Глава XIII 6 страница

Спазмы, парализующие скелетную мускулатуру, один из соматических признаков тревоги, они могут появиться как эквивалент тревоги.

По рассказам пациентки, преподаватель ритмической гимнастики обычно обращал внимание на крайнюю скованность и напряжение ее шейных мышц. Попытки рас-

слабиться только усиливали напряжение, и начиналась тошнота. Психоанализ обнаружил, что, будучи ребенком, пациентка видела голубя со скрученной шеей, а затем наблюдала обезглавленного голубя, бившегося еще некоторое время. Этот опыт придал затяжную форму ее комплексу кастрации. Бессознательно она боялась обезглавливания, что проявлялось также в других симптомах, модусах поведения, направленности интересов.

У некоторых индивидов дистоническое поведение является выражением тенденции к анальному задерживанию (505). Не только страх, но и другие аффекты, особенно злоба и подавленный гнев, соматически выражаются в мышечных спазмах.

В основе дистонии лежат сексуальные влечения, что часто подтверждается наиболее сильными спазмами именно тазовых мышц. Первоначальная аутоэротическая либиди-низация мышечной системы может регрессивно оживляться. Как вытеснение представляет динамическую борьбу между побуждением и контркатексисом, так дистония представляет борьбу между двигательным возбуждением и тенденцией его заблокировать.

Психогенная дистония играет, по-видимому, решающую роль в некоторых органно-невротических гинекологических нарушениях, когда снижение тонуса тазовых мышц имеет неблагоприятные последствия, вовсе не подразумеваемые на бессознательном уровне как таковые (27, 359, 902, 1128, 1139а, 1144, 1306). Психогенная дистония может также быть основным этиологическим фактором в патологических состояниях типа кривошеи (268, 270, 1576).

Интересно, что эти мышечные дисфункции, как правило, сопряжены с нарушениями внутренней чувствительности и осознания тела. Если удается восстановить осознание отвергнутых телесных ощущений, функции мышц нормализуются. Действительно, дистонические феномены сопутствуют истерическим нарушениям чувствительности и общей холодности (410).

Пациентка с сильными эксгибиционистскими склонностями, которые компенсировались чрезмерной скромностью, должна была подвергнуться обследованию гинеколога. Долгое время она сопротивлялась этому, боясь, что не сможет пережить такое испытание. Когда осмотр стал все-таки неизбежен, случилось нечто странное, она неожиданно совершенно перестала ощущать свое тело.

Произошло отчуждение нижней части тела, и тогда пациентка позволила себя осмотреть.

У другой пациентки наблюдалась связь между спазмом и отчуждением. В период, когда в психоанализе мобилизовалась ее кастрационная тревога, связанная с мастурбацией в детстве, она претерпела операцию под наркозом. Пациентка очнулась после операции с ощущением скованности рук и одновременно чувством, что руки ей не принадлежат. Это состояние повторялось в психоанализе несколько раз, когда ассоциации касались инфантильной мастурбации.

Таким образом, органно-невротические дисфункции мышц тесно переплетаются с соответствующими дисфункциями мышечных ощущений (1311).

Психогенная дистония стала отправным пунктом в разных видах «релаксационной терапии» неврозов (334, 839, 1280, 1410). Однако обычно релаксация недостижима, пока ей препятствуют защитные конфликты. Иногда снижение тонуса мышц ошибочно принимается за релаксацию, при этом достигается расщепление психического состояния и его физического выражения, т. е. мышечная установка может измениться без соответствующего изменения психической динамики. Но в некоторых случаях терапевт, несомненно, способен вызвать подлинную мобилизацию психических конфликтов, отраженных в мышечном тонусе, посредством своеобразного «обольщения» релаксацией. Эта возможность оправдывает использование упражнений релаксации как самостоятельного метода или дополнения к катарти-ческому лечению (с. 715).

Длительное «злоупотребление » мышцами в целях невротических спазмов непременно приводит к утомлению. И действительно, усталость, характерная для всех актуально-невротических состояний, вероятно, обусловлена «ди-стонической » иннервацией мышц. Эта усталость особенно выражена в случаях торможения агрессивности, часто усталость непосредственный эквивалент депрессии.

Психогенные боли в мышцах изучены недостаточно. Иногда такие боли представляют собой конверсионные симптомы. В других случаях они следствие дистонии, что, вероятно, справедливо для определенного типа болей в области поясницы.

Ревматоидные заболевания, поражающие, как известно, не только мышечную систему, тоже подвержены пси-

хогенным влияниям, по крайней мере, играет роль психическая структура. Дунбар проводит различие между двумя типами. Один из них — экстраверт и «травмофилик », предрасположен к поражению суставов. Другой тип — интроверт, амбивалентный, колеблющийся между активностью и пассивностью, предрасположен к поражениям сердца (343).

Немногое известно о роли психогенных факторов в этиологии неревматоидных артритов (1087, 1214, 1534). Имеются указания, что лица, предрасположенные к соматическим заболеваниям, бессознательно подавляя двигательную активность, способствуют не только мышечным спазмам, но и неспецифическим изменениям в тканях суставов.

Пациентка, страдавшая бехтеревским артритом, в детстве испытывала огромное наслаждение от движений (и эксгибиционизма). Она собиралась стать танцовщицей и очаровывать зрителей своей красотой. Отец критически относился к фантазиям дочери и убедил девочку, что ее отвергнут из-за отсутствия пениса. В результате она сочла недозволенным танцевать. Протест выразился в развитии агрессивности, которая из опасений усиленно компенсировалась. Давний артрит означал для пациентки наказание и окончательный запрет на «танцевальные» амбиции, эксгибиционизм и реактивные тенденции в связи с «кастрацией». Значение этих факторов в этиологии артрита осталось невыясненным.

Респираторная система

Дыхание, как и другие связанные с мышцами функции, подвержено дистоническим явлениям. В вариации ритма дыхания, особенно мимолетных приостановках дыхания, несистематическом участии отдельных групп мышц в акте дыхания отражаются малейшие психологические сдвиги (50, 54, 515). Данные феномены особенно очевидны, когда инициируется новое действие и при каждом переключении внимания (807, 1519, 1530). Тесная связь между тревогой и дыханием проявляется в том, что даже при незначительном изменении уровня тревоги варьирует дыхание. «Нормальная » респираторная дистония может рассматриваться как тревожный сигнал малой интенсивности. Эго словно осторожно нащупывает тропу всякий раз, когда воспринимает нечто новое, выполняет новое действие или переключает внимание: стоит ли, так сказать, опасаться.

«Сигнальная тревога » представляет собой низшую степень «травматическойтревоги». Выраженные изменения респираторной функции играют, конечно, существенную роль в интенсивных приступах тревоги и впоследствии могут использоваться как эквиваленты тревоги. Тот факт, что любая тревога переживается как своего рода удушье, объясняется осознанием важной роли респираторных ощущений в тревожных состояниях (741). Поэтому невротическая тревога, проявляющаяся в респираторных симптомах, не всегда свидетельствует, что отвергнутые побуждения относятся к респираторному эротизму. Скорее, верно обратное: дыхание приобретает эротический оттенок вторично, поскольку тревога становится связанной с сексуальным возбуждением.

Иногда страх удушья замещает вытесненную идею кастрации. Пациент фантазировал, что снабжается воздухом, наподобие водолаза, и опасался, чтобы аналитик с помощью ножниц не перекрыл ему дыхание. Эта фантазия прикрывала беспокойство об отрезании ножницами пениса. Связь идеи кастрации с удушьем проявлялась в страхе задохнуться под одеялом во время сна, страх был особенно силен в латентный период. Лежа под одеялом пациент обычно предавался мастурбационным фантазиям.

Тем не менее респираторная функция тоже может сек-суализироваться. В младенчестве обоняние и нюханье не только связаны с сосанием (1184), но сами являются источником эротического наслаждения. Это наслаждение и инфантильные конфликты вокруг него могут мобилизоваться в последующем неврозе. Вдыхание и выдыхание воздуха могут символизировать инкорпорацию и проекцию того, что подверглось инкорпорации. В примитивном мышлении респираторная система становится местом расположения инкорпорированных объектов, подобно пищеварительной системе. Примитивные люди, больные психозом и дети считают, что посредством дыхания они вбирают из внешнего мира субстанцию и возвращают некую субстанцию во внешний мир. Инкорпорированная субстанция невидима и поэтому удобна для передачи магических представлений, которые отражаются в уравнивании жизни и души с дыханием (1320). В последующем дыхание используется магически как единственная вегетативная функция, подверженная произвольному регулированию. Вдыхать тот же самый воздух с другим человеком — значит объединять-

ся с ним, в то же время выдыхание означает разобщение. «Респираторная интроекция », с одной стороны, тесно связана с «вбиранием запахов », т. е. анальным эротизмом, с другой стороны, с представлением об идентификации с умершими людьми («вдыханием души ») (420).

Бронхиальная астма — особое пассивно-рецептивное устремление к матери, выражающееся в патологических изменениях дыхательной функции (531, 535, 1190, 1563, 1615). Астматический приступ в первую очередь является эквивалентом тревоги. Это крик о помощи, обращенный к матери, которую пациент пытается интроецировать посредством дыхания, чтобы обеспечить себе постоянную защиту. Такая инкорпорация, как и инстинктивная опасность, против которой она направлена, имеют прегенитальную, главным образом анальную природу. И действительно, характер типичного астматика отличается прегенитальными чертами. Эдипов комплекс пациентов, страдающих астмой, обычно носит прегенитальную окраску. Часто инкорпорация воображается как уже состоявшаяся, и существуют конфликты между эго пациента и его дыхательной системой, репрезентирующей интроецированный объект. Следует добавить, что при астме чисто соматические факторы аллергической природы (1355, 1509) и полноценные конверсии (прегенитального типа) тоже играют роль (с. 419).

Френч и Александер тщательно изучили бронхиальную астму с психоаналитических позиций (535) и пришли к выводам, полностью согласующимся с приведенным выше описанием: «Во-первых, астматические приступы — реакция на опасность разлучения с матерью; во-вторых, эквивалент заторможенного и вытесненного тревожного крика или гнева; в-третьих, выражение опасений утратить мать, обусловленных некоторыми соблазнами, которым подвержен пациент». Стремление «справиться со страхом оставления в одиночестве определяет всю жизнь пациента» (318).

Выше упоминалось, что простуда нередко является непреднамеренным следствием невротических паттернов поведения (1125, 1352, 1590). Не трудно объяснить, почему именно те, кто боится холода, часто простужаются. Страх таких особ выражает их инсайт в свою предрасположенность к простуде, но, вследствие возвращения вытесненных побуждений, пытаясь избежать простуды, они парадоксальным образом подвергают себя холоду.

Разные виды «нервного кашля» можно классифицировать следующим образом (443):

1. Кашель органического происхождения, приводящий к нарушениям ментальной экономики: приспособление пациента к симптому безуспешно в смысле возникновения «патоневроза».

2. Кашель органического происхождения, используемый вторично в целях разрядки вытесненных побуждений, особенно выражающих конфликты вокруг инкорпорации.

3. Нервный кашель как конверсионный симптом: истерическая идентификация с кашляющим индивидом (557) или выражение инфантильных инстинктивных конфликтов через воспоминания об органическом кашле в детстве (1591).

4. Нервный кашель, сходный по природе с тиком, представляющий замещение и эквивалент смущения или враждебности.

5. Нервный кашель как органно-невротический симптом, причиненный простудой в результате патогенного поведения.

Сердце и сосудистая система

При гневе и сексуальном возбуждении, как и при тревоге, происходит функциональное изменение кровообращения. Сердце считается органом любви, оно бьется быстрее во время гнева и страха и медленнее в период печали. Ваго-и симпатотонические реакции представляют собой самые существенные соматические компоненты аффективных синдромов. Если эмоции подавляются, эти компоненты всегда служат аффективными эквивалентами. Любого рода «бессознательная эмоция » может проявляться ускорением пульса.

Некоторые личности, по-видимому, особенно предрасположены именно к такому типу реагирования. У них вовсе не повреждено сердце. Объективно «нервное сердце » часто обладает огромной силой сопротивления. «Соматическая податливость» свойственна не нервному сердцу, а, скорее, вегетативной нервной системе, ее химизму и контролирующим центрам (71).

У этих личностей типично содержание основных конфликтов. Под маской сильного сердцебиения выступает по-

рой сексуальное возбуждение, но гораздо чаще хроническое раздражение сердца и сосудистой системы обусловлено бессознательной агрессивностью и страхом возмездия за агрессивность. Обычно такие пациенты страдают, тормозя ненависть к родителю одинакового пола, но одновременно боятся утратить его любовь, если бы эта ненависть проявилась открыто. Страх остаться покинутым, привнесенный из детства, принимает форму страха смерти. Очень часто на передний план выступает идентификация с тем, кто в окружении пациента страдает сердечным заболеванием (особенно, если пациент желал смерти этому человеку и в данный момент боится возмездия). Приступ нередко провоцируется обстоятельствами, требующими конкуренции с родителем одинакового пола. Тогда пациент бессознательно пытается занять пассивно-зависимую позицию (344, 1129, 1150, 1608). Таковы типичные бессознательные конфликты в случаях ней-роциркуляторной дистонии (342, 1572).

Пациент с сердечными симптомами не только идентифицировался со своим отцом, страдавшим заболеванием сердца, но бессознательно интроецировал отца и затем уравнял его со своим сердцем (с. 288-289).

Экстрасистолы иногда являются мгновенными реакциями на события, которые стимулируют вытесненные конфликты (728). Но, конечно, не все экстрасистолы имеют осязаемого «ментального ускорителя ».

Дойч и Кауф (312) изучали механизмы физиологического и химического влияния психогенных факторов на кровообращение.

Тот факт, что индивиды, полностью блокирующие разрядку своих эмоций, предрасположены к реагированию в пределах системы кровообращения, по-видимому, соответствует ее закрытости (неспособности к внешнему поглощению и выбросу) в противоположность системам пищеварения и дыхания.

При неврозах очень распространены общие вазомоторные реакции, такие как покраснение, бледность, головокружение и обморок. Это обусловлено тем, что вазомоторные явления выступают на передний план соматической манифестации всех аффектов и вазомоторные реакции — готовые каналы для аварийной разрядки всякий раз, когда мышечная разрядка заблокирована.

Вазомоторные изменения в сочетании с дистонически-ми феноменами в мышцах составляют также причину боль-

шинства головных болей. В физиологии невротических головных болей еще много неясностей. В психологическом аспекте различаются актуально-невротические головные боли вследствие внутреннего напряжения, органно-невро-тические головные боли, обусловленные специфичным поведением в силу бессознательного конфликта (например, специфичным мышечным напряжением во время сна), и конверсионные головные боли (выражающие, например, фантазии о беременности).

Изучение личности пациентов, страдающих от мигрени, показывает, что им присущ невротический характер с чертами эмоциональной нестабильности (1544). Они легко пугаются и расстраиваются, всегда готовы принять вину на себя, сексуально заторможены, сильно привязаны к своим родителям. У исследователей создалось впечатление, что эти пациенты постоянно борются с бессознательной враждебностью (972). Фромм-Райхманн (656) придерживается мнения, что симптомы возникают особенно тогда, когда бессознательная враждебность направляется на деструкцию интеллекта объекта («ментальную кастрацию»), а чувство вины оборачивает этот порыв на собственную голову агрессора.

Роль психогенных факторов в таких тяжелых «вегетативных неврозах», как отек Квинке или болезнь Рейно, психоаналитически пока не исследовались.

Кровяное давление

Психогенная подоплека органно-невротических симптомов иногда очевидна, даже когда их физиологическая основа остается неизвестной. Примером может служить эссемциальная гипертензия, только недавно ставшая предметом психоаналитического изучения (51, 52, 783, 1134, 1353, 1413, 1571, 1572). Случаи эссенциальной ги-пертензии характеризуются очень высоким бессознательным напряжением инстинктов, общей готовностью к проявлению агрессии и одновременно желанием избавиться от агрессивности. Обе тенденции бессознательны и действуют у индивидов, кто при поверхностном взгляде представляется очень спокойным и не допускает разрядки своих побуждений. Нереализованное внутреннее напряжение, обусловленное бессознательными конфликтами, по меньшей мере, один из этиологических факторов эссенциаль-

ной гипертензии. Данный фактор способствует выделению гормонов, оказывающих воздействие на тонус сосудов и почки. Дальнейшие исследования должны уточнить физиологические механизмы этого воздействия. Нарастание случаев эссенциальной гипертензии в последнее время, вероятно, связано с особенностями социально-психологической ситуации, когда людям внушается, что агрессия пагубна, но приходится жить в обществе, где востребована сильнейшая агрессивность.

Кожа

Кожа физиологически тесно связана с эндокринно-ве-гетативной системой, поэтому становится местом аварийной разрядки в состоянии нервного напряжения. Симптомы потливости и дермографизма являются примерами общего вегетативного раздражения кожи в ответ на (осознанные и бессознательные) эмоциональные стимулы. Подобные симптомы могут быть хроническими, свидетельствуя о внутреннем напряжении, или появляться временно в период актуальных неврозов. Они могут принимать форму приступов или разрабатываться в конверсии, когда события затрагивают бессознательные конфликты (676, 1151, 1199, 1387, 1507, 1510). Несомненно, что кожная раздражимость отражает вазомоторную нестабильность. Баринбаум, специально изучавший психологический аспект дерматозов, представил проблему следующим образом: «Хотелось бы узнать, каким образом возбуждение нарушенной экономики либидо влияет на сосуды кожи, поскольку функция и состояние кожи в высшей степени зависят от ее сосудов » (86).

Подверженность кожи вазомоторным реакциям, которые в свою очередь вызываются бессознательными побуждениями, следует понимать с позиций физиологии кожи в целом. Кожа как внешний покров организма, граница между организмом и внешним миром, имеет четыре особо важных характеристики:

1. Кожа как покров выполняет прежде всего защитную функцию. Она анализирует поступающие стимулы, при необходимости «притупляет» их или даже отвергает. Защищаясь от внутренних стимулов, организм склонен обходиться с ними, словно они поступают извне (605). Эта закономерность справедлива и для вытесненных побуждений,

ищущих разрядки. Вазомоторные функции кожи используются в качестве «панциря» на манер того, как мышцы приобретают неспецифическую ригидность в борьбе с вытесненными побуждениями. Физиология должна объяснить, каким образом вазомоторные изменения приводят к вспышкам дерматоза.

2. Кожа — важная эрогенная зона. Если влечение использовать ее в этом качестве вытесняется, рекуррентные тенденции, способствующие и препятствующие кожной стимуляции, находят проявления в кожных изменениях.

Эрогенность кожи не ограничивается осязательными стимулами. Температурные ощущения, важный компонент инфантильной сексуальности, тоже являются источником эрогенного наслаждения. Неудовольствие из-за холода и наслаждение теплом имеют столь же длинную историю, как и соответствующие эмоциональные состояния при голоде и насыщении. На самом деле оральный и температурный эротизм систематически проявляются вместе. Поэтому нарциссические ресурсы, столь желанные при оральной фиксации, мыслятся не только как пища, но и как тепло.

В дополнение к осязательным и температурным стимулам, источником кожно-эротического наслаждения может быть боль. В случаях, где сексуальная цель подвергнуться побоям первостепенна, наслаждение от побоев становится представителем сексуальности в целом (с. 469— 470). Действительно, в качестве бессознательной основы дерматозов часто обнаруживаются садомазохистские конфликты.

Предполагается, что вспышки псориаза могут репрезентировать садистские побуждения, обернувшиеся против собственного эго (381, 1240). Маловероятно, однако, что псориаз имеет природу конверсионного симптома. Психогенные силы, скорее, один из детерминирующих факторов, и, возможно, садистские устремления, не найдя разрядки, влияют на кожу нейрогуморальным путем.

3. Кожа как поверхность организма является его видимой частью и выражает конфликты вокруг эксгибиционизма. Эти конфликты в свою очередь относятся не только к сексуальному компоненту инстинкта и противодействующим страху и стыду, но и к нарциссическим потребностям в утешении. В основе дерматозов, следовательно, могут лежать те же бессознательные конфликты, что обнаружены

в фобиях вокруг красивости и уродливости (с. 264), в случаях эксгибиционизма как перверсии (с. 450), а также при социальном и сценическом страхе (с. 669).

4. Кожные реакции могут являться эквивалентами тревоги. С позиций физиологии тревога — симпатикотоничес-кое состояние, и симпатикотонические реакции сосудов кожи репрезентируют тревогу.

Что касается отдельных заболеваний кожи, то мучительный зуд, вероятно, представляет собой при соответствующей предрасположенности органно-невротическое последствие вытесненной сексуальности (341). Зуд заднего прохода и промежности у мужчин, по-видимому, более специфически связан с застойными явлениями, обусловленными нереализованными анально-эротическими (гомосексуальными) склонностями (1351). У некоторых пациентов усиление симптома наблюдается всякий раз при мобилизации латентного гомосексуализма. Создается, однако, впечатление, что зуд не имеет особого «значения », которое переводилось бы на словесный язык. Возможно, бессознательные анальные желания, влияя на химизм, изменяют сосудистые реакции всей области. Данный комментарий относится и к вульве тех женщин, кто не решается мастурбировать и запруживает свое генитальное возбуждение.

Крапивница, как хорошо известно, имеет разную этиологию. Она может быть и аллергической реакцией без ментальных коннотаций, и органно-невротическим дерматозом. Саул и Бернстайн придерживаются мнения, что приступы крапивницы случаются в состоянии сильной фрустрации, когда желание не находит другой разрядки (1357; см.. также 1194). В некоторых случаях «эмоциональная крапивница» проявляется как аллергическая реакция на определенные гормоны, мобилизованные эмоциональным возбуждением.

Дальнейшие исследования, возможно, позволят разграничить дерматозы, связанные с запруживанием и разрядкой.

Зрение

Выше упоминалось, что впервые Фрейд описал механизмы образования органно-невротических симптомов на примере нарушений зрения (571, см. также 823).

В психоаналитической литературе ведется дискуссия по поводу психогенной миопии. При рассмотрении миопии как

конверсионного симптома ставится вопрос: «В чем выгода пациента, не способного видеть отдаленные предметы и спрятавшего лицо за стеклами очков? » (720, 860).

Такая постановка вопроса, по-видимому, не обоснована. Если психогенный фактор в генезисе миопии играет роль, он должен быть органно-невротической природы. С научной точки зрения, вероятно, полезнее изучить соматические изменения зрительного аппарата в результате его использования в либидных целях, чем интерпретировать неспособность видеть на расстоянии как символ кастрации.

Миопия обусловлена удлинением оси глазного яблока. Это удлинение происходит отчасти за счет наружных мышц глаз, отчасти за счет изменений хрусталика, а также вследствие общих вегетативных сдвигов, которые изменяют контур самого глазного яблока. Тогда неспособность видеть отдаленные предметы не имеет специфического психического значения, но является непроизвольным, механическим следствием симпатико-парасимпатических процессов, влияющих либо на наружные зрительные мышцы, либо на вегетативный тонус внутри глазного яблока. Но что детерминирует эти процессы? В любом случае вегетативная нервная система находится под влиянием бессознательного аффективного состояния индивида. Постоянное использование зрения для удовлетворения скопофилических побуждений вынуждает напрягать глаза в целях психической инкорпорации объектов. Понятно, что в конечном итоге может возникнуть растяжение глазного яблока (430).

Данная постановка проблемы, конечно, слишком прямолинейна. Необходимо точное знание механизмов такого растяжения, чтобы понять, почему при явной скопофилии нередко отсутствует близорукость, а у многих людей с выраженной близорукостью не обнаруживается бессознательных скопофилических склонностей. Безосновательно полагать, что каждый случай миопии психогенно детерминирован. Растяжение глазного яблока может обусловливаться как стремлением инкорпорировать объекты в угоду скопофилическим побуждениям, так и чисто соматическими причинами.

Пациенты с более тяжелыми психосоматическими нарушениями, и те, кто реагирует на любое напряжение соматическими симптомами, обычно имеют выраженную нар-циссическую ориентацию. Они заметно отличаются от конверсионных истериков. Иногда органный невроз оставляет впечатление защитной меры от психоза (его эквива-

лента) (1120, 1442). Можно предположить, что возрастание катексиса органных репрезентаций, характерное для всех нарциссических состояний, облегчает развитие орган-но-невротических симптомов.

Проблемы психогенеза органических

заболеваний и патоневрозы

Не каждый органический симптом, которому сопутствуют ментальные коннотации, имеет органно-невротичес-кое происхождение. Любой процесс в организме вторично затрагивает психические конфликты индивида. Существование такой связи само по себе не раскрывает генезиса.

Наличие у пациентки опухоли и бессознательных идей о беременности или даже психоаналитическое доказательство совпадения развития опухоли с усилением желания забеременеть не должны приводить к необоснованным выводам об этиологии. Если пациентка, не зная о своем заболевании, видит сон, что она беременна, это скорее свидетельствует о бессознательном восприятии опухоли еще до установления диагноза, чем о развитии опухоли вследствие желания забеременеть.

Дальнейшее осложнение отношений между органическим симптомом и ментальными конфликтами обусловлено тем, что соматически детерминированные состояния могут вторично изменять психические установки. Адаптация к боли или изменению соматических функций не всегда проста. Пути этой адаптации, ее успешность зависят от структуры личности, анамнеза, скрытой защитной борьбы. Болезненный процесс в органе требует много либидо и ментального внимания, соответственно, другие интересы и объектные отношения обедняются; поэтому болезнь способствует нарастанию нарциссизма (585). Кроме того, болезнь или соматическое изменение могут бессознательно репрезентировать нечто, нарушающее равновесие между вытесненным материалом и вытесняющими силами. Болезнь нередко воспринимается, наподобие травмы, как кастрация или рок, по крайней мере, как угроза кастрации или одиночества. Иногда болезнь служит мазохистским соблазном или мобилизует иные инфантильные латентные желания и тем самым провоцирует невроз.

Нарциссический отход заболевшего от внешнего мира и бессознательное истолкование болезни на языке инстинк-

тивных конфликтов лежат в основе того факта, что иногда неврозы развиваются вследствие соматических заболеваний, а не наоборот. Ференци назвал невротические расстройства такого происхождения «патоневрозами» (478).

Утверждение Фрейда, что заболевший индивид оттягивает свое либидо от объектов и становится нарциссичным (585), сомнительно, ведь сам Фрейд прежде заявлял, что именно это происходит при психозе (574). Можно ли представить, чтобы одинаковый процесс происходил при столь различных состояниях, как ощущение себя нормальным, физически больным и шизофреником? Различие между соматически и психически больными, наверняка, значительно. Но между ними все-таки имеется определенное сходство, которое состоит в утрате внешне направленных интересов, усилении самонаблюдения и интереса к собственной персоне. Соматически больной подвергает малую часть своего либидо, и только на короткое время, той же участи, которой больной психозом подвергает почти все свое либидо.

Данная точка зрения находит подтверждение в том, что при патоневрозах часто проявляются психотические по сути реакции. Это позволило Менгу говорить о патопсихо-зах (1120). Верно также, что индивиды со склонностью к нарциссической регрессии предрасположены к патоневро-зам, и патоневрозы развиваются главным образом при повреждении органов, наиболее нарциссически катектирован-ных, таких как гениталии и мозг. Патоневрозы выражают и трудности в приспособлении к реальным (или воображаемым) ограничениям, налагаемым болезнью. В крайних случаях имеют место попытки полного отрицания или сверхкомпенсации последствий болезни, к этой категории принадлежит большинство острых постоперационных психозов (62, 1368, 1628). ференци и Холлос доказали, что многие симптомы общего пареза не являются прямым следствием дегенеративных процессов в мозге, а представляют собой непрямую патоневротическую реакцию пациента при осознании церебрального повреждения (484; см. также 1376). Некоторые психозы, возникающие после «уродующих » операций, предназначены для отрицания неприятной реальности, в клинической картине в таких случаях превалирует борьба между данными перцепции и склонностью к их отрицанию.

⇐ Предыдущая18192021222324252627Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: