 |
Глава XIII 8 страница
|
|
|
|
Одни компульсивные симптомы представляют собой искажения инстинктивных потребностей, другие выражают направленные против инстинктов угрозы суперэго, имеется еще и третья категория симптомов, явно показывающая борьбу двух тенденций. Большинство симптомов обсессивного сомнения можно описать формулой: «Могу ли я допустить непристойность или должен быть хорошим? » Иногда симптом состоит из двух фаз: одна репрезентирует нежелательное побуждение, другая — защиту от него. Например, фрейдовский «человек-крыса » чувствовал принуждение убрать камень с дороги, чтобы никто не поранился, а затем испытывал не менее сильное принуждение поместить камень обратно (567). В обсуждении механизма «аннулирования »(уничтожения сделанного) случаи такого рода уже упоминались (с. 203). 12
Фенихель О.
Иногда можно наблюдать, как в течение компульсивно-го невроза симптом меняет свое значение. Симптом, который сначала выражал защиту, все больше начинает выражать исходное побуждение.
Пациент рассеивал тревогу, которая появлялась после мастурбации, сжимая мышцы ног. Затем он заместил это напряжение ритмическим похлопыванием по ногам, а еще позднее избавлялся от тревоги повторным актом мастурбации. Другой пациент после занятия гимнастикой испытывал угрызения совести. Психоанализ показал, что гимнастические упражнения репрезентировали мастурбацию. Впоследствии угрызения совести, претерпев преобразования на обсессивный манер, наконец заставили пациента думать: «Тотчас мастурбировать и погубить себя окончательно! », и он без всякого удовольствия вынужденно мастурбировал несколько раз подряд.
Пациенты, которым необходимо заверить себя, что они выключили газовый кран, часто навязчиво прикасаются к нему, и действие, направленное на предотвращение опасности, фактически способствует ей. Пациент снова и снова устанавливал предметы на книжном шкафу, чтобы они не упали кому-нибудь на голову; но тем самым их падение становилось реальным. Многие компульсивные невротики, стремясь защитить близких от своих враждебных побуждений, настолько рьяно ограждают их от воображаемых опасностей, что в действительности подвергают мучениям.
|
|
|
Уотерман наблюдал пациентку, у которой очень ярко проявлялось возвращение отвергнутых побуждений. Пациентка страдала сильной фобией грязи и весь день оставалась в кровати, когда считала грязной свою одежду или комнату. Страх грязи в такие дни вообще не позволял ей покидать кровать, и в результате она действительно доходила до того, что пачкала постель.
Мысли типа «Коль ты губишь себя упражнениями, поделом, если совсем погубишь себя мастурбацией » указывают, каким образом объяснить парадоксальность переживания инстинкта как команды суперэго. Симптомы подобного рода репрезентируют компромисс между отвергнутым влечением и угрожающим суперэго. Влечение выражается идеаторным содержанием, суперэго — командной формой, которой маскируется первоначальное побуждение. Неприятная компульсивная мастурбация репрезентирует апофеоз такой конденсации. Сексуальный акт выполняется не
ради сексуального наслаждения, а в целях наказания и подавления сексуальности. Все это часто результат длительного невротического развития: компульсия, которая защищала от мастурбации, замещается посредством возвращения вытесненного материала иной мастурбацией, имеющей теперь компульсивный и наказывающий характер. Наказанию язвительным псевдовыполнением желания, как в мифе о царе Мидасе (с. 290-291), подвергаются многие компуль-сивные невротики. Компульсивные невротики порой используют мастурбацию, чтобы положить конец сомнениям и мелочному педантизму.
|
|
|
Сходное развитие нередко свойственно «мастурбацион-ным эквивалентам ». Компульсии, такие, как постукивания, церемониальные мышечные движения, ритуалы дотраги-вания до вещей, сначала направлены против мастурбации, но порой оборачиваются эквивалентами мастурбации. Иногда пациент смутно осознает эту связь и испытывает потребность наказать себя за «неприличное » компульсивное поведение, однако он может и не догадываться о значении симптомов (357, 467, 733).
Вообще компульсивные ритуалы представляют собой карикатуру на мастурбацию (503). Иногда симптом, который явно не связан с мастурбацией, обнаруживает такую связь при психоанализе. Пациентка навязчиво считала до пяти или шести всякий раз, когда открывала водопроводный кран или даже проходила мимо крана. Она была полностью поглощена завистью к пенису, поэтому можно было предполагать, что симптом, относившийся к водопроводному крану, имел некую связь с завистью к пенису. Действительно, она вспомнила, как однажды мать напугала ее, заговорив о необходимости отсечь нагноившийся палец. Итак, ритуал интерпретировался следующим образом: вид крана (пениса) вынуждал пациентку убеждать себя, что у нее не четыре, а пять или даже шесть пальцев. Позднее в процессе психоанализа выяснилось, что ритуал имел более тесную связь с мастурбацией. Пациентка обычно мастурбировала, держа свой палец перед гениталиями, и позволяла моче течь вдоль него, словно палец был пенисом.
Иногда эдипов комплекс видится в качестве ядра отвергнутых побуждений даже при поверхностном рассмотрении, ведь побуждения не вытесняются полностью, как при истерии.
Пациент, не прошедший, к сожалению, психоанализа, жаловался на два типа обсессивных побуждений. Вся-
12*
кий раз, видя женщину, он навязчиво думал: «Я мог бы убить ее», а при виде ножей или ножниц обычно думал: «Я мог бы отрезать свой пенис». Первое из этих двух побуждений первоначально выражалось в форме: «Я мог бы убить свою мать», распространение побуждения на других женщин было уже маскировкой посредством генерализации. Пациент жил одинокой жизнью, его сексуальная разрядка состояла в сновидениях с поллюциями, в которых он видел себя душившим женщин или убивавшим их другими способами. Таким образом, побуждение убивать женщин искаженно выражало инцес-тное желание пациента. Устранив это искажение, можно было утверждать, что пациент страдал от побуждений сексуально атаковать мать и отсечь свой пенис. Тогда его побуждения представлялись двухфазным симптомом: первая фаза репрезентировала эдипово желание, вторая фаза — пугающее наказание.
|
|
|
Непонятные симптомы становятся понятными, когда устанавливается их происхождение. Первоначальная форма, в которой они появляются ближе к бессознательному значению. Симптом может быть намеком на некое событие в прошлом опыте пациента. Этот намек нельзя понять, пока неизвестен контекст.
Перед сном пациент проводил много времени, навязчиво открывая и закрывая окно. Этот симптом появился у него в юности, когда он и его товарищ по комнате спорили, оставлять ли окно открытым. Таким образом, последовавшая навязчивость означала: «Кто из нас победит? Кто сильнее? » При принятии за отправной пункт данной формулировки в конечном итоге выяснилось, что проблема возникла из-за гомосексуального соблазна, вследствие пребывания в одной комнате с товарищем. Реальный вопрос состоял в том, следует ли соперничать с мужчинами, оставаясь мужчиной, или пассивно смиряться с их желаниями на покорный манер женщин. В этом конфликте и коренился компульсивный невроз пациента.
Регрессия в компульсивном неврозе
В вышеприведенном примере пациент с выраженными эдиповыми желаниями испытывал побуждения убивать женщин и отрезать свой пенис. Таково типичное искажение инцестных желаний при компульсивных неврозах. Пациент говорит об убийстве своей матери, фактически имея
в виду сексуальное сношение с ней. Его сексуальные сновидения имеют явно садистский характер, т. е. проявляется не только инфантильная привязанность к матери, но и специфически садистское искажение этой привязанности.
При компульсивных неврозах непременно обнаруживаются явная или скрытая склонность к жестокости и реактивные образования против нее. Анально-эротические побуждения и защита от них принимают самые разные формы. Джонс (879) раньше других психоаналитиков обратил внимание на сочетание у компульсивных невротиков жестокости и анального эротизма. Фрейд, убедившись в тесной связи этих двух феноменов, выделил «анально-садист-скую » стадию организации либидо (581).
|
|
|
При истерии идеи, вытесненные на бессознательный уровень, остаются неизменными и продолжают оттуда оказывать влияние. То же самое справедливо и для компуль-сивного невроза, поскольку основа компульсивных симптомов тоже эдипов комплекс, но здесь к эдипову комплексу добавляются очень сильные анальные и садистские побуждения, которые возникли в предшествующий период развития. Анально-садистская ориентация компульсивного невротика, как правило, легко узнается, стоит только обратить внимание на клиническую картину. Компульсивные невротики обычно явно озабочены конфликтами между агрессивностью и повиновением, жестокостью и доброжелательностью, неряшливостью и чистоплотностью, хаосом и порядком. Эти конфликты могут проявляться в наружности и поведении пациентов, свою же сексуальную жизнь они не считают нарушенной. Физиологические функции, по-видимому, на самом деле не нарушаются, потому что изолируются от соответствующего психологического содержания. Физиологическая разрядка сексуальной активности пациентов не является адекватной разрядкой сексуального напряжения, которое реально выражается в их представлениях о жестокости и грязи. Иногда анально-садистская ориентация обнаруживается только в реактивных образованиях, наподобие сверхкомпенсаторной доброты, преувеличенного чувства справедливости, чрезмерной чистоплотности, особой пунктуальности в денежных вопросах, неспособности к любой агрессии. Смешение реактивных образований и прямых анальных, или садистских вспышек, делает поведение пациентов противоречивым. Они одновременно точны и неточны, опрятны и неопрятны, добры и жестоки.
Пациент, не прошедший психоанализа, жаловался во время первого визита на навязчивую привычку постоянно оглядываться назад из-за страха, что он не заметил нечто важное. Он боялся просмотреть лежавшую на земле монету, наступить на насекомое или насекомое могло лежать на спинке и нуждаться в его помощи. Он опасался также к чему-либо прикоснуться и всякий раз, дотрагиваясь до предмета, должен был убедиться, что не разрушил его. Пациент не имел профессии, поскольку тяжелые компульсии нарушили его работоспособность, однако у него была одна страсть — производить уборку помещения. Он любил посещать соседей и убирать у них дома лишь ради развлечения. Другой симптом описывался пациентом как «одежное сознание», он был постоянно озабочен тем, подходит ли ему костюм. Пациент утверждал, что сексуальность не играет важной роли в его жизни, он вступал в сексуальную связь только два-три раза в год, исключительно с девушками, к которым не испытывал духовного интереса. Позднее пациент упомянул еще один симптом. В детстве он чувствовал отвращение к матери и опасался прикасаться к ней. Реальная причина для такого отвращения отсутствовала, его мать была привлекательной и популярной личностью.
|
|
|
Данная клиническая картина показывает, что сексуальная жизнь пациента отличалась анально-садистской ориентацией, деформация сексуальности основывалась на инцестном страхе.
В процессе психоанализа анально-садистская ориентация компульсивных невротиков выступает, конечно, намного рельефнее. По утверждению Фрейда, всем компульсив-ным невротикам свойственны «тайные копрологические ритуалы» (555), которые представляют собой отчасти анально-эротические игры, отчасти реактивные образования против таких игр, отчасти оба феномена сразу. В. Мен-нингер коллекционировал самые типичные ритуалы подобного рода (1143). Пациенты всегда на страже относительно бессознательных анальных тенденций, смешанных с враждебностью, например, влечения «сделать подлость » своим коллегам.
Таким образом, Фрейд утверждал, что инстинктивная организация компульсивного невротика схожа с инстинктивной организацией ребенка на анально-садистской стадии развития. Это, казалось бы, противоречит очевидному вовлечению компульсивных невротиков в защитную борь-
бу против эдипова комплекса, пик которого достигается, как принято считать, не ранее фаллического периода. Другое явное противоречие заложено в том факте, что, несмотря на анальный садизм, многие компульсии тесно связаны с генитальной мастурбацией.
Эти явные противоречия объясняет концепция регрессии, согласно которой анально-садистские побуждения возникают за счет фаллических побуждений эдипова комплекса. Генитальные эдиповы побуждения утрачивают силу при нарастании анально-садистских побуждений. В попытке отвергнуть эдипов комплекс пациент частично регрессирует на анально-садистский уровень (567, 581, 596, 618).
Однако компульсивный невротик не копрофил. Поскольку анально-садистские побуждения для него тоже нетерпимы или вследствие того, что при регрессии к анальной стадии отвратительный эдипов не устраняется полностью, пациент вынужден продолжать защитную борьбу против этих побуждений. Интерполяция регрессии усложняет картину компульсивного невроза в сравнении с истерией.
Фрейдовская теория компульсивного невроза как регрессии на анально-садистский уровень позволяет понять многие противоречивые факты. Так, отвергнутые при ком-пульсивном неврозе побуждения, с одной стороны, состоят из эдиповых фаллических тенденций и генитальной склонности к мастурбации, с другой стороны, имеют аналь-но-садистскую природу. Защита сначала направляется против фаллического эдипова комплекса и замещает его анальным садизмом, затем продолжается защита от анальных побуждений.
Временами психоанализ показывает реальный процесс регрессии и может доказать, что становление компульсивного невроза произошло после нее.
Девушка страдала от обсессивного страха, что в туалете появится змея и заползет ей в анус. В процессе психоанализа выяснилось, что этот страх имеет предтечу. Сначала появился страх перед змеей, которая якобы могла оказаться в кровати. Регрессия имела место как защита от фаллической тревоги. Страх сместился от кровати к туалету, от гениталий к анусу.
Молодой человек еще в латентный период всякий раз испытывал сильнейшую тревогу при эрекции. Он утверждал, что боялся повредить пенис. Постепенно у него сформировалась привычка избавляться от эрекции только посредством мастурбации. Это, однако, вызвало новые
тревоги. Позднее возникли частые побуждения к мочеиспусканию и дефекации. Затем развился обширный ком-пульсивный невроз. Понятно, что генитальные побуждения сначала непрерывно утверждались, несмотря на страх кастрации, затем заместились прегенитальными побуждениями, и только после регрессии к анальному эротизму проявился компульсивный невроз.
Непрямое, но почти экспериментальное доказательство роли анально-садистской регрессии в этиологии компуль-сивного невроза представляют собой редкие случаи, в которых истерия, после оставления генитальности, замещается компульсивным неврозом. Фрейд наблюдал этот процесс у женщины, вынужденной в силу внешних обстоятельств обесценить свою нормальную (генитальную) сексуальную жизнь (581). Нечто подобное часто наблюдается после климакса, когда регрессию провоцируют органические факторы.
Действие регрессии доказывается также в случаях, когда она несостоятельна в защитных целях. В таких случаях пациенту не удается избежать страха кастрации путем сдвига интереса к анальной сфере. Взамен у него возникает так называемый анальный страх кастрации. Пациент становится неспособен к дефекации, его кишечник опорожняется малыми или неоформленными массами, таким способом осуществляется попытка избежать «утраты органа». Феномены, которые Фрейд обозначает символическим равенством фекалии = пенис (563, 593), своим происхождением отчасти обязаны безуспешной регрессии.
Согласно данным психоанализа, типичные страхи детей и компульсивных невротиков, связанные с туалетом, имеют отношение к кастрационной тревоге: страх провалиться в унитаз, быть съеденным появляющимися из него монстрами, а также рационализированный страх там заразиться. Эти страхи — регрессивное искажение страха кастрации. Ребенок, чьи разные страхи прослеживались к «ужасному видению» исчезновения фекалий, боялся, что его пенис может исчезнуть таким же образом.
Тот факт, что анальные страхи, подобно оральным страхам, прикрывают кастрационную тревогу, не противоречит автономной природе прегенитальных страхов. Каст-рационная тревога регрессивно искажается за счет мобилизации прежней прегенитальной тревоги об утрате фекалий. Часто очень трудно определить, насколько анальная тревога репрезентирует оставшуюся первона-
чальную прегенитальную тревогу, возможно, сразу придавая страху кастрации некое подходящее качество (пре-генитальные переживания отнятия от груди и расставания с фекалиями — архаические предтечи представления о кастрации) (36, 1466), а насколько представляет собой регрессивно искаженную кастрационную тревогу.
Клинические наблюдения изобилуют данными о тесном переплетении представлений и модусов поведения, соответствующих генитальному и анально-садистскому уровням. Некоторые компульсивные невротики воспринимают сексуальность только в анальных понятиях, будто она сводится к туалету. Другие рассматривают секс как финансовый вопрос, фантазируя, например, о проституции, или как имущественную проблему. Мужчина может фиксироваться в половом акте на удержании семени, чтобы усилить предварительное наслаждение или «сохранить» семя, но нередко рационализирует свое поведение как заботу о чувствах женщины. Психоанализ показывает, что такой мужчина делает с семенем то, что прежде делал с фекалиями. В других случаях на передний план выступает не анальное, а садистское искажение всей сексуальной жизни. Для некоторых компульсивных невротиков сексуальный акт бессознательно означает борьбу, в которой победитель кастрирует жертву. Пациенты-мужчины этого типа могут испытывать интерес к сексуальной жизни только как к утешительному доказательству, что они не жертвы (по-видимому, полная уверенность никогда не достигается). У пациенток возникает желание разглядывать мужские гениталии и прикасаться к ним, в чем выражаются скрытые деструктивные склонности.
Непосредственное влияние регрессии двояко: усиленный садизм сочетается с эдиповой враждебностью к родителю одинакового пола и налагает новые защитные задачи на эго, анальный эротизм изменяет сексуальные цели и тем самым поведение индивида. Анальный эротизм, как уже отмечалось, по природе всегда бисексуален. Анус — активный изгоняющий орган и полый орган одновременно, его можно стимулировать введенным объектом (с. 97). Колебание между первоначальной мужской установкой, усиленной теперь активно-садистским компонентом анального эротизма, и женской установкой, репрезентированной пассивным компонентом анального эротизма (163), приводит к формированию самого типичного конфликта в бессознательном компульсивного невротика-мужчины, фалличес-
кая эдипова установка тормозится представлением, что удовлетворение означает утрату пениса. Регрессия способствует женской установке, однако не полностью устраняет исходную мужскую установку.
Современное воспитание, акцентируя одновременно независимость и покорность, усиливает у компульсивных невротиков конфликт между активно-мужскими и пассивно-женскими тенденциями. Конфликт принимает разные формы. Чрезмерная активность может представлять собой реактивное образование против глубинной пассивности и наоборот. Во многих случаях фактическая пассивность рационализируется как активность. Идентификационная любовь мальчика к отцу представляет собой нормальный компромисс такого рода. Временно находясь в женственной позиции к отцу, мальчик получает обещание о будущем сопричастии к мужественности. Эта «психология ученика», пассивного по отношению к хозяину, чтобы впоследствии самому стать хозяином, подвержена нескольким патологическим искажениям (с. 126-127).
Цель женственных желаний компульсивных невротиков мужского пола, конечно, не в том, чтобы подвергнуться кастрации, скорее они желают получить некое вложение в тело или сохранить нечто в теле. Представление, что такое желание тоже не способно надежно защитить от кастрации и кастрация даже может служить предпосылкой его удовлетворения, причиняет наиболее сильную тревогу, которая, в свою очередь, представляет мотив для дальнейшей защиты. Таково было состояние «человека-волка», вытеснившего из-за кастрационной тревоги свой инвертированный эдипов комплекс. Страх быть съеденным волком выражал женственные желания по отношению к отцу и связанную с ними кастрационную тревогу.
Тем самым сексуальное удовлетворение может настолько цементироваться со страшными представлениями о кастрации, что в конечном итоге один феномен становится невообразимым без другого. Часто пациент ведет себя так, словно бессознательно ищет кастрации, но на самом деле он стремится хоть как-то устранить тревогу, тормозящую наслаждение. В действительности происходит поиск только символической кастрации как меньшего зла, которое пациент готов вытерпеть, чтобы избежать подлинной кастрации, он активно предвосхищает то, что в ином случае пришлось бы терпеть пассивно. Часто после активности паци-
ента, символизирующей кастрацию, он выполняет ритуал по ее символическому аннулированию.
Амбивалентность — характерная черта возросшего анального эротизма, как и бисексуальность. Выраженная амбивалентность объектных отношений типична для пре-генитальных стадий развития либидо, она возобновляется при нарушении генитальной организации. Насколько анальная фиксация является предпосылкой анальной регрессии, настолько связанные с этой фиксацией бисексуальность и амбивалентность могут рассматриваться в качестве предпосылки регрессии. По мере интенсификации регрессии усиливается анально-садистская ориентация и соответственно ее атрибуты, поэтому бисексуальность и амбивалентность — одновременно следствие регрессии.
При конверсионной истерии с кишечными симптомами анальная регрессия ограничивается выбором болезненного органа, используемого для выражения генитальных фантазий. По-другому обстоит дело при компульсивном неврозе. Здесь происходит полная регрессия в мир анально-эротических желаний и отношений, изменяется поведение в целом. К компульсивному невротику часто возвращаются даже свойственные анально-эротическим детям особенности обоняния, которые утрачиваются нормальными взрослыми. Обычно при регрессии в большей или меньшей мере выдвигаются на передний план нарциссические черты, возросшая бисексуальность создает почву для фантазий о сексуальном акте с самим собой. Существуют промежуточные состояния между компульсивными неврозами и психозами маниакально-депрессивного и шизофренического типа.
Экскурс в учение об анальном характере
Фрейд обнаружил, что у индивидов с анальной ориентацией сексуальной жизни преобладают определенные черты характера (563), отчасти представляющие собой реактивные образования против анально-эротической активности, отчасти ее сублимацию. Основные черты анального типа: аккуратность, бережливость, упрямство. При компульсивном неврозе тоже непременно интенсифицируются перечисленные склонности, поэтому их необходимо обсудить в этом разделе.
В развитии отношений между эго ребенка и его инстинктивными влечениями большое значение имеет тренинг чи-
стоплотности. В процессе этого тренинга ребенок впервые обучается принимать в расчет окружение и откладывать или отвергать прямое инстинктивное удовлетворение. Ребенок обретает способность регулировать основные инстинктивные потребности, одновременно «всемогущий» до той поры взрослый становится в какой-то мере зависим от воли ребенка (с. 98, 628).
Черты анального характера, сформировавшиеся в конфликтах вокруг тренинга, отражают отчасти сопротивление инстинкта требованиям окружения, отчасти смирение с этими требованиями, но в основном составляют компромиссы между двумя тенденциями (21, 194, 883, 1143).
Бережливость восходит к анальной привычке задерживания, иногда мотивированной страхом утраты, но, как правило, эротическим наслаждением. Аккуратность и упрямство — более сложные черты. Аккуратность представляет собой разработку послушания, упрямство — разработку бунтарства против требований окружения относительно регуляции функций экскреции. При определенной конституции и условиях окружения упрямство становится настолько сильным, что индивид испытывает потребность делать прямо противоположное тому, что от него требуется.
Пациент, страдавший компульсивным неврозом, обычно спал днем, а всю ночь бодрствовал, поскольку «не видел смысла» в делании обыденных вещей. Это упрямство было своего рода рационализацией невротических затруднений, обусловленных запруженным состоянием его либидо.
Собственно слово «упрямство » (ob-stinare) выражает идею «отстаивания своей позиции вопреки кому-то». Первоначально упрямство означает только сопротивление, противопоставление своей воли другому лицу; впоследствии оно подразумевает противопоставление своей воли превосходящим враждебным силам; еще позже (поскольку враждебные силы довлеют) — отстаивание своей позиции не прямо посредством силы, а коварством, дающим шанс слабому.
Упрямство представляет собой пассивную агрессивность при невозможности ее активного проявления. Первоначально ребенок способен досадить взрослым, сжимая свои сфинктеры. Несколько позднее «сила бессилия» может иметь не реальную, а магическую природу. Затем «магическое » превосходство замещается «моральным» превосходством. Вхождение в картину морального фактора
показывает, что суперэго играет решающую роль в позднейшем развитии упрямства. Те средства, которые ребенок применял, чтобы оказать сопротивление превосходящим силам взрослых, впоследствии он использует в борьбе с собственным суперэго. Так называемое упрямство взрослых представляет собой попытку использовать других в качестве инструментов в борьбе с суперэго. Посредством провокации других на несправедливость реализуется устремление к моральному превосходству, необходимому, чтобы повысить самоуважение и создать противовес давлению суперэго (1202).
Моральное превосходство может испытываться при переживании несправедливого обхождения с собой или принуждении «несправедливого» взрослого сожалеть о «проступке », что должно заставить его проявить любовь.
Другими словами, упрямство, изначально воинственный метод слабого, позднее становится привычным наступательным методом в борьбе за поддержание или восстановление самоуважения. Упрямцы переполнены нарциссическими нуждами, их удовлетворение позволяет противостоять тревоге и чувству вины. Отсюда следует заключить, что упрямство имеет и оральную основу. Однако оно главным образом коренится в анальной стадии и развивается благодаря опыту, приобретенному в период обучения чистоплотности. Индивиды, боящиеся попасть в ловушку, подвергнуться плохому обращению и оказаться обманутыми, в силу своих нарциссических потребностей, понятно, более предрасположены к упрямству. Часто упрямое поведение обусловливается склонностью оставлять себе пути к отступлению (444).
Альтернативная точка зрения состоит в том, что, хотя упрямство и возникает в конфликтах между ребенком и его окружением в процессе тренинга чистоплотности, это вовсе не подразумевает его анальную природу (921, 1022). Приведенное возражение не учитывает данные психоанализа, показывающие, что противодействующие инстинктам силы черпают энергию в самих инстинктивных силах, которые изменяют направление под влиянием окружения. Психоанализ упрямцев предоставляет обильные доказательства связи упрямства с анальными ощущениями и позволяет считать эту черту характера источником анально-эротического наслаждения (17, 21, 555, 563, 567, 593, 878, 1202, 1634).
Аккуратность как черта характера представляет собой разработку послушания. Опрятность, пунктуальность,
щепетильность, пристойность означают смещение уступчивости требованиям окружения от акта дефекации. У ком-пульсивных невротиков анальные черты характера, репрезентирующие послушание, раскрываются как реактивные образования, которые легко надламываются или пронизываются базовым модусом поведения. Таковы «человек-хронометр », кто в некоторых случаях необычайно непунктуален, чистюля, кто курьезным образом удивительно неряшлив. Абрахам описал ряд таких противоречий характера, отражающих постоянную борьбу с контркатексисом: например, встречаются особы, скрупулезно аккуратные во внешней одежде и столь же неопрятные в отношении нижнего белья; или те, кто держит свои принадлежности в беспорядке, но время от времени испытывает необходимость наводить полнейший порядок. Сюда же относится и аутоэротическая привычка надолго задерживать фекалии и затем «мгновенно опорожняться» (21).
Определенные анальные черты характера репрезентируют отведение инстинкта средствами эго к новой цели или новому объекту. Если это мероприятие оказывается успешным, принято говорить о сублимации. У компульсивных невротиков сублимация безуспешна, и «смещенная » активность направляется на ту же защитную борьбу вокруг бережливости, упрямства, аккуратности, которая изначально велась вокруг анальных побуждений. Существуют смещения интереса от продукта дефекации и ее процесса.
Что касается первого феномена, Фрейд показал, что замещения имеют очень сложное отношение к оригиналу (593). Связи понятия «фекалии» с относительно гениталь-ными представлениями о пенисе и ребенке менее значимы в психологии компульсивных невротиков, чем связи этого понятия с представлениями о подарках, деньгах и времени.
Чтобы понять отношение между фекалиями и деньгами у компульсивных невротиков, сначала следует разобраться в психологическом значении понятия «обладание» (21). Ребенок научается различать между эго и не эго в ходе длительного процесса, пройдя стадию, которую Фрейд назвал «рафинированным наслаждением эго» (588), когда все, доставляющее наслаждение, воспринимается как эго, а все, причиняющее боль, как не эго. В основе этой классификации заложена идея: «Все приятное следует брать в рот и заглатывать, все неприятное надо выплевывать» (616). Но существуют приятные вещи, которые нельзя брать в рот. Эти вещи рано или поздно объявляют-
|
|
|
