Начало партийных организаций 8 глава

XIII

Однако эта позиция рабочей партии только наполовину нра­вилась некоторым ее сторонникам в стране. Не отрицая целиком достигнутых результатов, они считали, что представителям соци­ализма надлежало держаться более воинственной, агрессивной позиции: смелость, опять смелость и поменьше этого гнусного оп­портунизма, который только на руку капиталистическому обще­ству. Тщетно парламентские лидеры удваивали усилия, чтобы внушить новый метод: «По всей линии политического сражения социализм должен быть силой организационной и направляющей, совместно с другими, борющимися за те же непосредственные цели, а не только отдельным обществом людей, развернувших свое собственное знамя и проводящих собственный план кампа­нии». «Прежде всего, социалисты должны признать, что, только подрывая прочно установившийся избирательный порядок стро­гого подразделения партий, они могут надеяться освободить от оков старой традиции и социальных предрассудков бесспорно значительное количество людей с распространенными в стране социалистическими тенденциями». Крайнее левое крыло партии не удалось переубедить, оно открыто высказывало недоверие ли­дерам, мало считаясь с дисциплиной. В известный момент, в 1908 году, партия прошла через настоящий кризис в стране. Бла­годаря драматическим событиям, последовавшим между тем и по­глотившим внимание партии, — бюджет Ллойд-Джорджа и борь­ба с лордами — в рядах рабочей партии произошло относитель­ное успокоение. Численная мощь рабочей партии даже возросла: большие тред-юнионы шахтеров, державшиеся в стороне, усту­пили, наконец, давлению и дали согласие на вступление в пар­тию; они за собой привели численное большинство, достигавшее более одного с половиной миллиона членов. Однако недовольст­во и недоверие передовых членов партии не проходило. Неиз­бежно незначительная роль, которую партия играла в крупной политической борьбе последних лет, ее невольное шествие поза­ди либералов, сражавшихся в первых рядах, в непримиримой со­циалистической среде понизило энтузиазм и веру в независи­мость рабочей партии: это просто замаскированный либерализм, и, в конце концов, как думали некоторые, эта партия за неболь­шую сумму даст поглотить себя либеральной партии, как это уже было с демократией тори, с таким шумом выпущен­ной Рандольфом Черчиллем только для того, чтобы он из велико­го бунтаря стал лорд-канцлером казначейства.

Эти речи, злобные и, вероятно, совершенно неправильные в отношении тех намерений, которые приписывались лидерам ра­бочей партии, были, однако, не так уже неосновательны в смыс­ле фактического положения. Несомненно, что так громогласно провозглашенная независимость рабочей партии была неполной, и она не могла быть таковой при нынешней системе двух партий. Перед третьей партией, когда это не какая-нибудь незначитель­ная величина, когда ее голоса идут в счет, может быть только альтернатива между простой обструкцией, войной со всеми (Ье11ит соп1га отпез) и соглашением с одной из двух партий, бо­лее гибкой, с которой больше точек соприкосновения. И тот и другой метод имеют одинаково цель заставить считаться с собой: первый - - грубым способом, второй - - путем внешне мягким, первый подразумевает строгую независимость, второй обязатель­но связывает оказывающего давление с тем, кто его испытывает, и первый должен следовать за своим пленником, чтобы не поте­рять его. Ирландская национальная партия, например, долго сле­довала первому методу, рабочая партия с первого момента счи­тала более выигрышным второй метод. Могла ли она стать в бо­лее независимые отношения к либералам, это уже вопрос оцен­ки. Метод абсолютно свободного сотрудничества мог бы быть применен только в том случае, если бы все существующие поли­тические группировки приняли его, если бы по каждому крупно­му вопросу можно было вступать в союз с соответствующей пар­тией, что совершенно невозможно, поскольку крупные партии — строго определившиеся партии.

Объявленная инициаторами рабочей партии независимость была для них в действительности только средством, средством легче внедрить социализм. По существу, как они понимали, эта партия была предназначена не «продаться» либеральной партии, как говорили клеветники, но стать на место ее, заменить ее, по­сле чего традиционная система двух партий восстановила бы свое функционирование. Смелый метод, употребленный для достиже­ния этой цели, тем самым имел ограниченное во времени и в раз­мерах значение, что не давало оснований обвинять тех, кто его проповедовал с таким жаром искренности, и напоминать им ис­торию о троянском коне. Не видя ничего выше или дальше соци­ализма, социалистические лидеры рассматривают его как конеч­ный акт политического и социального творчества, после чего можно будет успокоиться, как библейский бог на седьмой день, и уже не нужно будет «подрывать прочно установившийся изби­рательный порядок строгого подразделения партий». В ожидании того момента, когда они займут место либеральной партии в строе английской политической жизни, лидеры рабочей партии уже ревниво выставляют стражу вокруг этого наследства, боясь, чтобы оно не было разграблено путем новых методов, как, напри­мер, пропорционального представительства, которое рассеет большинство... будущее*; они желают сохранить для себя доходы ортодоксальной системы партий. Впрочем, в организации своей партии они, по меньшей мере, так же ортодоксальны, как старые партии. Проповедуемая ими политическая система представляет открытую доктрину. Несмотря на свою демократическую види­мость, их организация управляется небольшим комитетом, интим­ным кружком, и он налагает строгую дисциплину как в стране, так и в Палате, куда вступают только кандидаты, принятые цен­тральным лондонским комитетом, письменно обязавшиеся голо­совать по приказу партии, а не согласно своему пониманию.

В ожидании рабочая партия прибавила только к двум преж­ним существовавшим Кокусам третий Кокус, не оказав глубокого влияния на внутреннюю жизнь партий и не дав разрешения столь болезненной, поднятой старыми партиями проблеме о том, как приспособить партии к непрерывному течению современной по­литической жизни, к множественности интересов и стремлений, которые никак нельзя классифицировать и вместить в старые рамки. В то время как эта трудность не существует для рабочей партии, полной молодых сил, в большой степени существующей искренним энтузиазмом своих сторонников и, по крайней мере, по видимости представляющей хоть и очень обширную, но еди­ную проблему, старые партии, изношенные, состоящие из разно­образных элементов, совершенно лишены прочности. Они де­ржатся, главным образом, своим искусством оппортунизма и ухищрениями своей организации. Все их существование в тече­ние последней четверти века было основано на оппортунистиче­ском поведении, как в этом можно убедиться хотя бы по пред­шествующему суммарному изложению. Нам остается теперь изу­чить организацию партий и их функционирование в современных политических и социальных условиях.

 

КНИГА ТРЕТЬЯ

Глава первая МЕХАНИЗМ КОКУСА

-

Мы начнем изучение нынешней организации английских пар­тий исследованием ее механизма и людей, которые приводят его в движение. Основой организации в городах является квартал или секция голосования. Местные привер­женцы партии там группируются в ассоциации. Для того чтобы вступить в нее, обычно достаточно, в частности у либералов, объ­явить себя сторонником партии. Редко требуется титул избирате­ля. Нет также и возрастного ценза: когда указывается минималь­ный возраст, то обычно 20, 18 или даже 16 и 15 лет для того, чтобы скорее завербовать людей. Во всяком случае, ассоциация квартала представляет наименее обширную базу. Из каких-ни­будь двенадцати или пятнадцати тысяч избирателей в квартале только незначительное меньшинство входит в ассоциацию. Из прочих некоторые воздерживаются от вступления, чтобы не афи­шировать своих политических симпатий, которыми они могли бы в своей торговле оттолкнуть клиентов или не понравиться патро­ну, если он принадлежит к противной партии. Но громадное большинство не входящих в ассоциацию состоит просто из безразличных: подавляющее большинство населения и слышать не хочет о политике, по крайней мере, в промежутки меж­ду парламентскими выборами. Это — отличительная черта полити­ческого положения в Англии. Даже в тех местах, где политическая жизнь была весьма интенсивной и где Кокус имел безусловный ус­пех, как в Бирмингеме, число лиц, состоявших в партийных орга­низациях, не превышало 8-10% общего числа избирателей, И кроме того, как они ни малочисленны, они присутствуют далеко не на всех заседаниях своих кварталов: приходит не больше половины или даже меньше. Это обстоятельство совершенно не оправдывает демократических притязаний Кокуса. Но идея организации партии в квартале этим самым не является осужденной; достаточно гор­сточки людей, как это будет видно впоследствии, чтобы создать мо­гучую организацию, охватывающую тысячи избирателей. Согласно статусу, на квартальные собрания возлагается обя­занность указать постоянный комитет, выбрать делегатов в цент­ральную ассоциацию парламентского округа и, наконец, наметить делегатов на ежегодные муниципальные выборы, производящие­ся по кварталам. Но не эта чисто формальная обязанность, тре­бующая, впрочем, не более двух или трех заседаний в году, яв­ляется истинной причиной существования квартальных ассоциа­ций. Их целью является учредить в квартале постоянный партий­ный центр и поддерживать в нем пламя до момента парламент­ских выборов. Для этого их собирают возможно чаще, уж не ре­же раза в месяц, чтобы члены могли встретиться, воздействовать друг на друга, укрепить взаимное чувство партийной солидарно­сти, У консерваторов эти собрания являются бдениями, происхо­дящими в харчевнях, причем верные приверженцы партии каж­дый месяц переходят в другую харчевню. Либералы, более воз­держанные, удовлетворяются духовной пищей речей или полити­ческих собеседований, но и их также развлекают пикниками или другими увеселительными собраниями, устраиваемыми один или два раза в год. В каждом квартале в одной и другой партии об­разовывается таким образом основное ядро из 25 или 30 при­верженцев партии, полных политического пыла. Это нечто вроде маленьких гарнизонов, расположенных в не совсем враждебном лагере, но среди равнодушных, на которых они произведут напа­дение, как только раздастся трубный клич к сражению. В ожи­дании, если они полны чувством долга, они изо дня в день, из го­да в год знакомятся с местностью. Они отмечают каждого изби­рателя в квартале, следят за приездами и отъездами, изучают политические склонности каждого, способы воздействия на него. Если это выполняется методически и охватывает квартал с начала до конца, то «квартал хорошо организован».

Ассоциация квартала и его комитет, которые часто составля­ют одно целое, состоят почти исключительно из маленьких лю­дей, ремесленников, мелких служащих и одного или двух лиц вы­сокого положения. Гвоздем, рабочим элементом организации яв­ляется \уагс! 8есге1агу — секретарь квартала. Ремесленник или мелкий служащий своего государства, подмастерье, иногда учи­тель, секретарь живет в постоянном контакте с членами ассоци­ации, он говорит на их языке и знает, как их прибрать к рукам. С наиболее беспокойными или наиболее ловкими из них он со­ставляет небольшую котерию, под руководством которой регули­руются все политические вопросы в квартале. В свою очередь секретарь квартала повинуется указаниям, которые поступают из стоящей выше организации.

II

В этой вышестоящей организации имеются делегаты всех объ­единенных кварталов, кроме того, председатели и секретари квартальных комитетов. Они все вместе образуют Кокус округа (СоипсП оп Сепега! СогшпИее), именуемый часто у либералов «сотнями», «400», «600» и т.д. В больших городах с несколькими избирательными округами обычно бывают над Кокусами парла­ментские подразделения — центральная ассоциация на федеративных началах, занимающаяся общими для всех предме­тами. Окружной Кокус имеет в нескольких местах, кроме из­бранных членов, известное количество кооптированных, более или менее видных людей, которые могут оказать услугу партии, в особенности, сделать щедрый взнос в ассоциацию. Некоторые ассоциации, не прибегая к уловке кооптации, принимают их или даже награждают титулом вице-президента за повышенный взнос, минимум которого установлен статутами. Система коопта­ции, понятно, несколько подрывает представительный характер Кокуса, но это заранее предопределяется теми условиями, в ко­торых производится выбор делегатов. Ввиду того, что кварталь­ные собрания мало посещаемы, выбор делегатов естественно производится там по предложению горсточки людей; часто на со­брании бывает меньше членов, чем нужно выбрать делегатов. Но качество делегатов, с известной точки зрения, вознаграждает за недостатки способа выборов; это обычно наиболее преданные идее люди, самые энергичные партийные работники, кото­рые проводят всю избирательную работу, начиная с периода под­готовительных действий к сражению до того момента, когда бу­дет выпущен последний выстрел в вечер выборов. И действитель­но, по мере того как мы будем подвигаться в изучении избира­тельных методов, мы все более будем убеждаться в том, что сила партийной организации значительно меньше зависит от числа ее членов, чем от числа работников.

В теории Совет или Главный комитет, который призван воп­лощать идеи и волю сторонников партии, определяет ее полити­ку, знакомит с ней имеющих власть в королевстве, министров и членов парламента, чтобы они ею вдохновились, и, наконец, вы­бирает кандидатов в депутаты, за которых члены партии обязаны голосовать в день выборов. Но в действительности всю власть де­ржит в своих руках исполнительный комитет ассоциации. Ввиду того, что он включает всех коноводов местных секций, влияние которых испытывают на себе в кварталах делегаты «сотен», он фатально увлекает за собой все собрание, впрочем, чересчур многочисленное, чтобы поискать своего собственного пути. Обычно исполнительный комитет и сам чересчур многочислен, чтобы действовать. Поэтому в его среде образуется «интимный кружок», который концентрирует всю власть.

В Кокусе есть два лица, которые являются столпами храма: генеральный секретарь и президент ассоциации. Секретарь — должностное лицо, назначенное исполнительным комитетом и ра­ботающее по его указаниям. Его функции — самые разнообраз­ные. Он направляет секретарей кварталов, помогает им своими советами, контролирует их, наблюдает за ними; он делает все возможное для того, чтобы на квартальном митинге назначили хо­роших секретарей, выбрали в «сотни» хороших делегатов, дея­тельных людей, умеющих ловко обработать избирателя; он сле­дит за непрерывным ходом «машины», он заботится о том, чтобы квартальные комитеты не засыпали, он ходит из квартала в квар­тал, чтобы присутствовать на собраниях; здесь он приободрит, там сделает замечание; он успокаивает обиженных или завистли­вых в своем приходе, предупреждает или подавляет мятежи; ему приходится постоянно проявлять энергию и такт, Концентрируя в своих руках все сведения, которые притекают из кварталов или которые он сам собирает на своем пути, он доставляет комитету информацию, в которой тот нуждается, и держит в курсе дела депутата или кандидата, с которым он состоит в постоянной кор­респонденции. Он председательствует при чрезвычайно сложной, как уже известно, операции проверки и исправления избиратель­ных листов в интересах партии; он поддерживает перед публич­ными властями избирательные требования членов своей партии и выступает против требований своих политических противников. У него масса обязанностей, которые он должен выполнять через более или менее долгие промежутки времени, но которые от это­го не менее важны. Он организует большие митинги, созываемые время от времени, публичные демонстрации партии по какому-нибудь важному законопроекту или по случаю какого-ли­бо политического события, приемы, устраиваемые партийным де­ятелям, которые оказывают честь городу произнесением своего «авторитетного слова». На партийных банкетах он во главе всех церемоний. В течение избирательного периода он себе не при­надлежит, он щедро себя расточает. Он должен привести в дви­жение «работников», принять от них отчеты, дать им инструкции, отпечатать и распространить афиши и плакаты, организовать из­бирательные собрания, повидать такого-то, написать другому, урегулировать тысячу мелочей, принять меры против тысячи ин­цидентов.

Президент ассоциации скорее — парадная фигура. Если роль секретаря несколько напоминает Фигаро, то президент -- благо­родный отец комедии. Он должен быть чрезвычайно представи­тельным, очень известным в городе, влиятельным и, что никогда не вредит, достаточно богатым или, по меньшей мере, свободно располагающим средствами, Его личный престиж — уважение и доверие, внушаемые им: они именно и привлекают членов ассо­циации, «работников» так же, как и избирателей, находящихся вне организации и которых надо завербовать. Но недостаточно, чтобы президент дал свое имя, нужно, чтобы он не щадил себя. Он должен показываться и говорить при всяких хоть сколько-ни­будь торжественных случаях, на годичных собраниях ассоциа­ции, на больших митингах и т.д. Он открывает или закрывает за­седания речами, в которых он с достоинством говорит плоскости на тему о великом деле, античных и славных учреждениях, един­стве империи, объединении классов (у тори), о прогрессе и войне против привилегий и монополий, эгоизме «классов» и их злост­ном сопротивлении каждой народной реформе (у либералов). Го­воря об этом президентском красноречии, один секретарь Коку-са тори определил президента как (человека, который может солгать самым невероятным обра­зом, пустить бессовестную рекламу). Его «респектабельность» все покрывает и облагораживает.

III

Президент при его «респектабельности» и богатстве стоит также во главе ассоциации и с точки зрения социального поло­жения. Он там представляет состоятельную буржуазию, которая всегда является высшим социальным элементом в партийных ор­ганизациях. Аристократия обычно в них отсутствует, в партии то­ри несколько в меньшей степени, чем у либералов. Состоятель­ная буржуазия, хотя и проявляет больше интереса к организации, не развивает там особенно оживленной деятельности. Она едва представляет известную часть ее штаба. Но почти всегда буржуа именно и финансируют организации.

Все члены обязаны платить известный взнос для покрытия из­держек организации. Но из истории Кокуса уже известно, что взносы фактически были отменены в большинстве ассоциаций. Консерваторы обычно в своих статутах делают их обязательны­ми, и даже в очень категорической формулировке, но и они так­же вынуждены на практике отступать от этого. Фактически пла­тит, кто хочет, и есть много организаций, в которых никто не вносит установленных взносов. В этих условиях Кокусы зависят в смысле денежных средств от щедрости нескольких богачей. Часто половина или даже большая часть этих средств получается от трех, четырех или пяти лиц. Кандидат или депутат округа так­же делает взносы. Часто центральная касса партии дает субсидии нуждающейся ассоциации.

Местные богачи, которые обеспечивают существование ассо­циации, естественно, имеют большое влияние. Предоставленные самим себе на время будничного существования, маленькие люди Кокуса выступают на сцену в момент, когда нужно выбрать кан­дидата в парламент, и в этом случае они обычно оказывают зна­чительное давление на ассоциации, в особенности у либералов. В организациях тори атавистическая покорность членов не дает им чувствовать это давление, в то время как в либеральном лагере несколько отсталые политические симпатии и классовый дух плу­тократии круто расходятся с более радикальными тенденциями плебса партии. Тем не менее конфликты весьма редки в либе­ральных ассоциациях, потому что плебс отдает себе отчет, что без денег буржуазии партийная ассоциация не сможет сущест_вовать. Если бы рабочие согласились на ничтожную денежную жертву, они могли бы свободно обойтись без денег буржуазии, но они предпочитают «в политическом отношении жить благотво­рительностью» согласно формулировке, которую я как-то слы­шал. Даже не развязывая, кошелька, они могли бы, благодаря своей численности, составить двигательную силу Кокуса, но это­го не наблюдается. Несомненно, в рядах каждой ассоциации чис­лится много членов, которые по положению рабочие; часто даже они образуют большинство в «сотнях», но они едва ли п р е д-ставляют рабочие массы, которые в целом решительно держатся в стороне от Кокуса. Собрания кварталов или «сотен» и все, что там происходит, совершенно их не интересуют. Само­сознание, представление о своих интересах, потребностях, кото­рые за последние годы начинают принимать у рабочих более или менее отчетливую форму, побудило наиболее живых среди них пойти в рабочую партию. В старых партиях, таким образом, ос­талась только мелкая буржуазия, которая и заполняет кадры Ко-кусов, и действительно среди этого класса предпочтительно на­ходятся люди, приводящие его в движение. Лавочники, торговые служащие (с!егкз), квалифицированные ремесленники — вот сре­да, из которой выходит большинство активных членов Кокуса.

Та большая готовность, которую они проявляют к этому делу, в значительной степени определяется их положением в англий­ском обществе. При отсутствии законом установленных барьеров между классами английская общественная жизнь еще более ре­шительно разделяет их, чем это мог бы сделать какой-либо зако­нодатель. Степень состоятельности и социальные отношения, так долго бывшие в Англии почти физическими линиями разграниче­ния, еще далеки от того, чтобы потерять это значение в совре­менном английском обществе, как ни озабочено оно демократи­зацией своих учреждений. Парламентская реформа 1832 года и могучий подъем промышленности и торговли с 1846г. открыли двери «общества» высшим слоям буржуазии, фабрикантам и ком­мерсантам. Те, кто шли за ними в социальном местничестве, осо­бенно мелкие коммерсанты, лавочники, остались вне общества, и их рассматривали как нечто вроде социальных париев.

Билль о реформе 1867 г., предоставляя им избирательные права, несомненно, повышал их в социальном положении, но слу­чай голосовать представлялся не больше раза в пять или шесть лет. Сфера и продолжительность деятельности, предоставляемой Кокусом, были гораздо более значительными: Кокус учреждал в каждой местности парламент в уменьшенном виде, члены кото­рого всегда на виду у своих сограждан; они облечены достаточно серьезными полномочиями, простирающимися до большой поли­тики включительно. Так как мелкий буржуа охотно ловит случай возвыситься, он скоро достиг того, что начал занимать в партий­ных ассоциациях все более значительные места. В Кокусах тори мелкая буржуазия, как ни велико ее положение, играет значительно меньшую роль, чем в либеральной организации. Ввиду то­го, что организация тори была прежде преимущественно центра­лизованной и аристократической, не только мелкая, но даже средняя и высшая буржуазия ожидали у двери; теперь была их очередь войти первыми, что они и сделали частично, — как это уже известно из исторического очерка движения консервативно-демократического (1огу с!етосгаидие), — путем новых представи­тельных организаций. Впрочем, мелкая буржуазия представляет весьма немногочисленный элемент в составе тори, так как то со­стояние социальной приниженности, в котором ее держали, бро­сило ее в объятия наступающей партии — партии либералов, а не консерваторов,

IV

Среда, из которой вербуется громадное большинство членов Кокуса (саисизтеп), заранее указывает на то, что их интеллекту­альный уровень не очень высок. Обычно эти люди, честно и тру­долюбиво зарабатывающие на жизнь мелкой торговлей или ре­меслом, не грешат образованностью. Их политический горизонт весьма узок. Их политический темперамент отражает состояние души двух главных категорий, в которые укладывается большин­ство завсегдатаев квартальных митингов. Первая состоит из ажитированных личностей, которые ищут случаев действовать, раз­глагольствовать, беситься, безразлично по какому поводу, для ко­торых это не только удовольствие, но потребность. Из этой ка­тегории выделяются воинствующие, борцы, хорошие говоруны. Наряду с ажитированными есть спокойные и умиротворенные. Их политическая вера как бы внутри них, а не вне; окружая ее культом однообразного, постоянного поклонения, они привносят нечто от церковной религиозности, состоящей в небольшой сте­пени из чувства и в большой — из ритуальной рутины, строгое соблюдение которой является в их глазах отличительным свойст­вом праведного и богобоязненного человека,

Эти две главные категории членов доставляют Кокусу, не­большой группе вожаков, образующейся в его среде, наиболее драгоценный материал, так как он в высокой степени гибкий. Различные темпераменты, и даже диаметрально противополож­ные, они имеют то общее свойство, что поддаются импульсу, а не дают его. Одни, которые только того и ждут, чтобы устремить­ся куда-нибудь, бросаются во всю прыть при первом побужде­нии, готовые перевернуть и затоптать все, что они встретят на своем пути. Другие, в характере которых нет элемента каприза, авантюры, чувствуют себя особенно уверенно, когда идут по про­ложенной колее. На обоих этих темпераментах, импульсивном и инертном, лежит печать ортодоксальности партии, что заранее исключает непосредственность и независимость движений, дух инициативы и критики. С еще большим основанием они тем боль еще восстают против чужой критики, против оппозиции. Она раз­дражает и задевает одних, как барьер, представляющий препят­ствия в беге; она лишает спокойствия других, подвергая их риску быть вынужденными самим искать своего пути. Тот, кто занимает в Кокусе независимое положение или выражает свои особые личные взгляды, остается обычно в меньшинстве, настолько не­значительном, что он становится только смешным. Если он сам не отчаивается, то его просто и довольно быстро приводят к отчая­нию.

Принимая во внимание интеллектуальные и моральные склон­ности большинства членов «сотен», а также организацию в ассо­циациях, которая сводится к (интимным кружкам), образующимся путем непрерывного процесса фильтрации или ес­тественного подбора, — не удивительно, что «сотни» в действи­тельности являются, скорее, собраниями для регистрации и что вся процедура заранее предусмотрена или, пользуясь термином политического жаргона применительно к данному случаю. Уже в квартале мы видели, как квартальный секретарь, ок­руженный интимным кружком, вершит за кулисами партийные де­ла. Та же операция повторяется на всех ступенях организации, вез­де она регулярно делается несколькими лицами, известными в оби­ходном языке под названием (дергателей веревок).

 

V

 

Но каким способом соединяются для одного общего действия видные лица из буржуазии, важнейшие, и маленькие люди, живущие в том же квартале? В чем состоит сила, приво­дящая их в движение? Она состоит в чувствах, обычно сосуще­ствующих в человеческой душе: долг и самолюбие. Организация культивирует и развивает эти чувства, чтобы обратить их в жи­вую, действующую силу. Всякое человеческое существо испыты­вает потребность не только проявлять заботу о своих интересах, но и культивировать нечто высшее, и политическая организация в качестве объекта предлагает партию, которая якобы толь­ко одна способна обеспечить счастье страны, нации. Для средне­го человека, представляющего главный контингент Кокуса, абст­рактное понятие долга заменяется, по примеру религиозных ор­ганизаций, церкви, исполнением обрядов или, чтобы употребить более светское выражение, чередующимися представлениями: периодические митинги, чрезвычайные собрания по какому-ни­будь частному вопросу, манифестации, организованные по слу­чаю какого-нибудь крупного события, наконец, праздники и уве­селительные собрания. Всякая хорошо функционирующая орга­низация старается умножить случаи и поводы собраний; их чис­ленность — доказательство жизненности организации. Одним из излюбленных представлений Кокусов является голосование резо­люций по злободневным политическим вопросам. Голосование резолюций, которое обыкновенно не совершается само собой, доставляет самим членам Кокуса и всему свету доказательство их проницательности и энергии и наполняет их сладостным со­знанием исполненного великого долга.

Кокус держит в руках своих членов приманкой: или иллюзией выполненного долга, или удовлетворением их самолюбия. Преж­де всего это наслаждение властью, влиянием, радость людей, ко­торые вертят большими делами. Главные \\аге-ри!1ег8, сами боль­шие любители этого, должны, однако, чтобы успешно работать, дать полакомиться и местным лидерам. С этой целью они их «консультируют» по вопросам, обычно заранее решенным в не­большом комитете. Иногда к этому прибавляются видимые отли­чия. Для высших мдге-риПегз это публичные должности; для неко­торых это может быть звание депутата с двумя магическими бук­вами, которые следует за именем: М.Р. (член парламента), но значительно чаще это две другие буквы бо­лее скромного свойства, являющиеся наградой для местного хо­рошего), обозначающие миро­вого судью, почетного. Эта почетная должность до последнего времени (возможно, что и сейчас) предоставлялась благодаря партийным связям. Другим Кокус устраивает место в муниципаль­ном совете, Наконец, для некоторых других деятельность в Кокусе обеспечивает общественное уважение, в особенности како­му-нибудь мелкому буржуа, который, как мы уже отметили, при­обретает значительность, как бы поднимается по социальной ле­стнице благодаря занимаемому им в Кокусе положению. Громад­ное большинство его коллег из «сотен» не меньше ценят возмож­ность очутиться в ассоциации в хорошем обществе, с видными лицами из буржуазии и обыкновенно с (выдающими­ся людьми). С целью стимулировать усердие своих «работников» организация устраивает им встречи с этими лицами. Она их при­глашает в большие местные партийные клубы, где собираются наи­более видные либералы или консерваторы. Маленькие люди из квартала, должностные лица Кокуса могут, таким образом, ды­шать одним воздухом с этим весьма избранным обще­ством и усаживаться в праздничных костюмах в хорошее кресло, курить их сигары совершенно так же, как настоящие члены клу­ба, или даже просто покурить с ними,, и сверх того обменяться с ними еще несколькими словами. Время от времени членам ассоциаций оказывают честь специального приема. Так, ассоциация любезно приглашает их на вечера или «чай» (собрания-чаепития), а также на праздники и пикники, устраиваемые президентом в салоне или в саду.

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: