Тема 4. Культура и культурная жизнь России 5 глава

В некоторых случаях художники стремились с поразительной точностью воспроизвести различные предметы, как бы дать их копии. Они хотели заставить зрителя поверить, что перед ним находятся реальные вещи – книги, часы, перья, конверты. Примером подобной декоративной живописи может служить живопись
П. Богомолова. Искусство бытовой вещи, иначе прикладное, тесно связанное с народным творчеством, в середине XVIII в. достигает такого высокого художественного уровня, что может быть поставлено наравне с прочими видами художественной культуры того времени.

Искусство керамики в середине XVIII в. воспроизводит декоративность архитектуры и скульптурного убранства. С особой силой эти черты сказываются в так называемой архитектурной керамике. Печные изразцы не только расписываются яркими по цвету тонами (зеленый, желтый, синий, коричневый и др.), но приобретают характер архитектурных деталей. Из них складываются печи – своего рода замысловатые архитектурные сооружения, украшающие покои и залы не только дворцов, но и жилых домов в провинции (Великий Устюг, Коломна, Углич и др.). Такие печи богато украшены многоцветными изразцовыми балясинами, карнизами и всевозможными выступами. Пестрая раскраска изразцов воспроизводит букеты, вазы, всевозможные цветы, птиц и животных. Нередко встречались также изображения бытовых сценок, сопровождавшихся нравоучительными надписями. Образцом подобных произведений может служить сохранившаяся до настоящего времени редкая по красоте печь в бывшей столовой императрицы Елизаветы, в «чертогах» Троице-Сергиевой лавры в г. Загорске.

В непосредственной связи с архитектурной керамикой должны быть поставлены произведения из майолики. В этом направлении наиболее плодотворной была деятельность И.А. Гребенщикова, открывшего секрет изготовления русского фарфора. Роспись майоликовых изделий посуды представляла собой преимущественно синюю цветовую гамму, реже многоцветную. В этой росписи растительный орнамент соседствует иногда с геометрическим. В 40-х годах XVIII в. изготовление майолики начинает развертываться в Гжели, причем в области художественной росписи гжельские мастера сперва подражали произведениям завода Гребенщикова, но затем нашли собственные декоративные приемы, отмеченные яркими чертами оригинальности. В росписи майолики видны элементы крестьянского декоративного искусства и черты нарождающейся реалистичности «ученого» искусства. В растительных орнаментах легко узнать местную флору. Кроме посуды, в Гжели изготовлялись всевозможные игрушки в виде птиц, зверей и декоративных статуэток. Из посуды наиболее типичны кувшины в виде двуглавого орла, тарелки и блюда. Их украшают декоративно трактованные травы, цветы и птицы, написанные по сырой эмали лиловым, желтым, зеленым, синим и коричневым тонами. Посуда из майолики быстро нашла широкое распространение, вытеснив из обихода крестьянства и горожан оловянную и медную посуду.

В 1744 году в Петербурге Д.И. Виноградов основал Императорский фарфоровый завод. Завод выпускал фарфоровую орнаментированную посуду и фигурные украшения, сыгравшие столь видную роль в дальнейшем развитии искусства русской керамики. Уже первые произведения русского фарфора свидетельствовали об одаренности мастеров и значительных технических достоинствах выпускавшейся продукции. Мелкие декоративные статуэтки, украшавшие излюбленные во внутренней меблировке комнат «горки», привлекают внимание своими высокими художественными качествами. Слитность композиции, свободное владение искусством мелкой пластики, декоративность и общее изящество исполнения говорят о значительных достижениях русских мастеров – художников в этой области. Новые декоративные качества искусства, найденные в фарфоре, получили быстрое признание, отразившись и в других областях прикладного искусства – финифти, стекле.

К середине XVIII в. широко распространяется стеклянная посуда. Всевозможные бокалы, стаканы, рюмки все шире внедряются в быт имущих классов, вытесняя постепенно произведения из благородных металлов. Стеклянная посуда поражает изяществом и благородством форм и великолепно выполненными орнаментами и силуэтами (матовое травленое стекло), часто сочетающимися с легкими вензелями и другими декоративными деталями, выполненными золотом, что необычайно повышало художественную сторону произведений.

Искусство художественной обработки драгоценных металлов (золота и серебра) во второй четверти XVIII в. также отличалось высокими качествами. Изготовлявшиеся преимущественно из серебра изделия как по своей форме, так и по художественной обработке (гравировка, чеканка, чернь) еще очень близки к искусству XVII в. Подносы, солонки, чайники, рукомойники, оклады икон и другие предметы отличаются изысканными пропорциями, мастерством исполнения и умелым применением орнамента, среди которого выделяется характерный барочный завиток (растительный мотив, соединенный с частью стилизованной раковины).

Одновременно с ростом художественных качеств серебряных и золотых изделий значительный расцвет переживает резная кость. Предметы из нее изготовлялись преимущественно в Холмогорах. Шкатулки различной формы, туалетные принадлежности и другие мелкие костяные предметы вплоть до резных шахматных фигур находили значительный спрос среди широких кругов потребителей различных социальных групп. Мастера-резчики по кости используют в своем искусстве ажур, низкий рельеф, гравировку и подкрашенную кость. Они добиваются значительных художественных качеств в своих произведениях, изготовляя подлинно ювелирные вещи. Так же как в произведениях из благородных металлов, здесь часто используются различные символические изображения.

Значительными декоративными качествами отмечено в середине XVIII в. кружево. В это время не только вновь оживают древние традиции в этой области, но и осуществляются поиски новых композиций, связанных с декоративностью одежды имущих классов. Стилизованный растительный орнамент с применением характерного барочного завитка пользуется и здесь преимущественным предпочтением. Одним из прекрасных произведений этого вида прикладного искусства является хранящаяся в Оружейной палате в Москве многометровая коронационная мантия императрицы Елизаветы, выполненная из серебряного кружева.

Рядом с кружевом стоят всевозможные золотые и серебряные прозументы, широко присутствовавшие в костюмах, мундирах гражданских и военных лиц. Они украшались также богатым золотым и серебряным шитьем, отличавшимся изысканностью рисунка и блестящей техникой исполнения (издавна известен золотошвейный промысел в г. Торжке). Нельзя не отметить деятельности шпалерной мануфактуры, изготовлявшей шпалеры (гобелены), украшавшие стены дворцов знати.

В целом прикладное монументальное искусство, как и прикладное искусство середины XVIII в., отличается повышенными декоративными качествами, столь свойственными архитектуре, скульптуре и живописи того времени.

Во второй половине XVIII века русское театральное искусство, живопись, архитектура вступают в новый этап своего развития. История русского театрального искусства XVIII в. тесно связана с развитием драматургии. Подобно последней, оно не было однородным по своей классовой основе, социальной проблематике и художественным особенностям.

В 1750–1780 гг. в крестьянской среде продолжала развиваться устная народная драма («Лодка», сатирические бытовые сцены) и тесно связанный с ней кукольный театр (Петрушка, вертеп). В 1750–1760 гг., как и в предшествующие десятилетия, любительские труппы разночинцев показывали во время зимних и весенних праздников «российские комедии».

Развитие русской драматургии и формирование актерских кадров сделали возможной организацию профессионального театра. 30 августа 1756 г. появился указ: «учредить русский для представления трагедий и комедий театр». Директором его был назначен А.П. Сумароков, а ядро труппы составила группа актеров, жителей г. Ярославля (Ф.Г. и Г.Г. Волковы, И.А. Дмитревский, А. Попов и др.) во главе со знаменитым Ф.Г. Волковым. В 1750–1770 гг. растут частные театральные антрепризы в Москве (Локателли, Бельмонти, Медокс) и Петербурге (К. Книппер).

Используя в своих интересах стремление демократического зрителя к театральному искусству, правительство сделало попытку организовать бесплатные театры «для народа» под надзором и на средства полиции. Такой театр был открыт в 1765 г. в Москве. Актерами были любители-разночинцы, которые получали от полиции по 50 коп. за каждый спектакль или репетицию. Характерно, что в репертуаре театра преобладали развлекательные спектакли со включением цирковых номеров, далекие от острой сатиры устной народной драмы и демократической интермедии. Этот театр просуществовал недолго.

С развитием профессионального театра тесно связаны любительские спектакли учащейся молодежи. Профессиональный театр в Москве возник на основе спектаклей (с 1756 г.) университетской труппы, которая затем объединилась с антрепризой Локателли. Из среды учеников московского воспитательного дома, обучавшихся драматическому искусству у актера И.И. Каллиграфа, вышло много молодых артистов, которые затем были включены в труппу К. Книппера и совершенствовали там свое сценическое искусство под руководством И.А. Дмитревского.

В 1759 г. русский городской театр в Петербурге был передан в ведение придворной конторы и стал придворным театром. К 80-м годам в столице уже имелись придворный и городские театры. В 1783 г. открывается многоярусный каменный театр, известный под названием «Большого театра». В том же году в ведение государства переходит театр К. Книппера, получивший название «Малого театра». Для руководства городскими театрами учреждается «Комитет для управления театральными зрелищами и музыкой». Одновременно, в 1783–1785 гг., архитектор Кваренги строит придворный Эрмитажный театр, как непосредственное продолжение Зимнего дворца. С 1775 г. один за другим возникают провинциальные театры: в Калуге (1776), Харькове (1780), Тамбове (1786), Воронеже (1787) и др.

К 50–80-м годам XVIII века относится возникновение крепостных театров в дворянских усадьбах и городских домах (например, театров П.Б. и И.П. Шереметевых, М.П. Волконского, А.В. Суворова и др.). Значение крепостных театров особенно возросло с 90-х годов XVIII века, когда некоторые из них с успехом соперничали с городскими театрами. Господство классицизма в драматургии во многом определило развитие актерского искусства. Черты классицизма отчетливо выявляются в искусстве русских актеров от Ф.Г. Волкова, И.А. Дмитревского до П.А. Плавильщикова и начального периода творчества Я.Е. Шушерина и А.С. Яковлева.

Резкое разграничение «высокого» и «низкого», являющееся основой теории драмы в классицизме, требовало разных принципов исполнения в трагедии и комедии. Обязательная стихотворная форма трагедии (александрийский стих) обусловливала внимание к дикции и декламационности исполнения, столь характерным для трагического актера классицизма. Возвышенность характера героев трагедии классицизма выявлялась в пластических жестах и красивых позах. В пору господства классицизма сценическое оформление трагедии и комедии было совершенно различным: в нем с полной наглядностью выражалось резкое разграничение «высокого» и «низкого». Герои трагедии облачались либо в так называемое «римское платье» (кольчуга, коротенькая юбочка на фижмах, епанча и шишак или шляпа с перьями), либо в условные восточные костюмы, либо в старинные русские кафтаны. Декорации представляли обычно грандиозные архитектурные пейзажи или внутренность дворцов. В противовес этому в классической комедии употреблялась современная бытовая одежда, а ее декорации обычно представляли внутренность дворянского дома. В комической опере и «слезной» драме реалистические тенденции этих произведений подчеркивались бытовой обстановкой, одеждой крестьян, купцов, подьячих. Действие развертывалось либо на фоне природы, либо на фоне городского повседневного быта в столице или провинции. Таким образом, в оформлении спектакля наблюдается накопление предпосылок к развитию русского реалистического театрального искусства первой половины XIX в.

50–80-е годы XVIII века являются знаменательным периодом в истории русской музыки. Богатейший репертуар русских народных песен, великолепные украинские песни привлекали внимание писателей и музыкантов своей выразительностью, красочностью и простотой. Следование народным песенным образцам, нередко стилизация под народый склад песни с середины века получили довольно широкое распространение в дворянской среде. В конце 70-х – начале 80-х годов появляются первые печатные нотные песенники, выходит первый выпуск «Собрания русских простых песен с нотами» В.Ф. Трутовского (1776), в котором преобладают народные песни.

К 70-м годам XVIII в. относится зарождение русской национальной оперы, появление первых музыкальных опытов русского оперного творчества. Ставится первая русская комическая опера на крестьянскую тему – «Анюта» М. Попова. Впоследствии оперными произведениями Фомина, Матинского, Пашкевича были заложены основы русской национальной оперной школы (психологическая и социальная характеристики персонажей, широкое обращение к народной песне и музыке), которая получила затем блестящее выражение в творчестве М.И. Глинки.

В 50–60-х годах наряду с комической оперой отмечается развитие русской камерной и инструментальной музыки, представленной творчеством И.Е. Хандошкина и Д.С. Бортнянского. И.Е. Хандошкин, выдающийся музыкант XVIII века, являлся крепостным. Прекрасный скрипач-виртуоз, он был также плодовитым композитором и написал много вариаций на русские песенные темы. Большим мастерством отличается серия его вариаций для двух скрипок, для скрипки и альта, а также знаменитые скрипичные сонаты, которые получили широкое признание и распространение в стране и были изданы за границей.

Начав еще мальчиком петь в церковном хоре г. Глухова, Д.С. Бортнянский (1751–1825 гг.) завершил музыкальное образование в Италии, где впервые получил признание и как оперный композитор. Д.С. Бортнянский написал четыре оперы – «Алкид», «Квинт Фабий», «Сын-соперник» и «Сокол». Но гораздо большее значение имели его клавирные сонаты и камерные ансамбли, для которых типичны мягкая, выразительная певучесть, ясный, уравновешенный лиризм. Творчество Фомина, Пашкевича, Матинского, Хандошкина, Бортнянского является наглядным свидетельством интенсивного и плодотворного развития русской музыкальной культуры в последней четверти XVIII в.

Во второй половине XVIII в. успешно развивалось русское народное декоративное искусство. Русская крепостная деревня второй половины XVIII в., выделявшая из своей среды многочисленных специалистов-ремесленников, особенно по обработке дерева (плотники, резчики, токари), не могла остаться чуждой художественному влиянию своих мастеров. Образцы бытовых изделий, созданных в то время мастерами Севера, Поволжья, Московской области, свидетельствуют о массовом тяготении именно к обработке дерева, как наиболее доступного материала, и о высоком декоративном и орнаментном мастерстве, достигнутом в этом деле.

На основе ремесла плотника со временем выделилось мастерство декоративной обработки дерева – резьбы разного вида в зависимости от ее назначения. Особенное развитие получила так называемая выемчатая резьба, выполнявшаяся посредством вырезов и нарезок вглубь доски. Основной формой этой резьбы являются геометрические мотивы с центральным изображением круга и его сегментов, построенных в различных орнаментальных сочетаниях, при исключительном многообразии вариантов, свидетельствующих о длительной культуре этого вида искусства, осуществляемого при помощи простого ножа. Богатство вариантов резного узора обусловило возможность применения резьбы к самому широкому кругу крестьянских бытовых вещей (прялка, колыбель, валек, деревянная посуда, ткацкий стан и т.д.) на протяжении всего XVIII века.

Народная декоративная роспись по дереву сложилась сравнительно поздно, на основе живописной культуры XVII – начала XVIII в. В росписи сказываются характерные особенности приемов местной живописной культуры XVII в., преемниками которой являются ремесленники-живописцы XVIII в. Так определяется группа вологодских живописцев, великоустюжских и северодвинских, ярославско-костромских, позднее – нижегородских, со свойственными им графическими и живописными приемами, своеобразием орнаментально-декоративного стиля, излюбленными мотивами и сюжетами и с общей для всей росписи в целом тенденцией к реализму.

Русская гончарная промышленность к середине XVIII в. достигла высокого технического, художественного и экономического развития и была подготовлена к переходу к технике тонкой майолики, являвшейся следующей ступенью керамического производства. Первым предприятием, начавшим ее освоение, был московский «пенинный» завод А. Гребенщикова, овладевший техникой художественной майолики, не исключая и труднейшей, считавшейся на Западе «неповторимой», росписи «белым по белому» на мисках и блюдах. Эта роспись, синяя и многоцветная, отличается виртуозным мастерством рисунка, разнообразием кистевого мазка и тончайшего штриха. Мастерами росписи были крепостные Гребенщикова: Гаврила Степанов, Матвей Борисов, Петр Иванов, Сергей Андреев, Спиридон Аверкиев, Иван Степанов и др.

Наряду с майоликой успешно развивалось фарфоровое художественное производство, представленное двумя крупными заводами: императорским в Петербурге и Ф.Я. Гарднера под Москвой. Лучшие образцы фарфоровых изделий петербургского завода характеризуются широтой замысла, богатством и оригинальностью композиции, национальным характером тематики и прекрасным исполнением.

К концу XVIII в. развивается живопись по стеклу. Графины и другие предметы из цветного стекла расписываются золотыми цветами, гирляндами, монограммами, гербами, травными и геометрическими узорами. Кроме гравировки, золочения, росписи красками, употреблялись и другие способы художественной обработки стекла: шлифовка, гранение, так называемая «венецианская нить». Использование металла в русском народном художественном творчестве не могло иметь настолько широкого распространения, как это было в отношении более доступных материалов – дерева и глины. Металлические изделия занимали в крестьянском обиходе скромное место; их применение ограничивалось почти исключительно предметами узко бытового назначения. Но и здесь стремление украсить быт и дать волю творческим импульсам находило отражение в усложнении изделий и придании им затейливых и красивых форм. Техническая сложность обработки металлов и выделки изделий выводила изготовление их из пределов домашнего производства. В большинстве случаев исполнителями были сельские или городские ремесленники, обладавшие необходимым оборудованием.

Широкое развитие получили во второй половине XVIII в. отдельные отрасли серебряного дела. Среди них особо выделялось искусство черни по серебру, сочетаемое с золочением. Особенно отличались своим искусством мастера Москвы, Тобольска и Великого Устюга. В XVIII веке в Великом Устюге возникло также производство изделий из меди, покрываемой эмалью, с серебряными тиснеными накладками.

Высокого уровня достигло производство художественных изделий из металла в Туле – другом крупнейшем и старинном центре русской металлообрабатывающей промышленности. Мастера-оружейники применяли свое высокое умение в украшении парадного и охотничьего оружия. В первой половине XVIII в. в отделке оружия преобладала рельефная резьба. Во второй половине XVIII в. выработались более изысканные приемы отделки: инкрустация серебром и золотом, воронение отдельных частей оружия, обогащение поверхности предметов превосходной полировкой или матовым травлением.

На направления, характер развития русской живописи, скульптуры, архитектуры огромное влияние оказали «просветительские» идеи, занявшие одно из ведущих мест в мировоззрении правящей элиты России во второй половине XVIII в. В передовом искусстве появляется стремление к простоте, возникает мысль о «естественном человеке», крепнет представление о внесословной ценности человеческой личности. По-новому стали понимать и героику, которая становится более простой и естественной, более близкой к реализму. Таким новым направлением был классицизм, который получил в это время распространение по всей Европе.

В 1758 году по инициативе организатора и мецената просвещения И.И. Шувалова в России была открыта Академия художеств. В 1764 году при ней было создано «Воспитательное училище». Академия сыграла огромную роль в развитии русского искусства, в организации систематического обучения «трем знатнейшим художествам»: живописи, скульптуре и архитектуре, а также и гравюре. Академия воспитала в XVIII в. много крупнейших художников. В основу обучения были положены рисунок и «сочинение», т.е. композиция. Основным классом считался натурный. Однако преподавание ориентировалось на изучение высоких «образцов» античного искусства, вдохновлявших в ту эпоху всех художников Европы, которые видели в них воплощение своих героических идеалов. По окончании Академии лучших выпускников посылали в Париж или Рим, где они совершенствовали свои навыки. Ремесло художника не считалось престижным, поэтому их ряды пополнялись преимущественно представителями непривилегированных сословий: солдатскими и купеческими детьми, выходцами из духовенства и даже крепостных крестьян.

Среди всех видов изобразительного искусства во второй половине XVIII века особенно впечатляющим был прогресс портретной живописи. Портреты, выполненные русскими художниками, стояли на уровне лучших образцов мировой живописи. Новшество состояло в появлении ранее почти отсутствовавших жанров: пейзажей, полотен на сюжеты из отечественной истории, картин с бытовыми сюжетами. Расцвет портретной живописи был обусловлен многочисленными заказами двора, вельмож и дворян, стремившихся запечатлеть себя для потомков. Одни художники, потакая вкусам и запросам именитых заказчиков, создавали напыщенные, изысканно величавые образы, часто сильно отличающиеся от оригиналов. Другие пытались показать личность, какой она была, передать правду образа, неповторимые черты человеческой индивидуальности. Среди портретистов выделялись три великих мастера: Ф.С. Рокотов, Д.Г. Левицкий и В.Л. Боровиковский.

Первым крупнейшим русским портретистом был Ф.С. Рокотов (1736–1808 гг.), бывший крепостной, начавший свою деятельность в Академии художеств. В середине 60-х годов XVIII века он переезжает в Москву и здесь, вдали от двора, обретает свой собственный стиль. Рокотов положил начало новому этапу в изображении человеческой личности в живописи. Им выполнены парадные портреты Екатерины, ее сына Павла, вельмож, но не эти работы прославили художника. Мастерство его проявилось в небольших по размерам интимных портретах ничем не примечательных людей, так что до сих пор не удалось установить, кто изображен на некоторых из них. Художник предстает тонким психологом, умевшим передать душевные переживания человека, – для него главным было отражение душевного состояния.

Широкая, свободная манера письма и изысканно тонкий колорит, применявшийся в декоративной живописи, служат ему для выразительной передачи одухотворенности личности. Иногда у Рокотова появляются образы с ярко выраженным характером, как, например, в портрете поэта В.И. Майкова, которого он показал вольнодумцем с острым насмешливым умом. Рокотова интересовали не столько особенности характера, сколько сама одухотворенность человека, которая светится особенно в глазах изображенных им лиц, отчего они кажутся как бы живыми, непосредственно общающимися со зрителем. Однако лица на портретах Рокотова часто схожи между собой. Их объединяет мечта художника о новом человеке, вышедшем за рамки сословной ограниченности, о его благородстве и уме, о его осознании собственного достоинства (портреты В.Н. Суровцевой,
В.Е. Новосильцевой), наконец, о его скрытой теплоте (портрет «Неизвестной в розовом»).

Творчество замечательного русского портретиста Д.Г. Левицкого (1735–1822 гг.) было значительно шире и многообразнее творчества Ф.С. Рокотова. Украинец по происхождению, Левицкий начал свое художественное образование в Киеве, у отца-гравера, и закончил его в Петербурге у А.П. Антропова.

Работы Левицкого отличают умение передать внешнее сходство модели в сочетании с ее психологическим образом. Кисти Левицкого принадлежит портрет знаменитого Д. Дидро, выполненный во время пребывания последнего в России. Художник сумел создать образ мыслителя: высокий лоб, проницательный взгляд выразительных глаз. Он же выполнил серию портретов «смольнянок» – воспитанниц Смольного института благородных девиц. В этих портретах он не повторяется – в каждом из них нашел способ изобразить индивидуальность, непосредственность и обаяние девушек.

Примечателен портрет П.А. Демидова, крупного уральского промышленника, прославившегося своими чудачествами. Демидов изображен не в парадном мундире и парике, а в халате, с колпаком на голове. Оригинален и интерьер – Демидов опирается на лейку, рядом на столе лежат луковицы каких-то растений, а в глубине расположены горшки с цветами. Все это придает портрету интимность. Художник виртуозно владел колоритом и передачей разнообразнейших материалов в одеждах и окружении портретируемого, что создает впечатление ослепительной роскоши жизни последнего. Портреты Левицкого всегда поражают блеском декоративного. Но художник почти никогда не ограничивался этой парадностью. Из-под условности поз и жестов проглядывают у Левицкого живые люди, что подчас начинает разрушать торжественность образа.

Портреты Левицкого дают более конкретную характеристику образов, чем портреты Рокотова. Во всех его портретах проявляется одна общая черта: влюбленность художника в жизнь, радостное утверждение ее богатства и разнообразия, крепкий реализм. Вместе с тем в своей откровенной правдивости Д.Г. Левицкий продолжает традицию своего учителя А.П. Антропова. Сочетание простоты и декоративной парадности в портретах Левицкого сближает их с поэзией его современника и друга Державина.

Вершина портретного мастерства достигнута в работах В.Л. Боровиковского (1757–1825 гг.), родившегося на Украине в семье казака. Начинал он церковным иконописцем. На него обратила внимание Екатерина: он в 1783 г. украшал в Кременчуге дворец, предназначавшийся для коронованной путешественницы. Левицкий еще ближе подошел к изображению человеческой личности, приоткрывая зрителю ее чувства и в этом сближаясь с сентиментализмом. Но простота и непринужденность получают в его портретах некоторый оттенок нарочитости.

Знамениты его женские портреты Н.А. Нарышкиной, М.А. Орловой и др. Хрестоматийную известность приобрел его поэтичный и женственный портрет М.И. Лопухиной, мечтательность и томность которой он передал плавной линией контура и блеклым, хотя и чистым колоритом Боровиковский идеализирует свои образы и сохраняя при этом большую их конкретность. Боровиковский писал и парадные портреты, но в них он идет дальше Левицкого в индивидуальной характеристике моделей. Таким, например, является портрет А.Б. Куракина, знаменитого «брильянтового князя», надменного вельможи, слегка презрительного и в то же время любезного.

Среди портретистов – выходцев из крепостной среды – выделяется крепостной Шереметева И.П. Аргунов. Семья Аргуновых подарила русской культуре ряд незаурядных мастеров – архитекторов и живописцев. И.П. Аргунов писал портреты по заказам друзей и знакомых Шереметева. Позировать крепостному художнику баяре считали ниже своего достоинства, и он писал портреты либо по памяти, либо имея под рукой портреты, выполненные другими мастерами. Он не приукрашивал изображаемые лица. Среди работ Аргунова выделяется портрет крестьянки с типично русским приветливым лицом в национальной одежде. Положение крепостного художника лишало его возможности полностью посвятить себя творчеству.

Другой крепостной художник, принадлежавший Потемкину, Михаил Шибанов, положил начало жанровой живописи в России. Его кисти принадлежат картины из крестьянской жизни, условия которой были ему хорошо известны. В картине «Крестьянский обед» запечатлен эпизод повседневной жизни крестьянской семьи: усталые лица, натруженные руки, скудная трапеза. В другой картине – «Сговор» отображена праздничная сторона крестьянского быта: жених, невеста и все присутствующие нарядно одеты, на лицах радость по случаю ожидаемого свадебного торжества.

⇐ Предыдущая34353637383940414243Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: