Тема 4. Культура и культурная жизнь России 2 глава

Вторая половина XVIII века является новым этапом в развитии всех жанров и видов русской литературы. Так, в рукописных произведениях ярко показано нарастание классовой борьбы к концу 60-х годов XVIII в. В этом смысле наиболее значительным является «Плач холопов» (1767–1768 гг.), замечательный не только изображением бесправия крепостных и тиранства помещиков, но и своим призывом к крепостному крестьянству «злых господ корень переводить». Иногда социальная проблематика облекается в рукописной книге 60-х годов в юмористическую оболочку. К произведениям, созданным трудящимися массами в 70-е годы XVIII в., относятся сатирические крестьянские повести «Сказание о царевне Кисе-лихе», «Повесть Пахринской деревни Камкина», солдатские стихотворные сатиры («Челобитная крымских солдат», «Горестное сказание»), манифесты пугачевцев. При разнообразии жанров и содержания все произведения проникнуты сознанием непримиримости классовых противоречий, и это находит свое выражение в социальной антитезе как основном приеме композиции. Рост классового самосознания трудового народа в процессе Крестьянской войны 1773–1775 гг. запечатлен во многих произведениях демократической рукописной сатиры и юмористики, созданных в последней четверти XVIII столетия. Распространенными жанрами таких произведений являются сатирический диалог («беседа», «разговор») и пародия на документ.

Разнообразными произведениями представлена в последней четверти XVIII в. антидворянская сатирическая повесть. Главную ценность рукописных сборников XVIII в. представляют не только списки старинных повестей, встречающиеся в них, но те произведения демократической литературы, в которых народ запечатлел свою оценку крепостнической действительности XVIII в. Насыщенность социальной тематикой, правдивое отображение непримиримых классовых противоречий – черты, характеризующие рукописную народную книгу на протяжении 60–80-х годов XVIII в. Обострение классовой борьбы сказывается и на развитии народной сказки в XVIII веке. Новые фантастические сюжеты встречаются в ней как исключение (сказка о Мизгире, сказка об Иване белом). Зато получает интенсивное развитие жанр сатирической сказки.

Элементы демократической культуры были многообразны и в литературе. Так, уже в конце 50-х годов XVIII в рамках классицизма все отчетливее обнаруживаются элементы сентиментализма (Сумароков). Начиная с пьес Д.И. Фонвизина и журнальной прозы Н.И. Новикова, проявляются и первые реалистические тенденции, окончательно оформившиеся в произведениях А.Н. Радищева. Развитие русского классицизма во второй половине XVIII в. связано в первую очередь, с продолжением деятельности трех писателей:
В.К. Тредиаковского (1703–1769 гг.), М.В. Ломоносова (1711–1765 гг.) и А.П. Сумарокова (1718–1777 гг.).

В последние 20 лет своей жизни В.К. Тредиаковский выступает преимущественно как теоретик литературы и плодовитый переводчик. Первыми опытами по созданию истории поэзии можно считать трактаты Тредиаковского «Мнение о начале поэзии и стихов вообще» (1752 г.) и «О древнем, среднем и новом стихотворении российском» (1755 г.). В эти годы Тредиаковский обращается к стихотворным переводам. Он перекладывает в стихи аллегорически-политический роман Фенелона «Похождения Телемака» (в переводе озаглавлено «Тилемахида», 1766 г.).

50–60-е годы XVIII века являются завершением творческого пути М.В. Ломоносова. В эти годы, как и ранее, он выступает в качестве поэта, лингвиста и теоретика литературы. Он создает свою «Грамматику» (первое издание, 1757) и пишет рассуждение «О пользе книг церковных в российском языке» (1757).
В последнем он излагает свои воззрения на литературный язык и формулирует учение о трех «штилях», сохранившее значение на долгие годы. Он требует изъятия варваризмов и архаизмов из обихода иразвития словарного состава языка на самобытной старинной национальной основе. В этом заключается огромное прогрессивное значение учения М.В. Ломоносова о трех «штилях».

Поистине огромное значение имело создание М.В. Ломоносовым первой научной грамматики русского языка. Его учение о трех «штилях» делало живую разговорную речь основой литературного языка, а его «Грамматика» исходила из повседневного употребления языка – «общего всех учителя». Чем дальше развивалось творчество М.В. Ломоносова, тем яснее становились в нем реалистические тенденции. Темой эпической поэмы он выбрал не события античной мифологии, а близкие к нему события русской истории – реформы Петра I (поэма «Петр Великий», 1760–1761 гг.). В одах последних лет слышны отголоски современных событий («Ода... 28 июля 1762 года»).

Иное направление русского классицизма представлено на заключительном этапе творчества А.П. Сумарокова. В произведениях Сумарокова ясно прослеживаются первые признаки формирования элементов сентиментализма внутри классицизма. Творчество позднего Сумарокова характеризуется большим разнообразием. Выдающийся лирик и сатирик, он был создателем национального репертуара русского театра. Им написано 9 трагедий и 12 комедий. Первым из русских драматургов он обратился к национально-историческому сюжету в трагедии. В поздних комедиях его немало конкретных бытовых зарисовок. Сумароков-писатель особенно своеобразен в лирике, где он разработал самые различные жанры (элегия, эклога, идиллия, сонет, песня и т.д.). В отличие от Ломоносова Сумароков предпочитал в поэзии любовную тему гражданской и вместо торжественной оды – интимную лирику. В его лирике господствуют элегические мотивы (жизнь–сон, мечта–дым, человек–былинка, увядающее растение), часто встречаются эмоциональные эпитеты. По той же причине в трагедии Сумароков уделял преимущественное внимание психологии любовных переживаний и лирическим размышлениям.

Становление русского сентиментализма во второй половине XVIII века обусловлено изменениями, происходившими в социально-экономической сфере жизни российского общества. Неприятие нарождающихся капиталистических отношений находит яркое выражение в творчестве ближайших учеников Сумарокова: М.М. Хераскова (1733–1807 гг.), И.Ф. Богдановича (1743–1803 гг.), В.И. Майкова (1728–1778 гг.) и др.

С начала 60-х годов группа дворянских писателей во главе с М.М. Херасковым (И. Богданович, С. Нарышкин, А. Нартов, С. Домашнев, А. Ржевский) объединяется вокруг журнала «Полезное увеселение», выходившего при Московском университете. В их элегиях, стансах звучат консервативно-дворянские сентиментальные темы и мотивы: непрочность и быстротечность жизни; призыв к уединению дворянства в поместье среди «приятностей» сельской жизни; ограничение стремлений человека моральными идеалами в противовес «гражданским правам»; призывы к самопознанию, отрицание разума, наконец, решительные высказывания против власти денег («золота»). В драматургии сентиментальные тенденции уже обнаруживаются в ранней трагедии Хераскова «Венецианская монахиня» (1758 г.).

К середине 60-х годов XVIII в. в русском сентиментализме начинает довольно отчетливо обозначаться не только дворянское, но также и мещанское направление. Оно представлено, прежде всего, романами
Ф.А. Эмина (1735–1770 гг.) и драматургией В.И. Лукина (1737–1794 гг.). Общей чертой идеологии мещанских сентименталистов является культ семейных добродетелей вместо идей дворянского долга и чести. Начиная с середины 60-х годов XVIII в., появляются многочисленные переводы произведений зарубежных писателей-сентименталистов. Новый этап в развитии русского сентиментализма охватывает период с конца 60-х годов до начала крестьянской войны под руководством Е. Пугачева.

Для консервативного дворянского сентиментализма в этот период характерны «Философические оды или песни» М.М. Хераскова (1769 г.). По сравнению с произведениями начала 60-х годов Херасков усиливает в них идеи борьбы против разума и просвещения, выдвигая на первый план «озарение свыше», выступает еще более резким противником складывающегося капитализма (ода «Богатство»), прославляет уединение и рисует счастливого крепостного, который будто бы «влачит плуг с охотой».

Другое течение сентиментализма находит себе выражение в журнальной прозе Н.И. Новикова и его сотрудников по изданию журналов «Трутень» (1769–1770 гг.) и «Живописец» (1772–1773 гг.). Для этих писателей типично обличение жестокости и паразитизма «злонравных» дворян, выбор «добродетельного мещанина» в качестве положительного героя. Чувствительность истолковывается здесь не как самопознание, а, прежде всего, как сострадание, как наличие «человеколюбия».

Следующий период в развитии русской литературы XVIII в. тесно связан с событиями Крестьянской войны и правительственной реакцией, последовавшей за ее подавлением. Представитель консервативно настроенного дворянства М.М. Херасков в эти годы создает одновременно цикл «слезных драм» и эпическую поэму «Россияда» (1771–1779 гг.). Все социальные проблемы сведены в драматургии Хераскова к вопросу о личной добродетели и филантропии. Интересно отметить классовые признаки добродетели в драматургии Хераскова: у высших сословий она проявляется в милосердии и сострадании к беднякам, а у последних – в скромности, покорности, благодарности. Политическая тема положена Херасковым в основу прославленной современниками эпической поэмы «Россияда». В традиционной форме «героической поэмы», где явно проступают, однако, элементы сентиментализма, автор воспевает торжествующую дворянскую самодержавную Россию после подавления крестьянской войны под руководством Е. Пугачева.

В произведениях консервативных дворянских сентименталистов в 80-е годы XVIII обозначается интерес к фольклору (И.Ф. Богданович – «Русские пословицы», 1785 г., драма «Славяне», 1787 г.).

Особое место в дворянской литературе этой поры занимает М.Н. Муравьев (1757–1807 гг.). Его творчество разнообразно. Прославление М.В. Ломоносова («Похвальное слово М.В. Ломоносову», 1774 г.) сочетается у него с субъективной сентиментальной лирикой, идиллией и даже обращением к характерному жанру романтизма – балладе. К этой же группе произведений относится и его неоконченная романтическая повесть «Оскольд». Тяга М.Н. Муравьева к «народному» и «национальному» открывала дворянской литературе новый путь: разработку исторической тематики в лирике и прозе. Параллельно с дворянской литературой в период 1775–1789 гг. продолжается развитие третьесословной литературы. В эти годы издаются «плутовские» новеллы Ивана Новикова, в которых нередко звучат антидворянские ноты («Похождение Ивана гостиного сына», 1785–1786 гг.), и приключенческий роман М. Комарова с обильным включением фольклорных элементов.

В третьесословной драматургии после периода крестьянской войны под руководством Е. Пугачева появляется комическая опера «Санкт-петербургский гостиный двор» (1781 г.) М. Матинского. Достоинством пьесы являются яркие сатирические образы, широкая картина семейного купеческого быта, обращение к народной песне и живому народному языку.

Параллельно с развитием сентиментализма в 80-х годах XVIII в. в дворянской литературе, кроме того, отчетливо наблюдается отход крупнейших писателей от правил классицизма, преодоление сентиментальной тематики и формирование реалистических тенденций в лирике и драматургии. Ранее всего этот процесс выявился в творчестве Д.И. Фонвизина (1745–1792 гг.). В 60-х годах он создал стихотворные сатиры «Лисица-казночей» и «Послание к слугам» и работал над переводами басен Гольберга и «Альзиры» Вольтера, чувствительной повести Арно «Сидней и Силли». Традиции классицизма и сентиментализма сосуществовали и противоборствовали в его творчестве. Неслучайно, что «Бригадир» (1766–1769 гг.) имел такой большой успех: вместо обличения общечеловеческих пороков русские зрители увидели «в наших нравах первую комедию» (Н.И. Панин). В пьесе «Бригадир» Д.И. Фонвизин впервые сделал попытку отойти от одностороннего изображения человека. В комедию вплетена драматическая тема о женской доле, о браке по принуждению и сентиментальная тема об идеальной, бескорыстной любви. Резко звучит осуждение дворянского невежества, «французобесия», корыстолюбия.

Еще резче отход от классицизма, отчетливей сентиментальные мотивы и ярче реалистические тенденции в «Недоросле» (1792 г.) Д.И. Фонвизина. Реалистические тенденции в «Недоросле» многочисленны и многообразны. Разносторонне раскрыты и индивидуализированы характеры. Благодаря введению биографий (г-жа Простакова, Скотинин, Цыфиркин и др.) показано их формирование. Образы воспринимаются не столько в оценочных категориях (положительные и отрицательные), сколько в социальных (дворяне, разночинцы, крепостные). Образы учителей и слуг отличаются глубокой жизненной правдивостью (Цыфиркин, Еремеевна). Положительные герои (Стародум, Софья, даже Правдин и Милон) – не просто резонеры, а действующие лица, которые тесно связаны с сюжетными событиями комедии.

Разнообразней в этой пьесе черты сентиментализма. Они сказываются и в разрешении проблематики, и в трактовке образов. Еще большее внимание, чем в «Бригадире», уделено вопросу о воспитании. В отличие от классицистов, трактовавших воспитание как просвещение, «прояснение» ума, Д.И. Фонвизин в «Недоросле» рассматривает воспитание прежде всего как воспитание чувства, сердца, внушение гуманности. «Недоросль» Д.И. Фонвизина является не только первой реалистической бытовой комедией, но и выдающимся произведением передовой дворянской мысли, пытавшейся путем реформ разрешить наболевшие вопросы общественного строя и семейного быта. Не случайно, что именно эта пьеса Фонвизина, замечательная по злободневности тематики и художественному мастерству, вызвала широкий поток подражаний. Помимо этого, в пьесе намечен новый, реалистический подход к раскрытию характеров и драматического конфликта, ясны тенденции осветить индивидуальное в типическом, показать «типические характеры в типических обстоятельствах». Эти элементы типического обобщения особенно ценны в драматургии Фонвизина.

Окончательное разрушение классицизма и преодоление субъективного сентиментализма в русской литературе является заслугой Г.Р. Державина (1743–1816). Четко разграниченные жанры лирики классицизма (ода, элегия, анакреонтика, сатира) Г.Р. Державин свободно сочетал воедино. Скептик по мировоззрению, он не преклонялся, однако, перед рассудком, а говорил, что в равной степени «ум и сердце человечье были гением моим» («Признание», 1807–1808). Глубокая взволнованность пронизывает стихи поэта. Она сказывается в эмоциональной речи, в частых повторах, в постоянном включении личности поэта в произведение. Традиции античной мифологии стали у Державина элементами стиля, сблизились с русской природой и бытом.

Следуя М.В. Ломоносову в разработке высокой оды, воспевавшей славу русского оружия, Г.Р. Державин прославляет в ней не только великих полководцев (особенно П.А. Румянцева и А.В. Суворова), но и «росса» – русского солдата, русский народ. Темы и образы дворянского консервативного сентиментализма также нашли отклик у Г.Р. Державина. Ему не было чуждо и прославление семейных радостей, «приятностей» усадебной жизни. Привлекала внимание Державина и другая типично сентиментальная тема – о непрочности человеческой жизни и тщетности всего земного. Но в отличие от сентименталистов типа Хераскова и Муравьева, Державин не мечтает о потустороннем мире, а призывает брать у краткой, но прекрасной земной жизни ее простые радости и жить так, чтобы без трепета и страха встретить смерть.

Сентиментальная тема преодолена скептическим умом Г.Р. Державина и представлением о высоком этическом идеале. Но этот идеал не замкнут у него мыслями о личном совершенствовании. Отсюда широкий поток сатиры в его произведениях не в виде обличения общечеловеческих пороков, а в виде нападок на их конкретных носителей, «не взирая на лица». Именно поэтому А.С. Пушкин называл Г.Р. Державина «бичом вельмож», а Рылеев посвятил ему специальную «думу». Обличая «злонравных» дворян, Державин, как и Сумароков, не сомневался в закономерности существующего строя. Более того, он выступил в оде «К Фелице» (1782–1783 гг.) с прославлением Екатерины II за дарование «вольностей» дворянам, а в «Вельможе» (1794 г.) утверждал, что идеальный вельможа – «орудье власти есть, подпора царственного зданья». В жизни и творчестве Г.Р. Державина тесно сплетаются элементы старого и нового. Реалистические его тенденции отчетливо выявляются в умении находить поэтическое в обыденном, в конкретном изображении характеров, в своеобразной трактовке героической темы («Снигирь»), в широких картинах дворянской жизни как в столице, так и в усадьбе. С реалистическими элементами в творчестве Г.Р. Державина сосуществуют элементы раннего романтизма.

Сложный процесс становления реализма и романтизма в борьбе и преодолении тем и жанров классицизма и сентиментализма присутствует не только в творчестве Г. Державина, но и в творчестве поэтов его круга, в первую очередь В.В. Капниста (1757–1823 гг.) и И.И. Хемницера (1745– 1784 гг.). Политические и просветительские тенденции, наряду со смелым обличением носителей порока, позволяют говорить о преодолении классицизма и становлении реалистических тенденций в сатирах и особенно в баснях Хемницера (1779–1782). Сатира и гражданские мотивы имели также немалое значение и в творчестве Капниста, как показывает «Ода на рабство», написанная им по поводу закрепощения крестьянства Украины в 1783 г., находит своеобразное отражение в трагедии 80-х годов.

2.2. Преобразования первой четверти XVIII века, охватившие все стороны жизни страны, не могли быть проведены без подъема общего культурногоуровня населения, в первую очередь дворянства. Разросшийся бюрократический аппарат требовал грамотных чиновников; армии и флоту необходимы были офицеры, усвоившие военное и морское дело; строительство крепостей, каналов и мануфактур побуждало иметь людей, владевших техническими знаниями. Все это вызывало расширение сети учебных заведений и реорганизацию системы обучения. Богословские предметы в школах уступили место математике, астрономии, геодезии, фортификации, инженерному делу и другим наукам. Это было качественно новое явление.

Подготавливаемые кадры специалистов разнообразной квалификации должны были занять командные должности в аппарате дворянского государства. Естественно поэтому стремление правительства поднять культурный уровень дворянства, привить его представителям навыки, необходимые для руководства делами промышленности и сельского хозяйства, государственными учреждениями, флотом и т.д. Вместе с тем создавались школы для подготовки низшего и среднего персонала военно-административного аппарата государства: канцеляристов и аптекарей, геодезистов и мастеров и т.д. Создание первых школ было связано с подготовкой специалистов той отрасли знаний, практическая необходимость в которой стала остро ощущаться только в первой четверти XVIII в. и относилась к мореплаванию и кораблестроению.

14 января 1701 г. был издан указ о создании «навигацких школ». Первая из них была открыта в Москве, в помещениях Сухаревой башни. В этих помещениях школа оставалась во все время своего существования. Она была подведомственна Оружейной палате в лице боярина Ф.А. Головина и дьяка Алексея Курбатова.
В 1706 г., по смерти Ф.А. Головина, она была подчинена приказу Морского флота, а с 1712 г.– Адмиралтейской канцелярии. В «Навигацкую школу», как она стала называться, сначала велено было принимать детей «всяких чинов» в возрасте от 12 до 17 лет, но затем, ввиду недостаточного числа учеников, стали принимать и 20-летних. Численность учащихся была установлена в 500 человек. В школе учили арифметике, геометрии, тригонометрии с их приложением к геодезии и мореплаванию, навигации и астрономии. Кроме того, ученики упражнялись в фехтовании. Так как не все поступавшие в школу умели читать, то пришлось создать класс русской грамоты, получивший название «русской школы», а класс арифметики назывался «цифирной школой». Часть учеников, преимущественно не дворяне, прохождением этих двух классов заканчивали свое образование и поступали на службу. Дворянские дети переходили в высшие классы для обучения навигаторской науке.

В школе была заведена строгая дисциплина: за проступки учеников наказывали плетьми, за пропуски уроков взимали значительный штраф. Трудность обучения увеличивалась еще тем, что ученики плохо понимали своих преподавателей-иностранцев, с трудом объяснявшихся по-русски. Кроме того, приходилось заниматься по переводным учебникам, написанным таким языком, что понять их было сложно. «Навигацкая школа» являлась первым учебным заведением в России, готовившим технически грамотных работников, и вследствие этого ее ученики посылались всюду, где только требовались образованные люди, независимо от того, близко ли это было к навигации или нет. Из «навигацкой школы» выходили моряки, инженеры, гидрографы, топографы, бомбардиры, архитекторы и др. В школе не было регулярных выпусков, учеников приходилось брать из нее по мере надобности, замещая открывающиеся вакансии вновь поступающими. «Навигацкая школа» внесла большой вклад в развитие народного образования. Первые учителя математических или «цифирных школ» являлись воспитанниками этой школы. В последующее время «навигацкие школы» были основаны и в некоторых провинциальных городах: в Новгороде, Нарве и Ревеле.

В Петербурге близость моря создавала условия, удобные для практического изучения морского дела. Было решено открыть «навигацкую школу» в новой столице с тем, чтобы московская школа оставалась как бы подготовительной для петербургской. В московской «навигацкой школе» должны были изучать арифметику, геометрию и тригонометрию, а все остальные науки, необходимые для подготовки мореплавателя, должны были преподаваться в Петербурге. 1 октября 1715 г. был издан указ об учреждении Морской академии, или Академии морской гвардии, как она стала еще называться. Директором ее был назначен состоявший на русской службе француз барон Сент-Илер. Высшее руководство академией было поручено А.А. Матвееву, с подчинением стоявшему во главе морского ведомства адмиралу Апраксину.

Поскольку, кроме учеников «навигацких школ», в академию поступали и дворянские недоросли, «знатных особ дети», еще нигде не учившиеся, то при ней было устроено подготовительное отделение, где учили грамоте, письму, арифметике и геометрии. В старшем отделении изучались специальные науки: артиллерия, навигация и фортификация, география и воинское обучение с мушкетами, фехтование, рисование. Кроме преподавания теории, в академии производились практические занятия по кораблестроению.

Инструкция, данная Морской академии при ее открытии в 1715 г., вводила строгую военную дисциплину, обязательную как для учеников, так и для учителей. За сравнительно короткое время из академии вышло много хороших моряков. Кроме того, она дала таких крупных знатоков своего дела, как капитан Л.И. Чириков, адмирал С. И. Мордвинов, гидрограф А.И. Нагаев и др. Почти в одно время с «навигацкими школами» был открыт и другой тип военных учебных заведений – Артиллерийская школа.

В первый год существования школы в ней было 180 учеников. В 1704 г. число их возросло до 300, но затем количество их стало уменьшаться, и к 1707 году в школе осталось всего 136 человек. Далеко не все кончали школу. Вследствие разных неотложных нужд артиллерийского ведомства начальство само отрывало их от занятий. Они назначались в бомбардиры, барабанщики, пушечные писаря, пушечные ученики и на другие должности. Отдельных, вероятно, наиболее способных учеников командировали за границу, а оказавшихся неспособными переводили в мастеровые.

В 1712 г. в Москве была открыта Инженерная школа, находившаяся в ведении военной канцелярии. Число учеников было установлено от 100 до 150 человек с условием, чтобы две трети их были из дворян. Школа делилась на старшее и младшее отделения. В младшем учили арифметике, а также геометрии «сколько для инженерства надлежит». По окончании элементарного обучения ученики поступали в старшее отделение, где проходили фортификацию. Как для учеников «Навигацкой школы» было открыто высшее учебное заведение – Морская академия, так и для учеников Инженерной школы была открыта в 1719 г. в Петербурге Инженерная рота. Условия жизни и обучения учеников Инженерной роты были сходны с теми, в каких находились ученики Навигацкой и Артиллерийской школ.

Для увеличивающегося состава регулярной армии нужны были не только военные специалисты, но и медицинский персонал. Поэтому в 1707 г. в Москве было открыто Медицинское училище. В училище преподавались анатомия, хирургия и «аптекарская наука». Введена была клиническая система преподавания. Ученики должны были сопровождать директора при обходе больных в госпитале, записывали назначаемые им рецепты и «накладывали бандажи», то есть делали перевязки. Для занятий остеологией имелись скелеты и отдельные кости. Для изучения лекарственных растений при госпитале был устроен «аптекарский огород». Занятия начинались утром с «визитации» больных, потом уже происходили классы. Первый выпуск медицинского училища с торжественным экзаменом состоялся в 1713 г. В училище поддерживалась строгая дисциплина: за нарушение установленных правил учеников сажали на хлеб и воду в карцер, заковывали в кандалы, били плетьми или батогами и даже сдавали в солдаты.

Новые бюрократические учреждения нуждались в подготовленных специалистах по гражданской службе. В начале XVIII в. при Посольском приказе была открыта школа для обучения иностранным языкам (гимназия). Гимназия делилась на три класса: начальный, средний и высший. Состав учеников был очень пестрым. В первое время существования школы в ее стенах обучались преимущественно сыновья знатных родителей, но постепенно в ней начинает увеличиваться число детей среднего и мелкого дворянства, военных, посадских, приказных. Все больше возрастает количество так называемых «кормовых», то есть получавших казенное содержание учеников. В 1710 г. гимназия распалась на «четыре разноязычных школы» – цесарскую (немецкую), французскую, латинскую и шведскую, а к 1715 г. в ней осталось лишь две – немецкая и французская. Ученики постепенно стали расходиться по разным другим учебным заведениям. В 1715 г. последние учителя школы были переведены в Петербург, в открывшуюся Морскую академию.

В дальнейшем сеть школ значительно расширилась после открытия в 1714 году цифирных школ в губерниях. Дети изучали в этих школах арифметику и начала геометрии, причем в роли преподавателей выступали выпускники Навигацкой школы. К концу первой четверти XVIII в. по губерниям были открыты 42 цифирные школы с 2000 учащихся. Дети духовенства проходили обучение в 46 епархиальных школах, а дети солдат – в гарнизонных школах. При металлургических заводах на Урале и в Олонецком крае правительство организовало первые в России горные школы, готовившие специалистов горнорудного дела.

Чтобы удержать командные высоты в государстве, дворянство должно было овладевать знаниями. Поэтому обучение дворянских детей стало для них повинностью. Наряду с обучением в русских школах молодых дворян для овладения навигационным делом отправляли за границу. По прибытии в Петербург навигаторы держали экзамены, нередко в присутствии царя. Большинство дворянских недорослей, особенно из аристократических фамилий, стремились уклоняться от обучения, поэтому в 1714 году был издан указ, грозивший таким недорослям запрещением жениться.

С расширением сети школ связано появление разнообразной учебной литературы. Учитель Славяно-греко-латинской академии Федор Поликарпов в 1701 г. выпустил «Букварь словенскими, греческими, римскими письмены учатися хотящим». В 1703 г. вышла знаменитая «Арифметика, сиречь наука числительная» Леонтия Магницкого, в течение полувека служившая основным учебным пособием по математике. Учебник Магницкого давал практические советы, например, как определить глубину колодца, высоту стен и т.д.

Крупный вклад в развитие отечественной науки внесли географы. Отважные русские землепроходцы, нередко малообразованные, но наблюдательные и с острым умом, производили описание Сибири и открытых «новых землиц». К их числу принадлежит устюжский крестьянин Владимир Атласов, назначенный приказчиком в Анадырский острог. На свои скромные средства Атласов в 1697–1699 гг. составил первое этнографическое и географическое описание Камчатки. В 1713–1714 гг. русские землепроходцы побывали на Курильских островах.

⇐ Предыдущая31323334353637383940Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: