 |
Тема 5. Культура и культурная жизнь Беларуси 3 глава
|
|
|
|
Кроме хроникальной и историко-мемуарной литературы на Беларуси в XVII – XVIII вв. была распространена переводная и анонимная литература. Первая представлена известным сборником новелл «Римские деяния», в состав которого были включены и такие произведения, как «История про Аполлона Тирского (светская повесть ближневосточного происхождения), «История про Варлаама и Иосафа» (греческая версия народных индийских преданий о Будде), «Житие Алексея, человека божьего» и др. По своему составу белорусские переводы относятся к наиболее ранним редакциям. В белорусских сборниках помещены поучительные истории-притчи и легенды: о неверной жене, человеческой неблагодарности, о справедливости и благородстве, о страшном суде и т.д.
Вторая – в XVII веке наиболее известными – «Голошением на смерть Левона Карповича» («Лямантам на смерть Лявона Карповича»), «Письмом к Обуховичу» («Листом да Абуховича»(1655) и «Словом Мелешки» («Прамовай Мялешки»); в XVIII в. – «Словом Русина» («Прамовай Русина»), «Воскресением Христовым» («Уваскрасеннем Хрыстовым») и «Песней белорусских солдат» («Песняй беларускiх жаўнераў») 1794 г.
«Голошение на смерть Левона Карповича» опубликовано в 1620 г. Виленской братской типографией и посвящено памяти известного белорусского церковно-религиозного деятеля и писателя-проповедника эпохи контрреформации Л. Карповича. Оплакивание смерти Карповича в произведении перерастает в прославление его как человека высоких моральных качеств, деятельного, мужественного борца за веру своих предков. По общей направленности поэма была очень злободневной, созвучной времени – периоду борьбы белорусского народа с феодально-католической реакцией. По своему характеру это произведение близко к полемической литературе того времени.
|
|
|
Что касается «Слова Мелешки», то это юмористическо-пародийный и сатирический образец ораторской прозы, созданный в форме речи в сойме, приписанной смоленскому кастеляну Ивану Мелешке. Автор затрагивает злободневные проблемы общественной жизни Беларуси начала XVII века, в книге тонко пародируются нравы и обычаи белорусской шляхты, высмеивается ее трусость и бездеятельность, низкопоклонство перед всем иностранным. Особенно осуждаются господствующие верхи, критикуется антинародная политика господствующего класса, общественные порядки Речи Посполитой. В том, что Беларусь попала под польский гнет, виноваты не столько короли, сколько их советники, которые поддались польскому влиянию и интересы Польши ставили выше интересов Беларуси. «Не так вінаваты кароль, як гэтыя родныя баламуты, што пры ім сядзяць ды круцяць. Многа тутака такіх есць, што хоць нашая костка, аднак сабачым мясам абрасла ды ваняе».
Со страниц «Слова Мелешки» встает образ человека светского мировоззрения, с земными интересами и заботами, наблюдательного, тонкого, по-народному мудрого, сторонника традиционного уклада жизни, моральной чистоты общества. Через легкий юмор он открывает немало горьких истино своем времени и соотечественниках. «Слово Мелешки» – произведение значительного общественного звучания, направленное против иноземного засилья на белорусских землях, разрушения народных традиций, против ренегатства. Написано живым белорусским языком, насыщено народной фразеологией.
«Письмо Обуховичу» адресовано смоленскому воеводе П. Обуховичу, который в 1654 г. сдал Смоленск русским войскам. Автор этого произведения неизвестен (в известных списках автором называется Циприан Комуняка, но подлинность этого имени не установлена), однако по всему видно, что это горячий патриот своей родины, человек передовых общественно-политических взглядов. Он не только развенчивает бездарность воеводы в военном деле и осуждает его предательство, в лице Обуховича автор разоблачает крупную шляхту того времени, высмеивает ее нравы и поведение, остро критикует ее криводушность и продажность, беспомощность в деле обороны родины.
|
|
|
Произведение написано живым сочным белорусским языком, местами рифмовано, в тексте почти отсутствуют полонизмы, он пересыпан острыми словами и точными сравнениями, колоритными пословицами и поговорками; в нем широко используются средства народного юмора и сатиры. Вот только несколько выдержек из этого произведения.
«Ды не гневайся, Гаспадару, на мене, што я тытула воеводскага не даложыў. Бо, напісаўшы б Воеводаю Смаленскім, тобы я солгаў; напісаў бы безвоеводзкім, тобы Вашмосць, загневаў, хоць незашта. Бо мне бычыцца, калі Вашмосць Смаленск продалі, то і тытул оддалі.. Многа людзей звешчалі (аб тым), што і Вашмосці людзі грошы пабралі (ад Маскоўцаў). Лепей было, пане Філіпе, сядзець табе ў Ліпе. Уваляўся Вашмосць у вялікую славу, як сьвіньня ў гразь, горш таго калі хто пападае ў новым кажусе ў густое балота...».
«...А што мы бедные ў кажухах сем лет Смаленск дабывалі, то вы мудрэйшыя ў саболях за чатырнаццаць нядзель аддалі».
«...Мудрасць вяліка, кажуць людзі, як тая сьвіння: калі многа яе хто зажываець, той нічога не дбаець, – а калі чалавек надта кусіць і пастагнаць мусіць, і хвасту бывае непакой. Софія філёсофія судзіла сядзець высока, гаварыць глабока».
«... Толькі Вашмосць, каторым выкурылі нашых мужыкоў, як вераб’ёў з венікаў – без мало з мудрых ораціёў ня будзе многа раціёў, послом застаўшы многа праўды не гаворыце, толькі бярэце копы (даўней грошы лічылі на копы), дэпутатам копы комісарам копы, а тые копы пастрыгуць не аднаго ў хлопы...».
«... Меў бы і болей, што да Вашмосці пісаць, зленаваўся дужэ і стаць не магу. Ды не гневайся, Господару, а хто ж каго осьцерэжэць, калі не мілы свой даўны друг».
Публикации последнего времени знакомят нас с именем Гальяша Пельгримовского, человека, общественного деятеля, который еще в начале XVII в. (1603) создал интересное стихотворное произведение «Беседа в Москве» («Гутарка аднаго Паляка з Маскалем на маскоўскім замку ў годзе 1601»). «Беседа в Москве» через диалог представителя литовского посольства Ивана и московского боярина Игната в художественно-образной форме раскрывает систему взглядов и то, что мы сегодня называем ментальностью разных народов и людей.
|
|
|
Поэма Г. Пельгримовского (а написана она на белорусском и польском языках) охватывает очень существенные проблемы и аспекты политического, общественного и религиозного сознания представителей верхних слоев общества двух соседних государств. Здесь сопоставляются и противопоставляются два мира, две политические системы, два взгляда на наиболее существенные проблемы общественной жизни (например, языковую). В поэме одинаково свободно чувствуют себя оба языка (и белорусский, и польский). А на самом деле «Беседа в Москве» на конкретном примере показала, «как Великое княжество Литовское все более органично врастало в чужеродный политический и культурный государственный организм, постепенно и незаметно теряя понимание того, что мы сегодня называем национальной самобытностью».
Несколько художественных произведений известно из XVIII в. Это прежде всего «Слово Русина» – анонимное сатирическое произведение антирелигиозной направленности, написанное латиницей на белорусском разговорном языке. В основе произведения – рассказ о строении мира, который представляется автору в виде жерновов, в которых бог «перемалывает» людей. В «Слове…» критикуется действительность того времени, несправедливое распределение материальных благ, развенчиваются религиозные догмы, вера в божественную справедливость. В произведении используется барочная аллегория, чувствуется религиозное вольнодумство. Принадлежит, вероятно, тому же автору, что и «Второе слово Русина о рождении Христа». Последнее построено на канонах церковной проповеди. В его основе – традиционный религиозный сюжет (пастыри – овцы – волки), наполненный актуальным содержанием. Комический эффект достигается сочетанием «высокой» библейской темы и описанием событий и бытовых реалий разговорным языком. В произведении проявились просветительские идеи (антиклерикализм, религиозное вольнодумство) и парадоксальность, барочная цветистость стиля.
|
|
|
В конце XVIII столетия появляется анонимное произведение в стихотворной форме «Песня белорусских солдат 1794 года». Оно написано в образованной среде, с позиций польской шляхетской революционности с целью оказать воздействие на крестьянство. Первый в белорусской литературе непосредственный призыв к народным массам взять в руки оружие, «косы ды янчаркі», чтобы самим вместе решать судьбу отчизны, присоединиться к национально-освободительному восстанию 1794 года, возглавляемому Т. Костюшкой. В произведении отчетливо проявляются слабые стороны польской шляхетской революционности – надежда на социальное освобождение «сверху», на доброго, образованного господина, апелляция к Всевышнему. Оно стилизовано под народную песню и принадлежит по своей эстетической системе и языку уже к новой литературе.
Что касается авторской части литературного процесса XVII–XVIII вв., то здесь своими трудами выделяются братья Лаврентий и Стефаний Зизании, Ян Пашкевич, Мелетий Смотрицкий, Епифаний Славинецкий (предположительно уроженец Беларуси), Иосиф Руцкий, Афанасий Филиппович, Самуил Маскевич (первая половина XVII в.); Казимир Лыщинский, Богуслав Маскевич, Симеон Полоцкий, Андрей Белобоцкий (вторая половина XVII в.); Михаил Корицкий, Юзеф Катенбринг, Каэтан Марошевский, Михаил Тетерский, Иван Сокольский, Игнатий Хрептович (вторая пол. и конец XVIII в.). Отметим только, что их значение и вклад в развитие белорусской художественной культуры достаточно различны, как различны и сферы их творчества. Например, братья Л. и С. Зизании, М. Смотрицкий известны своей издательской деятельностью, распространением книг, которые содействовали развитию письменности и вольнодумства белорусов, также полемическими в отношении к католической церкви произведениями; А. Филиппович – известный белорусский писатель-публицист; К. Лыщинский – мыслитель-атеист; И. Руцкий – писатель и церковный деятель, сторонник униатства на Беларуси; С. и Б. Маскевичи – писатели-мемуаристы; Я. Пашкевич, М. Корицкий, Ю. Катенбринг, К. Морошевский, М. Тетерский, И. Сокольский, И. Храптович и особенно С. Полоцкий известны как литераторы (поэты, драматурги). Они писали каждый на более близком для себя языке (Я. Пашкевич, М. Корицкий – на латинском, М. Тетерский – на польском, И. Сокольский и С. Полоцкий – на русском языке).
Лаврентий Зизаний был учителем, переводил с греческого языка и редактировал книги. В 1626 г. привез в Москву написанный по заданию патриарха Филарета «Катехизис», в котором на белорусском языке изложил сведения о природе и дал близкое к протестантскому объяснение церковных догматов (такие взгляды были объявлены ересью). В 1596 году в Вильно напечатал первый на Беларуси и Украине букварь «Наука ко чітаню і разуменню пісьма словенского з малюнкамі ў тэксце» и «Лексис…» (белорусский словарь на 1060 слов), который благодаря сведениям по истории, географии, естествознанию облегчал понимание старославянского языка, приближал его к живому языку народа. В этом же 1596 г. издал «Граматіку словенску свершеннаго іскусства осмі частій слова...», которая состояла из вопросов и ответов на церковнославянском и белорусском языках. Букварь и грамматика Л. Зизания оказали значительное влияние на развитие языковедческой науки славян и были известны в Польше, Чехии, Болгарии, Сербии.
|
|
|
Афанасий Филиппович (родом из-под Бреста) известен как белорусский писатель-публицист, общественный и церковный деятель. Жил и работал в ряде монастырей на Беларуси (в Кутейно и Друе) и Украине. В результате поездки в 1637–1638 г. в Москву к русскому царю появился его первый публицистический труд «История путешествия в Москву», в котором в своеобразной форме и с помощью поэтических приемов повествуется о тяжелом положении православного населения Речи Посполитой. А. Филиппович с демократических позиций критиковал политику Речи Посполитой, церковных иерархов, феодалов, выступал против унии, за союз с русским государством. Историческая ограниченность А. Филипповича в том, что он ошибочно видел спасение своего народа только через возрождение православной церкви и укрепление христианской веры.
В 1644–1647 годах, находясь в ссылке в Киево-Печерском монастыре, издал свой «Диариуш» («Дневник»), в котором собрал все свои публицистические произведения. Творчеству А. Филипповича свойственны эмоциональность, образность повествования, живость и простота изложения. «Диариуш» А. Филипповича – это памятник полемической литературы Беларуси, в котором нашли отражение некоторые грани героической борьбы белорусов и украинцев против феодально-католической агрессии. В нем также помещен напев гимноподобного канта – одна из наиболее ранних нотных записей белорусской музыки. В 1648 г. по обвинению в помощи казакам Б. Хмельницкого А. Филиппович был расстрелян.
Высокообразованным для своего времени (первая четверть XVII в.) был белорусский и украинский писатель-полемист, общественно-политический и церковный деятель Мелетий Смотрицкий. В начале своей творческой деятельности выступал против Брестской унии (кстати, писал свои произведения на старобелорусском языке, а также на украинском, латинском и польском). В «Антиграфе…» (1608) и «Тренасе» (1610, под псевдонимом Теофил Артолог) от имени матери-церкви, которая символизировала угнетенную родину, призывал народы Беларуси и Украины к объединению против католицизма, вел активную педагогическую деятельность в братских школах, результатом которой стал учебник по славянскому языкознанию «Грамматіки словенскія правильная сінтагма…» (издавался в 1618, 1619, дважды в 1648, в
1721 г. – в Москве). Книга стала образцом для сербской, хорватской, румынской и болгарской грамматик.
С 1620 года Мелетий Смотрицкий – архиепископ Полоцкий, епископ Витебский и Мстиславский. В произведениях после 1628 года М. Смотрицкий, перешедший к этому времени на сторону униатов, отрекся от своих антиуниатских выступлений, выступал против православных писателей-полемистов.
Не анализируя всю многоплановую просветительскую деятельность С. Будного ( а он известен как педагог, философ, поэт, публицист, основатель рационалистической критики христианства и т.д.), обратимся лишь к его «Катехизису» (полное название «Катехизис, то есть наука стародавная христианьская от светого писма, для простых людей языка русского, в пытаниях и отказах собрана»), издана в 1562 году в г. Несвиже. Отметим, что это была первая белорусская книга на белорусской земле. «Катехизис» написан в форме вопросов и ответов, что позволило автору не только в доступной форме изложить отдельные положения христианского вероучения (есть свидетельства, что почти через 200 лет эта книга в переводе на русский язык была подготовлена в России в качестве специфического школьного учебника), но и вместить серьезную критику богословских догм. С другой стороны, книга пронизана заботой о развитии белорусского языка, культуры, образования (например, в предисловии С. Будный обращается к молодым Радзивиллам, призывает с уважением относиться к белорусскому языку, развивать книгопечатание), поднимает проблемы гражданского становления личности, развития морали, образованности людей. И сам «Катехизис» является блестящим образцом использования понятного простым людям языка. Он здесь используется значительно шире, чем в изданиях Ф. Скорины. Академик А. Журавский, исследователь произведений С. Будного, выделяет значительное количество лексических белорусизмов, которые начинают закрепляться в литературе того времени. (Такие, например, как бачити, згинути, краина, личьба, мова, пытанне, справа и др.).
Произведения С. Будного содействовали развитию национального самосознания белорусов, активности их сопротивления полонизации и окатоличиванию, укреплению культурных связей между восточно-славянскими народами, реализуя на деле надежду автора на то, что его труд оценят потомки.
В середине XVII в. широко известен мыслитель-атеист К. Лыщинский. Учился в иезуитских учебных заведениях, даже работал помощником ректора иезуитской коллегии в Бресте. Но потом отошел от иезуитов, работал в Брестском земском суде. В 1687 г. иезуитский агент выкрал у К. Лыщинского часть его рукописного трактата «О несуществовании бога», за который автор был арестован, признан атеистом и в 1689 г. по приговору сеймового суда был обезглавлен и сожжен на костре в Варшаве. В своем трактате К. Лыщинский утверждал, что природа развивается по собственным законам, без вмешательства любых сверхъестественных сил, а мир существует вечно. Лыщинский считал, что представление людей о боге – результат их фантазий и ошибок, а Новый Завет – выдумка двух обманщиков – Моисея и Христа. Он отрицал бессмертность души, Троицу, потусторонний мир, воскресение из мертвых и другие религиозные постулаты. Лыщинский – один из первых пропагандистов идеи утопического социализма на Беларуси (желал видеть мир без власти, города без начальников, народ – без хозяев).
Из персоналий XVII в., которые имеют отношение к белорусской художественной культуре, одним из наиболее известных является Симеон Полоцкий (Самуил Петровский-Ситнянович) – белорусский и русский поэт, драматург, просветитель, общественный деятель. Родился в 1629 г. в городе Полоцке в зажиточной купеческой семье. После учебы в Киево-Могилянской коллегии (и, как предполагают некоторые исследователи, в Виленской иезуитской академии) в 1656 г. вернулся в Полоцк, где принял монашество и стал преподавателем в братской школе при Полоцком Богоявленском монастыре, создал там театр, писал для него пьесы, увлекался поэзией. В 1664 г. переехал в Москву, а с 1667 г. как талантливый и высокообразованный педагог был назначен наставником царских детей.
Наиболее ранние стихи носят религиозно-культовый, поучительный характер. Под влиянием европейского барокко С. Полоцкий постепенно отходит от чисто религиозной тематики и все больше внимания уделяет актуальным социально-философским и историческим проблемам. В пасторалях и элегиях «Очерк человеческой жизни», «Восемь чудес света», «Семь свободных наук» и др. пробовал связать судьбу отдельного человека с общественным и историческим процессом.
Ориентация С. Полоцкого в целом демократическая, хоть он и не смог подняться до радикализма деятелей эпохи Реформации. Дальнейшее формирование эстетических взглядов С. Полоцкого связано с общим подъемом в середине XVII в. национально-освободительной борьбы на Беларуси и Украине. Он был одним из первых и наиболее последовательных сторонников политического объединения близкородственных восточнославянских народов. В своих произведениях на первый план выдвигает мотивы исторической судьбы белорусского народа, защиты его вековых традиций, идею объединения с братской Россией, поэтому и отдает
С. Полоцкий предпочтение новым жанрово-стилевым формам, таким как декламации-поздравления («Стихи на счастливое возвращение милостивого царя из-под Риги»), что свидетельствует о живой связи поэта с традициями древнерусского витийства, речами К. Туровского, древними летописями и сказаниями.
В Москве С. Полоцкий составил монументальные сборники «Вертоград многоцветный» (1678) и «Рифмологион» (1679). Первый посвящен наиболее значительным общественно-политическим событиям и проблемам морально-философского и семейно-бытового характера. Второй включает патриотические произведения, написанные автором после 1654 г. Здесь, видимо, проявляется масштабность его поэтического мышления, приверженность моральным ценностям. Стихи С. Полоцкого одновременно и учат, и возвышают, и воспитывают, наставляют в добродетели.
Свою дидактическую (поучительную) задачу С. Полоцкий сформулировал в предисловии к «Вертограду многоцветному»: благородный и богатый найдет в сборнике «врачевство недугам своим»: скупости – милостыню, гордыне – покорность, сребролюбию – «благорасточение»; а худородный и бедный «врачевства своим недугам»: жалобам – терпение, злодейству – трудолюбие, зависти – безразличие к богатству мирскому.
«Вертоград многоцветный» дает нам пример просветительства в поэзии С. Полоцкого. Сборник вмещает 1246 стихов (около 30 000 стихотворных строк) и часто сравнивается с энциклопедическим справочником.
В самом деле, сборник делится на тематические рубрики, размещенные в алфавитном порядке. Каждая рубрика объединяет цикл стихов. Сходство с энциклопедией не ограничивается алфавитным порядком тематических разделов книги. С. Полоцкий стремился создать настоящую поэтическую энциклопедию. Темы его стихов разнообразны: от самых общих (типа: труд, закон, мораль, честь, слава, любовь, смерть) до конкретных (описание зверей, птиц, рыб, деревьев, цветов, минералов, драгоценных камней и т.п.). В стихах С. Полоцкого нашли отражение исторические события и исторические личности. Д. Лихачев, обращая внимание на то, что содержание поэтических произведений С. Полоцкого в значительной степени «скрыто под дорогим окладом» формы, называл его поэзию орнаментальной, пестрой, занимательной. В такой степени эмоциональная сила поэзии не была открыта ни его учениками, ни его последователями.
Известен С. Полоцкий и как драматург («Комедия притча о блудном сыне» и «Про Навуходоносора-царя»). В основе его драматургических произведений известные евангельские притчи, но автор стремился их осовременить и приблизить к актуальным проблемам воспитания. История страданий и раскаяния блудного сына используется для утверждения идеи преемственности поколений, уважения к старшим, воспитания в духе покорности и послушания, гармонии общества вообще. Пьесы С. Полоцкого стали хорошей основой для дальнейшего развития жанра драматургии. А если учесть, что С. Полоцкий был родоначальником «декламаций» (публичного исполнения его проповедей, силлабических стихов и др.), то важно отметить, что именно он стоял у истоков русского национального театра (кстати, еще во время жизни в Полоцке выступления театра Полоцкой братской школы, руководимые С. Полоцким, получили у публики очень высокую оценку).
С проблематикой стихотворных и поэтических произведений непосредственно связаны и ритуальные речи-проповеди С. Полоцкого, собранные в сборниках «Обед духовный» и «Ужин духовный». Это раздумья автора над проблемами общественной жизни. По инициативе С. Полоцкого была открыта Верхняя типография в Кремле, где были изданы первые светские по содержанию книги «Букварь языка словенска» (1679), «Считание удобное, которым всякий человек, купующий дело, удобно изыскати может всякие вещи» (1682)
и др. С. Полоцкий разработал проект первого в России высшего учебного заведения – Академии (в результате – это Славяно-греко-латинская академия, которая открылась в Москве в 1686 г., уже после смерти С. Полоцкого), она представлялась как дело «богоугодное» и «...усяму нашаму царствiю карыснае».
С. Полоцкому принадлежат и первые на Беларуси трактаты по вопросам развития культуры и искусства («Прошение к царю об улучшении исконного писания», «Окружная царская грамота об исконном писании», «Слово к люботщателям исконного писания»). В них автор выступил против консервативных и архаических тенденций в творческой деятельности отдельных художников староверческой ориентации и призывал к новаторскому поиску, использованию передовых традиций и принципов. Все это возвышает С. Полоцкого до уровня замечательного писателя и просветителя Беларуси и Руси эпохи славянского барокко. Кстати, сам
С. Полоцкий воспринимал себя поэтом белорусским, писал на родном языке: «писах в начале по языку тому иже свойственны моему дому».
Белорусский поэт и педагог Михаил Корицкий известен как автор поэмы «Птушыны сейм» («Птичий сейм», сатира на нравы местной шляхты и магнатов Речи Посполитой), сборника «Песни», ряда сатирических произведений («Сказка», «Ападосис», «Даметос и Дафнис»), а также стихотворных посланий писателям и общественным деятелям (Р. Потемкину, И. Красицкому, С. Зоричу). Писал на латинском языке, произведениям присущи живость и легкость языка, богатая фантазия.
Каэтан Марашевский и Михаил Тетерский (преподаватели риторики и поэтики Забельской доминиканской коллегии в дер. Волынцы на Верхнедвинщине) – авторы драматических произведений, активные организаторы и руководители школьного театра. Созданные ими произведения – «Комедия» и «Свобода в неволе» К. Марашевского, «Сапар», «Фемистокл», «Брак, поставленный кверху ногами штучками арлекина», «Комедия», «Аполлон – законодатель, или реформированный Парнас» М. Тетерского – написаны в соответствии с эстетикой классицизма (с позиций просветительства в них осуждается деспотизм, восславляется любовь к Родине). Однако в их канву нет-нет да и вплетаются местные мотивы. Например, в «Комедии» К. Марашевского показана тяжелая жизнь крепостного крестьянина Демки, в созданной (переработанной) М. Тетерским для школьного театра пьесе Мольера «Лекарь поневоле» действуют два крестьянина-белоруса Федор и Апанас (самые оригинальные образы), сцены с которыми напоминают традиционные белорусские интермедии. Кстати, школьный театр Забельской гимназии в 80-е годы XVIII в. был довольно известным и пользовался успехом. В нем были поставлены не только спектакли, созданные по пьесам К. Марашевского и
М. Тетерского, но и по произведениям других авторов. В драматических произведениях и театральных постановках главный акцент делался на изобличение моральных пороков феодального общества – жадности, интеллектуальной убогости, франкомании.
Говоря о развитии художественной культуры на Беларуси во второй половине XVIII в., нельзя не вспомнить Иокима Игнация Хрептовича – поэта, переводчика, публициста. Для нас он интересен не только многочисленными стихами на польском языке («Гимн красоте», «О любви», «Ответ Хрептовича Карпинскому» и др.), но главным образом тем, что в своей усадьбе Щорсы на Новогрудчине основал библиотеку, которая насчитывала более 10 тысяч экземпляров. Хрептович включил в нее собрания книг, которые приобрел у известного библиофила Ю. Залусского и римского кардинала И. Империале. В библиотеке было много книг по философии, истории Польши, Белоруссии, Литвы, произведения греческих и римских классиков, французская и итальянская классическая литература. В библиотеке хранились также копии рукописных документов (более 150 единиц). О значении библиотеки свидетельствует то, что ее книгами пользовались такие известные деятели науки и искусства, как И. Лелевель, Ф. Малевский, Е. и А. Снедецкие, А. Мицкевич, Я. Чечет.
В 1913 г. часть библиотеки была передана Киевскому университету (4,5 тыс. томов), оставшиеся в Щорсах книги пропали бесследно во время Первой мировой войны.
Что касается белорусского изобразительного искусства времен Речи Посполитой, то значительных достижений в нем не зафиксировано (хотя и нельзя сказать, что в отдельных видах творчества, например, архитектуре, оно находилось в стороне от общеевропейского художественного процесса). Известны белорусская иконописная школа этого времени, Могилевская, Полесская и Витебская школы зодчества и несколько имен художников, архитекторов, самодеятельных мастеров.
Самобытная национальная живописная школа иконописи XVII–XVIII вв. сложилась, с одной стороны, на основе традиций византийского и древнерусского искусства и идей Возрождения, с другой стороны. Произведения отличаются верностью канону (следование нормативным правилам как образцу совершенства и критерию ценности), условностью и символизмом изобразительных средств языка. Но заметно и стремление художников использовать этнографические элементы, отражать окружающую действительность. Отличительная черта белорусских икон – узоры, богатая и разнообразная орнаментация, резной растительный орнамент фона, мажорность общего эмоционального настроения.
В XVII в. борьба белорусского народа против экспансии католицизма привела к усилению в иконописи народной основы и реалистических тенденций, что проявилось в острохарактерном, простонародном типаже, объемности изображения, конкретности в передаче деталей, постепенной замене традиционных кулис ландшафтным и архитектурным пейзажем, изображении отдельных персонажей в современной одежде. Эти особенности иконописи ярко отразились в иконах «Троица старозаветная», «Богоматерь умиление», с Брестчины (1644), «Рождество Богоматери» Петра Евсевича из Голынца Могилевского района, «Богоматерь Одигитрия неувядаемый цвет» из села Бастеновичи Мстиславского района, «Сошествие в ад» из Чечерска (1678) и др.
Иконопись XVIII в. была своеобразной формой борьбы за национальное самоопределение, что обусловило ее непосредственную связь с народными истоками, всестороннее проникновение народного мировоззрения и фольклорных мотивов в профессиональное искусство. Значительное влияние на белорусских авторов оказало искусство барокко (особенно чувствуется в таких иконах, как работы басценовичского мастера конца 20-х годов XVIII в. «Авраамий и Меркурий Смоленские» и «Поклонение волхвов», «Восшествие» Павла Клочковича с Брестчины и др.). Широкое развитие получило так называемое «наивное барокко» или народный примитив («Послание апостолов» с Брестчины, «Троица новозаветная» из Витебска и др.).
Много внимания уделялось оформлению работ: украшению лепным орнаментом, различными окладами, венцами, монограммами святых, исполненными в стиле барокко, декорированию фона тканью. Для иконописи XVIII в. характерно стремление постичь неповторность и самобытность человеческого характера, что сближает ее с светской портретной живописью того времени.
При сохранении основных общенациональных черт в белорусской иконописной школе художественным своеобразием выделялась иконопись Витебщины, Могилевщины (наиболее известна фамилия художника
Аф. Пигоревича) и Брестчины (насыщенный цвет, подчеркнутый рисунок, коренастые фигуры персонажей, характерный полесский типаж. К таким, например, относятся иконы «Варвара-мученица» Яна Василевича из Кобрина, «Богоматерь Белыницкая», «Одигитрия римская» из Иванова). В конце XVIII – нач. XIX в. белорусская иконопись постепенно теряет свою самобытность и перестает существовать как самостоятельная школа.
|
|
|
