход Америки из региона, атакже немедленное подчинение Тайваня и Кореи Китаю, оставление Японии намилость Китая. Эта перспектива непривлекательна ни для кого, за исключением,пожалуй, немногих экстремистов. Поскольку Россия геополитическинейтрализована и исторически презираема, нет альтернативы единодушномумнению о том, что связь с Америкой остается единственной надеждой дляЯпонии. Без этого Япония не сможет ни обеспечить себе постоянное снабжениенефтью, ни защититься от китайской (и, возможно, вскоре также и корейской)атомной бомбы. Единственный вопрос реальной политики: как наилучшим образомманипулировать американскими связями, с тем чтобы соблюсти японскиеинтересы? Соответственно японцы следуют желанию американцев укрепитьамерикано-японское военное сотрудничество, включая, по-видимому, все болеерасширяющиеся границы: от более узкой "дальневосточной" до более широкой"азиатско-тихоокеанской формулы". В соответствии с этим в начале 1996 годапри рассмотрении так называемых японо-американских принципов обороныяпонское правительство также расширило ссылку на возможное использованиеяпонских сил обороны, изменив фразу "чрезвычайная ситуация на ДальнемВостоке" на "чрезвычайная ситуация в соседних с Японией регионах". Японскойготовностью помочь Америке в данном вопросе также движут известные сомненияотносительно давнего американского могущественного присутствия в Азии ибеспокойство по поводу того, что взлет Китая и видимая тревога Америки всвязи с этим могли бы в какой-то момент в будущем все же навязать Япониинеприемлемый выбор: остаться с Америкой против Китая или без Америки и всоюзе с Китаем. Для Японии эта фундаментальная дилемма также содержит историческийимператив: поскольку превращение в доминирующую региональную державу неявляется практически осуществимой целью и поскольку без региональной базыприобретение истинно всеобъемлющей глобальной силы нереально, следует, чтоЯпония может, по крайней мере, приобрести статус глобального лидерапосредством активного участия в миротворческих операциях на земном [220] шаре и экономического развития. Воспользовавшись преимуществомамерикано-японского военного союза, чтобы обеспечить стабильность на ДальнемВостоке, но не позволяя втянуть себя в антикитайскую коалицию, Япония можетбез риска добиться для себя особой и влиятельной роли в мире как держава,которая способствует возникновению подлинно интернационального и болееэффективно организованного сотрудничества. Япония могла бы, таким образом,стать более могущественным и влиятельным эквивалентом Канады в мире:государством, которое уважают за конструктивное использование своегобогатства и могущества, но таким, которого не боятся и которое не вызываетраздражения.
Воспользуйтесь поиском по сайту:
